Хроники Лисьего племени (гет)

Прошло уже много дней с того момента, как Меррайн увидела того юношу, а новых видений все еще не было. Волнение только усиливалась, Дейо даже спрашивала необычно бледную и совсем тихую девушку, все ли с ней в порядке, на что она предпочитала просто отшутиться. Линнус бросал на Меррайн короткие хмурые взгляды, видимо, помня о том, как она недавно в слезах столкнулась с ним в коридоре. Вик несильно ткнула сестру в бок и шепнула ей что-то. Меррайн почувствовала себя неловко, когда жрица-воительница лукаво на нее посмотрела. Только проблем с этим сущим дьяволом ей не хватало! Меррайн постаралась поскорее доесть свой завтрак, но два раза подавилась, привлекая внимание окружающих. Мариус уже давно заметил, что сестра, словно сама не своя, когда на довольно обыденные вопросы она отвечала какую-то глупость... В любом случае, ей никто не поверил, когда она доказывала, что у нее все нормально.

* * *

Девушка поднялась на второй этаж в надежде успокоиться. Помещение встретило ее тишиной — все еще доедали завтрак. В их библиотеке хранилось огромное количество древних книг, вопреки распространенному мнению, совсем не пыльных, хотя бы потому, что Мариус и Линнус часто бывали здесь. Вряд ли, однако, тут есть информация об укусах «Говорящей»... А если и есть — бабушка же ей все сказала. Неужели тот юноша может не пережить полнолуния? И если так случится, то виновата в этом будет она, Меррайн, и ее жажда приключений.

Книга, которую она взяла в руки, успокоиться не помогла. Страницы, пожелтевшие и немного шершавые, шелестели под пальцами. Меррайн взяла первую попавшуюся книгу, но, прочитав уже двадцать три страницы, не могла даже сказать, о чем она. Информация мгновенно выветривалась из головы, и девушка не могла думать ни о чем, кроме того юноши, которого она, возможно, обрекла на смерть. В конце концов, Меррайн решила, что такое чтение бесполезно, и, открыв тяжелую дверь библиотеки, вышла в коридор. Из окна открывался вид на сад, немного заросший, но все еще очень красивый, скрывающий особняк от чужих глаз. Спустившись на первый этаж, девушка открыла дверь, сразу же почувствовав множество самых разнообразных запахов. Виноград, обвивающий крыльцо, мешал яркому свету падать в глаза, и солнечные блики скользили по полу, чередуясь с затененными местами. Пахло смолой, цветами и травой, едва слышно шуршащей под ногами. Меррайн спустилась с крыльца прошла по дорожке, вымощенной светло-серыми камнями, вглубь сада. Девушка шла медленно, надеясь, что небольшая прогулка всё-таки поможет успокоиться. И присутствие бабушки Роны в саду она почувствовала еще до того, как увидела ее. Старушка сидела на деревянной скамейке, какие обычно бывают в старых магловских фильмах, закутавшись в свою красную шаль, спадавшую аккуратными складками. Меррайн присела рядом. Ей хотелось спросить Рону о том юноше, но вместе с тем боялась того, что может услышать.

— Бабушка, а что ты имела в виду, когда сказала, что все зависит от меня?

Старушка проницательно и ласково посмотрела на Меррайн, чуть улыбнулась, пожав плечами.

-Кто знает... Иногда в спорах вера в свою правоту — единственный сильный аргумент.

Они сидели в напряженной тишине, прерывающейся шелестом листьев и пением птиц, едва неслышным. Меррайн рассматривала свои колени, не поднимая глаза на бабушку. Почему нельзя сказать прямо, а не говорить загадками?

— А разве я говорю загадками? — спросила Рона, лукаво улыбнувшись. В уголках глаз образовалась сеточка морщинок, что говорила о том, что она очень часто улыбается.

— А разве нет? — недовольно пробурчала Меррайн, положив голову бабушке на плечо.

Бабулька непринуждённо рассмеялась.

Меррайн недолго просидела на скамейке в саду — стало жарко и душно, поэтому она прошла в дом, увитый виноградом. Особняк встретил ее торжественной тишиной. В гостиной никого не было, но Меррайн бы даже не удивилась, если бы встретила Линнуса и Мариуса в библиотеке. Дейо, вероятнее всего, в своей комнате. Что она там все время делает, девушка понятия не имела, но, вероятней всего, без дела тоже не сидит. Где сейчас Вик, Меррайн даже знать не хотела — возможно, это будет опасно для ее рассудка, итак уже измученного мыслями о юноше.

