Лекарство для демона (джен)

Минуты тянулись, как часы. Часы казались вечностью. Три долгих дня. За эти дни София осунулась и помрачнела и, как будто постарела, словно Лесси унёс с собой её улыбку, её молодость. Она всё свободное время проводила в его комнате. Сидела у гроба и просто смотрела на него, стараясь свыкнуться с мыслью, что и этого скоро не будет. Лесси займёт место в семейном княжеском склепе.

Женщина то и дело смахивала слезу со щеки. Но на людях она старалась казаться приветливой и беззаботной. И только князь знал, как это было для нее тяжело.

Тут дверь комнаты Алессиона открылась и вошёл Альдо. Он тихо коснулся плеча жены.

— Это неправильно, Альдо. Так не должно быть. Родители не должны хоронить своих детей, — сказала она, уткнувшись в руку мужчины и разрыдалась.

— Знаю, милая, знаю. Но так уж случилось, и с этим ничего не поделаешь. Смерть забирает лучших, — печально произнес Альдо, сердце которого разрывалось от боли.

Ровно, в обозначенное Алавиусом время, князь намеревался после завтрака послать слугу за семейным врачом. Лесси перенесли из гроба в постель, переодели в сорочку. Слуги заметили, как холодно было его тело. И мало кто не догадался по какой причине.

— Странно, почему служанка, что приходила ко мне сегодня утром, была вся в слезах, — спросил Кармин, за завтраком.

— Мог бы и спросить у неё в чём дело, — сказала Милагрос, удивляясь недогадливости брата.

— Не в моих правилах совать нос в чужие дела. Тем более в дела слуг, — с высокомерием ответил Кармин.

Альдо и София переглянулись и мужчина тяжело вздохнул. Он намеревался отослать Анцифера и Милагрос в город на время визита лекаря. Так в последствии и сделал.

Врач прибыл очень быстро. Альдо лично встретил его, объяснив, что пять дней назад у Алессиона поднялась высокая температура. Он заснул и с тех пор не просыпался. К тому же три дня назад он перестал подавать признаки жизни.

— Мы опасаемся худшего, — с волнением произнёс князь, всё-таки надеясь на чудо.

— Не волнуйтесь, Ваша Светлость. Сейчас взглянем на пациента, — ответил доктор и, в сопровождении слуги, поднялся наверх.

Альдо с женой ушли в его кабинет, ожидая вердикта лекаря, как приговора. Спустя час вошёл врач с хмурым и несколько озабоченным лицом.

— Никогда такого не видел, сколько работаю. Налицо все признаки смерти, но у тела нет даже признаков окоченения. И кровь не свернулась. Даже не знаю, что сказать. Прикажите прислать врача из лечебницы, — ответил он.

Так и сделали. Лекарь из столицы пришёл к таким же выводам. Однако посоветовавшись решили, что пациент скорее мертв, чем жив. Тела магов ведут себя после смерти иначе, чем тела обычных людей. Иногда очень долго не подвержены разложению.

После того как лекари ушли, Альдо беспокойно прошёлся по кабинету. Чуда не случилось.

— Что будем делать, Альдо. Надо сказать...— упавшим голосом произнесла София.

— Знаю. Давай подождем до вечера, — сказал Альдо, стараясь отдалить трагическую минуту.

Князь знал, что подобные слухи расползутся по княжеству со скоростью лесного пожара, и не стал просить докторов хранить молчание. Скрывать смерть Алессиона вечно все равно не получится.

Милагрос стояла у верстака, выстругивая рубанком деревянный брусок. Неподалеку в инвалидном кресле, сидел Кармин и напряженно рассматривал чертеж какого-то очередного её изобретения. Большой неожиданностью для княжны был визит в её мастерскую наследника. Он никогда не проявлял интереса к её увлечению. Даже иногда ворчал на неё, что она ведёт себя, как простолюдинка. А тут пришёл сам, да еще и без сопровождения слуг. Княжна не стала задавать лишних вопросов и тихо радовалась, что её брат потихоньку оживал. Он даже вернулся к занятиям.

— Вот понять не могу, почему детали не сходятся, — возмущалась она.

— Тут ошибка в расчетах. Смотри, вот здесь, — сказал Кармин, указав на место в чертеже.

Девушка подошла к нему и взглянула на указанную Кармином деталь.

— Вот блин, размер шестерни не тот. А у тебя глаз-алмаз. Я вот не заметила. Два часа с ней вожусь, а ты посмотрел и сразу нашел, — похвалила его княжна.

— Растяпа, — буркнул Кармин, но по его взгляду было ясно, что ему была приятна её повала.

— Не хочешь к моей артели присоединиться, — предложила ему Милагрос.

