Хроники Лисьего племени (гет)

— Мы едем в Хогвартс! — с удовлетворённой улыбкой произнёс Мариус.

Он был несказанно рад тому факту, что все они, наконец, сменят эту до боли надоевшую обстановку.

— Да? — Меррайн радостно и недоверчиво уставилась на брата. — И он разрешил? — под «ним» подразумевался Гунтер.

— Да... Это было что-то! — протянул Мариус, вытягиваясь на кровати и подложив под голову руки. — Я бы всё отдал, что бы узнать, что же Рона ему сказала...

Гунтеру хоть и подчинялись в семье и уважали его мнение, как самого старшего, но не любили за его занудность. Он не умел и не хотел признавать свои ошибки, если такое случалось, и был настолько упёрт, что об этом впору слагать легенды. Управу на него могла найти лишь Рона. Для всех оставалось тайно, что же она такое знала про Гунтера, чем можно бы было его шантажировать в течение нескольких десятков лет.

Меррайн, наконец, поверив, что брат ей не шутит, облегчённо рассмеялась и уткнулась лицом в грудь Мариуса.

— Я не могу в это поверить! Это... Это же замечательно! — прошептала она, крепко обнимая брата.

Раздался с тук в дверь, но прежде, чем Меррайн или Мариус успели ответить, в комнату вихрем влетела Вик, громко ударив дверью об стену, за ней, закатив глаза, вошёл Линнус, в проходе смущённо топталась Дейо, словно это она, а неё сестра чуть не сорвала дверь с петель.

Вик с размаху прыгнула на кровать и, схватив Меррайн за локоть, фактически потребовала.

— Рассказывай всё немедленно, мы с сестрой ждём! — У Вик всегда была манера говорить за двоих, хотя Дейо вполне бы прожила без всей этой информации, которую она узнавала благодаря своей сестре.

— Я... Ну, рассказывать-то, в принципе, нечего, — пожала плечами Меррайн, усаживаясь на кровати, и, подложив для удобства под спину подушки.

— Иди сюда, — требовательно произнесла Вик, обращаясь к сестре. Дейо, вздохнув, но, тем не менее, не в силах отказать сестре, подошла и села рядом.

Громкий звук закрывающейся рамы заставил девушек вздрогнуть. Линнус закрыл окно, с неудовольствием глядя на широкую растёкшуюся по подоконнику лужу. Взмахом палочки (он уже являлся совершеннолетним по магическим законам) убрал всё это безобразие. Он почти никогда не произносил заклинание вслух, даже заучивал сразу невербально. Вик жадно следила за его движениями. Она жутко завидовала Линнусу, а оттого ещё больше не любила его, хотя до ненависти дело не доходило. Просто ей не нравилось, что он самый старший и постоянно её одёргивает и ругает за проделки, а ещё ему позволено свободно уходить за пределы поместья. Также Линнус часто брал с собой Мариуса, а её никогда!

Машинально разложив книги на подоконнике на магловские и магические, он сел на стул, уперев локти в колени, и посмотрел на Меррайн в ожидании рассказа.

— Ага, оправдывайся, — пробурчал Мариус. Он прикрыл глаза руками и, кажется, собирался задремать. Вся история ему была уже известна.

Меррайн посмотрела на невключенную лампу. За окном висели тяжёлые тучи, в комнате царил полумрак. Они всегда так собирались, когда были помладше. Вик обычно начинала рассказывать какую-нибудь страшилку, от которой Дейо пугалась и, обратившись в лисичку, пряталась под одеяло, а она, Меррайн, крепче прижималась к брату, изумлённо распахнув глаза... Давно они уже так не сидели. Но на это раз рассказывать нужно было ей, а не Вик, и совсем не страшилку, но от этого не легче.

Вздохнув, Меррайн повела свой недолгий рассказ, в течение которого Мариус благополучно заснул, пристроившись у сестры под боком, Линнус так и не изменил своего положения, лишь пару раз глубокомысленно почесал бровь, а близняшки с одинаково растерянно-удивлёнными лицами слушали. Такими они Меррайн нравились больше всего.

