Как Амелия Боунс слепое правосудие зрячим делала и что из этого вышло (джен)

Во время перерыва Дамблдор встал с кресла, чтобы размять ноги, облегчиться и выпить чашечку чая. "Оказывал" зал номер десять такие... услуги. Примыкали, как оказалось, к залу еще две не самые маленькие комнаты. В одной из которых находился туалет с умывальником, а в другой — несколько артефактов, которые обеспечивали желающих чаем, кофе, водой и, даже, сливочным пивом. Нечто вроде кофейных автоматов, как назвал бы их любой, выросший в маггловском мире. Иными словами, зал номер десять, действительно был оборудован по «последнему слову». И очень даже могло и быть так, что в зал также была встроена функция замедления или ускорения времени. Да и закрывался он наглухо. Ведь не смог же Альбус накануне в него попасть, даже несмотря на то, что колдовал своей убер-палкой.

А ещё Альбус думал.

— Н-да, — с некоторой долей раздражения рассуждал он, — тысячу раз прав был любезный друг Геллерт, когда говорил что в любой план нужно включать пункт предусматривающий защиту от «дурака»". Особенно, от «дурака с инициативой». Потому что, если такой вмешается, то можно почти сразу... тушить свет, кидать гранату. Даже, несмотря на то, что рассматриваешь кучу вариантов. На случай, если что-то не так пойдёт. Но, всё-таки, как не старайся, а всё предусмотреть не выходит. И жизнь продолжает преподносить сюрпризы. Появляется такая вот Амбридж и всё идёт прахом. Вот, какого спрашивается Мордреда, эта идиотка, Жаба розовая, влезла со своими дементорами? Эх...

Дамблдор тяжело вздохнул и вновь уселся в кресло, в ожидании окончания перерыва.

— И, ведь самое интересное, что предвидеть такое ни у кого, даже у обладающего самым больным воображением, не получилось бы. Сначала-то хорошо всё шло. Мальчик Гарри принял участие в Турнире. Потом, используя его кровь, возродился мальчик Том, — продолжал свои рассуждения Альбус. — Чему, вполне ожидаемо, не поверил мальчик Корнелиус. И всё шло по плану. Первым пунктом которого, на данном этапе, было «вбить клин» между мальчиком Гарри и девочкой Гермионой. Вот ведь... тоже, ещё один неучтённый фактор. Нет, так-то она девочка неплохая. Меня, опять же, уважает. Но, всё равно. Не в том направлении она Гарри толкает. В неправильном. Не так, как мне это нужно.

Альбус, сидя в кресле, непроизвольно прогладил бороду.

— И, что самое плохое, — со злостью подумалось ему, — не берёт её ничего. Ни тролль, ни василиск, ни вращатель времени. И ведь совсем немного не хватило, чтобы она своё магическое ядро надорвала и стала сквибом. Именно для этого ей его и дали, а не для того, чтобы она могла на все уроки успевать.

Альбус ненадолго отвлёкся, когда мимо него прошли члены комиссии. А потом продолжил рассуждения.

— И ведь прекрасно же всё было задумано. Поттер — «скобит» у родственничков, Грэйнджер — вместе с Уизли. Информации у Поттера ноль целых, немножко сотых. А потом, трах-бах! Встреча первого сентября. А Уизли-то с Грэйнджер старосты, оказывается. И ещё, возможная пара. Так что, ссора — неминуема. Нет, потом-то они помирились бы, скорее всего. Только прежней дружбы уже не было бы. Как раз то, что мне было нужно. Так нет же. Жаба со своей инициативой влезла.

Тут мысли Альбуса переключились на другое.

— Да ещё и эта Боунс «нарисовалась», — подумалось ему. — Вот ведь, кандидатка в «железные леди». Одну такую, «железную», вовремя со сцены убрали и вроде как на горизонте других, таких больше не было. Ну, да. Не было-не было, а потом взяло, да и появилось. Свято место-то, как говорится, пусто не бывает.

