Целитель для ведьм (гет)

Вернувшись в свой кабинет, Драко никак не мог выгнать из своих мыслей шокировавший его образ Снейпа, измазанного мёдом. Малфой был рад за крёстного. Он, как никто, заслуживал простого семейного счастья, но в роли отца сурового Снейпа было трудно представить. Хотя сам Драко в детстве просто обожал дядю Северуса, который всегда разговаривал с ним как с взрослым и воспринимал все детские проблемы и обиды маленького Малфоя всерьёз, в отличие от родителей. Драко всегда знал: что бы не случилось, Снейп всегда поможет и даст хороший совет, даже если сначала как следует пропесочит.

Усевшись за стол, Малфой поймал себя на том, что глупо улыбается, представляя себе маленького наследника зельевара, которого Драко обязательно научит играть в квиддич и лазить по деревьям.

Он поискал глазами список пациентов, но тот куда-то пропал. Малфой обшарил весь стол, применил манящие чары, но злополучный лист пергамента как в воду канул. Плюнув на список, Драко решил узнать фамилию следующей пациентки непосредственно на приёме. Посетительница не заставила себя долго ждать. Дверь неожиданно открылась, и в кабинет вплыла, звеня многочисленными браслетами и бусами, та, кого целитель Малфой ожидал увидеть у себя на приёме меньше всего.

— Добрый день, мистер Малфой! Сегодня моё внутренне око как никогда ясно показало мне, что вы — решение проблем всех женщин, что чисты душой и телом! — громко и нараспев произнесла новая пациентка.

— Здравствуйте, профес… то есть, миссис Трелони, — справившись с изумлением, промямлил Драко.

— МИСС Трелони! Запомните это, юноша! — неожиданно грозным голосом проревела Сивилла Трелони, запахнувшись в очередную аляповатую шаль.

— Хорошо, мисс Трелони, как вам будет угодно, — пробормотал Драко, растерявшись от такой реакции на его невинную ошибку.

— Что привело вас ко мне, мисс Трелони? — спросил Малфой. Он уже заметно нервничал, гадая, что нужно его бывшему профессору прорицаний из Хогвартса. «Неужели и эта беременна?! От кого только? От Флитвика? Или от Филча? Мерлин, даже представлять такое не хочу!» — пронеслось в голове Драко, когда он невозмутимо смотрел на Сивиллу, устраивавшуюся в кресле для посетителей.

— Вы знаете, мистер Малфой, недавно я посетила кафе в маггловской части Лондона и увидела кое-что… — начала Трелони, но потом замолкла, нервно теребя краешек шали.

«Она там магазин интимных товаров, что ли, увидела? Чего так мнётся?» — подумал Малфой, разглядывая лицо пациентки, которая то краснела, то бледнела и никак не решалась продолжить свой рассказ.

— Я увидела у магглов такой прибор. Телевизор называется. Сейчас я вам объясню… внезапно отмерла Сивилла, но Драко её прервал:

— Мисс Трелони, я знаю, что такое телевизор. За время моей учёбы я много раз бывал в мире магглов и должен признать, что многие их изобретения очень интересны и даже полезны. Но зачем вы мне всё это рассказываете?

— По телевизору я увидела человека, который оказался настоящим гением! Он самый умный из всех, кого я знала. Его зовут мистер Вассерман. Он выдающийся журналист из России, а знаете, что помогло ему стать таким?! — восторженно сверкая глазами за стёклами очков, спросила Сивилла.

— Мозги, наверное, — устало ответил Малфой. Он уже не верил, что его новая пациентка сегодня доберётся до сути своей проблемы.

— Девственность! НЕВИННОСТЬ! Не растрачивая себя на эти пошлые отношения, любой человек может достичь небывалых высот в мире науки, искусства и в познании самого себя! Мир погряз в разврате и пошлости! Высшие силы дали мне понять, что я должна указать людям истинный путь развития! А особенно — женщинам, которых иногда просто принуждают выходить замуж и рожать наследников, чтобы продолжить какой-нибудь никчёмный магический род! — громогласно продекламировала Трелони, воздев руки к потолку.

— А я тут причём? — совсем растерялся Драко.

— Вы должны мне помочь! В своём хрустальном шаре я увидела ваше прекрасное лицо, на котором просто написано слово «невинность»! — в исступлении закричала Трелони, перегнувшись через стол, чтобы попытаться схватить целителя Малфоя за руку.

— Что-о?! — опешил Драко, неосознанно потирая лоб. Он наклонился к Трелони и принюхался. Запаха алкоголя не чувствовалось, и это тревожило ещё больше.

— Взгляните на себя! Белокурые волосы, чистые и невинные серые глаза, ангельская улыбка! Познания в области самых потаённых женских проблем! Вы созданы для того, чтобы встать вместе со мной у руля нашей организации, чтобы привести человечество к истинному величию! — не сбавляла темпа преподавательница предсказаний.

