Последняя битва (гет)

Констанс наблюдала в окно, как Амелия ждет почтальона, который, как обычно, опаздывал. Она не могла понять, по какой причине у нынешних почтальонов отсутствует выносливость: когда она только начинала работать в школе, почта приходила утром, в разумное время. Однако в последнее время почта нередко задерживалась. Видимо, подниматься в гору было слишком тяжело для сотрудников королевской почты, и Лавинии иногда приходилось самой идти в деревню, чтобы получить свои письма.

Первые недели учебного года прошли, новые девочки привыкли к школе, и готовы были к длительному семестру, который заканчивался новогодними праздниками. Мод стала частью учительской гораздо быстрее, чем можно было ожидать. Ей, безусловно, понадобилось гораздо меньше времени, чтобы приспособиться, чем Милдред. Констанс посмотрела на ведьму, которая, несомненно, была одной из ее самых запоминающихся учениц. Сидя на соседнем кресле, Милдред вела неспешную беседу со своей лучшей подругой.

В учительскую вошла Амелия, неся с собой стопку писем и кидая ее на стол.

— Что-нибудь интересное? — спросила она, глядя как Давина вскрывает конверты.

— Пока нет, — ответила Констанс, тоже начиная разбирать письма. — Реклама стеклопакетов, счета и агитационные программы от наших местных кандидатов в депутаты. Я была бы не против, но выборы прошли в прошлом месяце. Послушайте-ка: «Голосуйте за Теда Биллингса. Голосуя за него, вы голосуете за перемены».

— Звучит хорошо, — сказала Давина, помешивая ложечкой чай. — Я думаю, что в следующий раз буду голосовать за него.

— Давина, вы не зарегистрированы для голосования, — вздохнула Констанс. — Там была путаница, когда вы думали что это розыгрыш бесплатной метлы.

— Я никогда не слышала о розыгрышах людей, — проворчала Давина, делая глоток чая. Констанс закатила глаза, а Амелия спрятала улыбку, загородившись собственной чашкой чая.

— Кроме этого, — директриса вернулась к разбору писем, — я ничего не вижу… Погодите, что это? — Она вытащила небольшой конверт из кучки агитационных и рекламных писем. — Тут конверт для вас, Констанс, и конверт для всех нас.

Констанс протянула руку и взяла письмо, внимательно изучая, в то время как Амелия открыла другой и пробежалась глазами по тексту. Конверт для Констанс был из тяжелой кремовой бумаги, на котором золотом был оттиснут водяной знак. Адрес был написан черными чернилами, очень красивым, каллиграфическим почерком, и адресован К.П. Хардбрум, заместительнице директрисы академии Кэкл. Сам конверт был запечатан золотым воском, и штамп был вполне знакомым, но… Что-то вызвало у Констанс беспокойство. Она попыталась вспомнить, где она его видела и понять, почему этот штамп вызывает у нее такие странные чувства. Еще пару часов назад Констанс подумала, что все признаки надвигающейся катастрофы исчезли, и возможно сон Амелии и видение Давины ежа-призрака просто случайное совпадение.

— О боже…

Констанс взглянула на директрису, которая перечитывала письмо, написанное знакомым почерком.

— Это почерк Делии, — сказала Милдред, пройдя через учительскую и через плечо директрисы читая письмо. — В чем дело? Я думала, она в Уэльсе… Она же может родить в любую минуту.

— Она вернулась в город, — сказала Амелия. — Она должна быть уже дома. Делия пишет, что ей надо поговорить с нами о «странных видениях», как она это называет.

Констанс приподняла бровь. Она имела представление о том, что это могут быть за «странные видения», и была обескуражена тем, что они ничем не могут помочь своей молодой подруге, и тем, что все эти загадочные события не были ограничены их школой.

— А помимо этого она в порядке? — спросила Мод, наклоняясь вперед и пытаясь разобрать то, что было написано на странице.

— Я думаю, да… Она не говорит. Полагаю, мы достаточно скоро об этом узнаем. Делия придет навестить нас завтра. Она приехала сегодня вечером.

Бессознательно Констанс посмотрела на потемневшее небо, думая о девушке, которую втянули в эти события, начавшиеся с девятого круга ада, и которая не в состоянии была защитить себя так, как могли ведьмы. Она не сразу сообразила, что директриса обращается к ней.

— Констанс? А каково ваше письмо? Оно выглядит официальным.

Констанс снова посмотрела на свое письмо. По-прежнему не в силах вспомнить, где она раньше видела эту печать, она открыла конверт, и оттуда выскользнула одна единственная карточка цвета густой сметаны, с такой же печатью и водяным знаком, что и на конверте. Констанс наконец-то вспомнила, где видела эту печать, и кровь отхлынула с ее лица.

— Это официальное приглашение, — тихо ответила она. — Это из Высшего Магического Совета.

В учительской повисла тишина. Сотрудники смотрели друг на друга, стараясь не встречаться с Констанс взглядом. Даже Имоджен знала о мутной истории ВМС, которые по сути управляли магическим миром. Со времен резни, унесшей жизни почти всех магических Связей, резни, которой официально никогда не было, несмотря на все доказательства обратного, Высший Магический Совет, казалось, отошел на второй план, появляясь только тогда, когда якобы появлялась угроза для власти. Некоторые молодые ведьмы даже не знали о существовании этой организации, принимая за высший орган власти Гильдию ведьм.

