За первого встречного (гет)

Едва переступив порог своего офиса, привычно заполненного щебетом бухгалтерш, свистом кипящей кофеварки, перманентным скрипом перьев и шорохом пергамента, Астория сразу же оказалась в окружении своих коллег, да еще и секретариата в полном составе, которые, тыча ей в лицо свежей прессой, в унисон кричали:

— Это правда?!

Еще не совсем отошедшая от встречи с журналистами на входе в Министерство и не привыкшая к подобным знакам внимания, Астория и тут несколько растерялась. Обычно она незамеченной проходила к своему столу, за которым, зарывшись в никогда не заканчивающие счета, расчетные листы и накладные, проводила весь рабочий день.

Сотрудницы бухгалтерии недолюбливали Асторию за пренебрежительное отношение к макияжу и собственному внешнему виду, но особенно за язвительность и не гибкость. Она не раз доводила до слез молоденьких стажерок, да иногда и опытных сотрудниц, в витиеватой и ехидной манере говоря им об их тупости и безрукости, а на все попытки начальника разрешить конфликт, воззвать к совести и моральной этике, Астория только закатывала глаза, ломала зажатое между пальцами перо и отшвыривая ставшие бесполезными обломки (не всегда попадая в урну), раздраженно фыркала: «А что я такого сказала?!». В последний день сдачи отчетов, возле стола Астории передвигаются исключительно на цыпочках и говорят только шепотом, потому что знают: Астория любит тишину. Однажды к ним в бухгалтерию залетел один суетливый чиновник из Департамента правопорядка за какой-то нужной ему бумажкой и стал вертеться у стола Астории, забрасывая ее просьбами: «А дайте чистый лист пергамента. И чернила, пожалуйста. Ой, а можно еще один лист пергамента. И чернила я вам зря так рано отдал. Ой, перо сломалось, можно ваше»… Сейчас никто в точности не припомнит, что именно сказала ему девушка, но с того дня ни один чиновник не подходил к третьему столу от окна. И всем новичкам строго-настрого запрещали беспокоить мисс Гринграсс идиотскими просьбами и глупыми вопросами. «А что, мисс Гринграсс делает «ам»?», спрашивали непонятливые новички. «Нет, мисс Гринграсс делает «фшш-шшш-шшш», говорили им в ответ.

Если бы не высокий профессионализм Астории, ее бы давно «попросили», но в работе к ней абсолютно не к чему было придраться, поэтому все просто смирились с ужасным характером. Однако когда просочилась информация об ее предстоящей свадьбой с Драко Малфоем, многие вздохнули с облегчением, надеясь, что в статусе миссис Малфой девушке будет зазорно корпеть над счетами Министерства за нищенский оклад, в котором дочь Генри Гринграсса в принципе не нуждалась, а работала только в силу своего гиппогрифского упрямства.

В общем, на работе Астория почти ни с кем, кроме своего непосредственного руководителя и собственно Гермионы Грейнджер, которая в своем отделе также заработала репутацию малоприятного в общении человека (да она порой даже саму Асторию доводила до белого каления своим мегамозгом) не общалась. И когда на нее набросились все эти девицы, размахивая у нее перед носом газетами и журналами, на которых она красовалась в объятиях самого Гарри Поттера, больше от растерянности, чем для поддержания имиджа, Астория выпалила:

— Если вы о том, что вам впору грызть ногти и посыпать голову пеплом, то, да, правда. Начинайте прямо сейчас, а мне надо работать.

Растолкав особо любопытных острыми локтями, Астория пробралась к третьему столу от окна, и, принялась за сверку с Гринготсом.

Каждая клеточка ее тела чувствовала направленные на нее завистливо-недоуменные взгляды всех этих Минди-Синди-Барби-Кэнди. Не надо быть легилиментом, чтобы прочесть копошащийся в их головах мысли, и Астории впервые в жизни стало стыдно за свой внешний вид. Она исподлобья бросила быстрый взгляд на еще не разошедшуюся толпу девиц: красивые, ухоженные, безупречно одетые. А она… Черт, она же даже волосы сегодня не расчесывала! И эта рубашка на ней… Ее любимая черная рубашка с красно-белой эмблемой «Ливерпульских мантикор» на спине, ей же уже тысячу лет. Она росла вместе с Асторией, вот и пуговицы на груди с трудом застегиваются. Дафна давно пыталась ее выкинуть, она даже каждый месяц дарила Астории новую рубашку, но та так и не смогла избавиться от своей любимой вещицы. Несмотря на то, что швы на рубашке, а также воротник и манжеты, держались исключительно на магии, а ткань на груди и лопатках уже начала просвечивать.