Драко через силу улыбнулся безумной Трелони, прикидывая, сможет ли он как-нибудь, не привлекая особого внимания этой на всю голову больной особы, отправить Патронуса в психиатрическое отделение больницы, чтобы те прислали парочку крепких санитаров и отконвоировали бешеную "стрекозу" в своё отделение.

— Э-э-э, мисс Трелони, какой ещё организации? — усиленно растягивая губы в улыбке, поинтересовался Малфой.

— Ах, да! Я же ещё не показывала вам! — спохватилась Сивилла, покопалась в своей цветастой вязаной сумочке и извлекла оттуда несколько рекламных буклетов. Драко взял в руки один из них, стараясь не делать резких движений. На плохо пропечатанной листовке была изображена сама профессор предсказаний, облачённая в белую мантию. В руках нарисованная Сивилла держала длинный меч, которым она угрожающе на кого-то замахивалась. За спиной Трелони были изображены ещё несколько силуэтов в таких же белых мантиях с капюшонами, надвинутыми на лицо. В верхней части листовки ярко-красными буквами было написано:

«Магическая Ассоциация Невинных Дев Англии. Долой разврат! Да здравствуют чистота и девственность навек!»

— Вы начнёте предлагать всем вашим пациенткам наши листовки, и наши ряды быстро пополнятся! — воодушевлённо вещала прорицательница.

«Её, что, Грейнджер покусала?» — ошарашенный Малфой, выкатив глаза, уставился на Трелони и постарался предельно спокойно донести до нее, что он не собирается бороться за поголовную девственность в Магической Британии:

— Мисс Трелони, во-первых, я не дева, во-вторых, я не девственник уже давно, в-третьих, я считаю ваши лозунги глупыми и опасными. Это, конечно, печально, что в магическом обществе до сих пор действуют средневековые законы и браки по расчету, но поголовная и пожизненная девственность не только приведёт к вымиранию нашего общества, но и повредит здоровью людей. Посмотрите хотя бы на мою тётку! До чего её отсутствие нормальных семейных отношений довело!

Прорицательница мгновенно вскочила с кресла и, гневно взглянув на Драко, застонала, схватившись за голову:

— О, моё внутреннее око! Неужели я так фатально ошиблась! Вы такой же развратник, как и все! Это ваши так называемые интимные отношения вредят здоровью! И женщин, и мужчин! Вожделение затмевает разум, и человек уже не может раскрыть свои истинные таланты! Вот посмотрите на меня! Я уже много лет живу чистой и невинной жизнью, и что? Я смогла сделать два величайших пророчества для всего магического сообщества!

— Но почему вы думаете, что не смогли бы их сделать, если бы рядом с вами был любимый человек? — возразил Малфой, которого практически оглушила пламенная речь школьной прорицательницы.

— Лучше подумайте, каких высот в своём искусстве я бы добилась, если бы вообще не выходила замуж! — взвизгнула Трелони.

— Но, ведь ваш дар врожденный, и … — попытался воззвать к разуму Сивиллы Малфой, но был резко остановлен прорицательницей, которая вновь тыкала ему в лицо пачкой каких-то бумаг со словами:

— Вот взгляните, каких высот я смогла достичь в искусстве живописи, не размениваясь на разврат!

Глубоко вдохнув и выдохнув по системе Снейпа, Драко обречённо взял в руки кипу листов. На первом рисунке была изображена высокая башня. В живописи Малфой разбирался слабо, но рисунок был явно низкого качества, хотя в длинной и кривобокой башне Драко почудилось нечто знакомое. На второй картинке Трелони нарисовала, вроде бы, волшебную палочку, только слишком толстую. Такая палочка больше походила на скалку. На третьем рисунке красовались несколько овощей, стоявшие почему-то вертикально. Неестественно крупная морковь, длинный кабачок и гигантский гороховый стручок ещё больше встревожили Малфоя. Что-то странное было во всех рисунках. На последней картинке Сивилла изобразила батон колбасы, перевязанный верёвочкой. Драко подозрительно посмотрел на прорицательницу, которая сверлила его взглядом, потом вновь окинул взором шедевры Трелони, и вдруг его осенило. Даже не будучи менталистом, Драко неожиданно для себя узрел в этих рисунках то, чего так отчаянно не хватало Сивилле Трелони. Он ещё раз бросил изучающий взгляд на Сивиллу и осторожно сказал:

— Мисс Трелони, мне кажется, в ваших рисунках прослеживается определённый… символ. Я думаю, вам нужно записаться на приём к нашему целителю Меллису. Он отличный менталист и поможет вам.

