Гарри Поттер и потерянный демон (гет)

Гарри тяжело приземлился на то, что он принял за каменный пол. Он не мог быть в этом уверен из-за плотно зажмуренных глаз, но даже если бы их и открыл, то все равно не смог бы ничего увидеть в окружающей его кромешной тьме.

Гарри не знал, что ему сейчас делать — смеяться, плакать или кричать. Не в силах решить, он просто лежал на теплых камнях и пытался унять прерывистое дыхание. Он знал, что это были просто боггарты, но осознание этого, похоже, не очень-то помогало. Перед его мысленным взором стоял ненавистный образ злобной и хмурой Гермионы. Он не мог забыть вид пустых, безжизненных глаз Котоне, неподвижно уставившихся на него, и ее обычно шевелящихся волос, безвольно упавших на плечи.

Это напомнило ему те жуткие сцены, когда он видел Сириуса, скользящего через Завесу в Отделе тайн; Дамблдора, падающего с Астрономической башни в Хогвартсе. Тогда он чувствовал то же самое. Тот же ужас. Ту же беспомощность. Но в этот раз все было как-то иначе. Это потрясло его до глубины души. Он все еще чувствовал болезненные спазмы во вздымающейся груди и то, как судорожно подергиваются его взбудораженные адреналином нервы. Гарри до сих пор слышал в ушах гудение, которое, как ему казалось, вибрировало у него в голове.

Он все еще слышал спокойный, насмешливый голос Волдеморта, когда тот приказал Гарри сделать выбор. Он знал, что он никогда не сможет выбрать между Гермионой и Котоне. Гарри уже не представлял своей жизни без любой из них. И Волдеморт это знал.

Гарри не знал, сколько времени он там пролежал, прежде чем успокоился настолько, чтобы открыть глаза. Он неуверенно поднялся с пола и с помощью руки в перчатке создал заклинание Lumos. Но этот огонек освещал лишь круглую область голого каменного пола вокруг него и даже не достигал потолка и ближайших стен.

Гарри попытался подняться с пола, но безуспешно. Он посмотрел вниз и сквозь порванные брюки увидел чуть выше щиколотки глубокую рану вдоль левой голени. Он также заметил медленно разрастающееся пятно крови вокруг левого плеча. По маленькой дырке в рубашке он догадался, что его ударили колющим проклятием. Гарри сморщился от боли и понял, что не все заклинания боггарта Гермионы прошли мимо в тот момент, когда он нырнул за палочкой-хоркруксом в витрину магазина. Гарри быстро осмотрел себя и обнаружил, что, к счастью, других травм не было. Но теперь, когда выброс адреналина прекратился, он стал чувствовать острую боль в ноге и плече.

Он еще раз попробовал встать, но застыл на месте, услышав зловещий скрипящий звук. Затем Гарри увидел полоску света, исходящего из медленно открывающейся двери. Свет, проникающий внутрь, был ярко-оранжевым, но он мгновенно напомнил Гарри первый тур Турнира Трех Волшебников. Он напрягся и сунул палочку Ровены Рейвенкло в сумку, а затем медленно направил перчатку на фигуры, показавшиеся в дверном проеме.

Он уже почти забыл, что попал сюда, воспользовавшись портключом, который ему прислал банк «Гринготтс». В этот момент множество факелов на стенах зажглись ярким пламенем, и фигуры, которые он видел, вошли в комнату.

Теперь Гарри понял, что он находится в огромной, вымощенной камнем комнате, примерно в два раза превышающей размеры Главного зала Хогвартса. Комната была совершенно пуста, ни на полу, ни на стенах не было ничего, кроме многочисленных факелов. Гарри понял, кто вошел в дверь. Он узнал сутулую походку и трость, и двух хобгоблинов, появившихся в дверном проеме через мгновение после того, как вошел первый. Гарри с трудом удалось подняться на ноги как раз в тот момент, когда пожилой гоблин подошел к нему.

— Доброе утро, Рагнок, — спокойно поприветствовал его Гарри, стараясь не показывать, как сильно он ранен. К сожалению, разрастающееся по рубашке пятно крови все сказало за него.

Когда Рагнок приблизился, он лишь на мгновение скользнул взглядом по Гарри, а затем повернулся к одному из своих телохранителей и что-то торопливо сказал ему на непонятном языке. Когда хобгоблин повернулся и вышел из комнаты, Рагнок снова повернулся к Гарри: 

— Приветствую вас, лорд Поттер. Я ждал вас, хоть и не в этот час. Тем не менее я приветствую вас.

Гарри был слегка ошеломлен таким спокойным поведением гоблина. Все, что он когда-то знал о гоблинах, и его собственный опыт общения с ними говорили об их высокомерии и нетерпимости по отношению к волшебникам. Хотя он и заметил в приветствии Рагнока небольшой оттенок надменности, это было вовсе не то, что он ожидал от самого влиятельного гоблина в мире, учитывая то, что сейчас с ним не было Котоне. По какой-то причине — Гарри так и не понял, почему — гоблины очень уважали ее. Честно говоря, он вовсе не рассчитывал, что их уважение к ней будет ему на руку. Он был даже рад, что сейчас Котоне не с ним. Хотя он ужасно по ней скучал, у него не было намерения использовать ее в качестве «козыря в рукаве». Гарри и так чувствовал себя ужасно из-за того, что использовал портключ, скрываясь от опасности, а не по прямому назначению.

Честно говоря, его сейчас больше волновало, где находится Котоне и что происходит с Роном и Гермионой. Он надеялся, что Гермиона видела его встречу с Волдемортом в магазине Олливандера и заметила, как он исчез. Если это было так, то она не будет пытаться войти в магазин, чтобы найти Гарри. Нечего было возиться с боггартами, особенно учитывая наличие особых защит вокруг магазина.

Гарри понял, что его мысли далеко отсюда, и заставил свой разум вернуться к текущей ситуации: 

— Я прошу прощения за то, что явился в столь ранний час. Я… М-м…

Он не смог придумать правдоподобного оправдания, почему появился здесь в четыре часа утра. Да и его внешний вид вызывал много вопросов. Ему не пришлось ничего выдумывать — открылась большая железная дверь, и в комнату вошли два гоблина. Оба поспешили через комнату прямо к ним. Один был одет в блестящие красные доспехи с черной эмблемой, украшавшей нагрудник, и держал в руках устрашающий серебряный ятаган. Другой был одет в странную желтую одежду, которая чем-то напоминала тогу, но она заканчивалась всего лишь на дюйм ниже туловища маленького гоблина. Гарри был удивлен, когда одетый в желтое гоблин заговорил с Рагноком забавным пронзительным писком. Он вдруг понял, что этот гоблин был женщиной. Гарри раньше не видел ничего подобного.