— Ходить под твоим началом. Нет уж уволь. Я ещё в своем уме, — отмахнулся Кармин, разворачивая кресло и выехал из мастерской.

Он ехал по аллее, пока не оказался перед дорожкой, ведущей в оранжерею. Кармин свернул на неё. Двери помещения были открыты и оказались достаточно широки, для того, чтобы можно было въехать на коляске. Выложенные каменной плиткой дорожки так же вполне для этого подходили. Он миновал зеленый коридор с плошками. Кармин выехал на обширное пространство с невысокими деревьями и цветущими кустарниками. Везде царил идеальный порядок. Было заметно, что за этим местом хорошо следили. Невдалеке, около кустарника с мелкими цветами он увидел склонившуюся фигуру, в которой сразу узнал Анцифера. Он срезал сухие веточки, складывая их в, стоящую рядом, корзину. Кармин вдруг вспомнил, как точно так же делал Алессион. Но он никогда не позволял ему прикасаться к растениям, утверждая, что младший брат может что-нибудь повредить. Это очень обижало маленького Кармина. И сейчас злость и негодование появились в его фисташковых глазах.

"Ему, значит, он доверяет", — с раздражением подумал он и развернул кресло, чтобы удалиться.

Анцифер услышал шорох и встав обернулся. Улыбнулся, увидев гостя, который так спешил удалиться.

— Кармин, проходи, — сказал он, направляясь к нему.

— Нет уж, не хочу мешать, — недовольно буркнул наследник и покатил было прочь. Но вдруг колесо застряло между разъехавшихся плиток и Кармин, как не пытался, не мог сдвинуть кресло с места.

— Да, перестань, я рад, что ты здесь, — сказал Анцифер, видя, что без посторонней помощи Кармину не обойтись, но просить о ней его, в силу своего ослиного упрямства, тот не станет. Демон выкатил кресло из выбоины и, воспользовавшись правом сильного, покатил её вглубь оранжереи, прямиком к небольшому водоёму и широким качелям, на которых так любил читать свои книги Алессион, не смотря на тихое возмущенное бурчание Кармина.

— Побудь здесь. Тут спокойствие и умиротворение. Только ухаживая за садом и проводя здесь достаточно много времени, я понял почему тут так нравится Лесси, — сказал Анцифер, усаживаясь на широкие качели, и слегка раскачивался с задумчивым видом.

— Он был здесь, чтобы мы не попадались ему на глаза. Он больше любит свои цветы, чем своих родных. Лесси, не особо любил, когда сюда приходили посторонние, а нас с Мили даже не допускал, утверждая, что мы что-нибудь поломаем, оборвем цветы и всё такое. Тебя он принял почти сразу, а меня до сих пор нет, — с ноткой обиды произнёс Кармин, давая понять, что не всё так радужно в представлении демона.

— Возможно, он был тоже одинок и это место помогало легче переносить своё одиночество, — предположил демон.

— Он любил быть один. И видимо это переросло в желание остаться одному. И первым, от кого он решил избавиться оказался я, — печально произнёс Кармин.

— Ты не прав. Лесси никогда бы не навредил тебе, — уверенно произнёс Анцифер.

— Ты не был там. А я до сих пор помню руку Алессиона, направленную в мою сторону, огненную вспышку и меня уносит в сторону мощной воздушной волной. Потом боль, Лесси склонился надо мной. Наверное, чтобы убедиться в том, что я наконец-то мертв. Я всегда мешал ему. Наверное, он думал, что лучше бы я никогда не родился, — говорил Кармин, пряча влагу на ресницах.

— Ты прав, я не был там. Но в это я никогда не поверю. Может быть, ты не так всё понял или тебя кто-то убедил в том, что Лесси хотел твоей смерти. Но я уверен, что все было не так. Тебе стоит поговорить с самим Алессионом и всё выяснить, когда он...когда он вернётся, — чуть не проболтался Анцифер.

— Не знаю, захочу ли я видеть его и тем более говорить, зная, насколько он для меня опасен, — произнес Кармин.

— Он для тебя не опасен. Если хочешь, я буду присутствовать при вашем разговоре, — предложил Анцифер.

— Посмотрим, — уклончиво ответил Кармин.

День неумолимо клонился к вечеру. Альдо буквально считал минуты, до того момента, как ему придется объявить его детям печальную новость. София все это время не отходила от тела сына, который выглядел так, как будто просто заснул. Смерть ещё не коснулась его прекрасных черт. Она изредка гладила его по льняным волосам и что-то тихо говорила, зная, что он её больше не услышит.

И вот наступил ужин. Он прошел в молчании. Никто особо не делился тем, что же у него произошло за день. После ужина в комнату Анцифера пришёл Альберт и сообщил, что Альдо просит его явится в его кабинет. Когда он открыл дверь кабинета князя Кармин уже был там. Вскоре туда явилась и Милагрос.

