Гарри Поттер и потерянный демон (гет)

Гарри недоверчиво уставился на Почти Безголового Ника; Рон стоял рядом с ним с видом золотой рыбки, вытащенной из воды. Они оба слышали просьбу призрака, но, похоже, ни один из них не сразу понял, что он просил. После нескольких тревожных мгновений Гарри повернулся к Гермионе, и увидел, что она отвернулась от сонма духов и закрыла лицо руками. Он вновь повернулся к группе призраков и увидел, что они выжидающе смотрят на троицу.

— Что ты имеешь в виду, говоря «мы хотим уйти?», — сказал Гарри, глядя на Ника. — Я помню, как ты говорил, что, наверное, совершил ошибку, оставшись здесь после смерти, но ты же сказал, что уже слишком поздно. Ты не можешь уйти!

— Это было до того, как мы узнали о ней, — сказал Почти Безголовый Ник, указывая на Гермиону, — с тех пор как я умер, в Британии в разное время жили трое некромантов, и ни один из них не сочувствовал нашему бедственному положению. Но мисс Грейнджер… Большинство из нас, призраков Хогвартса, наслышаны о её безграничном сострадании и…

— Откуда ты знаешь? — раздался слабый, прерывающийся голос из хижины Хагрида, заставив всех перестать смотреть на Гарри и обратиться к спине Гермионы, ведь она все еще стояла, обратившись лицом в комнату и спиной к духам.

— Боюсь, что это из-за меня, — из толпы раздался устрашающе веселый голос. Несколько мгновений спустя из толпы вышел Толстый Монах, призрак факультета Хаффлпафф. — Помона Спраут просила проверить, готова ли к сбору саблезубая трава в Третьей оранжерее. Ее нужно собирать рано утром, и, наверное, мадам Помфри понадобилось немного этой травы для зелья. По дороге в оранжерею я услышал звон колокола и увидел вас у могилы директора.

— Но… откуда ты знаешь, что я делала? — прерывистым шепотом спросила Гермиона.

— Перед смертью я был средневековым священником, ну, вы понимаете. Я узнаю ритуал экзорцизма, как только увижу, мисс Грейнджер. Для меня было совершенно очевидно, что вы делаете.

— Тогда ты должен знать, почему я не могу это сделать для тебя, — решительно сказала Гермиона, и повернулась лицом к толпе. — Как ты можешь просить меня сделать… это! Ты просишь меня сделать… Каковы будут последствия? Я знаю историю сэра Николаса. Он был обезглавлен из-за неудачного заклинания, но ты… Ты — совсем другая история!

— Я бродил по этим залам с тысяча двести тридцать второго года, — торжественно сказал Толстый Монах. — Я признаю, в то время я боялся смерти. Но я считаю, что уже достаточно долго скитаюсь по этому миру! Я скучаю по своей семье и друзьям. Я совершил ошибку, оставшись здесь, и многие из нас чувствуют то же, что и я.

— Ты правда не понимаешь? — сердито воскликнула Гермиона. — Я видела, что ждет всех вас по ту сторону, и это точно не солнце и ромашки! — Гермиона шагнула вперед и ткнула пальцем в Толстого монаха: — У тебя были веские причины бояться смерти! Я знаю про тебя все, аббат из Фонтейнского аббатства, или мне называть тебя монахом Туком? Да, я знаю о твоей жизни. В скольких убийствах ты участвовал? Да, ты никогда не убивал никого своими руками, но ты позволил банде воров заниматься этим, и ты должен за это ответить. Не думай, что ты воссоединишься со своими близкими. Тебя может ждать очень неприятный сюрприз!

Затем Гермиона повернулась к членам клуба Безголовой Охоты и сказала: 

— А вы, насколько вы были добродетельны при жизни? Судя по вашей одежде, я бы сказала, что большинство из вас были нормандскими налетчиками или саксонскими разбойниками и лишились головы за преступления против лордов и Короля! Некоторые из вас выглядят даже скандинавскими захватчиками, но поверьте мне — не имеет значения, держали ли вы оружие в руках, когда умерли. В Валгалле ⁽¹⁾ для вас не найдется банкетного зала! Вы даже не представляете, что вас там ждет!

Гермиона внезапно развернулась, указала на Кровавого барона факультета Слизерин и продолжила свою тираду, распаляясь все больше и больше. Ее глаза скользили по огромным пятнам крови на его жемчужно-эфирной одежде, и она уже практически кричала: 

— А вы, барон Генри Криттенден… Вы искренне верите, что я хочу нести ответственность за то, что отправлю вас к вашей «заслуженной награде» после того, что вы устроили резню в Рэйвеншолл-Глен! Вы в одиночку уничтожили целую волшебную деревню лишь потому, что на вас напал отец молодой ведьмы, которую вы жестоко изнасиловали, а затем пытали! Я могу вам сказать, что эта жизнь здесь в качестве призрака намного лучше, чем то, что вас ожидает в загробной жизни, если карма вообще существует!

