Цветок эдельвейса (гет)

" — Виктор, ты снова здесь, — улыбнулась Гермиона, когда Крам подошел к ней после занятий у профессора Спраут. Мужчина спокойно ждал ее у оранжереи, положив на плечо древко метлы.

— Ты сказала, что я могу приходить в любое время, — нахмурился маг, пожимая ладонь подошедшему Поттеру. — Я не вовремя?

— Да нет, Виктор, — ответил за девушку Поттер. Лаванда, заметив гостя Гермионы, тут же соориентировалась и оттащила Рона подальше. — У нас как раз перерыв на обед. Вы уже приехали на встречу с шотландцами?

— Да,— кивнул Крам, с мрачным удовлетворением смотря на побледневшего Уизли. Он на шаг ближе к ней, чем его соперник, и уже это наполняло его радостью. — Вот и решил навестить тебя, Гермиона.

Виктор смотрел на девушку, и никто другой уже не мог отвлечь его в этот миг. Она улыбается ему, и мужчина готов отдать все бескрайнее небо и шквальный ветер высот за то, чтобы его Гермиона всегда так на него смотрела.".

" — Виктор? — слегка удивленно сказала Грэйнджер, встретив его в Косом. — Я... не ожидала...

Ничего такого не происходит — после того, как они начали встречаться, Гермиона с Роном часто выходила погулять по Косому или поесть мороженного у Флориана Фортескью, но эта встреча почему-то ее смутила. Девушка тут же отпустила руку своего парня и обхватила себя за плечи. Почему? Она ведь ничего Виктору не обещала?

— В этот раз это случайность, — мрачно проронил Крам, меряя невозмутимым взглядом фигуру Рона. Тот все еще выглядел довольным, хоть и слегка помрачнел от того, что девушка расплела их руки. — Я здесь по делам.

Говорить, что в этот раз он прилетел сюда исключительно к ней, что собирался купить ей подарок, Крам не собирался. Пока он здесь лишний.

Рон смотрел на него с видом победителя. Шахматист — а Виктор знал, что Уизли неплох в шахматах — видимо забыл, что иногда для победы стоит ненадолго отступить.

Крам шел по улице прочь, и ясно чувствовал, как смотрит на него Гермиона".

" — Гермиона.

— Нет, Виктор, молчи, — тихо попросила девушка, обхватывая себя за плечи. Промозглые ночи августа,как никогда холодные в этот год, окрашивали улицы Лондона в цвет безнадежности. Скрипели качели.

— Гермиона, — повторил Крам, набрасывая на нее свой плащ. — Гермиона...

— Нет! — сказала, словно отрезала, Грэйнджер. — Не надо...

Она ведь прекрасно знает, что он будет говорить — Виктор снова будет просить ее уехать отсюда, в теплую и спокойную Болгарию, где нет страха, боли и предстоящей войны. Нет промозглого ветра и моросящего дождя. А есть только одинаково бесконечные небо и гладь моря.

И его сизые, как тучи, глаза.

— Нет, — вновь и вновь повторяла Гермиона, как только Крам начинал хоть что-то говорить. Нельзя было позволить ему это сказать, разрушить их хрупкие отношения. Она не простит ему даже просто предложения сбежать, бросить здесь дорогих ей людей.

— Я понял, — наконец-то выдохнул Виктор, обреченно смотря на эту смелую девушку.

Он больше не собирался предлагать ей оставить все ради спокойствия и мира, нет. Ведь, даже если он сможет ее уговорить уехать, бросить родину, друга... Рона, Гермиона никогда ему этого не простит. Она ведь верная, такая верная...

Виктор делает шаг назад, еще один... И аппарирует прочь. Прочь от острого, как острие булавки старинной броши, желания обхватить ее крепче и унести в тихое спокойное место.

А Гермиона еще долго смотрела в пустоту, чувствуя небывалое облегчение от того, что больше не надо сомневаться. Больше нет соблазна покоя.

Впереди война. И грозовое небо цвета его глаз".

" — Здравствуйте, Рональд, — усмехнулся Виктор, присаживаясь на соседний стул за барной стойкой. — Не ожидал вас здесь увидеть.

Крам скептически оглядел темный бар, танцующих на стойке девушек и уже третий стакан огневиски перед молодым аврором.

— Какое тебе дело, Крам? — мрачно сказал Рон. — И вообще, что ты здесь делаешь? Гермиона тебе уже не достанется! Так что оставь нас в покое! Она моя. И мы счастливы.

— Да? — невозмутимо проговорил Виктор, смотря на мрачного Уизли. — Тогда почему вы здесь?

Мужчина на это только тихо вздохнул, вновь наливая себе огневиски. Он не хотел отвечать.

— Она моя невеста, — не впопад ответил Рон, смотря на свое отражение в стакане.

— Вы хоть можете сказать, что любите ее?

— Люблю.

Крам скептически хмыкнул.

— Не так сильно, раз находите время на такие места и, — мужчина кивнул на махающую Рону рукой Лаванду. — Таких "подруг".

Крам резко встал с места, уже все для себя решив, и пошел к выходу.

— Я убью тебя, если ты ее обидишь, — раздалось ему вслед".