Девушка поднялась по лестнице и открыла дверь в свою комнату, большую часть которой занимала кровать, в данный момент не заправленная. Одеяло сползло на пол, подушки были раскиданы... Высокий шкаф стоял у дальней стены, рядом с ним рабочий стол, расположенный прямо под окном, и стул. Вся мебель была из светлого дерева приятного кремового оттенка. В сочетании с жёлтыми обоями и бледно-голубым потолком смотрелось неплохо. На полу, исключая сползшее одеяло и двух ярко-красных подушек, лежало несколько синих небольших половичков.

Меррайн вздохнула, тряхнула головой, смахивая с лица рыжие кудри, взяла подушки и одеяло в охапку и положила их на кровать. Заняться было абсолютно нечем, а значит, и отвлечься в полной мере не получится. Ещё раз обведя взглядом комнату, она села за стол, сомкнув руки в замок и уперевшись в них подбородком.

На столе, в отличие от кровати, царил идеальный порядок. Несколько средней толщины книг по Зельеварению и совершенно затёртая книжица со стёртыми буквами, несколько из которых сохранились лишь в фамилии автора «Т.мас ..йн Р.д», лежали с краю в левом верхнем углу рядом с настольной лампой, правее неё стояли стакан с ручками и карандашами, чернильница и несколько белых перьев. Ещё несколько стопок учебников по магическим и магловским предметам лежали на подоконнике. Но отдельное место на этом столе занимала рамочка с обыкновенной магловской фотографией. На ней была изображена молодая пара, это мать и отец Меррайн и Мариуса. Невысокий, но статный мужчина с голубыми смеющимися глазами был одет в аврорскую мантию и держал на руках молодую женщину, свою жену, в платье небесно-голубого цвета. У неё были такие же прекрасные длинные волосы, как и у Меррайн сейчас, и даже также спадали несколько вьющихся локонов на лицо. Когда девушка смотрела на эту фотографию, ей всегда становилось невыносимо грустно, но и убирать её она не хотела, да и не позволила бы, если это решился бы сделать кто-то другой.

Вынырнув из своих невесёлых размышлений, Меррайн потянулась к старенькой затёртой книжке, лежащей на двух томиках по Зельеварению, и, не глядя, открыла где-то в середине.

«...Некоторым из нас, быть может даже многим, суждено было пасть, но кое-кто мог и спастись. Оставаться там, где мы были, значило принести себя в жертву...»

После прочтения отрывка, Меррайн задумчиво провела по желтоватым страничкам романа.

— Оставаться там, где мы были, значило принести себя в жертву, — повторила она ещё раз вслух. И хотя в книге эти слова имели абсолютно другой смысл, отличный от размышлений девушки, но в них она словно увидела ответ, который искала.

Резко закрыв книгу и вернув её на прежнее место, Меррайн встала из-за стола и поспешила вниз. Возможно, бабушка ещё в саду.

«Разумеется, он прав. Если я буду молча страдать и ничего не делать, тому юноше это не поможет! А я просто-напросто заведу себя в ловушку из своих же мыслей и сойду с ума!» — думала про себя девушка, соглашаясь с абстрактным «им», который рассуждал о грозящей ему и его спутникам гибели.

— Бабушка! — позвала Меррайн, идя по саду и разыскивая едва уловимый среди запахов трав и царящей полуденной духоты след Роны, которая сделав круг по саду, уже ушла к задней двери дома, ведущей на кухню.

Увидев Рону, Меррайн перешла на бег и вскоре её догнала.

— Ну? — ожидающе спросила бабушка, сложив руки на груди. Ярко-красный платок всё также надёжно обнимал её плечи, и это, несмотря на противный зной и неприятный слабый ветерок, от которого становилось ещё жарче.

— Бабуль, я хочу найти его. Мне надо... — начала Меррайн, но была остановлена.

— Я рада, что ты, наконец, предпочла действие бездействию. Но сейчас ещё не время для знакомств, — пожала плечами Рона. — К тому же, в Литл-Уингинге его сейчас нет. Он пережил полнолуние.

— То есть, как нет? С ним всё в порядке?! — растерянно переспросила девушка, и сердце её на миг пропустило удар. Со своими бесконечными переживаниями она пропустила день полнолуния.

— Ох, не волнуйся, с ним всё в порядке, — спокойно ответила Рона, будто разговор шёл о погоде. — Теперь многим придётся выбрать правильную сторону и пересмотреть свои взгляды на жизнь, — в завершение ко всему добавила она.

Меррайн, отчаявшись что-либо понять, застонала и прислонилась к стене.

