Newly (гет)

Мне стало неприятно от такого резкого отношения Минервы ко мне. Но я сдержался, чтобы не сделать хуже. Сейчас для меня самым важным было узнать, где Гермиона.

— С чего ты вообще взял, что я буду с тобой говорить, а уж тем более о Гермионе? — настрой этой женщины определённо был не в мою пользу.

— Минерва, я понимаю, что совершил ошибку, но я хочу всё исправить. Скажи мне, где она, — спокойно попросил я.

Макгонагалл села на своём место.

— Пошёл вон, — спокойно сказала она и стала дальше разбирать бумаги.

— Разве не ты говорила, что все люди ошибаются и им положен ещё один шанс? Как ты могла вычеркнуть меня из своей жизни? Ты для меня как мама. Прошу, Минерва, — я подошёл к её столу.

— Гермиона и была твоим вторым шансом! Ты поступил ужасно, Снейп. Скажи спасибо, что я вообще с тобой сейчас разговариваю. А Гермиона для меня как дочь. Ты нанёс ей такую сильную рану, что даже спустя два года она не может забыть тебя, — она швырнула перо на стол.

— Я люблю её, — сказал я, присев на стул.

— И что бы это понять тебе потребовалось два года? Тебе не кажется, что это звучит как какой-то бред, — Минерва призвала хрустальный графин с виски и два стакана.

— Я понял это почти сразу, как ушёл, но не знал, как с ней связаться. Она как в воду канула.

— Почти сразу? Кого ты пытаешься обмануть? Я видела ваши с Лили, счастливые лица на фотографиях в газетах, — Макгонагалл залпом осушила первый стакан. — А сейчас, когда ты узнал, что Гермиона будет тут работать, решил испытать удачу?

— Я понимаю, что для тебя теперь самое главное зло в мире — я, но мне хотелось бы узнать, где сейчас Гермиона, — как можно спокойнее сказал я.

— А почему не спросил у Гарри?

— А при чём тут Поттер?

— Он знает, где она. Они очень часто встречаются, — ухмылка на её лице меня взбесила. — Она дома. В своём доме в Австралии. Что, там не догадался посмотреть?

— Он закрыт для меня. Мне нужно слово, которое пропустит меня через защиту, — по выражению лица Макгонагалл я понял, что она знает это слово. — Прошу, скажи мне его, — она сделала глубокий вздох.

— Я ещё пожалею об этом... Северус, твоё имя — это ключ, — я обомлел. — Не потеряй этот шанс, Северус. Теперь он точно последний.

— Если бы ты знала, как сильно я тебе благодарен, — сказал я и посмотрел ей в глаза.

На это Макгонагалл ничего не ответила. Продолжать разговор не было смысла. Я встал и покинул Хогвартс. Меня ждала очень сложная аппарация.

* * *

Австралия встретила меня жарой. Я отвык от этой страны. Но назойливая жара была такой родной, а палящее сильное солнце грело душу. Не тратя времени, я отправился на пирс, где обычно был Энрике. Его я не нашёл. Как и наш катер. Взяв напрокат водный скутер, я отправился к границам дома.

Заглушив мотор в примерном месте нахождения охранных чар, я огляделся. Достал палочку и произнёс своё имя. Через секунду в миле от меня появился остров. Я направился в его сторону. Припарковав скутер у причала, я взял сумку и направился к дому.

Я скучал по этому месту. И очень скучал по Гермионе. Мне было ужасно стыдно и даже немного страшно перед разговором с ней, но я должен был извиниться и попытаться начать всё сначала. Другого варианта просто не могло быть для меня.

Дверь оказалась не заперта. В доме было темно. Панорамные окна и стеклянная дверь во двор были закрыты жалюзи, которых тут никогда не было раньше.

— Есть кто дома? — кинув сумку на диван я поднялся на второй этаж. — Паула, Леона? Вы дома? — ответом мне была тишина. Я спустился на первый этаж и огляделся.

