Лук и меч (джен)

На самом краю леса, недалеко от последнего ряда деревьев, виднелась одинокая тёмная пещера, высеченная в скале. У её входа уныло слонялись орки, перекрикивались и бранились между собой. Никто не ведал глубины пещеры, внутри представлявшей собой переплетение узких тоннелей и переходов, которые были освещены мерцающим светом факелов. Леголас осторожно крался по подземелью, прижимаясь к стенкам и стараясь не выходить на свет. Лук он держал наготове. Иногда замирал, когда где-то вдалеке слышались шаги и орочьи голоса, едва дышал, становясь почти невидимым. Затем упрямо шёл вперёд.

До подземелья, как и предполагал Торин, дошли довольно быстро. У кромки леса отряд разделился. Гномы, показавшись оркам на пару минут из-за деревьев, вынудили тех отправиться на разведку. Леголас тем временем — маленький и юркий — прошмыгнул незамеченным в образовавшийся проход. Теперь ему предстояла самая трудная задача: найти отца и выбраться с ним из подземелья живым.

Песчаная дорожка шла под уклон. Леголас спускался всё ниже и ниже. От прикосновения к холодным каменным стенам он каждый раз вздрагивал и сжимал древко лука так, что начинали болеть пальцы. И всё же не останавливался. Наконец, когда мальчик совсем уж измучился от бесконечного монотонного спуска, тоннель вдруг расширился и разделился на два прохода. Проходы освещены не были, и каждый из них чёрным пятном отражал другой.

Леголас остановился. Куда идти дальше? Только теперь ему пришло в голову, что в этом лабиринте переходов он может легко заблудиться и так и не найти выхода. Погибнет сам, а миссию свою не выполнит. Мальчику стало страшно.

— Тише, — прошептал он самому себе, — не раскисать. Ведь должен же быть какой-нибудь выход. Должен быть...

Где-то в глубине того тоннеля, откуда принц только что пришёл, послышалось тихое шуршание. Леголас замер, а затем нырнул в небольшое углубление прямо в стене — туда, куда не достигал свет факелов.

«Отец! — мысленно взмолился он. — Если ты слышишь, помоги мне найти тебя! Прошу, только доведи...»

Шуршание становилось громче, и вскоре стало ясно, что кто-то идёт сюда, шаркая ногами по песку. Шаги приближались неторопливо, но уверенно, и вот мимо Леголаса медленно прошёл один из орков — сутулый, но крепкий, с круглой, как шарик, абсолютно лысой головой, над которой он держал ещё один горящий факел. Леголаса орк не заметил. Вышел из тоннеля, постоял немного и свернул налево. На поясе у него болталась громадная связка ключей. Выждав немного, юный эльф выбрался из своего укрытия и двинулся за орком следом.

«По крайнем мере, — решил он, — имеет смысл проследить за ним. Вдруг он приведёт меня к отцу. А если нет... Что ж, придётся допросить его самостоятельно».

Леголас, впрочем, надеялся, что до этого не дойдёт.

Песчаная почва приглушала лёгкие эльфийские шаги. Они вновь спускались, мальчик не пытался уже представить, как глубоко и, самое главное, далеко от входа он может находиться. По-видимому, это и было то, что орки называли «ямой» — далёкое подземелье, в котором был заточён пленник. Орк шагал долго, поворачивал то вправо, то влево и, наконец, остановился. Леголас притаился неподалёку. Перед ними был небольшой грот, весь утыканный факелами и освещённый ярче, чем предыдущие коридоры. После тёмного тоннеля у эльфа даже заболели глаза. Но зато там, в глубине грота, на дне орочей «ямы», мальчик нашёл того, кого так долго искал.

Трандуил сидел на коленях у самой дальней стены, в углублении, забранном тяжёлой решёткой и, на удивление, даже не был связан. Руки его, аккуратно сложенные на коленях, оказались свободны, ноги, хоть и босые — тоже. Голова опущена на грудь. При всей видимой его независимости Леголас однако понял — король всё равно не может уйти. Он помнит уговор. Одну жизнь за полсотни других. Он уйдёт, но те не будут спасены, и он остаётся здесь ради них.

Сердце мальчика защемило от горечи.