— Откуда ты все это про них знаешь? — недоверчиво спросил Рон.

Гермиона обернулась и почти зарычала на Рона: 

— Ты когда-нибудь прочитаешь «Хогвартс: История», или хочешь окончательно погрязнуть в невежестве?

Не дожидаясь ответа на свой риторический вопрос, она повернулась к призракам и твердо сказала: 

— Вы так уверены в том, что по ту сторону вас ждет мир и покой? Вы все просите меня судить ваши души, но я отказываюсь это делать! Я не могу! Разве вы не понимаете? — на глаза Гермионы навернулись слезы, и она опустила взгляд себе под ноги: — Мне ужасно жаль, но я не могу сделать то, о чем вы просите. Я знаю, что среди вас есть те, кто обретет мир, но сегодня у меня просто нет времени, да и, честно говоря, желания «играть в бога». Гарри, Рон… Идем!

С этими словами вся троица помахала на прощанье Хагриду и направилась к главным воротам, пробираясь сквозь толпу призраков. Они старались игнорировать эти ужасные, леденящие кровь ощущения, вызванные тем, что они шли прямо сквозь их эфирные тела. Большинство призраков мрачно смотрели на Гермиону, но некоторые задумчиво глядели ей вслед, размышляя о той жизни, которую когда-то вели. Было очевидно, что раньше никто из них не задумывался, какой может быть их загробная жизнь.

Когда они подошли к воротам, ведущим на дорогу из Хогвартса, они заметили в темноте раннего утра одинокую зловещую фигуру. Они остановилось всего на мгновение, прежде чем поняли, что путь им преградил ни кто иной, как Полумна Лавгуд. Гарри и Гермиона уверенно зашагали к воротам, а Рон отступил на несколько шагов назад.

— Привет, Полумна, — сказал Гарри, подходя к ней. — Что-то рановато ты сегодня встала?!

Полмуна, в своей обычной манере, посмотрела куда-то мимо Гарри и Гермионы и сказала: 

— Доброе утро, Гарри. Привет, Рональд. Я вижу, ты вместе с Гарри собираешься отправиться на поиски новых приключений.

И Гарри, и Гермиона заметили, что Полумна игнорирует присутствие Гермионы и даже не взглянула в ее сторону. А Рон выглядел так, словно проглотил червяка, и нервно ответил: 

— Привет, Полумна… Да… Ну… Гарри нуждается во мне… И… Ну… Нам нужно сделать нечто важное, и…

— И ты решил даже не говорить мне, что покидаешь замок?

— Извини, Полумна. Я думал, ты спишь, и у меня действительно не было времени оставить тебе записку. Я собирался послать тебе сову, как только вернется Сычик, хотя я понятия не имею, где сейчас эта чертова птица… — Рон повесил голову и сказал: — Извини, дорогая. Ты же прощаешь меня?

Взгляд Полумны рассеянно скользнул в направлении Черного озера, и она ответила самым серьезным тоном: 

— Конечно же, я не прощаю тебя, Рональд… — болезненная гримаса на лице Рона сменилась легкой довольной улыбкой, но Полумна продолжила: — Будет намного веселее наказать тебя, когда ты вернешься.

У Гарри было озадаченное выражение, когда он наблюдал, как лицо Рона сначала встревоженно нахмурилось, а потом на нем просияла мечтательная улыбка, за которой последовал испуганный взгляд. Он вдруг осознал, что она действительно сказала это вслух, не стесняясь ни Гарри, ни Гермионы.

Полумна протянула Рону небольшой мешочек и сказала: 

— Твои братья сказали мне, что ты вместе с Гарри отправляешься в путь. Они хотели, чтобы я удостоверилась, что он у тебя, — она повернулась и пошла обратно к замку, но через несколько шагов остановилась и мечтательно произнесла, наклонив голову: — Я должна быть уверена, что ты вернешься, чтобы я могла тебя наказать.

Взгляд Рона остекленел, и Гермиона резко схватила его за руку и грубо потащила к воротам. Мгновение спустя она выпустила его руку, словно та была раскаленной, и смущенно посмотрела на Гарри, который наблюдал за этой сценой с каким-то замешательством.

— Давай просто выберемся отсюда… — сказала Гермиона. Они прошли через ворота, и Гермиона взяла Гарри за руку. — Значит, в «Котел»?

