Посмертие для Избранного (джен)

— Так, давайте по порядку, — Гарри упал на диван и взъерошил волосы на затылке. — Откуда ты взяла про дракона, Мораг?

— Заподозрила я давно, ещё до каникул. Во время того похода в библиотеку, ну, ты помнишь, мы со Сью видели, как Хагрид, что-то пряча, выходил из библиотеки. Мы не собирались следить — сильно надо — но оказалось, что нам самим нужно в ту секцию, откуда он вышел. Секцию про драконов.

— Это ничего не доказывает, — фыркнув, перебил будущую покорительницу пещер и драконов Терри. — Мало ли что читать чело… эм, полувеликан, любит. Мы-то с ним близко не знакомы.

— Дай договорить! — Мораг кинула сердитый взгляд на него, но потом опять переключилась на Гарри. — Так вот. Мы тоже так решили, но на каникулах в семейной библиотеке я наткнулась на ту книгу, которую взял тогда этот Хагрид. Мне стало интересно, кроме того она же была про драконов и как раз их тех, что я ещё не читала, — она замолкла, лукаво щурясь.

— И? — Гарри послушно поддался, ему не тяжело, а девочке — приятно.

— И она была исключительно про выращивания дракона с яйца! Конкретные инструкции, как ухаживать за яйцом, процесс вылупления, выкорм детёныша — ну кто будет читать такое просто так!

— Это всё ещё ничего не доказывает, — упрямо сложил на груди руки Терри.

— Не доказывает, — кивнула Мораг. — Но уже заставляет задуматься. Поэтому сегодня после уроков я пошла посмотреть на хижину. Окна были прикрыты шторами, но кое-где они сместились, и я смогла разглядеть кусочек камина, благо, тот был как раз напротив окна, а стол между ними высокий настолько, что совершенно не мешал обзору. Так вот, в камине было яйцо дракона! Точно вам это говорю, — она обвела окружающих победным взглядом и откинулась на спинку дивана, став кидать на Терри высокомерные взгляды.

— Подглядывать — нехорошо, — Гарри отреагировал на автомате, став судорожно перерывать свою память в поисках чего-то похожего. Ну не мог дракон, если он был, пройти мимо него в прошлой жизни. У него были слишком тесные отношения с Хагридом с самого первого курса.

Мораг на его замечание лишь фыркнула, но Терри подхватил тему, и они стали опять ругаться.

Интересно, в будущем они станут парой? Есть же всякие подводные пещеры, в которых просто обязаны жить подводные драконы.

Гарри мысленно дал себе оплеуху, приказывая перестать отвлекаться. Дракон, дракон, дракон… Почему-то вспоминался только какой-то ящик, Астрономическая Башня в лунном свете, но без других учеников, самодовольное лицо Малфоя… Он скривился. Ящик, башня, ночь, часы факультетов… Их фееричные минус сто баллов, точно! Как он мог забыть то фиаско. Видимо, в том ящике и был дракон, а значит и здесь он реален.

И как теперь быть?

— …ри? Гарри?

Кто-то дернул его за плечо, выводя таким образом из пучины мыслей. Гарри заморгал, фокусируя заново взгляд. Рядом с ним стояла обеспокоенная Сью, и именно она трясла его.

— Я в порядке, — Гарри привычно взлохматил волосы и перевёл взгляд на остальных ребят — все они смотрели на него с волнением. — Честно, в порядке, спасибо. Просто задумался.

— Как-то излишне глубоко ты задумался, сидел и не моргал даже, — Мораг недовольно повела плечами.

— Ты давай не пугай так больше, — Терри подхватил её слова, совсем забыв, как активно они недавно спорили.

— Не буду, — Гарри улыбнулся.

— Понятно, что не будешь, если не хочешь в Больничное крыло попасть, — Майк деланно безразлично пожал плечами. — Мадам Помфри явно будет рада твоему визиту, а уж мы проследим, чтобы он состоялся.

Гарри захохотал, вскоре смех подхватили и остальные.

— Так, что там с драконом? — поинтересовалась только что подошедшая Падма. Гарри её не видел, когда зашёл в гостиную, но, видимо, та была в курсе ситуации.

— Думаю, яйцо всё же настоящее, прости, Терри. Только что нам теперь с этим знанием делать?

— В деревянной хижине дракон — слишком опасный домашний любимец.

— Да и запрещено это, не помню от какого года декрет, но папа точно на него как-то ругался. Вроде как достать лицензию на разведение почти нереально, а без неё даже одного для души нельзя вывести, — вставила Сью. Не дожидаясь вопросов, она пояснила: — Мама одно время хотела себе Пустынного Крыйла, они довольно мелкие и неагрессивные, поэтому сильно не стеснил бы. Но не вышло, пришлось папе детёныша нунды добывать.

