Лягушка Волшебная (джен)

— Всё ещё не идеально, — заметила я, когда выпущенная мной стрела воткнулась в мишень. Я попала уже в центральный круг, но определённо не в самый его центр.

— Да… — протянул Хеймдалль и выпустил свою стрелу. Она как в кино расщепила мою. — Но гораздо лучше, чем в прошлую субботу.

— Серьёзно? — меня перекосило скепсисом. — Ну, даже если и так, скормить это кентаврам у нас не получится.

— Меня больше беспокоит, что они могут потребовать не просто стрелять из лука по мишени, а стрелять из лука по мишени верхом, — нахмурился он.

— Оу… — я представила себе верховую езду на Ветерке, совмещённую со стрельбой из лука. — А верхом на ком?

— Ну уж точно не на кентавре, — усмехнулся он. — Редко кто из них позволяет ехать на себе. И то, должно произойти что-то из ряда вон.

— То есть, нам ещё и объезженные лошади нужны? — я страдальчески свела брови.

— Ты не хочешь попробовать с Ветерком? — Хеймдалль сложил руки на груди и склонил голову набок. — У него ведь очень гладкий бег.

— Быстрый только очень, — я вздохнула. — И он же волшебный конь-то — перед ним даже чаща расступается, когда ему надо по ней бежать. И это если не считать того, что на нём не так-то просто сидеть.

— Н-да… — протянул он. — Может, верхом на метле?

— А править ей каким местом? — я изогнула бровь. — Я, конечно, слышала, что из лука можно и ногами стрелять, но, боюсь, такую акробатику мы не потянем.

— Да уж, — Хеймдалль сокрушённо вздохнул. — Но мы же в Британии — здесь не проблема найти хороших лошадей. В школу мы возвращаемся только послезавтра, так что после обеда могу найти нам пару скакунов. Должны успеть освоиться с ними.

— А потом их куда? — нахмурилась я.

— Можно продать, а можно отдать Лици под хозяйственные нужды, — он пожал плечами. — Скоро уже домовики будут огород разбивать. А потом можно будет устраивать конные прогулки втроём.

— Хм… — я представила. Моё воображение легко посадило Северуса на лошадь, хотя я понятия не имела, умел ли он ездить верхом. — Идея мне нравится. Давай так и сделаем.

Хеймдалль улыбнулся и кивнул, а затем сурово нахмурил брови и мотнул головой в сторону мишени. Я вздохнула и взяла стрелу. Сегодня был седьмой день, когда мы занимались стрельбой, и у меня, откровенно говоря, ужасно болели пальцы. Хотя кожаные перчатки мы всё-таки использовали, натягивать тетиву так, чтобы стрела летела с достаточным импульсом, было не так-то легко. Чем дальше, тем больше я склонялась к тому, чтобы плюнуть на этот золотой дикий виноград, раз уж его получение было сопряжено с такими трудностями. Вот только у Хеймдалля определённо были иные планы — он точно собирался довести эту затею до конца.

После обеда Хеймдалль, насвистывая, скрылся в гостиной, откуда ушёл через камин. Я не стала выспрашивать у него детали его похода за лошадьми, полагая, что вернётся он уже в компании пары животных. Причём не жеребят, а уже вполне взрослых и объезженных. Мы остались с Северусом вдвоём и пили чай в столовой.

— Я думал, дома вы тоже пьёте много кофе, — заметил он, ставя на стол фарфоровую чашечку.

— В целом — да, много, но готовить его приходится самим, — я кивнула. — А здесь нет кофеварки. Странно, что Хеймдалль ещё не собрал её.

— Насколько я заметил, вы оба постоянно заняты, — хмыкнул Северус.

— Приходится держаться очень плотного графика, — я пожала плечами. — Мы и так провели новогодние каникулы в школе. Но пока Хеймдалль отправился по делам, можем наконец заняться думосбором.

— Ах да, — он оживился. — Я уж думал, мы это на лето отложим.

— Я начинаю склоняться к тому, чтобы использовать маховик времени, — вздохнула я и поднялась. — Потому что времени всегда слишком мало. Ладно, пойдём попробуем.

