Все меняется, ничего не исчезает (гет)

Послышался властный голос Жерара:

— Первокурсники, прошу построиться. Я отведу вас в комнаты.

Как и в прошлый раз, Эрик встал рядом с Габриель, и минуту спустя они уже шагали вслед за Жераром по коридорам. Шествие было похоже на экскурсию, потому что и минуты не проходило, чтобы ученики не застывали перед очередной картиной или статуей. Особенно восхищали статуи — полупрозрачные, ледяные и, видимо, не тающие.

Казалось, прошли часы, прежде чем они пришли в комнату, напоминающую гостиную: два камина у противоположных стен, три дивана, несколько мягких кресел и около десятка журнальных столиков. Также в помещении имелись четыре двери в разных углах, не считая той, в которую и вошли ученики. На каждой висело по маленькой картине размером с небольшую тарелку с изображением человека: на двух были мужчины, а еще на двух — женщины.

— Это наша общая гостиная. Здесь могут свободно собираться учащиеся всех курсов и сидеть хоть до утра, — Дидье улыбнулся. — А сейчас я вам объясню все, что надо знать про распорядок, правила и некоторые другие моменты. В общем…

— Поэтому вы увели нас раньше других из трапезной? — задал вопрос Аман.

— Да. В общем, начнем со спален. Как вы уже наверное поняли по количеству дверей, их четыре — две для мальчиков и две для девочек. Каждая символизирует свою сторону света, у каждой свой староста и своя команда по квиддичу.

— То есть, — решил уточнить Эрик, — две команды, состоящие только из девочек, и две, только из мальчиков?

— Верно.

— Но это же нечестно! — послышалось мигом несколько голосов. Впрочем, их было немного, большинство первокурсников просто пыталось понять, радоваться им или огорчаться. Но были и такие, которые не поняли даже смысл слова "квиддич". На это же обратил свое внимание и Жерар.

— Надеюсь, вы объясните своим товарищам, не знающим об этой игре, все, что сможете. А по поводу честности или нечестности разговор отдельный. Например, девушки брали кубок школы намного чаще, чем парни.

Возмущенные пересуды сменились недоуменными взглядами.

— Как это так? — выдохнул Паскаль.

— У нас, мужчин, больше сил, зато девушки более маневренны и быстры. Да, загонщики у нас лучше, но охотники и ловцы… — Жерар замолчал, видимо, вспоминая что-то грустное. — Одними загонщиками матч не выиграть.

Затем встрепенулся и продолжил:

— Ну ладно, не будем о грустном. Так… о чем я там… Ах да. Как вы знаете, в квиддиче семь игроков, может быть, поэтому мадам Максим ввела правило, согласно которому на поле за одну команду не может играть два человека с одного курса. То есть играют обязательно все курсы. Каждая команда называется в честь той стороны света, которую символизирует её спальня.

— А как распределяют по спальням? Влияет ли это на посещение занятий? — спросил Эрик.

— Распределение чисто символическое, и во многом оно существует только для квиддича. Занятия вы будете посещать все вместе, обедать тоже. Кстати, ты ведь Гэлбрайт? — тот кивнул. — Редко когда встретишь такого любознательного первокурсника.

— Спасибо, — холодно улыбнулся мальчик, — но вы так и не объяснили, как будет происходить распределение по спальням.

— Ой, простите, забыл. Как я говорил, оно чисто символическое, поэтому очень легкое. Сейчас мы его и проведем. На первый-второй рассчитайтесь! Девочки отдельно, мальчики отдельно. Сначала мальчики.

— Первый, — произнес Эрик. Принцип распределения он уже понял. Сейчас наверняка четные пойдут в одно крыло, а нечетные — в другое. Так и оказалось.

Гэлбрайту досталось северное крыло. Впрочем, как и Аману. Лукас, к удовольствию Эрика, попал к восточным.

