Я подарю тебе небо, я подарю звёзды (гет)

Лил холодный дождь.

Она сидела на подоконнике, обхватив колени руками, и молча глотала слёзы. Отец побелевшими от напряжения пальцами сжимал подлокотники кресла, но его взгляд оставался пустым и неподвижным.

Ведь что бы ни случилось, она всегда могла рассчитывать на то, что мама и папа её утешат и подскажут правильное решение. Но не сейчас. Сейчас всё было иначе.

"Как же мне теперь жить? Я хочу уйти к ней, к моей милой Еве..." — снова и снова звучало в голове Ксенофилиуса, отдаваясь в груди щемящей болью. Он посмотрел на дочь. Маленькую несчастную девочку, сжавшуюся на подоконнике. Она так похожа на свою мать. Те же светлые, почти прозрачные волосы, струящиеся по плечам, те же серебристо-серые глаза, так же наивно глядящие на тебя... Ксенофилиус вдруг понял, что просто должен жить. Ради неё, ради Полумны. Нетвёрдым шагом он подошёл к ней и обнял. Дочь крепко обняла его в ответ. Не сдерживаемые больше рыдания вырвались наружу, сотрясая тонкие плечи.

Плачь, Полумна, плачь. Не надо этого стыдиться!

Вместе будет легче. Вместе они смогут это пережить. Обязательно.

4 курс

Невысокая хрупкая девушка, мечтательно взглянув куда-то вверх, сладко вздохнула и хотела уже направиться в класс вслед за однокурсниками — как вдруг кто-то едва не сбил её с ног.

— Эй, вместо того, чтобы глазеть в потолок, лучше... — парень, стоявший перед ней, запнулся, удивлённо разглядывая девушку. Полумна безмятежно заметила:

— Урок уже начался.

Но, несмотря на это, она не сдвинулась с места, прикованная взглядом удивительных синих глаз.

— Ты — Рольф Саламандер. Тоже с Когтеврана. Я тебя помню — ты в прошлом году чуть-чуть не схватил снитч, — наконец произнесла Полумна.

— А тебя... а ты... — парень не знал, что сказать. Ну почему она вспомнила именно самое неудачное событие в его жизни?

— О, меня зовут Полумна Лавгуд! Но многие называют меня Полоумной Лавгуд, — немного грустно прибавила девушка.

— Но... Я вовсе не считаю тебя полоумной и... — начал было парень, но его окликнул однокурсник, высунувшийся из кабинета в конце коридора:

— Рольф! Вот ты где! Давай скорее, пока Синистра не пришла, тебе повезло, что сегодня она немного опаздывает... Эй, с кем это ты там? Неужели с Полоумной Лавгуд? — парень хихикнул и скрылся в классе. Обернувшись к Полумне, Рольф заметил, как та с интересом разглядывает его сумку, висевшую через плечо. Он неловко поправил ремешок и начал извиняться за друга:

— Ты не обращай внимания, они все такие, просто...

— Я знаю, — мягко прервала его Полумна и улыбнулась. — Я привыкла. Ну что ж, Рольф Саламандер, приятно было познакомиться. А теперь мне действительно пора на урок. Да и тебе тоже, — девушка, продолжая улыбаться, помахала ему рукой на прощание и отправилась в свой класс. Рольф проводил недоумевающим взглядом её тонкую фигурку, бодро шагающую по коридору.

Глубокая осень... Опавшие листья цветным ковром покрывали землю, небо стало всё больше хмуриться, становясь из нежно-голубого в мрачно серое.

Рольф Саламандер сидел на одиноком берегу Чёрного Озера. Он задумчиво смотрел на озёрную гладь, скрепя ладони между собой.

Рольф так задумался, что даже не услышал тихих шагов позади себя. Полумна тихонько присела рядом с парнем на колени и стала выводить пальцем на влажном песке замысловатые узоры. Пять минут прошло в молчании, потом девушка мягко спросила:

— Тебе одиноко?

— Да... немного. Откуда ты знаешь? — Рольф посмотрел на собеседницу, которая по-прежнему не отрывала взгляда от своих узоров.

— Просто ты сидел так... Ссутулившись и опустив голову... Вот я и подумала, что сейчас кто-нибудь нужен тебе. Не важно кто, пусть даже я, — девушка улыбнулась Рольфу, на мгновение заглянув в его глаза.

— Да... Ты правильно подумала. Спасибо, — парень взял её руку в свою и, несмотря на налипший на тонкие пальчики мокрый песок, дружески сжал маленькую ладошку.

— Рольф?

— Да?

— Можно я буду тебя так называть?

— Называй. А я тебя — просто Полумной.

— А ты хочешь узнать, кто такие морщерогие кизляки?

* * *

— У них маленькие ушки, покрытые фиолетовым мехом, и рог. Ещё они любят тихие спокойные мелодии. Кизляки очень пугливые...

— Помолчи, Рольф! Я и так не могу сосредоточиться!

Старшая сестра бывает иногда просто невыносима: ничего не воспринимает всерьёз. И его, Рольфа, в том числе.

Парень прошёлся по комнате и лениво потянулся.

— Ску-учно...

— Рольф, пойми, мне надо готовиться к ЖАБА! — раздражённо вскричала Роузи, отбрасывая назад толстую косу. Парень фыркнул и, засунув руки в карманы джинсов, выскочил из дому.

* * *

— Смотри, я нарисовал его. Похож, как думаешь? — Рольф протянул Полумне лист бумаги. На нём было изображено существо с фиолетовым мехом и двумя немного закрученными рогами.

— Да, точно, это он. Морщерогий кизляк, — гордо проговорила Полумна, разглядывая рисунок. — Спасибо, Рольф.

— Чего уж там, — усмехнулся парень.

Они опять сидели на берегу озера, только теперь уже заледеневшего. Полумна прикрыла глаза и медленно проговорила:

— Зачем ты опять нарывался к Амбридж?

Рольф вздрогнул: он никак не ожидал этих слов.

— Полумна, понимаешь... Её же просто невозможно терпеть! То, что она говорит — грязная ложь! Лично я верю Гарри Поттеру, что бы там ни говорила эта жаба! — выпалил он. Полумна промолчала, лишь через минуту она едва слышно прошептала:

— Дай мне руку.

После недолгих колебаний, Рольф нерешительно протянул девушке руку. На тыльной стороне красовались шрамы, складывающиеся в слова. "Я не должен лгать".

Полумна погладила покрасневшую кожу, словно желая утихомирить боль. Её тонкие нежные пальчики переплелись с пальцами Рольфа и оба подростка посмотрели друг на друга. Они даже не заметили, как ветер уносит листок бумаги с каким-то фиолетовым пятном.

* * *

В коридорах Хогвартса стало тихо и пусто — все разошлись по своим спальням. Только двое стояли у окна на Астрономической Башне и смотрели на звёзды. Полумна запрокинула голову, улыбаясь уголками губ. Она любовалась ночными светилами, мерцающими на тёмно-синем бархатном небе. Рольф стоял рядом, уперев руки в подоконник и тихо нашёптывая какие-то названия созвездий. Девушка повернулась к нему и теперь с любопытством разглядывала его лицо. Её взгляд почему-то остановился на его губах. Парень вдруг пробормотал не название очередного созвездия, а нечто другое...

— Я подарю тебе звёзды, Луни...

Полумна словно очнулась. (Что с ней бывало довольно редко).

— Рольф?

— Ммм? — парень опустил взгляд на свои ботинки, смущённо улыбаясь.

— Ты сказал что-то... — пробормотала Полумна.

— Нет, это было просто... Спокойной ночи, — он на мгновение прижал девушку к себе и, нежно коснувшись губами её щеки, отпустил. Когда Полумна оглянулась по сторонам, парня уже не было.

А Рольф Саламандер тем временем уже спускался по длинной веренице ступенек, проклиная себя за то, что дал задний ход. Вышло совсем не так, как могло бы... Ведь и она уже, скорее всего поняла, что значит для него гораздо больше, чем друг...

Рольф не зря ругал себя за свой поступок: если бы он не сплоховал, Полумна не попала бы в ситуацию, осложнявшую троим подросткам последующие годы...

Драко Малфой ещё раз поправил значок "ИД" на груди и выпрямился. Высокой тонкой тенью он прошёлся по коридору на седьмом этаже, потом пристально осмотрел пятый с лестницы...

Он патрулировал коридоры. Точнее, ему просто захотелось погулять, но он решил сделать вид, что исполняет обязанности члена "Инспекционной Дружины", на случай, если Филч его застукает.

Было очень тихо, эту благоговейную тишину нарушало лишь хлопанье совиных крыльев, доносившееся издалека: совы вылетели на ночную охоту. Драко сразу вспомнил своего постаревшего в последние годы филина.

Вдруг юноша резко развернулся — у него за спиной у него что-то шевельнулось.

— Кто здесь? — угрожающе, но всё же с нотками страха в голосе, спросил он.

Из-за угла вышла невысокая девушка с длинными, казавшимися белыми в лунном свете, волосами. Она прижимала кулачок к сердцу, но вид у неё был такой, будто бы бродить по школе в час ночи — самое обычное занятие.

— Лавгуд? — Малфой облегчённо вздохнул. — Что ты здесь делаешь?

— Я так и думала, что ты это спросишь, Малфой, — ответила Полумна, безмятежно улыбаясь.

Драко попятился.

— Ты чего разулыбалась? Иди-ка ты в свою спальню...

— О, я смеюсь не над тобой, — пояснила Полумна. — Просто сейчас... сейчас был самый лучший момент в моей жизни... — она прикрыла глаза и закружилась на месте. — Один мальчик... А, впрочем, тебе это неинтересно.

— Ты права. Мне это совершенно неинтересно, — Малфою это надоело. — Убирайся в свою спальню, и поживее, я не видел тебя, ты не видела меня! — он знал, что Амбридж прекрасно понимает, что гулять по школе ночью запрещено даже "Инспекционной Дружине".

На лестнице послышались шаги. У Драко сердце ушло в пятки — если его поймает кто-нибудь из преподавателей, он ничем не сможет оправдать свою ночную прогулку. А тут ещё и эта Лавгуд... Быстро сообразив, что к чему, он схватил замечтавшуюся Лавгуд за локоть и нырнул вместе с ней под лестницу. Это было очень вовремя — со ступенек спустился Филч. Его Малфой не очень-то боялся, но высовываться всё-таки не стал. Каким-то чудом старый смотритель их не заметил, а миссис Норрис, слава Мерлину, патрулировала какой-то другой коридор. Когда Филч ушёл, Драко поспешно отстранился от Лавгуд: он закрыл ей рот рукой, чтобы девушка ненароком не выдала их присутствия. Полумна спокойно слезла с него и, что-то тихо пробормотав на прощание, куда-то направилась. Малфой ещё с минуту отлёживался в укрытии, удивляясь, какая же Лавгуд тоненькая и хрупкая, а потом опомнился и рванул догонять эту ненормальную девчонку. Она не успела уйти далеко, и то хорошо. Запыхавшийся Драко резко произнёс:

— Так, слушай, давай-ка лучше я проведу тебя до гостиной, иначе ты точно нарвёшься на кого-нибудь...

Полумна подняла на него свои большие серебристо-серые глаза и пожала плечами: все её мысли были заняты другим. Драко шёл на несколько шагов впереди Полумны: он пытался пройти этот путь поскорее и поэтому старался выглядеть как можно более резким и неприветливым, чтобы не начинать разговор с этой полоумной.

— Спасибо, что помог спрятаться от Филча. Хотя это с твоей стороны немного... — прозвучал мелодичный мягкий голос и Полумна начала подниматься по ступеням в свою башню.

Драко потряс головой и ринулся в свои подземелья, пытаясь выкинуть из головы струящиеся по спине длинные волосы и их нежный жасминовый запах, который он случайно вдохнул, находясь слишком близко к Полумне.

— Я не понимаю, как ты могла! Как ты могла пойти в это Министерство, пропади оно пропадом!

Полумна ещё никогда не видела Рольфа таким разгневанным.

— Тебя могли убить, понимаешь? На их руках кровь стольких людей, что им уже всё равно — одной девочкой больше, одной меньше! — Рольф наконец перестал ходить по комнате взад-вперёд и остановился перед невозмутимо сидящей Полумной. Девушка сложила руки на груди и с вызовом смотрела на Рольфа, что тоже ей было несвойственно.

— Я вольна делать то, что захочу, Рольф!

