Вампир, который… (джен)

Я, блин, не вампир, я умертвиев рептилоид. Приближалась зима, и стало ощутимо холодать. На мои способности к движению это, впрочем, никак не влияло, но был нюанс: моё тело не вырабатывало тепло. Не совсем верно было бы сказать, что я чувствовала температуру так, как живые… Или, если точнее, я чувствовала её совсем не так. Когда было холодно, у меня просто промерзало всё тело. И хотя оно оставалось подвижным, гибким и крепким, это никак не отменяло постоянной неприятной ломоты в костях. А ещё это состояние нагоняло тоску. Очень основательную такую тоску. Аж до желания упокоиться наконец. Состояние это звалось вампирьей немочью и ни для кого секретом не было. Однако, вопреки ожиданиям, разного рода стремящиеся очистить мир от нежити в холодное время года не просто не нападали, а даже старались держаться подальше. Способности наши при этом не усиливались, а просто… Просто и так было не больно-то хорошо, а если ещё и лезть кто-нибудь начинал, мог основательно нарваться.

До того, как пойти работать в «Регалион», с наступлением холодов я собирала вещички и отправлялась туда, где было потеплее. У меня даже был небольшой домик на берегу моря на юге, стребованный когда-то с Хайнриха, где я вполне комфортно могла переждать зиму. Но вот уже третий год я никуда не могла деться от подступивших морозов и наблюдала первый выпавший снег. Тонкое белое покрывало было красивым, и смотреть на него мне было исключительно приятно. Особенно стоя в хорошо прогретой комнате. Была в этом некоторая своя романтика. Провожая взглядом пушистые хлопья, танцевавшие на лёгком ветру, я отмечала, что это будет первый день из ста, когда меня будет одолевать эта самая немочь.

Чтобы греться на улице хоть как-то, я пила горячую воду. На поясе рядом с мечом поселилась грей-фляжка, к которой я постоянно прикладывалась. Не будь я вампиром, выглядело бы так, как будто я исключительной степени алкаш, неспособный и получаса протянуть без дозы. Но других вариантов у меня просто не было. Среди прочего в мои преподавательские обязанности входили присутственные часы в саду. По общежитию для девушек я не дежурила совсем, хотя у учителей такая повинность тоже имелась, несмотря на наличие коменданта и стражи. Меня туда не пускали, потому что я была вампиром. Впрочем, не потому, что я ночью могла кого-то сожрать, а потому, что могла потом отрубиться так, что и не разбудишь. Так что директор Чарльз решил, что от всех нас не убудет, если я по ночам буду спать. А вот в саду у меня часов было больше. Потому что присматривать надо было и за учениками, чтобы не творили там всякой ерунды, и за фонтаном — опять же, чтобы ученики с ним чего не сделали.

Лететь в сад не хотелось, но надо было. Заполнив фляжку, я вылетела в щёлку и устремилась к фонтану, у которого обратилась обратно в человека. Холод сразу ударил по костям. Верхней одежды я не носила — толку от неё, если я тепла не вырабатывала? Скорее уж со временем она только больше промерзала и холодила. Но в одной рубашке и брюках я вообще не дала себе времени подготовиться. Уставившись на переливчатые струи фонтана, я задумалась. Вода в нём не замерзала из-за магии, и только мелкие брызги, вылетавшие из потоков, на мгновение замерзали, а потом падали обратно и растворялись в воде. И тут меня осенило. И как только раньше такая мысль в голову не пришла?.. Мне надо было написать магам в Визардиан, чтобы они изготовили мне плащ-самогрейку. Такой, чтобы создавал тепло внутри. Нет, правда, почему раньше никому это в голову не приходило?

Я так задумалась об этом, прикидывая перспективы, что не сразу поняла произошедшее. Моя фантазия умчалась в дальние дали, и когда я оказалась окружена теплом, подумала, что вот да, именно так и должен работать плащ-самогрейка. Мне стало интересно, что за артефакт для этого используется, и я стала осматривать одёжку. Артефакт нашёлся быстро. Вот прямо сразу. За артефакт выступал, собственно, Тристан. Оборотень озадаченно смотрел на меня, удерживая руками свой плащ так, чтобы мы оба были внутри него.

— У тебя такой вид, как будто ты кого-то другого ожидала увидеть, — усмехнулся он.

Я приоткрыла рот, а потом сразу с лязгом захлопнула. Что-то было ненормально. Тристан был в тёплой куртке на меху, но внутри плаща всё равно было тепло. Даже слишком тепло. Я подняла ладонь и прижала к его лбу. У него был жар.

— Что с тобой? — сощурилась я.