— Северные, задержитесь, пожалуйста, — услышал Гэлбрайт голос Жерара уже возле двери в спальную комнату. Он с остальными ребятами подошел к старосте. — Я первый год являюсь старостой Северных и по совместительству капитаном команды по квиддичу нашего крыла. В прошлом году закончил обучение наш ловец, и потому нам нужен новый. Мы, разумеется, имеем запасной состав, но заменить ловца не можем, так как лучшие игроки остальных курсов уже присутствуют в команде. В субботу будут производиться отборочные испытания как на ловца, так и на другие позиции. Состав сформирован, но если вы сможете показать себя лучше, то войдете в команду. Испытания будут предельно честными и беспристрастными, поэтому результат зависит только от вас. Удачи. Всех желающих я попрошу быть на поле в пять часов в субботу. Ясно?

— А что такое квиддич, кто-нибудь объяснит мне или нет? — послышался раздраженный голос какого-то первокурсника. Ему вторили еще полдесятка таких же.

— Тихо, тихо, прошу вас. Ваши однокурсники с радостью объяснят вам все в своих комнатах. А теперь идите, раскладывайтесь. Сегодня был тяжелый день, а завтра еще тяжелее — как-никак первый день учебы. Потому советую лечь сегодня пораньше.

Пожелав спокойной ночи Габриель, которая, к слову, попала в южное крыло, мальчик вошел в дверь, ведущую в северное. Сразу за дверью начиналась винтовая лестница, которая петляла вдоль врезанных в стену дверей с небольшой табличкой на каждой — «4 курс», «2 курс»... Гарри вошел в первую с надписью «1 курс». В комнате стояло шесть кроватей, покрытых пологами, у каждой кровати располагалось по тумбочке и небольшому шкафу. Сама комната была круглой формы, в центре находился журнальный стол. Возле него стоял чемодан Эрика. Скрип двери позади возвестил о прибытии будущих соседей.

— О! Будем жить вместе?! — раздался веселый голос Амана.

Эрик кивнул:

— Да, и, кажется, еще четверо с нами.

Соседей долго дожидаться не пришлось. Ими оказались четыре магглорожденных: Бруно де Фирнал, Шеонтье Нэльо, Регинальд Ферье и Аманд Келье. Обменявшись приветственными кивками с Аманом и демонстративно игнорируя Гэлбрайта, мальчики разобрали кровати и быстро уснули.

«Не самое удачное начало», — вздохнул Эрик и последовал примеру соседей.

* * *

-... еще два мяча называются бладжерами. Они носятся по всему полю, пытаясь сбить игроков с метел. Чтобы не допускать помех со стороны этих мячей для своей команды, есть так называемые загонщики. Своими битами они отбивают бладжеры в игроков чужой команды, пытаясь создавать им проблемы.

— А бладжеры еще никого не убили?

— Про такие случаи я не слышал, но слегка покалечить они могут.

Эрик бросил отчаянные попытки сохранить остатки сна и открыл глаза. Голоса, разбудившие его, принадлежали Аману и Келье. Если первый рассказывал, то второй, впрочем, как и Бруно с Нэльо, задавал вопросы и внимательно слушал.

— А можно потише, что ли? — со стоном спросил Эрик. — Спать хочется ужасно.

— Доброе утро, — слава Богу, его заметили... — Можно и потише, но что толку. Все равно через десять минут подъем, — извиняться Аман даже и не подумал.

— Ясно. Пойду умоюсь.

Мальчик направился в ванную и посмотрел в зеркало. Не прошло и дня в школе, как он одним лишь словом смог ополчить против себя весь его курс. Зря он сорвался за столом. Зря. Идиотское проявление худших качеств аристократов — гордыни и превосходства — сыграло с ним в злую шутку. А еще считал себя умным человеком....

Через десять минут уже сидя в гостиной на диване и читая "Зельеварение для начинающих", Эрик внезапно услышал бодрую, красивую и громкую мелодию. По ощущениям в груди Эрик понял, что и эту песню исполняли нимфы.