Мы поднялись в мастерскую, где на большом столе стоял думосбор. Его прислали нам в среду из «Горбина и Берка». В некотором роде, это была лавка старьёвщика, хотя так можно было назвать почти что любой магазин в Косом переулке. Вообще, Лютный переулок, где, собственно, «Горбин и Берк» и находился, пользовался весьма дурной славой. Происхождение вещей, которые там можно было найти, определённо было крайне сомнительным, не говоря уже о том, что вряд ли можно было найти лавку с бóльшим выбором тёмных артефактов. Мистер Горбин торговал с нами крайне охотно — он был не дурак, так что своей выгоды нипочём бы не упустил. Мы выкупали у него разнообразные тёмные предметы, которые лучше бы не попадали в дурные руки, а ему взамен отдавали разные найденные раритеты и некоторые сделанные собственноручно артефакты. На этот раз думосбор вместе с письмом в несколько удивлённых тонах пришёл взамен трёх колец с отвлекающими чарами.

Предсказаниями в нашей семье никто особо не увлекался, но хрустальные шары в закромах были. Хомячеством в нашей семье увлекались… Для того, чтобы связать шар и думосбор, нам надо было одновременно нанести рассчитанный набор рун на оба предмета, вложив туда мощную связующую ментальную магию. Причём, на шар ещё нужно было наложить защитные чары, чтобы ничего лишнего там увидеть было нельзя. На счёт три мы с Северусом начали одновременно наносить руны — я на думосбор, он на подставку шара. Занятие было нетрудное, но оно требовало сосредоточенности, потому что любое отклонение могло привести к провалу. Или нет — это была первая попытка, поэтому было неизвестно, насколько допустимы были косяки. На связующие руны мы потратили почти полтора часа, хотя их и было не так уж много. Закончив с ними, Северус наложил заклинание защиты на шар, а потом взмахнул палочкой у виска, извлекая воспоминание.

— Давай проверим, как это работает, — изрёк он, роняя извлечённое в думосбор.

Я кивнула и придвинулась к шару. Едва я коснулась пальцами его подставки, как внутри хрусталя появилась картинка. Я увидела юношу с чёрными волосами до плеч, который сидел на земле у большого дерева. Прямо в голове я слышала щебет птиц и журчание реки, протекавшей рядом. Воспоминание явно было летним, но дерево, у которого сидел юноша, было голым. Собственно, это был юный Северус — там просто больше никого не было. Он читал учебник и делал заметки. Воспоминание закончилось, и я убрала руки с подставки.

— Это очень одинокое воспоминание, — заметила я.

— Что поделать, — пожал плечами Северус. — Работает?

— Да, — кивнула я, и Северус вернул себе воспоминание. — Ты не видел?

— Нет, — он мотнул головой.

— Интересно… — протянула я, внимательно глядя на шар. — На этом шаре ведь не было никаких чар… Давай-ка проверим ещё разок.

Я подняла палочку и коснулась кончиком виска. Северус поделился со мной в некотором роде личным, и я хотела ответить тем же, так что вытащила воспоминание о том, как мы уезжали из Дании. Без контекста это выглядело так, как будто мама и дед провожают маленькую дочь к близкому родственнику на пару дней. В действительности после этого мы не виделись несколько лет. Едва мои воспоминания оказались в думосборе, Северус придвинул шар, касаясь его пальцами подставки. Как мне показалось, шар оставался таким же прозрачным, как и до этого, но Северус внимательно смотрел в его центр. Через пару минут он убрал пальцы с подставки и поднял на меня глаза.

— Это тоже одинокое воспоминание, — заметил он. — Ты была в Дании после этого?

— Мы ездили на похороны дедушки, — я поморщилась и отвела взгляд. — Ну, как бы то ни было, у меня был Хеймдалль. Так что я не особо страдала. Кровные узы не сделали меня и родителей семьёй, — криво ухмыльнулась я.

— Большая удача встретить такого человека, — произнёс Северус. Я вопросительно изогнула бровь. — Я имею в виду, того, кто стал бы близок безо всяких уз.

— Ну, не надо заблуждаться на этот счёт, — я мрачно посмотрела на него. — Наши отношения с Хеймдаллем начинались с того, что моя семья платила ему очень неплохие деньги за то, чтобы он занимался со мной. Мы сблизились уже здесь. И вот тут надо отдать ему должное — я всё-таки была маленьким ребёнком, который боялся подкроватных монстров и темноты, а иногда и устраивал целые концерты, чтобы ему почитали сказку. В смысле, мне, — я глубоко вздохнула. — Хеймдалль хм… недолюбливает моего отца, потому что ему пришлось быть им для меня.

— Ты так считаешь? — изогнул бровь Северус.

— Это не просто домыслы, — я поджала губы. — Скажем так, мощная метальная защита на разуме Хеймдалля появилась не просто так.

— И всё же теперь вы явно прекрасно понимаете друг друга, — он обозначил улыбку уголками губ.

— Хех, — криво усмехнулась я.