— Да как ее можно выкинуть? Она же у меня самая любимая! — говорила Астория.

— Асси, у тебя этих рубашек!… А ты носишь эту ветошь! Сними сейчас же, не позорь фамилию! — возражала Дафна, подсовывая ей очередную обновку.

— Но она у меня одна-единственная такая, понимаешь? Самая-самая! А самая-самая может быть только одна, ведь если их много, то это уже не то. Здесь принцип взаимозаменяемости не работает.

И вот уже около пяти лет у Астории идет война за рубашку, которую она всячески оберегает от посягательств Дафны. И сегодня она на ней. Старая, потертая, выгоревшая на солнце… Астория уловила презрительное недоумение во взглядах этих девиц, когда они оценивающе рассматривали ее наряд. Да уж… И это новоявленная миссис Мальчик-Который-Выжил… Надо хотя бы на работу не надевать эту рубашку.

Черт, эти гоблины тут просто нереальную цифру нарисовали в квартальном антикризисном, а она тут о рубашке думает!

На работе, Тори, думай о работе! Об имидже миссис Поттер будешь думать на досуге.

Тори…

Красиво звучит. Тори… И почему ее так раньше никто не называл? Даже не так: почему она все эти годы терпела имя Асси? Куда как стильней и красивей звучит вариант Гарри.

Черт… Квартальный антикризисный, квартальный антикризисный… Думай о нем. Сейчас еще надо слова подобрать, чтобы Бельмоглазу из Гринготса как можно тактичней намекнуть, что косяк-то у них. Астория уже предвидела как нудно и тягомотно ей придется доказывать собственную правоту. Скорее бы уж Билл Уизли вернулся из отпуска!

Интересно, а та Тори, о которой говорили Гарри и Гермиона, она все-таки кто такая? Она же так о ней ничего и не узнала.

Астория только приступила к составлению письма в Гринготс, когда влетевший к ним в отдел бумажный журавлик упал ей на стол. Развернув записку, девушка бегло прочла адресованное ей послание и громко, на весь кабинет, мерлинувшись, выскочила вон.

* * *

Гарри раздраженно вскинул глаза на вошедшего аврора с очередной дурацкой просьбой. Это уже восьмой визит в его кабинет за последние полтора часа. Идиоты! Хоть бы повод поправдивее и по логичнее придумали... А то спросят о какой-нибудь ерунде, а потом, как бы, между прочим, начинают задавать наводящие вопросы о свадьбе.

Гарри резко поднялся и, подойдя к аврору, развернул его за плечо и подтолкнул того к выходу. После чего вышел следом. Встав посередине зала общей работы, Гарри громогласно заявил:

— Так, слушаем сюда!

Поняв, что обратил на себя внимание всех находящихся здесь авроров, Гарри сказал уже более тихо:

— Я заметил, у вас ко мне скопилось много вопросов, поэтому отвечу сразу всем. Да, я вчера женился. Да, я увел невесту у Малфоя, — после грома аплодисментов, последующих вслед последнего заявления, Гарри продолжил. — Да, я женился на дочери Генри Грингасса.

Обведя своих авроров внимательным взглядом, Гарри спросил:

— Я ответил на все ваши вопросы?

— Босс, а почему младшенькая, а не старшенькая? — раздался в толпе чей-то насмешливый голос.

— Видишь ли, Эрни …

Гарри не успел договорить, потому что ему на плечо спикировал бумажный журавлик. Гарри развернул письмо, на котором размашистым почерком Гермионы было написано:

Эта курица Ньюман перенесла слушание на сегодняшний вечер. МакАртуры ее дожали. У нас мало времени на подготовку. Мигом дуй на Гриммауд. Асторию я предупредила.