Женщина-гоблин резко повернулась к нему и взмахнула рукой, и Гарри почувствовал, как его ноги неожиданно согнулись. Он на мгновение вздрогнул, прежде чем понял, что сидит на довольно удобном стуле, который она наколдовала для него. Она не сказала ни слова, но быстро и ловко обработала раны Гарри, а одетый в доспехи гоблин заговорил с Рагноком очень настойчивым тоном, хотя Гарри понятия не имел, о чем идет речь.

Гоблин в доспехах говорил очень быстро, все время бросая на Гарри озабоченные взгляды. Рагнок покачал головой, но второй гоблин вновь заговорил, на этот раз более настойчиво. Рагнок повернулся, чтобы взглянуть на Гарри, а затем снова перевел взгляд на большую железную дверь. Гоблин, одетый в броню, произнес последнюю поспешную фразу, и глаза Рагнока расширились. Он быстро кивнул и отпустил гоблина взмахом руки. Гоблин поклонился и быстро выбежал из комнаты, захлопнув за собой массивную железную дверь.

Когда гоблин ушел, Гарри увидел то, что было за дверью. Вдоль дальней стены по двери скользнула тень, которую невозможно было ни с чем перепутать. Это была тень головы дракона. Гарри понял, что, наверное, находится в одном из хранилищ глубоко под землей банка «Гринготтс».

Когда массивная дверь с лязгом захлопнулась, Рагнок снова повернулся к Гарри и заговорил: 

— Прежде всего, от имени банка «Гринготтс» я хотел бы еще раз поздравить вас с достижением совершеннолетия и с недавним пополнением в семье. Мы были автоматически уведомлены об удочерении леди Оутэ — у нас уже есть дочерние отделения в Азии, которые занимаются «сбором» незаконно захваченных активов семьи Оутэ. Со вчерашнего дня госпожа Поттер была добавлена в учетную запись вашей семьи, и ее счет уже размещен в том же хранилище, которое до недавнего времени было вашим собственным доверительным хранилищем. Речь идет о хранилище номер тысяча семьдесят три.

Рагнок увидел, как лицо Гарри побледнело и тот уже открыл рот, чтобы возразить, но гоблин быстро заговорил, чтобы его успокоить: 

— У вашего бывшего опекуна больше нет доступа к хранилищу, поэтому средства, размещенные в нем, находятся в полной безопасности. Кроме того, как я ранее указал в переписке, теперь вы имеете доступ к хранилищу ваших родителей под номером двадцать четыре.

Пока Рагнок говорил, Гарри полез в сумку и вытащил металлический тубус-портключ, который только что спас его от смертельной опасности. Он вытащил из него пергамент и пробежал письмо глазами. 

— Вы упомянули в своем письме хранилище номер тысяча сто двадцать два, говоря, что оно почти заполнено, но, боюсь, я вообще ничего не знал об этом хранилище.

Рагнок с любопытством посмотрел на Гарри. 

— Вы даже не знали о существовании этого хранилища?

У Гарри вырвался досадный вздох, и он воскликнул: 

— Мне никто никогда о нем не говорил! Что вообще находится в этом хранилище и почему оно «почти заполнено», если я ничего в него не кладу?

— Вы должны меня простить, лорд Поттер. Ваш опекун арендовал это хранилище от вашего имени, поэтому мы предположили, что вы о нем знаете. Хранилище было введено в эксплуатацию из-за количества и характера подарков, которые вы получали. Денежные подарки хранились в этом хранилище, чтобы их можно было отделить от основных счетов, поскольку по волшебным законам они считаются подарками и не облагаются налогом.

— Подождите, подождите, подождите… — сказал Гарри и в замешательстве покачал головой. — О каких «подарках» вы говорите?

Рагнок пронзил Гарри взглядом и ответил: 

— Лорд Поттер, вы были самой любимой и самой знаменитой персоной в волшебном мире в последние пятнадцать лет. Даже в то время, когда волшебная пресса клеветала на ваш счет, подавляющее большинство волшебного населения твердо стояло за вас горой. Клевета о вас и госпоже Поттер, распространяемая в последнее время, очень расстраивает ваших преданных сторонников.

Рагнок какое-то время молчал, словно хотел сказать что-то еще об этой ситуации с Котоне, но продолжил: 

— Поскольку ничего нельзя было доставить в вашу резиденцию в мире магглов или в Хогвартс, пока вы там были, поэтому хранилище номер тысяча сто двадцать два — это место, где хранилась вся совиная почта, которая была получена от неофициальных источников или от ваших знакомых. А также все подарки на день рождения, Хэллоуин, Рождество и Пасху, которые вам отправили люди. Конечно, все предметы, попадающие в хранилище, были тщательно проверены; впрочем, вам отправляли не так уж много много опасных вещей.

— Мы же сейчас в хранилище, верно? — прервал его Гарри, оглядываясь по сторонам.

— Да, — ответил Рагнок. — Это Хранилище номер два с наивысшим уровнем безопасности.

— Вы можете отвести меня в то хранилище? — нервно спросил Гарри. — Номер тысяча сто двадцать два?

— Как пожелаете. Как только мы завершим наши дела и Снэпфингер закончит обрабатывать ваши раны, вы сможете посетить каждое из своих хранилищ.

Гарри кивнул, морщась от усердия женщины-гоблина. Она уже залечила рану на ноге Гарри и обрабатывала колотую рану у него на плече; это было гораздо более болезненно, чем с ногой.

— Итак, в письме упоминалось, что вы хотели обсудить состояние моих активов?

Рагнок улыбнулся ему широкой улыбкой и сказал: 

— Учитывая, как мало вы знаете о своих хранилищах, активах и инвестициях, я предполагаю, что вам потребуется подробный отчет о ваших активах, а также разъяснение ваших прав и обязанностей как главы чистокровной волшебной семьи.

Взмах руки — и между Гарри и Рагноком возник большой стол. Еще один взмах — и появился большое удобное кресло, в которое медленно опустился пожилой гоблин. Словно по команде, массивная железная дверь вновь открылась, и вошла пара гоблинов, каждый с десятками свитков в руках. Они быстро подошли к столу и осторожно положили свои ноши, прежде чем поспешить обратно к двери. В это же время женщина-гоблин закончила свои манипуляции и аккуратно затянула повязку, обмотанную вокруг шеи, плеча и под мышкой Гарри.

