Просвет в Тумане (гет)

Кисаме показал достойные навыки и успешно перевёлся на класс старше в том же году, когда Ягура официально стал Йондайме Мизукаге. Он получит протектор на год раньше меня, если, конечно, сможет выжить на экзамене — я очень надеялась, что не оказала ему медвежью услугу своим появлением в истории.

Мне очень не хватало возможности запустить пальцы в его шевелюру, но я решила, что возможность не драться против него на экзаменах того стоит.

Чтобы компенсировать наше раздельное обучение, совместные тренировки стали более долгими, и Кисаме стал чаще наведываться ко мне в гости.

Однажды и я удостоилась приглашения к нему домой.

— Вот, значит, где ты живёшь, — я огляделась. Квартирка была тесной и оформленной в синих тонах. Редкие украшения ограничивались «дарами моря» вроде ракушек да несколькими клинками, висящими на стенах там и сям.

А ещё тут царила педантичная, прямо-таки стерильная чистота. Видимо оттого, что сильные запахи мой друг терпеть не мог.

— Угу, — несмотря на то, что мы знакомы уже долгое время, Кисаме чувствовал себя весьма неуютно, пуская меня в свое личное пространство. Может, дело в каких-то акульих инстинктах по охране территории?

— Мне нравится. Тебе подходит это место, — было интересно, что случилось с его родителями, но я сильно сомневалась, что получу ответ, так что не стала искушать судьбу.

— Спасибо, — он поспешно ретировался на кухню. — Будешь что-нибудь?

— Конечно! А что есть?

* * *

Немного позже. Дом семьи Cудачи

— Так значит... он пригласил тебя к себе домой?

— Да, мам.

— Как тебе его родители?

— Ока-сан… у него их нет.

— Бедный мальчик… — нахмурилась мать.

— Он, вроде, не переживает по этому поводу… Хотя мы на эту тему не говорили.

— В таком случае придётся мне баловать побольше, — судя по тому, как решительно она кивнула в ответ собственным мыслям, теперь при каждой встрече Кисаме будет избалован «по самое не могу». Она взъерошила мне волосы. — Как же здорово, что я уже узнала, какая еда ему нравится, а?

* * *

Ближайшие выходные, дом семьи Судачи

— Мне кажется, или твоя мать сегодня ведёт себя страннее обычного? — обнаружив, что наш дом под завязку набит его любимой едой, Кисаме начал что-то подозревать.

— Я ведь предупреждала, что она собирается тебя баловать, — я отхлебнула чаю, стараясь выглядеть безмятежней буддиста-отшельника. — Не обратил внимания — сам виноват.

— Я обратил, — вздохнул Акула. — Просто представить не мог, насколько далеко готова зайти твоя мать. Вот этот вид краба, например! Мало того, что для них сейчас не сезон, так она умудрилась свежего где-то достать.

— Никогда не знала, как ей удаются такие невозможные штуки. Она просто совершает их, и всё.

— Ну, она же твоя мать, Конеко. Так что здесь ничего удивительного, как по мне.

— Ты просто завидуешь, что ока-сан способна поступать наперекор здравому смыслу.

— Думаю, её нелогичность передалась тебе в полной мере, комок меха.

— Я тебя тоже люблю.

— Тч.

— Твоя мать что-то планирует, точно тебе говорю, — проворчал он.

— А? — я потрясла головой, сдобрив свой ответ тонной сарказма. — Что заставляет тебя так думать?

— Не вкручивай мне херню, Конеко. Ты в этом участвуешь, так? — честное слово, пугающий взгляды Кисаме натренировал — выше всяких похвал. Как жаль, что на меня они не действуют.

— Ни в чём я не участвую, — ответила я. Честность в общении с Кисаме давно вошла в привычку. — Знаю только, что в последнее время она на редкость пристально за нами следит.

* * *

Она знала, что для романтики детишки ещё слишком малы. Однако посеять семена взаимной привязанности на будущее можно было уже сейчас. Она знала этих двоих достаточно хорошо, чтобы её план возымел нужный эффект...