— Косой переулок? — спросил Рон. — Мы идем за палочкой прямо сейчас?

— Волдеморт уже знает, что я ищу его хоркруксы, — ответил Гарри, протягивая Рону другую руку, — мы должны сделать это сейчас, прежде чем он решит их переместить. Если бы он переместил палочку и закопал ее под камнем где-нибудь в лесу, у нас бы не было никакой надежды её найти. И не волнуйся; все, что тебе нужно делать — это позаботиться о теле Гермионы, пока я пойду за палочкой.

Рон, который всего несколько мгновений назад уже был «взбодрен» двусмысленным поведением Полумны, теперь недоверчиво уставился на Гарри, недоумевая, что он имеет в виду. Гермиона густо покраснела и начала заикаться, пытаясь объяснить Рону, что же на самом деле имел в виду Гарри.

— Нет! Понимаешь, я буду с Гарри, но мое тело будет с тобой… Нет! Я… Я имею в виду, что ты будешь приглядывать за мной, пока я с ним… О боже…

Пока Гермиона говорила, Рон просто переводил взгляд с Гарри на Гермиону с шокированным, но очень заинтересованным выражением лица.

— Вперед! — раздраженно скомандовал Гарри, не понимая, что такого неправильного в том, что она сейчас говорит. Он схватил Рона за запястье, и мгновение спустя они стояли в переулке между «Дырявым котлом» и входом в Косой переулок, который, к их большому удивлению, почему-то был открыт. Они заглянули в арку и посмотрели вниз на переулок, обнаружив, что тот совершенно безлюден.

Гарри осторожно открыл дверь таверны и посветил внутрь палочкой Котоне. По залу были разбросаны сломанные стулья и столы, половина барной стойки была оторвана от стены и валялась на полу, а другая половина была в другом конце зала и блокировала вход на лестницу, ведущую в задние комнаты. На полу валялись осколки разбитых бутылок и тускнело множество темно-коричневых пятен, которые могли быть или пролитым огневиски, или человеческой кровью. В тусклом свете палочки нельзя было сказать наверняка.

Однако было очевидно, что в таверне никого нет. Как можно тише они двинулось через главный зал и поднялись по лестнице в задние комнаты гостиницы. После быстрого обыска, проведенного, чтобы убедиться, что они действительно одни, они выбрали для укрытия пустую комнату — на случай, если Пожиратели Смерти решат исследовать здание. Они накинули на окно тяжелое одеяло и зажгли лампы вдоль стен.

— Ну что, как только я выйду, забаррикадируй дверь и закрой ее как можно крепче. Я спущусь ко входу в Аллею и буду там ждать Гермиону, — Гарри посмотрел на Рона и серьезно сказал: — Все, что тебе нужно делать, это защищать эту комнату… Когда Гермиона со мной, ее тело абсолютно беззащитно, и мы надеемся, что ты будешь ее защищать… Я рассчитываю на тебя.

— Подожди секунду… — сказал Рон, покачав головой. — Если она пойдет с тобой, то как она здесь останется?

— Моя душа покинет мое тело и последует за Гарри, — объяснила Гермиона, — если что-то пойдет не так, я вернусь сюда, и мы сможем ему помочь. Вот почему мы прячемся здесь, а не за много миль отсюда. Мы должны оставаться рядом с магазином Олливандера и в то же находиться в укрытии. Мы думали о лавке близнецов, но не хотелось бы столкнуться с какой-то защитой. Мы не могли раскрыть им суть дела и попросить их нас впустить, ничего не объясняя. Представь, как я танцую в Косом переулке джигу, притом абсолютно голая!

Гермиона сказала это прежде, чем поняла, что она говорит. Она осознала свою ошибку лишь тогда, когда увидела на лице Рона выражение легкого отвращения.

Гермиона грубо стукнула его по руке и сердито сказала: 

— Наверное, это было бы не так уж и ужасно. По крайней мере, мне не нужно беспокоиться о том, что ты будешь меня домогаться, когда я покину свое тело.

Гарри тоже заметил взгляд Рона, но лишь слегка улыбнулся, представив обнаженную танцующую Гермиону. Он вышел из ступора, когда Гермиона грубо пихнула ему в руки сумку, а затем вытолкнула его в дверной проем. Через секунду дверь озарилась светом от запечатывающего заклинания, а затем он услышал звук мебели, подпирающей закрытую дверь.

