Тёмный Лорд (джен)

Том отжал рукав старой рубашки и устало взглянул на грязную тучу. В последний апрельский день сироты, как обычно, делали уборку. Миссис Коул требовала чистить окна до блеска, хотя обшарпанным подоконникам вряд ли было суждено покрыться свежей краской. Стекло снова скрипнуло под тряпкой, и Том стал рассматривать приютский двор.

Минувшие недели напоминали затишье перед бурей. История с кроликом вызвала переполох. На следующее утро Стаббс бился в рыданиях, а Люси, Кэти и Миранда смотрели на Риддла с мистическим ужасом. Глядя, как Билли с отчаяньем прижимает к груди пушистое тельце, Том на мгновение пожалел, что убил его. Но он тотчас прогнал эти мысли. «Стаббс получил по заслугам», — уверял себя Том.

Потом были объяснения в кабинете миссис Коул. Том клялся, что не виновен, но дрожащий голос и потные руки выдавали его с головой. У него было алиби — кролик залез высоко на стропила. Но директриса не поверила в это, и завхоз Эрни Спенсер всыпал Тому пару десятков розг. Том с тревогой смотрел, как Стаббс, Бренда и Генри Ойрен шепчутся, глядя ему вслед.

Уборка, между тем, шла полным ходом. Ловкая Кэти залезла на табурет и протирала стекло газетой. Люси брезгливо опускала тряпку в таз. Поймав взгляд Риддла, она скорчила гримасу. Том ехидно поднял бровь и почувствовал легкий укол в сердце. Почему все на свете должны так ненавидеть его?

— Риддл! — Раздался хрипловатый голос миссис Роджерс. — Да ты когда-нибудь начнешь работать?

— Уже заканчиваю. — Том с отвращением взглянул на ее желтое платье.

— Смотри, а то высеку, как полгода назад. — В глазах кастелянши вспыхнул огонек.

— Знаешь, Томми, я бы сама охотно выдрала тебя розгами, — усмехнулась Кэт. — Вот я точно сняла бы три шкуры с такого безмозглого кошака.

Том с ненавистью посмотрел на маленькие босые ноги Кэти. В тот же момент ножки табурета исчезли, и он с грохотом рухнул на пол.

— Риддл! Как тебе удалось это сделать? — крикнула миссис Рождерс подбегая к Люси.

Кожа на ноге Кэти была порвана, из раны сочилась кровь.

— Я стоял на соседнем подоконнике. Разве я мог это сделать? — Том, пересилив себя, спокойно посмотрел в глаза кастелянши.

— Живо домыл окно и марш в комнату, — приказала миссис Роджерс.

С помощью Люси она потащила плачущую Кэти в больничное крыло. Том еще раз провел тряпкой, сорвал размокшие куски оконной бумаги и слез с подоконника. Осмотревшись, он заметил, что у табуретки Кэти валялся серебряный наперсток. Быстро спрятав его в карман, мальчик помчался к себе.

Солнечный лучик, прорывавшийся сквозь пелену туч, весело прыгал по шкафу. Том открыл рассохшуюся дверь и достал картонную коробку из-под чая. В ней лежали соверен Биггерта и йо-йо Бренды. Теперь к ним присоединился наперсток. Том вдруг подумал, что будь Лесли жива, ему не понадобилась бы эта странная коллекция. Вздохнув, он положил в карман соверен. На душе было странное чувство, будто эта монета могла сегодня пригодиться.

За обедом Том рассеянно наблюдал, как дети поглощали молочный суп. Его порция оставалась, как всегда, едва начатой. Миссис Коул разговаривала с Эрни Спенсором — видимо, обсуждала происшествие с Кэти. Том с омерзением посмотрел на директрису, поедавшую куриное филе и воздушное картофельное пюре. Сейчас он задумался, почему все вокруг звали ее «миссис Коул», хотя она вроде бы никогда не была замужем. «Так, должно быть, звучит солиднее», — ехидно подумал он. Том внезапно представил, как миссис Коул валяется у него в ногах, корчась от боли, но тотчас уткнулся в тарелку. Лучше было не рисковать, иначе ножки стула миссис Коул могли исчезнуть сами собой.

