Избранный другого мира (гет)

Лили медленно брела по улице, не обращая внимания на холод и дождь. Здоровье ее мало волновало. Простудится, заболеет, умрет… Она жаждала смерти больше всего на свете, но старуха с косой все не шла и не шла. Вокруг умирали близкие, друзья, знакомые, а она все жила и жила… В груди давно зияла дыра.

Вместо сердца — пустота, которую нечем было заполнить. Оно умерло, кусочек за кусочком. Смерть Джима — кусок. Смерть Констанции — кусок. Смерть Алисы и Френка с крестником — кусок. Смерть родителей — кусок. Смерть мужа и сына — кусок… последний. Она считала, что после свадьбы с Сириусом и рождения малыша, сердце ожило, но его всего лишь залатали, как куклу, а наполниться новыми эмоциями оно попросту не успело.

У нее нет чувств. Выплакала на могилах всех, кого потеряла. Нет сил плакать, есть огромное желание лечь и не вставать, пока смерть не заберет к себе.

Увидев впереди странную часовню, женщина направилась туда. Дверь была не заперта. Внутри стоял алтарь, и Лили только сейчас поняла, что от него исходит странное свечение. Позади раздался хлопок, но она не обратила на него внимания, просто шла на свет.

Пришло понимание, что вот оно, ее спасение! Да… спасение от боли, от одиночества и разбитого сердца… Без малейших колебаний женщина сделала шаг вперед…

* * *

Гарри смотрел на изменяющееся лицо крестного, и мысленно благодарил магию и всех известных богов за такой подарок. ЕГО Сириус останется с ним. ЕГО Сириус будет его отцом, как он и мечтал с конца четвертого курса.

— Для этого мира с сегодняшнего дня ты Тиарнан Огастас Поттер, — сказал Грифон. — По праву крови и магии назначаю тебя главой рода Поттер! Жизнь твоего предшественника придет к тебе, но воспоминания мы передадим чуть позже.

— Благодарю, хранитель, — поклонился бывший Сириус Блэк. — А мать…

— Мать… хм… — Гримм задумался. В одном из миров жила несчастная и одинокая Лили Эванс, но в этот мир ей хода нет. Жаль… Несчастная женщина похоронила сначала жениха, потом и мужа с сыном, а также всех своих друзей и осталась одна. Одно дело заменить людей умерших, убрав дату их смерти, и совсем другое ввести человека, имевшего здесь свою судьбу и свой путь. Разве только…

Перед глазами Сириуса и Гарри появился туман, и они словно провалились в Омут Памяти.

«- Лили?! — окликнул гриффиндорку знакомый с детства голос.

- Констанция?!

Две волшебницы смотрели друг на друга, не веря, что стоят посреди магического квартала Франции. Обе рыжеволосые, с одинаковыми изумрудными глазами, их часто принимали за близнецов.

- Ты что, ведьма? — опомнилась первой Лили.

- Да, но ты… тетя Эмили говорила, что ты учишься в Шотландии… Хогвартс?

- Да.

- А я Шармбатон заканчивала, — рассмеялась девушка. — Эх, если бы я раньше знала, что ты тоже ведьма, я бы перевелась к тебе.

- Да, было бы здорово, — согласилась Лили.

- А ты в свадебном салоне себе платье подбирать собираешься, или подруге? — кивнула она на стоявшую рядом девушку.

- О, прости, — спохватилась Лили. — Алиса Стентон — моя подруга. Это моя кузина Констанция де Мельфлер.

- А я думала, что ты от меня столько лет сестру-близнеца прятала, — улыбнулась Алиса, на что обе девушки рассмеялись.

- Нам часто такое говорят. Мы на бабушку обе похожи с маминой стороны, — пояснила Лили. — Мамы наши на самом деле были близнецами, вот и мы с Констанцией похожи.

