Мои миры, твое отчаяние. Танец четвертый (джен)

Дурмстранг уже давно стал неизменной константой в жизни Гарри. Первые дни после начала учебного года Поттер постоянно ловил себя на мысли, что он наконец-то дома. Перемещения во времени, маньяк с заскоками сверхзлодея, суд над Сириусом, сражение с Пожирателями — все это оттеснили мысли о школе и друзьях. Конечно же, он поддерживал с ними связь на каникулах, ведя переписку или общаясь по каминной сети, а с некоторыми даже встречался. Но не хватало теплых посиделок и тренировок, с шутками и весельем. Того, что приносило бы ощущения беззаботности и легкости.

После визита к Дурслям на душе остался весьма тяжелый осадок. Гарри не чувствовал уверенности в том, действительно ли ему нужно это разрешение для посещения Хогвартса. Но еще раз хорошо поразмыслив, понял, что оно было необходимо. И Турнир Трех Волшебников не имел к этому никакого отношения.

Ни раз в своих мыслях Поттер возвращался к одним и тем же вопросам: почему от него отказались, почему не смогли полюбить, почему хотя бы не приняли в семью. Теперь же он сумел понять Дурслей. Как бы странно это не звучало, но тетя Петунья просто всегда завидовала ему. Порой достаточно и таких чувств, чтобы подтолкнуть человека на самые низменные поступки. А еще был страх перед его способностями… Раньше казалось, что, найдя причину, справиться с последствиями будет легко, но сейчас это не работало. Боль, ощущение беззащитности, а также ненависть к своему детству и самому себе никуда не исчезли. Гарри казалось, будь он в те годы хотя бы немного сильнее или умнее, все изменилось бы, стало иначе. Эти суждения не давали ему покоя. И в голове крутилась мысль о том, существовал ли хоть один вариант, при котором Дурсли относились бы к нему нормально. И все время воображение на этом месте заходило в тупик.

Эдвин никому не рассказал о Дурслях, и Гарри был ему благодарен. Он до сих пор не испытывал уверенности в том, что готов обсуждать это с кем-либо. Тем более в последнее время стало совсем не до этого. Учеба становилась все сложнее с каждым днем, а домашние задания и их объем увеличивались в геометрической прогрессии.

Переехать в библиотеку уже не казалось такой уж плохой идеей. Тогда бы не требовалось ходить в факультетские гостиные или общежития за тетрадями и учебниками.

— Я здесь умру, — пожаловалась Офелия. — Так и напишите на моем надгробии: «Пала жертвой под тяжестью гранита знаний».

— Но все же не совсем уж плохо, — заметила Мирослава. — С утра у нас было восемь эссе, а осталось только три.

— И карта по астрономии, -— педантично уточнил Дориан.

— Кажется, я понял, почему в Черном лесу за школой есть кладбище, — с тяжелым вздохом произнес Эдвин.

Дориан оторвал взгляд от «Тысячи ядов. Практическое применение на каждый день».

— Я даже не знал о подобном месте. Но почему-то не сомневался, что, если у тебя появится возможность найти скелеты — ты так и сделаешь.

— Конечно, — пожал плечами Эрстед. — Это же мое призвание.

Офелия показала ему язык:

— Мой друг такое достижение весьма сомнительно и его не стоит афишировать в приличном обществе.

— И когда наше общество считалось хорошим и благопристойным? — уточнил Альберт, который практически не отвлекался на болтовню и пока что обходил всех остальных по объемам написанного.

— Кажется, о нас хорошо думали, когда мы только сюда поступили, — усмехнулся Гарри.

— Именно. Первые пять минут, пока мы шли от входа до комнаты распределения, — Мирослава сдула со лба падающую на глаза челку и обаятельно улыбнулась. Пятикурсник, проходивший мимо нее, резко запнулся на месте и чуть не уронил свои книги Эдвину на голову. Пробурчав извинения и сильно покраснев при этом, он скрылся в дальней части библиотеки под смех своих товарищей.

Девочки, чем старше становились, тем больше хорошели, постепенно теряя детскую угловатость. Мирослава и Офелия вытянулись в росте и стали казаться еще более хрупкими, чем ранее. Светлая ровная кожа Беливук добавляли ей аристократический шарм. Вряд ли бы кто-нибудь мог заподозрить в ней способность обращаться в весьма опасную волчицу.

Чермак, наоборот, создавала впечатление девушки яркой и шумной. Она никогда не задумывалась о том, как выглядит со стороны. Поэтому если смеялась, то делала это от души, громко и заразительно, а если грустила — то с размахом трагической героини. Ее округлившиеся в нужных местах формы начали привлекать внимание парней, которое ее совсем не волновало.

Мирослава и Офелия привносили оживление в их компанию. Если бы их отряд состоял из одних парней, то она была бы весьма унылой.

— Гарри, ты уже собрал свой чемодан для поездки в Хогвартс?

— Пока что нет, — ответил Поттер, качая головой. — Ведь до отъезда еще целая неделя.