Сивилла застыла в позе мученицы, изящным жестом приложив ладонь ко лбу, и трагичным голосом произнесла:

— Вот опять! И вы туда же! А ведь я так на вас надеялась! Минерва тоже сказала, что я сумасшедшая! А это вы все сумасшедшие! Вы не понимаете. Мы, девственники, можем найти себе тысячу полезных занятий, в то время как такие, как вы и Минерва, тратят своё время на этот мерзкий… секс!

Последнее слово Трелони почти выплюнула.

— Но, разве директор МакГонагалл состоит с кем-то в отношениях? — ошалело глядя на собеседницу, спросил Драко.

— Я тоже думала, что после смерти мужа она вела невинную жизнь и потому стала директором Хогвартса. Но! Когда я пришла к ней, чтобы предложить вступить в нашу организацию, то она рассмеялась и сказала, что уже двадцать лет тайно встречается с Аберфортом Дамблдором! Тьфу! — обиженно фыркнула Сивилла:

— Ну, вот вам и наглядный пример! — обрадовался Драко, но тут ему стало не до веселья. Безумная прорицательница обежала стол и, встав вплотную к целителю, продолжила свою речь:

— Директор сама же запретила мне подпитывать моё внутренне око хересом и другими столовыми винами и посоветовала найти себе хобби! А когда я определилась со своим истинным предназначением, Минерва предложила мне выпить вина и успокоиться!

Трелони тяжело дышала и в упор смотрела на притихшего Драко. Вероятно, решив, что целителю Малфою нечего больше возразить, Сивилла продолжила. На этот раз она говорила ласково, почти нежно:

— Мистер Малфой, вы даже не представляете, сколько есть приятных и невинных дел, которые приносят гораздо больше удовольствия, чем этот ваш разврат! Вы когда-нибудь гладили мягкую шёрстку котёночка? Вы когда-нибудь лепили из глины Биг Бен? Вы когда-нибудь натирали воском свою волшебную палочку?

Услышав последнюю фразу, Драко почему-то почувствовал дурноту, но Трелони не останавливалась, вцепившись Малфою в плечо:

— А вы когда-нибудь полировали древко метлы?!

— Хватит! — вырвалось у Драко. Он резко поднялся, отпихнув от себя прорицательницу. — Я с пятнадцати лет не девственник, и это мне нравится! А вам стоит записаться на приём к Меллису! Ещё чем-то я могу вам быть полезен?

— Да! — Трелони трагически поджала губы с таким лицом, будто Драко только что прилюдно оскорбил всю её семью. — Вы же знаете, что по молодости я подверглась соблазну и вышла замуж? Слава Мерлину, что это продлилось недолго, и моё внутренне око не пострадало! Но я не могу возглавлять Магическую Ассоциацию Невинных Дев Англии, не будучи сама невинной. В этом вы и должны мне помочь!

— Ка-ак? — прохрипел Малфой.

Трелони слегка покраснела и выдавила из себя:

— Вы должны восстановить целостность врат моей утраченной девственности.

Теперь настала очередь Малфоя краснеть. Представив, что именно хочет от него прорицательница, он схватился за голову.

— Такого заклинания не существует! Человеческий организм не подчиняется простому «Репаро», он гораздо сложнее. Чарами или зельями восстановить девственность нельзя, — заявил Драко, оправившись от потрясения.

— То есть и здесь вы мне не поможете? — упавшим голосом простонала Сивилла.

— Просто в мире магии таких прецедентов не было, либо мне о них ничего неизвестно. Возможно, кто-то и прибегал к такой процедуре, чтобы скрыть следы своих похождений перед свадьбой, но эта не та область колдомедицины, которую преподают в академии целителей, — ответил Драко.

— Это пока! — вновь воспряла Трелони, — скоро сотни дочерей Англии, чистых душой, захотят восстановить то, что у них украли!

— Кстати, мисс Трелони, а сколько членов состоит в этой вашей магической ассоциации? — внезапно поинтересовался Драко.

Сивила сразу поумерила пыл и стушевалась:

— Членов — ни одного! А вот дев пока не очень много. Ведь я одна пытаюсь рассказать о нас людям. Вступили дева Алекто и дева Гризельда.

— Алекто Керроу? А Гризельда, уж не Марчбэнкс ли? — изумлённо выдохнул Малфой.

— Вы правы. Это именно они! Алекто и так чиста, а деве Гризельде придётся, как и мне, найти целителя, чтобы восстановить разрушенные врата невинности.

