P.S. Прости меня(рабочее) (гет)

В гибельном фолианте

Нету соблазна для

Женщины. — Ars Amandi*

Женщине — вся земля.

Сердце — любовных зелий

Зелье — вернее всех.

Женщина с колыбели

Чей-нибудь смертный грех.

Ах, далеко до неба!

Губы — близки во мгле...

— Бог, не суди! — Ты не был

Женщиной на земле!© Марина Цветаева

* * *

«Никаких "но", ведь твои желания могут сбыться!» — твердили все подруги Лили. Она долго думала над предложением Джеймса выйти за него замуж, и если бы не сложившиеся обстоятельства, то она ни за что бы не согласилась на это. Она бы, не задумываясь, отвергла все ухаживания, ведь её сердце занято… вернее, почти занято.

За эти несколько месяцев её жизнь изменилась самым неожиданным образом. Ей было спокойно — и это было так странно, ведь Джим такой взбалмошный человек, а Северус, наоборот, спокойный… но с Северусом она чувствовала себя иначе. Жила в страхе, что с её любимым случится что-то и была готова себя защитить, а с Джимом наоборот. Ей было тепло и уютно, он был ей будто родной человек, а самое главное, что она чувствовала себя защищённой. Чувство защищённости было главным для девушки в мужчине, с которым она находилась рядом, поэтому желания её и правда сбылись, но сейчас ей не хватало иного… хотелось страсти и опасности, чтобы вырваться из этого плена… из кокона, в который её заманили и держат за горло липкими пальцами… и тем не менее, её свободу забирал не Джим. Её свободу забирал не будущий малыш (ну, или малышка), её свободу отбирала та жажда адреналина и чувств, что она утратила, расставшись с Северусом…

«Желаемое стало явью…— думала Лили, — Но теперь я жажду лишь свободы. Свободы и счастья для Джеймса Поттера, потому что никто, кроме него, не дарил мне столько тепла и заботы, сколько этот человек…»

По коже пробежала мелкая дрожь оттого, что она ощутила его горячую руку на своём предплечье. Его тело всегда казалось особенно теплым...

Люди говорят, что тело и душа несовместимы, — что ж, они бесконечно правы, но Лили думала иначе. Храня в памяти все воспоминания, связанные с Джимом, она в первую очередь вспоминала о тепле, о солнце, которое грело по-особенному, когда она была рядом с ним, о том, как он держал её руку в своей руке, стремясь утешить…

И самое главное воспоминание о тепле было самым знаковым в её судьбе.

Это была весенняя тёплая ночь. Тёплая, как тело Джеймса Поттера, но также это, несомненно, была ночь боли и слёз. Кто-то, возможно, осудит бедняжку Лили за столь двойственную натуру и она это знала, но не могла измениться.

Она как сейчас помнила этот их разговор с Джеймсом.

* * *

Джим начал искать свою подругу сразу после окончания занятий, однако профессор Слагхорн велел ему явиться на отработку в обязательном порядке. Как глупо — раньше Джеймс брюзжал и злился бы из-за занудства преподавателей, злился бы на Слагхорна за эту злосчастную отработку, и за бесконечное давление, которое он оказывал на учеников, но тогда была проблема поважнее. Тогда пропала Лили. Он был обязан её найти.

«С ней ничего не может случиться», — подавлял семнадцатилетний юноша своё волнение.

Он нашёл её на крыше астрономической башни — её огненно-рыжие локоны раздувал вечерний ветер.

— Лили, ты в порядке? — спросил он, почти шепча, словно боясь причинить какую-то боль.

Она повернула к нему своё заплаканное и раскрасневшееся от слёз лицо.

— А, Джеймс. Это ты…

— Я искал тебя почти целый час! Что с тобой случилось?

— Я просто захотела побыть одна, что особенного в этом? — отчуждённо спросила она, и Джеймсу показалось, что мыслями девушка отнюдь не с ним рядом.

— Ничего. Мы волновались за тебя.

— Кто это «мы», ты и твои странные дружки?

