Игра Стражей. v2.0 Лестница сквозь небо (гет)

Токио-3. Судзухара Сакура

Вечер погасил даже тот скудный свет, который все-таки просачивался в подвал, где мы укрывались. Грохот битвы уже давно стих, и я несколько раз порывалась выйти из страшного подвала с темной лужей, натекшей из окна. Но Акаме не отпускала меня, помахивая у меня перед носом своим телефоном.

— В связи с чрезвычайной ситуацией все линии заняты...

— Видишь, — сказала Акаме, — тревогу еще не отменили. Там, — она показала наверх, но я поняла, что она имеет в виду "снаружи", — еще опасно. Юко-семпай говорит, что несколько районов полностью уничтожены, но та штуковина, которую пытались раздолбать — все еще стоит... Что?! — Акаме дернулась, как будто прислушиваясь к чему-то... хотя... какое там "как будто"? Она снова слушает Юко-сан.

— Что там? — встревожилась я. — Что случилось?

— Та штуковина снова движется, — потрясенно ответила Акаме. — Той страшной бомбы, уничтожившей так много домов, не хватило даже для того, чтобы серьезно его повредить... уж не знаю, живое ли оно, и применимо ли к нему слово "ранить". Теперь он идет к центру города. И если на него еще раз сбросят такую бомбу...

— Там же убежища! — поняла я, что хотела мне сказать Акаме. — Но ведь они должны быть рассчитаны на попадание такой бомбы...

— Должны быть, — грустно сказала Акаме. — Но мы не знаем, с какой силой может ударить тот, кто выдержал попадание бомбы!

Ослепительное сияние полыхнуло в окошках. Пол под нашими ногами вздрогнул. А потом пришло еще несколько ударов, но уже без вспышки, как будто там, в глубине под городом, что-то рушилось.

— Что?! — внезапно закричала Акаме. — Юко-семпай, но этого не может быть! Невозможно!!!

— Что она говорит? — спросила я, осознавая, что то, что так напугало Акаме — может быть опасно. Очень опасно.

— Юко-семпай сказала, что там, наверху, эта зеленая штуковина схватилась с такой же огромной штукой, и там...

— Гра-а-а-а!!! — раздавшийся чудовищный рев заглушил все. А когда я снова смогла слышать — Акане продолжила:

— ...там пущены в ход такие силы, которые могут уничтожить даже ее.

— Но ведь Юко-семпай — мертвая! — ошеломленно произнесла я. — Как можно еще раз убить того, кто и так мертв?

— Я тоже так думала, — кивнула головой Акаме. — Но Юко-семпай говорит, что это возможно. Что это — смерть вторая, после которой уже нечему будет возвращаться к колесу Чакравартина, или же отправится в Чистую землю*.

/*Прим. автора: "вернуться к колесу Чакравартина" — отправиться на перерождение. Чистая земля — по верованиям распространенной в Японии школы амидаизма (одна из школ Махаяны — "большой колесницы" буддизма), место, где Будда Амитабха собирает праведных чтобы помочь им освободится от сансары*/

От ужаса я задрожала и прикусила губу. Сила, способная убить мертвого? Способная лишить надежды на перерождение? Ужасно!!!

Мы втроем забились в самый дальний угол подвала. С одной стороны ко мне прижалась Акаме. А с другой... Я по-прежнему не видела Юко-сан, но я чувствовала, как она дрожит в страхе. А снаружи раздавался грохот разрушаемых зданий и вопли, наполненные неизбывной ненавистью. Это было страшно. Так страшно, что я временами, когда мое сознание достаточно прояснялось, удивлялась, что моя юбка все еще сухая. Мы ничего не могли сделать. Ни я, ни отчаянно храбрая Акаме, ни даже Юко-сан. Мы могли только сидеть, дрожать, молиться Хозяину Чистой земли, чтобы он отвел от нас беду и слушать, как грохот ужасной битвы неумолимо приближается.