Все немного помолчали, переваривая несколько ошеломляющие подробности о семье подруги.

— Предлагаю рассказать про яйцо декану, пусть он разбирается, — разбил наконец тишину Гарри. Он не был так поражен, как остальные воронята. Очередное подтверждение восточной⁽¹⁾ мудрости, когда-то подцепленной у Виктора — «в тихом омуте черти водятся», сколько таких уже было у него. Лишь очередное подтверждение, что с такими-то генами Сью точно будет отличной приключенчицей. — Не зря же во время первой встречи он говорил, что к нему можно подойти с любым вопросом.

— Ты уверен? — Мораг в сомнении прикусила губу.

— Да. Иначе что ты предлагаешь? Незаконно проникнуть в дом лесника и украсть яйцо? Вызвать авроров? Что? — Гарри твердо поймал её взгляд, впервые явно показывая свою лидерскую позицию. Он не собирался лишать детей детства, мешать их влипанию в приключения и набиванию собственных шишек. Но и научить думать их, оценивать собственные поступки он был обязан.

Мораг замялась, нервно подёргала за свою толстую рыжую косу. Но наконец тихо произнесла:

— Нет, ты прав.

В этот раз тишина была более напряженная. Гарри откинулся на спинку, внимательно наблюдая за реакцией ребят на последнюю сценку, и, только по их глазам убедившись, что восприняли они всё верно, сказал:

— К декану пойдем мы с Мораг. Я объясню ситуацию, а ты повторишь свой рассказ. А пока давайте перекусим, с этими всеми драконами так есть захотелось…

— Но ведь скоро обед…

— Бутербродный перекус священен! Без него день теряет сразу двадцать баллов к привлекательности, — все засмеялись, и Гарри довольно стукнул палочкой по специальной руне для вызова домовика на столе, мысленно формируя заказ.

К Флитвику они пошли в тот же вечер, незадолго до ужина. Профессор, на их удачу, нашёлся в кабинете, и не пришлось идти в учительскую — Гарри вообще предпочитал десятой дорогой обходить то пристанище монстров. Если по одиночке те ещё были терпимы, то вот все вместе… Он прозвал это «рефлексом Реддла» — пока ты слаб, то близость всяких сильных и могущественных только негативно скажется на твоём организме, а значит нефиг лезть. В прошлый раз он не обладал такой крутой и продуманной штукой, но в этот раз не собирался ею пренебрегать. Ещё чего.

Декан не стал отмахиваться от их слов, спокойно выслушал и стал в задумчивости стучать когтем по столу. Гарри спокойно ждал, лишь успокаивающе сжав ладонь Мораг: её нервозность была ощутима и невооруженным взглядом.

— Мистер Поттер, мисс МакДугал, спасибо, что сообщили о своих подозрениях, а не стали самостоятельно всё дальше выяснять — это очень взрослый поступок, и, как ваш декан, я горжусь такими учениками. Ну, а сейчас предлагаю отправить Патронус директору, а самим отправиться к хижине Хагрида. Встретимся с ним уже на месте, так будет удобнее всего.

— Патронус, сэр?

— Один из видов передачи коротких сообщений на относительно небольшие расстояния. А ещё защита от дементоров, — заметив уже приоткрытый рот Гарри для очередного вопроса, профессор поспешил вставить: — Можете прочитать о них подробнее в «Великой энциклопедии тварей необычных» за последней редакцией от Ньюта Скамандера. А сейчас не стоит медлить — никто не знает, когда вылупится дракон и как он себя после этого поведёт. Мы ведь даже породу не знаем… — последнее предложение профессор пробормотал себе под нос. Затем непонятно откуда достал палочку и изящным росчерком вызвал серебряного медоеда, сразу же убежавшего в стену.

Гарри послушно замолк, отмечая, что роль ребёнка родом с маггловского мира была сыграна успешно.

Когда они вышли во двор, возле хижины уже виднелась долговязая фигура Дамблдора, и Гарри было интересно, как же он смог оказаться там раньше них. Не с фениксом же переместился, в самом деле. Хотя на всякий случай Гарри обшарил взглядом окрестности, нигде яркого огненного оперения видно не было. Он, конечно, мог уже куда-то улететь…

Гарри мотнул головой, выкидывая из головы эти глупости. Какая ему разница, был феникс или нет? Ему ли не знать, что весь замок изрыт потайными ходами, и кому как ни директору о них должно быть известно. Хотя в чём был смысл?.. Не-не-не, хватит.

