Лягушка Волшебная (джен)

Третий семестр сделал желание студентов учиться ещё меньше, чем оно обычно было, зато улыбку Северуса — заметнее. Если в первом семестре он во время занятий коршуном носился между столами, заглядывая в котлы, во втором — зорко следил за каждым, степенно прогуливаясь между рядов, то в третьем на втором же занятии нашего курса в пятницу он вообще всё время провёл за одним столом со мной. Мы с ним делали довольно странную штуку — таблицу перерасчёта ингредиентов для котлов разного объёма. Зачем это было нужно, Северус загадочно промолчал, но тем самым избавил меня от необходимости готовить настой из палёной шерсти и лягушачьей икры для лечения солнечных ожогов и укусов насекомых. Кто-то из гриффиндорцев пожаловался на такое распределение труда, и тогда Северус предложил ему поменяться со мной местами. Выкрики мгновенно прекратились.

Субботнюю тренировку Хеймдалль прервал на двадцать минут раньше, и мы все, слегка озадаченно переглядываясь, спустились вниз. Наш тренер обвёл нас внимательным взглядом, а затем глубоко вздохнул.

— Последняя игра этого сезона для вас состоится через неделю, — изрёк он. — И я надеюсь увидеть тот же уровень игры, что и раньше.

— Профессор Эдельштейн, а вы уже думали над стратегией на игру? — спросил Маркус.

— Думал, — кивнул Хеймдалль. — По очкам вы сейчас довольно далеко от остальных команд, и если бы итоговый результат учитывал именно победы, не думаю, что у кого-то были бы шансы. Но тут ситуация как с матчем Когтеврана и Пуффендуя — кто-то может просто достаточно забить мячей. На данный момент ваш ближайший соперник — Гриффиндор, они отстают на сто тридцать очков, а это не так уж много. Если период до появления снитча на поле затянется, набить такое количество Когтеврану они вполне смогут.

— То есть, вы хотите, чтобы мы постарались набрать такое количество очков, чтобы перекрыть его было невозможно, — кивнул капитан.

— Я сомневаюсь, что Гриффиндор сможет набрать за игру больше двухсот восьмидесяти очков, — Хеймдалль многозначительно посмотрел на меня. — Однако лучше бы вам увеличить разрыв.

— Да, сэр, — почти хором отозвалась вся команда.

— В этом сезоне у нас с вами осталось три тренировки, — продолжил Хеймдалль. — Завтра и во вторник мы больше внимания уделим сыгранности, а в четверг проведём симуляцию игры. На сегодня всё, — он улыбнулся. Через мгновение спонтанной суеты Маркус протянул руку, чтобы забрать у меня метлу, но тут Хеймдалль заговорил снова: — А тебя, Фрейя, я попрошу остаться.

Я дёрнулась и замерла, повернув у нему голову. Маркус уже держал древко метлы, но не тянул её, но и я её не выпускала. В моей голове с бешеной скоростью прокручивалась тренировка, и я не находила в ней ничего, в чём бы Штирлиц провалился.

— Метла не понадобится, — улыбнулся Хеймдалль, и я выпустила «Нимбус» из рук. — Собственно, дела у нас в замке. Хотя я думал предложить тебе играть на «Хуррикаани» последний матч.

— Мне же нельзя иметь личную метлу, — медленно произнесла я.

— Да брось, — усмехнулся Маркус. — Этот вопрос в ведении декана факультета. А профессор Снейп, как мне кажется, даже вопросов тебе задавать не будет.

— Кто, интересно, заменит его в следующем году? — задумчиво произнёс Пиппин.

— Зелья буду вести я, — заметил Хеймдалль. — А вот с деканом факультета дело обстоит сложнее.

— А я думал, эти должности идут в комплекте, — заметил Майлз.

— Нет, конечно, — усмехнулся Хеймдалль. — На работу деканом у меня просто не хватит сил.

— У вас? — нестройно, но одинаково озадаченно переспросили парни.