— Похоже, больного оленя сожрал, — Тристан поморщился. — С утра нехорошо.

— У лекаря был? — руку я так и не убрала, да и оборотень как будто жался к ней лбом. И я заметила, что у него глаза были красные.

— Нет, — от чуть мотнул головой, но так, чтобы не сбросить мою ладонь. — Думал тебя найти, если не полегчает.

— Очевидно, не полегчало, — я поджала губы. — Постой здесь. Найду кого-нибудь, чтобы меня в саду подменили.

Тристан кивнул, неохотно выпуская меня из плаща. Я только сделала шаг назад и обратилась мышью, чтобы быстренько облететь школу и найти хоть кого-то, кого можно было бы попросить о помощи. И я почему-то даже мысли не допускала отпинать оборотня к лекарю. А ну как тот прознает про его недуг? И сначала я подумала найти госпожу Сильвин, эльфийку, преподававшую стрельбу из лука. Мы не то чтобы дружили прямо, но скорее да, чем нет. Однако на плацу я обнаружила другую фигуру, которая вообще непонятно что там забыла. Спланировав вниз, я обратилась человеком в паре шагов от Миргаила.

— Тиранис? — он удивлённо посмотрел на меня. — Разве ты не должна быть в саду?

— Должна, — я кивнула. — Там Тристан.

— Ты попросила его подменить тебя, чтобы о чём-то поговорить со мной? — эльф нахмурился.

— Нет, — я мотнула головой. — Ему плохо, а к целителю он не пойдёт. Мне нужно помочь ему, а кусать прямо в саду я не могу. Я искала Сильвин, чтобы попросить меня подменить, но нашла тебя.

— Понятно, — он кивнул, улыбнулся, а потом просто взял и снял с плеч свой плащ, чтобы набросить его на мои. — Идём. Надеюсь, ему не в опасном смысле плохо?

— Вроде нет, — я мотнула головой. — По крайней мере, насколько я знаю, в опасном смысле плохо выглядит не так.

— Хорошо, — эльф кивнул. — В смысле, нехорошо, что Тристану плохо, но хорошо, что не опасно плохо.

— Ты мог не пояснять, — криво усмехнулась я.

Только когда Миргаил спросил, мне в голову пришла мысль о том, что звериная ярость тоже начинается с лихорадки. И я судорожно вспоминала, с какой именно. Отлегло, когда я вспомнила, что первым же симптомом было бы нарушение речи, рык и частичное обращение головы, помимо температуры и ломоты в теле. А лицо Тристана было просто больным лицом Тристана, без клыков, шерсти и ушей.

Спустя несколько минут очень быстрой ходьбы мы с Миргаилом оказались у фонтана. Тристан нашёлся сидящим на тропинке, облокотившись спиной о бортик. Признаков ярости не было, а вот кожа слегка покраснела, на лбу выступила испарина. Эльф вздохнул и мрачно кивнул мне. Я подошла к оборотню и рывком подняла его. На ногах он стоял, но слабо, и большую часть его массы я взвалила на свои плечи. Не была бы вампиром, сама бы не устояла, а тут ничего — в принципе, могла бы его и на руках унести.

К счастью, первый снег достаточно разогнал обитателей «Регалиона», чтобы по пути к общежитию нам вообще никто не попался. Если бы нас ещё и задержали… Когда мы ввалились в комнату Тристана, он, казалось, был на грани обморока. Сознание чудом удерживалось, но глаза как будто начинали закатываться. Больше медлить было нельзя, и я прижала его к стене прямо у двери, дёрнула голову, чтобы открыть шею, и впилась клыками. Кровь его была горячее, чем обычно, и непривычно острой. Яд или болезнь? На третьем только глотке поняла, что с ним. И это успокоило и напрягло одновременно. Отхлебнув вдвое больше обычного, я пустила слюни по клыкам, делая очень своеобразную инъекцию панацеи. Наконец оторвавшись, я придержала оборотня и довела до дивана. Жар быстро отпускал его, к лицу возвращался нормальный цвет.

— Что это было? — хрипло спросил он.

— Извини, я должна была поторопиться, пока ты не потерял сознание… — начала я, только теперь обеспокоившись, что действовала грубовато.

— Нет, что я подхватил? — Тристан мотнул головой.

— Волчий мор, — вздохнула я. — Для оборотней не смертелен, но без помощи ты провалялся бы с лихорадкой дня три-четыре.

— Было грубовато, но спасибо, — слабо улыбнулся он. — Ты… Что ты со мной сделала?

— Напускала на тебя слюней, — усмехнулась я. — Но тебе стоит поспать. Тебе помочь?

