Гарри Поттер и Фактор Неопределённости (гет)

Ошеломленная тишина была ответом на заявление Фреда, но не успел кто-то что-то сделать или сказать, как дверь черного хода открылась, и вошел Джордж с затуманенным и ничего не выражающим лицом.

— Джордж! – воскликнул Фред, бросаясь через всю кухню, чтобы обнять близнеца. – Какого черта… ты в порядке? Что случилось? Ты исчез прямо у меня на глазах!

Джордж бросил Джастину многозначительный взгляд, потом снова посмотрел на Фреда.

— Что ты, не может такого быть, Фред… ты, должно быть, отвернулся на секундочку.

— Ну, конечно! – он не заметил, как Джастин тихонько встал ему за спину с поднятой палочкой. – Секунду назад ты был на месте, а потом – пуф – и тебя нет! – Джастин махал палочкой туда-сюда, бормоча себе под нос… из кончика палочки потянулся усик белого тумана. Вдруг Джастин ткнул палочкой вперед, как лассо охватив голову Фреда усиком. Фред замолк, когда туман окружил его лицо, потом моргнул в смущении, когда он рассеялся. Все наблюдали, затаив дыхание, как к Фреду возвращалось сознание. Он посмотрел на Джорджа и ухмыльнулся. – Здоровский съезд, Джордж! Спасибо, что пригласил.

Джордж кивнул.

— Самому приятно было. Спасибо, что пришел.

— Ладно, мне пора. Назад в тундру.

— Передавай привет Чарли.

— Передам. Чао, народ! — он радостно помахал всем на прощанье и ушел. Джордж плюхнулся на один из кухонных стульев.

— Хорошая работа, Джастин. Тебе, в самом деле, место в Отряде Обливиаторов.

— Я постоянно повторяю это своему боссу.

Все собрались вокруг него.

— Но у него же не глюки были, да? – сказал Гарри. – Ты ведь, правда, исчез.

— Я подумал, что будет лучше, если он об этом забудет… да и нужно было от него избавиться, чтобы мы смогли это обсудить, — сказал Джордж.

— Так что случилось? — спросила Гермиона, сев рядом с ним и положив ладонь ему на руку.

Он, вытаращив глаза, обвел их смущенным взглядом. Гарри склонился над ним, осматривая зрачки и щупая пульс.

— Не знаю, честное слово. Вот я еще на съезде вместе с Фредом… а потом я уже стою на веранде. Согласно настенным часам, я отсутствовал целый час.

— И где ты был?

— Понятия не имею. У меня даже нет ощущения, что этот час прошел, как будто я его проскочил. И мои часы отстают на час.

Гермиона взглянула на Гарри.

— Ты думаешь о том же, что и я?

Он кивнул.

— Скорее всего, — он с угрюмым лицом сел на стул и откинулся назад. – Это было предупреждение, для меня. Это послание от него… — он остановился и прочистил горло, — то есть, от темных сил. Они дают мне знать, что могут достать моих друзей откуда угодно, когда угодно.

— Но что они со мной сделали? – сказал Джордж. – Я ничего не помню…

— Не волнуйся, Джордж. – сказала Гермиона. – С тобой ничего не произошло. По мне, это похоже на путешествие во времени.

Гарри кивнул.

— Это невозможно, — сказал Джастин. – Разве для путешествия во времени не требуется талисман?

— Да, требуется, – сказал Гарри. – И существует всего несколько легальных талисманов.

— Мы про те, которые подлинные и которые хорошо охраняют, — продолжила Гермиона. – Можете представить, какой будет хаос, если объекты, манипулирующие временем, попадут в плохие руки – все это тщательно регулируется.

— Если они обнаружили способ пользоваться магией манипуляций временем без талисмана, в этом нет ничего хорошего, — Гарри встал. – Я в офис. У меня неожиданно появилась куча работы.

Он развернулся и ушел. Гермиона поднялась и пошла за ним, догнав его в галерее на втором этаже.

— Гарри, — прошипела она. Он остановился и обернулся. – Это плохо, да?

— Слабо сказано.

— Путешествие во времени может быть объяснением побега Аллегры.