— Я тоже, как и Гарри не начинал собирать свои вещи, а надо бы, — грустно вздохнул Альберт. — У меня только заготовок для палочек три ящика. По-хорошему, стоило бы их перебрать и взять с собой не больше одного.

Поттер понимал его нежелание что-либо делать. Хогвартс был территорией новой и неисследованной, со своими правилами и ритмом жизни, отличными от порядков Дурмстранга. Половины предметов, преподававшихся здесь, там просто не было. По ним придется целый год заниматься самообразованием, выполняя контрольные, которые будут проходить под неусыпным присмотром Каркарова. Возможно, всё это приключение с поездкой на Турнир Трех Волшебников было не очень разумной эспадой.

— Кто еще с вами едет? — спросил Эдвин и свирепо посмотрел на стопку книг перед ним.

— Если больше не будет изменений, то с нашего курса я и Альберт, из седьмого — Олег Поляков, Виктор Крам, Кирстен Юконссон, Карл Персон и Мартин Бредаль. Из шестикурсников Каролина Каберле, Рвонссон Конрад и вместо Луки, которого не отпустили родители, едет Матеус Иваницкий. Флавиан Гейсек и Пламен Цанков с пятого. Всего двенадцать человек. Мы все останемся в Хогвартсе до конца учебного года.

— Интересно, кто будет выбран достойным, чтобы представлять нашу школу.

— Мне кажется, что тут все и так понятно — Крам вне конкуренции, — Гарри удивленно вскинул брови. У него не было и тени сомнения в том, что Виктор сильнейший из них всех.

— Некоторые так могут сказать о тебе, — возразила Офелия.

— Тогда они идиоты, — пожал плечами Поттер. — На мой взгляд, тут и спорить не о чем. Но если уж не Виктор, то Кирстен. Он достаточно сильный парень, только зелья ему не даются от слова совсем, но вряд ли этот фактор будет важен при выборе чемпионов. Там больше уклон на боевую мощь всегда делался.

— У тебя просто самооценка обитает в районе плинтуса, — констатировал Дориан и со вздохом ткнулся лбом в книгу. — Жизнь студента ужасна.

— Политология — вот что является настоящей болью, — Альберт покачал головой. — Абсолютно не представляю, как буду справляться с ней самостоятельно.

— Тогда тебе просто нужно стать чемпионом от Дурмстранга. Им все равно зачтут экзамены автоматом.

— Конечно, а в следующем году я засыплюсь на первом же уроке. Спасибо, не нужно.

Гарри с улыбкой следил за препирательствами друзей. Оставалось так мало времени до того момента, как он покинет их и пустится в новое приключение. И это совсем не воодушевляло его.

* * *

За день до отбытия в Хогвартс, Поттер получил два письма. Первое было от Сириуса, где мужчина в свойственной ему манере, писал о том, как он ждет его в Британии. И выражал надежды на то, что его племянник в новой школе сумеет ощутить ту чудесную атмосферу, которая в свое время так очаровала родителей Гарри.

Второй конверт был от Снейпа. Он писал ему крайне редко и обычно по делу. С небольшой опаской Поттер открыл его и чуть ли не выронил. Внутри лежало разрешение на отбор в участии Турнира Трех Волшебников.

— Он просто сумасшедший!

Это было… неожиданно. Во рту мальчик почувствовал привкус горечи. Возникло ощущение, будто бы он предал и обманул Снейпа, когда тот действительно руководствовался его интересами.

В этом было что-то неправильное. Гарри вытащил маленький пергамент с парой строчек:

«Надеюсь, я поступаю мудро, оказывая свое доверие. У тебя есть время передумать и принять верное решение, а не бросаться в омут с головой.

С. Т. Снейп.»

Сундук с одной большой сумкой, которые были собраны и стояли в углу комнаты, явственно говорили о том, что свое решение он принял уже давно. Однозначно, опекун хотел его проучить, и это было логичным. Всех нормальных детей наказывали, проявляя тем самым заботу о них и стараясь дать им возможность осознать их собственные ошибки.

Это царапнуло Гарри. Раньше он не задумывался о таком, но получалось, что Снейп в своей манере заботился о нем? Сириус всегда потворствовал любому нарушению правил. Он никогда не думал о рисках. Безбашенно порываясь вперед, забывая о том, что именно остается у него за спиной.

Снейп был человеком другого разлива. Мужчина обладал постоянной бдительностью и предельной осторожностью, которую он проявлял везде. Видимо из-за того, что зельевар все время ожидал самого наихудшего развития событий и именно поэтому был к ним готов.

Смесь из горечи и стыда стали неожиданностью для мальчика. Гарри начал испытывать чувства предательства и обмана к тому, кто как оказалось, действовал в его интересах. И это вызывало злость: на себя, на Каркарова, на Дурслей, на Снейпа и на весь мир заодно.