— Нет, до кровати я дойду, — Тристан усмехнулся. — А если не дойду, посплю здесь. Не беспокойся. И… Слушай, я тебя не только из-за своего состояния искал. Тебя просил заглянуть директор Чарльз.

— Зачем? — насторожилась я.

— Мне он не сказал, — оборотень пожал плечами, поднялся и стянул куртку. — Просто попросил найти тебя и отправить к нему.

— Хорошо, — я кивнула. — Отдыхай.

— Приоткрой окно, — попросил Тристан. — Душно.

Я кивнула, прошла через комнату и приоткрыла створку. И через мгновение вылетела прочь. А ещё через минуту влетела в окно директорского кабинета, который взмахом руки закрыл сразу за мной. Обратившись в человеческую форму, я встала перед его столом и уставилась на директора. Господин Чарльз был стар. Длинную седую бороду он заправлял за пояс и носил исключительно балахоны. Длинные седые волосы собирал в хвост. У него было острое лицо, и я думала, что когда он был моложе, наверняка обладал некоторой привлекательностью, приобретшей своеобразные черты с возрастом. А было ему уже сто семь. Глаза у него были синие, хитрые и как будто даже ушлые. Я скрестила руки на груди.

— Вы хотели меня видеть? — обратилась я.

— Да, госпожа Тиранис, — он кратко улыбнулся, а потом вздохнул. — Вы слышали о школе для девушек «Квинкраун»?

— Да, — я кивнула. — Пансионат для благородных девиц, насколько я знаю.

— Её директор прислала нам запрос на приглашённого учителя, — он снова вздохнул.

— А я при чём? — удивилась я. — Не представляю, что могла бы преподавать в женской школе, если только там не начали обучать фехтованию.

— В письме указано, что нужен преподаватель-женщина для краткого двухнедельного курса по завоеваниям императора Хайнриха, — нахмурился господин Чарльз. — А на всём континенте вряд ли найдётся кто-то, кто имел бы больше представления об этом, чем вы.

— А как же мои занятия? — нахмурилась я. — И мой класс?

— Ваши занятия с учениками мы сможем немного раскидать, а отчасти заменить самостоятельными тренировками, — он поморщился. — А за вашим классом присмотрит господин Тристан. Если это вообще требуется. Ваш класс, как мне показалось, и так самый беспроблемный, так что достаточно будет, если вы оставите кого-то из своих учеников за старшего.

— Когда я должна отправиться? — спорить было бесполезно. Да и я вдруг вспомнила, что «Квинкраун» находилась на юго-западе, у моря, где сейчас было лето. По крайней мере, относительно местного климата.

— Мы откроем вам портал в пять, — сообщил господин Чарльз. — Сегодня и завтра выходные, так что как раз успеем до понедельника привести всё в порядок. Относительный. Приходите в кабинет пространственной магии и… И эта командировка в некотором роде извинения за шутку этого года.

— Хорошо, — я кивнула. — Я приду.

Надо было собирать вещи, но прежде я решила предупредить некоторых о своём отъезде. Первым нашла Миргаила, праздно болтавшегося по саду и как будто разговаривавшего с некоторыми растениями. Я подлетела к нему, когда он с задумчивым видом бормотал что-то кусту. Или рядом с кустом. Слов было не разобрать, так что было непонятно, просто у него там мысли вслух или с растением беседует. Решив не подслушивать, я обозначила громким кхеканьем своё присутствие сразу, и эльф обернулся.

— Вернулась, — улыбнулся он. — Что с Тристаном?

— Волчий мор, — я поморщилась. — Завтра будет в порядке.

— В самом деле? — Миргаил изогнул бровь. — Известные лекарства и сборы помогли в оборотню в лучшем случае за три дня.

— Есть одно известное лекарство, которое обычно не применяется, — я вздохнула. — Я напустила ему слюней в кровь. Выспится, и всё будет хорошо.

— Понятно… — протянул эльф.

— Директор отправляет меня в командировку, — не откладывая, сообщила я. — Я должна идти собирать вещи, поэтому не мог бы остаться за меня в саду пока?

— Без проблем, — он пожал плечами. — Надолго?

— Две недели, — я улыбнулась. — Даже проголодаться не успею. Скажешь потом Тристану? Я бы сама, но сейчас ему нужен отдых.

— Да, конечно… — как-то рассеянно отозвался Миргаил. — И я бы позже хотел поговорить с тобой.

— О чём? — я склонила голову набок.

— О заведении друзей, — он вздохнул. — Улетай давай. Кыш.