— Знаю. Она могла просто скакнуть в прошлое на полчаса назад, когда еще не были установлены сдерживающие заклинания, а потом аппарировать, — он скрестил руки на груди, качая головой. – Я не хотел говорить при других, но это было не просто предупреждение. Это была угроза.

Она кивнула.

— Я так и подумала, — она положила ладонь ему на руку. – Но мы можем принять меры предосторожности.

— Что я и намереваюсь сделать. Я ухожу, чтобы все подготовить, — он хотел уже идти к себе в комнату, но она удержала его.

— Мне хотелось бы помочь.

Он задумался, сомневаясь.

— Ладно. Дай я оденусь, а потом пойдем вместе.

* * *

Не успели они появиться в штаб-квартире Р.Д., как на них хлынул град Проводных пузырей от других колдунов, заговоривших все разом; пузыри болтались возле них всю дорогу до кабинета Гарри. Он поднял руки:

— Тихо, все вы! – сказал он, пока Гермиона закрывала за ними дверь, — По одному! – он указал на солнечно-рыжий пузырь, — Это Галино из отдела по Слежке и Получению Информации, — сказал он Гермионе, – Выкладывай, Галино.

— Гарри, за последнюю неделю уровень активности поднялся до необычного уровня. Люди передвигаются, путешествуют, собираются. Мне совершенно точно известно, что прошлым вечером состоялось экстренное заседание Круга.

— Круга? — спросила Гермиона.

— Да, доктор Грейнджер. Это группа из нескольких дюжин индивидов, охватывающих те крохи организованной власти, что есть среди последователей темных искусств. Единственное, что нужно, чтобы стать членом, это уметь заставлять других темных волшебников делать то, что ты хочешь.

— Там был Сорри? Или Аллегра? — спросил Гарри.

— Мне не кажется, что Сорри там был. А вот Аллегра… не уверен. Возможно. Нам не удалось вычислить ее с тех пор, как она вчера сбежала из Камеры Предварительного Заключения, но она присутствовала на нескольких собраниях Круга за последние месяцы.

— Известно, что было на том экстренном собрании?

— Нет. Дай мне пару дней, разведаем.

— Ладно. Свободен, — рыжий пузырь исчез. Гарри указал на розовато-лиловый пузырь. – Это Сабиан, — Гермиона подобралась, с нетерпением ожидая услышать голос знаменитого и-пока-неувиденного Сабиана. – Что у тебя?

Голос, раздавшийся из пузыря, был жутко не смодулированным, едва слышным гортанным шепотом.

— Карлисл сейчас официально является проклятьем моего существования. Я отслеживаю его уже неделю и до сих пор даже мельком не видел. Никто никогда не ускользал от меня так долго, — голос его был растерянным и наполовину раздраженным. – Его имя вдруг появляется всюду, порой кажется, что его ветром разносит. Темное сообщество бурлит толками и слухами о нем, он как черт из табакерки выскочил. Говорят даже… — мужчина сделал паузу. – Говорят даже, что он метит на место Волдеморта.

Гарри бросил на Гермиону мрачный взгляд.

— Спасибо, Сабиан. Слушай, тебе не нужно продолжать…

— Я продолжу его выслеживать, Шеф. Теперь это что-то вроде вендетты, — лиловый пузырь испарился.

Гарри вздохнул:

— Остальные… докладывайте по очереди.

Серебряный пузырь:

— Сегодня утром кто-то попытался украсть Мэйзелианский Кубок. Охраняющие его заклинания сработали, но когда появился колдун-охранник, вор уже ушел. Он не знает, каким образом вор сбежал.

— Так, съезди туда и посмотри, что сможешь найти.

Барвинково-синий пузырь:

— Одна из наших ведущих двойных агентов в Круге уверена, что за ней следят. Опасается, что кто-то раскусил ее прикрытие.

— Вели ей связаться с отделом по Проникновению и договориться, чтобы ее оттуда выписали. Нельзя рисковать.

Так продолжалось несколько минут, пока все пузыри не выступили с докладами и не получили приказы. Гермиона впечатленно наблюдала, как Гарри делал свое дело. В этой обстановке проявлялась его командирская, лидерская сторона, и безымянные волшебники и ведьмы принимали его приказы без сомнений и без вопросов. Когда исчезли все пузыри, он сел.

— Это все звучало довольно зловеще, — сказала она.