Они как раз подошли к директору, когда Гарри всё же смог сосредоточиться на настоящем, а не на пустых размышлениях.

— Вы точно уверены, что там есть дракон? Не хотелось бы отвлекать Хагрида понапрасну, к тому же, скоро ужин, — сверкнул очками Дамблдор.

— Яйцо, сэр, не дракон, — вскинула голову Мораг. Она хотела ещё что-то добавить, но Гарри незаметно ткнул её в бок, и та осеклась. Этого хватило, чтобы слово взял Флитвик:

— Я полностью доверяю своим ученикам и их умению делать выводы, директор.

— Ну что же, хорошо, — и Дамблдор коротко постучал в дверь.

Внутри послышался какой-то шум, будто что-то упало, и залаял пёс. Вскоре шум сменился на чьи-то неразборчивые бормотания и громкие шаги.

— Кто там?

— Хагрид, открой, пожалуйста, — голос директора был настолько переполнен доброжелательностью, что, казалось, та скоро станет материальной.

— Ох, прфессор Дамблдор, — дверь еле приоткрылась, и в получившейся щели был виден только полувеликан, и тот частично, — что-т случилося?

— Нет-нет, Хагрид, не волнуйся. Мы можем войти?

— Ну, эм, это… У меня не прибрано, значица…

— И всё же, Хагрид, — голос не потерял ни крохи доброжелательности, но Гарри четко ощутил в нём стальные нотки. Но лесник всё так же топтался на пороге, не желая впускать внутрь кого-либо. Тогда Дамблдор проговорил жестче: — Хагрид.

И дверь всё же открылась. Талант, что ещё сказать. Гарри так никогда не умел и не думал, что сможет научиться. Мастерское управление голосом, мимикой, превращения своих желаний и целей в чужие… Это не его, он же простой как кнат гриффиндорец, чтобы там Шляпа не говорила. Он брал всегда собственным примером, какой-то лихостью, с лёгким душком безумия, своей шальной энергией и верой в свои и чужие силы.

Стоило двери полностью распахнуться, а самому Хагриду с виноватым бормотанием отойти в сторону, как на них из проема буквально дыхнуло жаром. Даже снег, лежащий у порога, растаял, обнажив чёрную землю с одним чахлым жёлтым пучком травы.

Войдя, все они посмотрели в сторону камина, сейчас закрытого, вроде как ненавязчиво, телом полувеликана.

— Так, что эт вы хотели? И так много вас… Прфессор Флитвик, добр день, эм-м, дети…

— Хагрид, отойди, пожалуйста. Тебе ведь нечего скрывать?

— Ну, эт… Прфессор, ну не мог я его бросить, оно ведь живое! — виновато опустил голову Хагрид и всё же сделал шаг в сторону — из-за своих размеров оказавшись так в другом конце комнаты.

В самом центре пышущего жаром камина со всех сторон подпертое камнями стояло драконье яйцо.

— Я же говорила! — Мораг не сдержалась.

— Хагрид… — стал отчитывать лесника директор, девочка победно глядела на них, Флитвик спокойно стоял рядом, оглядывая хижину. Один Гарри отошёл ото всех к камину и присел на корточки.

Яйцо было красивым: в тёплом свете камина оно казалось нежно-пурпурным, с красными прожилками. И оно пульсировало, как дышало. Он так засмотрелся, что не сразу заметил присевшую рядом Мораг, так же зачаровано глядевшую на яйцо.

— Как же красиво…

— Да, — по-доброму улыбнулся он. — Хм, мне показалось или оно действительно… дёрнулось?

— Я тоже это вижу! Но с чего бы ему дергаться? Если… если только он не собирается вылупляться! Что делать? — девочка в панике обратилась к Гарри.

— Профессор Флитвик, директор! — воскликнув, привлек внимание Гарри. — Дракончик вылупляется, что делать?

Те тут же подошли, с умным видом оглядели уже намного заметнее шатающиеся яйцо и переглянулись. Судя по всему, никто из них понятия не имел, как вылупляются драконы и что надо при этом делать.

— Я читал, надо достать, значитца, яйцо с огня и не мешать.

— Да-да, я тоже такое помню, — Мораг закивала. — А потом только вылупившегося дракончика надо напоить птичьей кровью с бренди, если поблизости нет взрослой драконьей самки.

— Куриная подойдет, я уже подготовил всё, — загремел Хагрид какими-то мисками у себя на полках, видимо, в поисках этой самой крови.