— Что это? — спросила Милдред. Констанс не ответила, не торопясь перечитывая короткое сообщение. Собравшись что-то сказать, она вдруг обнаружила, что ее горло пересохло. Тогда Констанс положила карточку перед Амелией, которая быстро пробежала ее глазами.

Офис Высшего совета магических наук и искусств.

Дорогая Констанс!

Мы с огромным удовольствием высылаем Вам это приглашение присоединиться к Высшему Магическому Совету. За эти годы мы стали свидетелями поистине необыкновенных магических достижений с Вашей стороны и думаем, что Ваши таланты будут неплохим пополнением наших рядов. Мы направляем к вам нашего представителя — профессора Микаэлу Равенсвинг, чтобы обсудить встречу, которая состоится в четверг, пятнадцатого октября в три часа дня.

Мы с нетерпением ждем возможности увидеть Вас в наших рядах.

С уважением, офицер Высшего Магического Совета,

Антониус Альбтарум.

— Хорошо. — Амелия вернула карточку Констанс. — Это… неожиданная новость.

— Вы должны отказаться от преподавания, — сказала Давина, обходя стол и вместе с Мод и Милдред читая зловещее послание.

— Не обязательно, — хмуро ответила Констанс. Что-то в этом письме казалось ей неправильным, что-то, что глубоко внутри всколыхнуло воспоминания. Констанс не могла понять, что именно не так с этим письмом, и это нервировало ее. В любом случае, это приглашение на ровном месте выглядело весьма подозрительным. Чтобы быть принятым в Верховный Магический совет, нужны были годы. И туда как правило, назначали после нескольких просьб и отказов назначенцу. — Я могла бы отказаться от этой должности.

Давина покачала головой.

— Вы не можете отказаться от Высшего Совета, — сказала она. — Если они хотят вас, вы должны повиноваться. Надеемся, что вы примете это предложение… Это приказ, а не просьба, Констанс.

Констанс вздрогнула. Давина не шутила, ее глаза были испугано-серьезными. Она точно знала, о чем говорит. Давина была единственной ведьмой в их компании, кто сорок пять лет назад пережил резню, будучи уже полноценной ведьмой. Амелия тогда еще проходила обучение, а другие даже не родились. Она единственная из собравшихся ведьм была свидетельницей истиной мощи этой организации.

— Но ведь это невозможно, верно? — спросила Амелия. — Вы должны стать частью Гильдии ведьм, прежде чем сможете стать частью Совета.

— Она является частью Гильдии, — мрачно сказала Давина. — Она учитель зелий. Все учителя зельеварения должны быть членами Лиги Зельеваров, прежде, чем они смогут начать практиковать. А Лига является частью Гильдии.

Констанс опустила руку в сумку и вытащила свой кошелек, откуда достала обманчиво простой кусочек картона, который удостоверял ее членство в рядах Лиги. Этого оказалось достаточно, чтобы принять ее в Высший Магический совет. Констанс покачала головой. Во всем этом было что-то крайне скверное.

— Я до сих пор думала, что сперва нужно стать частью комитета Гильдии, прежде чем получить возможность назначения в Высший Магический Совет, — сказала Амелия, для подтверждения глядя на Давину. Старшая ведьма закусила губу, но глаза выдавали ее.

— Обычно да, — ответила она. — Но всегда есть… особые случаи.

— Мисс Бэт, — сказала Мод, подвигая бывшей учительнице пения стул. Глядя Давине в глаза, Констанс подумала, что там было что-то еще. Что-то еще до той безудержной резни. — Мисс Бэт, что случилось?

Давина несколько раз открывала и закрывала рот, пытаясь заговорить, но никак не могла справиться с собой.

— Моя мать, — наконец сказала она. — Она была приглашена в Высший Магический Совет, хотя и не была как таковой членом Гильдии ведьм. Она была частью небольшого отдела, корректирующего магические книги рецептов. Они сказали, что у нее есть потенциал. — Давина пожала трясущимися плечами. — Она присоединилась к Совету, и больше я ее не видела… И это было еще до резни…

Давина замолчала, и в учительской повисла тишина. Мод обняла плечи пожилой ведьмы, пытаясь успокоить ее.

Констанс посмотрела на приглашение в своей руке, а потом снова на Давину. Бывшая учительница пения часто говорила о своей бабушке, с которой провела большую часть детства и которая воспитывала ее, но Констанс ни разу не думала о том, что это потому, что Давина выросла с бабушкой, после исчезновения ее матери. В душе заместительницы директрисы зашевелились и другие воспоминания. Резня ВМС, унесшая столько невинных жизней, была ярким примером того, что Совет не имел никаких моральных устоев, особенно, если решалось, что кто-то угрожает их власти. Может быть, Совет решил, что Констанс представляет угрозу и хочет от нее избавиться? Констанс знала, что была сильной ведьмой. Она была самой сильной ведьмой в школе, но ведь этого недостаточно, чтобы признать ее угрозой? Констанс снова посмотрела на картонный квадратик в своей руке и почувствовала, как в душе поднимается страх.

— Пятнадцатого, — сказала Милдред, заглядывая ей через плечо. — Это послезавтра.

Все молчали. Констанс посмотрела на имена на карточке, спрашивая себя, почему они кажутся такими знакомыми. Микаэла Равенсвинг, Антониус Альбтарум… Впервые за пять долгих лет Констанс Хардбрум испытывала страх перед неизвестностью…