— Это была реальная угроза твоей жизни, да пойми же ты это! Ты... ты дорога мне, как никто на свете! — горячо произнёс Рольф и порывисто обнял девушку, оторвав её от стула.

— Полумна, если бы я тебя потерял... — зашептал он ей в макушку.

— Понимаю, — Луна положила ладони ему на грудь и посмотрела прямо в тёмно-синие честные глаза, в которых сейчас металось отчаяние. Светло-каштановые волосы спадали на лоб, а над верхней губой уже появился лёгкий пушок. Как же он изменился с их первой встречи!

— Рольф... — осторожно начала Полумна. — Что между нами происходит?

— Ну... понимаешь... Ты... ты мой самый лучший друг, — Рольф усмехнулся. — О чём это я... Ты лучше! Гораздо лучше, чем друг... Луни, я люблю тебя!

Полумна смотрела в его глаза и понимала, что он не врёт. Да и без этих слов его чувства были понятны: он уже не раз доказывал их, проявляя заботу, оказывая поддержку и просто оставаясь с ней рядом. Они провели много прекрасных вечеров вместе, наслаждаясь весенним ласковым солнцем и слабым приятным ветерком, любуясь завораживающими окрестностями Хогвартса и бродя по его коридорам.

— А я тебя ещё больше.

Полумна прижалась к нему, вдыхая запах какао и миндаля.

Она ощущала приятное умиротворение, и от этого чувства в ее груди разливалось тепло.

* * *

Лил сильный дождь.

Полумна с Рольфом как раз собрались прогуляться: было воскресенье, Рольф сдал СОВ и можно было спокойно отдохнуть, что они и собирались сделать.

— Всё равно пойдём, — заявил парень и обмотал вокруг шеи синий шарф. Полумна молча согласилась. Ей нравилась идея погулять в дождь.

Они вышли в школьный двор в то время, как все остальные ученики прятались от дождя в замке. Многие смотрели на странную парочку с удивлением, некоторые — с усмешкой. Но те спокойно шли, глядя друг на друга сияющими глазами. Оба уже насквозь промокли — но были счастливы. Двор уже опустел и Рольф предложил Полумне пробежаться наперегонки.

— До вон того небольшого холмика, — указала рукой Луна.

И они побежали. Вначале Рольф немного отстал, но потом начал обгонять её...

Вдруг перед Полумной всплыло воспоминание, такое яркое, что казалось, будто это снова происходит сейчас. Мама умерла, отец, убитый горем, не может в это поверить... В тот вечер тоже лил дождь. Точно такой же.

Быстрее... быстрее... быстрее...

Убежать от этих грустных воспоминаний... Она не хочет переживать это снова...

Надо добежать быстрее... Лишь бы укрыться от всего этого... Полумна почти ничего не видела: дождь и слёзы застилали ей глаза.

Какое же это облегчение — наконец утонуть в тёплых, таких родных объятиях Рольфа...

* * *

— Нормально доехала?

— Да. Всё в порядке.

— Это опасно. Очень опасно. Видела, что творится в Косом Переулке?

— Да. Это ужасно, но... но я не боюсь. Честно, Рольф.

— Ничего...

— И опять этот дождь, Рольф... опять дождь...

— Не плачь, ну... не плачь, маленькая... я всегда рядом с тобой, Луни...

* * *

После вечеринки хотелось отдохнуть... Полумна давно не бывала на вечеринках и совсем не привыкла возвращаться в свою башню поздним вечером, уставшая, но с приятной теплотой в душе...

Рольф вполне адекватно воспринял то, что её пригласил Гарри Поттер, ведь он прекрасно видел, что она, Полумна, его любит и ни на кого не променяет.

— Понимаешь, Луни, я мог бы попасть на эту вечеринку, но только в том случае, если бы меня пригласила другая девушка. Но я не хочу идти с другой... Даже как друг. А в Клубе Слизней я не состою...

— Да и зачем тебе? Я слышала, что мозгошмыги любят как раз такие места...

— Ох, Полумна... — Рольф расхохотался, чуть не опрокинув на себя чай. — Действительно, лучше туда не ходить...

И вот, Полумна Лавгуд шла с вечеринки в свою гостиную. Она сняла туфли — в коридоре всё равно никого не было — и ощутила ступнями холодный каменный пол.

Поднявшись на следующий этаж, Луна увидела в конце коридора человека. Подойдя ближе, она узнала его и слабо улыбнулась.

— Привет, Драко Малфой. Опять мы встретились в коридоре.

Драко резко развернулся и чуть было не упал, поскользнувшись на пятке.

— Чего тебе? — недовольно спросил он.

— Я просто поздоровалась, — приподняла брови Полумна, — и всё.

В серебристой мантии и с распущенными длинными волосами, освещённая луной, она была похожа на фею. Драко перестал хмуриться и вздохнул.

— Ладно, проваливай... Мне нет дела до разговоров с... Неважно, проваливай.

Драко повернулся лицом к стене, но Полумна вовсе не собиралась уходить.

— Это всё мозгошмыги... я так и думала, — прошептала она, улыбаясь. — Идём!

Она взяла Драко за руку и мягко потянула за собой. Тот поначалу упирался, но... какая разница? Что ему сделает Лавгуд?

— Слушай... Лавгуд, я вовсе не собираюсь тут... — Драко застыл с открытым ртом, оглядываясь вокруг. — Где мы... я?

— Это наше с Рольфом любимое место. Думаю, он не обидится, что я привела тебя сюда. Я знаю, что мозгошмыгов здесь точно нет.

— Это... это... — прохрипел Драко, оглядываясь вокруг. Тем более, что здесь действительно, было на что посмотреть.

Они стояли на лесной поляне, сквозь листву деревьев просачивался лунный свет. Деревья причудливо изворачивались, образовывая широкую, но не очень высокую арку. Всё вокруг цвело и благоухало, будто зима обошла стороной это место. Ведь тут всё было выкрашено яркими красками природы, а в воздухе витали самые разнообразные ароматы цветов и трав... Всё было таким живым!

— Знаешь, Лавгуд... — Драко сел у основания арки, — я, наверное, немного задержусь здесь... да.

Полумна с улыбкой посмотрела на него.

— Тут всем нравится... Душа обретает покой на некоторое время.

Малфой поднял на неё глаза. Окружённая нежным цветом вишни, она была просто сама на себя не похожа, девушка была ещё красивее...

— Лавгуд... — прошептал Малфой. — Ты, конечно, ничего не поймёшь, но просто послушай... Выслушай до конца... Понимаешь... я ужасный человек... Я — один из... Пожирателей... — при этих словах он резко задрал рукав рубашки, показывая татуировку в виде черепа с вылезающей из его рта змеёй, — Чёрную Метку.

Полумна прикрыла рот ладонями, но не закричала, не стала шарахаться от Драко, а только подошла к нему и села рядом.

— Все совершают ошибки... И каждую из них можно исправить... ну, почти каждую... — тут её голос надломился и она замолчала. — Главное, Драко... главное, если ты можешь что-то исправить — исправляй. Если ты слушаешь своё сердце, и уверен в том, что так нужно — не сомневайся. Но если же это не про тебя — то ты просто не говорил мне ничего сейчас. Верно?

— Верно, — выдохнул Драко и позволил себе улыбнуться.

— Ты заметил, что здесь становишься немного другим? — опять своим потусторонним голосом спросила Полумна. «Про сердце говорила нормальным», — вспомнилось Драко.

— Вроде бы... Я что сейчас, жалкий, да? — вымучено спросил он.

— Нет, — Полумна смотрела в его глаза и было видно, что она говорит правду, но говорит, взвешивая каждое слово. — Просто ты запутался.

— Да, но это ещё не всё... Мне предстоит убить человека. Он заставляет меня это сделать, Он убьёт моих родителей, если я не... не убью...

Драко плотно стиснул зубы и сжал кулаки. Вдруг он почувствовал на левой руке нежное прикосновение чего-то тёплого. Заметив, что это рука Полумны, он разжал кулак и хотел было поднести её ладошку к губам, как девушка быстро отдёрнула свою руку и с укоризной сказала:

— Если хочешь, можешь быть моим другом... Но на большее не рассчитывай, это невозможно и ты знаешь, почему.

— Это из-за Рольфа, так? — едва сдерживая вдруг нахлынувшую злость, вновь сжал кулаки Драко.

Девушка молча кивнула, но в её глазах не было грусти.

Они с Луной сегодня стали чуть ближе... В этом волшебном месте, наверное, всегда так.

«Она просто хотела меня утешить, и ничего более», — думал Драко, спускаясь в подземелье...

Две девушки вбежали в кабинет, в надежде сделать хоть что-то после нескольких часов, проведённых в бездействии. Профессор Флитвик лежал без сознания, распластанный на полу, и Гермиона закрыла лицо руками — она сразу поняла, что к чему.

— Боже, Полумна... какая же я дура! — застонала она, хотя вторая девушка её не слушала — она выскочила из кабинета, но Снегга уже не было видно. Она разочарованно вернулась в кабинет и обратилась к подруге:

— Он уже далеко — нам его не догнать...

— Полумна! ПОЛУМНА! Что делать?! — Гермиона заметалась по кабинету, хватаясь руками за голову. Луна несколько минут задумчиво наблюдала за ней, а потом решительно схватила за локоть.

— Гермиона, успокойся. Да, Снегг нас провёл, но сейчас мы должны привести профессора в чувство.

Девушка ошарашенно подняла на подругу карие глаза полные ужаса. Придя в себя, она тяжело отдышалась и ответила:

— Да. Да, ты права. Я просто запаниковала... подумать только... спасибо...

Девушки опустились перед профессором, и Гермиона сосредоточилась, вспоминая нужное заклинание. Когда профессор очнулся, он не позволил Полумне с Гермионой участвовать в битве, а сам поспешил покинуть кабинет, доставая палочку из складок мантии.

— Неужели мы собираемся сидеть тут, сложа руки, пока наши друзья сражаются? — взволновано спросила Гермиона. Полумна молча покачала головой.

В жизни это было намного страшнее, чем Луна себе представляла. Лучше бы она послушалась Флитвика и сидела в кабинете, где не нужно увиливать от летающих над тобой проклятий. Во всяком случае, отступать было поздно, да она и не собиралась. Сейчас девушку охватила такая решимость, что она почувствовала себя не в своей тарелке, но, не задумываясь об этом, Полумна, пригнулась и кинулась в самую гущу битвы.

Высокий светловолосый Пожиратель с силой метал заклинания, они рикошетили от стен, разбивали окна... Последним, что Полумна видела, была Гермиона, подхватывающая её на руки.

В эту самую минуту в когтевранской спальне для мальчиков Рольф Саламандер проснулся и резко сел в кровати.

Хотя башня Когтеврана была одной из самых высоких в замке, невозможно было не услышать шум, доносящийся с первых этажей. Парень вскочил с кровати, накинул мантию на пижаму и схватил палочку, а затем выбежал из спальни.

"Полумна... Полумна... я это сердцем чувствую, что-то случилось..."

— Драко, быстрее же! — рявкнул Снегг, но его спутник вырвал свою руку из крепкой хватки; он увидел нечто, что заполонило всё его сознание.

Полумна лежала на руках у Гермионы, сидевшей в углу, без сознания, а может...

Драко бросился к Луне, увиливая от беспорядочно мелькающих заклятий.

— Что с ней? Она жива? Говори, Грейнджер!

Гермиона подняла на Малфоя потрясённый взгляд, не в силах вымолвить ни слова. Драко бережно взял Луну из рук Гермионы и прижал к себе. Он с тревогой вглядывался в её бледное застывшее лицо, больше похожее на личико фарфоровой куклы. В этот момент для Драко Малфоя больше ничего не существовало. Ни смертоносное заклятие, пролетевшее у него над ухом, ни яростно сражающиеся Пожиратели вокруг, ни Снегг, рыскающий между сражающимися, в поисках его, Драко...