— Хорошо, тогда сейчас достанем яйцо… — достал из рукава палочку директор.

— Никакой магии! — схватила его за руки Мораг. — Любое воздействие на скорлупу или близко неё, и малыш может умереть.

— Как скажете, мисс, спасибо, — Дамблдор благодарно склонил голову, а затем спокойно взял две длинные кочерги, стоящие сбоку, и осторожно подхватил ими яйцо.

Гарри отошёл в сторону, не желая мешать. Рядом встал и декан. Мораг споро очистила место на столе под яйцо, а директор, как-то умудряясь удерживать кочергами вырывающееся яйцо, опустил его тогда. Хагрид принес миску с кровью и бутылку маггловского бренди (где только взял) и стал смешивать их.

Гарри не знал, как для остальных, но для него в этот момент весь мир сузился до яйца, уже пошедшего сетью трещин, и стука собственного сердца, отмеряющего время. Удар. Ещё один. Отпал первый кусочек скорлупы. Вновь удар. Ещё несколько кусочков. Удар… Верхушка яйца просто отпала, и на них посмотрел новорождённый дракончик. Малюсенькое тельце, тонкие голые крылышки с острыми углами сочленений. Чёрные бусинки глаз.

Гарри поймал взгляд этих бусинок и провалился.

Он опять был сутулым несуразным мальчишкой с очками на пол-лица, школьная мантия на котором висела, как на перекошенной вешалке. Рядом стоял чумазый рыжий Рон и лохматая Гермиона. Они зачарованно смотрели на вылупление дракончика, только чёрного-чёрного с глазами цвета огня. Миг, и вот они втроём тащат ящик, кое-как прикрывшись мантией, на Астрономическую Башню. Внизу их уже ждёт Малфой, а вскоре появляется и злющая МакГонагалл. Вспышка, и вот они с Малфоем и Клыком идут за кровью единорога. Блондин убежал, на поляне мёртвый конь и зловещая тень. Дикая боль в голове. Кентавры, высокомерно говорящие о предназначенном. Злой Хагрид.

— Всё в порядке, мистер Поттер? — острые когти Флитвика впились в его предплечья, и именно эта боль вырвала его из пучины видения о другом, третьем, мире.

— Да-а, — он задыхался. Слишком много, слишком по-другому всё! Видения варварски вытащили его воспоминая об этих же событиях в прошлой жизни. И всё было похоже, но не так. И точно не так, как сейчас.

Проклятие! Его мозг слишком перегружен, психика слишком неустойчива. Информации было слишком много, а сейчас он не мог позволить себе отключиться. Слишком много посторонних. И пусть он не сомневался, что от директора произошедшее не укрылось, но зачем нарываться.

Спокойствие, только спокойствие. Вдох. Выдох. Полностью сосредоточившись на отсчёте ударов сердца, синхронизуя ритм дыхания под них. Никаких мыслей и эмоций. Полный покой. Вроде что-то похожее звучало в любимой франшизе Дадли…

Хорошо.

Полностью обуздав своё сознание, Гарри улыбнулся декану, показывая, что с ним всё в порядке. Он пришёл в себя, и можно перестать ставить синяки на его предплечье.

Пока он витал в непонятно каких материях, дракончика уже накормили и тот, сыто клацая своей длинной пастью, мостился спать.

— Я свяжусь со знакомыми из заповедника, чтобы те забрали малыша, — невесомо провел пальцем по спинке дракончика директор. — Оформим всё тихо, не привлекая аврорат. Но, Хагрид, чтобы это был первый и последний раз. Ты и так стоишь на учёте, не следует дразнить стражей правопорядка. И я помочь не смогу в следующий раз.

— Д-да, прфессор, кон-нечно. А… Пока не забрали, малыш поживет у меня?

— У тебя деревянный дом, Хагрид.

— Это Озёрная Мрица, директор. Способность выпускать огонь у них у единственных не с рождения, а появляется спустя месяц-полтора, — Мораг не отводила восхищенного взгляда, полностью растеряв свою обычную воинственность а-ля бравая гриффиндорка.

— Хорошо, раз так. И можете эти дни навещать дракончика, так уж и быть. Но только никому ни слова, вы же не хотите разрушить жизнь нашему дорогому Хагриду?

— Первый курс Райвенкло весь знает о драконе, но только они, — вступил в беседу Гарри, подойдя ближе. — Мы близко дружим все вместе с первого дня, поэтому и секретов между собой у нас нет. Просто смысла к профессору Флитвику всей толпой не было, вот и пошли только мы вдвоём, — Гарри пожал плечами. — Но они никому не скажут, — улыбнулся.