— Опять они, — раздался тихий голос за спиной. Разумеется, это была Габриель.

— В Шармбатоне, похоже, поют только нимфы, — кисло улыбнулся Эрик.

— Тебя беспокоит то, что произошло вчера? — в лоб спросила Габриель.

— Не особо. Это было ожидаемо.

— Тогда зачем...

— Габриель, скажи честно, — Эрик серьезно посмотрел на девочку, — ты думаешь, я повел себя недостойно?

— Я... я... — Габриель замялась, не ожидая такого напора. — Я правда не знаю... С твоей стороны было грубо использовать то слово, но и остальные ребята вели себя плохо. Я... я просто не знаю...

Эрик в надежде успокоить чуть не плачущую девочку осторожно взял её за ладошку.

— Спасибо, — искренне улыбнулся Гэлбрайт. Габриель с удивлением уставилась на него. — Ты мне в лицо сказала, что я был не прав. И не ошиблась. Меня мало волнует, что обо мне говорят, спасибо отцу. Но когда я понял, что он не узнал мой род... Не знаю, что произошло... Гордыня взыграла?

Габриель неожиданно сильно сжала ладонь Эрика.

— Я всегда на твоей стороне, — почти пропела девочка. — Хочешь ты того или нет.

— Но почему...

— Мы же помолвлены. Разве это не нормально, что невеста поддерживает своего жениха? — чуть слышно произнесла Габриель, мило смутившись.

В гостиной, к тому времени успевшей наполниться учениками, внезапно стало тихо. Тихий шепот Габриель каким-то чудом смог услышать каждый находившийся в помещении.

Заметив всеобщее внимание к своей персоне, Эрик поморщился. Обведя взглядом разношерстную толпу, мальчик ухмыльнулся и обратился к Габриель:

— Нам следует продолжить разговор в другом месте.

— Прости, — пролепетала девочка. Счастья, которым она буквально лучилась несколько секунд назад, как не бывало. — Прости…

Взяв за руку младшую Делакур, Эрик вышел из гостиной. Им точно нужно несколько минут покоя.

* * *

Как оказалось, завтраки в Шармбатоне тоже сопровождаются пением лесных и горных нимф. Всем ученикам раздали расписание занятий на всю неделю. По будням, кроме пятницы, было четыре урока длиной полтора часа и перерывами по десять минут, обеденный перерыв занимал час. В пятницу было только три урока. Занятия начинались в девять утра, чему Эрик был несказанно рад. За три года обучения дома он уже успел привыкнуть к такому расписанию.

Эрик завтракал, стараясь игнорировать неприязненные взгляды соучеников, в основном мальчишек. Девочки, казалось, забыли вчерашний инцидент и мирно переговаривались друг с дружкой. Лишь Элли, миловидная девочка с карими глазами и каштановыми волосами, сидевшая по правую руку от Гэлбрайта, пыталась втянуть в разговор соседа. Пять минут спустя Эрик попросил её быть потише.

— О! — деланно удивилась Элли. — Я думала, ты онемел. Рада, что ошибалась.

Эрик взглянул на искренне улыбающуюся девочку:

— За столом я глух и нем. Тебя не учили этому родители дома? — улыбнулся он.

Девочка задрала носик и наигранно возмутилась.

— Конечно, учили! Жаль только, что я уже поела. И ты, как я смотрю, тоже, — Элли нагнулась над столом и взглянула на другую соседку Эрика. — Габриель, я иду в гостиную за учебниками. Прихватить по дороге твои?

Кивок послужил ответом. Элли вновь лучезарно улыбнулась.

— А ты пойдешь?

— Я? — мальчик был не уверен, что вопрос адресовали именно ему.

— Ты. Ты ведь уже закончил с завтраком. Пошли бы вместе.

— Нет, — мотнул головой Эрик. — Я подожду Габриель.