Девушка начала приходить в себя. Драко, не обращая внимания на опешившую Гермиону, склонился над Полумной и несмело коснулся ее сухих прохладных губ своими, мягкими и теплыми. В начале робкое, прикосновение переходило в более глубокий и чувственный поцелуй, все больше распаляя юношу. Нежность, побудившая его на этот поцелуй, медленно растворялась в пробуждающейся страсти. Такие желанные губы приоткрылись скорее в удивлении, чем в желании ответить на поцелуй. Это привело Драко в чувство, и он с ужасом понял, ЧТО только что сделал. Осознание обрушилось на него криками и грохотом проклятий, широко раскрытыми глазами Грейнджер и очнувшейся у него на руках хрупкой и легкой фигуркой Полумны. Малфой выпустил из объятий ещё ничего не понявшую девушку. Не в силах встретиться с ней взглядом, вспоминая её слова о том, что ничего, кроме дружбы, между ними быть не может, он скрылся среди сражающихся. Что бы она ему сейчас сказала? Прогнала бы его? А что будет, когда она узнает о его преступлении, и о том, кто именно впустил Пожирателей в замок?..

— Мне сейчас всё это показалось? — надломленным голосом спросила Гермиона, придерживая ещё слабую подругу.

— Да, — только и ответила Полумна, безнадёжно вглядываясь в толпу, её сердце тревожно ёкнуло...

— Луна! — внезапно из толпы вынырнул Рольф и обнял девушку. — Ну снова, ну опять...

Гермиона отвернулась, в тщетной попытке избавиться от ощущения, что мир сошел с ума. Нет, она точно испытала слишком сильный шок и ей всё это просто кажется! Но тем не менее, она слышала, как Полумна что-то отрывисто рассказывает этому парню, потом тот прерывает её и кричит "Остолбеней!".

— Полумна, милая, у нас сейчас нет времени это обсуждать... Экспилиармус! Чёрт, да они уходят!..

— Умер? Невозможно...

— Подними палочку, Рольф.

— Да, конечно... Не могу поверить...

— Я тоже... Это ужасно, — Полумна быстро сморгнула слёзы и последовала примеру окружающих.

Толпа учеников и преподавателей подняла вверх палочки, словно в память сильному и мудрому волшебнику.

* * *

Девушка, вцепившись в ладонь Рольфа, вошла в Большой Зал. Она не знала, чего ожидать от этого года.

В кресле, где раньше сидел Дамблдор, теперь восседал Северус Снегг, новый директор Хогвартса.

За столом преподавателей тоже поменялось много лиц. Профессор Бербидж, преподаватель по маггловедению, куда-то исчезла, вместо неё сидела неприятного вида женщина, Алекто Керроу, у которой губы уже расплывались в мерзкой улыбке, наверное, она предвкушала свой первый урок. Рядом сидел её брат, Амикус, он придирчиво оглядывал учеников.

Минерва МакГонагалл пронизывала новых учителей уничтожающим взглядом, а Гораций Слизнорт, боязливо ежась, стремился оказаться как можно дальше от своего соседа, что было довольно проблематично, учитывая, что он и так уже занимал самый краешек стула. Видимо, соседство с Амикусом было ему не по нутру. На лицах остальных профессоров были написаны отвращение и брезгливость по отношению к новым членам преподавательского состава.

Директор Снегг произнёс речь притихшим ученикам и сел на своё место. Он говорил про новые порядки в школе, представил новых учителей и, наконец, скромно объявил, что он — новый директор Хогвартса.

— Думаю, этот год будет не таким весёлым, — уныло протянул Терри Бут, вернувшись в спальню для мальчиков после наказания — он был против всего того, что говорил Снегг и на свою беду показал свой протест новому директору не очень вежливыми словами. Не молчали и Джинни Уизли с Невиллом Долгопупсом. Полумна только внимательно вглядывалась в лица новых преподавателей, и в голове её начала вырисовываться картина мести.

— Два Круциатуса успокоят их, — процитировала Джинни, со злостью пиная свою школьную сумку. — Старая мигера!

Невилл угрюмо кивнул.

— Я знаю... подонки... что они вообще делают в Хогвартсе?

— Не знаю, что они тут делают, но мне кажется, что план у нас есть, — раздался за их спинами бодрый весёлый голос. Джинни с Невиллом резко обернулись. Позади них стоял высокий парень со светло-каштановыми волосами, он держался прямо, уперев руки в бока, и весь вид его выражал решимость. Справа стояла Полумна, слабо улыбаясь своей загадочной улыбкой и держа парня за руку.

Джинни выглядела так, будто увидела призрака, а у Невилла от удивления открылся рот.

— Привет, — с самым невозмутимым видом поздоровалась Полумна. — Это мой парень — Рольф. Мы рады вам помочь, я ведь не забыла занятия по ОД...

— Вы можете помочь? — глаза Джинни засветились надеждой и она счастливо улыбнулась.

— Ну конечно. Мне кажется, раз Полумна придумала этот план, она его и расскажет, — произнёс Рольф и присел рядом с ребятами, увлекая за собой Луну. Та села, по-турецки скрестив ноги, и начала выкладывать друзьям свой замысел.

Луна даже не взглянула на него, ни разу... Неужели она не помнит тех нежных взглядов, или тот, первый и последний поцелуй? Неужели не понимает, как он мучается? Но она верна своему Рольфу.

А он... он не определился — кто он? Вроде бы Пожиратель Смерти, но что тогда сжимает его сердце ледяными тисками, когда перед глазами смерть, мучения?

— Здравствуйте, дети. Для тех, кто не знает, я — профессор Кэрроу, преподаватель по магловедению. На этом уроке мы познакомимся с каждым... из вас, — ухмыльнулась Алекто, оглядывая класс. Джинни исподлобья смотрела на неё, и с каждой минутой её взгляд наполнялся всё большей ненавистью и отвращением. Профессор потянулась к классному журналу, и Джинни напряглась, а её ногти впились в ладони. Первым оказался Эндрю Бакер. Алекто, не переставая скалиться в ухмылке, подошла к парню и мягко сказала:

— Значит так, Бакер, поговорим о твоей успеваемости. Какие баллы ты получил в прошлом году у этой грязнокровки, Бербидж?

— Я... Профессор, я... — Эндрю выглядел растерянным, похоже, он не знал, понравится ли Алекто его ответ. — Понимаете...

Тут Джинни не выдержала, она и так была раскалена до предела, а мямля Бакер раздражал в эту минуту особенно. Сам по себе он был неплохим парнем, но сейчас Джинни готова была сорваться из-за любого пустяка.

— Он не ходил на магловедение в прошлом году! — зло и резко прокричала она на весь класс, который тут же испуганно затих.

Алекто развернулась к девушке, сверля её маленькими глупыми глазками.

— Ааа... Уизли! Нужно было начать с тебя и с твоих родителей! Не так ли?

Джинни выдержала взгляд ведьмы, гордо приподняв подбородок.

— Тебя учили поднимать руку на уроках, перед тем, как что-то сказать? — прошипела Кэрроу.

— Учили. Только я не считаю это нужным на уроках такого профессора, как вы, — Джинни с ненавистью произносила каждое слово, вкладывая в них всё отвращение и ледяное презрение, на какое была способна.

— На первом же уроке... Да как ты смеешь, девчонка? Ты полное ничтожество, полное, посмотреть хотя бы на твоих родителей, предателей крови...

Джинни прищурилась, как бы намечая, куда ударить побольнее.

— И я с удовольствием покину этот урок, так как находиться тут невозможно!

В полном молчании девушка покинула класс, с гордо выпрямленной спиной и с достоинством ни на кого не глядя.

Кэрроу уже знала, кому сегодня придётся придти на отработку и получить свою порцию наказания.

* * *

«ОД» — свежая краска ещё не успела высохнуть и немного поблёскивала.

— ОД, — с нежностью прошептала девушка, отступая на шаг и разглядывая своё художество.

«ОД» — гордо алели яркие буквы.

В коридоре прямо перед Большим Залом! Кто бы мог подумать, что Полумна Лавгуд способна на такую дерзость — выставить на обозрение всем-всем школьникам название организации, борющейся с Волан-де-Мортом!

* * *

Франсуа Скальп — Think of me (Phantom of the Opera)

« Мама!

Хотел бы рассказать тебе о моих впечатлениях.

Новые порядки в школе замечательны, находиться здесь теперь намного приятней! Ни грязнокровок, ни Поттера нет — красота. Жаль, что такое случилось лишь в последний год, — я предпочёл бы остаться здесь ещё хоть немного... Конечно, мои однокурсники стали относиться ко мне немного иначе, но теперь это не имеет значения...

Если бы ты знала, как мне здесь весело!

Извини, много написать не могу — у меня мало времени. Позже напишу ещё. Как твои дела? Жду твоего ответа как можно быстрее!

С любовью, твой сын

Драко.»

Юноша ещё раз перечитал письмо и спрятал его в конверт. Привязав послание к лапе филина, он быстро покинул совятню — уже занимался рассвет.

Безопасней было писать в совятне на подоконнике — что он и сделал — нести письмо через ползамка — по меньшей мере опрометчиво. Хотя все его тревоги зашифрованы между строчек, об их обратном смысле можно было догадаться, взглянув на Драко. Тёмные круги под глазами, кожа уже и не бледная — почти серая, плечи ссутулены. Беглые оглядывания через плечо, быстрый шаг, почти переходящий на бег — на юном Малфое отразились недоброжелательность многих учеников школы и страх за родных, всё ещё находящихся в немилости Лорда Волан-де-Морта.

Проходя мимо коридора возле Большого Зала, Драко остановился, от изумления приоткрыв рот.

На каменной стене красовалась алая надпись «Возвращение ОД» и пара карикатур на профессоров Кэрроу. И перед всей этой идиллией стояла Луна Лавгуд собственной персоной.

Её длинные светлые волосы вились некрупными волнами до поясницы, так что у Драко вновь возникнула ассоциация Полумны со сказочной феей...

У него перехватило дыхание — если не удастся пройти мимо девушки незамеченным, придётся заговорить с ней... Естественно, речь пойдёт о том злосчастном поцелуе!

Драко всё же решил успокоиться и вести себя, как и подобает Малфою. Он мягко, по-кошачьи ступая, подошёл к Луне и тихо произнёс:

— Хорошая работа.

Девушка резко обернулась к Драко и смерила его долгим взглядом. Долгим, пронзительным и просто невыносимым взглядом серебристо-прозрачных глаз. Он проникал в самую душу, но не так, как у Волан-де-Морта, а мягко, не настойчиво...

— Как ты посмел вернуться в школу? — неожиданно громко спросила Полумна. Малфой выдохнул от неожиданности.

— Ч-что?

— Как ты посмел явиться в школу? — повторила Полумна. Злости в её голосе не было, лишь укор и осуждение. — После всего, что произошло, после смерти Дамблдора? После того, что случилось тут, в Хогвартсе! Ведь это из-за таких людей, как твой отец!

Малфой не знал, что ответить. Во-первых, он не ожидал такого со стороны Полумны, во-вторых... а что он мог сказать? Может, собрать чемодан и уехать в мэнор? Тогда она будет довольна?

— Драко... — вдруг прошептала девушка, видимо, удивившись собственной вспышке. — Прости... Я, наверное, погорячилась... Но то, что произошло во время битвы... ты ведь помнишь это?

— Как же я мог забыть, Луна? — нежно прошептал Драко. На душе вдруг стало легко. Она просто растерялась! Юноша хотел было обнять её за талию, но следующие слова девушки заставили его вздрогнуть, а сердце упасть, провалиться в какую-то безнадёжную пустоту...

— Но Драко... Ты ведь понимаешь... — тут Полумна замолчала и в отчаянии закусила губу.

Всё было понятно. Опять. Они могут быть только друзьями. Драко поймал её умоляющий взгляд. Хорошо, он поймёт, он поймёт её. Если она так хочет. Ему уже всё равно — все надежды разрушены — безнадёжно и безвозвратно.

— Я понимаю, — сквозь зубы процедил Драко.

Scorpions — Send Me An Angel (Here I am)

— И хорошо... — облегчённо вздохнула Полумна, но что-то в её взгляде подсказала Малфою, что это не совсем так.

— … Но я понимаю не всё, — с опасливой мягкостью вкрадчиво произнёс Драко голосом, который Луна от него ещё не слышала. Это был голос пантеры, которая вводит в замешательство беззащитную жертву. Голос пантеры, которая вот-вот вонзит свои когти как можно глубже и с силой их вырвет, причиня жертве сильнейшую боль. — Что сказал бы Рольф, узнай он о твоей дружбе с Пожирателем Смерти?

— Драко, о чём ты? — Полумна, похоже немного испугалась.

— Ну, я ведь имел честь присоединиться к Пожирателям... — как бы небрежно проронил Драко.