— Ну ты даёшь! Круто! — воскликнула Вик, ёрзая на подушке, — сидеть неподвижно ей было невмоготу.

— Ничего крутого здесь не вижу, — серьёзно произнёс Линнус, Вик бросила на него злобный взгляд исподлобья. — Да, и не смотри на меня так, — сказал он, обращаясь к Вик, — дырку не просверлишь.

Девочка хмыкнула и отвернулась, обнявшись с подушкой. Дейо сочувственно погладила сестру по плечу, но та его отдёрнула. Тогда Дейо, спросив разрешения Меррайн, можно ли ей взять её расчёску, устроилась позади Вик и начала мягко и осторожно расчёсывать её волосы. Похоже, это было единственное средство, которым можно было успокоить разобидевшуюся на весь белый свет девочку.

— Да я не специально, сколько раз говорить! Это вышло случайно, и мне искренне жаль, что всё так произошло, — в который раз начала оправдываться Меррайн.

— Никто тебя не обвиняет, — махнул рукой Линнус и встал. Он прошёлся несколько раз по комнате, делая зарядку и разминая затёкшие суставы. Меррайн на мгновение даже задумалась, может ли что-то отвлечь друга от книг и бесконечной учёбы. Он всегда был таким серьёзным и сосредоточенным. Не удивительно, что он проучился целых три года в Дурмстранге, прежде, чем Марта не выдержала разлуки с любимым сыном и забрала его оттуда.

— Есть у кого предположения, почему обыкновенный человеческий мальчик моет пахнуть как Лис? — подал голос Мариус.

— Человеческий, — фыркнула Вик, — как будто ты сам не человек!

— Я — оборотень, — кратко ответил Мариус, не поддаваясь на провокацию. Он по-прежнему лежал с закрытыми глазами и вставать пока ещё не собирался.

— Откуда мы можем знать это? Мы же совсем не знакомы с ним, — спросила Дейо.

— Гарри Поттера знают все, — покачал головой Линнус, — вот уж невезучий человек!

— Почему ты так думаешь? — спросила Меррайн, перестав теребить бахрому подушки и поднимая голову на друга.

— Мало того, что его родителей какой-то некромант-психопат убил, так и теперь парню нормально жить не дают, — пожал плечами Линнус.

Воцарилось молчание, которое вскоре нарушил восклик Вик.

— А если его продали? Продали Ноктюрн?

— Что ты мелешь? — не сдержался Линнус. Вик проигнорировала его.

— Продали? Но кто? Да и вряд ли бы его родители пошли на такое... — пожала плечами Меррайн.

— Но это же жестоко. Ну, то есть не совсем... Но если клятву бы нарушили, он мог бы погибнуть, — тихо произнесла Дейо. За это время она уже успела сотворить замечательную косичку на голове у Вик и теперь, отложив расчёску, тихо сидела, ожидая чем же закончится этот разговор.

— Не погиб бы, если тот, кто заключал сделку, уже умер. Договор не аннулируется, но клятву невозмоно нарушить физически, — покачала головой Меррайн.

— Так... Девочки, может объясните хотя бы суть вашего разговора? — попросил Линнус.

— Рона обучает нас, ведь мы будущие... Ну, то есть просто жрицы. И, чтобы стать ими в полной мере, мы должны многое знать, — начала Дейо, так как разбиралась в этом лучше, чем Меррайн, и, разумеется, намного больше, чем Вик. — По большинству многие люди уже не верят в богов и богинь, но есть и другие. Они могут заключить договор с Ноктюрн, а жрица им в этом помогает. То есть, связывается с богиней, объясняя им волю желающих, и получает ответ — согласие или несогласие Ноктюрн. Но за всё взымается особенная плата: не деньги и не какие-то другие богатства — богам они ни к чему — а чувства или жизнь, воспоминания...