— С каких пор Сириус, Питер и Ремус стали казаться тебе странными? Может, это твой Нюниус странный, и так влияет на тебя? — Джеймс воспринял это как очередной укол по самолюбию, ведь Лили встречается с ним с пятого курса, а он испытывает отнюдь не братские чувства к ней. Несчастный Джеймс Поттер даже мысленно запрещал произносить себе слово «люблю», оно пугало его, ведь он знал, что всецело Лили Эванс не будет принадлежать ему. После неловкой паузы, которая повисла между ними, Джеймс добавил:

— Что заставило тебя прогулять уроки? — его голос звучал строго, но ласково, и Лили подумала, что так звучал бы голос отца.

— Просто надоело быть хорошей девочкой…

— Будь со мной откровенна, Лили, и не бойся, я никому не расскажу. Это он тебя обидел? Говорил я тебе — не связывайся с человеком, который хотя бы однажды оскорбил тебя. Ты не будешь счастлива с ним…

— А с кем буду? — тихо проговорила она, и попыталась коснуться его губ своими губами, но гриффиндорец отстранился — всё ещё держа её ладошку в своих руках, он решился поднести её к губам и поцеловал каждый пальчик на её маленькой руке.

— Ты же тоже хочешь поцеловать меня! Почему ты не осмелишься? Ты ведь гриффиндорец или вы только и способны оскорблять дам, обнажая свой лживый рыцарский дух, именуемый не иначе как самолюбие?! Одно простое слово, Поттер!

Эти слова подействовали на него. Он забыл об игре в рыцарство, ведь Лили Эванс знала, кто он на самом деле — она, наверное, единственная познала его истинную натуру.

Он целовал её горячие губы, ближе притянув к себе, он согревал её тело своим теплом. На коже Лили — тысячи мурашек от его прикосновений, от ощущения тяжести его тела. Она не чувствует, не видит, как старый замок укрывает своим тёмным одеялом ночь. Она чувствует лишь его сильные руки, которые ласкают её плечи и спину.

— Тебе холодно? — спрашивает он, спускаясь всё ниже...

— Вовсе нет, — она не солгала. Его тепло теплее тёмного и скользкого одеяла в этой чёртовой ночи.

— Знаешь, ты как ангел…

— Только тёмный, — говорит она, усмехаясь.

* * *

Досматривая альбом со свадебными колдографиями, она с лёгкостью оборачивается и смотрит в солнечно-карие глаза Джима.

— Спасибо тебе, Джимми. Я не жалею о той ночи и о том, что произошло…

— Что нам пришлось пожениться,— окончил за неё он.

— Да…

— Я тоже не жалею. Спасибо тебе за всё.

Он обнимает её.

— Я знаю о Никки.

— Ремус уже рассказал тебе?

Ох, если бы её муж знал, что она узнала об этом первой…

— Не он. Я узнала из Ежедневного пророка об этом, — говорит она холодно.

— Побыть с тобой?

— Не стоит, я в порядке, — снова лжёт она.

Она так часто лжёт мужу, что тошно. Но он не уходит и прижимает её к себе с такой силой, словно стремится отобрать всю боль, да только никогда он не сумеет вытиснуть эту самую боль из сердца…

Её подруга чуть не умерла.

"Уж лучше бы умерла, — думала Лили, — Это ведь проще, чем быть безумной — ведь это не жизнь, это пустота... как у меня".

Ведь она вынуждена была выйти замуж за человека, с которым её не связывала любовь, а любила она другого... по тем нормам и правилам, по которым привыкли любить.

— Прости, — в очередной раз говорит она Джиму.

А он, словно читая её мысли, ответил:

— Ты полюбишь меня, обещаю…

— Я уже люблю тебя за тебя, — и сейчас она не лгала. Она любила Джеймса достаточно странной любовью — её тянуло к нему физически, но морально она воспринимала его лишь как брата…

Да, она достаточно странная.

Тёмный ангел…

Джеймс случайно взглянул на колдографию, где были изображены четыре человека:

Его ангелочек, затем Сириус, сам Джеймс и Николетта. На колдоснимке они счастливы. Каждый из них по-своему, но всё же это действительно было счастье, которое читалось в лице каждого.

— Спасибо тебе за то, что я и сейчас такой же счастливый, как здесь, — он указал пальцем на снимок.

— Не за что.

С каждой секундой она влюблялась всё больше, пожалуй — но даже сейчас она скучала по тёмным глазам Северуса.