— Добро пожаловать в мой мир, — сказал он. – Но ты не ошиблась, — он вытащил толстый кожаный журнал и стал в нем писать. – Большинство тех инцидентов попадают под Шаблон.

— А какой не попадает? По мне, так они все в стиле Волдеморта.

— Он не стал бы пытаться украсть Мэйзелианский Кубок. Это заколдованный бокал, дарующий ослепительную красоту любому, кто из него выпьет.

Она нахмурилась:

— Я думала, что слышала обо всех волшебных артефактах, известных человеку, — сказала она.

— Уверен, так и есть. Кубок – один из тех предметов, чье существование держат в секрете. Но нет причины, по которой Волдеморт хотел бы его украсть. Вор, скорее всего, был нанят магглами, которые не совсем понимают, что покупают. Так уже не в первый раз, — он вздохнул и закрыл журнал. – Никогда не смогу понять магглов. Они ведь все равно не смогли бы использовать Кубок, даже если б завладели им… как бы они объяснили, что их внешность меняется не по дням, а по часам? Не говоря уже о том, что никто не поверит, что они – это они… — размышлял он, потирая подбородок, — Что-то я отвлекся.

— У вас тут есть библиотека? — спросила Гермиона.

— Да, у нас есть отличная библиотека внизу, в Исследовательском, — он улыбнулся. – Мне следовало знать. Ответ Гермионы на любую возникшую проблему:… посетить библиотеку.

Она хмыкнула:

— Мне что-то помнится, что работа в библиотеке не раз спасала наши задницы. В таком случае, мне хотелось бы покопаться в материалах о путешествиях во времени.

Он кивнул:

— Хорошая идея. Мне, в любом случае, нужно сделать кучу дел. Я собираюсь окружить дом кое-какими заклинаниями и подобрать какую-нибудь личную защиту тебе и остальным. Пузырь! – перед ним появился его королевско-синий пузырь, – Это Гермиона, — сказал он пузырю, — с этого момента она уполномочена находиться здесь. Ты должен подчиняться ей так же как и мне, понятно? – пузырь сделал парочку мертвых петель, потом повис перед лицом Гермионы, словно ожидая указаний. – Ну, чего ты ждешь? Вперед и с песней! — сказал он.

Гермиона вскочила.

— Эм… отведешь меня в библиотеку? — сказала она пузырю. Он вылетел из двери, и она следом за ним, не желая упустить его из виду и потеряться.

Пузырь вел ее по, казалось, бесконечным коридорам. Некоторые были стерильными и отделанными белой плиткой, другие были похожи на подземельные и освещались факелами, а некоторые были покрыты промышленным рифленым железом. Она проходила мимо множества дверей с символами на них. Голова смерти, маски комедии и трагедии… Гермионе стало интересно, что за волшебники и ведьмы работали за теми дверьми. Там и тут летали Проводные пузыри, и пару раз Гермиона была почти уверена, что видела, как коридор менял положение, когда она поворачивала за угол.

Под конец пузырь провел ее по длинному ряду каменных ступеней к арке в конце. Искусные стальные врата простирались у входа; они распахнулись, стоило Гермионе приблизиться. Она проходила через врата медленно, пытаясь смотреть в нескольких направлениях сразу.

Арка переходила в высокое, похожее на пещеру помещение, в котором эхо было как в соборе. Удобные кресла и диваны были расставлены по всему помещению вместе с партами и журнальными столиками… но не было ни книжных полок, и вообще ничего, что бы показало, что это библиотека. Подумав, что лучше убедиться, что она попала по месту назначения, Гермиона развернулась и едва не столкнулась с небольшим человеком, стоявшим прямо за ней. Это была маленькая девочка, не больше десяти лет, облаченная в настолько белую разлетающуюся мантию, что она, казалось, светилась; у нее были платиновые волосы, шелковой рекой спускавшиеся по плечам. У нее было ангельское лицо, но оно несло печать мудрости, лишь кристально-синие глаза были старше всего остального в ней.

— Здравствуйте, — сказала она низким бархатистым голосом.

Гермиона улыбнулась ей:

— Ты не потерялась?

Девочка улыбнулась в ответ. Гермиона удивилась, получив снисходительную улыбку от девочки раза в два младше ее.