— И какого рода могут заключаться сделки? — спросил Мариус, когда Дейо сдела паузу. Он окончательно проснулся и теперь внимательно слушал. Рона никогда не рассказывала об этом мальчишкам, делясь своими накопленными знаниями лишь с юными жрицами.

— Разные... Карьерный рост, например. Хотя... Не знаю, — честно призналась Дейо.

— Рона точно может знать. Я спрошу у неё, — сказала Меррайн, слезая с кровати, но Мариус не пустил её, посадив обратно.

— Сиди! Ты и так буч какой подняла с этим обращением, хочешь ещё больший устроить. Мы не знаем наверняка, так ли всё было на самом деле, — удержал её брат.

— Дело не в этом, — отмахнулась Меррайн, всё-таки пытаясь встать, — я хочу узнать, возможен ли вообще такой поворот событий...

— Мы можем узнать точно, если посмотрим в Хрониках, — медленно произнесла Дейо, — имя Гарри Поттера или его родственников может там присутствовать.

У Вик загорелись глаза.

— Ты гений, сестрёнка, — крепко сжимая в объятиях сестру, сказала Вик.

Дейо слабо ойкнула и попыталась ослабить хватку Вик.

— Ты её удушишь, — почти одновременно произнесли Мариус и Линнус.

— Мы не можем пойти и посмотреть просто так — это исключено. Только у жриц-прорицательниц есть такое право, — качая головой, абсолютно серьёзно сказала Меррайн. — Но я спрошу всё-таки...

С этими словами она, схватив Мариуса за нос, ловко перепрыгнула через него. Мариус бросил на неё возмущённый взгляд полный негодования и сел на кровати, потирая пострадавшую часть лица.

Меррайн быстро шла в комнату бабушки. Постучавшись, она осторожно просунула голову в щель, — Рона сидела в глубоком чёрном бархатном кресле, укрывшись своей неизменной широкой красной шалью, и вязала, положив ноги в её страстно любимых мягких тапочках на низенький стульчик.

— Бабуль, можно мне у тебя кое-что спросить? — проходя в комнату, медленно спросила Меррайн.

— А почему нет? — вопросом на вопрос ответила Рона, как всегда, впрочем. Она всегда так делала, когда её спрашивали о чём-то глупом и не стоящем ответа.

Девушка прошла в середину комнаты, напряжённо думая, вопросов было очень много, и все они, словно испуганная стайка птиц, сталкивались и метались, теряя форму и смысл. Нужно было сформулировать что-то единое и разумное, на что можно было получить настоящий и точный ответ, а не очередную загадку в любимом бабулином стиле. Задумавшись, Меррайн уселась прямо на пол, на мягкий и ворсистый ковёр, похожий на одну единую огромную подушку. В таком ковре ноги и ладони просто утопали...

Рона, видя напряжённую умственную деятельность внучки, не мешала и не окликала её. Она всю свою жизнь учила подрастающих лисят задавать "правильные" вопросы. Наверное, поэтому Ноктюрн перевела её из "говорящей" в прорицательницу, когда матери Мерайн, Алессе, исполнилось 14. Алесса всегда была умной девочкой, умеющей не только "говорить", но слушать. А последнее гораздо важнее...

— Бабуль, я... Мы предположили, что запах, которым пах Гарри, связан с тем фактом, что на его жизнь был заключён контракт, — наконец, собрав свои мысли в единое целое, сказала Меррайн. — Это как-нибудь можно проверить?

Рона ей ответила не сразу. Она задумчиво вязала узелки, неторопливо двигая спицами, её лицо не выражало никакого сосредоточения, наоборот, было спокойным и безмятежным.