Делакур мигом расцвела. Элли, увидев реакцию девочки, звонко рассмеялась.

— Все с тобой ясно, Габриель, — прокомментировала Элли, за что заработала гневный взгляд от Делакур. — Ладно, тогда и я с вами посижу.

Элли вновь села на стул и, пользуясь тем, что Габриель ест, завязала непринужденный разговор с Эриком. Гэлбрайт был не против.

— А я ведь не знаю твоей фамилии, — осознал мальчик посреди болтовни об уроках.

— Карди. Элли Карди, магглорожденная, — пожала плечами девочка.

— Вот как… — Эрик, вспомнив вчерашний инцидент, деланно смутился. — Прости за вчерашнее…

— За что? — удивилась девочка. — Ты же не мне сказал. А даже если бы и мне, я б не обиделась. Не понимаю, что постыдного в этом слове.

— Ты, может, и не понимаешь, но другие…

— Другие? — Элли вновь рассмеялась. — Поверь, все и думать забыли об этом еще вчера, а после вашего сегодняшнего признания так и вообще не вспомнят.

— Жаль, это относится не ко всем… — тихо проворчал Эрик, бросив взгляд на соседей по комнате. Элли улыбнулась:

— А ты чего хотел? Ты с первого дня в школе застолбил за собой звание парня самой лучшей девочки на курсе, — Габриель от такой похвалы зарделась. — Привыкай, тебе это еще аукнется.

— Спасибо, Элли, — искренне поблагодарил Эрик. Девочка явно ему нравилась.

— Не за что, — ухмыльнулась та. — И, к слову, говоря о лучшей девушке на курсе, я имела в виду себя.

Элли задорно улыбнулась, пропуская мимо ушей неодобрительный возглас Габриель.

* * *

Пьер Гэлбрайт сидел в своем кабинете в Министерстве, но мысли его были далеки от работы. Он думал о сыне. Уже год, как он начал замечать за собой привязанность к ребенку, и с тех пор сомневался в своих педагогических приемах. Да, он был жестким отцом. Мальчик рос без отцовской любви, но, тем не менее, отца любил. Это легко читалось в его преданных глазах, в восхищенных взглядах, которые невольно трогали душу.

Эрик быстро осваивал окклюменцию, получал только отличные отзывы от всех домашних преподавателей и с ответственностью подходил к каждому делу. С каждым разом Пьер умудрялся взваливать на мальчика задания все тяжелее и тяжелее, и, тем не менее, ребенок с ними справлялся. Его сын никогда не просил игрушек, не терпел бессмысленных развлечений. Исключением были полеты на метле, к которым у ребенка был несомненный талант, но большую часть свободного времени наследник проводил в библиотеке, занимаясь сверх меры. Мозг Эрика, казалось, требовал постоянной подпитки информацией, и, видя это, Пьер подарил ему нескончаемый блокнот, который уже спустя пару недель умудрился заметно разрастись. Теплое чувство, которое подспудно пробивалось сквозь броню суровости, Пьер долгое время принимал за гордость самим собой. Еще бы, так воспитать приемного ребенка! Но сейчас он знал: это чувство — не что иное, как гордость за сына. Его сына. Эрика Гэлбрайта.

И, глядя вслед улетающей карете, Пьер почувствовал подступающую тоску и впервые не сразу смог вернуть самообладание.

Сейчас он задавался вопросом: не была ли явно лишней однажды сказанная фраза — "Будь гордым, знай себе цену. Вейла без этих качеств — хуже шлюхи"? Ведь между естественной гордостью и темной гордыней такая тонкая грань...

* * *

Поспешно шагая по коридору в компании двух подруг — Элли и Габриель, мальчик снова размышлял о вчерашнем инциденте. Он вспылил в ответ на незаслуженное пренебрежение его личностью. Невоспитанный мальчишка, всю свою жизнь проживший вдалеке от магического мира, явно кичился своим невежеством. Таких нужно ставить на место. Эрик ничуть не раскаивался в содеянном.

