Гарри Поттер и Путь Светлого (гет)

Проскрежетав по шероховатому камню, железная дверь со скрипом закрылась. А следом раздался весьма неприятный звук — лязгнул засов, окончательно отрезая пленников от внешнего мира. И только теперь Роза сумела слегка перевести дух и вернуться к кропотливой работе. Всё-таки заглядывающие каждый час стражники прилично действовали на нервы и заставляли ошибаться в мелочах. А оценивающие взгляды, которые она чувствовала едва ли не кожей, бесили до дрожи и рычания. Ну как же, привлекательная девушка — и всего лишь в футболке! Естественно, надо и погоготать, и попялиться на… всё.

Ничего, придёт время. Будут вам развлечения: и Авада, и что-нибудь покруче, извращенцы недоношенные! Ваши палочки да вам же в задницу! Кажется, так говорит Северус... И Гарри вам этого не простит… наверно…

Оглушительную тишину, которую изредка нарушал булькающий котёл, прервал еле слышный стон товарища по несчастью. Впрочем, он так и не пришёл в себя. Его снова стало немного потряхивать — вторая стадия отравления растянулась на целый день. Значит, и до третьей рукой подать. А там… Гуманнее будет просто убить. Конечно, если в приступе вдохновения она не создаст новое зелье.

Стиснув зубы, девушка ещё ниже склонилась котлом — лишь бы не глядеть на Поттера. Иссиня-чёрное «дерево», которое теперь «захватило» не только грудь (чистым осталось разве что лицо), и нездоровая, как у хамелеона, кожа — вряд ли сомнительное удовольствие созерцать действие яда прибавит сну крепости, а руке — твёрдости. Приятно, конечно, что температура падает, но это отнюдь не значит, что худшее позади! Если Гарри меньше трясёт, следовательно, организм всё меньше и меньше сопротивляется яду — ему попросту не хватает сил.

— Терпи… прошу тебя, терпи, — внезапно с жалостью пробормотала девушка и ещё раз помешала против часовой. Провозившись не меньше суток, составляя рецепт противоядия, Роза уже второй, если не третий день пыталась получить субстанцию, которая по цвету и консистенции напоминает кровь единорога. Во всяком случае, наверняка она на правильном пути. Процесс невероятно сложный — вычислить ингредиенты, заменить на доступные, установить, в каком порядке их следует добавить, и определить правильную температуру. Такое требуют только на испытаниях на звание Мастера Зелий — в школе и академиях совсем другой уровень.

Сама больная, в последние дни она почти забыла про еду и сон. Поддаться слабости, уснуть от изнеможения, забыть обо всем… Нет, о таком она и не помышляла. Так, иногда на задворках мелькала предательская мыслишка. Однако пленница снова брала ступку и пестик и начинала растирать корень мандрагоры.

Роза понятия не имела, что происходит… может, это галлюцинации? Или что-нибудь ещё? Только она постоянно слышала голос отца — тот (иногда с ехидством и сарказмом) подсказывал, направлял и помогал вспоминать их уроки. Не сказать, что их было предостаточно, чтобы стать хорошим зельеваром (на самом деле, чтобы сосчитать, хватит пальцев на руках), однако Стэн — друг отца и почётный член гильдии зельеваров — тоже неплохо знал своё дело и умел грамотно всё разжевать даже для подростка.

Так… если моя интуиция хоть чего-то стоит, последние ингредиенты следует добавить через считаные минуты. Сначала зелье станет насыщенного красного цвета, затем — фиолетового, и остановится на тёмно-синем. А дальше позову домовика и начну заключительную стадию…

Она не ошиблась — всё так и вышло. Девушка тут же щёлкнула пальцами, и моментально появился домовик.

— Немного крови двуголова, пипетку крови единорога, и можешь быть свободен. — Эльф молча понурил голову. Роза устало вздохнула, но сразу же закашлялась. Справившись с приступом, она просипела: — Чего стоишь?

— Мисс, кровь дракона я принесу, а вот крови единорога нет. А ранить священное существо не стану, — он ухватился за пушок на голове. — Плохой, плохой! Мисс, вы и сами должны знать — единорогов трогать нельзя… Плохой, плохой!

Прикусив губу, Роза так и села. Придумать рецепт, правильно сварить зелье, угробить столько сил… и ради чего?! Чтобы выяснить, что не хватает самого важного катализатора! Ведь именно он должен запустить процесс. А без него вся эта смесь — всего лишь кучка почти инертных ингредиентов! И она тоже хороша!