Гарри искренне улыбнулся и сказал ей: 

— Спасибо вам большое, Снэпфингер, вы мне очень помогли.

На лице маленькой гоблинской женщины отразился шок, она упала на пол и испустила пронзительный ужасающий визг. В этот же момент огромный хобгоблин мгновенно вытащил свой серебряный ятаган и угрожающе направился к Гарри, но был остановлен быстрым движением руки Рагнока, который тоже выглядел довольно рассерженным.

— Что случилось? — спросил Гарри, переводя взгляд с грозного хобгоблина на Рагнока. — Что я такого сделал?

Рагнок вздохнул и ответил: 

— Для всех, кроме гоблинов, обращение к одной из наших женщин считается оскорбительным, и мы говорим с ними только для того, чтобы давать им распоряжения или приглашать к спариванию. Ей было приказано лечить ваши раны, так что не нужно говорить ей спасибо, — затем Рагнок наклонился вперед и одарил Гарри снисходительной ухмылкой: — Вы же не собирались с ней спариваться?

Гарри повернулся к съежившейся на полу гоблинской женщине и инстинктивно открыл рот, чтобы извиниться, но, к счастью, слова Рагнока дошли до его сознания. Не разговаривать с женщинами-гоблинами. В последний момент он закрыл рот и избежал очередного конфуза. Гарри повернулся к Рагноку и сказал: 

— Мне ужасно жаль, я ничего об этом не знал! Я никогда раньше не встречал женщин-гоблинов. Почему никто никогда мне об этом не рассказывал?

Рагнок пристально посмотрел на Гарри и не отводил взгляд в течение нескольких напряженных секунд. Но, похоже, он решил, что юный волшебник не хотел никого оскорбить, и откинулся на спинку стула и что-то сказал Снэпфингер. Та, взволнованная, тут же вскочила с пола и поспешно убежала из хранилища.

Рагнок продолжал оценивающе смотреть на Гарри, заставляя его слегка нервничать: неужели он только что разрушил то доверие, которое у него установилось с гоблинами? Он внезапно понял, что жалеет о том, что уделял так мало внимания урокам истории магии, хотя и очень сомневался, что профессор Биннс рассказывал о чем-то, что касалось обычаев гоблинов.

Многозначительная тишина была нарушена, когда Рагнок тихонько сказал: 

— Чего вы еще не знаете, лорд Поттер? Вы представляете, какая вообще может быть реакция на ваши действия? Знаете ли вы что-нибудь о тех событиях, которым вы положили начало? Вы хотя бы понимаете, что именно вы сделали, приняв потомка Старейшин в семью волшебников. К тому же в чистокровную семью?

Смущение Гарри мгновенно исчезло, сменившись усталым разочарованием. 

— Простите, сэр… Но пока она может поднять палочку, я буду считать ее ведьмой, а то, что она ведьма, дает ей право принадлежать к волшебной семье, и желательно к той, которая будет ее любить и заботиться о ней. Я не считаю Котоне «потомком Старейшин», «полукровкой», «демоном», «монстром», «животным» или кем-то еще. Я вижу в ней лишь маленькую девочку, которая могла бы получить в своей несчастной жизни немного любви, и поверьте мне, я много знаю о том, что такое несчастная жизнь! Я люблю ее, но гораздо важнее то, что она любит меня; я это знаю, и это чертовски здорово!

Рагнок снова задумчиво посмотрел на Гарри. Через несколько мгновений он улыбнулся и просто сказал: 

— Достаточно, лорд Поттер. Давайте вернемся к поставленной задаче.

Только когда Гарри снова сел на табурет, он понял, что вскочил, когда говорил. Затем он заметил, что женщина-гоблин уже успела отстирать кровь и залатать дыру на его рубашке. Он начал осторожно натягивать рубашку, а Рагнок продолжил с того же места, на котором остановился. Пожилой гоблин рассказал о состоянии каждого из инвестиционных холдингов Гарри, уделив особое внимание проектам, которые были приостановлены из-за того, что Гарри был несовершеннолетним и не мог выполнять свои обязанности, связанные с управлением компанией. Теперь, когда Гарри достиг совершеннолетия, он мог делегировать часть обязанностей менеджеру или доверенному лицу, но остальные решения должны были приниматься самим Гарри.

Рагнок составил список предприятий, которым требовалось уделить внимание, и передал этот список ему через стол. Гарри взял пергамент и стал читать, пока Рагнок объяснял, что нужно делать в каждой конкретной компании. Мысли Гарри начали путаться, и его взгляд затуманился от объема информации, которую ему пытался донести Рагнок. Его глаза внезапно расширились, когда он заметил название одной из компаний, значившихся в списке.

— Я владею компанией «Grunning Drill Company»? — сердито воскликнул Гарри и резко вскочил с табурета, заставив его с грохотом упасть на пол. — Я тот, кто все эти годы платил зарплату этому толстому ублюдку? Он работает на меня?

Гарри не подозревал, что его глаза неожиданно вспыхнули синим электрическим светом, и волна мощной неконтролируемой магии, подобная той, что возникла в палате Святого Мунго, заставила горы пергаментов беспорядочно раскатиться по столешнице. Но Рагнок и хобгоблин не упустили это из виду. Телохранитель-хобгоблин схватился за рукоять своего ятагана, а Рагнок прикрыл свитки руками.

— Успокойтесь, лорд Поттер. А теперь скажите мне, кого вы имеете в виду, говоря «толстый ублюдок»? — Спросил Рагнок с легкой улыбкой, пока Гарри шагал из угла в угол.

Гарри судорожно вздохнул, тщетно пытаясь совладать с истерикой: 

— Мой дядя! Тот самый толстый вороватый ублюдок, который вытащил все деньги из моего хранилища, а затем сбежал и бросил меня! Тот самый толстый вороватый ублюдок, которому все эти годы платили из хранилища моих родителей за то, чтобы он «заботился» обо мне. В доме, которым я фактически владел! Он постоянно жаловался, что я являюсь таким тяжелым финансовым бременем для его семьи, в то время как каждый пенс в его грязных руках шел из моего кармана!

Рагнок быстро просмотрел стопку свитков, затем вытащил один из них и развернул его. 