К девяти все первокурсники собрались у кабинета зельеварения, но добирались они с большими приключениями. Никто не знал, где находится кабинет, а старшекурсники спешили на свои собственные занятия. Их объяснения только сбивали с толку. Где, к примеру, портрет "Рассерженной дамы", после которого нужно поворачивать направо? Может, дама так на всех рассердилась, что спряталась от мира сего?

Эрику с девочками повезло: им в провожатые вызвался веселый клоун с небольшого портрета, он их и довел, перепрыгивая из одной картины в другую. Правда, и цена была довольно высока: всю дорогу им пришлось после каждой плоской шутки натягивать на лица улыбки и хихикать, дабы клоун не потерял приветливого расположения духа. И все же они появились у нужного кабинета одними из последних. Чуть позже прибежал Аман и, отдышавшись, задал Эрику вопрос:

— Ты как? Справляешься?

— С чем? — не понял мальчик.

— С излишним вниманием. На вас с Делакур почти все ученики смотрят, стоит вам мимо пройти...

— Легко. Мне отец с детства твердил: "Помни, ты всегда в центре внимания". Так что я привык, да и Габриель, надеюсь, тоже.

Аман спрашивал не просто так. Стоило им оказаться около кабинета, как взоры большинства присутствующих обратились на них. Новость о помолвке успела облететь весь первый курс. И если представители магических семейств отнеслись к этому спокойно, то реакция магглорожденных сильно различалась. Девочки перешептывались и восхищенно смотрели на них, будто увидев воплощение детских сказок о прекрасных принцах и принцессах. Зато мальчики получили лишний повод для насмешек и теперь демонстративно оглядывали Эрика с ног до головы.

Аман собирался что-то сказать, но прозвенел звонок, и дверь в класс открылась.

— Все сюда, — произнес голос по ту сторону двери.

Дети толпой ввалились внутрь. Аудитория практически ничем не отличалась от обычной лекторской, в которой Эрик был лишь раз, когда ездил с отцом по его делам в маггловский университет. Несколько рядов, стоящих полукругом, каждый следующий несколько длиннее и выше предыдущего. Только вот на столах стояли весы, котлы, разделочные доски, наборы ножей, ступки и пестики. За единственным столом посередине зала, низко склонив голову, сидел преподаватель.

— Рассаживайтесь, — сказал учитель. — Правило, как и в трапезной: одно место на семь лет.

Только стоило Эрику сесть на место в первом ряду, как на соседнее тут же приземлилась Габриель. К небольшому разочарованию Амана.

Увидев, что место рядом с Гэлбрайтом-младшим занято, мальчик так и остался в дверях, высматривая место, куда можно было сесть. Спустя минуту у учителя закончилось терпение.

— Молодой человек, — обратился он к Аману, — если вы сами не можете определиться с выбором места, то позвольте это сделать мне. Вы будете сидеть... вон там.

Эрик взглядом проследил, куда указывала рука профессора, и, увидев будущую соседку Амана, не удержался от ехидной ухмылки: Элли сидела одна и явно наслаждалась этим.

— Ну и долго мы будем столбом стоять? Я же вроде бы указал вам ваше место, — вновь окликнул Паскаля профессор. Аман, подхватив сумку, с улыбкой опустился около Элли. Та в свою очередь обреченно вздохнула, но промолчала.

— Расселись? Теперь можно начать урок. С вами я уже успел познакомиться, а вот вы со мной вряд ли, — учитель встал и поклонился. Это был сорокалетний мужчина с короткими жесткими каштановыми волосами. Только вот голос совсем не соответствовал его примерному возрасту — молодой, слегка насмешливый. — Меня зовут профессор Джон Роуз. Просьба обращаться ко мне только «сэр Джон» или, в крайнем случае, «профессор Роуз», другого обращения не потерплю. Никаких «мсье», «мистер» и тем более «мадам».

