Я подарю тебе небо, я подарю звёзды (гет)

Enigma & Enya — Only Time

Adam Lambert — Outlaws of Love

Всё вокруг — и деревья, и реки, и даже воздух — окутала зима, ослепляющая своей белоснежностью. Воздух был свеж, а в нём летали невесомые снежинки, показывая свою ажурность лишь вблизи человеческого глаза.

Красно-алый поезд, так красиво гармонирующий с белым снегом, нёсся вперёд, по своему пути — к вокзалу Кинг-Кросс.

Залюбовавшись чарующими зимними картинами, проносящимися мимо одна за другой, Полумна даже не услышала тихого скрипа двери в купе. Кроме того, девушка вспоминала проделки ОД — дерзкие надписи на стенах, ношение на уроки разных предметов из «Зонко», выводящие Кэрроу из себя. Да, магазинчик вскоре закрыли, но перед этим Джинни с Колином Криви успели скупить там много полезных вещей. Противореча снегговскому режиму на все лады, члены ОД, впоследствии, получали наказание, но это никого из них не останавливало. Напротив, заставляло действовать с новыми силами. Это подхлёстывало к новым дерзким и порой даже необдуманным поступкам. Особенно доставалось Невиллу и Терри Буту, которых профессора Кэрроу сразу невзлюбили. Джинни же вскоре научилась кое-как сдерживаться, Рольф — тоже, хотя они возмещали своё молчание самыми разными пакостями Кэрроу. Терпеть Круциатусы и Сектумсемпры, стиснув зубы и прожигая горящим взором мучителя... Так по-гриффиндорски. Всё они держались словно львы, никого не удалось сломать! Луна с Рольфом всё судорожней цеплялись друг за друга, забываясь лишь в нежных поцелуях на Астрономической Башне, где они и встречались каждый вечер после отбоя. Как влюблённым удавалось проникнуть туда незамеченными Филчем — загадка... Может, дело было просто в стремлении быстрее оказаться вместе... Пробирались они на Башню в разное время и по отдельности — так было безопасней.

И вот, скрипнула дверь... И вместе с этим разбились остатки счастливой жизни Луны Лавгуд. Двое высоких мужчин в тёмных плащах, не сговариваясь, достали палочки... Затем всё поглотил мрак...

* * *

— Что вы с ней сделали? Где Полумна? — прорычал Рольф, приставив к горлу Амикуса Кэрроу палочку. — Это ведь вы её забрали... я знаю! Вы и ваша компания Пожирателей...

Та, которую он оберегал на протяжении нескольких лет, которой отдавал себя полностью, всегда был рядом, поддерживал, дарил свою любовь... она исчезла! Не вернулась в Хогвартс! И может быть где угодно! Получив письмо от Джинни о двух Пожирателях, внезапно появившихся в поезде и о том, что Полумны в её купе не было, и её никто не видел, Рольф сразу же бросился к Кэрроу.

И вот, он стоит, прижав низкого, плотного и казавшегося таким жалким в эту минуту, Пожирателя, локтем к стене и приставив к бьющейся на шее жилке палочку.

— Мальчик, ты с ума сошёл... Я понятия не имею, о чём ты... — в голосе Кэрроу скользнул испуг.

С разочарованием и отвращением, тяжело дыша, Рольф убрал локоть от мужчины и вышел из комнаты, в задумчивости поглаживая подбородок. Амикус опустился на стул, переводя дух. Его замешательству не было предела — за всю свою жизнь он мучил лишь беззащитных и глупо сопротивляющихся, а тут... этот мальчишка вёл себя так решительно и нагло, совсем забыв, кто здесь главный. И всё спрашивал про эту девчонку...

* * *

Луна пришла в себя медленно, пытаясь понять, что произошло. Она помнила лишь холодное стекло, об которое ударилась виском после той красной вспышки... Аккуратно положив пальцы на виски, девушка села в кровати, стараясь не делать резкий движений — голова жутко болела.

Комната, в которой она была — мягко сказать, выглядела странно. Или, скорее, недоделано. Роскошные лёгкие занавески на окнах совсем не сочетались с голыми облезлыми стенами, так же, как и резная мощная кровать в витиеватых узорах с пыльным зашарпанным полом.

Минут через десять за дверью послышались шаги. У Луны кольнуло в сердце от волнения и немножко — от страха.