Разделавшись с чаем, Том не спеша побрел к выходу из приюта. Можно было сходить в центр или к причалу, но эти маршруты ему приелись. Гонг возвестил о приближении трамвая. Быстро перебежав пути, Том оказался у старого кладбища. Здесь давно не хоронили, и разросшиеся деревья придавали погосту вид сквера. Мальчик стал с интересом смотреть на мраморные склепы в виде скорбящих ангелов или маленьких часовен. В детстве он иногда лазил между ними, однако после смерти Джейн не переступал кладбищенскую ограду.

— Сэр Чарльз Стейлок… майор полка Коулдстрим-Гардз… — прочитал он.

Том узнал это место: здесь рос большой куст сирени. Возможно, из-за него Тому казалось, будто любая сирень пахнет кладбищем. Он задумчиво посмотрел на гипсовую чашу, в которую набралась дождевая вода. Интересно, где похоронена его мама? Ни миссис Коул, ни кто-то другой понятия не имели, как схоронили простую нищенку. Перед глазами поплыл образ прозрачного савана, которым Марта накрыла Лесли. Мальчик вздрогнул при одной мысли, что однажды и его также закроют пеленой.

Могилы заканчивались, и вслед за силуэтами старых склепов была видна оживленная магистраль. Небо затягивалось причудливо очерченными облаками, сквозь которые изредка пробивалось золото вечернего солнца. Том прищурился и с удивлением заметил красный кирпичный дом с небольшими башенками на крыше. Он и забыл, что кладбище выходило на другой конец Воксхолл-Роуд.

Дверь с рисунком Шивы была прежней, но дощечки с именем Оливера Барнетта не было. Недоброе предчувствие укололо сердце.

— Могу ли я поговорить с мистером Барнеттом? — быстро спросил Том женщину с бесцветными глазами.

— Мистер Барнетт продал лавку полгода назад, — она удивленно вскинула светлые ощипанные брови. Том почувствовал, как похолодели губы. — А ты, собственно, кто?

— Том. Том Риддл, — он недоверчиво осмотрел новую хозяйку. — Мистер Барнетт, должно быть, говорил обо мне?

— Нет, — она с отвращением посмотрела на форму Тома. — Ты из приютских?

— Ну да…

— А ну-ка двигай отсюда… Живее, живее, прощелыга…

— Лжете. — Том с ненавистью посмотрел на женщину. — Говорите правду! — жестко воскликнул он.

Он вздрогнул, не ожидал от себя такой храбрости. Мало ли что может сделать ему за это хозяйка? Однако женщина кивнула.

— Ладно, идем. Но чтобы я видела тебя здесь в последний раз.

Большинство китайских и японских статуй исчезли. Вместо ракушек на прилавке лежали бумаги, рулоны ватмана, готовальни и чертежные рейсфедеры. В углу стояла доска с витиеватой надписью «Миссис Клер Горнолл. Писчебумажный магазин». «Уже заготовила победный трофей», — фыркнул про себя Том.

— Мистер Барнетт просил продать некоему Риддлу это, — хозяйка помахала тем самым черным ежедневником.

— Вы хотели сказать… — передать? — спросил Том.

— Нет, продать. Две гинеи, — со злостью сказала женщина, глядя, как мальчик с восторгом рассматривает твёрдые кремовые страницы.

— У меня нет двух гиней, — сладко улыбнулся Том. Он знал, что миссис Горнолл лжет, но не мог отказать себе в удовольствии поиграть с ней. — Зато есть соверен. Золотой, — добавил он с мстительной интонацией, достав монету.

Клер Горнолл всплеснула руками.

— Где ты ее взял, маленький бродяга?

— Какая вам разница? — глаза Тома весело сверкнули бирюзовым отсветом. Он чувствовал, что хозяйка отдаст за монету все что угодно. — Дневник за соверен. — Он помахал монетой.

— С паршивой овцы хоть клок шерсти… — вздохнула продавщица.

Дождь заканчивался, но плотная мгла висела в предвечернем воздухе. На душе скреблись кошки от того, что он больше не увидит добродушного толстяка Барнетта. И все же заветный дневник лежал под курткой. Маленький фонарь освещал вход в лавку, и Том, прихватив обрывок газеты, помчался в приют.