Очередной удар сотряс все здание, в подвале которого мы прятались. Кажется, это было прямо над нами! О ками! Спасите и защитите!

Перекрытие начало рушится, к счастью, в дальней от нас части подвала. Горячий ветер ударил нам в лица. А перед глазами оказалась огромная ступня... вернее — ее маленький кусочек. К счастью, большего к нам не проникло. Гигант, попавший в ничтожную ловушку, взревел, но, похоже, его противнику этого хватило. Я еще успела увидеть, как огромная фигура, высотой с небоскреб, взлетает в воздух, а потом плита, выломанная этим движением из потолка — рухнула вниз. Даже в окружающем грохоте я расслышала громкий хруст и сильная боль погрузила меня в темноту.

Геофронт. Госпиталь НЕРВ. Аянами Рей

— И он не справился с управлением.

— Правда? — под смутно знакомые голоса я медленно выплывала из забытья.

— Правда! Полгорода лежит в руинах! Еще не везде завалы разобрали, местами кровь прямо по улицам текла. Говорят даже, что кое-где разрушены погруженные здания, и из тех убежищ, которые в них были — никто не выжил! Совсем никто!

— Ну а что ты хотела, — проясняющееся сознание идентифицировало одну из говоривших, как сотрудницу госпиталя. Правда, представиться мне она так и не удосужилась. — Ему еще пятнадцати нет, а уже доверили управлять этой махиной... Конечно! Сын Самого, как-никак! Аянами-кун, просыпайтесь. Вам пора на процедуры.

Я открыла глаза и кивнула, обозначая собственное пробуждение. Медсестра выкатила каталку со мной из палаты, и покатила по знакомому коридору в процедурную. Я же вернулась к своим размышлениям.

Если сведения, полученные мной из чужого разговора, верны, то тот мальчик, который заменил меня в управлении Евой — сын Икари-доно. И, судя по тому, что мы еще живы — он не только смог активировать Еву, но и одержал победу над Ангелом. И он — "не справился". От него ожидали большего. Как же тогда назвать меня? Ведь я не смогла даже пройти синхронизацию! Я — бесполезна. Зачем Икари-доно тратит свои силы и время на бесполезный образец? Ведь у него есть Синдзи-кун. Есть пилот из германского отделения. Говорят, что институт Мардук то ли нашел, то ли вот-вот найдет кого-то еще... Зачем?

— Отойди от нее! — визгливо выкрикнула медсестра. — С ней нельзя...

Да. Со мной нельзя разговаривать без специального разрешения Хига-сан... Неужели кто-то решил нарушить это правило?

— Похоже, мне придется рекомендовать отцу проверить квалификацию и лояльность не только старшего, но и среднего, а так же и младшего медперсонала, — холодно произнес смутно знакомый голос.

Я открыла глаза. Возле каталки стоял тот самый мальчик. Сын Командующего? Нет. Это — не проверенная информация, и, хотя она весьма похожа на истину, полагаться на нее нель...

— Икари-кун! — возмущенный вопль медсестры перевел информацию в разряд "проверенной".

Я смотрела на второго... Хотя, нет, наверное, теперь уже первого пилота НЕРВ-Япония. Он же смотрел на медсестру, как его отец, Икари Гендо-сама, смотрел на некоторых особенно назойливых проверяющих из штаба армии. Как правило, это плохо заканчивалось для тех, на кого он так смотрел.

— Есть пункт Устава или приказ Командующего, которые запретили бы мне общаться с девушкой?

— Таково распоряжение Хига-сан... — возмутилась безымянная медсестра.

— Даже если бы она еще была жива, я не вхожу в ее линию командования и ей не подчинен,— жестко ответил Икари-кун. — Мое положение в командной цепочке на настоящий момент не определено, и приказать мне может только сам Командующий, но он таких приказов не отдавал. Еще я должен исполнять Устав. Но в нем, как Вы признали, ограничение общения с Вашей подопечной не прописано...