— Я не люблю и не умею делать работу наполовину, — он вздохнул — А руководство факультетом требует немало времени и усилий.

Мы двинулись к выходу со стадиона, куда уже успели спуститься наши особенно ярые фанаты, посещавшие тренировки. По случаю ударившей в головы весны, по большей части это были девчонки со всех курсов Слизерина. Точнее, это были исключительно девчонки. Парни ушагали немного вперёд вместе с ними, а мы с Хеймдаллем немного отстали. Уже на пути в замок нам встретились когтевранцы — они шли на тренировку с мётлами наперевес и тоже в окружении фанатов. Мы почти разминулись, когда от их команды отделился Карлайл Оулзай, направившийся прямиком ко мне. Я остановилась и озадаченно уставилась на него.

— Привет, — он улыбнулся. — Можно тебя на пару слов?

Я повернулась к Хеймдаллю, и он кивнул. Видимо, дело наше в замке было не очень срочным. Оулзай отвёл меня на пару шагов в сторону. Это было довольно сухопарый и невысокий парень с каштановыми волосами до плеч и серо-зелёными глазами. На играх волосы он собирал в короткий хвостик так же, как сейчас.

— Как одолеть Поттера? — спросил он, внимательно глядя мне в глаза.

— В каком смысле? — опешила я.

— Должен же я хоть раз за сезон поймать снитч, — улыбнулся Карлайл.

— Хм… — протянула я. — Гарри одарён, и он очень полагается на это. И во время нашей игры с Гриффиндором, и когда они играли с Пуффендуем было заметно, что он… как бы это?.. что ему не хватает техники. У меня сложилось впечатление, что в матче на прошлой своей игре он поймал снитч по чистой случайности.

— И как это может мне помочь? — озадаченно нахмурился ловец Когтеврана.

— Ну, я не знаю, — я пожала плечами. — Хорошая техника и немного стратегической хитрости могли бы тебе помочь.

Оулзай сощурился, задумчиво глядя мне в лицо, а потом кивнул, как будто что-то придумал, и бросился догонять товарищей. Я закатила глаза и покачала головой. Не то чтобы я сильно помогла или сказала что-то, что не было общеизвестно, но можно было хоть спасибо сказать. Я нагнала Хеймдалля, и мы с ним отправились в замок. В его кабинете на рабочем столе нас ждал думосбор с хрустальным шаром. Мы столкнулись с небольшой проблемой — просматривать воспоминания мог только один человек — тот, который касался подставки шара. При этом если касаться его вдвоём, картинки не было. Прочитать о шарах в той запрещённой книге мы не успели, а в тех, что были в общем доступе, ничего путного не нашлось. Так что мы пытались разобраться сами. Пока выходило не очень.

Минут через десять пришёл Северус в весьма хорошем расположении духа. Он присоединился к нам в рассматривании конструкции, и пару минут мы провели в задумчивом молчании.

— Со мной же связались из заказника воронов, — произнёс Северус. — Откуда ты для меня яйцо заказывала.

— Что-то случилось? — нахмурилась я.

— Нет, — он обозначил улыбку. — Они написали ещё в начале марта — предложили отправить птенца, когда он встанет на крыло. Я написал, что это было бы даже лучше. Его пришлют через пару недель.

— В случае с вороном это немного меняет дело, — поморщился Хеймдалль. — Когда заводишь фамильяра, лучше, чтобы он был привязан к тебе с самого раннего возраста. Но вороны Одина приручаются в любом возрасте — достаточно дать им немного своей плоти.

— В каком смысле — своей? — переспросил Северус.

— В прямом, — я поджала губы. — Если бы птенец вылупился как Фреди — почти у тебя на руках, это создало бы нерушимую связь. Иначе её можно создать только разделив плоть. Но уж совсем отрезать от себя кусок не обязательно — достаточно нескольких капель крови. Он же не василиск, в самом деле.

— Это обязательно? — нахмурился Северус.