— Раз уже знают, то ничего уже не поделаешь. Поверю вам на слово.

— Мы не будем ходить всей толпой сюда, не волнуйтесь, — Гарри широко улыбнулся и чуть склонил голову, привычным движением ладони превращая подобие прически на голове в воронье гнездо.

— Хорошо, — директор весело хмыкнул и бликанул очками. — Пойдемте в замок, мы и так уже пропустили ужин. На первом этаже за два поворота до гостиной Хаффлпаффа есть натюрморт на всю стену…

— Мы зайдем на кухню, спасибо, директор.

Когда они с Мораг всё же добрались до Башни, был уже почти отбой, но все воронята ещё сидели за их столиком. Стоило подойти, как они тут же накинулись на них с вопросами, но Гарри быстро сообщил, что да, дракончик был, точнее, яйцо, а за процессом вылупления они как раз и наблюдали всё это время, и нет, все подробности завтра, детям пора спать уже, и вообще он сейчас упадёт замертво, если не доберётся до своей комнаты.

Его отпустили, но пообещали пытать завтра до победного, на что он только покивал головой, почти не слушая, и пополз по лестнице.

Спать на самом деле ему не хотелось. А вот подумать было о чём. После первого видения из-за удава он решил, что это было единичное происшествие. Ну сместились там какие-то таинственные материи, ну показали ему какой-то левый мир, и что ему с этого. Вот только второе видение, и опять после встречи с чёрными глазами животного, уже слишком напоминает закономерность. Для статистики только третьего видения не хватает.

Лучше бы его так и не было. Но что-то подсказывало Гарри, что не с его удачей. А значит скидывать со счетов эти видения не стоит.

Итак, с нынешним его миром всё понятно — раз не будет тайного перетаскивания дракона, значит, и отработки в Запретном Лесу не будет. Интереснее сравнивать то, что удалось внезапно вспомнить из его прошлой жизни, и из видения. Дракон контрабандный был и там, и там, но везде разной расцветки: в видении он был полностью чёрный, а в его воспоминаниях дракон — ярко-красный. Но оба Норвежские Горбатые, а не Озёрный Мрицы. Интересно.

Ночная прогулка и её итоге были идентичными. А вот во время отработки появились отличия. В его мире Малфой не сбежал, а видел фигуру вместе с Гарри, и вместе же они от не бежали. Пока он не зацепился за корень и не подвернул лодыжку. Бежать из-за этого было проблематично, но Малфой, хоть и закидывал оскорблениями, всё же не кинул его, а помог дотащиться до поляны, где они встретили кентавров. Дальнейшее вновь было одинаково в обоих мирах.

И что с этого выходит?

Фигня с этого полная выходит — недовольно поморщился спустя некоторое время Гарри и перекатился на живот, уткнувшись лицом в подушку.

Пока он может только запомнить найденные отличия и отложить их подальше, до востребования, так сказать. И лечь спать, благо, уже… Гарри потянулся за палочкой, чтобы сколдовать Темпус, но, скривившись, наколдовал Люмос, которым и подсветил механические часы у себя на запястье, как раз только привезённые из дому — свой рождественский подарок.

Полпервого, как-то долго он анализом занимался. Ну и пусть. Порадовавшись, что перед тем, как упасть на кровать, он не поленился переодеться в пижаму, Гарри поглубже закутался в одеяло и уснул.

Следующие две недели они по специально составленному графику ходили поиграться с дракончиком. Озя, как назвал его Хагрид (на что Гарри отметил очередное отличие, ведь в других мирах его звали исключительно Норберт), был потешным, милым и довольно ласковым. Когда он выгибал спинку, чтобы ему почесали вдоль гребня, невозможно было сказать, что в будущем это опасный и гордый хищник. Котенок и только.

А потом Озю забрали в заповедник. Сам Гарри во время этого не присутствовал, он внезапно попал на отработку к Снейпу, но Мораг и Сью рассказывали, что смогли выбить из ребят, которые забирали дракончика, разрешение на посещения летом заповедника всей их компании. Единственное условие было, что с ними должны были отправиться кто-то из взрослых, но это даже проблемой не считалось. Сью, стеснительно улыбаясь, сказала, что её мама точно с радостью с ними пойдёт.

Узнав про это, Гарри принялся думать, насколько реально будет протащить с собой и Дадли, чтобы тот на настоящих живых драконов посмотрел. Всё же всякое фэнтези занимало в увлечениях кузена почётное третье место, сразу за комиксами о супергероях и космической фантастикой. А конкретно драконов он ещё и рисовать любил, чего жутко стеснялся и тщательно скрывал.