Гарри перекинул сумку через плечо и молча спустился по лестнице через разрушенный бар и главный зал таверны, а затем вышел в переулок за «Дырявым котлом». Он остановился в темном углу и вошел в свое «состояние», чувствуя, как время постепенно замедляется вокруг него. Несмотря на то, что в «реальном» времени прошло чуть меньше половины минуты, ему показалось, что прошли часы, прежде чем он увидел эфирный образ великолепной золотой орлицы, проплывающей сквозь закрытую дверь таверны.

Гарри не мог насмотреться на великолепную орлицу, парящую перед ним. Плавность ее движений, ее изящная поза и энергия, исходящая от нее, просто очаровали Гарри… Он стоял и смотрел на нее, пока отчетливо не услышал ее голос, эхом разносящийся в голове:

«У нас не так много времени, Гарри. Пошли».

Гарри вновь пришлось сконцентрировать свое внимание. Он шагнул ко входу в Косой переулок, но остановился, услышав голос Гермионы:

— Что ты делаешь? Ты должен идти туда сам, а не только твоя душа!

Гарри озадаченно посмотрел на Гермиону, а затем краем глаза заметил, что его тело все еще стоит в самом углу Косого переулка и тупо смотрит туда, где находится душа Гермионы. Он немного подумал и снова вошел в свое тело. Он должен был немного приспособиться к своему «состоянию», чтобы иметь возможность контролировать своё тело, не покидая его. Он обнаружил, что для того, чтобы правильно двигаться, он должен быть так глубоко погружен в это «состояние», что не видел вокруг себя другие души, и время ощущалось совершенно по-другому. Несмотря на то, что он двигался в слегка ускоренном темпе, все равно казалось, что он словно бы находится под водой, и когда он пытался двигаться, каждая его конечность испытывала некое сопротивление.

После небольшой тренировки Гарри смог нормально двигаться, но почувствовал, что в полной мере не использует свое «состояние». У него все еще не было ощущения, что он «чувствует» пространство вокруг себя, как это было во время ритуала усиления способностей. Хотя Гарри и не «видел» свое окружение, он чувствовал, что Гермиона сейчас рядом с ним.

Пока он шел по переулку к магазину Олливандера, то постоянно проверял, насколько глубоко погружен в свое «состояние». Вскоре он обнаружил, что есть очень тонкая грань, отделяющая его от того, что он может и не может делать со своим телом в этом «состоянии». Гарри каким-то образом знал, что он «должен» свободно двигаться, погружаясь в свое «состояние» до конца, но всякий раз, когда доходил до точки, когда он чувствовал окружающее пространство и души, находящиеся вокруг него, ему казалось, что его тело движется с огромным трудом. Надо будет позже обсудить это с Гермионой.

Гарри обнаружил, что стоит перед заколоченной дверью магазина Олливандера. Когда он осторожно провел рукой по краям двери, то обнаружил, что досками забита только дверь, а порог — нет. Он схватился за ручку двери, и она легко поддалась, издав зловещий скрип ржавых петель. Он оглядел заброшенный переулок и, убедившись, что на него никто не смотрит, проскользнул в магазин.

В тот момент, когда он вошел в здание, ему в голову пришла одна мысль. В этом здании не было антиаппарационной защиты. Он уже знал об этом и не сомневался, что близнецы предоставили ему самую точную информацию. Конечно, Гарри не мог определить, действует ли в помещении заклинание смещения, ведь Гермиона упомянула, что оно будет практически незаметно для любого вошедшего. Он еще раз мысленно про себя повторил: 

«Ни в коем случае не аппарируй!»

Гарри посмотрел направо и увидел дверцу главной витрины магазина. Она была всего в нескольких футах от него. Он сделал шаг вперед и подпрыгнул на месте в тот момент, когда дверца громко захлопнулась, а затем и вовсе исчезла, оставив на своем месте лишь сплошную глухую стену.

Гарри огляделся вокруг, но не заметил ничего опасного. Голые полки магазина, на которых когда-то стояло множество коробок, создавали унылую и заброшенную атмосферу. Он сразу почувствовал беспокойство, как будто за ним кто-то пристально наблюдал. Казалось, что стены излучают мощную магию, заставляя его чувствовать себя маленьким и беспомощным. Он старался помнить о защитах и чарах, о которых ему рассказали близнецы. Но Гарри казалось, что чем больше он пытался себя убедить в том, что то, что он чувствует — лишь воздействие нескольких охранных защит, тем больше беспокоился. Его подсознание отчаянно пыталось убедить его в том, что все это реально. Но все же он попытался сконцентрироваться на главной мысли, на своей единственной цели. Выбросить палочку в окно.

Гарри сделал еще один шаг к дверце витрины и протянул руку к защелке. Он застыл, когда услышал умоляющий голос — хриплый, знакомый и одновременно устрашающий: 

— Что ты делаешь? Осторожнее! Не трогай!