Отворилась дверь, и в комнату резким шагом вошёл мужчина с длинными совсем светлыми волосами и в зелёной мантии. В одной руке он сжимал красивую трость, на конце которой красовалась разинутая морда змеи. Губы мужчины были плотно стиснуты, цвет кожи был то ли бледный, то ли сероватый — как старая бумага, под глазами залегли тёмные круги, совсем не красящие острое когда-то красивое лицо. Раньше гладкий подбородок сейчас обезображивала неаккуратная щетина, совершенно не вписывающаяся в образ гордого аристократа Люциуса Малфоя.

Луна сразу узнала его. Она ведь до сих пор помнила встречу в Министерстве... Было ужасно страшно, но в то же время в какой-то безумной долей весело — убегать от смертельной опасности, играть в прятки со смертью...

Благодаря удивительной чувствительности и проницательности, девушка поняла, что Люциус боится не меньше её. Только у каждого свои причины на страх.

Нервно облизнув обветренные губы, мужчина, не глядя на Полумну, заговорил:

— Вероятно, ты догадываешься, зачем ты здесь.

Луна покачала головой.

— Твой папаша слишком много позволял себе в своём дурацком журнале. Потому мы решили...

— «Придира» не дурацкий журнал, — спокойно, но с лёгким упрёком перебила Малфоя Луна. Тот повернул к ней голову и посмотрел в упор. Луна бесстрашно ответила его на взгляд, снизу вверх глядя в глаза цвета хмурого осеннего неба. В них были усталость, страх и раздражение. Последнее, вероятно, относилось к ней.

— Так вот, эта жёлтая газетёнка переборщила со статьями о Поттере. Не знаю, чем думал старый Лавгуд, печатая рассказики о вере в Поттера, но это было небезопасно, — бледные губы искривила презрительная усмешка. — Тебя сняли с поезда, чтобы он прекратил это. Если же нет — тебя отправят к нему. Нет, не просто так, — он увидел, как Луна приподняла брови в удивлении. — Мы отправим тебя по частям. Вначале... — Люциус достал из трости волшебную палочку и взмахнул ею, бормоча что-то. Палочка в его руках превратилась в серебряный нож. Луна оцепенела ещё во время монолога Люциуса, а сейчас и вовсе перепугалась. Было не страшно убегать от Пожирателей, не страшно смотреть в глаза Кэрроу, дожидаясь Круциатуса... Не так страшно, как когда взрослый сильный мужчина резко захватывает в ладонь довольно большой кусок волос и наклоняется очень низко к тебе, притягивая за волосы. Это делается специально, чтобы напугать. А потом странный звук, словно рвутся струны...

Он отрезал несколько крупных прядей волос девушки, оставив её в ещё более растерянном состоянии. Собираясь закрыть за собой дверь, Малфой язвительно сказал напоследок:

— Думаю, это его позабавит.

Как только закрылась дверь, Луна уронила голову на колени и горько зарыдала, чувствуя себя совсем униженной и беспомощной.

* * *

Тристан и Изольда — Je Peux Mourir Pour Etre A Toi

WALLACE BAND — Горькая роса

Дверь бесшумно распахнулась, и девушка вздрогнула — чувствовать хоть какое-то движение после долгого одиночества было так непривычно...

На пороге стоял Драко Малфой. Такой знакомый, такой... родной! И так непривычно было видеть его тут! Полумна ведь встречала его только в школе.

Луна провела языком по пересохшим губам и хрипло прошептала:

— Драко?..

Глупо было уточнять очевидное, но ей просто хотелось произнести его имя.

Юноша, лицо которого было скрыто вечерними тенями, казался выходом, спасением, смыслом Полумны в эту минуту.

Драко долго смотрел на Луну, прямо ей в глаза, хотя тяжело было поймать её взгляд в наступающей темноте.

Девушка встала и сделала несколько маленьких, но верных шагов к Драко. Их прошлая встреча забылась, существовало лишь сейчас. Лишь этот успокаивающий, но в то же время обеспокоенный взгляд. Лишь он, высокий, в рубашке с расстёгнутым воротом, с красиво спадающими на лоб светлыми волосами. Всё это было так по-Малфоевски небрежно, но и производящее впечатление.

Полумне вдруг показалось, стоит ей произнести хоть слово, он исчезнет. Дверь захлопнется, и она останется одна...

Она не хотела этого. От одной только мысли о таком сердце девушки судорожно сжималось.