Дом выглядел пустым. Как бы странно это ни звучало. Было видно, что на кухне сегодня уж точно никто не готовил. Недолго думая, я пошёл в свою комнату. Открыл дверь, и мне предстала страшная картина.

Окна были плотно закрыты. В комнате стоял отчётливый запах алкоголя и сигарет. А на кроватке лежала она.

На первый взгляд Гермиона не дышала. Но, приглядевшись, я увидел, что её тело поднималось в такт дыхания.

— Гермиона, — прошептал я и направился к кроватке, но по пути споткнулся о маленький пузырёк. Я поднял его. На этикетке было написано Psilócybe semilanceáta. Это были очень сильные галлюциногенные грибы. Я тут же бросился к Грейнджер и начал трясти её. — Ну же. Открой глаза! Давай!

— О, Северус… — прошептала она. — Я знала, что ты придёшь. Хоть ты и плод моего обдолбанного наркотиками мозга.

На меня смотрели пустые глаза. Взгляд был стеклянным и потерянным. Зрачки расширены до такой степени, что радужку глаз почти не видно. Я аккуратно положил её на кровать и вышел из комнаты.

Сказать, что увиденное шокировало меня — не сказать ничего. Из-за меня она стала наркоманкой.

Я отправился в лабораторию на другой стороне острова. То, что она оказалась практически заброшенной, меня не удивило. Гермиона навряд ли стала бы за ней следить.

Я открыл потайной шкафчик в стене. Там лежали самые опасные зелья и кое-какие запрещённые ингредиенты. Шкаф был зачарован, и найти его было почти нереально.

Покопавшись в содержимом, я нашёл нужное зелье. Закрыв шкаф, отправился обратно в дом. Меня волновал один вопрос: где были Белла и Леона? Где находились наши мексиканцы?

Я поставил флакон с зельем на стол и написал записку. Ещё раз оглядев дом, отправился обратно к Минерве, для серьёзного разговора.

Макгонагалл была в теплицах с Помоной. Они что-то обсуждали и смеялись.

— Минерва, нам надо срочно поговорить.

Директор посмотрела на меня недовольным взглядом и, что-то шепнув коллеге, вышла из теплицы. До кабинета мы шли молча, но стоило закрыться за мной двери, как нашу гриффиндорку прорвало.

— Мне кажется, ты забываешься, Снейп. Я тебе не твои друзья или студенты, которые тебя боятся. Я директор этой школы, женщина, что старше тебя! — начала она свою тираду, но я её прервал.

— Ты знала, что Гермиона наркоманка? — прямо спросил я. Макгонагалл была шокирована. — Как ты вообще могла взять её на работу. У неё даже образования нет. Какой она мастер зелий?

— У неё диплом об окончании Румынского университета. А наркотики она принимает из-за тебя! — Минерва вытерла слезы.

— Да это же липовый диплом! Когда бы она успела? Да как она будет преподавать, у неё даже знаний нужных нет, — я сел в кресло у камина.

— Даллас с ней позанимался и хорошо её поднатаскал в зельях. Она нужна мне только на год. На следующий год мой внук закончит практику и работу в Дурмстранге и сможет работать в Хогвартсе, — Макгонагалл села в кресло напротив меня.

— Она тут всего на год? — уточнил я.

— Я предложила ей место профессора трансфигурации и декана Гриффиндора, но она сказала, что у неё не будет на это времени. Послушай, Северус, я не могу разрешить тебе находиться в школе, когда начнётся учёба. Ты можешь стать директором, но ты же понимаешь, что это будет означать? — она посмотрела на меня.

— Да, понимаю. Спасибо, Минерва.

— Мне не хватало тебя, — призналась та.

— И мне очень не хватало тебя, — я встал.

— Она будет жить в твоих старых покоях. Они пустовали. Слизнорт в них не жил.

Мне было нечего больше говорить, и я ушёл.

В школу я проник только первого сентября. Так как в школе до сих пор принимали меня за директора, я спокойно смог воспользоваться своим тайным проходом. Я знал, что Гермиона прибудет в Хогвартс только сегодня, значит, в комнатах её ещё не было.