Я покачала головой и действительно улетела. Нашла сначала Эглизу, чтобы сказать, что на две недели она за старшую, но если что, чтобы шли к Тристану. Говорила об этом и думала, поставил ли в известность директор самого оборотня о таком сюрпризе. Если бы сообщил, Тристан сказал бы, зачем директор меня вызывал. И вот с учётом ситуации лично я теперь сказать ему действительно не могла. Разбудить его, конечно, было можно, но лучше бы просто дать проспать до утра. Потом ещё сбор какой попьёт пару дней, и никакого волчьего мора.

Среди своих вещей пришлось раскопать безразмерную сумку. Сравнительно небольшая сумочка имела внутри подпространство, в которое при желании можно было половину «Регалиона» запихнуть. А главное, её можно было включить в понятие «костюм». Если бы пришлось брать чемодан, то с ним только пешком. А с этой можно было летать. Правда, только днём. На неё было наложено столько магии, что она даже фонила, а потому ночью сбивала ориентацию. Так что в тёмное время суток я с ней старалась не летать.

Я стояла у шкафа с вещами пару минут, размышляя, что мне надо было упаковать. В итоге решила взять всё — женская школа же, мало ли какие там порядки в плане перемены нарядов и мероприятий с обязательным присутствием. Так что я выбрала закрытое платье из чёрного бархата — не отправляться же в женскую школу в замшевых штанах и рубашке да с мечом на поясе, — а остальное сгребла в охапку и сунула в сумку. А потом туда же отправила три шкатулки с драгоценностями. Две из них были как раз полны того, что было мне подарено во времена именно Хайнриха, в том числе и самим императором. Там даже рубиновая диадема была, которую он вручил мне ради одного приёма, на котором по его приказу были перерезаны гости. Они планировали бунт, и император решил таким нехитрым способом купировать проблему. Он таким способом половину проблем решал… В общем, я собрала все свои вещички, включая пакеты с кровью на всякий случай, и полетела в кабинет пространственной магии. Разве что у окна Тристана чуть задержалась: до кровати он всё же добрался и теперь крепко спал, так что я не стала его беспокоить.

Портал мне открыли прямо очень качественный. Настолько, что через него можно было видеть, что за ним. Хотя обычно такой ясности не было. Но тут коллеги постарались — моё прошлое взаимодействие с их магией прошло не слишком хорошо, так что им, видимо, захотелось реабилитироваться. Так что прошла я совершенно спокойно. Однако представший моему взору холл всё равно заставил вздрогнуть. Он был слишком розовым. Просторное помещение с потолком высотой в три этажа и с огромной хрустальной люстрой в центре было отделано розовым мрамором, гранитом и родонитом. Всё было очень резное и очень воздушное. Как будто мне портал в пирожное открыли. На стенах висели зеркала, и я сразу поняла, что серебряные — я в них не отражалась. Ещё пару лет терпеть это маленькое неудобство. Пока я осматривалась, в холл вышла женщина в строгом брючном костюме цвета фуксии. Приблизившись, она внимательно осмотрела меня с ног до головы и поджала губы.

— Мы не принимаем учениц в это время года, — сообщила она. — Можете возвращаться.

— Я не ученица, — скептически заметила я. — Я из «Регалиона».

— В самом деле? — она изогнула бровь. — Что ж, я — Джульетта. Заведуюшая по учебной части, — и она протянула руку.

— Тиранис, — представилась я, пожимая её ладонь.

— Леди Тиранис? — у женщины округлились глаза, и она снова осмотрела меня с ног до головы. — Героиня-вампир Тиранис?

— Да, — хмыкнула я. — Насколько мне известно, больше этим именем никого не называют уже лет так шестьсот. Мне сказали, что нужно прочитать краткий курс по завоеваниям Хайнриха. И раз уж я стояла с ним плечом к плечу в этих самых завоеваниях, лучше меня об этом мало кто может рассказать.

— Да… — протянула она. — Это… Ваш гардероб весь чёрный?

— Есть пара белых рубашек, — я пожала плечами. — Это проблема?

— В нашей школе носят только оттенки красного и розового, — Джульетта вздохнула. — Конечно, я не вправе говорить вам о том, что носить, и вы приглашённый учитель, так что…

— Не вижу проблемы, — я пожала плечами. — Если в школе есть маг, мои вещи можно временно перекрасить. Меня не испепелит, если я надену розовое. А нарушать правила учителям — не самое хорошее решение перед учениками. Ученицами.

— Спасибо за понимание, — улыбнулась она. — Пойдёмте. Я провожу вас к директору, а потом в гостевой домик, где вы сможете разместиться.