* * *

Факт — акулы бдительно охраняют свою территорию

Заметив неподалёку знакомую каштановую шевелюру Кэна, я застонала. Он был сыном маминой лучшей подруги. Поэтому приходилось его терпеть.

Кэн был старше нас с Кисаме на целый год, и виделись мы не так уж и часто, но… мне определённо не нравился этот его взгляд!

Я как раз шла на тренировочный полигон, где и должна была встретить Кисаме. А это означало, что спрятаться было не за кого.

Проклятье.

— Токи… — обнял меня он. Я немедленно затянула беззвучную мантру: «Нельзя отвечать насилием; нельзя отвечать насилием; нельзя отвечать насилием…» Держу пари, своей одеревенелой позой я в тот момент сильно напоминала Кисаме, когда он впервые нарвался на мои обнимашки.

— Привет, Кейн. Хотел о чём-то попросить? — вздохнула я.

— Не-а!.. Я просто подумал, что ты милая! Поэтому и обнял, — улыбнулся он.

Ё-моё, я хотя бы у Кисаме спросила разрешения, прежде чем впервые до него дотронуться. И не стала бы играть с его волосами, если бы он отказался.

— Это… хорошо. Не мог бы ты меня отпустить, пожалуйста? — надо быть вежливой.

— О-о… Почему?..

— Потому что я прошу по-хорошему, — я сузила глаза, сильно жалея, что пацан попадает под категорию «веди себя с ним прилично».

— Но я не хочу…

— Тогда я не буду просить по-хорошему. Вообще не буду просить, — Кэна вдруг с ужасающей силой оторвало от меня. Он пролетел пару метров и приземлился на задницу.

Оказавшийся рядом Кисаме сверкал яростно оскаленными зубами:

— Ты тронул моего спарринг-партнёра, ублюдок. Считай, тебе повезло, что Конеко не любит кровь, а то б я тебя…

В следующую секунду я обнаружила, что Кисаме тащит меня за руку в сторону полигона и бормочет, что меня никуда нельзя одну отпускать.

* * *

— Я сделал всё, как надо, Акира-сан?

— Да, прогресс виден невооружённым глазом. Огромное тебе спасибо, Кэн. Надеюсь, ты не поранился?

— Просто пара синяков, ничего серьёзного. Кисаме мог меня на клочки порвать. Он и правда меня пожалел.

— Я рада. Ты получишь свои онигири.

— Спасибо, Акира-сан. Ваши онигири — самые вкусные!

* * *

Факт — Токи тоже не очень-то умеет делиться

— Здравствуйте, Токи-сан, — едва я вышла из класса, ко мне подскочила какая-то девчонка. Хана её звали, вроде бы.

— Хана-сан, правильно? Чего хотела?

— Э-это по поводу Кисаме-сана… — потупилась она.

— О, блин. Что с ним? — что мой постоянный сообщник натворил на этот раз? Обычно Кисаме атаковал только тех, кто задевал его (или меня), ну и тех, кто его раздражал. Хана была тихой и скромной девочкой. Я представить не могла, чем она могла заслужить гнев Кисаме.

— Он ничего не делал, честное слово! — покраснев, запротестовала она.

— Тогда что стряслось?

— Не мог… не могла бы ты рассказать мне, что ему нравится?

— Ась?.. — озадаченно моргнула я.

— Что любит Кисаме-сан?

Режим тупизны, активация!

— А чо?..

— Н-ну, просто… — Хана залилась краской. — Кажтсяонмненра!

— Прости, что?

— К-кажется, он м-мне нра-авится.

Я сузила глаза. Нет, мне бы хотелось, чтобы Кисаме больше общался со сверстниками. Чтобы у него было больше друзей. Но хрена с два я буду делить его с какой-то девкой, которая в его сторону и не смотрела никогда, а теперь внезапно ей приспичило влюбиться!