— Это стоит того, — улыбнулся Хеймдалль. — Вороны Одина — очень умные птицы. Они не только прекрасные компаньоны, но могут вдобавок накапливать силу и помогать своему хозяину. А ещё у них прекрасная память, и волшебники с высокими способностями к легилименции пользуются этим вместо того, чтобы записывать на бумагу.

— В любом случае, это хорошая новость, — я улыбнулась. — Хорошо, что он — или она — наконец к тебе попадут. Однако давайте вернёмся к нашей насущной проблеме.

Я кивнула на думосбор с шаром и сняла ободок. Мы подумали, что касание более чем одного человека к подставке шара нарушает ментальную связь рун, и хотели проверить это с помощью моей способности. Для того, чтоб выяснить, как ведёт себя эта связь, мне нужно было поймать её и сосредоточиться, что было слишком сложно сделать в ободке. Воспоминание для теста сбросил Хеймдалль, и они вдвоём с Северусом потянулись к шару.

Ментальная связь посредством рун между шаром и думосбором была постоянной. Прикосновение к рунам на подставке активировало, если так можно выразиться, трансляцию, и тогда по ней в шар передавалось воспоминание. А шар воздействовал на пользователя как, собственно, шар, позволяя видеть и слышать воспоминание, как если бы это было предсказание. По какой-то непонятной причине попытка совместного просмотра прерывала саму ментальную связь. И я не могла понять, то ли это была какая-то система безопасности, то ли просто мысленные волны двух человек перекрывали друг друга. Хотелось бы сохранить то, что видеть воспоминание можно было только при касании, но количество пользователей хотелось бы увеличить. Я задумалась о том, как бы это сделать. Очень не хватало полных знаний о шарах.

Погружаясь в размышления, я перестала строго контролировать блокировку проникновения сторонних мыслей в мою голову. Они были как фоновый шум и не сильно отличались друг от друга. Почти все.

— Хеймдалль, — нахмурившись, позвала я. — Ты задавал читать про василисков второму курсу?

— Конечно, нет, — отозвался он. — В этом году я никому эту тему не давал. А что?

— А то, что некоторым надо бы задушить своего внутреннего Шерлока, — поморщилась я. — Потому что кое-кто прочитал книжку, проникся, сложил все факты и понял, что за тварь обитает в Тайной комнате.

— Даже если так, они её не найдут, — Северус пожал плечами. — Не может такого быть, чтобы дети нашли то, что много лет не мог найти Аврорат. Или может?

Повисла тишина. Мы успели переглянуться, медленно осознавая, что как раз-таки кое-кто очень даже мог. Потому что везению гриффиндорского трио позавидовал бы любой хлебнувший зелье удачи. Я нехотя потянулась к сознанию Гермионы. Нехотя — потому что это однозначно втянуло бы меня в очередную опасную авантюру. Потянулась, потому что три второкурсника против василиска… Они уже не просто вышли из гостиной Гриффиндора — они уже беседовали с Миртл. Мне пришлось сильно сконцентрироваться, чтобы полностью уловить этот разговор. А ведь Хеймдалль говорил, что коридор у этого туалета надо закрыть… Миртл была той самой девочкой, которую убил василиск, когда Волдеморт был ещё Томом Реддлом и учился в Хогвартсе. Вход в Тайную комнату был именно там.

— Это не просто может быть, — заупокойным голосом изрекла я. — Это происходит прямо сейчас.

А вот это выражение дошло до нас гораздо быстрее. Через мгновение мы все уже были на ногах, и Хеймдалль вышел в свою спальню, откуда вернулся, натягивая кольчугу. Мою он тоже принёс, и я в неё буквально впрыгнула. Он посадил Фреди на шею, и мы вылетели из его кабинета. Мы пошли в сторону нужного помещения, пока Хеймдалль запирал дверь, а затем быстро догнал меня и Северуса, переходя на бег. Когда мы примчались на место, проход уже успел закрыться. В туалетной комнате никого не было, кроме Миртл.