Она развернулась и пошла вперёд, а я за ней. Мы поднялись на третий этаж и дошли до самого дальнего конца коридора, упиравшегося в массивную дверь. Джульетта постучала и, не дожидаясь ответа, толкнула створку. Мы вошли в ещё одно нутро зефирки, где за огромным столом обнаружилась эльфийка. Я сразу узнала её. Это была Элед, сестра Парвастура. Она тоже очень помогала мне после обращения. Эльфийка не сразу подняла голову, пробормотав, чтобы посетители подождали минуту. Потом она подняла глаза, открыла рот, чтобы задать вопрос, увидела меня, узнала и буквально с места сиганула через стол, чтобы через мгновение сжать в объятиях.

— Тиранис, дорогая, ты совсем не изменилась, — защебетала она, отстраняясь и осматривая моё лицо. — Ни капельки! И ведь не упокоилась даже каким-то образом.

— Ты тоже не изменилась, — отозвалась я и скептически добавила: — Никого не кусаю насмерть, так что не упокоиться не трудно было.

— Но что ты здесь делаешь? — нахмурилась Элед. — Поступать в ученицы в твоём возрасте поздновато. Да и сомневаюсь я, что «Квинкраун» вообще тебя чему-то может научить.

— Я так понимаю, ты сама послала запрос в «Регалион» на преподавателя для курса по истории, — нахмурилась я. — Вот господин Чарльз меня и отправил.

— Курс по истории, — простонала она. — Слушай, вот в том виде, в котором ты можешь её подать, девочкам её лучше не знать. Как там? «А в качестве развлечения на всем известном Алом балу было отрубание голов»…

— Выпускание кишок, вообще-то, — заметила я. — И я могу обойтись без подробностей.

— В том-то и дело, — Элед покачала головой. — На том уровне, на котором девочкам надо знать историю, мы её здесь и так преподаём. Им нужен совершенно другой курс.

— Какой? — я изогнула бровь.

— Как бы это тебе объяснить-то… — она нахмурилась. — Скажи мне, с тех пор, как мы виделись в последний раз, у тебя в плане… э… спутника жизни ничего не поменялось?

— Не понимаю, к чему ты клонишь, но нет, ничего, — я склонила голову набок.

— И почему именно ты? — почти застонала Элед. — Я безмерно рада тебя видеть, но и не представляю теперь, что нам делать с ознакомительным курсом по взаимодействию полов.

— Прости, что? — я была не уверена, что правильно её услышала.

— Ох, Тиранис… — она вздохнула. — Мы каждый год приглашаем учителей-женщин из школ со смешанным обучением, чтобы они могли рассказать нашим девочкам, собственно, о мальчиках. О том, как общаться, как себя вести. Но ты…

— Элед, — я усмехнулась. — Ты правда думаешь, что я об этом понятия не имею?

— Ну вот ты хоть раз целовалась? — скептически поинтересовалась Элед.

— Ну, допустим, да, — я изогнула бровь. — Да, я никогда не была с мужчиной, но, вообще-то, в курсе, что там куда. И ещё, я думаю, что за свою жизнь я получила больше брачных предложений, что кто-либо. Последние лет десять только как-то поутихло.

— Ты правда сможешь? — оживилась эльфийка.

— А что могло бы мне помешать? — усмехнулась я. — Начну с истории небезызвестной тебе леди Козетты. А там уж как пойдёт.

— Если нужно, я тебе дам заготовки для некоторых лекций… э… — она чуть замялась. — Пикантной тематики.

— Элед, дорогая, ты хочешь, чтобы я рассказала, как делаются дети? — уточнила я.

— А ты сможешь? — она вскинулась.

— К счастью, я не покраснею, даже если это меня смутит, — усмехнулась я. — Если дашь заготовки, это поможет.

— Леди Тиранис, — позвала Джульетта. — А вы леди Козетту лично знали?

— Конечно, — я кивнула. — Я даже на казни её присутствовала.

— А правда, что она успела побывать фавориткой императора Хайнриха? — завуч даже вперёд подалась. — Историки спорят, может ли быть в её потомках императорская кровь.

— Свечку я не держала, конечно, но насколько я знаю, в его спальне леди Козетта не бывала, — я улыбнулась. — Хайнрих вообще был на удивление целомудренным монархом. До брака женщинами он практически не интересовался, а когда кому-то приходило в голову, что императору надо бы, он меня как ширму выставлял. Типа вот моя драгоценная Тиранис, и не надо мне никого никуда подкладывать, а она у меня вампир, обескровит и скажет, что так и было, а я подтвержу. А потом он женился. И хотя императрица не была красавицей, насколько я знаю, кроме как на неё он ни на кого не смотрел даже. Хотя болтали, конечно, некоторые. Нет, при всех своих недостатках в плане брака Хайнрих был нормальным мужчиной.