Я смотрела на Икари-куна широко раскрытыми глазами. Пусть мне тяжело общаться со сверстниками, но я могу наблюдать за ними... и то, как говорил Икари-кун, на обычные слова одноклассников, на их манеру говорить между собой и со старшими — никак не походило. Создавалось впечатление, что с медсестрой разговаривал кто-то, кто был старше нее возрастом... или же званием. Это было... интересно!

— С формальной точки зрения Вы правы, Икари Синдзи-сан, — улыбнулся, выходя из кабинета, Като-сан. — И распоряжение об ограничении общения с коллегой на Вас не распространяется. Но в настоящее время Рей-тян следует на процедуры, необходимые для ее выздоровления. Думаю, для общения с ней у Вас найдется более подходящее время.

— Разумеется, — Икари выполнил четкий "поклон младшего — старшему". — Прошу простить меня за эту задержку...

— Като, — улыбнулся Като-сан. — Като Джиро.

— Еще раз приношу свои извинения, Като-сан, — Синдзи-кун подошел к каталке и коснулся моей руки. — Мы еще обязательно встретимся и поговорим, Рей... — он на мгновение задумался, я потом повторился — ...Рей-тян. Я не знаю, как следует реагировать на такое... и поэтому не стала реагировать никак. Но размышляла об этой встрече я все время, пока меня везли по коридорам госпиталя.

Геофронт. Госпиталь НЕРВ. Судзухара Сакура

— Ай!

Сквозь теплую, тяжелую, пульсирующую тьму явилась боль. Она волнами пробегала по всему телу. Но когда я пыталась изменить свое положение... (Или состояние? Не уверена, в чем тут разница) — боль усиливалась настолько, что грозила отправить за Черту, туда, куда мне почему-то очень не хотелось.

— Сакура-тян! — позвали меня голоса, доносившиеся откуда-то издалека... или из глубин моего сознания? Не знаю... — Сакура-тян! Очнись! Пожалуйста...

Тьма, колыхаясь волнами боли, смешалась вокруг меня. Кажется, меня несет туда, откуда меня звали голоса... или один голос? Нет, совершенно точно, зовущих было никак не меньше двух.

— Она возвращается! — в первый раз голоса разделились, и теперь отчетливо говорит только один из них.

— Ты уверена?

— Ты же знаешь: я чувствую такие вещи. Мне... — первый голос запнулся. — Мне по статусу положено знать и я знаю: Грань отпускает ее!

Я открыла глаза. Оказывается, они у меня есть, а тьма вокруг была оттого, что я их держала закрытыми!

— Ай!

Глаза пришлось сразу же зажмурить. Как выяснилось, лежу я в комнате с ослепительно-белыми стенами, и открытые глаза свет резанул очень больно.

— Сакура-тян! — на меня тут же свалилось что-то довольно тяжелое, но при этом — мягкое.

Я еще раз открыла глаза. На этот раз я сделала это осторожно и медленно, так что не пришлось сразу же их зажмуривать. Выяснилось, что на мне буквально лежала Акане-тян.

— Сакура-тян... с тобой все хорошо! — Акане чуть не разрыдалась. — Слава ками! Я боялась... боялась, что потеряю и тебя!

— И меня? — я дернулась, и чуть не взвыла от боли. Неужели семья Акане...

— Лежи-лежи, — подруга мягко коснулась моей груди, укладывая обратно в постель. — У тебя сломана правая нога и треснули несколько ребер. А еще — сотрясение мозга. Так что поосторожнее...

— Но... — начала я. — Твоя семья...

— Что?! — удивилась Акане, но тут в ее глазах сверкнуло понимание. — Нет, — покачала она головой, — с моими все в порядке. Зато Ариса-тян...

— Что с ней? — вздрогнула я. — Ты же сказала, что ее подобрали танкисты...