— Я действительно был удивлён, когда начал общаться с ним, — продолжил Северус. — Я… Как бы это лучше сказать?

— Нелюдим? — предложила я.

— Да. Мне сложно общаться с людьми, — он вздохнул, покосившись на думосбор, а потом мотнув головой. — Из-за моего прошлого я обычно ожидаю некоторого осуждения со стороны других. Но когда я спросил его, знает ли он об этом, он сказал, что слышал и ему плевать.

— Ну, он ведь общается с тобой, а не с твоим прошлым, — я пожала плечами. — Давай спустимся в гостиную или кабинет. Я хочу понять, почему воспоминание видит только тот, кто касается подставки.

— Хорошо, — Северус кивнул.

Оставив думосбор на столе как есть, мы спустились в мой кабинет. Он не был особенно большим, но всё же вмещал три стола — огромный рабочий стол у окна, сидя за которым я казалась совсем ребёнком, круглый стол у камина и маленький чайный столик с другой стороны. У свободной стены стояли стеллажи, плотно уставленные томами без опознавательных знаков. За столом стояло большое удобное кресло-трон, обитое серо-зелёным габардином, такой же тканью были обиты сидения на шести стульях вокруг круглого стола и пара кресел поменьше у чайного. Вся мебель была изготовлена из вяза, пол устлан наборным паркетом из пихты. Это делало кабинет светлым несмотря на то, что солнце туда не попадало совсем. Хотя из определённого положения у окна можно было увидеть каменный островок в море. Я выбрала один из томов со стеллажа и уселась в кресло у чайного столика.

— А что за тома у тебя здесь? — спросил Северус, осматривая стеллаж.

— Разное, — я пожала плечами. — Кое-что из засекреченного, кое-что надо бы донести до печатного станка, кое-что из запрещённого.

— Запретный плод всегда манит, — заметил он, устраиваясь в кресле напротив. Я придвинула к нему том.

— Ага… — протянула я. — Только довольно часто этот самый плод разочаровывает.

— Это?.. — он вопросительно посмотрел на меня.

— Запрещённая Министерством книга о пророчествах, — я криво улыбнулась. — В ней описаны некоторые методы, которые позволяют управлять пророчествами. Но меня интересует подробный раздел о шарах.

— Пророчеством можно управлять? — удивился Северус.

— Ты удивишься, насколько, — кивнула я.

— А могло ли быть то пророчество… — озадаченно нахмурился он.

— Мы этого уже никогда не узнаем, — я развела руками. — Оно не исполнится, так что, скорее всего, и запись его самоуничтожилась.

— Мерлин… — Северус опустил голову на ладони. — Ты специально достала именно эту книгу?

— Эм… Ну, определённо не случайно, — озадаченно отозвалась я. — Потому что я хотела разобраться, почему шар работает так, как мы наблюдали, а лучшего пособия я не помню. А что?

— Как давно она запрещена? — мрачно спросил он.

— Лет шестьдесят, наверное, — я пожала плечами. — Она была написана в двадцатых годах, и копий у неё немного, если они кроме этой ещё остались. Почему ты спрашиваешь?

— Я просто подумал… Ты говорила, что пророчество может запускать само себя, — Северус нахмурился. Я кивнула. — Может ли делать это управляемое пророчество?

— Ну, собственно… — протянула я. — Именно это оно и делает. Подлинные пророчества сбываются сами по себе, даже если их никто не слышал. А чтобы сбылось выдуманное или поправленное, требуется приложить некоторые внешние усилия. Хотя даже в подлинные пророчества иногда вмешивается фактор случайного вредительства, который не даёт ему сбыться.

— Иногда это даже к лучшему, — вздохнул он.

В этот момент я почувствовала, как у меня в кармане нагрелась бляшка с книжицы. Я достала её и обнаружила там послание от Хеймдалля — он был вместе с лошадьми за лесом с востока и просил подъехать. Через лес действительно легче всего пробраться на Ветерке, да и не хотелось бы, что только-только приобретённых скотинок сожрали по дороге. Я задумчиво перечитала послание и ответила ёмким «Щас».

— Ты умеешь ездить верхом? — спросила я, подняв глаза на Северуса.

— Эм… На лошади? — уточнил он.

— Да, — я изогнула бровь и кивнула. — На обычной нормальной лошади.

— Никогда не пробовал, — признал Северус. — А что?

— А на ком пробовал?

— На метле, но не назвал бы свой навык приличным, — он вздохнул. — И меня катал гиппогриф на УЗМС, когда я был студентом.

— Сойдёт, — я поднялась. — Пойдём. Хеймдаллю нужна помощь.

