Последний вздох (гет)

Прошел почти месяц, как Том Риддл в теле Гарри Поттера вернулся на Тисовую улицу, дом номер четыре. Он успел получить несколько писем от поттеровских друзей. На письма от Уизли он старался отвечать односложно, надеясь на то, что «друг» перестанет навязывать своё общение. Впрочем, письма от рыжего были достаточно короткими. И можно не вскрывая догадаться о том, что же прислал Рон Уизли на этот раз. Практически все письма были посвящены тому, что он ждет встречи на самом крутом, по мнению самого рыжего, мероприятии и… Том уже устал читать про квиддич, про братьев-близнецов и малышку Джинни.

Были и письма от Гермионы. Вначале, получив первое письмо, Том не был уверен в том, что стоит вообще начинать общение с грязнокровкой. Однако, решив не вызывать особых подозрений, всё же вступил на этот путь.

Главным отличием писем Уизли и Грейнджер было то, что, в отличие от «рыжего лучшего друга», девушка сразу же поинтересовалась самочувствием Поттера. Этот вопрос заставил Тома насторожиться.

«Мы… Мы встретились там, у озера. Видела ли она поцелуй или же пришла позже?» — Отложив письмо, Том почесал кончик носа пером. С одной стороны, он был полностью уверен в том, что девушка подошла позже, ведь в противном случае он бы заметил движение за спиной. Обратил бы внимание на хруст сухих веток и шелест листвы. С другой стороны… — «С другой стороны, я был в шоковом состоянии и мог не совсем адекватно воспринимать окружающий мир. Да и первостепенной задачей было выжить».

Задумавшись, он стал отбивать пальцами ритм по столешнице. У него не было чёткого плана действий. Своё прошлое, а точнее — прошлое «оригинального Тома Риддла» — он, как оказалось, помнил очень уж смутно. В многочисленных тетрадках, забранных из комнаты младшего толстяка Дурсля, были описано не так уж много событий. Всё чаще казалось, что это зарисовки какого-то вычурного романа, а не его жизнь. Что уж говорить о памяти тринадцатилетнего мальчишки?

«Начинать всё заново? — Взгляд его вновь пробежался по ровным строчкам письма. — Сослаться на то, что близкая встреча с дементорами оказалась достаточно тяжёлой? Но что всё-таки известно девчонке? Эх… залезть бы к ней в голову…»

Сейчас Том несколько жалел, что многие его навыки вряд ли доступны. Точнее, он совершенно не знал, сможет ли устаканиться та магическая буря, что бушевала где-то внутри него. Магия казалась и родной, и чуждой. И, даже стараясь практиковаться, как делал это давным-давно в приюте, Том не мог до конца приручить эту бурю. А в таком состоянии очень легко спалить кому-нибудь мозги.

«Надо будет заняться окклюменцией», — решил Том, сразу же записав эту мысль в чёрную кожаную книжку, подозрительно напоминающую дневник. Впрочем, сходство было лишь издали.

— Итак… Что же тебе написать, Гермиона Грейнджер? Видела ли ты смерть и воскрешение Поттера? Или же стала лишь свидетелем вмешательства во времени?

Том прошелся по комнате. Магглы опять уехали, и он наслаждался покоем. Благо они не трогали его, и встречи в гостиной за общим столом заканчивались достаточно быстро. «Кузен», явно наставленный родителями на путь истинный, старался не встречаться с «ненормальным» взглядом, а «дядя и тётя» делали вид, что мальчишки Поттера вовсе не существует. Подобный нейтралитет устраивал обе стороны.

— Подозреваешь ли ты меня или это праздное любопытство, дружеское волнение? — спрашивал он у кучерявых букв на светлом пергаменте. Ответить на письмо нужно было как можно скорее. Причин для этого Том видел несколько. Во-первых, Гермиона забросала его множеством вопросов и вряд ли не сделает это снова, если он просто проигнорирует послание. Во-вторых, он хотел выудить из «подруги» информацию.