— Дура, ой, дура! — пробормотала девушка себе под нос, не обращая внимания на переминавшегося с ноги на ногу эльфа. — Сразу надо было узнать, всё ли есть. Кровь единорога… редкость, мало у кого найдётся… понадеялась на запасы лорда. Какая же тупица!

Можно бесконечно костерить себя, но, поругавшись ещё с минуту, она принялась думать, чем заменить столь важный компонент. И сразу же плюнула. Бесполезно — кровь единорога заменить невозможно.

— Мисс? Мисс? — домовик дёрнул её за руку, но безрезультатно. Поддавшись усталости, Роза уже провалилась в забытье. И потому не услышала хриплый вскрик по ту сторону двери.

* * *

— Джон, тащи сюда свою тощую задницу! — сняв шляпу, настоящий человек-гора аккуратно присел на табурет. Наверняка не обошлось без магии, иначе как тонкие деревянные ножки выдержат такого здоровяка? Устроившись поудобней, он от души хлопнул по столешнице. — Нам одного не хватает для парной игры!

Худой паренёк лет семнадцати испуганно вжал вихрастую голову в плечи и, словно наделав в штаны, заковылял к восседающей за столом троице. «Хлюпик» и «Маменькин сынок» — именно такие прозвища закрепились у орды Пожирателей за недавним студентом Дурмстранга. Знали бы они, что этот «хлюпик» — без пяти минут мастер дуэлей, а на последнем международном чемпионате дошёл до финала. И только там уступил какому-то потомственному чёрному магу-австралийцу со взглядом сумасшедшего убийцы. Но шестёрки лорда, не входящие даже в средний круг, не интересовались заслугами «молодых и зелёных», и потому частенько отпускали в сторону скромного с виду паренька унизительные фразочки.

Джону под колени пихнули стул, и он, не удержавшись, шлёпнулся на провонявшую куревом деревяшку. Висевшие на поясе ключи (немало тронутые ржавчиной) весело звякнули. На что мужики, разменявшие четвёртый десяток (а может, они только кажутся моложе?), хрипло рассмеялись и дружно приложились к порядком опустевшим кружкам с глинтвейном.

— Дохлое нынче поколение пошло, а, де Жур? — по-магловски одетый толстяк попытался сфокусировать взгляд, но безуспешно. Затем он пошарил рукой по столу. — Пальцем ткнёшь — вырубишь, Ступефай — убьёшь... На, паренёк, хлебни это дерьмецо… Оказывается, маглы тоже не промах… кумекают в алкоголе.

— Верно, — согласился француз, но больше не выдавил ни слова — как ни пытайся, язык узлом завязывается.

— Затянись, Джонни, — предложил другой собутыльник, когда юноша не осмелился перечить толстяку и немного отхлебнул для виду. — Будем приобщать молодежь к прекрасному! Вот доиграем — и по бабам! И ты с нами.

— А как же Повелитель? — тоненьким голоском всё-таки возразил Джон. На фоне прокуренных басов прозвучало жалко. Хотя, казалось, такому талантливому юноше впору бояться разве что Тёмного лорда (ну, может, ещё Поттера с Дамблдором), но никак не пьяных в стельку дегенератов. — Вдруг придёт?

— Эй, хлюпик, не разводи панику! Лорд тут появится в двух случаях: если Поттер продаст дьяволу душу и выйдет наружу (а это исключено!), или в приступе раскаяния.

— Ты бы поосторожней со словами и мыслями, де Жур! Учись думать аккуратно, даже если в голове туман. А лучше вообще не думай. Знаешь, Джонни, он всё-таки прав, так что вытри сопли и сделай вид, что девчонки хоть как-то тебя интересуют…

— Правильно толкуешь, Скала! Или с нами, или нас могут посетить… ик… кое-какие мысли, — дополнил Уильям мысль собутыльника. — Ореи… Ерио… А, Мордред!

— Могут, — согласился толстяк и выпустил кольцо дыма. — Юнцов и мужиков, короче, с ненормальной ориентацией, в нашей компании не любят. Усёк, парень? Их вообще презирают. По-хорошему надо бы таким недоноскам кишки выпускать.

— Здесь у меня всё в порядке, — Джон облизнул мигом пересохшие губы и смахнул со лба бисеринки пота. Как же его нервировали эти сумасшедшие Пожиратели! Никогда не знаешь, с кем имеешь дело. Может, напротив сидит какой-нибудь спец по самой отвратной чёрной магии и ученик самого лорда, а может — неумеха, который даже Непростительное наколдовать не может. — Как скажете…

— Вот и чудесно, — хрюкнул толстяк и дрожащей рукой смёл стаканы со стола. Про игру в карты все уже забыли. И в этот момент произошли ещё два события.