— Хана. Факт, что ты пришла ко мне с этим вопросом, уже с очевидностью доказывает, что Кисаме тебе не нравится в том смысле, как тебе кажется, — последние слова я буквально прошипела. — На самом деле, раз ты первым делом решила заручиться моей поддержкой, тебе точно следует ещё раз обдумать всё с самого начала. И кроме того! — воодушевлённо продолжила я. — Мы слишком маленькие для таких вещей.

— П-простите, Токи-сан! Я… я не буду к нему лезть! — сбежала она.

Я ощутила небольшой укол совести. Но он был почти незаметен из-за переполнявшего меня чувства глубокого удовлетворения.

— Понять не могу, Конеко, похожа ты больше на шипящего котёнка или на самодовольную кошку. Что случилось? — едва я двинулась с места, из-за угла вывернул Кисаме.

— Ничего особенного, Кисаме. Я уже справилась сама.

— Поверю на слово.

* * *

— Акира-сан, ваша дочь очень-очень страшная.

— Мои извинения. Онигири?

— Это единственная причина, по которой я на такое подписалась.

* * *

Факт — никогда не рано начинать учиться танцам

— Ока-сан… что? Нафига нам танцы?

— Плюс, — пробурчал Кисаме. В наших глазах ясно читалась уверенность в сумасшествии моей матери.

— Ой, да хватит уже жаловаться! Токи-тян, тебе, как куноичи, нужно уметь танцевать, чтобы выполнять миссии под прикрытием. Кисаме-тян, танцы помогут сгладить шероховатости в твоём боевом стиле.

Вот как можно спорить с такой логикой?

— Хорошо, ока-сан.

— Хорошо, Акира-сан.

— Так держать! Начнём с азов…

* * *

Факт — у Токи клаустрофобия

— Джашин тебя подери! — я заимела привычку ругаться, поминая Джашина, так как почти уверилась в том, что он в ответе за мою тутошнюю жизнь. Я сидела в крошечной комнатке, в которой внезапно оказалась заперта, и чувствовала себя ужасно. Ненавижу тесные места. Они… слишком напоминают об окончании моей предыдущей жизни.

— Токи? — раздался голос Кисаме. Он, наверное, пришёл меня искать, когда я не явилась на тренировку.

— Кисаме! — я уже почти ревела.

— Как, мать твою, ты умудрилась запереться в кладовке? Да ещё в своём собственном доме? — спросил он с той стороны, пытаясь разобраться с замком.

— Не знаю! — запротестовала я. — Зашла за простынями, а дверь захлопнулась!

— Твои родители поставили замок на кладовку с чистым бельём? Где они, кстати?

— Они джонины-параноики! За продуктами пошли! Ты знаешь, как я ненавижу магазины!

— Это да.

— П-пожалуйста… вытащи меня отсюда, — всхлипнула я.

— Погоди, — он несколько секунд покопался в замке. — Блять. Ладно. Ебись оно всё конём.

Слышно было, как он отступает на пару шагов:

— Токи, отойди от двери.

Я повиновалась.

— Суйтон. Суикодан-но-дзюцу! — дверь взорвалась, и меня осыпало щепками и брызгами от акульей бомбы Кисаме. — Хорошо, что у меня они пока не очень большими получаются. С большим объёмом чакры мы могли что-нибудь порушить, — пока что его бомбы по размерам не превышали крупную собаку. Акула взволнованно посмотрел на меня. — Ты в порядке, Конеко?

Я выскочила наружу и крепко его обняла. Меня всё ещё потряхивало от пережитого.

— Всё хорошо. Ты теперь на свободе, — он приобнял меня. Движения Кисаме были дёргаными и неуверенными, но для меня важно, что они были.

* * *

Она ни за что не стала бы запирать дочь в шкафу. И сама не знала, как так получилось с дверью. Но, действительно, она постоянно захлопывалась в самый неподходящий момент. Токи-тян, наверное, забыла об этом. Что ж, с ней уже всё в порядке. Да и Кисаме вполне можно простить за уничтоженную дверь, он ведь Токи-тян спасал. Да и просто так здорово было видеть, как они сеют семена будущей романтики абсолютно без посторонней помощи.