— Привет, — поздоровалась я с ней. — Гарри, Рон и Гермиона отправились в Тайную комнату?

— Да, — кивнула она. — Если Гарри там умрёт, надеюсь, он поселится здесь.

— Надеюсь, до этого не дойдёт, — пробормотала я. — Как они открыли проход?

— Гарри что-то прошипел над той раковиной, — Миртл указала на одну из них.

— Зараза, — фыркнул Хеймдалль. — Видимо, настроен стандартный пароль на парселтанге. Можно и без него, но чтобы не разрушить, нужно потратить время, а его у нас может не быть.

— Нам же просто нужен вход в канализацию, — с кислым выражением заметил Северус. — А канализацию время от времени надо чистить даже в волшебном замке. Здесь должен быть рычаг, который её открывает…

Он наклонился и поискал что-то под раковиной. Через пару секунд послышался щелчок, и раковины разъехались в стороны, открывая огромный зияющий темнотой провал. Что должно быть в голове, чтобы сигануть туда в полную неизвестность? Хеймдалль глубоко вздохнул и шагнул в провал первым, я последовала за ним. Я всё ещё слышала разум Гермионы, и судя по нему, с ними тремя пока что всё было в порядке. Они шли по пещере в поисках нужной комнаты. Единственной, точнее. Мы бросились в погоню. Хотя, учитывая ширину пещеры и сложность ландшафта, который ещё и обвалами грозил, «бросились» — это громко сказано. Но идти мы старались побыстрее. Минут через десять мы набрели на огромную сброшенную кожу. Хомяк во мне едва не кинулся запихивать её в мешок, чтобы уволочь в свои закрома, но я себя одёрнула — сброшенная шкура никуда не убежит.

То, что мы нашли Тайную комнату, было ясно с первого взгляда. Огромная, круглая дверь с объёмными, расползшимися по ней в разные стороны змеями, как раз закрывалась, когда мы подходили. И закрывалась уже на последней стадии, то есть было очевидно, что мы опоздали. Последние несколько ярдов мы преодолели бегом, но всё равно не успели зацепиться за неё. С закрытием двери меня как отрезало от сознания Гермионы — видимо, на комнату были наложены мощные защитные чары. В принципе, это было неплохой идеей, если хотелось скрыть от посторонних, в том числе легилиментов, факт обитания в ней огромной жуткой змеючищи.

— Дверь не открыть, — мрачно произнёс Хеймдалль. — По крайней мере, без парселтанга.

— Странно, что у Гарри сохранилась способность к нему, — я нахмурилась. — Я не могу пробиться внутрь — комната зачарована.

— Мерлиновы панталоны, — фыркнул Северус. — А взломать дверь или сломать стену можно?

— Я бы не стал, — поморщился Хеймдалль. — Высок риск обвала — мы просто сами себя замуруем здесь вместе с ними. Надо придумать другой подход.

— Другой вход должен быть в той расщелине, помнишь? — я сощурилась. — Но это будет очень долго.

— Другой вход… — протянул он. — Канализация! Он должен был выбираться, чтоб есть, иначе давно бы умер.

— Он мог открывать дверь парселтангом… — задумчиво протянула я. — Но вентиляция и канализация там должны быть.

Мы разошлись в разные стороны от двери. Я отошла вправо ярдов на двадцать пять⁽¹⁾ и заметила вверху небольшое отверстие с решёткой. Подсветив палочкой, я сделала неприятное открытие: пролезть в эту дыру могла только я, и то если меня кто-нибудь подсадит.

— Я нашла отдушину, — громко сообщила я, и не прошло и пары секунд, как около меня возник Хеймдалль.

— Там только ты пролезешь, — задумчиво сообщил он, глядя на дыру в скале.

— Как будто есть время искать что-то ещё, — скривилась я.