— Это не имеет значения! Ты не такой, я знаю!... — Полумна растерялась, заглядывая в глаза Малфоя: ни былой нежности или благодарности в них не было. В стальных серых глазах цвета хмурого осеннего неба светилось странное, безумное ликование и месть. За что?

— О, Лавгуд, вскоре ты поймёшь... — Драко лениво привалился к стене. — А сейчас... Ты ведь знаешь, что делают Пожиратели Смерти? Ну, какова их обыденная жизнь?

Луна ошарашенно промолчала. Может, у неё и были догадки, но говорить их она не собиралась: надо было выслушать Драко, понять, к чему он клонит. Лишь потом она поняла, насколько глуп был этот поступок: когда Драко Малфой злится, лучше держаться от него подальше. Этот человек опасен в гневе, особенно сейчас, когда его глаза загорелись злобой. И каждый, на кого направлен такой взгляд, должен знать — сейчас случится беда. Но не Полумна. Девушка знала Драко лишь как растерянного и покинутого всеми мальчика, но никак не короля его факультета, жесткого и бесстрастного.

— Они убивают, представляешь, Лавгуд? Убивают. Маглов, грязнокровок, сквибов. Просто так, для удовольствия. Каждый Пожиратель Смерти получает небывалое наслаждение, глядя в глаза умирающей жертвы. Представь, огонь жизни угасает в глазах человека, уловить такой момент многого стоит... Что с тобой, Луна? — насмешливо осведомился Драко. — Тебе не нравятся разговоры про смерть? Тогда знай: её не обойти. Смерть всесильна. И никого нельзя вернуть. И Смерть постигнет всех, кто не нравится Тёмному Лорду, возможно, первыми будут твои друзья, а, возможно, и родственники... — с интересом наблюдая за реакцией Луны, Малфой-младший совсем забыл свой главных страх. Он ужасно боялся других Пожирателей, тётю Беллу, Волан-де-Морта... Но больше всего он боялся самой Смерти. Охваченный злостью, глупый мальчишка, сам того не замечая, затронул свою больную тему, пытаясь запугать другого человека.

А Полумна, во время этого безумного монолога, которым так упивался Драко, чувствовала, что её тошнит. От страха, липкого и оставляющего внутри безнадёжность, от своего желания уйти, которое она не могла удовлетворить, девушка просто не могла двинуться с места. Она была поражена и шокирована жестокостью Драко, Драко, которому она говорила успокаивающие слова о доброте, устранении из своей души злобы...

В эту самую минуту Драко очнулся и мгновенно стал жалеть о своих словах, заметив, как девушка напугана. Он взял её за руку и переплёл их пальцы, но Полумна резко забрала у него ладонь.

— Драко... извини, мне надо идти... до встречи... — пролепетала девушка и быстрым шагом ушла из коридора. Да, ей теперь было о чём подумать, вместо того, чтобы отоспать свои оставшиеся пару часов. Кроме того, впервые в жизни она не смогла сказать то, что думает...

Сердце Драко болезненно замирало с каждым её шагом.

Как же ему надоели эти предосторожности! Этот Рольф! Эти... правила? Ведь Луна создала правила, ограждающие себя получше стен Хогвартса. И эти «ограды» не существовали лишь для одного человека.

— Рольфа Саламандера, — с открытой ненавистью процедил Драко. Упершись лбом в холодную стенку, но почувствовал, как ему жарко.

И зачем надо было её запугивать? Что же он наделал!..

Но как же Луна близко. Всегда. Такая открытая, добрая... Но в то же время совершенно недосягаема. Именно благодаря своим «оградам» Луна и оставалась таковой для Драко.

Девушка задумчиво глядела в потолок своей гостиной, усыпанный звёздами, и думала о тех временах, когда она спускалась с Астрономической башни, а перед глазами были точно такие же звёзды и лицо Рольфа. Сейчас в её мысли настойчиво вклинивался сложный и запутанный образ Драко Малфоя, и она ничего не могла с этим поделать.

* * *

«Магглы тупые бессмысленные существа, они подобны животным — грязным скотам, которые ни на что не годны».

Рука Рольфа поднималась над пергаментом, перо подрагивало. Он с трудом сдерживал поток возмущённых слов и с яростью смотрел перед собой в одну точку.

— Потому не стоит жалеть этих гадких тварей... — диктовала Кэрроу, не скрывая удовлетворения, полученного от собственных слов и возможности говорить это всем.

Рольф прикрыла глаза, в надежде, что гнев уляжется.

— Пиши, — подтолкнула его локтем Падма Патил, хотя у неё самой не слушались пальцы — девушку то и дело пробирала дрожь отвращения.

— И всё, что они заслуживают...

Голос звучал всё ликующе.

Рольф сглотнул.

— Хватит! — вдруг рявкнул он и вскочил, слыша хруст пера в кулаке. — Хватит! Я не буду это писать!

Все подскочили на местах, тягучая лень, прежде сковывающая класс, вмиг спала.

— О, мистер Саламандер... при всём уважении к вашему деду... — заискивающе начала Алекто, подходя всё ближе, и вдруг гаркнула:

— Наказание! Сегодня в девять в моём кабинете! Никто не смеет так говорить с профессорами, и уж тем более прерывать урок! Сядьте, и чтобы я от вас и слова не слышала!

Рольф сел, не спуская с Кэрроу горящего взгляда.

— Ну что, доигрался? — самодовольно, и в то же время с упрёком, спросила Падма.

— У тебя есть запасное перо? — словно не расслышав её вопроса, спросил Рольф. Что ж, он придёт в назначенный час на наказание! Он ни о чём не жалел, но всё же чувствовал себя униженным... всё-таки ведь сел на место... Зачем? Гарри Поттер бы высказался до конца... но всё равно пришлось бы потерпеть поражение...

* * *

Джинни выскочила из класса одной из первых и устремилась к лестнице. Обедать она не стала — мало кому хотелось после уроков Защиты от Тёмных Искусств, ставшей Тёмными Искусствами.

Где-то совсем рядом с собой Джинни услышала судорожные всхлипывания. Обернувшись на них, она увидела незнакомую третьекурсницу, сидящую на холодном полу. Девочка, уронив голову на согнутые колени, взахлёб рыдала. Недолго размышляя, Джинни присела рядом и обняла девочку за трясущиеся плечи.

— Ну... ну... не плачь. Это всё Кэрроу, да?

Третьекурсница, взглянув на Джинни, кивнула.

— Ничего... Очень больно? — девушка присмотрелась к рваной царапине на запястье девочки. — Пойдём, я отведу тебя в Больничное Крыло... Гарри вернётся, и тогда...

— Гарри Поттер? — вдруг переспросила девочка, разглядывая Джинни получше; похоже, она поняла, кто перед ней.

— Да. Он вернётся. И тогда всё это исчезнет — вместе с Волан-де... Тем-кого-нельзя-называть, — поспешно поправилась Джинни. — Гарри, — нежно прошептала она, улыбаясь одному лишь воспоминанию. Оно вызвало столько тепла... Джинни верила, что он жив, что с ним всё в порядке, что он сможет пережить всё и потом обязательно вернётся... по-другому и быть не могло — в Стране Мечты не существовало границ... Но мечты скоро прекратились, так же как и просто мысли о Гарри. Словно на его имени лежал запрет. Как только девушка ловила себя на мысли о нём, тут же на глаза наворачивались слёзы — невозможно было не плакать после всего пережитого.

— Я не ослышался, мисс Уизли? Или вы и вправду начинаете вселять веру в наивных младшекурсников? Правильно, начинайте вербовать младших. Только одно маленькое условие — за каждое ваше слово с Гриффиндора снимается сто баллов. А за пятьсот баллов полагается наказание.

Как только прозвучал холодный ненавистный голос, Джинни вздрогнула и обернулась. Пока Снегг говорил, она сверлила его взглядом, не соглашающимся ни с одним его словом. Опровергать его слова вслух не имело смысла... оставалось ждать дальнейшего решения директора — либо он сам отстанет, либо... придётся терпеть его насмешки. Джинни знала, что терпеть какую-либо несправедливость — уж точно не её конёк.

— Приятного вам дня, мисс Уизли. Постарайтесь быть осторожней в своих словах. Это может привлечь неприятные последствия, — Снегг выразительно взглянул на опешившую девушку и, привычно взметнув мантию, зашагал по коридору.

Джинни поспешила к мадам Помфри, придерживая за плечо перепуганную третьекурсницу. Сердце бешено колотилось после услышанного. Вот так просто столкнуться со Снеггом и при этом избежать наказания... Джинни стиснула зубы, прогоняя холодок по плечам. Нет, Снегг вёл себя странно, необычно... С чего бы ему предупреждать её?...

* * *

Хмыкнув, Алекто Кэрроу взглянула на бледного Драко.

Они ждали девяти часов. Без десяти. Без семи. Без двух минут...

В дверь кабинета постучали, Алкето тут же крикнула «войдите!». Драко напрягся. В кабинет, хлопнув дверью, вошёл широкоплечий парень с густой светло-каштановой шевелюрой. Кэрроу тут же покинула кабинет, оставив юнош наедине.

Рольф спокойно уселся на стул, с насмешливым ожиданиям поглядывая на Драко. Тот в свою очередь спросил:

— Тебя как зовут?

Спокойный ровный голос:

— Рольф Саламандер.

Палочка Драко с лёгким стуком упала на пол.

Её владелец быстро нагнулся, с опаской взглянув на Рольфа. Но тот с вежливым интересом наблюдал за Малфоем, даже не пытаясь поднять палочку раньше него.

Так вот он какой, Рольф Саламандер. Вот какой он. Вот из-за кого Полумна избегает его, Драко. До этого момента Рольф был для Драко кем-то неизвестным, хотя и очень неприятным типом. Как отличить Саламандера от других когтевранцев, сидящих за их столом неподалёку от Полумны, он не знал. А сейчас его соперник прямо перед ним — такой беззащитный, даже не пытающийся сопротивляться. Кстати, о сопротивлении.

— Палочку брал?

— А ты и вправду хотел бы этого? — иронически улыбнувшись, ответил Рольф.

Драко молча закатал рукава, чтобы было видно Метку, и холодно улыбнулся:

— Приступим?

— О да, — вновь приподнял уголки губ Рольф.

— Круцио.

Я знаю, что такое боль. Я знаю, какого смотреть в глаза врагу, который наносит тебе всё более чувствительные удары. Я знал, на что иду. Но любопытство моё было сильней. Потому-то и оказался лицом к лицу с врагом. Наедине. Беззащитен. Безоружен. Можно сказать, унижен. Почему я не взял палочку? Сам себе не могу ответить. Но я не умолял о пощаде. И это главное.

— Ну что, Рольф? Закалил характер, да? Позволил этому гаду измываться над собой? — гневно вопрошала Джинни, пытаясь заглянуть ему в глаза. Рольф с улыбкой покачал головой. Он ведь знал, на что идёт.

Enigma & Enya — Only Time

Adam Lambert — Outlaws of Love

Всё вокруг — и деревья, и реки, и даже воздух — окутала зима, ослепляющая своей белоснежностью. Воздух был свеж, а в нём летали невесомые снежинки, показывая свою ажурность лишь вблизи человеческого глаза.

Красно-алый поезд, так красиво гармонирующий с белым снегом, нёсся вперёд, по своему пути — к вокзалу Кинг-Кросс.

Залюбовавшись чарующими зимними картинами, проносящимися мимо одна за другой, Полумна даже не услышала тихого скрипа двери в купе. Кроме того, девушка вспоминала проделки ОД — дерзкие надписи на стенах, ношение на уроки разных предметов из «Зонко», выводящие Кэрроу из себя. Да, магазинчик вскоре закрыли, но перед этим Джинни с Колином Криви успели скупить там много полезных вещей. Противореча снегговскому режиму на все лады, члены ОД, впоследствии, получали наказание, но это никого из них не останавливало. Напротив, заставляло действовать с новыми силами. Это подхлёстывало к новым дерзким и порой даже необдуманным поступкам. Особенно доставалось Невиллу и Терри Буту, которых профессора Кэрроу сразу невзлюбили. Джинни же вскоре научилась кое-как сдерживаться, Рольф — тоже, хотя они возмещали своё молчание самыми разными пакостями Кэрроу. Терпеть Круциатусы и Сектумсемпры, стиснув зубы и прожигая горящим взором мучителя... Так по-гриффиндорски. Всё они держались словно львы, никого не удалось сломать! Луна с Рольфом всё судорожней цеплялись друг за друга, забываясь лишь в нежных поцелуях на Астрономической Башне, где они и встречались каждый вечер после отбоя. Как влюблённым удавалось проникнуть туда незамеченными Филчем — загадка... Может, дело было просто в стремлении быстрее оказаться вместе... Пробирались они на Башню в разное время и по отдельности — так было безопасней.