Первой «железной» леди, которую имел в виду Альбус, была Августа Лонгботтом. И, хотя она позиционировала себя как «Светлую», бессменным лидером которых был Дамблдор, но соратником она была для него крайне неудобным. Далеко не всегда, и не во всём она была с ним согласна. А самым плохим для Альбуса, при этом, было то, что Августу невозможно было «сдвинуть» с намеченного курса. И не помогало ничего: ни интриги, ни попытки «очернить» в прессе, ни подосланные убийцы. Нет, сам-то Альбус, конечно, до такого не опускался. Для этого Флетчер имеется. Чтобы спецов нанять. Но, не мытьём так катаньем, в конце концов удалось её «в угол задвинуть». Так что, последние годы она вынуждена была посвятить себя внуку, а не лезть в политику. Вовремя тогда дружище Аластор подсказал мальчику Барти посетить Фрэнка и Алису Лонгботтомов. В компании Лестрэнджей. Чтобы узнать куда это их Повелитель запропастился. Как будто бы они были в курсе. Ну, а то, что подсказка от Аластора была «сдобрена» малой толикой Империо, так это и знать никому не нужно.

— Интересно, и как это Амелия решилась против Корнелиуса, да и меня, заодно, пойти? — попытался понять Дамблдор. — Ведь все эти годы сидела она потихоньку в своём ДМП, не высовывалась, ловила себе преступничков и в политику не лезла. Под эдакую «серую мышку» маскировалась. Н-да. И чего, спрашивается, именно сейчас «зубы показала»? Совсем ведь не ко времени. А потому, скорее всего, что ещё один «дурак с инициативой» влез куда не просят. Который Корнелиус. Вот и «допёк»" он её. А теперь нам всем «расхлёбывать». Н-да. И ведь "копать-то" начала издалека. Вот, спрашивается чего прошлое ворошить-то было? Нет, дело это конечно несметрельное, но неприятностей мне доставить может. И, немало. Так что, придётся теперь до конца пить «чашу моего позора». Н-да.

Самым прискорбным для Альбуса было то, что сбежать, если припрёт «окончательно», не выйдет. Зал номер десять был действительно оборудован со знанием дела, и как только начинался новый судебный процесс, он тут же «помечал» всех участников. И судей, и подсудимых, и свидетелей. Как бы заключая с ними что-то вроде магического контракта, на непременное присутствие до завершения дела и неразглашение его деталей.

Нечто подобное Альбус и сам проделывал, заколдовав скамейки в школьном Большом зале. Вот и не знали ничего такого родители учеников. А то ведь, с момента начала учёбы Поттера много чего случилось, о чём не нужно кричать на каждом углу. Единственным способом «откосить» от данного дела, теперь, будет умереть. Ну, или пожертвовать своей магией. Что для него было однозначно. Потеря им магии гарантировала его смерть.

— Эх. Вот не могла, что ли, подобная ситуация чуть пораньше случиться? — сокрушался Альбус. — Перенаправил бы, как в прежние времена, магический откат за невыполнение контракта на того же Хагрида и дело «в шляпе».

Как это делать Альбус знал и умел, тщательно скрывая эти знания от окружающих. Очень уж они были редкими. И частенько раньше использовал. Вот только применять этот метод, как оказалось, можно было, только до определённого предела. Так что, свой лимит таких перенаправлений он исчерпал. И если бы сейчас он его применил, то умирал бы мучительно и долго. Испытывая всё, что должен был испытать ранее, да ещё и в усиленном варианте. В общем, сам того не ожидая, оказался Альбус у Амелии «на крючке». Соскочить с которого было очень, и очень сложно. А может, даже, и невозможно.

Тут перерыв закончился и рядом с Альбусом, в креслах свидетелей, оказались Минерва Макгонагалл и Рубеус Хагрид.

— Вот ещё, тоже «слабые звенья», — мелькнуло в голове у Альбуса. — Н-да. И если бы не были так преданны, как... как мальчик Сириус, то давно бы от них избавился. Эх... жизнь моя «жестянка». Так, вроде бы, русские говорят?