- А Петунья…

- Петунья мне только по отцу сестра, — Лили никогда не рассказывала о том, что старшая сестра всего лишь сводная. — Платье я выбираю и себе и Алисе, у нас с ней свадьбы с разницей в неделю. Есть время побродить с нами по магазинам и потом поесть чего-нибудь вкусненького в нашем любимом кафе?

- Да, конечно! И вообще, Лили, я на тебя зла! Могла бы и раньше мне о свадьбе сообщить! — притворно надулась Констанция, но тут же не удержалась, и рассмеялась. — Как хоть мужа будущего зовут?

- Сириус Блэк.

- Ого! — присвистнула кузина. — А у тебя губа не дура, как я погляжу. Целого Блэка смогла захомутать.

,Лили с Алисой рассмеялись. День обещал быть просто великолепным!»

Картинка плавно сменилась на другую.

«Окровавленное тело девушки безжизненной куклой валялось в глубине обвала, не подавая признаков жизни. Тело так и не нашли. Оно осталось лежать там, внизу…»

Вынырнув из этого странного Омута Памяти, Бродяга припомнил кузину Лили, которая появилась на их с Джимом свадьбе. Его она заинтересовала, но была всего лишь жалкой подделкой настоящей Эванс, которую он безответно любил с шестого курса. Но при чем здесь Констанция?

Когда вновь появилось свечение, и перед ними появилось тело женщины, Сириус с Гарри одновременно воскликнули:

— Лили?!

— Мама?!

Тотемы обоих родов с интересом наблюдали за происходящим действом. Грифон молча согласовывал все свои действия с Гриммом, так как они оба хотели помочь двоим представителям своих родов.

Женщина пришла в себя, но, увидев мужчину и ребенка, стала пятиться назад. В зеленых глазах плескался страх.

— Д..Джеймс?! — сердце колотилось в груди все быстрее и быстрее. Нет, оно сейчас не было мертвым. Кровь бежала по венам, а тело сковало от ужаса. — Я схожу с ума… Я…

Она стала хохотать, как безумная. У нее явно начиналась истерика. Бродяга подлетел к ней, схватил за плечи, встряхнул, и заорал:

— Рыжик, дракл тебя разбери, успокойся!

Но эти слова испугали ее еще больше. Она впала в ступор, а потом истерика продолжилась.

— С…Сириус? Кто ты? Кто ты? Отвечай! Я сошла с ума?

— Успокойся, Лили, — он прижал женщину к себе, и начал гладить по голове.

— Я так мечтала умереть, Джим, — бессвязно лепетала она, подумав про себя, что сейчас лежит на этом чертовом алтаре в бреду. Либо она умерла, и у нее такое посмертие. — Так хотела умереть вслед за тобой. Но Сириус… он… ты прости… я его тоже любила… и сына любила…

— Тише, Рыжик.

— Ты Джеймс, но зовешь меня, как Сириус, и ведешь себя, как Сириус, — она отстранилась, и пристально посмотрела ему в глаза, только сейчас заметив, что они не карие, а синие. — Где я?

— Долгая история, — вздохнул Сириус. — Все происходит по вине вот этого ребенка.

— Он похож на Джима, — сказала она, успокаиваясь, чувствуя себя в таких знакомых объятиях. Это был и Сириус, и Джеймс одновременно, и подобная неразбериха хотя и сносила крышу, но приносила странное умиротворение. Куда она попала? — Наш с Джимом сын мог быть похож на него. Его лицо… но мои глаза, как у Альта.

— Альт? — переспросил Блэк.

— Альтаир Сириус Блэк.

— Нам пора, — вдруг подал голос Грифон. — Лили Блэк, урожденная Эванс, ты достойна счастья, и если ты дашь свое согласие остаться в этом мире…

— Я согласна! — быстро ответила женщина. — Пусть этот мир будет каким угодно, но…

— Да будет так, Констанция Мерод Поттер! — прорычал грифон, и вскоре оба тотема исчезли, а дверь в ритуальную комнату открылась, где в коридоре их ждал гоблин, с удивлением рассматривающий появившихся в комнате двух посторонних людей.