Подниматься к директору и разговаривать с ним не хотелось совершенно. Сейчас Поттер едва ли понимал себя. Видимо у него наступил тот самый переходный возраст, о котором говорили все вокруг. Поэтому Гарри извлек из клетки свою голубку Миру и привязал к ее лапке разрешение.

— Передай это Каркарову и сразу возвращайся.

Отлавливать птиц опять не хотелось. Поттер, как и остальные участники, решили до Хогвартса везти своих питомцев в клетках.

В тоже время, в поступке Снейпа крылось коварство. Он прекрасно понимал, что ко дню отплытия список участников был бы утвержден. Если бы не разрешение, полученное от Дурслей, сейчас место Гарри занимал кто-то другой. И попросить этого человека отказаться от поездки на турнир было бы весьма непросто. Возможно, Каркаров бы сумел что-то придумать, но вся эта морока… Это стало бы по-настоящему тяжелым и в чем-то жестоким уроком.

Гарри с тяжелым вздохом снова влез в свой шкаф, проверяя, не упустил ли, он какой-нибудь мелочи из виду. Конечно, всегда можно было послать письмо друзьям и попросить, чтобы они отправили ему то, что он забыл в школе, но на это уйдет время. На летние каникулы Поттер никогда не брал все с собой. Оставляя большую часть вещей в Дурмстранге. Например, какой смысл возить теплую зимнюю куртку туда и обратно, как и свои черновики.

Сейчас же вся его одежда хранилась в недрах сундука. Часть из нее вряд ли придется надеть, потому что она была куплена Сириусом и имела своеобразный панковский вид.

Мантии Гарри тоже не особо любил, предпочитая им дурмстрангскую форму, состоявшую из брюк и кителя, под которой было удобно носить рубашки или футболки. В Хогвартсе он планировал придерживаться именно этого стиля, если от него не потребуют ничего другого. А вот стратегический запас носков подходил к концу. Видимо придется обратиться к Блэку, чтобы он купил их.

Книги, учебники, тетради и свитки пергамента уже были уложены в сундуке вместе с перьевыми ручками и чернилами. Фотоальбом с фотографиями родителей находился там же. Метла лежала поверх сумки.

Вроде бы было все собрано, но Гарри не покидало ощущение беспокойства как будто он забыл что-то важно.

— Эй, а меня взять не хочешь? — возмутилась с портрета Цица.

Поттер перевел на нее взгляд и ошеломленно уставился на картину. Он даже и не думал, что в этом есть смысл, но теперь такая идея показалось ему весьма занимательной. Возможно, Цица сумеет передавать сообщения Эдвину намного быстрее, чем это могла бы сделать сова.

— Конечно, возьму! — радостно воскликнул он. — Только во что тебя упаковать.

— Лучше всего обернуть в твою куртку. Так холст вряд ли пострадает.

— Хороший вариант.

Гарри открыл сундук и влез в него с головой. Зимняя одежда лежала на дне, и пришлось очень постараться, чтобы отыскать нужную вещь.

— Я помогу, — тихий шепот, раздавшийся сзади, заставил Поттера подпрыгнуть и удариться головой о крышку сундука.

— Альберт! Не пугай меня так! Ты давно здесь?

— Достаточно уже. Ты забыл свою мантию-невидимку на моей кровати, — пожал плечами Грегорович.

В этом семестре они жили вдвоем. В обычном распределении те, кто уезжал в Хогвартс, участие не принимали. Каркаров расселил их попарно в зависимости от курса, исходя из вопроса сохранности имущества. Никогда не знаешь, кто именно может стать твоим соседом. А так комнаты будут оставаться пустыми до приезда хозяев.

— Ты уже все сложил? — поинтересовался Гарри, отряхивая свою куртку.

— Конечно, — кивнул Грегорович. — У меня сундук с десятикратным расширением. По сути, внутри него находится отдельная комната со шкафами. Именно там я всегда и хранил свои книги и составные части волшебных палочек. А одежду мне пришлось уменьшить заклинанием, и все влезло в обычную сумку. Так что никаких проблем.

— Очень рационально.

— А ты не верил в меня? — усмехнулся Альберт. — Только едой нужно запастись.

— Зачем? — удивился Гарри. — Весьма сомневаюсь, что в Хогвартсе нас станут морить голодом.

— Вряд ли, там подают на стол соленые огурчики или арахис. Я уже не говорю о компоте из яблок или вишни, которые нам будут только сниться. Мне известно, что в Хогвартсе культ тыквенного сока.

— Но и как ты планируешь это везти с собой и в каком количестве? — улыбнулся Гарри.

— Я с Олегом, Кирстеном и Карлом договорился с завхозом и кухней. Нам выделят целую каюту для хранения заготовок.

— Если честно, мне кажется, что мы едем туда не учиться, а брать Хогвартс в осаду.

— Нужно быть готовыми ко всему, — Альберт задумался. — Может взять с собой пару ядов на всякий случай?

— У меня уже есть, — после заминки признался Гарри.

Поездка предстояла определенно веселой.