Драко почувствовал, что сейчас самым неприличным образом зайдётся в хохоте. Мадам Марчбэнкс — председатель волшебной экзаменационной комиссии и экс-старейшина Визенгамота! Скорее всего старушка двинулась умом на старости лет, если решила отметить свой двухсотлетний юбилей возвращением в стан невинных дев. Драко не удержался и хихикнул под неодобрительным взглядом Сивиллы. А Алекто Керроу, бывшая пожирательница смерти, навсегда лишённая палочки, теперь отбывала наказание при больнице имени Святого Мунго, вручную моя полы и больничные утки с утра до вечера. Не мудрено, что у неё ни до отсидки в Азкабане, ни после, судя по всему, так и не было ни одного поклонника. Человек с лицом, вечно перекошенным злобой и недовольством, отпугнёт даже дементора. Драко покачал головой и решил, что все-таки попробует помочь Трелони. Хотя бы ради того, чтобы она не вернулась к своему любимому хересу.

— Мисс Трелони, я знаю, кто сможет вас выручить, — сказал он. — Во время моей учёбы я увлёкся маггловской медициной и, в связи с этим интересом, встречался со многими людьми. Одна моя сокурсница была магглорождённой волшебницей и познакомила меня со своим братом. Он маггл и прекрасный акушер-гинеколог, работает в маггловской клинике. Думаю, если вы обратитесь к нему и скажете, что вас направил я, он вам не откажет. Я слышал, что у магглов эта пикантная операция довольно распространена.

— Вы предлагаете мне пойти в маггловскую клинику? — выпучив и без того огромные глаза, воскликнула Трелони.

— Да. Даже я, бывший пожиратель смерти, признал, что в некоторых отраслях науки магглы на много лет обогнали волшебников, с улыбкой сказал Малфой.

— Вы точно Драко Малфой? Я же помню, как вы относились к грязнокровкам в Хогвартсе, — недоумённо моргая, спросила прорицательница.

— Считайте, что я ошибался, как и многие до меня. В наше время стыдно жить предрассудками. Только не говорите моему отцу. Он не должен знать. Papa, даже под угрозой Азкабана трудно принять перемены, которые творятся вокруг, — с лукавой улыбкой прошептал Драко.

Трелони поспешно закивала головой, зазвенев многочисленными украшениями.

Драко взял в руку перо и на клочке пергамента быстро написал адрес клиники и фамилию своего знакомого врача-маггла. Трелони аккуратно убрала записку в свою сумочку и стала прощаться:

— Спасибо вам, мистер Малфой. Но вы подумайте как следует! Магическая Ассоциация Невинных Дев Англии — это то, что поможет нашим соотечественникам добиться самых запредельных высот в науке и искусстве! Мы станем самой гениальной нацией в мире!

— Непременно подумаю. Всего доброго, передавайте привет директору МакГонагалл! — торопливо бубнил Драко, тесня пациентку по направлению к выходу. Когда за ней захлопнулась дверь, Драко устало выдохнул. Не успел он отойти к столу, как створка снова открылась, и прорицательница, к ужасу целителя, вновь вошла в кабинет со словами:

— Я кое-что забыла! Дорогой мистер Малфой, я должна сообщить вам то, что узрело моё внутренне око. Сегодня, наконец-то, исполнится то желание, которое вы загадали на свой четырнадцатый день рождения!

Радостно сообщив это Драко, прорицательница, не прощаясь, удалилась.

Малфой продолжал стоять, тупо пялясь на закрытую дверь. Мало того, что Трелони не напророчила ему всяких ужасов, как делала всегда и в отношении всех, кому гадала, но она предсказала ему исполнение самого потаённого, отчаянного, бредового и глупого желания. Только четырнадцатилетний сопляк мог пожелать такое. Драко вздохнул, признавая, что как это ни глупо, но об исполнении именно этого невероятного желания он продолжает тайно мечтать и по сей день. Желая немедленно забыть о всякой ерунде, типа бредовых подростковых грёз, он прошёл к шкафу, взял бутылку коньяка и сделал большой глоток, не утруждаясь наливанием напитка в стакан. При этом мелькнула мысль, что отца, как ценителя гоблинских вин и этикета, скорее всего хватил бы удар, если бы тот увидел, как наследник чистокровнейшего рода Малфоев хлещет маггловское пойло из горла. Драко ухмыльнулся. Маггловский алкоголь определённо нравился ему больше волшебного. Но не стоит злоупотреблять, чтобы не превратиться в такое существо, как Трелони, которая, даже избавившись от вредной привычки, продолжает обитать в каком-то своём мире. Покопавшись в ящиках стола, Малфой нашёл, что искал: несколько шоколадных лягушек и батончиков. Решив подкрепить силы и поддержать нервную систему, которую пациенты сегодня повадились проверять на прочность, он устроился в кресле и сорвал упаковку с самого распространённого антидепрессанта. В этот момент раздался нетерпеливый стук в дверь. Малфой с тоской отложил шоколадку и приготовился к встрече с очередным испытанием.