«Котоне!», — подумал Гарри, и его взгляд остановился на дверном проеме, ведущем в заднюю комнату за главной стойкой.

Раздался другой голос. И он начал его умолять: 

— Нет! Не трогай ее!

— Гермиона?

В этот момент Гарри услышал жестокий смех, от которого у него по телу пошла мелкая дрожь. Заговорил третий голос. Голос, который он сейчас никак не ожидал услышать: 

— Imperio!

Гарри принял вызов. Он бросился к открытой двери, ведущей в заднюю комнату. Между рядами пустых полок он увидел Лорда Волдеморта; тот выглядел, как всегда, угрожающе и был похож на огромную змею. Он направил свою палочку на Гермиону, которая не мигая смотрела в одну точку; её палочка была направлена на съежившуюся фигуру Котоне, лежащую на полу в углу комнаты в позе эмбриона.

Гермиона мельком взглянула на Гарри и злобно усмехнулась, а затем повернулась к Котоне.

— Он любит меня, а не тебя. Ты обманула его, но тебе меня не провести! Пора бы избавиться от конкуренции! — Гермиона ткнула палочкой в съежившуюся маленькую ведьмочку, и прежде чем Гарри успел среагировать, закричала: — Avada Kedavra!

Фиолетовые глаза Котоне умоляюще взметнулись на Гарри, и она закричала: 

— ШИ-И-И…

Последовал порыв ветра, и вспыхнуло зеленое пламя. Гарри оцепенело наблюдал, как безжизненное тело Котоне растянулось на полу, а пустые фиолетовые глаза все еще глядели на него. И умоляли его. Но в них уже не было той жизни и любви, которую он привык в них видеть.

У Гарри закружилась голова. Он был зол. Ему казалось, что его мир рушится. Он слышал, как его сердце грохочет у него в груди. Гарри чувствовал давление во всем теле, как будто он находится глубоко под водой. Он просто стоял и продолжал смотреть в эти пустые глаза, которые смотрели на него невидящим взглядом. Он ждал, что сейчас она создаст эту странную связь. Хотя и знал, что этого не произойдет.

Гарри даже не осознавал, что перестал дышать. Только когда услышал голос Гермионы, он тяжело вздохнул и отвел взгляд от своей мертвой дочери: 

— О, посмотри, что я сделала. Наверное, ты мне этого никогда не простишь. — Гермиона приложила палочку к собственному горлу и продолжила: — Мне очень жаль, Гарри, но ты должен понять, что я никогда не смогу делить тебя с кем-то еще. Но теперь уже слишком поздно. Я лучше умру, чем буду жить без…

Гермиона внезапно застыла на месте. Она неподвижно стояла в центре комнаты, а Волдеморт стоял у противоположной стены прямо у нее за спиной.

— И что ты теперь будешь делать, Гарри? — спокойно спросил Волдеморт. — Твоя мерзкая «дочь» ушла, грязнокровная Некромантка у меня на крючке. Она больше не в силах стереть мою сущность из этого мира. Что ты сейчас будешь делать? Что ты выберешь? Тебе лучше решить это побыстрее.

Гермиона внезапно вновь заговорила: 

— Ах, что может быть хорошего в том, чтобы убить себя и не захватить тебя с собой. Я была по ту сторону. Я могу её контролировать. Да, я решила забрать тебя с собой! Avada Kedavra!

Несмотря на шок, смятение и ярость, охватившие душу Гарри, он смог увернуться от зеленого луча и выскочил через дверной проем обратно в главный зал. Он едва успел подняться на ноги, повернулся к двери и увидел, как Гермиона вновь направила на него свою палочку. Она начала смеяться над ним, и Гарри воспользовался этой возможностью и медленно направил на нее палец руки, одетой в перчатку.

Гарри не знал, сможет ли он это сделать. Сможет ли он остановить женщину, которую любит, от попытки его убить. Он знал, что она находится воздействием проклятья Imperio, но ему никогда никто не говорил, как его можно рассеять. Остановит ли ее оглушающее проклятье? Его измученный разум сосредоточился, когда он увидел, как начал меняться ее внешний вид. Волосы Гермионы темнели и становились длиннее. Цвет лица стал бледнее. Губы стали вишнево-красного цвета, а глаза превратились в две черные бездны. Он с трепетом наблюдал, как ее одежда начала трансформироваться в прозрачное черное платье, а темно-серый туман начал струиться по полу.