Первым человеком, которого после перерыва начала допрашивать Амелия, оказалась Минерва Макгонагалл.

— Не могли бы вы, мадам Макгонагалл, вспомнить и рассказать этой комиссии, чем вы занимались первого ноября девяносто первого года. В течении всего дня, — обратилась мадам Боунс к Минерве с такой просьбой.

— Ну, я — отвечала Минерва, — скорее всего праздновала победу над Тем-Самым. Как и преобладающее большинство нашего магического сообщества.

— А почему тогда какая-то кошка, которая просто один-в-один выглядит как вы, в вашей анимагической форме, целый день просидела на заборе у дома номер четыре? Расположенного на улице Прайвет Драйв, в городе Литтл Уингинге? — последовал новый вопрос.

Минерва сначала посмотрела на Альбуса, с плохо скрываемой злостью во взгляде, и ответила:

— Хм-м... На самом деле, я вспомнила, что празднование для меня началось второго ноября. А первого, я весь день провела в том месте, адрес котоорого вы указали. Действительно, в своей анимагической форме.

— С какой целью?

— Я весь день наблюдала за магглами, проживающими в этом доме.

— И, кто они такие, эти самые магглы, что бы столь сильно вас заинтересовать?

— Это родная сестра покойной миссис Поттер, её муж и сын.

— Для чего вы за ними наблюдали?

— Во-первых, по просьбе Альбуса. А, во-вторых, я хотела составить своё представление о семье в которой будет проживать Гарри Поттер. Хочу заметить, что эти магглы оказались самыми отвратительными из всех встреченных мною ранее. И я была против размещения Гарри в этой семье. Вот только Альбус решил по-своему.

Выдав эту тираду, Макгонагалл замолчала в ожидании новых вопросов. Один из которых ей тут же и задали:

— И, как же мистер Поттер попал в эту семью?

— Его привёз Хагрид.

— А, во сколько это было, по времени?

— Часов около десяти вечера.

— Что было после?

— А после чего мы оставили мистера Поттера на пороге дома, в корзине для белья. Альбус вложил в неё письмо, адресованное магглам и мы ушли.

— То есть... самих магглов вы в известность не поставили?

— Нет.

В зале на некоторое время установилась абсолютная тишина. Многие, сидящие в нём, пытались сейчас понять действия Дамблдора и его помощников и у них ничего не получалось. Вот, спрашивается, для чего ребёнка было на улице ночью одного оставлять, а не передать магглам сразу?

— Ладно, — вновь «взяла в свои руки» допрос мадам Боунс. — Сейчас мы не будем обсуждать моральный аспект данного действия, а обратимся к мистеру Хагриду и узнаем как и откуда привёз мистер Хагрид мистера Поттера. И почему он так долго добирался? Мистер Хагрид как вы доставили мистера Поттера в Литтл Уингинг?

— Так ведь... это... на мотоцикле, на летающем. — ответил великан.

— И откуда же он у вас появился?

— Дык, это... мне его Сириус Блэк одолжил.

— Где? Когда?

— Ну дык... так там же, в Годриковой Впадине, прямо у дома Джеймса и Лили. Я как раз Гарри из него вынес, а тут он. На мотоцикле. Ага.

— И, что было дальше?

— Ну... это... Блэк мне говорит, мол отдавай мне Гарри, я его крёстный. А я нет, ни в какую согласный не был. Мне сам профессор Дамблдор приказал доставить Гарии в Хогвартс. Ну... а он... это одолжил мне свой мотоцикл. А я на нём улетел в Хогвартс. Великий человек, Дамблдор.

— Стоп, — раздался вдруг возглас третьего члена комиссии.

И все обратили на него внимание.