* * *

Сириус сидел в кресле, допивая уже третью чашку кофе, когда дверь в кабинет Крюкохвата отворилась, и в нее вошел Гарри с… Он поперхнулся, увидев пару позади крестника.

— Д…джеймс? Лили? — осипшим голосом спросил он.

— Нет, это крестный из моего мира, по воле магии и крови Тиарнан Огастас Поттер, — ответил Гарри, улыбаясь до ушей. — А это… Лили Эванс из еще одного мира, но магия дала ей имя умершей кузины.

— Констанция де Мельфлер, — прочистив горло, сказал Сириус. Происходящее все больше и больше походило на сумасшествие. — Она пропала без вести.

— Умерла, нам тотемы родов показывали картинку, где покоится ее тело, — ответил Гарри, только сейчас отметив, как побледнела та, которую магия даровала ему в качестве матери.

По дороге в кабинет они немного просветили ее по поводу происходящего безумия, но встретить второго мужа живым, она явно была не готова. Рука поднялась вверх, к его лицу, но Блэк отпрянул от нее, и она лишь судорожно выдохнула.

— Простите, я…

— Я сейчас свяжусь с Лили, и обрисую в общих чертах ситуацию, — нахмурился Блэк. — Жаль, что скоро нам гостей принимать.

— Мы не придем, Сириус, — покачал головой Гарри. — Не видишь, ей плохо, и нам надо все рассказать, подготовить...

— Но если она, — кивок в сторону женщины, — кузина Лили, то будет странно ее не пригласить.

— Я не смогу, — дрожащим голосом сказала та, что еще час назад носила титул леди Блэк. — Этот мир… я не готова… я…

— Мам, не плачь. Сириус…

— Я понял, — сухо ответил Бродяга. — Лили и детям я все объясню, но, если она почувствует себя лучше, мы будем ждать, только заранее предупредите.

Он покинул кабинет поверенного рода Поттер в расстроенных чувствах, хотя изначально и не планировал, что Гарри до Хогвартса будет жить с ними. Теперь же у него есть семья, и он останется с ними.

* * *

Ремус сидел в своей комнате и размышлял о несправедливости жизни. Он не обвинял Сириуса в том, что тот сбежал к Гарри, нет, но боль от потери друга разрывала грудную клетку, и впервые за долгие годы Лунатику хотелось самостоятельно обернуться волком и разрушить к чертям собачьим все вокруг.

В этом мире Сириуса не ждало ничего хорошего. Этот дом стал для Бродяги еще одной тюрьмой, гораздо более комфортной и сытной в плане быта и пищи, но замкнутые помещения Блэк не переносил с детства. С его неуемной энергией, бьющей через край, сидеть безвылазно целых два года… Люпин вздохнул.

Магия предоставила ему выбор, и если Сириус захотел остаться с крестником, то так тому и быть. Бродяга и так корил себя за несдержанность, и проклинал тот день, когда вместо того, чтобы схватить Гарри в охапку и бежать с ним куда подальше, он помчался мстить Хвосту. Практически собственными руками отдал мальчика Петунье, ненавидевшей все, что связано с волшебным миром.

— Ремус, можно? — в дверном проеме появилась девушка, о которой он мечтал последние полгода, и если еще вчера он мог надеяться на что-то, пусть и в своей голове, то сейчас, когда она стала леди Блэк… Надо выбросить из головы все глупости, и уехать куда-нибудь подальше.

— Заходите, леди Блэк, — сказал он, отметив, что волосы метаморфини покраснели, как и всегда в моменты злости или раздражения.

— Раньше ты звал меня Дорой, — она подошла ближе, и уселась в кресло прямо напротив него. Одета девушка была довольно вызывающе, чего никогда не случалось раньше. Дом спит, сейчас почти полночь… Тело Лунатика опалило жаром от вида стройных ножек, и видения своей руки, медленно ползущей вверх… Она доведет его до белого каления!

— Раньше ты не была главой древнейшего и благороднейшего рода Блэк, — парировал он, надеясь, что Дора не заметит его возбуждения.