— Я Библиотекарь, доктор Грейнджер.

Она даже не стала спрашивать, откуда эта девочка знала ее имя, и тем более не стала интересоваться, как она так незаметно прокралась ей за спину.

— Понятно. Я была не совсем уверена, что эта комната — библиотека. Где же все книги?

Библиотекарь проскользнула мимо нее и зашла за большую парту из красного дерева в центре комнаты.

— Просите, чего вам надо, и вы это получите, — сказала она.

Гермиона подошла к парте.

— У вас нет списка?.

Опять эта снисходительная, посмеивающаяся над новичком улыбка.

— Он нам не нужен. Вы можете попросить любую когда-либо написанную книгу, — Библиотекарь достала из-под парты большой кожаный гроссбух. – Запишите свое имя на первой чистой странице, затем запишите названия книг, которые вам хотелось бы получить. Я выделю вам читальную комнату, и книги там появятся, — она подала Гермионе длинное павлинье перо.

Гермиона пролистала книгу, по ходу дела остановившись на страничке с заголовком “Гарри Поттер”. Под именем находился длинный список книг, написанный наклонным заостренным почерком Гарри; книги были на широкое разнообразие тем от защитных заклинаний до материалов для изготовления палочек… и, к ее удивлению, о свинге. Она нашла чистую страницу и написала свое имя, задаваясь вопросом, покажется ли ей еще что-нибудь когда-нибудь странным.

* * *

Когда Джордж Уизли решил приготовить холодца, он мешкать не стал. Все шесть конфорок газовой плиты были заняты огромными весело попыхивающими суповыми кастрюлями: две с говядиной, две с курицей, одна с овощами и одна с грибами. Он обмакнул маленький кусочек хлеба в одну из кастрюль с говяжьим бульоном, попробовал и добавил еще соли. Джордж поднял голову, услышав шаги в холле; через несколько секунд в кухню вошла ухмыляющаяся Лаура.

— За сим великолепием скрывается мой лик, — выдала она, кланяясь и посылая воздушные поцелуи воображаемой публике.

— И что же великолепного вы сегодня совершили, Ваше Высочество? — спросил Джордж, роясь в буфете в поисках лотка с кубиками льда, чтобы заморозить холодец, когда он будет готов.

Лаура уселась на кухонный стол, стряхивая с плеч куртку.

— Умудрилась заставить Мэриан Запата-Россу, президента Южно-Тихоокеанского Колдовского Конгресса, встретиться с Фаджем – она поклялась, что скорее умрет, чем это сделает.

— Поздравляю. А нам-то с этого что будет?

— Пока ЮТКК радикально не улучшит свои отношения с Министерством, у нас, как у членов Федерации, не будет никакой власти. Если Фадж с Мэриан смогут улучшить отношения, а ухудшать там уже дальше некуда, нам это сослужит добрую службу.

Джордж сел, открывая свой кейс.

— Это все, конечно, захватывающе, но разве ты не должна быть на работе?

Он принялся складывать разворошенную кучку визиток в маленькую коробочку.

— Я пришла домой на праздничный ланч. Что в холодильнике? — она встала, чтобы самой посмотреть.

— Эм… ничего особо праздничного. По-моему, там были компоненты для бутербродов.

Она выудила из холодильника вареное мясо и маринованные огурцы, за одно захватив булку хлеба и горчицу из буфета, и вернулась к столу.

— Чем будешь заниматься, когда приготовишь холодца на всю Палату Общин?

— Попытаюсь привести в порядок информацию обо всех своих контактах. Безнадежное дело, по правде сказать, но нужно, по крайней мере, попытаться.

Какое-то время они ничего не говорили.

— А что это с Гермионой в последнее время? — наконец спросила она.

Джордж поднял глаза:

— Ты о чем?

— Она ведет себя… ну, не знаю, странно.

— В последнее время у всех все немного странно, не находишь? Не забывай, что это я вчера потерял целый час.

— Я тебе не завидую, но хуже-то тебе от этого не стало.

— Пока – нет. Откуда мне знать, от каких вредных долговыявляющихся побочных эффектов я могу пострадать? Наверное, я умру на час раньше, догоняя свое время!

Лаура задумалась на минуту.