И вот, скрипнула дверь... И вместе с этим разбились остатки счастливой жизни Луны Лавгуд. Двое высоких мужчин в тёмных плащах, не сговариваясь, достали палочки... Затем всё поглотил мрак...

* * *

— Что вы с ней сделали? Где Полумна? — прорычал Рольф, приставив к горлу Амикуса Кэрроу палочку. — Это ведь вы её забрали... я знаю! Вы и ваша компания Пожирателей...

Та, которую он оберегал на протяжении нескольких лет, которой отдавал себя полностью, всегда был рядом, поддерживал, дарил свою любовь... она исчезла! Не вернулась в Хогвартс! И может быть где угодно! Получив письмо от Джинни о двух Пожирателях, внезапно появившихся в поезде и о том, что Полумны в её купе не было, и её никто не видел, Рольф сразу же бросился к Кэрроу.

И вот, он стоит, прижав низкого, плотного и казавшегося таким жалким в эту минуту, Пожирателя, локтем к стене и приставив к бьющейся на шее жилке палочку.

— Мальчик, ты с ума сошёл... Я понятия не имею, о чём ты... — в голосе Кэрроу скользнул испуг.

С разочарованием и отвращением, тяжело дыша, Рольф убрал локоть от мужчины и вышел из комнаты, в задумчивости поглаживая подбородок. Амикус опустился на стул, переводя дух. Его замешательству не было предела — за всю свою жизнь он мучил лишь беззащитных и глупо сопротивляющихся, а тут... этот мальчишка вёл себя так решительно и нагло, совсем забыв, кто здесь главный. И всё спрашивал про эту девчонку...

* * *

Луна пришла в себя медленно, пытаясь понять, что произошло. Она помнила лишь холодное стекло, об которое ударилась виском после той красной вспышки... Аккуратно положив пальцы на виски, девушка села в кровати, стараясь не делать резкий движений — голова жутко болела.

Комната, в которой она была — мягко сказать, выглядела странно. Или, скорее, недоделано. Роскошные лёгкие занавески на окнах совсем не сочетались с голыми облезлыми стенами, так же, как и резная мощная кровать в витиеватых узорах с пыльным зашарпанным полом.

Минут через десять за дверью послышались шаги. У Луны кольнуло в сердце от волнения и немножко — от страха.

Отворилась дверь, и в комнату резким шагом вошёл мужчина с длинными совсем светлыми волосами и в зелёной мантии. В одной руке он сжимал красивую трость, на конце которой красовалась разинутая морда змеи. Губы мужчины были плотно стиснуты, цвет кожи был то ли бледный, то ли сероватый — как старая бумага, под глазами залегли тёмные круги, совсем не красящие острое когда-то красивое лицо. Раньше гладкий подбородок сейчас обезображивала неаккуратная щетина, совершенно не вписывающаяся в образ гордого аристократа Люциуса Малфоя.

Луна сразу узнала его. Она ведь до сих пор помнила встречу в Министерстве... Было ужасно страшно, но в то же время в какой-то безумной долей весело — убегать от смертельной опасности, играть в прятки со смертью...

Благодаря удивительной чувствительности и проницательности, девушка поняла, что Люциус боится не меньше её. Только у каждого свои причины на страх.

Нервно облизнув обветренные губы, мужчина, не глядя на Полумну, заговорил:

— Вероятно, ты догадываешься, зачем ты здесь.

Луна покачала головой.

— Твой папаша слишком много позволял себе в своём дурацком журнале. Потому мы решили...

— «Придира» не дурацкий журнал, — спокойно, но с лёгким упрёком перебила Малфоя Луна. Тот повернул к ней голову и посмотрел в упор. Луна бесстрашно ответила его на взгляд, снизу вверх глядя в глаза цвета хмурого осеннего неба. В них были усталость, страх и раздражение. Последнее, вероятно, относилось к ней.

— Так вот, эта жёлтая газетёнка переборщила со статьями о Поттере. Не знаю, чем думал старый Лавгуд, печатая рассказики о вере в Поттера, но это было небезопасно, — бледные губы искривила презрительная усмешка. — Тебя сняли с поезда, чтобы он прекратил это. Если же нет — тебя отправят к нему. Нет, не просто так, — он увидел, как Луна приподняла брови в удивлении. — Мы отправим тебя по частям. Вначале... — Люциус достал из трости волшебную палочку и взмахнул ею, бормоча что-то. Палочка в его руках превратилась в серебряный нож. Луна оцепенела ещё во время монолога Люциуса, а сейчас и вовсе перепугалась. Было не страшно убегать от Пожирателей, не страшно смотреть в глаза Кэрроу, дожидаясь Круциатуса... Не так страшно, как когда взрослый сильный мужчина резко захватывает в ладонь довольно большой кусок волос и наклоняется очень низко к тебе, притягивая за волосы. Это делается специально, чтобы напугать. А потом странный звук, словно рвутся струны...

Он отрезал несколько крупных прядей волос девушки, оставив её в ещё более растерянном состоянии. Собираясь закрыть за собой дверь, Малфой язвительно сказал напоследок:

— Думаю, это его позабавит.

Как только закрылась дверь, Луна уронила голову на колени и горько зарыдала, чувствуя себя совсем униженной и беспомощной.

* * *

Тристан и Изольда — Je Peux Mourir Pour Etre A Toi

WALLACE BAND — Горькая роса

Дверь бесшумно распахнулась, и девушка вздрогнула — чувствовать хоть какое-то движение после долгого одиночества было так непривычно...

На пороге стоял Драко Малфой. Такой знакомый, такой... родной! И так непривычно было видеть его тут! Полумна ведь встречала его только в школе.

Луна провела языком по пересохшим губам и хрипло прошептала:

— Драко?..

Глупо было уточнять очевидное, но ей просто хотелось произнести его имя.

Юноша, лицо которого было скрыто вечерними тенями, казался выходом, спасением, смыслом Полумны в эту минуту.

Драко долго смотрел на Луну, прямо ей в глаза, хотя тяжело было поймать её взгляд в наступающей темноте.

Девушка встала и сделала несколько маленьких, но верных шагов к Драко. Их прошлая встреча забылась, существовало лишь сейчас. Лишь этот успокаивающий, но в то же время обеспокоенный взгляд. Лишь он, высокий, в рубашке с расстёгнутым воротом, с красиво спадающими на лоб светлыми волосами. Всё это было так по-Малфоевски небрежно, но и производящее впечатление.

Полумне вдруг показалось, стоит ей произнести хоть слово, он исчезнет. Дверь захлопнется, и она останется одна...

Она не хотела этого. От одной только мысли о таком сердце девушки судорожно сжималось.

Но вот Драко, не отрывая от неё взгляда, переступил порог и протянул к Луне руки. Не прошло и секунды, как она бросилась в эти раскрытые объятия, буквально налетев на юношу. Горячие сухие руки ласково обняли её, скользя по волосам, спине, плечам... Нежно поглаживали по макушке, пока Полумна прижималась лицом к его груди. Она вдыхала запах маггловских сигарет, от которого раньше тошнило... Когда угодно, только не сейчас. Сейчас Драко был её спасением, самым настоящим спасением... Луна подняла голову. Глаза Драко блестели, это было так красиво в полутьме...

Девушка приоткрыла губы, желая рассказать всё-всё, что с ней происходило... но и глаз потекли слёзы, и она вновь беспомощно уткнулась ему в рубашку. Драко приподнял её лицо ладонью, шепча что-то нежное, но совершенно не имеющее значение. Она провёл двумя пальцами по тёплой и влажной дорожке и слёз, стирая её со щеки Луны.

В этот вечер границ не существовало, как не существовало принятия решений. Полумна устала за эти полгода в Хогвартсе, и самым лучшим и приятным для неё было греться в объятиях Драко, предоставить ему принятие решений, а самой погрузится в нежное тепло...

— Луна... я пришёл, как только узнал, что ты здесь.

Девушка с благодарностью взглянула на него.

— Но... мы не можем остаться здесь... в этот вечер. Ты должна исчезнуть из этого дома, — голос Драко окреп и больше не срывался от охвативших его чувств. Луна встрепенулась, услышав эти слова, и с надеждой посмотрела Драко в глаза.

Драко нехотя отпустил девушку и дёрнул подбородком, указывая, что надо следовать за ним.

Они прокрались по тихому пустому замку. Из той комнаты, где, предположительно, находилась гостиная, доносились женские голоса. Там, по всей видимости, шёл спор, причём на весьма повышенных тонах. Драко выругался сквозь зубы и повернул обратно. Вновь начался лабиринт из лестниц, коридоров и дверей. Полумна буквально не могла идти — ноги устали после продолжительного сидения за целый день, а желудок напоминал о несостоявшемся завтраке. Но вот юноша остановился перед крепкой резной дверью, взялся за ручку и отворил дверь, толкнув её внутрь комнаты.

Прямо перед ними, на высокой платформе, свернулась кольцами большая тёмно-серая змея. Заметив вошедших, она обнажила белоснежные передние клыки, вытянула шею вверх, оставшись так стоять, слегка подрагивая, на одном только кончике хвоста. Внимательно приглядевшись, Полумна поняла, что это искуснейшая работа из камня. Тем временем Змея тихо, но оставляя холодок и мурашки по спине, прошипела:

— Пароль?

Драко уверено произнёс:

— Благими намерениями дорога в ад вымощена.

Стенка позади змеи разомкнулась, платформа бесшумно сдвинулась влево. Луна безоговорочно следовала за юношей, заходящим в дверной проём.

Войдя в комнату, он произнёс лишь одно слово, но каким-то сдавленным голосом:

— Камин.

Луна оторвала взгляд от богато и изящно обставленного кабинета в серебристо-изумрудных тонах. Перед столом стояло повернутое к просторному окну кресло с высокой спинкой. У одной стенки стоял поражающий своими габаритами шкаф, выполненный в каком-то изысканном стиле, известному только Малфоям. У другой стены находился камин.

— Рабочий кабинет отца. Нравится? — бесцветным голосом спросил Драко.

— Да... Только слишком много зелёного, на мой взгляд, — Луна пожала плечами.

— Ну... Тогда иди... Вот Летучий Порох, на камине. Не думаю, что дома ты будешь в безопасности... Так куда же тебя отправить? — Драко задумчиво приложил палец к подбородку.

В этот момент Луна отчётливо поняла: это всё пустая болтовня. Между ними осталась некоторая недоговорённость, она это чувствовала.

— Драко...

Юный Малфой тут же обернулся к ней. Луна положила руки ему на плечи, а Драко придержал её за талию, когда девушка становилась на носочки. Прикрыв веки, Луна дотянулась до его губ. Их разделяли какие-то миллиметры, но оба немного помедлили, наслаждаясь предвкушением поцелуя.

— Добрый вечер, Драко.

Кресло было повёрнуто спинкой к окну, а в нём восседал Люциус Малфой собственной персоной.

Наконец гроза завладела небом над квиддичным полем, и раздался первый рокочущий раскат грома. Четырнадцать игроков взмыли в воздух, со свистом рассекая его мётлами.

— Щенок! Как ты посмел! Это позор всего нашего рода... Круцио! — мужчина направил палочку на юношу.

— Прекратите! Пожалуйста, прекратите! Оставьте его!

— Отстать, девчонка! Не лезь не в своё дело, иначе... — резко оттолкнул он девушку, Люциус даже не заметил, что она упала — таким сильным был толчок. Сейчас его обуревали ярость и гнев, и ничего вокруг себя он не замечал.

— У тебя поднимется рука на женщину, отец? — Драко поднялся с пола, покачиваясь, его губы искривились в ухмылке.

Седоки в зелёных и синих мантиях замелькали по полю, умело ведя игру. Комментатор с трудом перекрикивал рёв грозы и болельщиков. Вот ловцы обеих команд одновременно заметили золотой крылатый мячик, прытко увиливавший от них.