Но очень скоро Гарри стало не до праздных размышлений. За первой отработкой со Снейпом сразу же последовала вторая, а за ней и третья, и четвертая… Как-то занятия со Снейпом незаметно стали регулярными и воспринимались как дополнительные уроки, вроде тех, что с деканом.

В этот раз никто не заставлял его вычищать без магии котлы, сортировать перемешанных хороших и плохих короедов, разделывать флоббер-червей и тому подобное. Нет. С ним занимались. На отработках они варили те же зелья, что и на уроках. У Гарри так же взрывались котлы и получалась непонятная бурда, но Снейп не сдавался, опять объяснял, заставлял готовить вновь и вновь, пока не выходило хоть что-то путное. И даже почти не орал! Демонстрировал все чудеса своей выдержки и невиданного терпения.

Если честно, первое время Гарри жутко хотелось проверить Снейпа на какое-то оборотное, или наркотическое зелье. Потому что он был слишком… Спокойным. Это же Снейп! Где тонны яда и желчи, крики и летящие в голову банки с тараканами? Его жизнь к такому не готовила, в самом деле. Но увидев как-то расправу над Невиллом, Гарри убедился, что Снейп всё тот же. Со всеми, кроме него.

И как это понимать? Он всё ещё копия отца, хоть уже и без глаз Лили (главное, не представлять это буквально). Отношения с Сириусом не могли же так повлиять на него? Это же Снейп, имя нарицательное, в самом деле. Гарри явно чего-то не знал. И никто не спешил его просветить — грусть-печаль.

Незаметно закончился январь. Прошло первое слушанье по делу Сириуса, и была назначена на март дата второго. На прямой вопрос Гарри Снейп ответил, что всё прошло нормально и адвокаты всё так же уверены в своей победе.

Гарри поверил, но мелькнувшая в Пророке спустя неделю заметка его обеспокоила. Она одновременно могла не значить ничего и иметь огромное значение. Перед Гарри встал выбор: действовать или нет. Если Гарри начнёт действовать, а заметка была лишь пустым шумом — он лишит актуальности большинство из своих смутных воспоминаний. Они станут пустым местом. Не то что бы они и без этого им не станут, отличий от его прошлого мира здесь было предостаточно, да и он не сидел на попе ровно. Но всё же.

Но если Гарри не исполнит свою задумку, а заметка откажется тем, чем казалась… Последствия могли стать катастрофические. Стоит ли зыбкая вероятность преимущества того?

В конечном итоге, он тут, чтобы развлечься, а какое развлечение, если знаешь всё (как громко-то звучит для того мизера, что есть в реальности) наперед?

Внезапно начался какой-то безумный бег вперёд, без возможности остановиться хоть на минуту: занятия, дополнительные занятия, домашнее задание, которое даже при абсолютной памяти занимало кучу времени — пока найдешь информацию, пока структурируешь её, пока оформишь в виде эссе, ещё какие-то примочки и внезапные требования учителей — разработка плана для того самого; всё это так загрузило его, что лишило приступы любой возможности испортить ему жизнь. Гарри даже как-то позабыл о них, что было совершенно легкомысленно. Приступы-то о нём не забыли. Но обиделись. И решили отплатить за всё разом.

На уроке Чар они тогда уже третье занятие отрабатывали Агуаменти, и скромные струйки выходили уже у всех, кроме Гарри. Он чувствовал, как нужной мощности импульс отходит от его ядра, и почти видел, как превращается в пшик, дойдя до ладони. Он пытался выдать импульс сильнее, ещё и ещё, но все они опять и опять превращались в этот пшик. А ведь он уже столько времени занимается дополнительно, постоянно тренируется и разрабатывает каналы… Да только толку ноль.

Гарри уже не видел окружающих, перед глазами стояло его ядро и чёртовы каналы. Он улавливал краем сознания, что его уже трясет, но это казалось таким несущественным. Он просто вновь и вновь пытался вызвать эту чёртову струю воды. Просто хоть пару капель. Хоть что-то, кроме пшика, звук которого буквально слышал: он набатом стучал в ушах, этот издевательский «пшик».

Пшик. Пшик. Пшик.

Та мизерная часть сознания, которую не поглотило ещё безумие, улавливала какие-то крики, чьи-то команды… Вроде кто-то даже звал его по имени. Или нет. Ведь он слышал только «пшик», «пшик», «пшик».