Он немедленно заставил себя войти в свое «состояние» и вложил в заклинание все силы. Он знал, что не может пошевелить своим телом, но перчатка уже была направлена в её сторону, и Гарри был абсолютно уверен, что его заклинание достигнет цели. В воздухе промелькнула красная вспышка и попала Гермионе прямо в грудь. Он вздохнул с облегчением, но вдруг увидел, что оглушающее заклинание не произвело абсолютно никакого эффекта.

Ее леденящий кровь смех стал громче, и первое желание, которое у него возникло — аппарировать прочь, но эта мысль заставила его вспомнить слова близнецов…

«В магазине должно быть что-то, что заставляло бы человека аппарировать. Эффект смещения приведет к верной смерти…»

Именно тогда Гарри заметил, что, хотя он и находится в своем «состоянии» и не может пошевелиться, он все еще смотрит на Гермиону и видит лишь Гермиону. А не её душу в форме орлицы. Несмотря на все защиты, которые затуманивали его разум, он все же осознал… Что это не Гермиона. Это мог быть только…

«Боггарт… Или несколько боггартов… Действующих сообща… И каждый из них воздействует на мои самые глубинные, самые мрачные страхи!»

В мозгу Гарри сразу всплыло заклинание, которое можно попробовать использовать против Боггарта. Заклинание Riddikulus; в таком состоянии он не смог придумать ничего лучше, чем сделать ситуацию смешной. Смех был единственным, что пришло ему в голову.

Гарри знал, что боггарты очень опасны. Когда они принимали форму змей, они становились ядовитыми. В форме дементора они обладали способностью высасывать и счастье, и души людей. А в форме человека могли использовать любое заклинание или способность, присущие человеку, в которого они превращались. Другими словами, он обладал всеми способностями трансформировавшейся Гермионы. И все же Гарри знал, что это не Гермиона. И не Котоне лежит в соседней комнате мертвой. И Волдеморт ими не управляет. По крайней мере, он очень на это надеялся.

Поскольку он был в «ускоренном состоянии», это дало ему время подумать, но не так долго, как он бы хотел. Боггарт Гермиона уже вошел в «состояние». Гарри четко осознал свою цель. Он должен взять палочку Ровены Рейвенкло и покинуть это место как можно быстрее. Гарри вышел из своего «состояния» ровно настолько, чтобы сдвинуться с места, и увернулся от мощного заклинания, ударившего в то место, где он стоял всего секунду назад. Он поспешно наложил на себя защитные чары и ринулся к витрине.

Его щит отразил целую череду заклинаний. После того, как он рассеялся, в воздухе вокруг Гарри затрещали несколько разноцветных вспышек. Зловещая оранжевая искра задела его правую щеку, и он почувствовал, как вся правая сторона лица онемела.

Гарри направил заклинание Reducto на деревянную панель и увидел, как она раскололась. Его рука без перчатки тут же схватила палочку, лежащую на пыльной выцветшей подушке. В тот момент, когда Гарри до нее дотронулся, он почувствовал знакомое ощущение рывка в области живота. Он знал, что палочку можно было превратить в портключ, и был к этому готов. В это время его вторая рука, одетая в перчатку, уже была внутри сумки, которую он перекинул через плечо.

Он почувствовал, как падает на твердый каменный пол. На мгновение он увидел светящиеся красные змеиные глаза, пронизывающие его насквозь, и злобную торжествующую ухмылку. В этот момент Гарри крепко держал в своей сумке металлический тубус и прошептал: 

— Гринготтс.

Спустя мгновение после этого он почувствовал, как его снова тянет за пупок невидимая сила, и исчез из комнаты, оставив позади себя разъяренного Темного Лорда.

* * *

Меньше чем через час после встречи с «мальчиком, который выжил», Темный Лорд собрал вокруг себя свой внутренний круг Пожирателей Смерти.

— Что скажете? — ледяным тоном прошипел Волдеморт.

Амикус Кэрроу стоял на коленях, склонившись в низком поклоне, и краем глаза видел, что его сестра Алекто тоже склонилась перед их господином и оглянулась на брата со страхом в глазах. Когда он отвечал своему властелину, его глаза опустились в пол и выражали печальное смирение, а голос явно выдавал желание промолчать.

— Он сбежал, господин. И, похоже, никто не знает, где он. Он покинул камеру вчера ранним вечером, и с тех пор его никто не видел. Никто не видел, как он исчез. Мы подозреваем, что он использовал свою анимагическую форму крысы, чтобы остаться незамеченным.

Амикус приготовился, что сейчас на его голову обрушится проклятие, но после нескольких напряженных минут тишины повернул голову и мельком взглянул на свою сестру, стоявшую рядом с ним на коленях. Она потрясенно смотрела на Темного Лорда. Сам он не осмеливался поднимать взгляд с тех пор, как вошел в комнату, как и все остальные присутствующие Пожиратели Смерти. Но его любопытство пересилило страх, и он осторожно поднял глаза. Он понял, чем была так потрясена его сестра.