Первый набросок Том выбросил в мусорное ведро. Ему не нужно было вызывать у девушки подозрения, а как ни пытался он подобрать слова, всё равно возвращался к привычным фразам. Вскоре мусорное ведро пополнилось ещё несколькими неудачными экземплярами. Раз за разом Том старался подражать мальчику Гарри Поттеру. Так в его послании «эти магглы» были заменены на «Дурслей», а «Уизли» — на «Рона» или «семья Рона».

Большинство строк Поттер-Риддл вытащил из старых писем Поттера, которые небольшой кучкой лежали на дне чемодана. Скорее всего, они никогда не были отправлены и вряд ли даже закончены. Читая их, Том многое узнал о «мальчике-который-выжил». В частности, о его неровном отношении к лучшей подруге, которой он постоянно хотел написать о своих несмелых чувствах, но всё так и не решался. Во многом всё сводилось к строкам «Я не хотел бы разрушать нашу дружбу» и прочей романтической бредятине. Том был далёк от всего этого. Но и из этих черновиков удалось вычленить те крохи, которых хватило бывшему слизеринцу для написания нового письма. Обложившись письмами Поттера, Том из обрывков выжал всё.

Когда сова улетела, Том несколько волновался. «Контролировать Гарри Поттера» и «быть Гарри Поттером» — вещи кардинально разные. И он не был готов к тому, что его «маленькая» тайна будет раскрыта. По крайней мере, раньше времени. И со всей своей слизеринской изворотливостью Том старался соответствовать. В школе, после событий на озере, это было делать достаточно легко. На все вопросы — отмахнулся, мол дементоры, и всё, никто не трогает. Или по крайней мере никто, кроме навязчивого Уизли.

«Может, его приложить чем-нибудь? А то… бесит» — думал Том каждый раз, когда размышлял над стратегией поведения в стиле Гарри Поттера. Стоило выудить побольше информации из Гермионы. Она знает Поттера, как никто другой и, быть может, ткнет его в ошибки. Главное — потом эти ошибки красиво обыграть, чтобы не вызвать лишних подозрений.

Ответного письма пришлось ждать достаточно долго. «Эта глупая сова сдохла по дороге?» — негодовал Том. Хотя всё больше он волновался, что где-то ошибся и Гермиона уже сейчас всё поняла. И теперь пишет всё Рону, а затем доберется и до старика… Или же уже добралась, и они вместе решают участь бывшего крестража.

И только получив ответное письмо, он расслабился. Пока всё шло хорошо. Всё больше углубляясь в общение с грязнокровкой, он надеялся выудить у неё как можно больше ответов.

* * *

Они неспешно переписывались. Временами Том снисходил до того, чтобы ответить ненавистному Уизли, который вызывал одним своим письмом бурю эмоций. И, если быть честным, то Тому должно было быть наплевать на этого мальчишку, но отчего-то он вызывал лишь негативные эмоции. Может, какие-то остаточные эмоции самого Поттера тому причиной? Но с тех моментов, что Риддл осознавал себя в теле гриффиндорца, не припоминал моменты их ссор. Споры были, небольшие разногласия, но ничего… особенного.

А может, это озвученное однажды слизеринским принцем, Драко Малфоем, «предатель крови» в сторону шестого? Не тогда ли он совершенно иначе посмотрел на рыжика? Не тогда ли что-то царапнуло безразличную душу? Том не был уверен в точности, но слова Уизли о том, что предателями называют тех, кто якшается с магглами… Нет, это оправдание было слишком шатким. Слишком…

Впервые получив от него письмо, Том хотел его просто проигнорировать. Но, обдумав все возможные варианты, без особого энтузиазма принял необходимость общения с однокурсником. Сейчас Том не имел возможности избавиться от «друга», чтобы не вызвать дополнительных вопросов у окружающих.