— Леди и джентльмены, — обратился ко всем Эдмунд Шафик. Так, оказывается звали этого мага. — Поправьте меня если я что-то упущу в своей речи. Поговорим о Сириусе Блэке. Как нам всем известно, он был так называемой «правой рукой» Того-Самого. Предателем Поттеров и убийцей. Те, о ком мы знаем наверняка, это — тринадцать магглов и Питер Петтигрю. Еще нам известно, что Блэк отсидел в Азкабане двенадцать лет и сбежал оттуда чтобы убить Гарри Поттера. Так вот у меня появился вопрос. А зачем ему нужно было ждать целых двенадцать лет, чтобы наконец убить Поттера? Почему, Блэк, если так жаждал это сделать, не убил Поттера прямо там? Сразу. В Годриковой Впадине. В тот самый момент, когда он встретил мистера Хагрида с ребёнком на руках.

Он прервался, сделал глотоок воды и продолжил:

— И если порассуждать ещё немного, то возникает закономерный вопрос «А был ли мальчик?». Ну, в том смысле, был ли Блэк тем, кто на самом деле предал Поттеров? Да и был ли он у Того-Самого «правой рукой»? И, не является ли всё это грандиозной подставой?

— Хорошие вопросы, мистер Шафик. — ответила ему Боунс. — И, мы к ним вернёмся, но несколько попозже. А прямо сейчас мы ещё кое что уточним у мистера Хагрида.

— Скажите, — обратилась она к великану, — во сколько вы прибыли в Хогвартс, вместе с Гарри?

— Э-э-э... ну... где-то под утро.

— А после этого?

— Дык... это... профессору Дамблдору передал.

— Великому человеку? — иронично изогнул бровь Шафик.

— Ну, да, — не уловив иронии подтвердил Хагрид.

— А когда вы увидели Гарри в следующий раз?

— Ну... дык часов в восемь вечера. Профессор Дамблдор... э-э-э...

— Великий человек? — вновь с иронией спросил Шафик.

— Ага, — опять подтвердил Хагрид, — отдал мне Гарри и сказал чтобы я его в Литтл Уингинг отвёз. На мотоцикле.

— Спасибо мистер Хагрид, — завершила его допрос Амелия и вновь обратилась к Дамблдору. — Хотя, нет. Подождите, вот к вам ещё какой вопрос. А как вы сами оказались в Годриковой Впадине? И что вы там делали?

— Э-э-э... ну, дык это... профессор Дамблдор приказал туда отправиться и посмотреть что там да как. И, ежели случай чего, то Гарри к нему в Хогвартс привезти. Он мне и портключ туда сделал.

— А обратно?

— Дык... своим ходом. Чай не впервой.

— Вот значит как. Ну хорошо мистер Хагрид. Пока к вам больше вопросов нет.

Малам Боунс закончила с Рубеусом и вновь обратилась к Альбусу.

— Скажите, мистер Дамблдор, — поинтереосовалась она, — а где всё это время находился мистер Поттер?

— В моей спальне под присмотром школьных домовиков.

— И больше, кроме вас, в это время его не видел?

— Нет. А зачем? — задал встречный вопрос Дамблдор.

— Ну, — чувствовалось, что мадам Боунс еле сдерживается, — хотя бы затем, что бы показать его колдомедику. Ведь ребёнок-то, только что прежил травматическую ситуацию.

— Так я сам Гарри обследовал, — пожал плечами Дамблдор.

— А у вас что, лицензия соответствующая имеется?

— Нет, — вынужден был признать Дамблдор.

Боунс некоторое время смотрела на него изучающим взглядом, а затем встряхнулась и обратилась к присутствующим.

— Леди и джентльмены, уважаемый Визенгамот, — говорила Амелия, — сейчас мы с вами, подведём краткий итог произошедших тогда событий. Во-первых, мистер Поттер, вопреки последней воле его покойных родителей оказался в семье, в которой никогда не долже был оказаться. В следствии чего, он был отрезан от мира магии на целых десять лет. Его лишили законного права получать необходимые знания и воспитание. Во-вторых, произошло всё это по инициативе, всем нам известного, Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора. Действия которого вполне можно обозначить как нарушение тех самых законов, о принятии которых он так ратовал. И, в-третьих, всё тот же Альбус Дамблдор, не дав возможности специалистам обследовать мистера Поттера, также, самым грубейшим образом нарушил все возможные законы. Как юридические, так и человеческие.