— Вы всегда так подробно отвечаете на вопросы? — улыбнулась Джульетта.

— Частенько, — нахмурилась я. — Это плохо?

— Нет, это как раз прекрасно, — отозвалась она. — Я провожу вас в домик, чтобы вы могли разместиться. У нас только время обеда пришло, а у вас сейчас?..

— В «Регалионе» ближе к ужину, — улыбнулась я.

— Тогда можно зайти на кухню, если вы хотите перекусить, — протянула Джульетта.

— Если только кто-то из поваров не против предложить мне шею, — криво усмехнулась я. — Хотя я плотно поела перед вылетом, так что до отъезда кровь мне не понадобится. А обычную еду я не ем. Если возможно, я бы вовсе не посещала столовую.

— Только сегодня придёшь, — тут же согласилась Элед. — Я представлю тебя на ужине.

— Как скажешь, только не заставляй меня есть, — поморщилась я.

— Не буду, — эльфийка мрачно усмехнулась. — Идите. Я пришлю Хельгу. Уверена, у Тиранис нет абсолютно ничего, что подходило бы нашей политике в плане гардероба.

— Гарнитур из розового золота есть, — заявила я.

— Не паясничай, — смешливо фыркнула Элед. — Выметайтесь, у меня ещё много дел до вечера.

Джульетта кивнула, и мы послушно вышли из кабинета. Завуч провела меня по коридорам, и мы вышли на улицу. Здесь действительно было лето. Тёплый воздух окутал, растворяя остатки немочи, и я замешкалась, наслаждаясь тем, как тёплый ветерок коснулся лица. Джульетта поторопила, и мы пошли по дорожке, замощённой розовым гранитом. Вокруг цвели цветы на аккуратных клумбах и в больших вазонах. Доносился запах моря. Здесь действительно было хорошо.

Мы дошли до кучки небольших домиков, и Джульетта провела меня в третий слева, увитый клематисом. Снаружи он казался маленьким и каким-то ажурным, как украшенный кексик. Внутри домик оказался куда просторнее, чем могло показаться. В прихожей вполне могло находиться человек восемь, не мешая друг другу. За ней оказалась большая гостиная с четырьмя мягкими диванами и парой уютных кресел. Из неё можно было попасть в спальню с огромной кроватью и гардеробную с одной стороны, кабинет и кухоньку с другой. Ванная комната там тоже была. С детёнышем бассейна по центру. Прямо все условия. Единственным минусом я находила только цветовое решение — всё было розовым. Мои апартаменты в «Регалионе» на уютные не тянули никак, скорее, на мрачное обиталище вампира, а вот тут был прямо домик зефирной принцессы: всё розовое, в кружавчиках, рюшечках и цветочках. Мило до приторности.

— На кухне есть холодильный ящик, — произнесла Джульетта. — Если у вас есть…

— Спасибо, запас крови я положу туда, — я кивнула. — В кабинете есть канцелярия?

— Да, конечно, — она улыбнулась. — Мне нужно говорить вам, что вы не можете пить кровь учениц?

— Нет, — я мотнула головой. — Я обычно не склоняю живых дать мне крови из шеи, хотя и не отказываюсь, если сами предлагают. Но учениц кусать не буду, даже если будут настаивать.

— Хорошо, — она кивнула.

В этот момент дверь домика распахнулась, и к нам в гостиную влетел лиловый ураган. Остановившись, он оказался невысокой миловидной девушкой плотного сложения с пышными рыжими кудряшками, собранными в свободный пучок. Она остановилась, посмотрела на Джульетту, а потом на меня. Глаза её округлились, а потом она подскочила ко мне и схватила за руку.

— Леди Тиранис! — воскликнула она. — Это такая честь для меня! Я ваша поклонница! Я про вас все исторические хроники читала! И про нашествия, и про Хайнриха, и ясеневый лес… Я так хотела с вами познакомиться! А теперь я не только могу вот так вас увидеть, но и гардероб вам пошить!

— Хельга, — одёрнула её Джульетта.

— Ой, — пискнула она. — Я волшебница Хельга, — представилась она. — У меня специфический дар — толком получается только платья шить. Я здесь обучаю девочек рукоделию.

— Тиранис, — бесполезно представилась я. — С рукоделием я не совместима, зато превосходно владею клинком, чему в «Регалионе» сейчас обучаю.

— Директор сказала, что у вас наверняка нет ни одного платья в красных или розовых тонах, — улыбнулась Хельга.

— Можно временно перекрасить, — я пожала плечами. — Коллеги в первый год моей работы такое проделывали.