— Много, много лет назад, когда я была ещё не так стара, к нам, в этот особняк, поздно вечером пришла женщина, уже не молодая — в годах. В её голосе было много высокомерия, в глазах — подозрения, а в движениях — надменности. Она была волшебницей, но, смирив свою гордость, она пришла сюда, в отчаянии. В заключении контракта она видела последнюю соломинку, угасающую веру в чудо. Она хотела ребёнка... — начала длинный рассказ Рона, Меррайн затаив дыхание слушала. Все истории бабушки особенно ценились своей подлинностью и особым смыслом, иногда тайной, или становились уроком для разбушевавшихся лисят. — У этой женщины было всё: богатство, высокое положение, длинная родословная, которой так гордятся маги — но её муж был неспособен подарить ей дитя. Она предложила мне немалые богатства, но, как ты знаешь, Ноктюрн не принимает подобных жертв. В конце концов, было решено оплатить контракт жизнью будущей супруги или супруга ещё неродившегося дитя...

— А разве так можно? — нахмурившись, спросила Меррайн.

— Боги смертны, но жизнь их длится благодаря нашим душам, питающим её после нашей смерти, или душам взимаемых за контракты, — ответила Рона, за всё время она ещё ни разу не подняла глаз от вязания. Помолчав, она продолжила рассказ, — Спустя много лет, когда жрицей-"говорящей" уже стала Алесса, эта женщина пришла вновь, чтобы сообщить имя супруги своего сына. Знаешь, мне всегда казалось, что люди, чьими душами оплачены контракты Ноктюрн уже отмечены с самого детства, — вдруг отвлеклась Рона, но потом вновь вернулась в старое русло, — эта девушка родилась и жила здесь недалеко, в Литл-Уингинге... Да...

— А что произошло после? — спросила Меррайн, желая узнать конец истории, а, главное, имена женщин.

— Женщина та, вскоре умерла, но, как я подозреваю, не выдержала и открылась своей невестке. Я делаю такой вывод потому, что через пару лет она пришла, чтобы заключить контракт... Я не знаю подробностей, ведь разговаривала с ней Алесса, не знаю и какую плату она предложила, но знаю, что именно она просила. Девушка просила практически невозможного, но, тем не менее, реального для воли Ноктюрн, — сохранить жизнь её сыну до совершеннолетия, сделать его неуязвимым от любой опасности...

— А после совершеннолетия? — перебила бабушку Меррайн.

— А после контракт будет выполнен. Душа той девушки уже много лет служит Ноктюрн, она умерла вскоре после заключения контракта, — закончила Рона.

— Сын этой девушки — Гарри Поттер? — спросила Меррайн, не в силах поверить во всё сказанное её бабушкой.

— Как ты уже догадалась — да, — кивнула Рона.

— Поэтому он пахнет, как Лис? — Бабушка снова кивнула.

— Тогда... Тогда у меня больше нет вопросов, — заключила наконец Меррайн и встала. Она была потрясена и растеряна, но вызвано это в большей части отнюдь не столь трагической историей Гарри Поттера. Неужели ей самой вскоре придётся заключать подобные контракты? И, отвечая на свой же вопрос, мысленно кивнула — да, придётся.

Меррайн вышла, не попрощавшись. В своём задумчиво-растерянном состоянии она вернулась в комнату. Ребята по-прежнему сидели там, переговариваясь, строя и обсуждая новые идеи и мысли по поводу их путешествия в Хогвартс. Появление Меррайн сначала вызвало возбуждённое ожидание рассказа, но её состояние вскоре охладило их пыл.

— Я не буду рассказывать вам всё, не потому что не хочу, но... эта история. Она слишком личная, не то, что нужно и можно рассказывать всем, — тихо ответила Меррайн, впадая в какое-то анабиозное состояние, — Но, могу сказать точно, жизнью Гарри Поттера оплачен контракт...

* * *

— Так, я в последний раз всех вас предупреждаю, вести себя примерно и адекватно, — в который раз повторила Марта глядя исключительно на Вик. Та демонстративно смотрела в сторону, будто намёки относились не к ней.