Амелия немного помолчала и закончила сегодняшнее заседание словами:

— Пока не закончила работу наша комиссия, мы не будем осуждать или оправдывать заслушанных нами сегодня волшебниклв и ведьм. Впереди у нас ещё много работы. Поэтому, на сегодня, объявляю работу нашей комиссии законченной. Заседание продолжится завтра в это же время. А пока все могут быть свободны.

Выйдя из зала Гари с Гермионой увидели Альбуса, на которого с вопросами наседал Артур Уизли.

— Что происходит, Альбус? Почему дом... в котором мы жили закрылся а нас всех, включая... э-э-э... хозяина? Где нам теперь размещаться? Давай решать, а то... хозяин в панике, Молли ругается, а близнецы смеются как сумасшедшие. Им это хорошей шуткой кажется. Разве что, Рон и Джинни радуются.

Услышав это, Гарри и Гермиона переглянулись. Что не осталось незамеченным.

— Гарри, — переключился на него Артур, — ты что-то знаешь об том что нас всех из дома выставили?

— Могу лишь предположить, мистер Уизли, — ухмыльнулся Гарри. — Скорее всего магия дома каким-то образом проснулась и посчитала нас всех захватчиками. Ну и, поступила соответствующим образом.

— А как же...хозяин? — не понял Уизли. — Его-то почему?

— Да я-то откуда знаю? Может его посчитали недостойным предствителем Древнего рода. А, может и еще что-нибудь. Старинные магические дома, они такие... магические.

— Да? Ну ладно, — принял решение Артур. — Тогда я провожу вас в Нору.

— Нет-нет, мистер Уизли, — запротестовала, на сей раз Гермиона, — вас там и так много. Так что, мы с Гарри отправимся ко мне. Тем более, что я по родителям соскучилась.

— Но... как же защита? — привёл еще один аргумент в пользу Норы Артур.

— Так Гарри же и так весь месяц охраняли, — пожала плечами девушка. — Вот пусть и дальше продолжают.

— Ну-у... э-э-э... — попытался что-то сказать Артур. Но так ничего и не придумав опять обратился к Дамблдору. — А ты что скажешь, Альбус?

— Думаю, что если на денёк-другой, то ничего страшного. А там мы придумаем как решить возникшую проблему, — ответил Дамблдор и отправился к каминам, оставив в недоумении Артура посреди коридора.

Гарри и Гермиона тоже не стали задерживаться и переместились камином в "Дырявый котёл". А оттуда, взяли да и отправились в тот самый зоопарк, в котором у Гарри состоялась памятная встреча с боа констриктором.

И уже там, устав гулять от вольера к вольеру, они устроились в кафе и взяли по порции мороженого.

— Как ты думаешь, Гарри, — спросила его Гермиона, после того как они расположились за столиком. — Дальше что теперь будет?

— Не знаю, но очень надеюсь, что мадам Боунс доведёт дело до законного конца. Кстати, может я наконец-то узнаю почему же Волди пришёл к нам тогда домой. А то ведь Дамблдор так мне и не сказал. Вечно какие-то причины придумывал, только чтобы не говорить.

— А прямо сечас что будем делать?

— А прямо сейчас, мисс Грэйнджер, мы отправимся исследовать ту часть зоопарка в которой мы ещё не были. И я покажу тебе тот террариум в котором жил тот самый удав которого я на волю непроизвольно выпустил.

А ещё Гарри испытывал необычные ощущения. Сам он правда не мог понять, что это он чувствует. Но вот у Гермионы спросить почему-то постеснялся.

— Может я влюбился? — думал Гарри. — С Чоу Чанг совсем не так было. Там я при ней краснел, бледнел, голос терял. А сейчас совсем по другому. Просто, хочется чтобы мы с Гермионой никогда не расставались. И ещё ухаживать, оказывать ей знаки внимания. Вот, что это такое? Как это называется? Впрочем, сначала со слушанием в министерстве закончим, а там посмотрим что будет.