* * *

Факт — долгая разлука усиливает чувства

— Кисаме! — взвизгнула я уже в прыжке. Акулий ниндзя поймал меня со сдавленным: «Уф-ф».

— А, Конеко. Вернулась, — усмехнулся он.

— Не прикидывайся расстроенным, Кисаме.

— Я просто скучаю по той тишине и спокойствию, которые наступили в моей жизни, когда родители решили куда-то съездить с тобой на каникулах.

— Выку…. — его улыбка стала более широкой и хищной. — Гр-р-р! Придурок! Ладно! Никаких тебе тогда сувениров! — надулась я.

— Ну, Конеко! Ты же не можешь забрать подарок назад!

— Могу, если я его ещё не дарила!

* * *

Она никак не ожидала, что Кисаме признается, что скучал по Токи. Он и не признался. По крайней мере, не вслух. Тем не менее, мальчик практически жил у них некоторое время после возвращения. И большую часть этого времени проводил, держа Токи в поле зрения. О, как здорово было видеть, что её план так замечательно претворяется в жизнь.

* * *

— Мне по-прежнему кажется, что твоя мать что-то планирует, — проворчал Кисаме.

— Зная её, она давно уже привела план в действие, а мы так ничего и не заметили, — отозвалась я.

— Очень похоже на правду, — вздохнул он. — Иногда я задаюсь вопросом, почему твоя мать не в АНБУ [1].

— Она не хочет татуировку, — хихикнула я.

— Серьёзно?

— Серьёзно.

— Наверное, постоянно её прятать от людей — жутко бесящее занятие, — задумался он. — С другой стороны, на меня и так пялятся все, кому не лень.

— Это да. Я бы тоже себе такую не хотела, — согласилась я. — А если ты перестанешь постоянно рычать на всех встречных-поперечных, то и злобных взглядов будешь получать куда как меньше.

— Ну да, — Кисаме закатил глаза. — Сухопутная акула — это ж самое обычное зрелище в мире. С чего бы всем коситься?

— Ой, помолчал бы. Ты милашка. И, готова поспорить, когда вырастешь, будешь чертовски привлекательным, — запротестовала я.

— Определённо, ты унаследовала безумие своей матери.

— Сам прекрасно знаешь — ты меня любишь.

— Из-за тебя я каждый день сомневаюсь в своём здравом уме.

— Я тебя тоже люблю…

— Тч.

* * *

Год подошёл к концу. Мы не пошли смотреть на выпускные экзамены. Поговаривали, в этот раз выживших было больше. Меня зацепило одно имя — Мангецу Хозуки. Старший брат ещё не родившегося, по моим прикидкам, Суйгецу. Я знала о нём не так уж и много. Честно говоря, вспомнилось только, что он был одним из Семи Мечников Тумана и погиб молодым. Но, как теперь стало понятно, не во время экзаменов. Ребята трепались, что команды ему не досталось, поэтому паренька держат на сплошных D-рангах.

Но про Мангецу я особо не думала. Всё вытеснили мысли о следующем годе.

В следующем году… Кисаме будет сдавать экзамен.

А ещё в следующем году Забуза обещал ударить по тем, кого считал слабаками.

Кто-нибудь, изобретите дзюцу путешествия во времени, чтоб я могла пропустить следующий год, а?

Что, нет желающих?

Похоже пора начинать присматривать себе подходящий гробик.

[1] АНБУ — сокращение от японского: «Ansatsu Senjutsu Tokushu Butai». В примерном переводе на русский: «Специальный отряд диверсий и убийств». Элитное подразделение шиноби, скрывающих свои личности под масками и подчиняющихся напрямую Каге своих деревень. Известно о существовании АНБУ в деревнях Листа, Песка и Тумана.

В следующей главе: «У тебя было время на подготовку. Но ты всё ещё слаба. И в этот раз рыбёшки здесь нет, и защитить тебя некому».