— Ты слишком много думаешь! — ворчливо и вдруг серьёзно отчитала внучку Рона. — Голова у тебя с душой не дружит.

Подняв удивлённый взгляд на бабушку, Меррайн лишь застала её удаляющуюся спину. Пожав плечами, она посмотрела на небо. Ни единого облачка, лишь сумасшедшее солнце прожигает своим взглядом землю. И сделала удивительный, казалось бы, вывод.

— Дождь теперь долго лить будет, — сказала вслух Меррайн, но услышать её было некому.

В словах бабушки она слышала подвох, но в чём он состоит, понять не могла.

На кухне послышалась возня, а затем громкий крик Джессамин.

— А, ну, стой! Вот я тебе сейчас покажу, как у меня пирожки воровать!

За криком послышался глухой удар тряпки и звон, упавшей на пол, кастрюли. Из задней двери выбежал Мариус, держа один пирог в зубах и ещё несколько в руке, и, легко перемахнув через перила, скрылся за углом, пробежав мимо сестры. Разгневанная Джессамин, средних лет женщина, полная и низкорослая с красным, лоснящимся от пота лицом, выскочила на крыльцо.

— Где он? — спросила она у Меррайн, злобно оглядывая окрестности.

— За тот угол побежал, — махнула в противоположную сторону от себя девушка, улыбаясь уголками губ. Мариус стоял в двух шагах от неё.

— Нет, ну, ты посмотри. Опять всё разворовали. А на обед что есть будете?! — пожаловалась Джессамин, скривив рот и тяжело утерев пот со лба рукавом своей рубахи.

— А что, не только Мариус участвовал? — спросила Меррайн.

— Как будто, ты не знаешь, кто подбивает всех на шалости! — воскликнула она и ушла на кухню.

Мариус, на мгновение выглянув из своей засады, схватил сестру за руку и потащил в сад.

— Зачем Вы её злите? — возмущённо спросила Меррайн.

— Да ладно, Джессамин всё равно до обеда ничего перекусить не даст. Ты же её знаешь! — ответил Мариус, усаживаясь под деревом. В своём поступке он ничуть не раскаивался. — Будешь? — спросил он, протягивая ей румяный пирожок.

— Не хочу, — отмахнулась она, усаживаясь рядом с братом.

— Ну, как хочешь.

Меррайн посмотрела на брата, который с удовольствием ел уже второй пирожок с мясом. Он был такой же рыжий, как и сестра, и такой же кудрявый, да характерами они были схожи. Мариус иногда сбегал из дома, но никогда не пугал прохожих ради развлечения, как это делали Вик и изредка Меррайн. А вот в учёбе, а отличие от сестры, был более любопытен и терпелив.

— Ты чего такая угрюмая последнюю неделю? Случилось чего? — спросил Мариус, положив свою голову к сестре на колени. Он всегда так делал, когда хотел удержать Меррайн для долгого разговора.

— Всё в порядке, — ответила она. После известия бабушки, что тот юноша пережил полнолуние и с ним всё хорошо, у неё буквально гора упала с плеч. С этими своими глупыми переживаниями, она совсем потеряла счёт дням.

— Ни капельки не верю, — нахмурился Мариус, но в его глазах всё ещё играли лучики не остывшей весёлости.

— Придётся поверить, всё обошлось, — бесцеремонно схватив брата за нос, ответила Меррайн. Он кратко вскрикнул и попытался отомстить, но вскоре оставил попытки.

— Значит, всё равно что-то случилось! Я был прав, — воскликнул он и добавил, — и Линнус тоже!

— В чём? Я же ещё ничего тебе не рассказала.

— Сейчас расскажешь, — безапелляционно прервал сестру Мариус, сложив руки на груди. — Давай, я слушаю.

— Ага, а ты потом всем расскажешь, — отвернулась Меррайн, всё ещё отчаянно боясь признаться.

— Я, что, похож на Вик?! — непритворно оскорбился он и даже сел, возмущённо посмотрев на сестру.

— Нет, на Вик ты точно не похож, и Слава Богине, — великодушно ответила девушка. — Просто я действительно боюсь признаться. Я ещё никогда в своей жизни не совершала подобного... и...

— Ммм... — промычал Мариус, ничего не понимая, — а можно по порядку?

Меррайн глубоко вздохнула и посмотрела на брата. Его лицо светилось пониманием и готовностью прийти на помощь. Вот уж кому можно было рассказать что угодно, не боясь, что это станет достоянием всего племени!

— Ну, давай, не жмись, — нетерпеливо толкнул сестру он.

— Хорошо, — сдалась Меррайн и рассказала ему всё, что до сих пор знала только бабушка.