Северусу уже доводилось видеть Ветерка. Правда, преимущественно из окна — близко к нему он не подходил. И судя по его лицу, слейпнир оказался больше, чем он ожидал. Надо признать, что Ветерок вообще впечатлял.

— Ты хочешь, чтобы я ехал на этом? — опешил Северус, глядя, как по мановению палочки на спину восьминогого коня крепилось седло.

— На Ветерке? — переспросила я, будто там был кто-то ещё. — Нет, конечно. По крайней мере, не один.

Я вывела Ветерка из конюшни и вскарабкалась в седло, усевшись на колени. Он нетерпеливо порыл копытом землю и фыркнул. Северусу я предложила устраиваться у меня за спиной — места там было полно, так что поместился он без труда. Сложнее оказалось найти, за что держаться, потому что если этого не делать, можно было улететь, как сорванный осенний лист. В итоге держаться ему пришлось за луку седла, которая находилась передо мной.

Ветерок повёл себя на удивление послушно — он бежал быстро, но не переходил на тот галоп, когда меня начинало сдувать. Я направила его на восток, и совсем скоро мы достигли непролазной на вид чащи. Ну, на самом деле она была не такой уж и непролазной, хотя несомненно очень густой. Впрочем, перед слейпниром деревья расступались, так что лесополосу мы преодолели крайне быстро — по прямой. За лесом я натянула вожжи, и Ветерок почти остановился. Я повертела головой и заметила чуть к северу три точки — скорее всего, Хеймдалля с лошадьми. Маловероятно, что там вообще мог быть кто-то другой. Я направила Ветерка туда, и мы добрались в мгновение ока. Остановился он у пары гнедых лошадей, на которых величественно посмотрел сверху вниз. Через пару секунд Северус спешился.

— Я так понимаю, краткий курс верховой езды ты только что прошёл, — заметил Хеймдалль.

— Вроде того, — отозвался Северус. — Хотя должен признать, это было приятнее, чем мой первый опыт с метлой.

— Лошадь всё-таки не метла, — хмыкнул Хеймдалль. — Мне повезло найти пару на продажу. Это голштинские лошади Кристалл и Аврора.

— Красавцы, — заметила я, изворачиваясь на Ветерке так, чтобы сесть боком. Слейпнир всхрапнул, и я похлопала его по шее: — Ты всё равно вне конкуренции.

— Если не уверен, что сможешь совладать с лошадью, я могу вести её в поводу, — обратился к Северусу Хеймдалль.

— Я не уверен, но думаю, что стоит хотя бы попробовать, — отозвался он.

Назад мы поехали медленнее. Повезло Хеймдаллю, ага, щас. Наверняка шибанул заводчика Конфундусом, и всех делов. Нет, будучи магом, можно было — ну, в теории — просто забрать что-то у магла, стереть ему память и всё. Но приличные люди так не поступают. Заплатил Хеймдалль, скорее всего, честную цену не торгуясь, но вот в тот факт, что хозяин продавал пару хороших лошадей, верилось с большим трудом. Аврору и Кристалла нужно было сначала почистить и сменить им подковы, и только потом начинать тренироваться с них стрелять. Так что они были переданы заботам Лици. Поначалу она немного напугала лошадей, но уже через минуту они вполне спокойно на неё реагировали. А мы тем временем поднялись в мастерскую смотреть на шар и думосбор.

С возвращением мы решили не изощряться и отправиться сразу через камин в кабинет Хеймдалля. Я понимала, почему таким образом не могли перемещаться все студенты — для этого нужно было бы строгое расписание, чтобы никто ни с кем не столкнулся где-нибудь в трубе. Но у меня были привилегии. Мы отправились в Хогвартс в пять вечера, когда у меня совершено не осталось сил. Поскольку у нас не было времени, тренироваться попадать по мишеням на скаку мы начали ещё в пятницу вечером, даже не дав лошадям толком привыкнуть к новым седокам. Впрочем, и конь, и кобыла оказались на удивление покладистыми, да и мы не сразу начали исполнять на них феерические акробатические трюки. Хеймдалль попадал на скаку чуть хуже, чем в стойке, но по крайней мере всегда в центральный круг мишени. Мне до ворошиловского стрелка было как до луны. Мы провели верхом всю субботу и воскресенье до отъезда с небольшим перерывом на обед, так что измучили упражнениями не только себя, но и животных. У меня устало всё, что вообще могло устать, так что из хеймдаллева кабинета я нетвёрдой походкой отправилась прямо в спальню, где ничком упала на кровать. Проснулась я только в пять утра на следующий день.