— Нет, нет и нет! — решительно заявила волшебница. — Я сделаю вам полный гардероб. Это когда вы от нас уезжать будете, я вам его перекрашу в какой скажете цвет. Но здесь — только новые вещи. Пожалуйста, не отказывайтесь, — последнее предложение резко сменило тон на умоляющий.

— Буду очень благодарна, — признала я, и Хельга просияла.

Я заметила, как Джульетта закатила глаза и покачала головой. Потом она сказала, что хоть один наряд должен быть готов к ужину, чтобы Элед могла меня представить ученицам, а потом ушла. Хельга попросила меня снять платье, и я предстала перед ней в одном белье. Разумеется, чёрном и кружевном. Волшебница внимательно осмотрела меня, даже пощупала, как будто убеждаясь, что перед ней не иллюзия, а потом достала откуда-то измерительную ленту. И вот тогда началось. Лента скользила по мне, обмеряя даже такие места, которые, как мне казалось, для пошива одежды совершенно не нужны. Но я не вмешивалась. Волшебник-портной — редкость, а уж если у мага возникла специфика у дара, то дело его ему можно доверить полностью. Измерительная лента пропала, а на её месте возникли ткани, ленты, кружева и умертвие его знает что ещё, что кружило вокруг меня на бешеной скорости, прикладываясь к коже то тут, то там.

Через полчаса работы Хельги у меня в глазах зарябило от мельтешения материалов, и я опустила веки. Так и стояла, потеряв счёт времени, пока волшебница трудилась. А я погрузилась в мысли о плаще-самогрейке и том, как он должен был работать. Моих скудных познаний в магии не хватало, чтобы даже понять, можно ли его вообще сделать. Но я посчитала, что если уж скрытое пространство можно в сумку затолкать, то в чём проблема тепло под плащ? Из раздумий меня вырвала Хельга, сообщившая довольным голосом, что у неё всё готово. Я открыла глаза и с удивлением уставилась на диваны, по которым были разложены сразу комплектами наряды. Повседневные платья, юбки с блузами, брючные костюмы и рубашки, и все в разных оттенках красного и розового, от персикового до бордового. И среди всего этого было ещё и бальное платье цвета бургунди из шёлка.

— Оно-то мне зачем? — вырвалось у меня.

— О, это… — Хельга смутилась. — По пятницам у нас танцевальные вечера, чтобы девочки научились. Мы делимся пополам, и одна половина идёт в платьях, а другая в брюках. Учителя тоже участвуют. Это обязательно.

— Понятно, — кивнула я.

— Можете сегодня в этом пойти? — спросила волшебница, протягивая мне коралловый брючный костюм и бледно-розовую рубашку.

— Конечно, — я кивнула и забрала у неё одежду. — А причёска? Вид волос тоже имеет регламент?

— Да, — недовольно отозвалась она. — У меня кудри бешеные. Ни во что не уложишь, кроме этого пучка. А так причёска обязательна. Хотя бы лента, гребень или ободок.

— Мне подходит, — усмехнулась я, одеваясь.

Да, если никто своими лапищами не будет превращать мои волосы в гнездо, я вполне способна проходить две недели с пучком. Или с косой. Или с хвостом. Хотя была одна маленькая проблемка: зеркало в спальне было серебряным. А это означало, что свой внешний вид я сама оценить никак не смогу.

Оказалось, что с нарядами Хельга закончила как раз к тому времени, когда пора было идти на ужин. Вернулась Джульетта, одобрительно хмыкнула, глянув на мой костюм, и мы втроём отправились к большому зданию, оказавшемуся административным. Только теперь завуч решила, что надо показать мне, где что. Прогулка длилась минут двадцать, за которые я успела узнать всю планировку школы. Наконец мы добрались до здания и вошли в просторный, ярко освещённый зал. Он был заставлен аккуратными круглыми столиками, накрытыми нежно-розовыми скатертями, за которыми сидели девушки. Самые юные в совсем светлых жакетах и юбках, а те, что были постарше, — во всё более насыщенных. Следом за Джульеттой мы прошли к подиуму, на котором стоял прямоугольный стол, накрытый багровой скатертью. Там, судя по всему, располагались учителя. Меня усадили рядом с Элед, и я уставилась на сервировку. Розоватый фарфор, чистый хрусталь и серебряные приборы. Я невольно чуть отодвинулась.

— Девочки, — Элед поднялась, привлекая всеобщее внимание. — Как вы знаете, каждый год мы приглашаем учительницу из смешанной школы. В этом году мы обратились в известную школу «Регалион». И к нам приехала совершенно особенная учительница. Я давно знаю её, и, должна сказать, это совершенно исключительное создание. Итак, преподаватель фехтования школы «Регалион», героиня и кавалер стольких орденов, что их можно до утра перечислять, Тиранис.