Сказать, что лицо Волдеморта выглядело как скелет — значило бы ничего не сказать. Его чешуйчатая плоть, точнее, то, что от нее осталось, свешивалась с его черепа, создавая впечатление, будто она тает и стекает. Его тонкие исхудалые губы были так сморщены, что совсем не прикрывали почерневшие кривые зубы. А щели его зрачков, которые с трудом можно было увидеть из-под его опущенных бровей, смотрели в какую-то далекую точку над их головами. Он был так потрясен внешним видом своего хозяина, что подпрыгнул, когда Волдеморт неожиданно заговорил.

— Иди сюда.

Только когда его челюсть захлопнулась, Амикус вдруг понял, что его рот до сих пор был открыт. Он поднялся с колен и сделал несколько шагов навстречу своему хозяину.

— Твоя рука, — устало прошипел Волдеморт.

Амикус закатал рукав своей мантии и протянул руку. У него даже не было времени среагировать, когда Волдеморт с молниеносно выхватил свою волшебную палочку и ударил ей прямо в Темную Метку. Он понял, сколько в ярости было в Волдеморте. Он почувствовал запах своей собственной паленой плоти как в то время, когда он смог сделать глубокий вдох, преодолевая сильнейшую боль, а затем издал мучительный вой. Он не слышал визга сестры из-за собственного крика.

В течение пяти минут вся камера заполнилась четырьмя десятками Пожирателей Смерти в черных мантиях и масках-черепах. Все они отчаянно сжимали свои левые предплечья, очевидно, испытывая сильнейшую боль. Пожиратели Смерти, которым были поручены великаны, Пожиратели Смерти, присматривающие за оборотнями, а также те, кто искал Некроманта — все они были вызваны в эту комнату. Только когда захлопнулись двери, Волдеморт вытащил палочку из руки Амикуса, оставив в центре Метки огромную дымящуюся кровоточащую дыру.

Волдеморт сделал несколько неуверенных шагов и направил палочку на длинный стол для совещаний, стоящий у боковой стены. Взмах — и стол заскользил по полу и остановился прямо перед ним. Затем он постучал кончиком палочки по столешнице, и весь стол вспыхнул синим светом.

— Донохо, Бизли… Вернитесь к своим оборотням и отведите их в заранее подготовленную рощу на севере Девона.

Два Пожирателя поклонились и направились к двери. Наверное, они двигались недостаточно быстро, по крайней мере, так показалось Волдеморту; они сделали всего несколько шагов, и мощное взрывное заклинание ударило в пол прямо за ними, а осколки камня полетели в их ноги и спины. Пожиратели Смерти все правильно поняли и выбежали из комнаты.

— Симмс, Кромвель… Сколько нужно времени, чтобы доставить великанов из Шотландии в Девон?

Двое Пожирателей Смерти вышли вперед. Они нервно переглянулись, и невысокая пухлая женщина с вечно недовольным лицом, обратилась к своему господину: 

— Эти огромные болваны не любят, когда им приказывают. Мы просто сходим с ума, но у нас возникли проблемы с их передвижением. Мы должны хотя бы успеть собрать их всех в Хогвартсе, и в ближайшее время их перемещение в Девон кажется маловероятным, мой господин.

Волдеморт устало вздохнул и сказал: 

— Симмс, вернись туда и заставь их перебраться в Хогвартс. Сейчас не имеет значения, когда они туда доберутся. Это не самое главное. Кромвель, а ты останься здесь.

Мужчина-Пожиратель отступил назад к остальной группе, а пухлая женщина поклонилась и изо всех сил поспешила к двери. Она хорошо запомнила стимул, который её господин применил к первым двум Пожирателям Смерти, и не хотела испытать на себе нечто подобное.

— Яксли, иди вместе с Кэрроу и собери своих «питомцев». Отведи их в лес к северо-западу от Черитона и держи их местопребывание в секрете. Мы же не хотим испортить сюрприз, верно?

Яксли, а также брат и сестра Кэрроу поспешно покинули комнату. Когда дверь за ними закрылась, Волдеморт обратился к остальным своим слугам.

— У меня в Девоне есть кое-что, спрятанное от чужих глаз. Кое-что, что этот щенок Поттер очень хочет у меня отнять. Никто из вас не сможет увидеть, что вы охраняете, но поверьте мне, когда я скажу вам, что это, вы отдадите свои жизни, чтобы это защитить. Как только мы доберемся до места назначения, установите по периметру охрану и выберете отряд для сбора припасов. Мы можем добраться туда в течение часа.