Эрик улыбнулся. «Наверняка в юности он был тот еще шутник», — подумал Гэлбрайт.

— С сегодняшнего дня я буду преподавать у вас, да и не только у вас, предмет, являющийся обязательным для всех курсов и школ — зельеварение. Прошу учесть, что это точная наука, требующая соблюдения ряда правил... Однако новаторство не возбраняется. Помните, иногда случайно испорченное зелье может обладать уникальными свойствами, а повторить его бывает проблематично. Так, к примеру, был изобретен клей, способный соединить фрагменты некоторых магических материалов. У большинства мастеров зельеварения в ходу одно выражение: «Испорченное зелье, тем не менее, является зельем». Но так как вы всего лишь ученики, оценки я поставлю только за нужный мне результат.

Учитель Эрику определенно понравился, да и весь урок в целом. Роуз отлично знал свой предмет и умело делился знаниями. Начав с основной классификации ингредиентов, профессор закончил урок изготовлением зелья Полировки.

Хоть оно и считалось простейшим, большинство учеников не справилось. Эрик, спасибо домашней подготовке, сделал все в лучшем виде. Габриель тоже справилась неплохо, чего не скажешь об Амане и половине класса. У соседа Элли зелье вместо прозрачного имело насыщенный черный оттенок. Оценка была вполне предсказуема.

— Как у тебя получилось? — недоумевал Аман, заглянув в котел Гэлбрайта. — Оно идеальное!

— Просто следовал рецепту, — пожал плечами мальчик. — Да и вообще, я зельями уже пару лет занимаюсь. В меня с детства пихали немереное количество знаний.

— Сочувствую тебе.

— Это я тебе сочувствую, — не остался в долгу Эрик.

Профессор Роуз был раздосадован: он явно рассчитывал на лучшие результаты. Впрочем, его недовольство успешно вылилось в огромное домашнее задание, избежать которого умудрился лишь Эрик, получивший самую высокую оценку.

* * *

Второй парой была трансфигурация — один из предметов, к которому Эрик испытывал необъяснимый интерес. Еще дома, узнав об этой науке, мальчик за несколько месяцев проглотил все, что нашел на эту тему в домашней библиотеке... Жаль, испытать знания на практике у него не получилось — не было палочки.

И вот пришло время, которого так ждал Эрик. Момент, когда взмахом палочки, подобно Богу, мальчик мог менять структуру, состав, форму, размер и даже свойства материала.

Эрик с Габриель стояли в стороне от основной массы учеников, предпочитая изоляцию всеобщему вниманию.

— Эрик, твой друг просто ужасен! — Элли, налетевшая будто из ниоткуда, выглядела раздосадованной.

— Он тебе что-то сделал? — удивился Эрик. Аман не производил впечатления плохого человека.

— Он ужасен! — повторила девочка. — Я не понимаю, как можно провалить зелье с таким простым рецептом?!

— Твой результат не лучше, — съязвила Габриель в надежде отыграться за разговор за завтраком.

Элли зашипела не хуже разъяренной кошки.

— Это потому, что его друг, — тычок в сторону Эрика, — умудряется нарезать свои ингредиенты так, что они попадают мне в котел!

Эрик с Габриель засмеялись. А Аман-то молодец!

— Ничего смешного! Мне с ним еще семь лет мучиться! — Элли вздохнула. — Вот почему я хотела сидеть одна… Мне с ним никогда не сдать зелья…

— Будет тебе, — Эрик положил руку на плечо девочке. — Сдашь, не переживай. Лучше скажи, как тебе трансфигурация?

— Пока не знаю, но предмет, несомненно, интересный. Ты ведь тоже по нему дома занимался?

— Нет-нет, — замотал головой Эрик. — Про трансфигурацию я узнал случайно и сильно ею заинтересовался.