Я поднялась и чуть склонила голову, приветствуя учениц. И надо заметить, по лицам было понятно, что им прекрасно было известно то, чего Элед не сказала — что я вампир. Секунда, другая, и в меня полетел серебряный нож. Эльфийка перехватила его, положила на стол, и её лицо исказилось яростью.

— Леди Теана, — почти что прорычала она. — Что вы себе позволяете?

— Это вампир! — взвизгнула она. — Животворящие говорят, что вся нежить должна быть уничтожена!

— Это леди Тиранис, — низким голосом произнесла эльфийка. — За тысячу лет посмертия она не дала ни единого повода обратиться к закону о нежити. Вы на каком основании решили здесь поиграть в правосудие?

— Все знают, что вампиры пьют кровь девственниц! — вспыхнула девица. — Пригласить её сюда — всё равно, что пустить лису в курятник.

— Леди Теана, — прорычала Элед, но я мягко положила ей ладонь на предплечье, успокаивая.

Лицо девицы тем временем стало менять цвет. До неё дошло, что и своих сокурсниц, и учителей она только что курицами назвала, и теперь она пыталась найти способ как-то это исправить. А я тем временем плавно пошла к ней, выворачивая вампирье обаяние. Обычно я им не пользовалась, но это была в некотором роде встроенная способность, чтобы пропитание было легче найти. Всю дорогу я смотрела ей в глаза, и в них постепенно терялся здравый рассудок. Девица раскраснелась и едва дышала, когда я наконец добралась до неё. Я провела костяшками пальцев по её щеке и чуть задержала их на шее, где бешено билась жилка.

— Знаешь, я никогда не пила крови девственниц, — вкрадчиво произнесла я негромко, но так, чтобы все в зале меня слышали. — И никогда не пила крови от живых, если мне её сами не предлагали. Ты первая за тысячу лет, на ком я использую своё обаяние. Я сыта, и мне нет нужды обнажать клыки. Но вот если ты попросишь… Если сама подставишь шею…

— Леди Тиранис… — она изогнула голову. — Пожалуйста…

— Да щас, — фыркнула я, заглушая чары. — Я ещё в своём уме.

— Леди Тиранис… — девица рвано задышала, а вот затуманенность разума никуда пока не делась. — Прошу вас…

— Ну нет, — я мотнула головой, отступила и вернулась к учительскому столу. — Небольшой урок про вампиров. Вампирам не нужно никого убивать, чтобы есть. Стакан крови разве что к недомоганию приведёт, да и то ненадолго. Вампиры не пьют от живых, если те сами не предлагают. Но вампиры могут воздействовать на вас так, чтобы вам самим захотелось предложить. И даже так это живым ничем не грозит. Короткая анемия, а потом даже здоровье лучше станет на какое-то время. И тем не менее, вампиры до некоторой степени не отличаются от живых. Среди нас тоже иногда случаются жаждущие убийства. Однако мы расправляемся с такими сами — быстро, эффективно, жёстко. Вампиров следует остерегаться. Хотя я не сказала бы, что в значительно большей мере, чем столь же злобно настроенных случайных живых.

— А кровавое безумие? — осторожно спросили из зала.

— Через него, увы, проходят все вампиры, — признала я. — Но только в одном случае из тридцати это приводит к жертвам. Это случается один раз за посмертие и длится всего несколько дней. Мы знаем, когда это происходит, и сами ограничиваем себя. Трагедии происходят… Скажем так, по разным причинам, не всегда зависящим от нас.

— Это вы сейчас образ вампиров пытаетесь обелить? — снова поинтересовались из зала.

— Нет, на нашей репутации пробу ставить негде, — хмыкнула я. — Я даже не задаюсь целью переубедить вас в том, что вампиры, высшая нежить, само зло. Я только хочу сказать, что не надо швыряться в меня серебром, когда я даже клыков вам не показывала. Элед уже сказала, я фехтовальщик. Превосходный, должна заметить. Вам навыков не хватит меня даже поцарапать. А вот разозлить можете.

— И что будет, если вы разозлитесь? — снова подала голос девица, которая Теана. И в глазах её мне мерещилась надежда, что злой вампир её покусает.

— Отчисление, — отрезвила её Элед. — Садись, Тиранис. Я думаю, мы здесь все усвоили урок. Я права?

Ученицы и некоторые учителя закивали, и я всё же села на место. Спасибо, блин, господин Чарльз. Удружил.