* * *

Май тридцать восьмого года не радовал лондонцев погодой. Серое небо и обложной дождь давно стали чем-то привычным. Том, впрочем, любил грозу и молнию. Прихватив залатанный зонт, он бродил по улочкам и бульварам. Как-то под вечер он зашел в книжный магазин на Риджент-стрит и долго смотрел, как пары тумана укутывают матовый свет фонарей.

Самые большие разочарования Тому принес дневник. Первые два дня он с упоением листал кремовые с розоватым отливом страницы, точно любимую игрушку. Он даже несколько раз переписал изящными завитушками рассказ о прошедшем дне. Но текст показался Тому слишком примитивным. Порвав пару драгоценных кремовых страниц, Том забросил дневник на подоконник.

Однажды в середине мая Том бродил по узким приютским коридорам. Его внимание привлек осипший голос из кабинета миссис Коул. Это без сомнения был мистер Дэвид Кэмпбелл, инспектор детских приютов. Про него ходили отвратительные слухи, будто он играл на бирже и спал с пятнадцатилетней девочкой-сиротой. Том с отвращением подумал, что завтра утром сирот опять построят в линейку, и они должны будут рассказывать, как хорошо им живется. Отказ отвечать в таком тоне заканчивался новым знакомством с розгами мистера Спенсора.

Рядом с кабинетом миссис Коул стояло два плюшевых кресла, старый диван и журнальный столик. Том часто подслушивал здесь разговоры, хотя попасться в присутствии мистера Кэмпбелла означало верную порку. Том заколебался. Однако инспектор несколько раз упомянул о таинственном Гитлере. Сгорая от любопытства, Том залез за диван.

— Никакой войны не будет, — уверенно рассуждал мистер Кэмпбелл. Том слышал, как его ложка постукивала о толстое стекло дешевой чашки. — Если начнется война, она будет химической. А кто решится на химическую войну?

— Кто знает, — заметил Рочестер. Добряк-доктор, как обычно, заехал в приют к пяти часам на чашку чая. — Чехословакия в большой беде. Как бы Бенеш* не втянул нас в войну за лягушатников да пьяниц-чехов.

— Боши проклятые… — вздохнула миссис Коул. — И чего этих куряк несет воевать? Пили бы свой кофе, да ели бы свою свинину с жареной картошкой.

— Генлейн** поднял флаг со свастикой. Немцы теперь вряд ли останутся нейтральными, — сказал доктор.

Том вздрогнул. Как же он мог забыть, что знак в виде черного паука назывался свастикой? Полный смятения, Том выскочил из укрытия и помчался по лестнице.

Приютская библиотека была небольшой комнатой с тремя стеллажами. Большинство потрёпанных книг, кроме разве что технических справочников, Том давно прочитал или по крайней мере пробежал глазами. Научившись читать в три года, он жадно поглощал страницу за страницей. Схватив с полки коричневый том энциклопедии, Том открыл букву «S». Свастики, как ни странно, не было.

— Том! — Маленькая Эми Бенсон подбежала к нему, размахивая руками.

— Я — весь внимание, Бенсон… — Он вложил в слова как можно больше яда.

— Том, идем скорее! Это важно… Во дворе…

— Что случилось? Война? — ехидно улыбнулся Том.

Эми, однако, не поняла шутки, и стала тянуть за рукав. Девочка при этом забавно сопела, и Том едва не улыбнулся. Машинально прихватив книгу со своей тумбочки, он помчался вниз по лестнице. Через пару минут они вышли во двор. Дождя не было, но земля оставалась мокрой и скользкой от ливней.

— Увидишь… — лопотала Бенсон, таща за сарай не слишком упиравшегося Тома. Только за углом Риддл вздрогнул: на бревне сидели Биггерт и Стаббс.

— Я привела его… привела! — крикнула Эми.

Том одернул рукав. Он попытался отступить, но чья-то смуглая рука опустилась на плечо. Это был толстяк Генри Ойрен, рядом с которым шел поджарый Патрик Фелпс: они как раз вышли из своего укрытия за сараем. Том рванулся, но Генри с Патриком вывернули ему руки.

— Что, черт возьми, здесь происходит? — холодно спросил Том.