В холле поместья, кроме ребят и Марты, присутствовал ещё и Августус, который тоже хотел сопровождать жену в Косой переулок, но в последний момент был вызван срочно на работу в выходной день. В последнее время постоянно что-то происходило, и дома он практически не бывал.

Распрощавшись, Августус отправился на работу, а Марта с ребятами в Лондон через портал. Это был наиболее приемлемый вариант. С того дня, когда Гунтер сдался и разрешил молодому поколению покинуть поместье и поехать в Хогвартс, прошло чуть больше недели. В назначенный срок в Виноградную Лозу прилетело пять нервных и истеричных сипух с письмами. Их состояние скорее всего было вызвано обилием хищников на квадратный метр. Дейо, получив письмо, светилась счастьем, будто сейчас было не лето, а, как минимум, Рождество. Вик уже строила грандиозные планы и гадала, что же интересное она сможет обнаружить в старом древнем замке по ошибке именуемым школой. Линнус, Мариус и Меррайн отреагировали довольно спокойно, хотя и испытывали некоторую радость и возбуждение по этому поводу — им больше не придётся сидеть в поместье, где всё до боли знакомо. Линнуса этот факт, кажется, радовал немного больше, ведь ему однажды уже приходилось учиться в школе волшебства.

В Косой переулок они попали не сразу. Марта уже давно не практиковалась в создании порталов и несколько промахнулась с координатами, но прогулка по Лондону длинной в несколько кварталов их даже порадовала. Вскоре они подошли к незаметной для маглов двери, ведущей в "Дырявый котёл", и, быстро миновав заполненное людьми и миллионами не совсем приятных запахов помещение, вышли в холодный и тесный тупичок, куда не заглядывали тёплые лучики солнца. Марта с сомнением долго оглядывала стену, пытаясь вспомнить, в какой из кирпичиков на стене нужно ткнуть палочкой, чтобы стена образовала вход. Помаявшись с минуту, она бросила это дело, как бессмысленное. Проведя ладонью по нескольким шершавым от невзгод и времени кирпичам, она вскоре обнаружила тот, который сильнее всего пах древесиной множества палочек, постоянно тыкающих в него. Постучав своею палочкой, Марта с удовольствием наблюдала, как открывается вход.

— Я всегда считала, что чуткий нос гораздо важнее острого зрения или слуха, — убеждённо произнесла она, вытирая ладонь об юбку и убирая палочку в сумку.

— Не всегда, — ответил Линнус, не сдержавшись, но мысль свою продолжать не стал.

— Кому как, — отмахнулась она. — Итак, план у нас сейчас такой... — начала Марта, проходя вперёд и роясь в своей сумочке в надежде наткнуть на список нужного. По сторонам, она даже не смотрела, а потому едва не столкнулась с прилавком какого-то предприимчивого мошенника, продающего бесполезные амулеты.

— Мам, — Линнус вовремя окликнул мать, уводя её за локоть в нужном направлении. Лавочник было открывший рот, снова его закрыл, понимая, что эта странная компания вряд ли у него купит хоть что-нибудь. — Сколько раз тебе говорить, чтобы ты ничего не искала на ходу...

— Вот... нашла... — пробормотала себе под нос женщина, не сразу обратив внимание на предупредение сына. — Линнус, милый... — начала она, но снова прервалась, так как углубилась на этот раз в подробно расписанный список дел и покупок. — Нам нужен банк.

— Вон он, — резко указав, слишком громким голосом объявила Вик. Немногие прохожие с недоумением обернулись, Вик же, посмотрев на них и разведя руками, выразила своим видом примерно такое же недоумение. Она не могла понять, что не так она сделала.

— Так, тогда сейчас я пойду сниму денег со счёта, что всё купить вам к школе, а Вы подождёте меня здесь и будете паиньками, — предупредила Марта и обернулась к сыну, — Линнус...