Его сознание ломается. Теперь в ушах не только это чёртово «пшик», но и крики боли, смех безумца-Тома, последнее «люблю» от… И всё это одновременно, и каждое слышно отчётливо, хотя это и невозможно. Перед глазами картинка тоже вся в трещинах. Где-то осталось ядро с каналами, где-то видна зелёная вспышка, где-то он держит на руках только-только родившуюся Лили…

Слишком много. Он теряется, уже не понимает, кто он…

В себя Гарри приходит уже в Больничном Крыле. Как и в прошлый раз его руки перемотаны бинтами, в теле ужасающая слабость, а голову даже не выходит оторвать от подушки. Даже глаза и те открыть оказалось подвигом.

Он не сомневается, что привел его в такое состояние приступ, но то, что в этот раз у него были свидетели, — напрягает, почти пугает своими последствиями. Он смог продержать их в тайне всего полгода, ну просто супер. Отличный результат для мага, перед смертью разменявшего двенадцатый десяток. Кто угодно, но не агент (читай шпион) — как раз про него, верно инструктора в Академии говорили.

Когда он очнулся, рядом никого не было, даже все койки были пустые. Это было удачно. Хотелось бы разработать какой-то план, но его опять утягивала трясина беспамятства: короткое самобичевание показалось организму достаточной нагрузкой, чтобы устать. Ну и ладно. Импровизация — его всё.

В следующий раз он смог приподнять голову и пошевелить пальцами. Рядом опять никого не было, даже из комнаты медведьмы не доносилось ни звука. Было даже как-то непривычно: раньше, стоило ему очнуться, всегда рядом находились люди и требовали что-то объяснить, рассказать, показать…

Где-то в процессе обдумывания загадочного чутья некоторых личностей на его приход в сознание и в попытке слабым дёрганьем головы передвинуть подушку так, чтобы лежать не на нагретом, его вновь сморило.

Третий раз повезти ему уже не могло. Открыл глаза он как раз тогда, когда мадам Помфри занималась перебинтовкой его рук.

— Рада, что вы наконец очнулись, мистер Поттер, — медведьма кинула только один беглый взгляд на его лицо и вновь сосредоточилась на бинтовании руки. — С вами хотел поговорить профессор Дамблдор, но если вы считаете, что пока не готовы к разговору, то я его звать не буду.

— Не-не, всё норма… — проговорил он на одном дыхании, а затем жутко закашлялся, буквально чувствуя, что слишком поспешно выданная фраза расцарапала ему всю глотку. Протянутый мадам Помфри стакан воды с трубочкой был воспринят даром небес. Стакана ему хватило, чтобы не только смочить горло, но и полноценно напиться. Спрашивать, сколько дней он пропустил в беспамятстве, ввиду этого становилось страшновато. — Спасибо. Я не против увидеть сейчас директора.

— Хорошо, закончу с вашими руками и позову его. К сожалению, мазь, которую для их исцеления приготовил профессор Снейп, не терпит чар, и мотать требуется вручную.

— А-ага, спасибо. А… Сколько дней я, эм, спал?

— Сегодня девятнадцатое марта, мистер Поттер.

Гарри оставалось только ошарашенно моргать. Он выпал из жизни почти на три недели и неизвестно, сколько его ещё из Больничного Крыла не будут выпускать. Уже прошло второе слушание Сириуса, и если было назначено третье, то его план следует реализовывать вот прямо сейчас. Сколько нюансов он мог пропустить, не видя газет всё это время! А уж сколько ему придётся по учёбе нагонять… Заранее было жутко.

Стоило мадам Помфри позвать, директор сразу же появился в Больничном Крыле. Гарри ради интереса даже засек время на часах: прошло всего пять минут с мелочью, как медведьма отошла от него, а в дверях уже показалась ярко-жёлтая мантия в мелкий розовый цветочек. Этот цветочек ещё и шевелился, из-за чего Гарри поспешил перевести взгляд на лицо Дамблдора. Он и так достаточно больной, чтобы ещё зарабатывать себе мигрень таким извращённым способом.

— Мистер Поттер, мальчик мой, рад, что вы пришли в себя. Как себя чувствуете? — вот не любит директор начинать сразу по делу. Всегда издалека заходит.

— Не очень, если честно, — поморщился с улыбкой Гарри. — Слабость, и тело как не моё, но с учётом прошлых кратковременных пробуждений, когда я еле голову поднимал, — уже хорошо.

— Это радует, — директор улыбнулся и поудобнее устроился на трансфигурированном из платка сразу по приходу кресле. — Ты знаешь, из-за чего оказался здесь?