Пароль остался тот же, так что я легко попал в свои бывшие покои. Всё осталось так же. Словно время в этой комнате остановилось. Книга так и лежала на диване, где оставил её в день битвы за Хогвартс. Мне тогда поступило сообщение, что Поттер в школе. Бросив все свои дела, я отправился прямиком в лапы смерти.

Открыл потайную дверь. Тут было много пыли. Подойдя к бару, я налил себе виски и, очистив стул и стол от пыли, сел за него.

Ждать долго не пришлось. Я услышал, как дверь открылась. Она зашла и какое-то время тоже стала осматривать комнату. А потом появилась в проходе. Она не удивилась, увидев меня тут.

— Что ты тут забыл, Снейп? — резким тоном начала она.

— Зашёл забрать кое-что своё, — я сделал глоток из стакана. — Выпьем?

— Ищи себе другого, с кем пить, — она прошла мимо меня и села за рабочий стол.

Мне пришлось развернуть свой стул, чтобы видеть её.

— Гермиона, прошу, выслушай меня, — сказал я.

— Мерлина ради, ты же не оставишь меня в покое. Хорошо, говори, но после ты уйдешь и больше не появишься в моей жизни, — Грейнджер была холодна.

— Я знаю, что нанёс тебе ужасную рану. Боль, что ты пережила, невыносима. Но, Гермиона, я молю о прощении. Я всё понял. Много дней и ночей я думал только о тебе. Думал, как заслужить твоё прощение. Скажи, что я должен сделать? Я на всё готов, слышишь, на всё, ради тебя и нас! Я люблю тебя.

На её лице не было эмоций. «Каменная глыба» сейчас смотрела на меня. Она молчала, но потом по её лицу скатилась слеза.

— Ты думаешь, это так просто? Думаешь, вот ты придёшь, скажешь мне пару заученных наизусть фраз, и всё вернётся? Думаешь, я вернусь? — она с жестокостью смахнула слезы со своего лица. — Сначала... сначала я думала, что ты вернёшься. Думала, пару недель, и ты приползёшь ко мне. И я прощу. Я думала, что смогу простить. Потом было ещё больнее. Затем злость и ненависть. Я ненавидела Гарри, тебя и Лили. Все! Все были счастливы! Затем всё прошло. Вообще всё. Одна лишь мысль о тебе ничего не вызывала. Стало пусто. Потом я поняла, что это ко всем. Что я разучилась чувствовать хоть что-то. Я столько раз представляла нашу встречу. Столько всего хотела тебе сказать. Но знаешь, Снейп, сейчас я уже ничего не хочу. Пошёл вон. Я тебя не люблю. Ты уничтожил мою любовь к тебе. Сам же растоптал. Сейчас самое большое, о чём я жалею в своей жизни, так это что я тогда сбежала с тобой. Сейчас моя жизнь была бы лучше. Была бы лучше без тебя! — она встала со стула.

— Зато Даллос хорош? Зато этот смазливый паренёк смог вызвать в тебе чувства? — я всё-таки разозлился.

— Это не твоё грёбаное дело.

— Вот и прекрасно. Только я хочу всё исправить! Хочу, чтобы мы были счастливы! Но ты не даёшь мне этого сделать. Запомни, — я встал со своего места, — ты забила последний гвоздь.

Не говоря больше ни слова, я покинул школу. Я вышел за территорию Хогвартса и закурил. Ревность и злость бушевали в моей голове. Хотелось что-нибудь сломать, разбить, уничтожить. В голове тут же всплыли все самые мощные заклинания. Я даже достал палочку, но лишь аппарировал домой. Я ещё жил с Лили, так что дома меня ждал дивный аромат еды и голоса на кухне. Мать мило болтала с сыном. Но стоило мне появиться, как эта атмосфера тут же развеялась.

— Ладно, я, пожалуй, пойду. Спасибо за ужин, всё было прекрасно, мам, — Поттер уже собирался уйти, как я не выдержал.