— Я всё понял и присмотрю за нашей неугомонной оравой — не в первый раз, — уже по одному взгляду матери угадывая то, что она хотела сказать. Марта всегда была несколько рассеянна и невнимательна и привыкла по большей части полагаться на мужа, поэтому Линнус, достаточно повзрослев, очень скоро перенял привычку отца во всём опекать свою мать и ни в коем случае не подводить её.

Вик неопределённо пожала плечами — сбегать или устраивать какой-нибудь розыгрыш она совершенно не желала. Тяжёла атмосфера Косого переулка оказала на неё, пусть и не сильное, но крайне неприятное влияние, а несколько заколоченных наглухо магазинов и множество плакатов о розыске и вовсе отбили желание совершить очередной "подвиг". Меррайн поёжилась и накинула плечи красный плащ, она взяла его на случай дождя, но впечатление, которое на неё произвёл Косой переулок, поселило непонятный холод у неё внутри.

Марта вышла нескоро, но сумочка её явно потяжелела.

— И почему они не в состоянии придумать бумажные деньги, — капризно пожаловалась она.

Дальше они следовали исключительно списку, потому что любое отступление от намеченного Мартой плана, приводило её в недоумение. Они быстро купили всё нужное, но Вик крайне возмутилась, увидев широкую и, по её мнению, "ужасно страшную" школьную мантию. Мадам Малкин крайне изумилась и даже несколько обиделась услышав такое заявление. В конце концов, с помощью долгих уговоров и споров Дейо и Марте удалось уговорить Вик приобрести несколько пар летних и зимних мантий.

— Не люблю я их! Марта, милая, ну, почему я не могу ходить по школе в джинсах или брюках, — стенала Вик.

— Мисс, но это же неженственно, — попробовала образумить девочку Мадам Малкин.

— Зато так удобнее, — отрезала она, скрестив руки на груди.

— Ей бесполезно объяснять, — отмахнулась от заявления Мадам Малкин Марта. Спор с Вик отнял у неё много нервов и сил.

С Дейо и Меррайн всё было намного проще и быстрее. Они не сопротивлялись и с помощью дельных советов Мадам Малкин выбрали несколько удобных школьных мантий. Линнус и Мариус тоже особо не спорили, хотя последний не смог удержаться от замечания, что его наряжают, как девочку на выпускной. Линнус на такое замечание только хмыкнул, но в целом был полностью с ним прав.

Выйдя с купленными мантиями на улицу, все практически одновременно вздохнули и рассмеялись.

— Странные личности, эти маги, — возмутился Мариус, — вместо нормальной одежды, носят какие-то мантии... — он проводил взглядом семью без намёка на магловское происхождение, так как все они были одеты по магической моде, — даже в обычной жизни. Нет, ну, я ещё могу понять в школе зачем она... Форма и всё такое... Но...

— Мариус, не отвлекайся, — произнесла Вик, как клещ, вцепившись в локоть друга, другой рукой удерживая и фактически таская за собой покорившуюся такому положению дел Дейо. — Чем быстрее мы всё купим, тем быстрее уйдём отсюда.

— Что? — Мариус недоверчиво оглянулся на прицепившуюся к нему девушку, — Я не ослышался? Ты хочешь побыстрее уйти отсюда?

— Да! Дейо здесь не место! Ты только посмотри на эти плакаты, у них тут преступники из этой их тюрьмы сбегают также легко, как мы из поместья, — нахмурившись, серьёзно произнесла Вик.

— В чём-то она права, — вступила в разговор Меррайн. — То, что так много убийц разгуливает на свободе, а их полицейские... ну, то есть...

— Авроры, — подсказал Линнус, шедший с матерью чуть впереди, но, тем не менее, прислушиваясь к разговору.

— Да, авроры. Они даже не чешутся по этому поводу... Странно всё это, — закончила свою фразу Меррайн.

— У тебя ещё есть время передумать, — отозвалась Марта.

— Пусть только попробует, — чуть угрожающе произнесла Вик, оценивающе разглядывая свою кузину, будто собиралась с ней подраться.