— Если бы тебе нужно было догонять свое время, разве тебе не пришлось бы умереть на час позже?

— Это вряд ли. Темным колдунам претит бросать людей туда-сюда во времени.

— Мы что-то отклонились от темы. Я волнуюсь за Гермиону. Ты знаешь ее лучше, чем я.

— Я серьезно в этом сомневаюсь.

Лаура задумалась на минуту, сосредоточено скривив лицо.

— Можно тебя спросить… о Роне?

Джордж поднял взгляд со своих визиток, обычно веселое выражение стекло с его лица, оставив его странно обнаженным.

— Что ты хочешь знать? — тихо спросил он.

— Думаешь, Гермиона его любила?

Он закусил губу.

— Я не знаю. Почему бы тебе ее не спросить?

— Я спрашивала. Дала мне типичный таинственный ответ.

Джордж снова взялся за карточки.

— Хочешь знать, что я думаю? Мне не кажется, что Гермиона так уж хорошо разбирается в своих чувствах, и что она не совсем понимает, куда они ее ведут.

Лаура уставилась на него, прищурив глаза.

— Ты думаешь о том же, о чем думаю я?

— Скорее всего, но где мы найдем болотные сапоги посреди сельской местности?

— Будь серьезней.

Он вздохнул.

— Это, и правда, не наше дело.

— Этот Джеральд совсем ей не подходит.

— Уверен, это ей самой решать.

— Ты просто представь, Джордж. Представь, как она выходит замуж за Джеральда, МакГонагалл проводит церемонию, его пушистый щеночек Спот – шафер, Гарри стоит рядом как почетный гость, и тут жених вдруг вспыхивает пламенем и рассыпается золой, оставляя после себя полнейшее горе.

— Знаешь, пока ты этого не сказала, я совсем не верил, что мозг тех, кто ест много говядины, страдает от избытка гормона тупости.

— Тебе нравится шутить, когда беседа становится серьезной, да?

— Это коротает время. И у тебя, похоже, слишком много свободного времени, чтобы обдумывать дикие мысли, у которых нет никакой реальной основы, о наших сожителях.

— Нет, Джордж. У “Доктора Кто” нет никакой реальной основы. Это другое.

— Что другое? Я не имею ни малейшего представления, зачем тебе все это!

— Никто не имеет. Я же ветер, детка, — она вздохнула и откусила большой кусок от бутерброда.

* * *

Гермиона сидела в небольшой читальной комнате, в окружении штабелей книг и исписанным найденными материалами блокнотом. Комната превзошла все ее ожидания – она побывала во многих библиотеках, и читальные залы там всегда были крошечными общественными комнатушками, смежными с библиотекой, с одним столом и парой стульев. Но здесь была комфортабельная комнатка-солярий, хотя Гермиона не имела ни малейшего представления, откуда шел свет, раз здание находилось под землей. Она была искусно обставлена растительностью и ротанговой мебелью в солнечном южно-калифорнийском стиле.

Половина ее разума была занята изучением предмета магии управления временем, но другая половина думала о Сорри. “Неужели он, и в правду, может быть злым? думала она. Я в это не верю. Но Гарри прав, лично я его не знаю, и, судя по всему, мне известному, он может быть злым. Но Лаура не дура, нужно признать, она бы заметила, если б он так радикально сменил наклонности”.

— Есть только один выход, — под конец прошептала она. Она собрала свои записи и огляделась, не зная, нужно ли ей было возвращать эти книги. – Эмм… пузырь? – неуверенно позвала она, но синий пузырь Гарри появился без промедления. – Гарри?

— Да?

— Я тут закончила, собираюсь назад в Институт.

— О. Ладно. Я, эм… наверное, увидимся дома.

— Я смогу отсюда аппарировать?

— Нет, здание ограждено защитными полями. Просто вели пузырю отвести тебя к главному входу, и как пройдешь охранное заклинание, можешь аппарировать назад в свой офис.

— Ладно. Увидимся позже.

Она сделала, как было сказано, и через пятнадцать минут уже была в своем офисе в Институте.

— Стелла? — сказала она в пространство.

— Да? — ответил голос ее секретарши.

— Я собираюсь в Министерство, вернусь где-то через час.

— Хорошо.