— Ни плана, ни подготовки… — пробормотал Хеймдалль, опускаясь на колено. — Давай подсажу. Сама не допрыгнешь.

Он помог мне подняться, и я увидела, что решётка, закрывавшая отверстие, была на петлях. Я дёрнула её, и она с жутким скрежетом открылась. За ней зияла чернота. Ну, по крайней мере, в кромешной тьме я никак не могла встретиться взглядом с василиском. Протиснувшись через отверстие, я оказалась в тёмном узком лазе, по которому могла двигаться разве что боком. Было тесно и пахло сыростью. Я не могла продвигаться быстро, хотя боялась не успеть. Несколько внезапно появился свет впереди, и ещё шагов через десять я вывалилась уже почти в полноценный круглый коридор. Под ногами плескалось, хлюпало и хрустело. Я пошла на свет и скоро добралась до запертой решётки, за которой обнаружился зал, неярко освещённый каким-то холодным светом. Мне некогда было рассматривать что там, так что я лёгкой рысью ринулась вперёд в поисках открытого проёма. Таковым оказался третий по счёту. Я вылетела на мокрый каменный пол. Если это помещение создал и оформил сам Салазар Слизерин, надо отдать ему должное — зал был мрачным, величественным и вместе с тем гармоничным. От двери в противоположный конец тянулся подиум из чёрного мрамора между полосами тёмной воды, за которой стояли змеиные головы с разверстыми пастями. Из одной из них я и вывалилась. А упирался подиум в исполинскую человеческую голову, изображавшую, собственно, Слизерина. Дополняли картину три гриффиндорца, стоявшие в обнимку лицом друг к другу, и нависший над ними василиск. Я по старой схеме завопила дурниной и бросилась к нему, вынимая меч.

Петушиный крик напрягал василиска. Это как если бы у человека была жесточайшая аллергия на пчелиные укусы и он слышал где-то жужжание, но не мог опознать источник. А мне и не требовалось больше — я врезалась с разбега прямо в тело змеючищи, и у меня в голове как лампочка зажглась мысль: «Это была моя самая идиотская идея». Василиск, впрочем, откусывать мне голову за такое непотребное поведение не стал, а напротив подобрался и скрутился кольцами, пряча глаза. Я озадаченно нахмурилась, глядя на него.

— Гарри, пойди и открой дверь, — обратилась я.

— Ты? — они разлепились и увидели меня — малолетнюю, блин, валькирию в кольчуге и с мечом. — Как ты здесь оказалась?

— Это не ваше дело и сейчас не время для разговоров, — отрезала я. — Дверь. Быстро.

Гарри зашлёпал по мокрому мрамору, довольно шустро перебирая ногами. Затем со стороны двери донеслось нечто шипяще-шелестящее, а следом грохот открываемой двери. Ещё через секунду василиска накрыла Фреди. Я обернулась и увидела, что Хеймдалль и Северус уже успели войти. Они оба быстрым шагом приближались к нам, сверля взглядом.

— Все целы? — поинтересовался Северус, едва успев подойти.

— Порядок, — отозвалась я. — Уведи, пожалуйста, Рона и Гермиону.

— А мистер Поттер? — переспросил он.

— А мистер Поттер поможет нам побеседовать с этой змеёй, — припечатал Хеймдалль. — Если на них ни царапины, поищите выход.

У меня сложилось стойкое ощущение, что лишь присутствие василиска сдержало профессоров от того, чтобы немедля приступить к допросу с пристрастием. Мне, откровенно говоря, тоже было интересно, с чего бы это вдруг «никогда такого не было, и вот опять». Но передо мной лежал бутерброд из василиска и оккамия. И я понимала, чем это могло обернуться в самой плохой ситуации. Северус, Рон и Гермиона прошлёпали по мокрому камню и вышли в предусмотрительно незакрытую дверь.

— Итак, мистер Поттер, вы змееуст, — произнёс Хеймдалль. — Я предполагаю, откуда у вас этот дар, и несколько удивлён, что он у вас остался. Однако в данный момент это даже удачно.