Меррайн растроенно отмахнулась. Она чувствовала себя обязанной перед Гарри Поттером, хотя бы в том факте, что по её вине его жизнь находилась в опасности. "Но ведь на его жизнь был заключён контракт, делающий его неуязвимым," — подумала она, — "Распостраняется ли это на укусы и обращение. Но ведь он и так был, можно сказать, частично лисом без внешних признаков..." Меррайн вздохнула.

— Ну, что? Теперь домой? — наконец спросила Марта.

— Нет... — как в тумане, отозвалась Вик. Она услышала музыку и заметила отблески разноцветных огней за углом, нетипичных для заброшенного серого переулка, и теперь двигалась в том направлении.

— Вик, вернись, — предупреждающе позвала её Марта.

— Ну, пойдёмте, быстро посмотрим, что это такое, и сразу домой, — попросил Мариус. Ему тоже нетерпелось узнать, что же это такое.

Вздохнув, Марта последовала за Вик и Мариусом, которые шли чуть впереди, а Линнус, Дейо и Меррайн, чуть замешкавшись, поспешили за ними. У Меррайн появилось какое-то странное предчувствие, которое она пока не могла классифицировать на плохое или хорошее.

Вскоре они оказались перед магазином "Всевозможные Вредилки Уизли" и... даже с такого расстояния и через такую пелену запахов учуяли запах ласок.

— Нее... — протянула Марта, поворачиваясь, — мы туда не пойдём. Мы и так с ними не в ладах, особенно после того как они обвинили нас в выдуманном предательстве... Нет, мы туда не пойдём, — она отрицательно покачала головой.

— Мы пойдём туда, — повинуясь интуиции, сказала Меррайн и пошла в магазин.

На лице Марты на мгновение отобразился ужас.

— Ты что? Гунтер меня убъёт, если узнает!

— Мы ему не скажем, — с хитрой улыбкой хватая под локоть Марту произнесла Вик.

Линнус нахмурился, собираясь остановить Меррайн, но Мариус взглядом остановил его. Будучи близнецами, и Мариус и Меррайн, и Вик с Дейо очень тонко чувствовали настроения друг друга. Увидев целеуствемлённое выражение лица сестры, Мариус решил не останавливать её. Если в этом магазине кроется действительно что-то важное, они пойдут туда, и заодно рассмотрят все эти таинственные шумные, прыгающие странные штуковины, которыми завалены витрины.

— Ладно идём, ничего с нами не случится, — махнул рукой Линнус, прекрасно понимая, что если уж Меррайн так стремится в этот магазин, то теперь эту ораву ничего не остановит.

Внутри магазин Уизли и вправду оказался таким же безумно интересным и замечательным, как и снаружи. Не успели они зайти, как на входе их встретили сами владельцы магазина. Вначале обе стороны стародавнего конфликта растерялись и не знали с чего начать разговор, но Вик, как самая бойка и активная, схватив Дейо и Мариуса, скрылась на просторах магазина. Уизли, оказавшиеся близнецами, вскоре быстро пришли в себя и завели приветсвенную речь, после между Лисами и Ласками завязался разговор, но очень быстро один из них, кажется, Джордж (Меррайн от волнения даже не запомнила их имён), попросил прощения и ушёл по делам. Наконец, они разошлись, но Меррайн задержалась ещё на минутку.

— Мистер Уизли, — начала она, говоря достаточно тихо, чтобы их не услышали посторонние люди, не знающие об их истинной сущности, — не поймите меня неправильно, но, несмотря на прошлые размолвки и непонимание... наша семья не желает Вашей семье вреда...

— Я всё понимаю, — серьёзно кивнул Фред, он понимал, что, возможно, от этого разговора с жрицей (то, что это была вне сомнений жрица, он догадался практически сразу) может многое зависеть. — Может однажды наши племена вновь объединятся... — с привычной улыбкой добавил он.

— Как в старые времена, — продолжила фразу Меррайн. — Также говорит моя бабушка, она... предсказательница.