— Ах, да… «Grunning» — одна из компаний, которыми вы владеете единолично. Это не самый прибыльный бизнес, который у вас есть. Это было «стабильное» вложение, но в последнее время возникли некоторые производственные проблемы, и мы считаем, что высшее руководство вполне могло незаконно «снять сливки», так что это одна из компаний, требующих вашего личного внимания. Мы должны как можно скорее назначить встречу с их советом директоров.

Вихрь магии, окружавший Гарри, внезапно исчез, он остановился и повернулся к Рагноку: 

— Встреча с их советом директоров? Но я ничего не знаю о том, как правильно вести бизнес! Что я должен им сказать?

— Вот поэтому у вас есть мы, лорд Поттер. На каждом из таких собраний с вами будет присутствовать один из наших представителей, и мы обязательно заранее обсудим все, что вам нужно знать. Когда вы хотите, чтобы мы начали назначать эти встречи?

— Может быть, на следующей неделе, если все будет в порядке?

— Конечно, — ответил Рагнок, делая несколько пометок. — Мы отправим вам график, как только все будет улажено. А теперь продолжим… Хотели бы вы что-нибудь сделать со своими ликвидными активами?

Гарри озадаченно нахмурился: 

— Что вы имеете в виду?

Рагнок снова посмотрел на Гарри оценивающим немигающим взглядом, а затем ответил: 

— Лорд Поттер, вы являетесь самым крупным вкладчиком в этом, да и вообще в любом филиале «Гринготтса». Вы владеете большим количеством галеонов, которые в хранилище лишь собирают пыль. Теперь, когда вы достигли совершеннолетия, вы получили к ним доступ, и я осмелюсь предположить, что вы можете купить практически все, что захотите. Вероятно, вы знаете, что на золото, лежащее в хранилище, «Гринготтс» не начисляет проценты, если мы не используем его для ссуд и инвестиций. А в этом случае вы могли бы получить процент с этих доходов. К сожалению, очень и очень немногие семьи волшебников позволяют нам использовать свое золото таким образом. Волшебники довольствуются тем, что их золото лежит в хранилищах, и не доверяют его гоблинам, чтобы они вложили его за них. Они полагаются исключительно на доход от своих собственных инвестиций, если они вообще инвестируют.

— Но почему? — спросил Гарри. — В маггловских банках есть нечто подобное. Банки берут деньги с депозитов и используют их для ссуд другим. Почему они отказывают вам в использовании золота, особенно если это может принести им прибыль?

— Потому, что волшебники не доверяют гоблинам, — последовал простой ответ. — Мы больше зарабатываем на аренде хранилищ и экспедициях за сокровищами, нежели на реальных инвестициях. Так было на протяжении веков.

— Итак, это и есть то «взаимовыгодное» предложение, о котором вы упомянули в письме? Простите, но вам не нужно было рассказывать мне все это, чтобы убедить меня предоставить вам доступ к моему золоту. Честно говоря, я думал, что вы уже и так его используете, так что я совсем не против.

Гарри нервничал каждый раз, когда Рагнок останавливался и смотрел на него — пожилой гоблин как будто пытался решить, действительно ли он говорит ему правду. После нескольких секунд, когда Рагнок немигающим взором смотрел на Гарри, он наконец-то сказал: 

— Возможно, вам стоит подождать, пока вы не увидите, сколько золота находится в вашем хранилище, прежде чем принимать такое решение, но ваша демонстрация уверенности — для меня действительно приятный сюрприз. Однако я не поэтому спросил, хотите ли вы что-нибудь сделать со своими ликвидными активами. Есть ли какие-то конкретные инвестиции, которые вы хотели бы сделать? Может, есть ли что-то, что вы хотите купить? Или есть кто-то или какая-нибудь организация, которой бы вы хотели пожертвовать деньги? Большинство волшебников, унаследовавших большую сумму золота, как правило, относятся к своим активам слишком беззаботно, поэтому мы бы хотели знать, планируете ли вы в ближайшем будущем сделать какие-либо существенные изъятия.

На самом деле, Гарри об этом совсем не думал. Он знал, что у него теперь довольно много денег, если верить тому, что ему сказала Гермиона, но действительно не думал, как их использовать в ближайшее время. Ему не нужен был дом, не нужна новая метла. У него просто было достаточно денег, чтобы прокормить себя, и вернуть то, что он занял у Гермионы и близнецов.

— Честно? Я даже не могу придумать, что мне нужно, из того, что стоит дорого. Все, что мне сейчас нужно — это покрывать мои расходы на жизнь и погасить несколько долгов. Я вообще никогда не хотел много денег, и я уверен, что вы могли бы вложить их более разумно, чем я. Может быть, в будущем, но сейчас. Я думаю, будет лучше, если я…

В голове Гарри возникло непрошеное воспоминание. Он сидит на сломанной койке в комнате Котоне в приюте Хавершема. Он вспомнил то, что тогда увидел в зеркале: его поразило даже не лицо Котоне без маски, а состояние ее одежды и комната, в которой она жила. Он внезапно осознал, что на ней до сих пор была надета все та же потрепанная серая ночная рубашка, в которой он ее нашел за несколько недель до этого. Конечно, они много раз трансформировали ее в более приличную одежду, но все равно это была та же изношенная ночная рубашка, которую ей дали в приюте. Он хотел купить ей новую одежду, всю полностью. Когда они были в Косом переулке, у него были деньги, но он был увлечен охотой за крестражами Волдеморта и совершенно забыл о том, чтобы купить ей нормальную одежду.

Его захлестнула волна раскаяния, но ему пришлось признаться самому себе, что одежда не имеет такое уж большое значение, пока Волдеморт все еще представляет угрозу. Гарри мысленно усмехнулся, когда понял, почему Котоне так любила бегать голышом. Она ненавидела свою грязную одежду, которую носила еще со времен приюта.

— Есть одна вещь, на которую я бы хотел потратить немного денег, — внезапно выпалил Гарри, — я хотел бы профинансировать приют для полукровок и маглорожденных детей. Ведь много детей потеряли свои семьи из-за Пожирателей Смерти, и я хочу быть уверен, что эти дети не попадут в маггловский приют или в такое место, как Хавершем, это еще хуже!

Рагнок выглядел крайне удивленным и спросил Гарри: 

— Что вы знаете о Хавершэмском приюте?

— Я знаю достаточно, чтобы быть уверенным, что это неподходящее место для детей, если вы об этом спрашиваете! — ответил Гарри, даже не пытаясь скрыть своего раздражения.