— Рон говорит, что это плохо, — понуро отозвался Гарри. — Он сказал, что Слизерин был змееустом. И Волдеморт.

— Был и был, дальше-то что? — фыркнула я.

— Сейчас перед вами лежит Король змей, — заметил Хеймдалль. — У нас, конечно, есть метод разговора с такими тварями, но вы могли бы значительно упростить процесс. Поработаете переводчиком. Для начала, спросите, как его зовут.

Гарри что-то прошипел, из-под Фреди донеслось глухое шипение в ответ.

— Он говорит, хозяин звал его Цезарем, — изрёк Поттер.

— Неплохо, — кивнул Хеймдалль. — Цезарь так Цезарь. Мистер Поттер, я буду задавать вопросы, а вам нужно в точности их переводить. Вы поняли?

— Да, — кивнул Гарри.

— Хорошо, — сощурился Хеймдалль. — Со всем уважением, господин Цезарь, могли бы вы рассказать нам, для чего вас растил ваш хозяин.

Гарри перевёл, и в ответ змей шипел довольно долго. Мне даже показалось, что в его шипении были некоторые интонации. В разуме у него возникали несвязанные картинки. По ним едва ли можно было понять, о чём говорил василиск. В принципе, мы могли обойтись и без Гарри — в крайнем случае, пришлось бы убить змея, но это уже другой вопрос. А с помощью Поттера можно было как минимум выяснить, насколько опасно оставлять василиска в замке.

— Господин Цезарь говорит, что его хозяин вырастил его для охраны замка, — медленно начал пересказывать Гарри. — Во времена основателей на замок несколько раз нападали, в том числе и тёмные волшебники, и Салазар Слизерин вывел его и позаботился о том, чтобы господин Цезарь не мог случайно навредить ученикам, но имел возможность выбраться наружу, если на замок нападут. До ухода Слизерина из школы господин Цезарь лишь раз показался людям — во время очередного нападения. Он говорит, что тогда отстоять замок удалось во многом благодаря именно ему, но потом Годрик Гриффиндор потребовал, чтобы василиск убрался прочь. Господин Цезарь считает, что его хозяин ушёл из-за этой ссоры и именно он виноват в этом. Однако перед уходом Слизерин оставил его и дальше охранять замок, но с тех пор его никто для этого долго не звал. Так что он питался вредителями и особо опасными тварями из леса, пока его не вызвал наследник его хозяина пятьдесят лет назад.

— Ага… — протянул Хеймдалль и задумался.

В такую прямо-таки кристальную биографию василиска я, мягко говоря, не очень поверила. Может быть, моё мнение было бы иным, если бы я не была знакома с этими существами достаточно близко. Но я знала. Знала, что при случае они не прочь и своего хозяина сожрать. Так что либо этого змея основательно так застращал Салазар Слизерин, либо василиск лукавил. И я плохо представляла себе, чем можно было застращать Короля змей настолько, чтобы он стал образчиком благородства. Впрочем, у меня был хороший способ проверить, насколько шипение василиска соответствовало действительности.

Практически все воспоминания Цезаря состояли из этой самой комнаты, пещер и чащобы Запретного леса. Надо признать, что кое в чём он не лгал — целенаправленно на людей он не охотился. Человечиной он не гнушался так же, как и, впрочем, пауки — если еда сама пришла в пасть, странно её не проглотить. Но на территорию замка выползать он не стремился. Однако, за свою весьма долгую жизнь Цезарь сожрал с десяток кентавров, чуть побольше оборотней — в животном, стоит заметить, обличии — чуть поменьше гоблинов и без счёта разнообразной дичи. Но процентов на пятьдесят рацион его составляли крысы и порождения магических выбросов: пищеварение у него, как у гиен — способен переварить даже кости. Скольких человек убил Цезарь? Если не считать того нападения тёмных магов, о котором он шипел, всего пять, включая Миртл. И он действительно честно думал в этом году, что в школу проникли враги, хотя по факту никого не нашёл. Ну, акромя нас с Хеймдаллем, но мы оказались врагами скорее лично его и наследника его хозяина, а никак не школы.