Но вот Драко, не отрывая от неё взгляда, переступил порог и протянул к Луне руки. Не прошло и секунды, как она бросилась в эти раскрытые объятия, буквально налетев на юношу. Горячие сухие руки ласково обняли её, скользя по волосам, спине, плечам... Нежно поглаживали по макушке, пока Полумна прижималась лицом к его груди. Она вдыхала запах маггловских сигарет, от которого раньше тошнило... Когда угодно, только не сейчас. Сейчас Драко был её спасением, самым настоящим спасением... Луна подняла голову. Глаза Драко блестели, это было так красиво в полутьме...

Девушка приоткрыла губы, желая рассказать всё-всё, что с ней происходило... но и глаз потекли слёзы, и она вновь беспомощно уткнулась ему в рубашку. Драко приподнял её лицо ладонью, шепча что-то нежное, но совершенно не имеющее значение. Она провёл двумя пальцами по тёплой и влажной дорожке и слёз, стирая её со щеки Луны.

В этот вечер границ не существовало, как не существовало принятия решений. Полумна устала за эти полгода в Хогвартсе, и самым лучшим и приятным для неё было греться в объятиях Драко, предоставить ему принятие решений, а самой погрузится в нежное тепло...

— Луна... я пришёл, как только узнал, что ты здесь.

Девушка с благодарностью взглянула на него.

— Но... мы не можем остаться здесь... в этот вечер. Ты должна исчезнуть из этого дома, — голос Драко окреп и больше не срывался от охвативших его чувств. Луна встрепенулась, услышав эти слова, и с надеждой посмотрела Драко в глаза.

Драко нехотя отпустил девушку и дёрнул подбородком, указывая, что надо следовать за ним.

Они прокрались по тихому пустому замку. Из той комнаты, где, предположительно, находилась гостиная, доносились женские голоса. Там, по всей видимости, шёл спор, причём на весьма повышенных тонах. Драко выругался сквозь зубы и повернул обратно. Вновь начался лабиринт из лестниц, коридоров и дверей. Полумна буквально не могла идти — ноги устали после продолжительного сидения за целый день, а желудок напоминал о несостоявшемся завтраке. Но вот юноша остановился перед крепкой резной дверью, взялся за ручку и отворил дверь, толкнув её внутрь комнаты.

Прямо перед ними, на высокой платформе, свернулась кольцами большая тёмно-серая змея. Заметив вошедших, она обнажила белоснежные передние клыки, вытянула шею вверх, оставшись так стоять, слегка подрагивая, на одном только кончике хвоста. Внимательно приглядевшись, Полумна поняла, что это искуснейшая работа из камня. Тем временем Змея тихо, но оставляя холодок и мурашки по спине, прошипела:

— Пароль?

Драко уверено произнёс:

— Благими намерениями дорога в ад вымощена.

Стенка позади змеи разомкнулась, платформа бесшумно сдвинулась влево. Луна безоговорочно следовала за юношей, заходящим в дверной проём.

Войдя в комнату, он произнёс лишь одно слово, но каким-то сдавленным голосом:

— Камин.

Луна оторвала взгляд от богато и изящно обставленного кабинета в серебристо-изумрудных тонах. Перед столом стояло повернутое к просторному окну кресло с высокой спинкой. У одной стенки стоял поражающий своими габаритами шкаф, выполненный в каком-то изысканном стиле, известному только Малфоям. У другой стены находился камин.

— Рабочий кабинет отца. Нравится? — бесцветным голосом спросил Драко.

— Да... Только слишком много зелёного, на мой взгляд, — Луна пожала плечами.

— Ну... Тогда иди... Вот Летучий Порох, на камине. Не думаю, что дома ты будешь в безопасности... Так куда же тебя отправить? — Драко задумчиво приложил палец к подбородку.

В этот момент Луна отчётливо поняла: это всё пустая болтовня. Между ними осталась некоторая недоговорённость, она это чувствовала.

— Драко...

Юный Малфой тут же обернулся к ней. Луна положила руки ему на плечи, а Драко придержал её за талию, когда девушка становилась на носочки. Прикрыв веки, Луна дотянулась до его губ. Их разделяли какие-то миллиметры, но оба немного помедлили, наслаждаясь предвкушением поцелуя.

— Добрый вечер, Драко.

Кресло было повёрнуто спинкой к окну, а в нём восседал Люциус Малфой собственной персоной.