— Значит, нам не стоит ждать от тебя выдающихся достижений на этом уроке? — Элли окончательно пришла в себя. Неоднозначная улыбка Эрика была ей ответом. — А по каким предметам ты тогда занимался?

— Из магических — только зельями. Но отец настоял на изучении некоторых маггловских наук и нанял мне учителей…

— Эй, седой, — раздался за спиной елейный голос Лероя. Ехидно ухмыляясь, он приближался к их компании. — А невесту тебе тоже папаша купил?

Пауза...

Эрику понадобились лишь доли мгновения, чтобы понять вопрос Лероя. Ярость во мгновение ока затопила сознание. Эрик забыл, что он маг, забыл, что никогда не дрался, забыл, что поблизости учитель. Вся его сущность требовала отомстить за оскорбление, нанесенное невесте и ему самому.

Лерой, кажется, начал догадываться, что сказал что-то не то, но не успел сделать и шага, когда кулак Гэлбрайта с мерзким хрустом впечатался ему точно в нос. Силы удара хватило, чтобы бросить Лероя на пол, где тот и растянулся, истекая кровью. Но Эрику было недостаточно. Этого мало! Этого явно мало! Он заплатит…

Следующий удар пришелся в скулу, пригвоздив обидчика к полу. Легкая боль в пальцах от плохо поставленного удара лишь раззадорила взбесившуюся вейлу. Не думая, Эрик занес кулак для следующей атаки…

Нечто твердое врезалось в него сзади, сбрасывая с жертвы. Кто посмел?! Вскакивая на ноги, Эрик успел увидеть летящий в него луч проклятья. Ноги Гэлбрайта сошлись, руки прилипли к бокам, но каким-то чудом он не упал.

— Я, конечно, знаю, что вейлы народ вспыльчивый, — раздался сухой, но явно молодой голос, — но вы уж постарайтесь сдерживать себя, находясь в школе.

Потеряв возможность двигаться, Эрик остыл. На полу в паре метров лежал Лерой — в крови и слезах. У стены столпились остальные ученики, во все глаза таращась на Эрика. Среди них и Габриель, в ее взгляде смешались страх и восхищение.

В дверях кабинета стояла девушка в строгой мантии. "А вот и учитель", — посетила Гэлбрайта здравая мысль. Встреча перед воротами Шармбатона крепко въелась Эрику в память, отчего появление стройной, молодой девушки с аккуратно уложенной прической и проницательными карими глазами стало большей неожиданностью, чем планировалось. На вид ей сложно было дать больше семнадцати лет, и она мало чем напоминала то пугало, что вчера приструнило старосту северных.

— Всех прошу в класс, — кивнула девушка ученикам, облепившим стену у кабинета. — А вас двоих я попрошу остаться.

Игнорируя Гэлбрайта, она склонилась над истекающим кровью мальчиком и замерла. Прошло несколько секунд, прежде чем она отстранилась от Лероя, сильно нахмурившись.

— Эпискеи, — взмахнула палочкой девушка, убирая кровь с лица Лукаса. — Живо в класс. Немедленно.

Лерой, с видимым трудом поднявшись, испуганно глянул в сторону Эрика и, подобрав сумку, быстро скрылся в классе.

— Ты успокоился? — Эрик хотел было ответить, но не смог. — Моргнешь один раз, значит да, дважды — нет. Понял?

Эрик моргнул.

— Так ты успокоился? — Гэлбрайт моргнул еще раз. Девушка, взмахнув палочкой, сбросила заклинание. Эрик почувствовал, что снова может двигаться.

— Зачем ты ему помогла? — зарычал подросток. — Он посмел назвать Габриель продажной девкой, а моего отца грязным мерзавцем, который…

— Силенцио, — снова взмах палочки. — Наверное, ты хотел спросить: «Зачем Вы ему помогли?». Я как-то не припомню, чтобы к профессорам обращались на «ты». Все понял?