— Знаете ли вы, господин Цезарь, что разведение и содержание василисков запрещено Министерством магии? — наконец снова заговорил Хеймдалль.

— Знает, — после короткого обмена шипением произнёс Гарри.

— Интересно, откуда, — пробормотал Хеймдалль. Он сощурился и озадаченно сжал пальцами переносицу. — Мастер?

— По идее, мы должны довести всю информацию до Аврората, — кисло заметила я. — Однако тогда мы столкнёмся в целой пачкой проблем и вопросов, отвечать на которые будет крайне неудобно, — я почесала в затылке.

— Добавь к этому, что они пытались найти это место сотни лет. И не нашли, — поджав губы, заметил Хеймдалль.

— Или нашли. Как ты думаешь, сколько раз господин Цезарь сбрасывал кожу? — нахмурилась я. — Если никто не знал, где он, то вся она должна быть где-то в пещерах. А если её там нет, значит, кто-то её убирал. Хочешь поиграть в Шерлока?

— Если честно — не очень, — он пожал плечами. — Но надо осмотреть пещеры.

— Сейчас? — скривившись, уточнила я.

— Нет, — Хеймдалль поморщился. — Сегодня у нас ещё есть дела, — он покосился на Гарри. — Господин Цезарь, благодарю, что рассказали свою историю. Я не знаю, как поступить, если честно. Однако нам бы очень помогло, если бы вы согласились служить действующему директору Хогвартса.

Гарри и змей обменялись шипением. И как мне показалось, со стороны василиска это было недовольное шипение.

— Господин Цезарь говорит, что согласен подчиняться декану Слизерина и только ему, — перевёл Поттер.

— Хорошо, — кивнул Хеймдалль. — Не покидайте замок, господин Цезарь. Или на вас придётся объявить охоту.

Поттер снова зашипел, и в ответ василиск вздохнул. Глубоко так. Не знала, что змеи умеют вздыхать. Как-то мне было сложно вообразить, чтобы это животное было способно на нечто подобное. Но вот оно — нате получите. Затем, после очередной паузы он что-то прошипел.

— Господин Цезарь сказал, что будет ждать здесь, — озадаченно произнёс Гарри. — Сказал, что ждать он умеет как никто.

— Тогда мы пойдём, — кивнул Хеймдалль. — Надо ещё пароль на двери поменять.

Он протянул руку к Фреди, и она, по пути уменьшаясь, скользнула ему на шею. Мы все отвели глаза, чтобы случайно не наткнуться на взгляд василиска. Он, впрочем, даже не шевельнулся. Я сделала несколько шагов лицом к змею, глядя на его тень, и только потом развернулась к нему спиной. Мы успели сделать несколько шагов в сторону двери, когда сзади снова раздалось шипение. Мы с Хеймдаллем настороженно переглянулись и посмотрели на Гарри. Через мгновение я поняла, что моя рука лежит на рукояти меча.

— Господин Цезарь сказал, что согласен пожертвовать зрением, — произнёс Гарри.

— Даже так… — протянул Хеймдалль, а затем кивнул василиску, не поворачиваясь к нему полностью.

Мы вышли из комнаты, и он повернулся к двери, поднимая палочку. А меня начало слегка трясти. А если бы я застряла в той щели? А если бы я не успела прийти к ним на помощь? А если бы василиск не обиделся — или по какой там причине он свернулся от моего в него впечатывания? — и напал на меня? Я отошла немного в сторону и опёрлась рукой о стену, чтобы успокоиться. Через несколько секунд меня попустило, и я подумала, что израсходовала запас своей удачи, и в следующий раз, когда она мне понадобится, придётся сварить Феликс Фелицис.

1) 22,86 метра

Вернуться к тексту