Орк пристально и молча глядел сквозь прутья решётки на пленника. Притаившись у входа в грот, Леголас ждал, на всякий случай держа наготове лук со стрелой. Убивать орка ему не хотелось. Тот не нападал и не выказывал агрессии. По всей видимости, он вообще был не вооружён, по крайней мере, принц не видел при нём ни меча, ни ножа — только ярко горящий факел да связку ключей. А стрелять безоружному в спину... Принц счёл бы это бесчестным. Поэтому он даже не шелохнулся, и терпение его вскоре было вознаграждено. Понаблюдав за пленником и пробормотав что-то под нос на своём наречии, орк сплюнул на песок и, шаркая, поплёлся дальше, в соседний проход. Леголас дождался, пока стихнут вдалеке одинокие шаги, осторожно выбрался из своего укрытия и бросился к решётке тюрьмы, в которой был заключён отец.

Зрелище, представшее его глазам, оказалось безрадостным. Вблизи, освещённый жёлтым светом факелов, пленник выглядел удручающе. Расшитый серебряными нитями камзол изорван и забрызган грязью. Золотые волосы спутаны, на тонкой белой коже правой руки тёмное пятно — не то ожог, не то глубокая рана. Король всегда с особой щепетильностью относился к своему внешнему виду, но теперь ни капли высокомерной гордости и, чего греха таить, присущей Трандуилу спеси не просматривалось в этом существе. Торин оказался прав — орки не могли ничего поделать со своим пленником. И сквозь решётку Леголас чувствовал ту силу, которая стала барьером между королём и его истязателями. Но чего стоила Трандуилу такая сила!

— Отец, — прошептал мальчик, прижимаясь всем телом к прутьям решётки. — Отец, слышишь ли? Это я. Я — твой сын. Я пришёл за тобой.

Никакого ответа. Король даже не пошевелился. Леголас оглядел решётку темницы. Он мог бы пролезть сквозь зазор между прутьями благодаря своей маленькой фигурке, если бы его только пустили. Принц вновь окликнул короля, и ему показалось, что последний будто бы сделал какое-то невольное движение — не то попытался поднять голову, не то шевельнул рукой. Тогда Леголас попробовал осторожно протиснуться внутрь, и ему это даже удалось, но каждое движение давалось с большим трудом. Король по-прежнему его не узнавал.

— Отец, — шептал мальчик, медленно, шаг за шагом, продвигаясь вперёд. — Что же ты не слышишь? Это ведь я — Леголас. Я шёл к тебе многие мили. Я искал тебя, и вот, наконец, нашёл. Не отвергай меня...

Слёзы бежали по его щекам, но принц не замечал этого. В голову лезли шальные мысли. Страх за отца, страх того, что тот, чего доброго, проснувшись, его не узнает. Страх того, что отец вообще никогда не проснётся.

За несколько шагов до пленника Леголас упал в изнеможении, но, стиснув зубы, упрямо пополз на четвереньках. Наконец, ему удалось дотянуться до отцовской руки, и он почувствовал сквозь ткань камзола твёрдый, почти каменный, мускул. Мальчик подполз поближе, прислонился лбом к отцовскому плечу и вдруг замер. Со стороны решётки послышались знакомые звуки — медленно приближающиеся шаркающие шаги.

Прятаться было негде, да и сил у Леголаса уже не оставалось. Медленно он вынул из колчана стрелу и наложил её на тетиву лука. Шаги приближались. Из тёмного прохода показался лысый орк. Забыл он что-то или возвращался намеренно, Леголас не мог узнать. Он надеялся, что враг, быть может, пройдёт мимо и не заметит его, но орк повернулся и в ту же секунду взглядом выцепил маленькую фигурку принца рядом с пленником. Несколько секунд он стоял не двигаясь, будто не верил своим глазам. Потом из груди его вырвался какой-то воинственный клич, и орк бросился обратно в проход. Куда только девалась его медлительность!