Эрик кивнул, не в силах вымолвить ни звука.

— Хороший мальчик, — улыбнулась профессор. — А теперь касательно твоего вопроса. Он совершенно не подразумевал то, о чем ты говоришь. Он всего лишь ребенок и еще не столь испорчен этим миром.

— Откуда Вы знаете?

— Я покопалась в его голове, — призналась девушка. — Меня куда больше пугает, как ты воспринял глупую шутку этого мальчишки. Ты не должен знать о таких вещах.

— Меня хорошо воспитали, — гордо ответил Эрик.

— Нет, — тихо произнесла профессор, — тебя лишили детства.

* * *

Кабинет трансфигурации мало чем отличался от предыдущего. Недолго думая, Эрик занял то же место, что и на прошлом уроке, — рядом с Габриель. Элли и Аман сидели вместе, и оба, кажется, были не в восторге друг от друга.

— Добрый день, класс, — лекторский тон никак не вязался с внешним видом преподавателя. — Я — профессор Энн Тейт, ваш новый учитель трансфигурации, временно подменяю мсье Гвидо, который в этом году физически не в состоянии преподавать. Попрошу отметить этот факт: я здесь лишь на год. Точка. Любые другие предположения будут заведомо ложными, потому тратить на них мое и свое время не стоит.

Эрик, как и большая часть класса, с удивлением наблюдал за этой девушкой. Её тон и манера речи раздражали, но в совокупности с симпатичным личиком смотрелись комично и даже мило. Профессор явно переигрывала. Эрик прекрасно помнил, как буквально пару минут назад она изъяснялась почти по-человечески.

Значит маска, притом очень качественная. Мальчик мысленно поаплодировал, отдав должное актерским способностям девушки.

— А теперь, дабы не повторять ошибку, допущенную на прошлом уроке, я сразу объясню несколько истин, не имеющих отношения к текущему предмету. Мне семнадцать лет, досрочно окончила Высшую Французскую Национальную Академию, по специальности "Исследователь". Занимаюсь исследовательской работой в различных направлениях. Нет, я не шучу. Да, я свободна. Да, я считаю себя умнее вас. Частных уроков не даю. Информация о моей работе засекречена. Итак, есть еще вопросы? — Энн обвела взглядом аудиторию в поиске смельчаков. Таких нашлось лишь двое. — Да, Лерой?

— А Вы не...

— Нет, — прервала его профессор. — Мой ответ на ваш вопрос — нет. Вы не пойдете в медчасть. Ваша травма вызвана Вашей же собственной глупостью. Сидите и пожинайте плоды.

— Но я даже ничего не спросил! — Лерой был возмущен.

— Слишком громко думаете, Лерой. Следующий... — Энн внимательно посмотрела на Гэлбрайта, поднявшего руку. Нежное прикосновение к ментальному блоку Эрика не прошло незамеченным. Мальчик нахмурился и, чуть сосредоточившись, выкинул за блоки одну фразу: "Посторонним вход воспрещен" — и гаденько ухмыльнулся. Профессор шутку оценила, и в следующую секунду он почувствовал, как будто кто-то еле слышно прошептал ему на ухо: "Наглый мальчишка". На лице Энн промелькнула улыбка.

— Гэлбрайт, вы.

— По какой причине вчера Вы явились в столь непотребном виде? — инквизиторским тоном осведомился Эрик. Он мог поклясться, что заметил гневный огонек, на мгновение вспыхнувший в глазах юной ведьмы.

— Собирала образцы здешней скальной породы. У таких объектов, как Шармбатон, очень сильное магнитное поле, которое предположительно влияет даже на неживые объекты. Для проверки данной теории я взяла образец пород на каждой стометровой отметке, начиная с подножья Мон Шабертона, — удостоверившись, что удовлетворила любопытство учеников, профессор как бы невзначай добавила: — Гэлбрайт, отработка после ужина в моем кабинете. За дерзость учителю.