— Но вы должны знать, что многие волшебные предприятия, и в том числе те, которыми вы владеете, используют эту рабочую силу для того, чтобы сделать свою продукцию более конкурентоспособной. Например, компания по производству метел «Fly By Knight», которая является производителем метел серии «Silver Arrow», была бы закрыта много лет назад, если бы не производственные объекты мануфактур. Я осмелюсь предположить, что в компании была суматоха после нападения Пожирателей Смерти на этот приют.

Глаза Гарри сузились. 

— О чем вы говорите?

Рагнок издал какой-то клокочущий смешок и спросил: 

— Скажите мне, лорд Поттер, по вашему мнению, насколько сильно волшебники отстали от маггловской культуры?

— Я не совсем уверен, — ответил Гарри, не понимая, к чему он клонит, — но думаю, что примерно на сто пятьдесят лет или около того. Наверное, именно столько прошло с маггловской промышленной революции.

— Итак, вы знаете, какими были детские дома в Лондоне сто пятьдесят лет назад? — многозначительно спросил Рагнок.

Лицо Гарри нахмурилось, и он сказал: 

— Мануфактуры? Вы хотите сказать, что сироты в Хавершеме были вынуждены работать на волшебные предприятия? Котоне и остальные дети использовались в качестве рабов?

— Именно это я вам и говорю, лорд Поттер.

Гарри снова зашагал взад-вперед, и снова невидимая магическая волна прокатилась по его телу. Он остановился и воскликнул: 

— Это просто… Невероятно… Неприемлемо! Вот почему здание было в таком плачевном состоянии! Готов поспорить, они думают, что рабский детский труд — это прекрасно и здорово, и их драгоценных чистокровных спиногрызов не нужно заставлять работать. «Их автоматически помещают в другой дом чистокровной семьи», о черт! И не могли бы вы не называть меня «лорд»? Я бы предпочел просто Гарри или мистер Поттер, если это так необходимо. Этот титул для меня ничего не значит.

«И снова этот взгляд», — подумал Гарри, встретившись глазами с Рагноком. Он был не уверен, но ему на секунду показалось, что во время этой тирады Рагнок улыбался. Гарри потребовалось несколько минут, чтобы успокоиться до такой степени, что вокруг него перестали летали предметы. После долгого неловкого молчания Гарри был весьма удивлен, когда пожилой гоблин внезапно спросил: 

— Что вы обо мне думаете, лорд Поттер?

Гарри остановился на несколько секунд, обдумывая, о чем его спросили. Через несколько мгновений он понял, что смотрит на Рагнока тем же оценивающим взглядом, которым раньше тот смотрел на самого Гарри. Он слегка пожал плечами и сказал: 

— Я встречаюсь с вами лишь во второй раз, но пока что вы относились ко мне лучше, чем многие волшебники, которых я знал. Они или грубо льстят мне, пытаясь поговорить с «мальчиком-который-выжил», или смотрят на меня, как на какого-то чокнутого, эгоцентричного сопляка. Конечно, это не относится к Пожирателям Смерти. Они считают, что «сезон охоты на Поттера» открыт круглый год. Вы не проявили ко мне ничего, кроме уважения, и, кажется, вам нравится Котоне, это всегда будет для меня жирным плюсом.

Рагнок как будто бы кивнул самому себе, а затем спросил: 

— А что вы думаете о гоблинах?

Гарри не задумываясь ответил: 

— Ну, у меня не было возможности познакомиться со многими из вас. Вы кажетесь мне трудолюбивым человеком с серьезным отношением к делу. По моему опыту, большинство гоблинов недолюбливает волшебников, но я совершенно не могу вас в этом винить, учитывая ограничения, которые были на вас наложены. И вопиющее недоверие волшебников к вашему народу. Тем не менее ко мне вы отнеслись вежливо и с терпимостью, и, если вы хотите знать моё мнение, это большее, чем заслуживает большинство волшебников.

«И снова этот взгляд… Такое ощущение, что я в зале суда».

Прошла целая минута, прежде чем Рагнок снова заговорил: 

— Раса гоблинов стоит перед очень трудным выбором. Это может показаться несложным, но есть факторы, которые влияют на общую картину. Видите ли, Министерство очень обеспокоено тем, что раса гоблинов может встать на сторону лорда Волдеморта, поскольку мы уже дали понять, что не будем поддерживать Министерство. И, похоже, они убеждены, что мы не собираемся занимать в этом вопросе нейтральную позицию.

Гарри внимательно слушал, а Рагнок наклонился вперед и сказал: 

— Как вы считаете, на какую сторону встанет раса гоблинов? На сторону организации, которая не выказывает нам ничего, кроме недоверия, угнетения и едва скрываемой нетерпимости? Или вы думаете, что мы примем сторону группы фанатичных чистокровных волшебников, для которых нет большей радости, чем видеть, как магглы и все остальные разумные нечеловеческие расы либо порабощены, либо просто истреблены? Сказать по правде… Гарри… Ни один из этих вариантов неприемлем для нас.

Гарри прищурился и ответил: 

— Итак, вы собираетесь просто расслабиться и наблюдать, кто победит, а затем вмешаетесь и сразитесь с ослабленными победителями, независимо от того, какая сторона одержит победу?

Рагнок рассмеялся и сказал: 

— О боже, нет! У нас нет мании величия, и мы не предполагаем, что нам понравится делать с волшебниками то, что они веками делали с нами. Наши средства к существованию предоставляются нам волшебниками, и если не считать наложенных на нас «ограничений», это была бы вполне адекватная договоренность.

— Итак, если вы не хотите заключать соглашение ни с одной из сторон и не хотите никому помогать, что именно вы собираетесь делать? Сесть поудобнее, расслабиться, ничего не делать и надеяться на лучшее?

Рагнок усмехнулся и откинулся на спинку кресла. 

— Что, если я вам скажу, что есть еще и третья сторона, и что Совет старейшин гоблинов может решить поддержать именно эту сторону?

Брови Гарри нахмурились, и он попытался понять, о какой третьей стороне может идти речь. Ход его мыслей прервал звук отпираемой двери хранилища — он эхом разнесся по всей комнате. Затем Гарри увидел, как гоблина, открывшего хранилище, отталкивает фигура, протискивающаяся через едва приоткрытую дверь.

— Гарри! — практически закричала Гермиона. Она пробежала через все хранилище и бросилась ему на шею. — Ты должен мне поверить! — воскликнула она со слезами на глазах: — Я не убивала ее! Это была не я! Я все это время была с тобой за пределами собственного тела! Пожалуйста!

