Гарри Поттер и Путь Светлого (гет)

Поле, на котором он стоял, безжалостный огонь выжег до черноты. Красный закат не предвещал ничего хорошего. Казалось, само солнце жаждет крови. На многие мили — ни деревца, ни травинки. Когда-то здесь стояли красивые дома, росли прекрасные сады, на улицах играли и веселились дети… а теперь не осталось даже руин — всё разрушено до основания.

По всему полю застыли каменными изваяниями люди в чёрных мантиях и серебристых масках, готовые выполнить любой приказ Повелителя. Пожиратели, стоящие в первых рядах, ничем не закрывали свои лица. Они образовали полукруг рядом с человеком со змеиным нечеловеческим рылом (по-другому и не скажешь). У него вместо носа — две щёлки, а красные глаза пылают жаждой убийства. Как и всегда, впрочем.

Он уже видел их раньше — дома на разнообразных приёмах. Отец нередко устраивал пиршества, знакомя его с представителями элиты. Что ж, в будущем их поддержка наверняка пригодится. Но сейчас он смотрел только на своего будущего Повелителя. И без страха глядел ему в лицо — прямо в глаза. И плевать, что его мысли как на ладони! Спокойствие, руки за спину, грудь вперёд...

— А ты смелый малый, — донёсся тихий, шипящий голос Тёмного лорда. Он ухмыльнулся и дёрнул головой. — Мне нужны такие слуги.

— Я не слуга, — дерзко ответил парень. — Цели у нас одни, а вот способы их достигнуть — разные. Слугой я никогда не был и не буду.

— Смелый и дерзкий, — Волдеморт рассмеялся своим неповторимым, леденящим душу смехом. — Хорошо, я не буду наказывать тебя за дерзость. — Драко невольно выдохнул: всё-таки страх пробирал до костей, но он пытался его не показывать. — Подойди ко мне.

Драко подошёл к своему будущему Повелителю. Да, он не будет слугой, но через минуту, как бы то ни было, станет одним из них. Он не станет пресмыкаться, однако ему придётся выполнять любые распоряжения Повелителя. Правда, Драко и сам пока не знал, в чём разница между слугой и тем, кем он будет.

— Закатай левый рукав, — властно приказал Тёмный Лорд.

Драко так и поступил. Волдеморт крепко схватил его руку цепкими пальцами, а потом прикоснулся своей палочкой к левому предплечью. И если раньше Малфой старался вести себя уверенно и пытался сохранить лицо, то сейчас не справился бы при всём желании. Казалось, к руке приложили раскаленный железный прут, который постепенно обвивает всё тело, вызывая невыносимую боль. Драко рухнул на землю и, сам того не желая, испустил надрывный вопль. Агония продолжалась несколько минут, и всё это время юный Малфой корчился у ног Повелителя и молил Мерлина, чтобы пытка закончилась. Наверно, тот его услышал, поэтому вскоре боль стала утихать, и Драко смог подняться. Он посмотрел в глаза Тёмному лорду, хотя до сих пор толком его не видел — перед взором по-прежнему висела пелена, а в голове было необычайно пусто.

— А теперь докажи свою верность! — прошипел Повелитель.

Задние ряды расступились, и Малфой медленно развернулся. Перед ним предстал крест, на котором распяли обнажённую девушку. Длинные волосы, отливавшие золотом, спадали на плечи, и даже кровь на лице не могла испортить её красоту. Она была ему знакома: кажется, несколько лет назад училась на Хаффлпаффе…

— Убей её! Этим ты докажешь свою преданность, — снова прошипел Тёмный лорд, но на этот раз прямо в ухо.

— Малфой...

Это прошептала пленница? Похоже, да. Драко судорожно сглотнул, однако больше ничем себя не выдал. Она действительно его знала.

«Прости. Прости, кем бы ты ни была», — мысленно извинился он от всей души. Колебаться нельзя. Поэтому он это сделает. Немедленно.

Вслух же он ничего не ответил. А потом выхватил волшебную палочку, и уже через мгновение с его губ сорвались два роковых слова. Зелёный луч ударил девушке в грудь, и в тот же миг её глаза, которые только что умоляюще на него смотрели, закрылись, а голова поникла. Она была мертва. Но главное сейчас — не показать своих чувств. Всю жизнь его учили действовать расчётливо и скрывать свои эмоции, но сейчас было вдвойне тяжело не показывать отвращение к этим людям. Нет, скорее даже не людям, а мразям — иначе их назвать невозможно. Драко безмолвно стоял и просто разглядывал девушку, которая погибла от его руки. Что он сейчас чувствовал? Нет ответа. Однако эмоции стоит оставить на потом — вокруг слишком много свидетелей.