— Вот именно... — взгляд Акане потух. — Я тут походила по госпиталю, послушала, что говорят... Из танкистов не выжил никто. Совсем никто. От многих даже тел не осталось.

Сая... Ариса... Кто еще из нашего класса заигрался на улице, прослушал сигнал тревоги, не добежал до убежища?

— Я убью его!!! — откуда-то снаружи послышался голос брата.

— Кого "его"? — заинтересовалась Акане-тян, когда Тодзи-нии влетел в палату.

— Этого дебила, управлявшего тем тупым роботом! — выкрикнул братец. Ну я сейчас ему...

— Судзухара Тодзи-кун, — Акане успела вмешаться первой. — Ты совсем с ума спрыгнул? Или спрыгивать было не с чего?

— Ты... Ты чего?! — Тодзи-нии завис. Парня он бы за такое уже треснул, но Акане-тян — девочка, а девочек, вроде бы, бить нельзя... Противоречие!

— Саю-тян убили военные, — начала перечислять Акане. — Арису-тян — убила та тварь, которую велено называть Ангелом, хотя и непонятно за что. А ты грозишься убить того, кто нас с Сакурой-тян спас? Тодзи-бака*!

/*Прим. автора: Тодзи-бака — "Дурак Тодзи"*/

— Спас?! — взвыл нии-сан*, — у Сакуры-тян — сломана нога, сломаны ребра, У нее сотрясение мозга. И ты говоришь, что ее кто-то там спас?!

/*Прим. автора: -нии или -нии-сан — старший брат*/

— Сакура-тян ранена, но жива, — Акане-тян надавила мне на плечи, не давая подняться, — Чего нельзя сказать о многих, кого робот и тот, кто им управлял — не успели спасти!

— И все равно... — буркнул Тодзи, потупившись. Признавать правоту Акане-тян ему явно не хотелось. И младшая. Да еще и девочка... — Говорят, что пилот, управлявший этим гадским роботом — мой ровесник. Додумался, тоже мне: бой прямо в городе устраивать!

— Тодзи-нии, ты баран, — я попыталась приподняться, но меня тут же сильно затошнило... К счастью, Акане-тян успела подставить тазик, в который меня и вырвало. Я покраснела от стыда, но сдержаться — не могла

— Нечего тут стыдиться, — успокоила меня Акане, заметив мое состояние. — Если мозги встряхнуло, значит, как минимум, они есть. Чего нельзя с уверенностью сказать о твоем брате.

— Тодзи-нии, — продолжила я, когда меня перестало полоскать. Подняться я, впрочем, больше не пыталась. — Сам подумай... ну, или, хотя бы попробуй это сделать. Ты серьезно говоришь, что мальчик пятнадцати лет сам по себе сел в робота и полез в бой, когда захотел? А не тогда, когда ему приказали? И если приказали именно тогда, невзирая на то, что бой пойдет в городе — значит, на это были причины? Скажем, робота нужно было подготовить?

Вспышка заставила меня приподняться... Но в этот момент тревожно запищал какой-то из приборов, закрепленный на стене, и в палату влетела медсестра.

— Что вы делаете?! — закричала она, кидаясь к брату, стоящему возле моей койки. — Разве я не предупреждала, что девочке следует отдыхать? И что ей вредно волноваться?! А ну-ка, вышли все! Немедленно!

Я хотела попросить не выгонять Акане-тян, но она повернулась и молча вышла, лишь на пороге оглянувшись на меня и подмигнув. Тодзи-нии возмущался немного дольше, но и он ничего не смог противопоставить напору медсестры, и был "извергнут из рая"... Разумеется, если мою палату можно назвать таковым.

После этого медсестра повернулась ко мне. Я собиралась расспросить ее о том, что, собственно, творится в городе, но женщина покачала головой, и вколола мне в плечо какое-то лекарство. И влажно-серая стена тумана отрезала меня от волнений, тошноты и боли...