Хотя Гарри практически ничего не видел из-за волос Гермионы, он все же заметил приближающегося к нему Рона. Тот сказал: 

— Гермиона рассказала мне, что она видела. Она говорит правду, приятель. Ее тело все время было со мной.

Гарри легонько погладил Гермиону по спине. Она продолжала всхлипывать у него на плече.

— Я знаю, что это не ты, Гермиона. Это были боггарты. Я уверен, что ты никогда не сделаешь ничего подобного, — Гарри поднял голову Гермионы со своего плеча и спросил: — Как ты вообще узнала, что я здесь?

Как только Гермиона смогла снова заговорить, она пробормотала: 

— Отслеживающее заклинание Тонкс. Оно все еще действует. Моя палочка указала на землю под «Гринготтсом».

Рон не обратил внимания на эту сцену нежности и взволнованно заговорил: 

— Знаешь, после того, как «проснулась», она была в полном неадеквате. Я едва успевал бежать за ней через Косой переулок, а когда мы добрались до «Гринготтса», хобгоблины не впустили нас. Она начала им угрожать проклятием огров и кричать, что она здесь камня на камне не оставит, если они нас не впустят. Что я могу тебе сказать… Миона страшна, когда она в гневе!

Тело Гермионы заметно напряглось, и ее всхлипывания неожиданно прекратились. Она отвернулась от Гарри, на ее губах появилась безмятежная улыбка, но ее жесткий взгляд выдавал, насколько она разгневана: 

— Извини, не расслышала… Как ты меня назвал?

Обманчиво спокойный тон Гермионы, похоже, совершенно не смутил Рона, и он с улыбкой ответил: 

— Миона… Не знаю, просто вырвалось, но это действительно звучит довольно мило.

— О, да… Это довольно мило. И так хорошо мне подходит, да? О, но я вижу, что тебя должным образом не представили вождю гоблинов! — Гермиона повернулась к пожилому гоблину и сказала официальным тоном: — Вождь племени гоблинов Рагнок, я хочу, чтобы вы познакомились с лучшим другом Гарри, ‘Ональдом ‘Уиc. О, а это вождь племени Рагнок, или ты бы предпочел называть его «Гнок»? — Гермиона понизила голос и прошипела Рону: — Я бы не советовала тебе так делать.

— Ой, да ладно… — сказал Рон с болезненной гримасой, — хорошо, я понял! Извини. Я больше никогда тебя так не назову!

— Конечно же, нет, 'Ональд!

— Я же уже извинился!

Казалось, что Рагнок искренне забавляется перепалкой Рона и Гермионы. Но Гарри уже стали раздражать их слишком частые ссоры.

Гарри повернулся к Рагноку и сказал немного громче, чем нужно: 

— Так что это за «третья сторона», о которой вы упомянули?

Рагнок откинулся на спинку кресла и скрестил узловатые пальцы под подбородком: 

— Совет Старейшин начал внимательно следить за этой ранее недооцененной стороной. Мы считаем, что после войны лидер этой стороны сможет сильно повлиять на лидеров и политику волшебного мира… возможно, даже настолько, что захватит власть Министерства в свои руки. Совет считает, что если это произойдет, это, скорее всего, принесет пользу нации гоблинов, а также большинству других разумных нечеловеческих наций.

Сначала Гарри подумал, что, возможно, он имеет в виду магглов или, может быть, Орден Феникса, но когда Рагнок снова заговорил, Гарри понял, что он точно знает, кого подразумевал пожилой гоблин.

— Вы имеете в виду меня, да? — спросил Гарри с недоверием в голосе.

Рон вообще не понимал, что происходит, а Гермиона, хотя и пропустила начало разговора, быстро поняла, о чем говорил Рагнок и что он предлагает Гарри.

Гарри покачал головой и сказал: 

— Вы не можете говорить об этом всерьез! Почему вы считаете, что я могу повлиять на кого угодно? Я был в Визенгамоте, и я видел, кто они такие. Кучка эгоцентричных, корыстных политиков, которые выслушают вас только тогда, когда это выгодно им лично. Обычно это бывает в тех случаях, когда речь идет о деньгах. Я точно знаю, что один известный Пожиратель Смерти годами набивал карманы Министерства.

— Да, это правда, — понимающе кивнул Рагнок, вставая со стула и предлагая группе последовать за ним. — Я полагаю, что вы говорите о главе семьи Малфоев. Большая часть «пожертвованного» золота пошла на то, чтобы повлиять на решения Визенгамота по принятию многих свежих законов, которые были созданы исключительно для ограничения и угнетения «нечеловеческих» существ, а также для ограничения прав их нечистокровных собратьев, — сказал Рагнок, многозначительно взглянув на Гермиону.

Когда Рагнок проводил группу через дверь хранилища, он со странной улыбкой продолжал говорить: 

— Я также могу вас уверить, что даже после того, что он был разоблачен как Пожиратель Смерти, его золото все еще находило путь в карманы некоторых волшебников.

Затем Рагнок достал свиток пергамента и протянул его Гарри. Пока они шли по широкому коридору мимо ряда очень больших, вместительных хранилищ, Гарри развернул пергамент и прочитал длинный список имен с номерами. Его глаза расширились, он выпустил из рук нижнюю часть свитка и наблюдал, как та развернулась и с шумом покатилась по полу, заставив его остановиться. Он смотал свиток и продолжил идти.

— В Визенгамоте не так уж мало людей! — воскликнул Гарри, пробегая глазами по огромному списку имен, которые он не знал.

— Влияние оказывалось не только на Визенгамот. Среди этих имен — должностные лица Министерства, руководители организаций, владельцы и менеджеры волшебных предприятий, представители волшебной прессы. Даже члены Международной конфедерации волшебников. За последние двадцать лет почти треть золота семьи Малфоев ушла на подарки и пожертвования, и у нас есть аналогичные списки других — менее богатых — Пожирателей Смерти и их последователей. Могущественным ведьмам и волшебникам было выплачено огромное количество золота лишь с одной-единственной целью — подорвать права магических существ и всех, кто не принадлежит к семьям чистокровных волшебников. Как вы думаете, как отреагирует обычное волшебное население, если такая информация станет достоянием общественности?

— Это все хорошо, это прекрасно. Но чего вы от меня ждете? Что я буду делать с этой информацией? Учитывая то, как в последние годы обо мне отзывалась пресса, я не думаю, что мне поверит много людей.