— Ничего, кошак, — глумливо заметил Джеймс. — Просто решили с тобой пообщаться. — Патрик расхохотался, а Генри сопел, как носорог.

— Отпустите вы меня или нет? — воскликнул Том.

— Отпустим, кошак, — ответил Джеймс. — Только жизни поучим чуток… — Стаббс, не дожидаясь окончания тирады, подбежал к Тому и ударил в грудь.

— Погоди, — захохотал Патрик. — Не так быстро!

Размахнувшись, Билли ударил сначала в лицо, потом в живот. Тому казалось, будто его огрели железным прутом. Билли отбежал назад и с разбега пнул по руке.

— Это за Джимми, тварь, — он плюнул Тому в лицо.

— Ты заплатишь за такое, Билли, — Риддл попытался криво усмехнуться, но разбитые в кровь губы сделали улыбку слишком вымученной.

Том не договорил: новый пинок обжег колено. Он пошатнулся, но верзилы прочно держали его за руки. Озверевший Стаббс бил снова и снова.

— Смотри, не убей кису, — хихикнул Генри.

Вся компания дружно расхохоталась. Билли с размаху снова пнул Тома в бедро. Том глухо застонал: боль была такой, словно до него дотронулись жалом паяльника.

Через десяток ударов Том начал приседать: только на земле, несмотря на омерзительную липкую грязь, было спасение от боли. В одной книге он читал, что в такой момент надо представить себе, как погружаешься в ванну со льдом… Том попытался так и сделать, но пинок Патрика заставил его согнуться пополам. Следом последовали удары ботинок Билли и Генри. Патрик, смеясь, достал металлическую цепь. Серое небо заплясало перед глазами, и Том молил бога о том, чтобы поскорее потерять сознание.

* * *

Следующую неделю Том провалялся в лазарете. Раны заживали тяжело, и даже в субботу он вышел на завтрак весь в бинтах. Стаббс, Кэти и Миранда бросали на него ехидные взгляды, а Биггерт, не удержавшись, даже воскликнул:

— Томас подрался с соседскими котами!

Слова Джеймса вызвали взрыв хохота. Бледные щёки Люси Стюарт покрылись красными пятнами. Том с ненавистью сжимал кулаки, но внешне не подал и виду. Он уже обдумывал планы мести и не желал спугнуть врагов.

Первым поплатился Генри Ойрен. Однажды во время игры в футбол Том, не прикасаясь рукой, перебросил ему под ноги доску с гвоздями. Генри отвезли в больницу, а его спортивный значок перекочевал в коробку Тома.

Затем пришла очередь Билли Стаббса. В один прекрасный день Том взмахом руки подвинул камень ему под ноги. Билли с криком упал, получив вывих ноги. Трофеем Риддла стала небольшая губная гармошка.

С Биггертом Том поквитался оригинальнее. Однажды он, как обычно, читал у приютской ограды, а Джеймс курил неподалеку. Том посмотрел на него, представляя, как папироса вспыхнет в его руках. Спустя минуту, Джеймс с криками катался по мокрой земле, а Том добавил в коллекцию своих трофеев маленькую фигуру слона.

Неумолимо приближалось двенадцатое июля — день отъезда сирот на природу. В этом году их везли на восточный берег, славящийся многочисленными прибрежными скалами. Миссис Коул вздыхала, жалуясь на дороговизну поездки. Но доктор Рочестер настоял на своем: после смерти Лесли у некоторых детей обнаружили подозрение на туберкулез. Одной из них была покашливавшая в последнее время Люси Стюарт.

Сирот поселили в полуразвалившемся доме. Тому пришлось жить в большой комнате с Биггертом, Стаббсом, и еще одним мальчиком, Майклом Коллингвудом. Жизнь с ними казалась ему отвратительной. Дело было не только в их бесконечных играх в карты: куда хуже был устойчивый запах пота. В первый же день Том отправился за пределы дома в поисках уединения. Вдыхая летний аромат цветов, Том сразу почувствовал себя лучше, словно все огорчения и неприятности остались позади. За его спиной затихали голоса мальчишек, игравших в футбол, а впереди нарастал гул морских волн. Том вышел к краю одной из самых высоких прибрежных скал и посмотрел на пенящуюся гладь. Его завораживала мощь этого могучего, как ему казалось, существа, стремящегося во что бы то ни стало расширить свои владения.