— У тебя поднимется рука на женщину, отец? Хотя... уже поднялась... — медленно пройдя мимо Люциуса, Драко помог Луне подняться. Он не отпускал её рук, а в душе вдруг стало холодно — так сильно Драко никогда не волновался. — Всё, чему вы меня учили эти годы... для тебя-то это имеет хоть малейшее значение, а? Как вижу, нет. Сейчас, когда опасность угрожает твоей жизни, ты стал самим собой — трусом, обыкновенным трусом! — юноша глубоко вдохнул. — Я давно собирался сказать это. Вы превратили мою жизнь в ад. Из-за вас я чуть не убил человека. Вы — чудовище. Я уже не говорю о бедной девочке, которой вы сломали жизнь, и теперь эта хрупкая жизнь в опасности. Из-за вашей трусости. Трусости, — Драко на мгновение зажмурил глаза, вспоминая, что ещё совсем недавно тоже обзывал себя трусом. — Девочку звали... Нарцисса Блэк.

Взгляды противников встретились, в глазах ловца Когтеврана мелькнула растерянность, а в следующую минуту он летел вниз...

По спине Люциуса прошла невольная дрожь.

— Ты смеешь так говорить про меня и про свою мать?

— Да, — при этих словах Драко, Луна сжала его ладонь крепче. — Я заберу маму, мы все вместе уедем — туда, где нет войны, Поттера, Тёмного Лорда и... тебя.

Лицо Люциуса окаменело.

— Ты отрекаешься от нас, Драко Малфой? Ради этой девчонки? — мужчина изогнул бровь, но в голосе слышалась угроза, вызванная неожиданной болью.

— Да, — повторил Драко.

«Тогда я убью её» — Люциус уже поднял было палочку на Луну, растеряно стискивавшую руки его сына, но...

— Остолбеней! — с горечью и решимостью воскликнул Драко. — Отец... Мы уходим. Луна, пойдём за мамой.

В воображении юноши уже рисовалась прекрасная новая жизнь, Луна это видела. Но она знала, что сейчас что-то произойдёт. То, что разрушит все эти мечты.

* * *

— Рольф! Рольф! — в голосе девушки слушалось отчаяние.

Рольф открыл глаза и попытался привстать, но Джинни удержала его.

— Что со мной? Я ничего не помню, совсем ничего, — смирившись, произнёс юноша.

— Ты заменял вашего ловца... А Малфой, этот гадёныш... он сбросил тебя с метлы! — от возмущения голос Джинни дрожал и срывался.

— О чёрт... И что ему будет за єто?

— Малфою? — девушка насмешливо фыркнула. — Ничего! Очнись, Рольф! Директор школы — Снегг! Учителя — Пожиратели Смерти! Точно, что же ему будет...

— Тише, не ори ты так... — Рольф приложил палец к губам. — Я хочу побыть один, хорошо?

«Интересно, это была просьба, указ или мысли вслух?» — напоследок рассержено фыркнув ещё раз, Джинни покинула Больничное Крыло.

На следующее утро Джинни решила навестить Рольфа ещё до занятий, понимая, что для этого придётся пропустить завтрак. Она быстро поднялась в лазарет, поздоровалась мадам Помфри, а когда добрая целительница вышла, бросилась к Рольфу. Тот уже проснулся и поприветствовал её:

— Привет, Джинни. Ещё очень рано, ты, вроде бы, должна быть на завтраке в Большом Зале?

— Я ненадолго, — отдышавшись, она присела на край кровати.

— Ну как ты? Лучше, да?

— Да... Спасибо. Только мадам Помфри... сказала, что лечение займёт неделю, — угрюмо добавил Рольф.

— Ничего... — успокаивающе произнесла Джинни, запуская пальцы в карман и выуживая оттуда монету. — Знаешь, что это? — пристально взглянув на парня, спросила она.

— Обыкновенная монета. Чем ещё это может быть? — ответил Рольф, небрежно улыбаясь и ожидая продолжения.

— Это — монета ОД, — серьёзно произнесла Джинни. Далее последовал рассказ о встречах ОД, истории его основания и, наконец, битве в Министерстве... Как же тогда пригодилось им всё выученное на встречах ОД!

— Слушай... — Рольф нахмурился. — Это всё, конечно, замечательно... Но я не понимаю лишь одного... Почему Луна ни разу мне не сказала про эти занятия?

— Потому что... — Джинни вспомнила разговор с подругой, состоявшийся как раз перед её отъездом, а потом и странным отсутствием. — Потому что ты... вообще никуда не разрешал ей ходить! Никак рисковать! Это... это нехорошо... — тут она потупилась, понимая, что лезет не в своё дело.

Но Рольф не оскорбился этим, просто обхватил голову ладонями, шепча:

— Выходит... из-за своей опеки я был лишён доверия... Мерлин, что же я наделал...

Джинни поспешно обняла юношу за плечи, желая успокоить, но он подался вперёд, и губы девушки... коснулись щеки Рольфа. Джинни сильно покраснела и, стараясь не смотреть на друга, подхватила школьную сумку и выбежала в коридор. Она еле успела ощутить тепло его щеки... тепло его самого, такого надёжного и сильного...

* * *

— Так-так-так... Уизли выбегает от Саламандера красная как помидор... — вкрадчивый голос вывел Джинни из её мыслей.

— Малфой! — гневно воскликнула девушка, резко разворачиваясь. Её длинные волосы рыжей молнией взметнулись за спиной, а пальцы сжали в кармане волшебную палочку.

— Спокойней. Честно сказать, не ожидал такой реакции... — Драко не спеша подошёл к девушке. Та с вызовом взглянула ему в глаза.

— Что ты хочешь, Малфой?! Оставь свои ехидные фразы дома, рядом с папочкой и Вол...

— Замолчи, — резко произнёс Драко.

Джинни внимательно следила за ним — чтобы он не потянулся к палочке.

Вдруг Малфой поднял ладонь и начал поднимать вверх, сосредоточено глядя Джинни в лицо. Когда ладонь достигла уровня её губ, он осторожно коснулся её щеки. Девушка не понимала, что происходит... Она бы оттолкнула его — если бы Малфой делал резкие движения, угрожал. А сейчас он так нежно и заботливо касался пальцами её лица, что Джинни стало одновременно и не по себе, и даже приятно.

Драко дотронулся до рыжих гладких волос, убирая их со лба... Движение его ладони стало уверенней — он гладил Джинни по голове, словно котёнка, проводил пальцами от макушки до ровно остриженных кончиков волос...

Девушка опомнилась лишь когда её спина мягко натолкнулась на стену, а руки Малфоя лежали на её талии.

— Малфой, что ты творишь! — в отчаянии, сгорая от стыда, воскликнула Джинни.

Драко проводил её равнодушным взглядом, с отчаянием понимая, что на Луну ни одна из девушек не похожа...

* * *

Сырое заснеженное утро ничуть не испортило настроение Рольфа. Ходил он, правда, немного прихрамывая, но летать на метле был готов. Джинни уже ждала его на квиддичном поле. Когда она увидала парня, бросилась ему навстречу и подставила своё плечо, помогая дойти. Рольф отказался принять такую помощь — он лишь улыбнулся и кивнул на метлу в покрасневший от холода пальцах девушки. Сев на метлу, Рольф облегчённо вздохнул — в полёте нет ограничений, а парню уже надоело несколько дней подряд ходить, прихрамывая.

Ветер хлестал по щекам, теребил одежду и обжигал ледяным холодом. Щёки Джинни раскраснелись, глаза блестели от восторга. Она чувствовала, как вихрь отдувает волосы от ушей, а каштановая шевелюра Рольфа шекочет ей верхнюю губу.

Метла то стремительно уходила вниз, то, рассекая встречный воздух, летела к небу.

А Джинни, в перерывах сладостной дрожи удовольствия пыталась убедить себя, что Рольф для неё — всего лишь друг.

Enigma & Enya — Only Timе

«Его отправили в Хогвартс. Тут его больше нет. Его нет. Нет...»

Луна устала повторять это, и горький всхлип эхом разнёсся по подземелью.

Перед глазам всё ещё стояло недоумевавшее лицо Драко в тот момент, когда Люциус ударил по нему заклятием... А крик «Луна, беги!» всё ещё звучал в ушах...

Сидеть в холодном сыром подвале было ещё хуже нововведённых уроков в Хогвартсе. Похоже, было время завтрака — домовой эльф принёс ей поднос со скудной едой. Не притронувшись ни к чему, Луна уснула, свернувшись калачиком в уголке — так было легче не думать о случившемся.

Её разбудил звук сдвигающегося люка — на лесенке раздался холодный женский голос:

— Оставь меня, Винни, дальше я сама.

Послышался стук каблучков.

Полумна с замиранием сердца подняла голову.

Перед ней появилось волшебное существо в светло-бежевом платье, с жемчужными серьгами и ожерельем. Длинные светлые её волосы были аккуратно собраны в высокую причёску, которую украшали серебристые ленты и некрупные жемчужины. Стройная, миниатюрная фигурка казалась сияющей звёздным светом во тьме подземелья.

— Нарцисса Малфой, — аристократически приподняв подбородок, представилась женщина.

Zahara — 'con las ganas'(Три метра над уровнем неба 2)

Астория Гринграсс, прищурившись и высунув кончик языка, аккуратно выводила на бумаге тоненькие линии.

Взглянув в зеркало, висевшее прямо перед ней, девушка внимательно оглядела своё отражение, словно желая запечатлеть этот образ в памяти. Гладкие тёмные, почти чёрные волосы были заправлены за уши и собраны на затылке в хвост. Маленькие аккуратные ушки не оттопыривались, и поэтому такая причёска ей очень шла. Большие зелёные глаза, чёрные брови, нежные губы — Астория была очень красива.

Окончив набросок собственного портрета, девушка встала, накинула на плечи серо-зелёную курточку и вышла из спальни для девочек.

Миновав гостиную, Астория бесцельно прошлась по близлежащим коридорам и вдруг услышала голоса. Девушка с любопытством выглянула из-за угла.

* * *

Рольф наставил на Малфоя палочку.

— Ну вот, Малфой, пришло время расплатиться за все твои пакости.

— Послушай, Саламандер, — сплюнул сквозь зубы Малфой, — не лезь ко мне со своими проблемами, у меня своих предостаточно.

— Значит, будет на одну больше, — мрачно предвещал Рольф, исподлобья сверля взглядом врага. Последний же ухмыльнулся.

— Значит, ты начал вести настоящую борьбу, лишь когда сам действительно пострадал? Похвально, Рольф, похвально... Не расстраивайся, ты ведь не на кошачьем факультете...

Неожиданно раздался звонкий, дрожащий от гнева голос:

— Зато его душа как у Гриффиндорца, Малфой. Тебе этого не понять, — произнесла Джинни, а у самой в голове пронеслось: «Точно — лев в орлином оперении...»

— Джинни! — заорал Рольф, когда девушка быстро проскользнула между ними.

— Это и был твой план, Рольф? — зло спросила она.

— Джинни, отойди! — сердито воскликнул парень.

— Нет!

— С каких это пор ты заступаешься за Малфоя?

— Да ни за кого я не заступаюсь... я... — Джинни глубоко вдохнула и опустила глаза. — Волнуюсь... Вдруг это плохо закончится, Рольф?

Драко лениво зевнул.

— Дамы и господа, я тактично молчал во время этой трогательной сцены, но теперь-то я могу быть наконец свободен?

Рольф тут же вспомнил о противнике и с карих не на шутку взволнованных глаз перевёл взгляд на противника. Но Джинни топнула ножкой и рассержено заявила:

— Рольф, дуэли не будет!

— А это и не дуэль, — как бы между прочим заметил Драко, с повышенным интересом рассматривая левую бровь Саламандера.

— ДЖИННИ, Я СКАЗАЛ: ОТОЙДИ! — взревел Рольф, поднимая девушку в воздух и ставя на ноги в стороне. Воспользовавшись моментом, Драко пустил в него Экспелиармусом, всем своим видом показывая, что эта стычка для него — всего лишь лёгкая забава.

Несколько минут коридор тревожили крики Джинни, взывающие к разуму обоих соперников, и громкие заклятия.

В ту же секунду, когда ладони Рольфа коснулись Джинни, она вдруг поняла: «Не Гарри, а Рольф». Гарри был детской мечтой, принцем на белом коне, но сейчас он непонятно где, а Рольф... он тут, такой реальный, такой близкий...

Но надо было срочно действовать, а палочку она найти никак не могла.

Вдруг, как это и бывает в нужный момент, всё разъяснилось, стало на свои места.