Гермиона вытащила из угла свою метлу и открыла стеклянную дверь, выходившую на маленький балкон. Она перебросила одну ногу через перила, другую закинула на метлу и оттолкнулась. Она летела около десяти минут, осторожно скрываясь за деревьями и холмами, чтобы ее не заметили магглы, и, наконец, добралась до Министерства. Находясь на предгорье недалеко от Лондона, для магглов оно было невидимо, но перед каждым колдуном и колдуньей представало большим зданием из белого мрамора и чем-то напоминало современный замок. Там и тут парили метлы, а из многочисленных министерских окон прилетали и улетали совы. Гермиона приземлилась на людном переднем дворике, приветственно помахав нескольким людям, поздоровавшимся с ней. Оставив метлу в общественном гараже, она быстро прошла через главный вход в огромный мраморно-серебряный вестибюль. Она много раз здесь была и знала дорогу, так что сразу побежала к лестнице рядом, улыбаясь не местным волшебникам-туристам.

На следующем пролете она пошла по коридору, пока не добралась до больших двойных дверей с табличкой “Отделение Сыска, 12й округ”. Колдовской мир населен гораздо менее густо маггловского, и 12й округ покрывал большую часть западной Европы со Скандинавией. Она распахнула двери и вошла в отделение.

До этого Гермионе приходилось бывать в маггловской полиции, и она всегда поражалась, насколько та была и похожа, и непохожа на соответствующее колдовское заведение. Те же составленные парами столы с именами колдунов на маленьких табличках, те же Следователи, каждую секунду снующие туда-сюда, тот же закрытый кабинет, куда старший офицер вызывал на ковер, и все же различий было много. Вместо постоянно звонящих телефонов кругом сплошным потоком летали совы. Вместо пистолетов и значков у Следователей были палочки в набедренных кобурах и противопроклятьевые повязки на запястьях.

— Могу я вам чем-то помочь? — спросил дежурный офицер – молодой колдун в темно-фиолетовой мантии.

— О, да. Мне нужно видеть Детектива Лонгботтома.

— Имя?

— Доктор Гермиона Грейнджер.

— У вас назначена встреча? Детектив Лонгботтом очень занят.

— Нет, но… я его бывшая однокурсница из Хогвартса.

— Понятно. Чтож… хорошо, проходите. Вы знаете, куда идти? Прямо по коридору – увидите дверь.

Гермиона поблагодарила молодого человека и проследовала по указанному пути к двери с табличкой “Детективы О.С.”. Она осторожно вошла, но там оказался лишь еще один коридор с дверьми примерно через каждые десять футов. Она прошла по коридору, читая имена на табличках на дверях, пока не дошла до одной с надписью “Н. Лонгботтом”. Она постучала по рифленому стеклу двери.

— Войдите, — раздался голос.

Она открыла дверь, улыбаясь. Ее давний друг, Невилл Лонгботтом, сидел за столом в рубашке с коротким рукавом, галстуке и жилетке. При виде нее он широко улыбнулся.

— Гермиона! – вставая, воскликнул он. Этот небольшой энергичный мужчина с круглым розовым лицом и постепенно редеющими волосами обошел стол. – Какой приятный сюрприз! – он схватил ее за руку и встал на цыпочки, чтобы поцеловать в щеку.

— Здравствуй, Невилл. Приятно снова с тобой встретиться. Мы уже несколько месяцев не виделись, да?

— Да уж! – он усадил ее в кресло перед столом, возвращаясь на место. – Как Гарри?

— О, он в порядке, — ровным голосом сказала она. – И Джордж, и Джастин, и Чоу – все в порядке. Передают привет, — она улыбнулась, жестом обводя кабинет и все, что в нем было. – Должна сказать, Невилл, ты тут неплохо устроился. До сих пор удивляюсь, что ты стал Следователем.

Он залился краской:

— Поверь, звание Детектива мне не сразу далось. Магией я никогда в полной мере не владел, и с магией нападения мне было не легче, хотя, за эти годы я, по крайней мере, достиг в ней компетентности. В детективной работе я хорош. Как выяснилось, даже очень. Мои наставники знали это и не очень загружали меня, как Следователя, чтобы я смог подняться до своего нынешнего уровня как можно быстрее. Сейчас я меньше завишу от колдовства, и больше – от этого, — сказал он, постучав себя по лбу. – И, что бы там моя бабушка не говорила, с мозгами у меня все в норме.