«Позже… позже мне представится случай, и я им воспользуюсь», — успокаивал себя Том, комкая очередное гневное письмо для Уизли. Он уже несколько раз переписывал текст, однако ещё не нашел «дружеских» слов. — «Итак, пишем заново… Здравствуй, Рон. Ты сильно меня… бесишь».

Вновь зачеркивает. Вздох. Пишет рядом, решив, что тратить пергаменты на одно-единственное письмо рыжему — нелогично. Вдох-выдох. Необходимо играть роль, хоть ты и слабо знаешь текст.

Перо тихо скрипело в ночной тишине. В клетке ухала сова. Из коридора доносился дикий храп жирного маггла. Это бесило не меньше, чем рыжий. Или, может, даже больше?

«Ты же понимаешь, что я не хочу об этом говорить? Или нет? Ты слишком тупой, чтобы понять это… Да? — Том потер переносицу, откладывая «отчет по чемпионату мира по квиддичу», коим предстало письмо «лучшего друга», вздохнул. Даже не между строк о квиддиче шестой пытался выяснить цепочку событий на озере, задавая вопросы в лоб. Плести словесные кружева мальчика явно не учили. — Нет… нужно как-то… иначе. Или… может, у Поттера случится истерика?»

Том откинулся на спинку стула. Взгляд уперся в потолок, рассматривая потрескавшуюся штукатурку. Физически этому телу было не так уж много лет — всего-то четырнадцать. Молодой, ещё не окрепший организм, подверженный бурлящим гормонам. Это Том себя ощущал на все свои семнадцать лет и на всю эту игру смотрел несколько свысока.

— Хм… Гарри… мог ты настолько сильно испугаться собственной смерти, что даже упоминание о ночной прогулке сквозь время и пространство доведет тебя до точки кипения? — Том взглянул на собственное тусклое отражение в окне. Поттер взирал не моргая, прячась за очками-велосипедами. — Мог бы из-за этого сорваться на друга?

Впрочем, Рональд Уизли вел себя не слишком по-дружески. В отличие от грязнокровки, которая старательно сглаживала углы и даже на вопросы Тома отвечала очень и очень мягко, будто боясь потревожить хрупкий мир Поттера, шестой лез напролом, словно он — одухотворенный Хогвартс-экспресс. И Тому откровенно не нравилось, что мнение «Поттера» не спрашивалось в принципе. Уизли уже решил, что они едут вместе на Чемпионат, и на этом всё. А хочет ли «Гарри», нужно ли ему это — будто и не важно.

Вообще вся эта ситуация с Уизли была странной: шестой был настолько уверен в том, что на Финале он явно будет в качестве зрителя. Не было в его словах никаких сомнений, словно это уже свершившийся факт. Между тем всё рыжеволосое семейство не обладало огромными капиталами, а ведь развлечения стоят дорого. Любопытства ради Том поинтересовался билетами на сие мероприятие, и ценник несколько кусался. Самый дешевый билет — четыре галлеона. Да и более-менее приличные места идут от тридцати-сорока галлеонов. Том предполагал, что рано или поздно его «лучший друг» пришлет письмо, что отец кинул его на билеты и теперь они не смогут поехать.

«И что же сделает Поттер?» Том ещё раз взглянул в блеклое отражение. Поттер хмыкнул, чуть прищурившись через стекла очков. «Скорее всего, Гарри побежал бы снимать нужную сумму на покупку. Ну как же… Рон ведь так хочет поехать, да?»

Фыркнув, слизеринец принялся писать ответное письмо лучшему другу. Ему удалось немного умерить эмоции, и теперь он старательно выводил строчки. Осторожно, мягко и ненавязчиво обойти тему Черного озера. Интересоваться делами шестого Том не планировал. Если в следующем письме «друг» опять будет задавать вопросы, то можно устроить «истерику». Может же Поттер сорваться? Может.