Взгляд Драко, тогда, в коридоре, когда он странно себя вёл... небрежный т жёсткий, но в последний миг в нём скользнула тоска... И жадные, мельком брошенные в сторону Луны, взгляды... Всё прояснялось.

С болью Джинни вспомнился прощальный поцелуй Луны и Рольфа на Кинг-Кроссе.

Всё паззлы были тщательно разложены по местам.

И Джинни решилась.

* * *

Она не знала, стоит ли звать учителей, хотя внутренний голос подсказывал, что всё же стоит. Но Асторию буквально приковала к месту эта сцена.

Она видела, как рыжеволосая девушка, в отчаянии бормоча что-то, пытается отыскать свою палочку, но её нигде нет, ни в кармане брюк, ни в карманах куртки; видела настоящую ненависть в глазах сражающихся. Драко она знала, но не общалась, не смотря на назойливые советы сестры, но сейчас он стоял так близко... Она видела взметающиеся со лба волосы, когда тот уворачивался от проклятий, как напряжены его плечи и спина. Асторию восхищало его бесстрашие и абсолютная концентрация внимания на противнике — последний постоянно оборачивался на рыжеволосую девушку.

Набрав полные лёгкие воздуха, Джинни подлетела к Малфою, кладя ладони ему на плечи. Не прерывая зрительного контакта, она медленно потянулась к его губам. Драко совсем опешил, Рольф обеспокоенно позвал её по имени... Но Джинни была полностью захвачена своей задумкой и совершенно не задумывалась. Что может причинить кому-то боль.

Она просто целовала, воскрешая в памяти поцелуй Полумны с Рольфом и пытаясь сделать это похожим на него.

Драко словно очнулся и, отвратительно выругавшись и бросив на Джинни обжигающий взгляд ненависти, бросился к подземельям.

Благо, он не заметил ошарашенной Астории, совершенно ничего не понявшей...

* * *

Рольф следовал за несущейся вперёд Джинни.

— Что всё это значит? Джинни! Объясни! — требовал он.

« Что же я наделала? И главное — зачем? И как теперь объяснить это Рольфу?» — испуганно думала Джинни. Действительно, она поступила глупо. «Но зато прекратила поединок. Браво», — мрачно укоряла она себя.

Наконец Джинни уединилась в туалете Плаксы Миртл, именно это место и было ей нужно — глаза ужасно щипало. Опустившись на холодный пол, Джинни дала волю слезам. Как же глупо вышло! Всё пошло наперекосяк с того момента, как Гарри исчез.

Но она совсем не ожидала услышать здесь голос Рольфа.

Тот сел рядом с ней, уговаривая не плакать и просто называя её имя, но Джинни не могла успокоиться. Единственное, что она сумела проронить сквозь рыдания, было тихое безнадёжное «Ты всё понял?».

— Да, — честно ответил Рольф.

Означало ли это, что он понял, что она, Джинни Уизли, девушка знаменитого Гарри Поттера, сохнет по Рольфу Саламандеру? Или что она поцеловала Малфоя, чтобы причинить ему боль, напомнить о Луне — причём не самым тактичным образом?..

Тут Джинни поняла, что ничего этого ей не надо, не надо было даже ввязываться и совать повсюду свой нос... Она хочет к Гарри, терпеливому, открытому, доброму... Смотреть в его яркие зелёные глаза и не суметь насмотреться; держать его ладони — может, обветренные и расцарапанные — кто знает, что он переживал? — и не отпускать?

Ей даже показалось, что Рольф понял всё это из её бессвязных всхлипываний...

«Хоть кто-то во всём разобрался», — думал он, дружески касаясь макушки девушки губами, словно убаюкивая маленького ребёнка...

Le Roi Soleil — Allors D`Accord

Shakira — Antes De Las Seis

Mozart L'Opera Rock — J'Accuse Mon Pere

Надежда бывает разной. Бывает такой трепетной и радостной, что порой возникает страх за неё: а вдруг она исчезнет, порвётся, лопнет — словно тетива? Бывает неугасающей, как маяк, к которому надо постоянно стремиться. А бывает новорождённая и сложно сказать, чем она обоснована и отчего появилась.

Нарцисса Малфой, показавшаяся Полумне феей из сказки, стала её надеждой.

Нарцисса подошла к девушке, зачаровано разглядывающей её.

— Ты в крови, — осторожно заметила она и достала из складок платья безупречно чистый платок. Когда она провела им по щеке Полумны, та уловила чудный утончённый аромат духов.

Люциус ударил её Сектумсемпрой по лицу, и пусть; Луне даже почудилось, что платок феи исцелил рану.

— Миссис Малфой... — робко начала она.

— Нарцисса, — одёрнула девушку аристократка и, взяв ладошку Луны в свою, повела к люку. Выйдя на свет, Полумна долго щурилась — сказывался день, проведённый в тёмном подвале.

Они шли по величественному и мрачному Малфой-мэнору, а Луна узнавала некоторые места, где они с Драко проходили во время попытки сбежать...

Их немногословный путь оканчивался на ванной — которую, кстати, Нарцисса предоставила девушке ровно на час.

Заворачивая мокрые волосы в льняное полотенце, Луна размышляла о происходящем.

Хоть это было и неожиданно, но зато очень приятно. Тем более, ей казалось, что миссис Малфой проявила многие скрывающиеся в последние годы качества — и Полумну ждали горячий вкусный обед, красивая комната и интересный безмятежный разговор.

* * *

Трансгрессировав, юноша быстрым шагом направился к дому, напоминающему шахматную ладью, над которой висела странная луна — то ли полупрозрачная, то ли сотканная из серебристых паутинок и просвечивающая небо...

Драко безо всяких угрызений совести открыл дверь Алохоморой и вошёл в дом, не обращая внимания на причудливые сливы-цеппелины и омелу.

В другой раз он с удовольствием рассмотрел бы их, но не сейчас.

В доме было очень тихо, лишь какое-то приглушённое мычание нарушало эту тишину. Поднимаясь на второй этаж, Драко понял, откуда исходил звук: в захламлённой гостиной, скорчившись на узком диване, лежал тот, кто, предположительно, являлся мистером Лавгудом. Мужчина не плакал, он лишь стонал от горя, охватившего его.

— Ева... теперь и Луна... только не это... нет... — бессвязно говорил он, сжимая нечёсанные длинные волосы пальцами. Драко с широко раскрытыми глазами наблюдал за ним.

«Какой он странный... Я не уверен, что попал в тот дом... Или что это отец Луны...»

Но оба предположения оказались абсурдными, и Драко громко выдохнул — он не знал, как начать этот разговор. Но мужчина на диване тут же встрепенулся, вскочил, испуганно скользя по Драко глазами.

— Мистер Лавгуд? Я по поводу Полумны... — вежливо начал Драко.

— Полумны? — глаза мужчины засветились жизнью. — Скажи, быстрее скажи мне, она жива? — он вцепился пальцами в плечи юноши; Драко видел вблизи белые всклокоченные волосы, широко раскрытые глаза, небритый подбородок и щёки.

— Она... Да, с ней всё в порядке, — соврал Драко. Почему-то он не мог сказать что-либо иное — столько надежды было в глазах мистера Лавгуда. — Я только хотел предупредить Вас: будьте готовы, что я доставлю Полумну к Вам. Как угодно. Я не допущу, чтобы она... с ней что-то случилось. Обещаю Вам. Я буду беречь её.

— Она у тебя, мальчик, скажи? Скажи... скажи им, что я перестал писать про Поттера, только пусть вернут её... — Лавгуд крепко держал Драко, но тот выскользнул из цепких пальцев и поспешно трансгрессировал.

Перед глазами всё ещё было его лицо, каждая чёрточка которого была полна отчаяния и безысходности.

Лучше бы он не приходил в этот дом, не тревожил старика, который вот-вот обезумеет... замкнут в одиночестве... Ужасно.

Драко решил посетить Хогсмид — пока ещё не очень поздно. Там он наткнулся на младшую Гринграсс, та увязалась за ним и всё время порывалась что-то сказать, но всякий раз её словно что-то сдерживало.

Они неплохо посидели в «Трёх Мётлазх» — в «Кабанью Голову» Астория наотрез отказалась идти, Драко заметил, что она трусит, Гринграсс поджала губы и гордо направились в «Три Метлы». Пришлось следовать за ней — Драко и сам не понял, почему, но сумел объяснить это тем, что вечер лучше всего провести не в одиночестве, а хоть с кем-то.

Смеясь над сказанными тихим голосом язвительными фразами в адрес посетителей паба, Астория откидывала голову, мягко отбрасывая тёмные волны волос на спину, и закрывала глаза. Драко невидящим взглядом смотрел сквозь неё, думая о Ксенофилиусе Лавгуде, Луне, отце... И вдруг обнаружил, что смотрит прямо на Асторию. И что ему вовсе не хочется отрывать от неё взгляд. Драко неуверенно улыбнулся и вскоре вновь задумался...

Но смех Астории вывел его из раздумий — и Драко невольно посмеивался за ней — словно эхо. А ведь он смеялся впервые за долгие хмурые месяцы...

Люди смотрели на веселящихся юношу и девушку, как на сумасшедших, но их это не особо волновало. Драко впервые за огромный промежуток времени смеялся, отвлёкся от мыслей о Луне, расслабился и отдохнул.

* * *

Луна с Нарциссой сидели в огромной внушительной библиотеке Малфой-Мэнора, за небольшим аккуратным столиком, и вполголоса разговаривали. Пока Люциус был у себя, Нарцисса выводила Полумну из подвала, причём умела делать это настолько тихо и незаметно, что даже её сестра — Беллатрисса Лейстрейндж — ни разу не разоблачила их.

Сейчас девушка листала книгу о Основателях Хогвартса — старинную, загадочную, с потрясающим оформлением. Луна не понимала языка, на котором была написана книга, но ей очень нравились иллюстрации. Открыв книгу наугад, она вдруг вскрикнула:

— Он!

Нарцисса вопрошающе взглянула на неё, ставя чашку на столик.

Луна, не отрывая взгляда от страниц, передала книгу миссис Малфой, которая, в свою очередь, с вежливым интересом начала рассматривать иллюстрацию. На ней был изображён статный юноша, держащий в одной руке лёгкий меч, украшенный рубинами вдоль рукояти, а в другой — щит с изображением золотистого льва. Красный плащ юноши едва ли не стелился по земле; а каштановая густая шевелюра чуть ли не закрывала глаза воина.

— Годрик Гриффиндор, — сухо заметила Нарцисса, протягивая Луне книгу.

— Но это же Рольф, — неверяще произнесла девушка, вглядываясь в изображение.

— Тот мальчик, который тебе нравится? — улыбнулась Нарцисса.

Луна тихо вздохнула.

— Я люблю его.

— Правда? — Нарциссу вдруг заинтересовали складки платья, которые надо было обязательно разравнять. — Нельзя любить двоих. В конце концов придётся сделать выбор.

— Выбор? Двоих... — Полумна закрыла глаза. — Но Драко... я не... Я сама не знаю, — наконец призналась она.

Случай уже забылся, и они валялись на широкой кровати Нарциссы. Луна свесила ноги на одну сторону, а Нарцисса — на другу, и обе весело смотрели друг на друга.

Так они часто проводили часы перед сном. Рассказывали друг другу всё. Даже то, чего никогда и никому не доверяли. Нарцисса оживляла воспоминания юности и детства, а Полумна рассказывала о своих мечтах, мыслях, занятиях... Бывало во время этого времяпровождения и грустно — у обеих в жизни присутствовали печальные события.

— Не переживай, Полумна. (Нарцисса почему-то не любила использовать уменьшительную форму имени девушки). — Всё сложится так, как и должно быть. Верь, Полумна, верь своему сердцу. Оно у тебя доброе и чистое, невинное и светлое. Береги это. Меня моё сердце никогда не обманывало, но существовали некоторые законы и традиции... которые не дали ему раскрыться полностью навстречу остальным, — немного меланхолично закончила Нарцисса; Луна внимательно слушала её и вбирала сказанное, словно губка, оставляя его в сердце и собираясь хранить долгие годы...

* * *

Бледный трясущийся Драко спустился в подвал, отказываясь верить в очевидное.

Подвал был пуст.

Драко медленно сполз по стене вниз. Пустота. Везде.

Неужели он никогда больше не увидит Луну?