Прошло ещё несколько минут. Вдруг в тоннеле раздались топот ног и крики. В пещеру под предводительством лысого орка прибежали несколько других. Леголасу показалось, что их было около двадцати, не меньше. С визгами и криками они бросились к решётке, стали трясти прутья, тянуть внутрь руки с крючковатыми пальцами. Леголас выпустил стрелу в их сторону. Как молния, стрела долетела до решётки и попала в ближайшего орка, который тут же с воплем схватился за раненую руку. Остальные схлынули, сгрудились кучкой неподалёку от темницы и принялись совещаться. По всей видимости, заклятье Трандуила по-прежнему не пускало их внутрь. Но скоро какая-то мысль пришла к ним в головы, и орки вернулись к темнице. Двое из них остались у решётки, следя за пленниками и не спуская с них глаз. Остальные разбрелись по тоннелям.

Забившись в угол рядом с отцом, Леголас молча следил за врагами. Через несколько минут те начали по очереди возвращаться, таща на своих плечах какие-то сухие ветки и коренья и сбрасывая их у решётки. Знакомый Леголасу лысый орк вынул из крепления в стене один из факелов и встал рядом с кучей дерева на изготовку. С ужасом мальчик осознал, какая смерть грозит им обоим: ему и отцу. Даже если огонь не дойдёт до них, они задохнутся от смрада и дыма. А может быть, орки надеются таким способом заставить Трандуила снять заклятие? Ведь после этого они смогут подобраться к пленниками, и вот тогда...

Горючего накидали быстро. Лысый орк сунул в ветки горящий факел, и те занялись, затрещали. Леголас, прижавшись к отцу, наблюдал, как ползут по веткам быстрые жёлтые змейки. Дров набралось много и разгорались они живо, так что дыхание жара добиралось и до того угла, где находились пленник и его сын.

Леголас прижался к руке Трандуила, прошептал, закрыв глаза:

— Отец... помоги...

Хотя уже и не надеялся ни на какую помощь.

И вдруг король Трандуил поднял голову. Мальчик даже отшатнулся, не понимая уже, чего бояться больше — того, что они с отцом могли умереть, или того, что последний внезапно ожил. Не замечая принца, король осмотрелся по сторонам, быстро поднялся на ноги и встал во весь рост. Завидев это, притихшие было орки закричали ещё громче, но тут король поднял руку, и в ту же секунду нестерпимо-яркий свет наполнил пещеру. Вслед за светом откуда-то из глубины темницы на волю рванулся свежий ветер. Он мигом потушил огонь, сбил с ног врагов, промчался по коридорам и с шумом вырвался из скального выхода — так, что, казалось, затряслась земля. Те орки, что боролись с гномами у леса, разом обернулись на звук, дрогнули, завопили от ужаса и бросились врассыпную. Сам Торин со своими товарищами замерли на месте, наблюдая за невероятным зрелищем. Пещера лучилась ярким светом. Орков свет пугал, они бежали от него прочь, падали на землю, и те, что мчались следом, топтали тех, кому не повезло упасть. Отряд Торина легко мог бы нагнать и перебить их всех, но Дубощит подал знак рукой находившемуся рядом Балину и шепнул:

— Там что-то происходит. Соберём наших. Может быть, мальчику понадобится помощь.

Свет погас так же внезапно, как и появился. В глубине скалы Леголас, предусмотрительно прикрывший от него глаза рукой, осмелился взглянуть на отца и увидел, как тот побледнел, покачнулся и рухнул во весь рост на землю. Стало очень тихо. Орки лежали по всей пещере, не шевелясь — не то без сознания, не то уже не живые.

Дальнейшее мальчик помнил смутно. Кажется, он раскидывал обгоревшие дрова и ветки, обжигая руки, и срывал с пояса лысого орка связку ключей, подсознательно догадываясь, что в ней будет и тот самый, от темницы. Кажется, он тащил на себе отца, думая лишь о том, чтобы вынести его наружу, к деревьям, на свежий лесной воздух. «Кажется», потому что он никогда не думал, что мог бы совершить нечто подобное, да и теперь не особо верил. Где-то на полпути к выходу мальчик встретил гномов, но помочь те ему ничем не смогли. Заклятие не пускало их даже теперь, впрочем, принц не просил помощи. Они дошли до выхода, затем пробрались в лес, нашли неподалёку маленькую пещерку, скрытую ветвями старого вяза. К тому моменту ночное небо покрылось тучами и пошёл холодный дождь. Леголас вошёл первым. Из последних сил он донёс отца до дальней стены, усадил его там, как мог, и сам упал рядом совершенно без сил.