Девушка промолчала. Только смотрела прямо на него, словно решала для себя важнейшую задачу. Когда эта соблазнительница встала с кресла, Ремус подумал, что она уйдет, но та подошла ближе, и… села прямо на его на колени.

— Рем, ты разве не знаком с упрямством Блэков? — спросила она игриво, отбросив серьезность прочь. Шепот возле уха вызвал целый табун мурашек. — Я тебя люблю, Луни.

— Дора, я…

— Молчи… молчи и выбрось из головы все эти глупости о своем возрасте, о своей болезни, обо всем, — мягкие губы коснулись его губ, моля о большем. Она знала, что они могут быть вместе, и стремилась к этому всей душой. — Люблю, и хочу быть с тобой!

— Но…

— Молчи… люби меня, а обо всем остальном поговорим завтра.

И Ремус не стал себя сдерживать. Завтра они расстанутся, а сегодня ночью… Сегодня он будет любить ее, как мечтал уже много месяцев подряд…

* * *

Лили была в меноре Поттеров всего несколько раз, еще до смерти родителей Джеймса, а потом он сам не захотел жить там, где все напоминало о них, и купил милый домик в Годриковой Впадине, позволив ей все обставить по собственному вкусу.

— Лили…

— Констанция, — поправила она его.

— Ты не голодна?

— Не отказалась бы поесть и услышать всю вашу историю, — Лили смущенно улыбнулась. Она все еще думала, что спит, или бредит на тот самом алтаре в лихорадке. — Из всего сумбурного пересказа я только и смогла понять, что Гарри со своими друзьями попал под действие нескольких маховиков и оказался в параллельном мире.

— Да я и сам толком ничего не знаю, Рыжик, — сказал Бродяга, вновь отметив, как вздрогнула от этого прозвища его жена. — Лили…

— Констанция, — упрямо повторила она. — Не надо, Джей… Си…

— ДжейСи меня устроит, — с губ мужчины сорвался смешок. Женщина казалась ему хрупкой статуэткой. Лишнее движение, и она сломается. — Рокси!

Перед ними появился эльф Поттеров, поприветствовав нового главу. Он с интересом рассматривал семью, отметив про себя, насколько эти двое волшебников мужского пола, похожи на бывшего хозяина Флимонта и Наследника Джейми.

Новый хозяин приказал ему накрыть на стол, и, подав женщине руку, повел их в столовую. Наследник Гарри, молча наблюдавший за разговором этих двух сломленных людей, последовал за ними, с интересом поглядывая по сторонам. Домовик слышал разговор волшебников, но он знал, что хранитель одобрил их приход, и не его дело, что они пришли из других миров.

Обед проходил в полном молчании. Взрослые украдкой смотрели друг на друга, но никто и слова не проронил, пока домовик не сменил последнее блюдо. Гарри чувствовал себя двояко. С одной стороны, у него теперь есть родители, о которых он мечтал, а с другой, они ведь чужие друг другу. Как они вообще смогут жить вместе?

В гостиной Лили села в кресло напротив, и сказала:

— А теперь рассказывайте все по порядку, но не углубляйтесь в детали, о них мы поговорим позже.

Гарри вздохнул, и второй раз за последние два дня поведал свою историю жизни, опустив несущественные события, как мама и просила. Потом кратко поведал о судьбе здешних Лили и Сириуса, а также других их знакомых.

Мальчик был смелым, отважным, добрым и таким, каким она себе представляла выросшего Альта. Когда он рассказывал о друзьях, в уголках губ появлялась добродушная улыбка.

Рон Уизли… Она не знала их семью в своем мире. Гермиона Грейнджер… Сначала она даже подумала, что подруга ему нравится как девушка, и прямо спросила его об этом.

— Она мне как сестра, — улыбнулся он, переглянувшись с Сириусом.

— Глупый ребенок. Она идеальна! Красива, умна и сильная волшебница, — он подмигнул, — матушка мне предлагала ее в качестве жены, закрыв глаза на ее происхождение, только ей не проболтайся!