«Ты должен терпеть. Ты обязан терпеть», — мысленно твердил он сам себе. И всё-таки сумел собраться с силами и заглушить любые чувства. По крайней мере, сделал вид, что ему всё равно. Но в душе царил холод, а на сердце — печаль, которую, правда, никто не увидит на его лице. Всё, как учил отец; все, чего требовало «общество», в котором он оказался.

— Что, Драко, красивая грязнокровка? — Тёмный лорд по-своему расценил его реакцию. — Ничего. Скоро много этих животных будут в твоём полном распоряжении.

Волдеморт зашёлся диким смехом, от которого у Малфоя по спине побежали мурашки, а волосы на голове зашевелились.

— Вы все знаете, что делать, — напоследок сказал Тёмный Лорд и аппарировал.

* * *

А Драко вместе с ещё несколькими сотнями Пожирателей смерти аппарировал в Париж. Они очутились возле знаменитой Эйфелевой башни. Был погожий вечер, и на улицах гуляло множество маглов. Само собой, они так и не поняли, каким образом прямо из воздуха соткались сотни людей в чёрных одеждах и серебристых масках. Пожиратели мгновенно начали истреблять всех подряд. Мужчина или женщина, старик или ребёнок — они просто убивали и наслаждались этим.

Сначала люди даже не понимали, почему одни падают как подкошенные, а другие обливаются кровью. Началась паника. Все старались скрыться, забиться в бутики и кафе, люди ломились в подъезды жилых домов... Воздух наполнили предсмертные крики. Даже не осознав, что произошло, с широко раскрытыми глазами, маглы падали, поражённые смертельными проклятьями.

Пожиратели смерти знали своё дело. Здесь собрались лучшие. Они щедро «делились» смертью, даря лёгкий и быстрый конец. Какой-то маг наколдовал купол, сквозь который никто не мог пройти. Люди бились в него, как насекомые о стенки банки. Они плакали, кричали... Мужчины пытались защитить своих жён и детей, женщины закрывали собой малышей... Некоторые, схватив вилки и ножи, решительно двинулись на магов. Впрочем, таких храбрецов оказалось мало. Трудно понять, сколько времени прошло — десять минут или пара часов, но вот уже в живых не осталось никого. Теперь предстояло самое сложное, но в то же время — самое весёлое.

Драко увидел, как со всех сторон начали появляться люди в форме с вышитой эмблемой Министерства на груди. Поздно. Слишком поздно. Закипело настоящее сражение, но Пожирателей уже ничто не могло остановить — жажда крови, которую только распалили убийства, требовала щедрой дани. Что же касается французских мракоборцев, их было мало. Слишком мало. Не успела подойти подмога, как из первой волны защитников никого не осталось в живых. Они сражались как могли, но силы были неравны. Юный Малфой и сам принял непосредственное участие в битве. Он уже давно научился смертельному проклятью, но предпочитал использовать другие. И убивал с чувством, сродни эйфории; он упивался смертью и страданиями других; он — сильнее, а они — слабаки. Здесь — совершенно не так, как на том поле. Там он убил безоружную девушку. А тут — захватывающая битва... Выплеснуть всё наружу... и ни о чём не думать.

— Убить, — шептал он, кружась в невиданном танце и швыряя проклятья во все стороны. — Убить, убить...

Он не думал о тех, кто будет страдать от смерти близких. Драко уже потерял всех и теперь жаждал мести. Он был выше них, выше всего этого… он — высшая ступень. Эйфория накрывала с головой. Как они не понимают... Им всем уготована одна судьба — смерть! Так умрите же быстро и без боли! Зачем сопротивляться, зачем тратить силы? Судьба уже всё предрешила. Тёмный Лорд сражается вместе с ними, он всегда всё просчитывает до мелочей и не допускает ошибок.

Драко продолжал уворачиваться от заклинаний мракоборцев, а в ответ посылал лучи смерти. И потихоньку пробирался к основанию Эйфелевой башни, куда стягивались все нападавшие. Защитников становилось всё меньше и меньше. В воздухе витал терпкий запах смерти и металлический привкус крови.

Когда сопротивление было окончательно сломлено, Пожиратели окружили башню. Там, возле основания, находился скрытый от маглов вход в Министерство магии Франции. Приказ Тёмного лорда гласил: убить всех, кто попадётся на пути, и оставить поле боя. Надо нагнать страху на этих жалких людишек — пусть на примере Франции все увидят, что с ними случится, если они не признают власть законного правителя Земли.