Играть в несознанку после двух похожих попаданий в Больничное Крыло, ещё и когда причину второго видела половина первокурсников… Ха-ха.

— У меня был приступ, — закусил губу Гарри и опустил взгляд на руки. Перед уходом мадам Помфри помогла ему сесть.

— И часто они у тебя случаются, Гарри, если ты не против, чтобы я тебя так называл?

— Нет-нет, называйте как вам угодно… — скороговоркой ответил Гарри на вторую часть вопроса директора, а затем старательно начал имитировать смущение. Наконец, помявшись, он тихо ответил: — Не очень. Раз в месяц, возможно. Они обычно слабые, я просто зацикливаюсь на какой-то мысли, но стоит меня отвлечь, ну, переключить на что-то другое или ошарашить, там, чем-то, как всё проходит. Но их долго не было, последний аж перед каникулами…

— Значит, ты думаешь, что из-за того, что у тебя долго не было этих приступов, этот был таким сильным? — Дамблдор задумчиво стал гладить бороду, вызывая тихий звон колокольчиков, вплетенных в неё.

— Не знаю… Наверное, — Гарри уже смелее пожал плечами.

— Хорошо, Гарри, спасибо, что доверился мне, — директор добродушно улыбнулся, но глаз улыбка не коснулась — те были всё так же задумчивы. — Я подумаю, как можно будет помочь тебе с этим недугом.

— Дядя с тётей уже водили меня к психологу, но это не помогло. Руминация у меня не из-за психологических отклонений, а из-за проблем с мозгом. Это не лечится, по крайней мере сейчас.

— Прости, руми-что?

— Руминация, — улыбнулся весело Гарри. — Мысленная жвачка, если по-простому. Так по-умному называется моя болезнь.

— Ах, ясно, спасибо Гарри. Какое интересное слово, чего только магглы не придумают. Отдыхай тогда, не буду больше тебя тревожить. До свидания, Гарри.

— До свидания, директор Дамблдор.

И ушёл. И даже не спросил, что же вызвало последний приступ — какая навязчивая мысль. Однако а ведь Гарри этот вопрос как раз ждал. Видимо, новость, что он психически нестабилен, здорово озадачила директора, и тот позабыл обо всём остальном. В конечном итоге, пусть это и не выпячивалось, но Гарри всё ещё оставался Мальчиком-Который-Выжил. И даже если об этой забудет весь мир — Дамблдор точно войдёт в список тех, чье исключение будет подтверждать правило.

Гарри расслабленно откинулся на подушки. С Дамблдором поговорил, остается только Снейп (явно не удержится, или Гарри совершенно не знает эту летучую мышь), Флитвик и его воронята. С деканом будет проще всего, лишь более подробно про своё безумие рассказать. Чего ждать от здешнего Снейпа — тайна за семью сотнями замков, предсказуем только сам факт разговора. Воронята… С ними проблем быть не должно. Детки умные, хорошие, признают его своим лидером. Отличный стартовый расклад для разговора.

С этим разобрались — пусть на деле и отложили всё ко времени. Дальше. Стоит проверить, что там у него с магией происходит. Гарри закрыл глаза, мысленно потянувшись к своему ядру. То было в порядке, спокойно пульсировало себе — что уже хорошо. Каналы проверять он не стал, и так ясно, что выбросом повредил их, но явно не фатально, иначе ему про это не могли не сказать. Остается надеяться, что пусть и настолько болезненно, но колдовать по итогу у него выйдет лучше.

Ну, а как только выйдет отсюда, сразу займётся реализацией своего плана, благо, хоть успел основную часть подготовить. И надо будет у воронят, когда им разрешат его проведать, попросить газеты. Информационный голод — вещь суровая. Особенно когда тебе одиннадцать.

От последней мысли Гарри захохотал, аж до слёз и прибежавшей на шум медведьмы. Он выпускал со смехом нервы, поэтому даже не пытался прекратить. Икать потом приятного мало было, зато внутренне он успокоился. Детско-подростковый организм, гормоны, всякие перестройки в мозгу… Все они требуют своего, и кто он такой, чтобы им мешать. Уж точно не вредитель собственного здоровья.

Успокоившись, Гарри безропотно (икота не считается, её он контролировать не мог) принял все нужные зелья и вскоре уже чувствовал, как веки тяжелеют и закрываются. Даже икота отступала от навеянного зельями сна.

Как много в крысе ингредиентов, полезных в зельеварении?..

1) Для Гарри, что Россия, что Болгария — Восточная Европа, пусть даже это не совсем корректно. Поэтому и фраза для него восточная.

Вернуться к тексту