Большую часть времени Том проводил с тех пор на природе. Любимым его местом стала темная скала, с которой открывался вид на утес — черную отвесную кручу, от которой откололось несколько крупных кусков. Риддл часто читал на ее вершине, любуясь тем, как внизу кипели и пенились волны. Забыв обо всем на свете, мальчик ложился в траву и, ловя запах летних цветов, смотрел, как по синему небу ползли холодные, почти снеговые, тучи.

Утром двадцать третьего июля Том пришел к черной скале пораньше. До возвращения в приют оставалось два дня. Осенью одиннадцатилетки должны были отправиться в среднюю школу, и Тому, как и остальным, из-за отсутствия денег светила только общеобразовательная. Это означало, что жить ему по-прежнему придется в приюте. Проклиная несправедливость мира, Том наблюдал, как Люси и Миранда с опаской идут босиком по сочной траве.

Брызги морской воды долетали до этой площадки, но не касались мальчика. Вниз, к наполовину скрытым водой валунам и утесу, лестницей спускалась цепочка выбитых в камне неровных углублений. Суровый, мрачный пейзаж — море и скалы — не оживляло ни дерево, ни полоска травы или песка. Том подумал о том, не спуститься ли в пещеру, но вид отвесной скалы охладил его желание. Темные уступы были скользкими от морской воды, а, значит, идти по ним было опасно. И все же любопытство одолевало. Мальчик протянул руку к валуну и тотчас услышал тихое шипение.

— Привет, ползи сюда, — сказал он на змеином языке. Вместо змеи из-за камня показалась головка с оранжевыми пятнами — обыкновенный уж.

— Вы звали, Повелитель? — прошипел он с почтением.

— Почему ты меня слушаешься? — Том сорвал былинку и стал гладить скользкую спину пресмыкающегося. Постепенно они оба расслабились: Том сел на край валуна, а уж обвил узорчатыми кольцами его левую руку, которой мальчик опирался о камень.

— Так установил Повелитель Змей… Посмотри, это его пещера… Он жил тысячу лет назад, но его Наследник скоро придет.

— И когда же явится этот Наследник? — впервые после смерти Лесли Том улыбнулся. Все происходящее казалось ему забавной сказкой.

— Звезды говорят, что сегодня… — зашипел уж. — А змеи знают язык звезд.

Уж пополз под корни чахлого куста, каким-то образом цепляющегося за край скалы. Том прилег на живот и заглянул в пропасть. К его большому удивлению, за кустом начинались еле заметные ступеньки из серого камня, ведущие куда-то вниз. Судя по разбитым и потертым каменным плитам, лестница появилась здесь давно. Далеко внизу Том увидел небольшой уступ. Изумленный Том посмотрел вниз: он, конечно, не верил в сказку, и все же его желание спуститься в таинственную пещеру окрепло. Возможно, стоит только…

— Вот ты где шляешься, кошак! — Том чертыхнулся: прямо за ним стояли Деннис Бишоп и Эми Бенсон.

— А, это вы, — презрительно улыбнулся он, хотя в душе хотел придушить девчонку.

— Мы-мы, — застрекотала Эми, поправляя на ветру складки форменного серого платья. — Хочешь искупаться? — протянула она.

Тома перекосило: наказанием за самовольное купание была порка в пятьдесят розг. Он не сомневался, что Бенсон хотела подставить его под это наказание.

— Нет… Я хочу спуститься в пещеру, — прищурился Том, глядя на разбивавшиеся об острые валуны волны.

— В пещеру? — вздохнул Деннис, посмотрев с ужасом вниз.

— Много ты понимаешь, — усмехнулся Том. — Это пещера Повелителя Змей!

— Кого-кого? — Бишоп смотрел на Тома как на помешанного. Эми, видимо, тоже казалось, что их собеседник мелет какую-то чепуху.

— Повелителя Змей. — Том снова чувствовал странную эйфорию.

«Ты пойдешь туда. Пойдешь!» — подумал он, глядя на Эми. Снеговая туча стала плотнее, почти поглотив на видневшийся вдали островок.