* * *

Epica — Tides Of Time

Море было прекрасным, спокойным и величественным.

Хочет — забирает корабли, хочет — выбрасывает на песчаный берег ракушки.

А жемчужины — это души погибших моряков. Если душа была чиста, жемчужина чистенькая, аккуратная, если же жадная и чёрствая — кривая и некрасивая.

Так говорила мама, или нет?..

Но важно их сохранить — что Луна и делает.

Эти жемчужины будут напоминать ей о Нарциссе, о их первой встрече. А о последней и вспоминать не хочется. С синяком на нежном плече, растрёпанными волосами, в подвал вбежала Нарцисса, горячо поцеловала Луну в обе щёки и со жарким шёпотом «Да храни тебя Мерлин» и поспешно ушла, оглянувшись лишь у люка.

Полумна вздохнула. Как бы она хотела поделиться с Нарциссой этой весьма кстати вспомнившейся легендой и морским жемчугом... Тогда девушка подошла к могиле домовика, низко опустила голову и несколько слезинок выпало из её глаз. Почему это странное создание защищало их до последнего? Вариантов ответа у Луны было много, но главное было то, что она была благодарна Добби за всё.

Она подняла взгляд к морю и стала говорить... Она рассказывала всё, что сейчас было у неё на душе. Что хотела бы показать Нарциссе коттедж, чтобы они обе отобедали у гостеприимных хозяев «Ракушки», потом вместе долго смотрели на море и рассказывали друг другу истории, сидя на остывшем песке... Что ужасно хотела бы увидеть Драко, обнять его, говорить с ним... Что... вспомнив о Рольфе, Луна виновато опустила глаза от безмятежных вон и старалась не думать о своём возлюбленным... Он бы из той, другой, бывшей жизни. Она уже вернулась в эту жизнь, но всё бы отдала за хоть один день в мэноре с Нарциссой или Драко.

Вдруг на девушку накатили воспоминания.

Люк снова заскрипел. Луна поворочалась во сне, протирая глаза от внезапно нахлынувших потоков света. Чьи-то сухие жилистые руки подняли её с пола и прижали к себе. Знакомый запах сигарет, проникающий через едва приоткрытые губы, оставлял на языке горьковатый привкус... Луна в ответ сжала закоченевшими от жуткого холода пальцами рубашку Драко на лопатках.

— Ты как? — хрипло прошептал он ей в ухо.

— Могло быть и хуже. Правда, — улыбнулась Луна и отошла от Драко на шаг, чтобы получше разглядеть его. Волосы его были беспорядочно зачёсаны набок, мелкие прядки выпадали на лоб, под глазами круги — ещё больше, чем раньше, лицо совсем исхудало, стали хорошо проступать скулы.

— Ты так изменился, — прошептала Луна.

— Я... волновался... Да и с твоим Рольфом неплохо сцепились, — усмехнулся Драко.

— Что? — в сердце девушки кольнуло.

— Да шучу я, шучу... Мерлин, да ты выглядишь не лучше меня! — юноша вдруг расхохотелся, откинув голову назад.

Прежде Луна никогда не слышала его смеха. Хриплый, не очень громкий и отдающий... безумием? Он стал таким сейчас, во время войны, или был таким всегда?.. Первое было более вероятно.

Но этот смех вдруг напомнил Полумне смех высокой черноволосой женщины... Луна, при воспоминании о ней, испуганно пискнула и схватила Драко за руку. Тот мгновенно прекратил веселье и обеспокоенно взглянул на неё.

— Что? Что такое?

— Ничего, — беззвучно прошептала Луна, вспоминая смех и пытки, тяжёлые шаги, чёрные платья и мантии, тёмные глаза, ликующе глядящие на неё...

Неожиданно наверху кто-то громко чертыхнулся, и оба испуганно посмотрели друг на друга. Луна быстро потянула Драко вглубь подвала, мысленно уже защищая его тело своим, но ничего не произошло. Шаги отдалились от люка.

Девушка и юноша одновременно вздохнули и осели на пол. Во время разлуки они хотели сказать друг другу столько всего, а сейчас их чувства были выше всяких слов, даже если было бы возможно подобрать подходящие слова.

Просидев час в тишине, просто ощущая дыхание, запах и тепло друг друга, они несмело начали говорить, словно опасаясь нарушить атмосферу.

— Знаешь, сейчас я почему-то боюсь тебя, — призналась Луна.

— Боишься? — Драко вопрошающе улыбнулся, убирая пальцами прядки с лица девушки.

— Да. Ты стал таким сильным, таким уверенным... Раньше было не так.

— Но сейчас всё не так, как раньше, — с горечью прошептал Драко. — Послушай... Луни... — Драко словно откашлялся, немного опуская голову, но его губы были странно искривлены. — Луна. Я вытащу тебя отсюда, обязательно. Я был у твоего отца, предупредил его... Скоро ты будешь у него, а потом мы все вместе уедем...

Луна сонно кивала... Вдруг её посетила весёлая мысль:

— А если Нарцисса и папа будут вместе?

Драко хотел было вытаращить глаза и покачать головой, но вместо этого лишь немного потрясённо возразил:

— Нет. Ведь тогда я буду твоим братом. Мне-то не страшно — плевать как, но я всегда буду с тобой... Но вот как ты это воспримешь, — он ласково улыбнулся.

— Ладно... Бредовая идея, да? — смутилась Луна, приподнимая уголки рта. — Я же видела, ты обиделся...

— У тебя не бывает бредовых идей. Ну-ка, расскажи мне что-то... — вдруг попросил он.

Это был самый счастливый вечер. Если их первая встреча в мэноре была полна горечи и отчаяния, то эта так и светилась счастьем.

Луна, упав на колени, разрыдалась, внезапно взбушевавшееся море вторило ей.

Флёр — Колыбельная для Солнца

До полуночи остались считанные минуты.

Луна медленно обвела комнату расширенными от страха глазами. Драко сжал её руку, призывая к мужественности, но девушка виновато забрала её.

— Драко, мы... Должны всё это прекратить, — она с отчаянием заглядывала в глаза юноши, боясь его реакции и словно не веря, что она сказала эти слова.

Драко почувствовал неприятную пустоту в желудке, вызванную нехорошими предчувствиями.

* * *

— Драко! Драко!

Астория в накинутом на ночную рубашку плаще пробиралась сквозь толпу студентов Хогвартса, готовящихся к битве. Но Астории было всё равно — она должна была найти Драко, должна была во что бы то ни стало. Вместе они смогут бороться. И для них эта битва точно не будет проиграна.

Решимость девушки уменьшалась всё быстрей — нигде она не видела знакомой белобрысой макушки.

Время шло.

Астория, едва ли не задыхаясь, пыталась убежать от одинокого стука собственных каблучков по коридорам...

* * *

— Объяснись.

Драко в упор смотрел на Полумну, а та неподвижно прислонилась к стене, разглядывая его лицо.

— Почему? С чего ты взяла, что мы не сможем быть вместе? — медленно проговорил Драко. — Последнее, что я хотел бы сделать — это причинить тебе боль, Луна. И я ни за что и никогда не сделаю этого. Я готов беречь тебя всю жизнь — с того момента, как провёл тебя до башни Когтеврана — и до смерти.

Девушка не могла смотреть в эти преданные любящие глаза. Всё то, что он говорил, она могла слушать часами, представлять, верить, но...

— Мы просто не будем счастливы. Если ты меня любишь, и вправду любишь, то прислушайся к моим словам.

— То есть... если мы переживём эту битву... нас уже ничего не связывает? — судорожно вдохнув, спросил Драко.

— Не связывает, — подавлено прошептала Луна. — Я не знаю, почему и откуда — но я знаю, что счастливой и долгой жизни мы не получим... И лучше прекратить это... пока не поздно!

— Уже поздно, — Драко прижал её к себе. — Слишком поздно, чтобы я смог жить без тебя. Если ты уйдёшь — я пропаду.

— Я тоже. Но... — неуверенно произнесла Луна.

— Ага. Это Рольф. Ну тогда я всё понимаю, — голос Малфоя стал прохладней.

— Ничего ты не понимаешь, глупый, — с горечью и нежностью шепнула девушка, приподнялась на носочки...

Прикрыв веки, Луна дотянулась до его губ. Их разделяли какие-то миллиметры, но оба немного помедлили, наслаждаясь предвкушением поцелуя.

На этот раз им никто не помешал.

Луна плакала. Беззвучно, горько... Чувствуя эти ласкающие пальцы на волосах, щеках, ладонях в последний раз...

— А теперь... Я уйду, чтобы тебе было легче, — Драко отстранился от неё.

Драко потряс головой и ринулся в свои подземелья, пытаясь выкинуть из головы струящиеся по спине длинные волосы и их нежный жасминовый запах, который он случайно вдохнул, находясь слишком близко к...

Драко плотно стиснул зубы и быстро зашагал к выходу из кабинета.

Когда его шаги затихли, Полумна упала на колени и дала волю слезам, прощаясь навсегда с утерянным человеком, который, покинув комнату, прихватил с собой последнюю частичку детства, живущую в ней...

Они стояли на лесной поляне, сквозь листву деревьев просачивался лунный свет. Деревья причудливо изворачивались, образовывая широкую, но не очень высокую арку. Всё вокруг цвело и благоухало, будто зима обошла стороной это место. Ведь тут всё было выкрашено яркими красками природы, а в воздухе витали самые разнообразные ароматы цветов и трав... Всё было таким живым!

— Знаешь, Лавгуд... — Драко сел у основания арки, — я, наверное, немного задержусь здесь... да.

Полумна с улыбкой посмотрела на него.

— Тут всем нравится... Душа обретает покой на некоторое время.

«Не думай об этом, не думай» — Луна со всей силы сжимала кулаки, но воспоминания потоком лились на неё...

— Если хочешь, можешь быть моим другом... Но на большее не рассчитывай, это невозможно и ты знаешь, почему.

— Это из-за Рольфа, так?

«Много ли мне стоило не говорить этих слов?..» — Луна, пошатываясь, поднялась с пола.

Правильно. Не смотря ни на что, надо всегда уметь подняться.

Как после смерти мамы.

Кроме этого, надо уметь жить дальше. И быть не сломимой.

Как она поднималась с холодного пола в подвале Малфой-мэнора.

И выстоять.

Она знала, что эту битву переживёт.

Epica — Tides of Time

Время... Прибывает ли оно или убывает? Что верно? А может, оно льётся нескончаемым потоком и не может уйти или появиться?..

Время сглаживает прошлое, воспоминания, боль. Сглаживает и размывает уже старые образы, лица.

И от этого не укрыться, да я и не хочу. Просто хочу забыть те моменты, что приносили мне боль, а помнить лишь самое светлое, что связывало меня с Драко. Я ведь знаю, он не вернётся. Но если даже вернётся, то принесёт лишь страдания, он вернётся на погибель нам обоим. И пусть, сказала бы на моём месте другая женщина, но я не хочу этого. Я наконец обрела своё счастье и не стану его терять. А я непременно лишусь прежней жизни, если в ней появится Драко. Думаю, он тоже это понимает, и пытается жить заново. Хотя кто возьмёт бывшего последователя Волан-де-Морта на работу?.. Этот вопрос решить могут разве что деньги, которых, как мне кажется, у Малфоев ещё предостаточно, хотя они потеряли для Драко всякий смысл.

Вечера для меня самые счастливые. Они пахнут кострами, свежей бумагой и какао. Мы с Рольфом и малышкой Евой устраиваемся в беседке и наступает самые волшебные часы, для которых я, наверное, и живу весь день. Наступает время сказок. Эти сказки добрые, волшебные, чудесные, а их сочинитель — мой муж — понимает их лучше всех, естественно. Он проникся в них душой; я искренне благодарна Рольфу за эти часы... А Ева впитывает всё, чему мы её учим, как губка — она понимает всё, что мы ей рассказываем. Ведь, выращивая цветок, мало его просто поливать — необходимо желать, чтобы он рос и крепчал, и ласково обращаться с ним...

А всё-таки, некоторые вещи напоминают мне о нём. И никак избавиться от этого нельзя, ведь это неотъемлемая частичка моей жизни...

А всё-таки, я счастлива, хотя иногда бывает так горько, так плохо, сжимается сердце и перехватывает дыхание от понимания реальности... На этот раз он не вернётся.

Но есть человек, который спасает меня от этого, и это Рольф. Человек, подаривший мне звёзды.