Гермиона ухмыльнулась:

— Я за тебя рада. А что интересного сейчас творится в мире законов и правительства?

— Ничего необычного. Я работаю над убийством, произошедшем несколько дней назад в Бонне, и над рядом неудавшихся ограблений на юге Франции, ну, и еще над парой дел. Работы хватает, — он положил руки на стол из красного дерева в три фута шириной и посмотрел на нее. – Но, полагаю, ты пришла не за тем, чтобы обсуждать мою работу. Чем могу быть полезен?

Она вздохнула:

— Мне нужно одолжение, и чтобы оно осталось между нами. Могу я на это рассчитывать?

Он кивнул:

— Да, думаю, я сумею это сделать. Звучит очень загадочно.

— Мне необходимо знать, были ли у одного человека проблемы с законом.

Невилл снова кивнул, медленно, обдумывая эту просьбу.

— Можно спросить, зачем тебе эта информация?

— Я… пытаюсь кое-что решить. Это может оказаться очень важным. Боюсь, больше я ничего не могу сказать.

По лицу Невилла расползлась небольшая улыбка:

— Вы двое опять что-то затеваете, да? Вам без приключений никак, — Гермиона молчала. – Но ты не можешь больше ничего сказать.

— Нет, правда, не могу.

Невилл на минуту задумался, потом достал из кармана блокнот:

— Как его зовут?

Гермиона наклонилась вперед:

— Соренсон Карлисл, для друзей Сорри. Он член Южно-Тихоокеанского Колдовского Конгресса, в данное время работает в Гренландии.

Невилл записывал данные, кивая.

— Ладно, — вставая, сказал он. – Посмотрим, что смогу найти. Подожди здесь, я вернусь через пару минут.

Он вышел из-за стола и направился к двери.

— Спасибо, Невилл.

Он кивнул и ушел. Гермиона сидела и разглядывала кабинет Невилла. Тот был средних размеров с большими окнами, из которых открывался милый вид на холмы за Министерством. На стенах висели несколько репродукций в искусных рамках, дипломы Невилла из Хогвартса и Следовательской Академии, удостоверение Детектива и награда от Всемирной Ассоциации Следователей за Высокие Достижения. На полке за столом находились несколько семейных фотографий… Гермиона узнала его жену Амелию с их маленькой дочкой, фотографию их выпускного класса в Хогвартсе и фото других друзей и родственников. Невилл ведет нормальную жизнь, подумала она. У него есть семья, дом и нормальная работа. Почему я не могу жить по нормальному?

Не успела она начать раздумывать на эту тему, как открылась дверь, и вошел Невилл с клочком пергамента в руке. Он занял свое место за столом:

— Ну, посмотрел я твоего друга в наших архивах. Согласно им он никогда не попадал в какие бы то ни было неприятности… он даже ни одного предупреждения за непреднамеренное колдовство при магглах не получал.

Гермиона покачала головой:

— Ни одного? Я получила шесть!

— А я девять. Редкий колдун может прожить жизнь, сохранив свои колдовские действия в полной тайне от окружающих нас магглов, но он умудрился это сделать, возможно потому, что много времени проводит в столь малонаселенных областях. У нас нет записей о том, что его когда-либо задерживали, либо допрашивали по поводу преступления, он никогда не нарушал колдовских законов, никогда не был подозреваем в пособничестве или содействии темным силам, — Невилл подал ей пергамент. – Что здесь говорится, так это то, что он получал многочисленные благодарности от различных колдовских сообществ за заботу об окружающей среде и за гуманитарную помощь, оказанную им в Новой Зеландии и Австралии. Кто бы этот парень ни был, он сильно смахивает на святого.

Гермиона кивнула, скатывая пергамент в трубочку.

— Спасибо. Ты себе не представляешь, как ты мне помог.

Он пожал плечами:

— Не уверен, зачем тебе это надо, Гермиона.

— Не беспокойся. Ты помог мне принять решение, которое я, скорее всего, и так бы приняла, — она улыбнулась. – Скоро увидимся, Невилл. Заходи как-нибудь в гости, и семью приводи. Джордж запечет индейку, и будем наслаждаться своими взрослыми бесснейповыми жизнями.