— Гарри, — сказала Гермиона, пытаясь привлечь его внимание, — ты понимаешь, что почти девяносто процентов волшебного населения — либо полукровки, либо маглорожденные. Осталось очень мало по-настоящему чистокровных семей. Я думаю, что люди будут слушать тебя независимо от того, что о тебе говорили в прошлом. Тем более, это такая важная информация!

Группа остановилась в конце дорожки, на которой лежали рельсы и тележки с золотом уходили в крутой наклонный туннель. Гарри с любопытством посмотрел на Рагнока, недоумевая, почему он завел их в тупик. Пожилой гоблин повернулся к стене и провел пальцем по шероховатой поверхности. В стене сразу появилось отверстие, но оно не было похоже на туннель. Казалось, будто на стене была нарисована арка.

Рагнок лишь улыбнулся и вошел в только что созданное отверстие. Пожав плечами, Гарри подошел к стене и последовал за ним. Ощущение было похоже то, как если бы он шел через стену на вокзале Кингс-Кросс, с той лишь разницей, что его живот слегка скрутило. Он вышел в другом коридоре с рядом больших вместительных хранилищ. Мгновение спустя Гермиона вышла из отверстия и наткнулась на спину Гарри. Рон быстро последовал за ними, а с ним и двое телохранителей-хобгоблинов. В тот момент, когда вышел последний телохранитель, отверстие бесшумно исчезло.

Рагнок продолжал идти по коридору и говорить: 

— Ваша подруга права. Действия, предпринятые последователями Тома Риддла, оказали глубокое влияние на волшебное население, хотя изменения были настолько постепенными и незаметными, что большинство людей даже не знают, до какой степени ущемлены их права.

— Как они могут «не знать»? — спросил Гарри.

Рагнок устало пожал плечами.

— Невежество… Безразличие… Причин много. Как вы знаете, все волшебные предприятия облагаются налогами, но знаете ли вы, что те предприятия, которые принадлежат полукровкам, платят вдвое больше налогов, чем предприятия, принадлежащие чистокровным волшебникам. А маглорожденные платят еще в два раза больше! А заметили ли вы, что в Косом переулке нет магазинов, принадлежащих маглорожденным?

Гарри случайно взглянул на Гермиону и увидел, что она очень раздражена, хотя и старается это скрыть. Он также заметил, что Рон отстал от них на несколько шагов и выглядит смущенным. Он предположил, что Рон знал об этих фактах в магическом бизнесе.

Группа остановилась перед очень большим хранилищем. Гарри взглянул на потускневшую латунную табличку с надписью «1122», висевшую над дверью.

— У меня нет ключа от этого хранилища. Мне его никто никогда не давал, — смущенно сказал Гарри.

— Ключ был передан вашему опекуну, — небрежно сообщил Рагнок. — Но держу пари, что он при первой же возможности бросил его в Темзу. В любом случае, ключ мне не нужен.

Рагнок слегка прикоснулся к двери пальцем, и она со скрипом открылась.

Гарри сказали, что в хранилище лежат «подарки» от обожающей его волшебной публики, и он предположил, что хранилище такого же размера, как и то, в котором хранились его деньги. Он совершенно не представлял, что предстанет перед его взором. Дверь хранилища распахнулась, и внутрь попал дневной свет.

Хранилище тысяча сто двадцать два было примерно такого же размера, как и то, что они только что покинули, но было одно существенное отличие. Хранилище, в которое Гарри прибыл из магазина Олливандера, было совершенно пустым, а это было заполнено почти до отказа. Ряды запечатанных ящиков стояли вдоль дорожки, ведущей от двери хранилища к дальней стене. Примерно каждые двадцать футов между штабелями ящиков по обе стороны от дорожки были сделаны проходы, ведущие к боковым стенам.

Когда Рагнок вел Гарри по хранилищу, он указывал на каждый ряд ящиков и пояснял: 

— Это письма, которые отправлялись вам на протяжении многих лет. Слева — открытки, отправленные вам в дни вашего рождения, Рождества, Хэллоуина. А с этой стороны хранятся ваши подарки, а за ними лежит подаренное вам золото. В этих ящиках хранятся предложения руки и сердца, а за ними — предложения об усыновлении. Здесь письма с соболезнованиями.

— Предложения руки и сердца? — удивился Гарри. — Есть ведьмы, которых я даже не знаю, и они предлагали мне жениться на них? Почему их так много?

— Лорд Поттер, вы получали их еще до вашего рождения, — небрежно ответил Рагнок. — Конечно, мы выбрасывали письма от тех ведьм, что уже вышли замуж или умерли. О, вот еще одно. Письма становятся красными, если невеста вышла замуж за кого-то другого, и черными, если она умерла.

Рагнок вытащил из стопки писем с предложениями руки и сердца черный конверт и прочитал подпись: 

— Ах, как грустно… И такая молодая…

Не в силах сдержать любопытство, Рон наклонился вперед, пытаясь прочитать подпись на конверте: 

— От кого оно?

Даже за то короткое время, что они там находились, сквозь отверстия в стенах хранилища прилетели несколько сов, и каждая из них бросала письма, открытки и упакованные пакеты в нужный ряд.

Рагнок снова взглянул на конверт и сказал: 

— Это письмо было от главы семьи Гринграсс, и он предлагал вам руку своей дочери Дафны. Похоже, эта ведьма умерла в последние несколько дней.

— Дафна Гринграсс? — одновременно воскликнули Рон и Гермиона. Они нервно переглянулись, вспомнив раненую девушку в больничном крыле Хогвартса, которую они видели на на прошлой неделе. Выходит, она не пережила травм, полученных в результате нападения Пожирателей Смерти на ее семью.

Гарри не заметил реакции своих друзей; он наблюдал за непрерывным потоком сов, кружащих у них над головой. Он спросил: 

— Это… Происходит постоянно?

Гермионе пришлось бороться с желанием закатить глаза, и она сказала: 

— Конечно, нет, Гарри. Сегодня твой день рождения, и я думаю, что именно в этом причина такой активности… — когда Гермиона это сказала, мимо пролетела сова и уронила письмо на стопку предложений руки и сердца. Слегка нахмурившись, она небрежно прокомментировала: — И с сегодняшнего дня по закону ты являешься совершеннолетним. Я думаю, что теперь ты будешь получать гораздо больше таких писем.

Гарри понимающе улыбнулся, потихоньку вложил свою руку в ее, и этот жест стер с ее хорошенького лица плохо скрываемый хмурый взгляд.