— Вы звали, папенька, — произнесла, удивлённая тем что их собрали в столь поздний час.

София положила ладонь на плечо мужа, пытаясь хоть как-то поддержать его.

— С прискорбием вынужден сообщить вам... что после непродолжительной болезни ваш брат и мой сын Алессион Вилламайн... скончался, — с трудом подбирая слова, произнес Альдо. София еле сдерживала слёзы.

В кабинете повисла гробовая тишина. На лицах всех его детей читалось одно: "Это не правда, это не может быть правдой".

— Как это может быть, — тихо произнёс, побледневший Кармин. Он вспомнил как в детстве ходил за Алессионом тенью. Как подсматривал за ним, когда тот упражнялся в магии и был несказанно горд тем, что его брат настоящий волшебник, способный творить чудеса.

— Мне жаль, Кармин, — вздохнул Альдо.

"Теперь наш разговор никогда не состоится и ты унесешь в могилу правду о том, что же там на самом деле случилось. Ты так не хотел меня видеть, что предпочёл умереть", — горько усмехнулся Кармин.

— Это не правда, папенька, скажи, что это не правда! — закричала Милагрос.

— Сожалею, милая. Мы боролись за Лесси насколько было наших сил. Мы сделали всё, что могли. Но этого оказалось недостаточно. Смирись, дорогая, — говорил Адьдо.

Девушка смотрела на отца и капли слёз скатились по её лицу. Она помнила объятия Алессиона. Как он создавал светящиеся фигурки, когда она приходила к нему в комнату, когда была совсем маленькой и боялась засыпать ночью. Он рассказывал ей сказки. Фигурки двигались в такт рассказу и это успокаивало её. Она нередко засыпала в его комнате а потом слуги переносили её в её комнату. Алессион был самым замечательным братом во вселенной. Он всегда помогал советом и поддерживал её. Девушка не могла, да и не хотела верить, что ей больше не доведётся посмотреть в его глаза цвета легкой морозной лазури, что она больше не коснётся его светлых льняных волос.

"Почему. Я же просила. Просила тебя проснуться. Я же очень люблю тебя, Лесси. Почему", — скомканные мысли посещали её и тут она почувствовала крепкие объятия. Ей не нужно было гадать, кто это был. Анцифер обнял её сзади, прижимая девушку к себе, пытаясь хоть как-то поддержать.

"Это я убил Лесси," — думал Анцифер и сердце разрывалось на части. Если бы он знал, чем всё это обернется, никогда бы не отдал Алессиону эту треклятую пилюлю. Он вспомнил, как увидел его в оранжерее, читающим магический фолиант. В тот момент он показался ему неземным существом, чем-то возвышенным и недосягаемым. А их тренировки. Глядя на стройного Вилламайна-старшего, демон и не догадывался насколько он сильный боец и умелый фихтовальщик.

— Я не верю, не верю! — закричала Милагрос и попыталась вырваться. Когда ей это всё-таки удалось, она бросилась бежать из кабинета. Анцифер последовал за ней.

— И как долго вы собирались молчать о его болезни, — с укором произнес Кармин.

— Мы пытались, мы надеялись на лучшее, — оправдывалась София, уже не скрывая слёз.

— Да кому нужны ваши надежды, — огрызнулся Кармин и покинул кабинет, даже не сознавая насколько поступил жестоко со своими родителями.

Милагрос бежала по лестнице, поднимаясь на третий этаж мужского крыла. Она подбежала к двери комнаты Алессиона и стала дергать ручку, пытаясь открыть её. Но комната была заперта. Она рыдала в голос и барабанила кулаками в закрытую дверь. Вдруг девушка почувствовала, как сильные руки обхватили её поперек талии и оттащили от двери.

— Мили, пожалуйста, не плачь, — только и мог произнести он, повернув к себе лицом, крепко обнимая её.

— Он просто не проснётся. Это магия его убила. Я ненавижу магию, — прерывистым голосом говорила она.

Она уткнулась лицом в его грудь и громко плакала. Её скорбь отразилась слезами на его щеках. Демон не знал, как утешить её, не знал, как теперь они будут жить без Алессиона. И сознание того, что Лесси погиб по его вине, не даст ему покоя. Как хотелось в этот момент убежать из поместья, улететь на край света, чтобы никто не мог его найти, но от себя не убежишь и не скроешься. К тому же, он не мог сейчас бросить свою семью, не мог бросить Милагрос в таком состоянии, когда их постигло такое горе. Он должен помочь ей пережить эту утрату и пережить её самому.

"Что же мне теперь делать, Лесси. Что делать?" — думал Анцифер, гладя плачущую в его объятиях, девушку по вьющимся темно-русым волосам.