— Я слышал ваш с ней разговор, — покраснел Гарри. — Ну, в котором ты говорил, что старый и все такое… но я Гермионе даже ни полсловом!

Леди Поттер задумчиво смотрела на нового мужа, с интересом отмечая чисто блэковскую мимику на лице Джима. Это было… невероятно. Мистически… волшебно. В глазах Гарри она видела ту надежду на счастливую семью, к которой стремилась сама. Магия дала ей шанс, и с ее стороны будет глупо не воспользоваться им после всех тех молитв, и криков в пустоту в ТОМ мире.

— Констанция, а ты… — Сириус обратил внимание на молчание жены, и спросил: — А ты … тебе не трудно рассказать о себе? Если не хочешь, мы поймем.

— Я… мой мир забрал у меня всех. Джеймса за три дня до свадьбы, потом Алису с Френком, Констанцию, родителей… Я была опустошена, и вы с Ремом вернули меня к жизни. Ты разрешил мне пожить у себя в дядином доме, и… мы оба переживали смерть Джеймса, а потом вдруг… Ты признался, что любишь меня с шестого курса, с того самого поцелуя в кладовке для метел на втором этаже, если у тебя и вашей Лили он был, конечно.

Бродяга улыбнулся, глядя на покрасневшие уши крестника.

— Мы с тобой позже поговорим, Лили, не будем спешить, и остальное тоже давай обсудим потом, — та лишь с благодарностью кивнула в ответ. Она не чувствовала себя настолько уверенной в том, чтобы спокойно сообщить им о смерти Сириуса и малыша Альта от рук его безумной кузины Беллы, посчитавшей пятилетнего малыша и наследника рода — отбросом общества. — Ты выдержишь вечер у Блэков? Или останемся дома?

— Не знаю, — пожала плечами она, вновь сделав ему замечание, — называй меня новым именем, а то выдашь нас с головой.

— Договорились, Констанция, тогда я Тиарнан. Имечко то еще, — скривился он. — И сократить…

— Тиарн, — выдала предположение она, прищурив глаза. В них впервые за время ее появления в этом мире появились знакомые смешинки.

Бродяга засмеялся. Искренне, и нынешней леди Поттер слышались в этом смехе оба ее покойных мужа. Смешливый, добродушный Джеймс и веселый балагур Сириус словно… двое совместились в одного человека. И это кружило голову похлеще огневиски. У нее есть семья, а на остальное плевать.

* * *

— Не мир, а проходной двор, — пробурчала Лили, ошарашенная тем обстоятельством, что теперь и Сириус, и она сама, будут в этом мире в количестве двух штук, пусть и с разными именами. Разве что ТОТ Блэк получил внешность Джима.

— Гарри был… счастлив, — признался муж. — Он сиял от счастья, буквально светился изнутри от распираемой его радости.

— Вспомни его утреннюю истерику, пап, — Адара слушала рассказ отца, сидя рядом с Октавиусом. Из-за волнения она не знала, куда деть свои руки, пока парень просто не взял одну из них в свою, и не положил на свои колени. Девушка даже не обратила на это внимания, в отличие от Сириуса, который улыбнулся, и, подмигнул ошарашенному собственным поведением парню, давая свое одобрение на ухаживание за своей дочерью.

Ради Мерлина, этот мальчишка влюблен в Адару по уши еще с начала пятого курса, если не раньше. Кончики ушей Грейнджера покраснели, но руку девушки он не отпустил.

Невилл фыркнул, глядя на эту пантомиму. Друг становился круглым идиотом, когда дело касалось Адары Блэк. Он едва уговорил его не тупить, и пригласить ее на Святочный Бал. Оба смотрелись вместе просто улетно, заткнув за пояс даже вейлу с ее пускающим слюни партнером.

В этот момент по камину с ним связался Гарри, и с радостным криком сообщил:

— Сириус, мы придем!!!