Они долго осматривали груды ящиков, читая прикрепленные к ним этикетки. У них появилось четкое представление о том, что содержится в хранилище, хотя у них и не было возможности осмотреть все, что было во множестве оставшихся ящиков. Здесь хранилось множество мантий, плащей и одежды самого разного размера, сотни волшебных игрушек и игр для всех возрастов.

Рагнок внезапно повернулся к Гарри и тихо спросил: 

— Итак, лорд Поттер, вы все еще считаете, что вас никто не послушает? Вы все еще думаете, что ваши слова никого не убедят? Или кто-то охотно последовал бы за вами или поддержал бы вас, если бы вы решили сделать мир лучше?

Гарри долго смотрел в черные глаза Рагнока. В конце концов, он сказал: 

— Хорошо, допустим, вы правы. Допустим, я смогу убедить всех в том, что сейчас происходит в правительстве. Давайте просто предположим, что по какой-то странной иронии судьбы я буду иметь влияние на то, что Министерство будет делать в будущем. И что я должен делать? Чего вы от меня хотите?

— Я хочу, чтобы вы предотвратили начало новой войны, — громко прорычал Рагнок, заставив троицу вздрогнуть. Пожилой гоблин в мгновение ока перестал быть спокойным. — Мы устали, лорд Поттер. Гоблины устали от того, что с ними обращаются как с животными! Все, что мы получаем, — это лишь равнодушные заверения и пустые обещания улучшить нашу жизнь в этом мире, но с каждым годом у нас отнимают все больше наших прав и свобод!

Рагнок слегка понизил голос и добавил: 

— Я знаю, что в вашей школе преподают историю магии. Я также знаю, что программа диктуется Министерством, поэтому я почти уверен, что вы понятия не имеете о настоящих причинах последних «восстаний гоблинов» — вы же их так называете? Мы называем их войнами за свободу, и я боюсь, что история повторится. Многие из ограничений, которые накладываются на расу гоблинов сегодня — как раз и были причинами прошлых войн. Многие в Совете Старейшин уже призывали к войне. Некоторые выразили желание сделать то, что вы озвучили ранее. Дождаться конца вашей войны, а затем нанести удар по ослабленному победителю и обезопасить нашу нацию.

— Откуда вы знаете, что я не буду поступать так же плохо? Не стану таким же коррумпированным, как любой другой волшебник-политик, с которым вы имели дело до этого?

Рагнок зловеще улыбнулся и сказал: 

— Это и было настоящей причиной нашего разговора сегодня утром, лорд По… Гарри. Я горжусь тем, что умею разбираться в людях, а вас настоятельно рекомендовали нам как человека, достойного нашего доверия.

Гарри выглядел очень удивленным. Он спросил: 

— И кто же меня рекомендовал? Дамблдор?

Рагнок засмеялся, а затем сказал с хищной улыбкой: 

— Нет, конечно, это была леди Оутэ… Ах, да, теперь она госпожа Поттер, верно?

Гарри и Гермиона переглянулись, а затем повернулись к Рагноку, чтобы задать ему вопрос, но пожилой гоблин подал им знак, что нужно уходить из хранилища. Он сказал, направляясь к двери: 

— Будьте уверены, лорд Поттер, сейчас вы пользуетесь поддержкой расы гоблинов. Мы будем с вами, когда вам понадобимся.

С этими словами Рагнок покинул хранилище, оставив троице одного из своих телохранителей, чтобы он их сопровождал. Через несколько часов троицу вывели через главную дверь в Косой переулок, где они были встречены злобными взглядами огров, направленными на Гермиону.

Как только они скрылись из поля зрения охранников, Гарри взял друзей за руки, и все трое в синей вспышке света исчезли из Косого переулка, а через мгновение появились на темном песчаном пляже. Хотя солнце в Британии уже взошло, на острове до рассвета оставалось еще несколько часов.

Пока Рон оглядывал остров, Гермиона заметила, как печально Гарри смотрит на темный пляжный домик. Она знала, что он думает о Котоне. Она успокаивающе сжала руку Гарри, и повела его через пляж к входной двери. У нее все еще были месячные, но она знала другие способы, которые, как она надеялась, его подбодрят. Ей пришлось немного трансфигурировать детскую, чтобы у Рона было место для сна. Да и, в конце концов, нужно было отвлечь внимание Гарри от Котоне. Будет неправильно, если они будут спать на чердаке, а их друг — на диване прямо под ними.

* * *

Дверь в хранилище номер один с наивысшей степенью безопасности открылась, и в него вошел пожилой гоблин. Рагнок вздохнул, глядя на некую волшебную тварь, сидящую в центре хранилища и безучастно смотрящую прямо перед собой.

Через несколько секунд ее фиолетовые глаза моргнули, а затем сфокусировались на существе, стоящем перед ней.

— Вы слышали? — спросил Рагнок.

— Да.

— Тогда вы знаете, что должно произойти?

— Да.

— Я полагаю, вам понадобятся десять гренадеров?

— Нет, я знаю, с чем мне предстоит столкнуться. Мне нужен Первый легион.

Рагнок выглядел крайне удивленным. 

— Первый легион? Вы уверены, госпожа Поттер?

— Да, — ответила Котоне, — и это произойдет сегодня. Пожалуйста, подготовьте их. И убедитесь, что они вооружены серебром.

Рагнок вежливо поклонился Котоне и повернулся к двери. Прежде чем она закрылась, он вновь оглянулся на эту печальную девочку и вздохнул.

Как только дверь закрылась, перед Котоне появилась царственная фигура Кюсю.

— Значит, ты уже знаешь об оборотнях?

— Да.

Глаза Кюсю ненадолго смягчились, когда он посмотрел на Котоне. Он видел образ души своей дочери. Её душа больше не выглядела как высокая фигура, а была небольшим существом, едва умещавшемся в ее маленьком теле. Кюсю улыбнулся и сказал:

— Я вижу, что ты уже подготовилась.

— Да.

Кюсю посмотрел в печальные, потерявшие всякую надежду глаза маленькой девочки. Он ласково улыбнулся ей и сказал:

— Ты же знаешь, что это к лучшему, верно?

Котоне лишь кивнула и коротко сказала:

— Я должна пойти к нему сейчас. Я вернусь, как только все начнется.

Кюсю наблюдал, как душа Котоне тихонько покидала ее тело, а затем в мгновение ока исчезла на юго-западе. Улыбка Кюсю исчезла, и он сказал телу своей дочери:

— Не волнуйся, дитя. Так ты станешь счастливее.