Довольно широкий и просторный коридор внезапно заволокло густым дымом, а где-то вдалеке послышался глухой щелчок, потонувший в хриплом смешке. Из дыма вырвался зелёный луч, осветив лицо Уильяма, и все стихло.

— Что происходит, мать твою? — в ярости выкрикнул де Жур и попытался взмахом палочки развеять туман. Однако пелена отступала медленно, словно раздумывая. Больше нападать никто не спешил, и постепенно картина прояснилась: трое вскочили, а у перевёрнутого столика валялся малыш Джонни. Значит, именно в него и угодило смертельное проклятье. А вот остальные остались целёхоньки, и теперь в недоумении таращились на появившегося мальца. Тот дерзко продемонстрировал ровные ряды белых зубов и демонстративно поигрывал палочкой.

— Ты что за морда, белобрысый? — прошипел сквозь зубы кто-то за спиной у Скалы, а потом смачно сплюнул и, не церемонясь, «поприветствовал» юнца зелёным лучом. Тот ухмыльнулся и с ленцой плавно шагнул вбок, нарочно пропуская заклинание в паре дюймах от себя. Грация у «гостя» оказалась кошачьей.

— Моя чистокровная кровь в тридцать втором колене гораздо чище вашей. Даже такие инфантильные дегенераты обязаны знать мою фамилию, — парень презрительно скривился. — Впрочем, вы — отпрыски далеко не фригидных грязнокровок — начисто лишены мозгов. Не удивлюсь, если вскрою ваши черепушки, а там пусто.

— Ах ты… сосунок… аристократ недо… — глаза де Жура налились кровью, но не успел он договорить, как ему прямо в рожу (по-другому и не скажешь) угодил чёрный луч. Бедолага побелел и стал рассыпаться на глазах. Вот остался один скелет. Ещё мгновение, и даже праха не найти — только пыль и несколько лоскутков.

— Минус два болвана. Меньше пьешь — здоровее будешь, а в наше время без хорошей реакции долго не протянешь, — Малфой с деланым сочувствием кивнул в сторону усопшего француза. — Вон тот мелкий, что лежит у твоих ног… Да-да, он… Лишь он один и мог доставить толику неприятностей. А вы, маглокровные отбросы, которых Тёмный лорд терпит до поры, всего лишь недоразумение.

Прежде чем парочка надзирателей опомнилась и достала палочки, намереваясь «показать сопляку», Драко вытянул левую руку ладонью вниз и слегка её опустил. Два незадачливых противника мгновенно погрузились в вязкий пол аж по плечи и застыли столбами. В голове у Малфоя проскочила мысль о букашках в янтаре. Смешно: если для маглов увязшие букашки хотя бы представляют интерес, эти людишки — просто грязь.

— Тёмный лорд прибудет с минуты на минуту! Здесь навешано столько охранных и оповещающих чар, сколько и не снилось твоей жалкой семейке. Три минуты — и ты покойник, — пообещал Скала, вклинившись в поток витиеватых ругательств товарища по несчастью. Похоже, у Уильяма совсем поехала крыша, и тот без остановки изрыгал несусветные проклятья.

— Мне достаточно и двух, — почти любезно ответил Драко и присел рядом со здоровяком. А дальше впечатал кулак правой руки в до сих пор раскрытую ладонь левой, и с потолка на макушки горе-надзирателей разом обрушились две каменные плиты. Раздирающий барабанные перепонки крик моментально стих. Во все стороны полетели брызги крови, появился тошнотворный запах, но главного Малфой добился — теперь нужную дверь никто не охранял. Он снял с юнца связку ключей и удовлетворённо пробормотал: — Две минуты сорок секунд. Нормально — четверо покойников… Не сказать, что противники достойные, но хоть такие.

«Надев» маску холодного и расчётливого слизеринца, Драко повернул ключ в замке, расправил плечи, толкнул дверь и шагнул в камеру. Однако, как оказалось, его безупречные манеры оценить некому — на полу лежали два безжизненных тела.

— Ну, шрамоносный ты наш… Кому как не мне вытаскивать твою избранную задницу из этой дыры, — пробормотал «гость», неосознанно почесал Тёмную метку и хмыкнул: — Что-то запаздывает твой орден жареной курицы!