Он встал, ухмыляясь:

— Спасибо, звучит неплохо. Будь осторожна, Гермиона. И скажи Гарри, чтоб он нашел себе настоящую работу, ладно? Не может же он всю жизнь без дела сидеть.

* * *

Позже тем вечером за надежным столом в своей надежной спальне в надежном каменном здании, которым, как вы уже догадались, был Байликрофт, сидела Гермиона с пером в руке и таращилась на чистый лист пергамента перед собой. Внутри нее шел довольно жаркий спор.

Неужели ты и вправду собираешься это сделать? — Определенно похоже на то. — Знаешь, ты сумасшедшая. Это может быть опасно. — Плевать, мне нужно знать правду. — Это дело Гарри искать правду, а не твое. — Правда – дело всех, и потом, он для себя уже все решил. — Если он узнает, что ты делаешь у него за спиной, и что ты делаешь это одна, он не будет счастлив. — Придется рискнуть.

С уважением, Гермиона Грейнджер.

Она схватила письмо и поспешила вниз по лестнице, оглядываясь и не желая быть замеченной. Она быстро привязала письмо к лапе Фауста и отослала его, с облегчением выдохнув, когда он улетел. Ты сумасшедшая, сказала она самой себе. Он может утащить тебя и убить, и никто не узнает, пока запах твоего гниющего тела не почувствуется на улице. Та часть про способность постоять за себя была полнейшим блефом, но Хогсмид был населен одними волшебниками, и ему будет сложновато прикончить ее в Трех Метлах в час пик.

Она поднялась в комнату, не горя желанием общаться с сожителями этим вечером. Она не знала, сможет ли сидеть весь вечер и смотреть ему в лицо, не выдав чего-нибудь.

* * *

Гарри вернулся домой в семь часов следующим вечером – раньше, чем планировал. Он прошел через двери, оглядываясь вокруг, и принялся проверять комнаты на первом этаже в поисках Гермионы. За день он послал нескольких сов ей в офис, но ответа не получил; когда он, наконец, написал ее секретарше, та его проинформировала, что Гермиона взяла отгул.

— Гермиона? – позвал он, заходя в кухню. Джастин там готовил чай. – Ты не видел Гермиону?

— Нет, — сказал он, удивившись тому, как Гарри спешил. – В это время она обычно еще на работе.

— Она сегодня не ходила на работу, ты ее что, не видел?

— Нет! Если она не ходила на работу, тогда куда она направилась, когда ушла сегодня утром?

— Именно об этом я и спрашиваю, — пробурчал Гарри. Он вышел из кухни и взбежал по лестнице, лишь на мгновенье задержавшись перед дверью ее комнаты, прежде чем войти. Он стоял посреди спальни, поворачиваясь кругом и осматривая комнату, не имея представления, что ищет. Он не мог избавиться от ощущения, что был нужен Гермионе, что что-то было не так.

Он подошел к ее аккуратно заправленной кровати, положив руку на стеганое ватное одеяло и разглядывая фотографии на стене. Потом подошел к ее шкафу и распахнул дверцы. Одежда аккуратно висела на вешалках и перекладинах. Стопка выстиранных свитеров лежала на полу в ожидании, когда их разложат по местам. Он закрыл дверцы и какое-то время просто стоял на коврике перед шкафом, уперев руки в боки. Его взгляд упал на элегантный дамский столик в Викторианском стиле. На нем лежали несколько листков пергамента и перо… перо валялось поперек пергамента, а не стояло в своей подставке. Он подошел, сел в кресло, держа руки на коленях, и уставился на поверхность стола.

Ты сидела здесь вчера вечером, думал он. Чем ты занималась? Писала ли ты кому-то? Он посмотрел на перо, тихо и спокойно лежавшее на месте.

Затем поднял над ним руку:

— Relocum transcriptae, — пробормотал он. Перо поднялось со стола, обмакнулось в чернильницу, опустилось на пергамент и принялось писать справа налево, в обратном порядке повторяя свои последние движения. Он смотрел, как внизу страницы появились слова “Гермиона Грейнджер”, потом “С уважением,” … его глаза расширились, когда послание предстало его глазам целиком.

— Ох, черт побери, — прошептал он.