Мариус долго задумчиво жмурился на лучик солнца, так метко бьющий ему в лицо время от времени прячась среди зелёной листвы.

— И что теперь мы будем делать? — наконец, спросил он.

— Кто такие «мы»? Не знаю никаких «мы», — серьёзно и без тени иронии ответила она. — А вот я планирую его отыскать. Ты только подумай, что его ожидает, когда он попадёт в большой город или в школу!? Он же наверняка учится в какой-нибудь школе!

— Ага, а тебя прямо так все и отпустят. К тому же, ты ведь до сих пор не знаешь его имени. Как ты собираешь его искать? — недоверчиво спросил Мариус. Он никогда не действовал без предполагаемого плана, да и другим не советовал.

— Ноктюрн укажет мне путь, — не обращая на реакцию брата, убеждённая в своей правоте, ответила Меррайн.

— Если только так, — пожал плечами Мариус.

* * *

За обедом Меррайн чувствовала себя практически нормально. Она постоянно ловила себя на мысли, что не сводит взгляд с бабушки Роны, с лица которой не сходила улыбка.

Вся семья сидела за большим длинным столом в гостиной. Небольшой мирок, в котором одинаково хорошо себя чувствовали и маги, и маглы. Гунтер Фокс, самый старший в семье, сидел во главе стола. У него были седые волосы, серые, чуть мутноватые глаза, а лицо, испещрённое морщинами, и тело будто высохли от времени, делая его маленьким и худым. Слева от него сидела Рона, а справа Августус Торлей, отец Линнуса. Рядом с Августусом — его жена Марта, низенькая светловолосая женщина, с детским чуть наивным лицом, несмотря на возраст. Около Роны, напротив Марты, сидела Меррайн, потом Дейо и Линнус, а напротив них Вик и Мариус. В конце стола всегда восседала Джессамин. Несмотря на свою грузную фигуру и не всегда добрый характер, её все любили. Рона как-то рассказала, что именно Джессамин должна была стать жрицей Домашнего Очага вместо Кристины, но в тот момент с ней случилось большое горе, и она отказалась. Её муж погиб в горах Шотландии, во время той бессмысленной кровопролитной битвы, а сама женщина тогда была беременна. Когда ей сообщили о смерти мужа, она так кричала и рыдала, что в результате нервного потрясения у неё случился выкидыш...

Изо дня в день, из года в год все жители Виноградной Лозы делали одно и то же, что не могло не наскучить молодому поколению. Вот и сейчас Рона и Гунтер преспокойно общались, вспоминая какие-то свои стародавние дела, Августус читал «Ежедневный Пророк» (несмотря на то, что он — магл, газета его крайне забавляла, как забавляет ребёнка книжка с картинками, и это при том, что в мире магов он находился уже почти двадцать лет), иногда спрашивая о чём-то ему непонятном у Марты, знакомой с миром магов намного теснее, ежели он. Вик, как всегда, вместо того, чтобы нормально поесть, развлекала всех, строя рожицы и рассказывая смешные истории (оставалось лишь догадываться откуда она их берёт), при том смеялись даже Джессамин и Линнус, обычно скупые на улыбки. Меррайн то бездумно ковырялась в своей тарелке, то смотрела на бабушку, прислушиваясь к их разговору. Вздохнув, она снова обвела всех сидящих за столом, и взгляд её упал на большую фотографию на передовице. Вилка с громким стуком упала на пол, перед этом не менее громко ударившись о тарелку.

— Вот чёрт, я укусила Гарри Поттера, — едва слышно произнесла она, но, разумеется, её все услышали. По достоинству оценив свою оплошность, Меррайн не придумала ничего лучше, как полезть за вилкой под стол, наплевав на этикет. Это дало ей немного времени для того, чтобы подобрать слова и собраться с мыслями.

Когда она вернулась на своё место, на неё смотрели все члены семьи, из которых удивление не испытывали только двое — Рона и Мариус. Впрочем, Линнус тоже не был особо ошарашен, он, кажется, совсем не умел удивляться. И лишь на лице Вик была глубокая обида. Как же, ей опять не рассказали всё самое интересное первой!

— Может, ты нам расскажешь, что произошло, Меррайн, — тихо и спокойно попросил Гунтер. Для незнакомого с ним человека этот тон мог бы показаться угрожающим.

Меррайн с толикой отчаяния посмотрела на него, потом перевела взгляд на бабушку. Рона взглядом подбодрила её и улыбнулась. Похоже, она не считала, что из-за этой новости случится что-то плохое.