* * *

Незаметно для присутствующих темная воздушная змея проплыла вдоль южной стены комнаты. Сначала она двигалась мучительно медленно. Ей мешали старые привязки, наложенные на неё, когда она находилась в теле своего предыдущего хозяина. Плывя над бескрайним океаном и приближаясь к месту назначения, она почувствовала, как медленно возвращаются её ловкость и сила. Последний этап этого долгого путешествия был преодолен очень быстро. И вот теперь, наконец, фрагмент души должен был воссоединиться со своим единственным оставшимся братом-близнецом. В мгновение ока кусочек души Тома Риддла пролетел через комнату и вошел в тело лорда Волдеморта.

* * *

— …Но мы можем находиться там в течение нескольких месяцев, так что будьте готовы…

Монолог Волдеморта был внезапно прерван звуком палочки, упавшей на пол. Мгновение спустя по стенам этого огромного зала эхом разнесся пронзительный, леденящий душу вопль. Пораженные Пожиратели Смерти оторвали от пола взгляды и начали коситься друг на друга, гадая, кто же разозлил их повелителя настолько, что он прервал свои инструкции.

Взгляды всех присутствующих в комнате были прикованы к Волдеморту, который стоял между своим стулом и столом-портключом и кричал так, будто его тело горит в огне. Некоторые из его слуг решили, что он действительно горит, ведь его окружало красное сияние, которое было удивительно похоже на пламя. Никто из Пожирателей Смерти не двигался, они просто стояли и смотрели, как черты лица Волдеморта постепенно преображаются. Дряблая, истощенная кожа на его чешуйчатом лице подтянулась и разгладилась. Его изможденные, потрескавшиеся руки, все еще слишком длинные и тонкие, больше не были так похожи на скелет.

Внезапно крик прекратился, и Волдеморт тяжело вздохнул. Его красные змеиные глаза закатились, он упал лицом на стол, а затем скатился на пол.

Большинство Пожирателей или тупо таращились на тело своего господина, или с тревогой оглядывались друг на друга, гадая, что, черт возьми, сейчас произошло. Гойл-старший набрался храбрости и подошел к Волдеморту. Он осторожно спросил: 

— Мой господин? Что случилось?

В зале воцарилась оглушительная тишина, пока Гойл не услышал короткое пронзительное «Хе». За ним последовало еще одно «Хе-хе», а затем раздался оглушительный смех.

Смех становился все громче и безумнее, и тело Волдеморта содрогалось от этих звуков. Гойл отступил на шаг, а Волдеморт протянул руку и оперся ею о стол. Проявив удивительную ловкость, Темный Лорд поднялся с пола, все еще безумно смеясь.

«Он вернулся! — радостно подумал про себя Волдеморт: — Мой первоисточник вернулся ко мне!»

Сначала он решил, что Поттер умер, но у него было странное чувство, что это не так. Он лично видел этого мальчишку всего час назад. Волдеморт внезапно осознал, что у него появился доступ к воспоминаниям, знанию определенных истин, которые исходили вовсе не от него. В его сознание вошли видения, касающиеся некоторых обстоятельств жизни этого мальчишки Поттера. Они были расплывчатыми и неясными, но вдруг в его голове возник образ маленькой ведьмы с белыми волосами и в маске. Картинка сменилась, и он увидел демоническое лицо, спрятанное под маской.

«Похоже, я нашел Некроманта, служащего Поттеру. Наверное, это так! — торжествующе подумал он про себя, и его смех стал еще громче: — Устранить эту ведьму, и Поттер уже никак не сможет помешать моему бессмертию!»

Нотт вышел вперед и встал рядом с Гойлом, чтобы получше разглядеть своего господина. Он видел, как Темный Лорд выглядел всего несколько минут назад, но теперь тот стал точно таким же, как и в тот день, когда он призвал своих верных слуг на кладбище много лет назад.

Волдеморт неожиданно перестал смеяться. Его красные глаза засветились еще ярче, чем раньше, и он закричал своим последователям: 

— Это ничего не меняет! Соберитесь вокруг стола и коснитесь его! То, что я спрятал, нужно защищать! Я не знаю, когда он придет, и кто будет вместе с ним, но он придет. И когда он это сделает…

Волдеморт оглядел своих последователей, столпившихся вокруг стола. Убедившись, что все они прикоснулись к нему, он положил кончик палочки на столешницу. Мгновение спустя комната уже была пуста.

1) Валгалла — В скандинавской мифологии: принадлежащее верховному богу Одину небесное жилище павших в бою храбрых воинов.

Вернуться к тексту