— Ну, тогда наверняка моя сестра однажды услышит... — сказал Фред, не продолжая фразы.

Меррайн кивнула и пошла разыскивать брата. Пройдя без интереса мимо множества витрин и полок, она вдруг уловила тонкий, почти затерявшийся в море ароматов запах Лиса, не тот, которыми пахли её домочадцы, а новый, тот, которым пах юноша в парке — Гарри Поттер. Пройдя чуть вперёд, она услышала обрывок разговора и поспешила скрыться за полками, но, кажется, у неё это плохо получилось. Красный плащ и рыжие волосы были отнюдь не лучшей маскировкой в толпе.

— Рон, ты не потерял пакеты? — озабоченно спросила девушка, стоявшая к Меррайн спиной, у неё были замечательные каштановые пушистые волосы. Рядом с ней стояла другая, несколько старше, с ужасными мышиного цвета волосами. Меррайн даже было немного интересно, что же нужно было сделать такого, чтобы так их изуродовать.

— Нет, они при мне, — на автомате ответил рыжий юноша, сверстник Гарри и той девушки с каштановыми волосами. Он отчётливо пах Лаской.

После этого Девушки пошли к выходу, а Гарри и его друг задержались. Меррайн вдруг оробела, но всё-таки нашла в себе силы выйти из своего укрытия. Она вдохнула воздух, собираясь начать разговор, но замерла, растерявшись. Гарри также, как и она, жадно вглядывался в её черты лица, но сказать что-либо не решался.

Где-то из-за стеллажей послышался голос спутницы юношей, зовущий их. Ласка, которого девушка назвала Роном, ответил на зов и потянул Гарри к выходу. Тот повернулся, собираясь следовать за другом. На мгновение на лице Меррайн отобразился ужас, что сейчас Гарри уйдёт, а она так и не заговорит с ним, а ведь он, наверное, даже имени её не знает.

— Меня зовут Меррайн, — сказала она, произнеся это чуть надломившимся от волнения голосом.

— Меня — Гарри Поттер, — мгновенно отозвался он, поворачиваясь, но почему-то так и не решаясь продолжить разговор.

— Меррайн, ты где? — позвал её забеспокоившийся долгим отсутствием сестры Мариус.

— Мне жаль... — сказала она, обращаясь к Гарри, пытаясь вложить в свои слова то, что чувствовала, — что всё так получилось... Я не хотела... — Меррайн действительно не хотела, чтобы всё получилось именно так, как получилось, к тому же ей было больно от того, что Гунтер не хотел его принять в племя. Разве этот юноша был виноват в неосмотрительности Меррайн!? Разумеется нет! Не в силах больше выдержать его такого грустного и понимающего взгляда, Меррайн трусливо сбежала.

Она остановилась между полками с какими-то мантиями и шляпами, пытаясь успокоить и прийти в себя. В глазах у неё стояли слёзы, и Меррайн была рада тому факту, что рядом нет никого, кто мог бы увидеть её в таком состоянии.

"Глупая! Ну, почему я не выслушала его ответ, ведь он наверняка бы сказал мне что-нибудь!" — мысленно себя ругала Меррайн. Вскоре её нашёл Мариус. На лице отразилась сразу целая гамма чувств: сначала растерянность, сменившаяся пониманием, а после и негодованием, когда он увидел, что она плачет.

— Что случилось? — схватив сестру за плечи, пытался узнать хоть что-то он. — Что произошло?

— Ничего, — Меррайн слабо сопротивлялась, пытаясь высвободиться, — Хотя теперь я ничего не понимаю...

— Ты видела его? — наконец, догадался Мариус.

Меррайн с готовностью закивала. На её лице попеременно сменялись то улыбка, то желание окончательно разреветься. Иногда такое случалось с ней, но очень редко и обычно скоро проходило. Но, тем не менее, Мариус схватив сестру в охапку пошёл разыскивать остальных. Свою миссию на сегодня они уже выполнили.