— Я укусила Гарри Поттера... случайно, — уже громко повторила Меррайн, уткнувшись взглядом в свои ладони. Подумав немного, она решилась рассказать всем о том, что хотела сделать, — Я хочу найти его, — твёрдо сказала она.

— Хорошо. А зачем ты его укусила? — снова спросил Гунтер. Он всегда задавал вопросы один за другим до тех пор, пока ему всё не становилось ясным.

— Я сбежала... давно. Наверно, недели две назад. А когда я гуляла... Мне было скучно, — словно оправдываясь, добавила она, — Я решила напугать мальчика, просто так. И обратилась в своё звериное обличие...

Меррайн замолчала. Пугающая тишина, воцарившаяся за столом, немного пугала её.

— Ну, а что произошло потом? — спросил Гунтер. Ни его выражение лица, ни его голос не изменились. Он выглядел так, будто обед всё ещё продолжался и ничего не произошло.

— Он заметил меня. Принял за обычную лису. И... Я не знаю, он вроде бы меня погладить хотел, но... резко дёрнул рукой, а я не сдержалась... и укусила, — закончила свой рассказ Меррайн. Голос к концу рассказа стал надрываться, словно она хотела заплакать. Но тем не менее, на её лице не было ни единой слезинки.

Рона, до этого внимательно слушавшая уже знакомый ей рассказ, добавила своё слово ко всему сказанному её внучкой.

— Юноша пережил полнолуние, — с уверенностью серьёзно произнесла она. — Отныне он — один из нас.

— Мы не можем принять его, затевается новая война в мире магов. Наше племя и так потеряло более чем достаточно воинов, — покачав головой, ответил Гунтер.

— Тогда я сама разыщу его, если Вы не хотите! — воскликнула Меррайн, встав из-за стола и с вызовом оглядывая членов семьи.

— Сядь, — произнёс Гунтер, и девушке пришлось подчиниться, — я не говорил, что мы не хотим разыскать его. Но я хочу сказать, что Гарри Поттер, — он ткнул своим узловатым пальцем в газету. Августус и Марта в это время рассматривали фотографию мальчика. Когда газета вдруг дёрнулась из-за пальца Гунтера, Августус недовольно нахмурился. — Втянет нас в новую войну! — едва повысив голос, закончил Гунтер Фокс.

— То есть, ты хочешь сделать его изгнанником? — злобно переспросила Меррайн. После стольких дней переживаний, она была готова сделать всё возможное, чтобы Гарри приняли в семью.

— Я не могу этого сделать, — отрицательно покачал головой старик. — Ты сделаешь его изгнанником!.. И пусть он воюет, сколько ему хочется...

— Нет! — тоном, не терпящим возражений, ответила Меррайн и встала из-за стола. Она прошла полпути к двери, ведущей из столовой, но остановилась. — И я поеду в Хогвартс. Если он сам будет против вступления в племя, то... Тогда я поступлю, как Вы хотите, — уже несколько неуверенно закончила она.

Сил у Меррайн хватило только на то, чтобы спокойно дойти до лестницы. У лестницы силы покинули её, и она, словно тряпичная кукла, осела на ступеньки. Ещё никогда ей не приходилось выступать против семьи, она всегда соглашалась с мнением Роны и Гунтера. Как самые старшие, они всегда решали проблемы, возникавшие как внутри семьи, так и снаружи. Но теперь... Теперь Гунтер попросил от неё просто невозможного. Изгнать из племени того, кто стал оборотнем по её, Меррайн, глупости.

— Не бывать такому! — злобно прошипела она, ударив кулаком перила. Руку обожгло болью, но она даже не почувствовала. До такой степени её разум заполнил гнев.

Поднявшись, Меррайн ушла в свою комнату.

* * *

Вечером в комнату Меррайн осторожно заглянул Мариус. Сама Меррайн лежала на кровати спиной к двери, свернувшись калачиком. За окном по карнизу стучали тяжёлые капли дождя, брызги которых попадали на подоконник через нараспашку открытое окно. Все книги и тетради предусмотрительно были переложены на стул, и теперь на нём возвышался кривой высокий «небоскрёб».

Мариус прошёл в комнату и сел на кровать рядом с сестрой.

— Уходи, — не поворачиваясь к брату, потребовала Меррайн.

— И не подумаю, — ответил Мариус и лёг на спину, свесив ноги с кровати. — Нет, я, конечно, могу уйти, но ты не узнаешь столько всего интересного!..

— Что? — Меррайн мгновенно села, испытующе разглядывая лицо брата.

Он вздохнул, а потом с удовлетворённой улыбкой произнёс:

— Мы едем в Хогвартс.