— Да хватит бегать! Сидите и общайтесь спокойно. Я пойду в лабораторию, — я уже собрался уйти, как вспомнил.

— Поттер, Гермиона и этот Даллас. Они любовники?

— Не думаю… — он не договорил.

— Касается! Ещё как касается.

— Нет, они просто друзья, не больше. Он милый и приятный парень. Конечно, он ей подходит, но Гермиона его не любит. Она больше никого не любит, — я молча ушёл в лабораторию, но на лестнице услышал их разговор.

— Гарри, я понимаю, что Северус не самый приятный человек, но ты должен понять, что он очень любит Гермиону и жалеет о своей ошибке, — Лили как всегда проявила заботу, что меня не удивило.

— Мам, дело не в Снейпе. Дело в Гермионе. Он причиняет ей невыносимую боль, когда появляется в её жизни.

— Милый, это значит, что она ещё что-то чувствует к нему.

— Конечно, чувствует. Но она не привыкла к такому. Гермиона просто сломлена. Я очень переживаю за неё.

— Мой мальчик. Мой самый лучший сын на свете. Конечно, ты за неё переживаешь, — на какое время повисла тишина. — Давай я соберу покушать Белле и Леоне, как они?

— Всё хорошо. Продолжают приводить в порядок родовое гнездо.

Дальше слушать я не стал и ушёл.

Почему я просто не оставлю Гермиону в покое? Хотел бы я сам знать ответ на этот вопрос. Но что-то необъяснимое толкало меня на эти дурацкие попытки достучаться до неё и найти способ примирения.

Я навестил её через неделю. Ночью. Перед этим заглянул к Поттеру со странной просьбой.

— Поттер, как дела на работе? — начал я глупый диалог.

— Через неделю улетаю в Америку. Надо закончить одно дело — и смогу забыть о командировках. Но навряд ли вам это интересно, — он внимательно посмотрел на меня.

— Хотел спросил про Беллу и Леону. Как они?

— Леона часто о вас спрашивает. Она скучает по вам. Они живут на Гриммо. Белла с Паулой приводят дом в порядок. Можете навестить их, но, цитата: «Задушу его собственными руками, когда увижу!», — с улыбкой сказал Поттер.

— Паула так сильно по мне скучает? — я ухмыльнулся.

— Да, ещё как. Ну, теперь к делу. Зачем вы пришли ко мне? — Гарри стал серьёзным.

— Мне нужна ваша мантия-невидимка. Можете одолжить? — я пытался быть вежливым.

Гарри задумался.

— Если вы снова сделайте ей больно, то клянусь, если не я, то Паула так точно убьёт вас.

Он развернулся и скрылся на втором этаже своего дома. Появился через минут десять со свертком.

— Спасибо, Гарри, — я протянул ему руку, и он её пожал.

Я появился в замке ночью. Снова прошёл через свой потайной путь в покои. Время было около часа ночи. Она не спала. Сидела в кабинете. Сначала что-то писала, но потом отложила перо, немного размяв шею, и стала смотреть в огромное окно, что выходило на озеро. Она смотрела и молчала. В какой-то момент по её лицу потекли слёзы. Я не слышал, чтобы она плакала, но слёзы текли. Через минут пять Гермиона вытерла лицо и покинула кабинет. Я вышел за ней. Она отправилась в душ, а после улеглась спать. Я ждал её в спальне. Сидел в кресле, где она когда то сидела и читала вслух стихи. Она вышла, легла и, погасив свет, уснула. Я просидел ещё так около получаса и, когда собирался уходить, услышал, как она что-то бормочет во сне. Потом она начала метаться по кровати. Я подошёл к ней, она звала меня во сне.

— Я тут, — вырвалось у меня.

Я лёг рядом, обнял её и лишь после этого она успокоилась и уснула. Я тоже немного задремал.

Проснулся утром. Было ещё очень рано. Я аккуратно встал, накинул мантию-невидимку и покинул её покои.