— Хочу в пещеру! — воскликнула Бенсон, топнув ножкой.

— Тогда вперед, —бросил Том, довольно улыбнувшись.

Бишопу оставалось лишь подчиниться желанию своей подруги. Спуск с обрыва оказался трудным. В лицо летели соленые брызги. Сорваться вниз можно было много раз, но какая-то сила помогала им. Между обрывом и валуном был гранитный парапет. Иди по нему было сложно, и детям пришлось разуться, взяв обувь в руки. Мальчики засучили брюки до колен, а платье Эми было достаточно коротким, чтобы идти по воде, несмотря на волны. Том ощущал запах соли и слышал шорох волн; прохладный ветерок ерошил ему волосы.

— А что за сказка про Повелителя Змей? — попробовал взбодриться Деннис, рассматривая свои босые ноги в прозрачной воде.

— Он жил много веков назад, — импровизировал Том. — У него было бледное лицо, похожее на змеиную морду. Его слуги носили знак в виде змеи… У него была еще огромная зеленая змея. Она любила на ужин маленьких нежных девочек вроде нашей Эми…

Бенсон взвизгнула, и Том рассмеялся непривычным для себя холодным смехом. Расщелина тем временем открылась в тоннель, который в прилив без сомнения наполнялся водой. Скользкие стены отстояли одна от другой самое большее на три фута. Добравшись до этого места, Том ощутил под ногами ступеньки и пошел по ним. Деннис и Эми пытались не отставать. В глубине скалы тоннель резко свернул налево.

— Ну и где твой Повелитель Змей? — хмыкнул Деннис, когда, наконец, они, продрогшие, вышли в центр большой пещеры.

— Сейчас… сейчас… — Внимание Тома сразу привлекла маленькая фигурка змеи, выгравированная на одном камне. — Откройся, — прошептал он по-змеиному.

На миг поверхность стены украсилась очертанием арочного прохода. Появившийся на серых камнях свод казался таким ослепительно белым, словно в стене образовалась трещина, за которой сиял яркий свет.

— Что… Что ты сказал? — закричал Бишоп.

Эми моргала, став белой от испуга. Том тоже был потрясен, но не хотел подавать вида. Вместо этого он рассеянно посмотрел на каменный свод, а затем перевел взгляд на световое пятно.

— Я лишь велел тени Повелителя Змей открыть ее, — прошипел он, придав своему голосу нарочитую зловещность. — За мной, трусишки, — презрительно бросил Том и нырнул в проем.

Дети последовали за ним. Эми храбрилась, а Деннис едва скрывал страх. За стеной, между тем, открывался берег огромного черного озера. Вокруг была пещера с таким высоким сводом, что потолок терялся из виду. Вдалеке, быть может в самой середине озера, различался мглистый зеленоватый проблеск, отражавшийся в неподвижной воде.

— Как… как тебе удалось… — потрясенно зашептала Эми.

— О… Я еще не то умею, Бенсон, — важно сказал Том.

Все его внимание было приковано к зеленоватому свечению, которое разгоняло бархатистый мрак. Тому казалось, что здешняя тьма почему-то плотнее обычной. Водная гладь озера казалась неподвижной, и только зеленые отсветы тускло играли в воде.

— Врешь, — пробормотал Деннис. — Дверь сама открылась.

— Не веришь? — хмыкнул Риддл. — Ну тогда смотри. Откройся, — снова зашипел он, указав левой рукой на сияние.

Лица Денниса и Бенсон перекосило от испуга. Том на мгновение улыбнулся, но тотчас вскрикнул. Сияние дрогнуло и разорвалось на части. Казалось, неведомая рука выводила надпись. Над озером возникали огромные зеленые слова:

ПОСЛЕДНИЙ ЖЕ ВРАГ ИСТРЕБИТСЯ — СМЕРТЬ

Что-то зашипело, и буквы растаяли, снова превратившись в зеленое марево.

Примечания:

* Бенеш Эдуард — президент Чехословакии в 1935-1948 годах.

** Генлейн Конрад — лидер судетских немцев, выступавший в 1938 г. за их присоединение к нацистской Германии.