Драко уже шёл по коридорам Министерства. Пожиратели смерти разделились на группы и начали зачистку. Они убивали всех, не щадя никого. И убивали молча. Зато кричали чиновники — они пытались убежать, падали, стонали…

Вот и последний коридор... Юный Малфой вёл группу из двадцати человек. В конце коридора показалась дверь в кабинет министра, а перед ней выстроились десятка два мракоборцев. Эти будут защищать министра до последнего, и вряд ли погнушаются смертельными проклятьями. По глазам было видно, что они готовы стоять насмерть.

«Что ж, смерть так смерть», — мысленно ухмыльнулся Драко. Едва свернув в этот коридор, он выставил палочку вперёд, выстрелил зелёным лучом точно в цель и сразу же отпрыгнул в сторону. Парой заклятий, которые отвлекли мракоборцев буквально на доли секунды, атаковавшие выиграли позицию — в стенах располагались двери, где можно было укрыться. Завязался бой. Авроры оказались отнюдь не слабаками — в конце концов, отборный отряд самого министра. Сразу видно — не раз участвовали в сражениях. Ладно: чем сильнее враги, тем интересней.

Драко выглядывал из-за укрытия, движением левой руки ставил щит, а правой посылал очередное проклятье. А дальше прятался в дверном проёме, пропуская ответное. А через пару мгновений всё повторялось. С обеих сторон уже были жертвы, однако никого это не останавливало.

Наконец все авроры улеглись на холодный мраморный пол. К ним присоединились около десятка Пожирателей, но на это никто не обратил внимания. Драко первым направился к нужному кабинету, выставив перед собой щит. Сильным пинком он резко распахнул дверь и сразу же пригнулся, пропуская над собой красный луч. В ответ мужчине средних лет досталось смертельное проклятье. Глубоко посаженные глаза мгновенно закатились. Министр магии Франции был мёртв… И это только начало!

* * *

— Чёрт! — выругался Гарри, дочитав статью в «Ежедневном пророке» о нападении на Министерство Франции. — Ну почему они постоянно на шаг впереди?! — он ударил кулаком по столу. Сидевшая рядом Гермиона взяла его за руку.

— Не переживай так, — успокаивающе произнесла она.

— Да как можно не переживать?! — Юноша вскочил. Сидевшие за столом удивлённо на него воззрились. Гарри понимал, что ничего уже не сделать, но это мало утешало. Он был вне себя. За последнюю неделю уже второе нападение на Министерство! Всего пять дней назад серьёзно пострадало Министерство магии Бразилии. Повезло, что тогда удалось избежать полного разгрома — передовые отряды Ордена Феникса подоспели вовремя. А что будет дальше, можно только догадываться.

Учебный год закончился две недели назад. Попрощавшись с Роном и остальными на платформе девять и три четверти, они с Гермионой с помощью портала перебрались в замок Серых. Именно сюда переехал штаб Ордена Феникса.

Чтобы привести замок в надлежащий вид, домовикам пришлось потрудиться. Впрочем, маленькие умельцы управились за пару дней, и теперь здесь могут жить люди. Эльфы потрудились на славу, поэтому от былой мрачности и угрожающей темноты коридоров остался лишь налёт древности и строгие интерьеры. Светильники добавили уюта — пламя свечей играло на сером камне; картины и портьеры на окнах внесли разнообразие и сделали помещения более обжитыми; новые ковры, длинный тюль, начищенные до блеска золочёные и медные люстры, цветочные кадки… Комнаты освободили от старья и хлама и поставили там широкие кровати, гардеробы и письменные столы. Так что теперь здесь могли проживать многие. Себе Гарри забрал свои старые апартаменты, а Гермиона перебралась к нему и заняла соседнюю кровать. Кроме того, он реорганизовал библиотеку, убрав оттуда всё, что нельзя показывать другим. А на освободившееся место поставил книги «для общего пользования». А заодно запечатал многие помещения, и начал с зала, где происходит передача главенства Орденом Серых. Тренировочные залы он оставил для занятий. А ещё обустроил лазарет. Правда, лекарств пока не было, однако буквально на днях их закупят в Косой аллее. Гарри искренне надеялся, что они не пригодятся, но разум твердил обратное.

Оказалось, после исчезновения Ордена Серых про многие весьма приятные мелочи можно забыть. Раньше, например, еда готовилась сама (не вполне понятно, как), но теперь, к огромному сожалению, приходилось кормиться самим. Поэтому Гарри переоборудовал столовую и вместо одного большого стола поставил три поменьше. Рассчитаны они были человек на двести. Также он сделал проход из столовой на кухню, где домовики, которых на время позаимствовал у Хогвартса, старались угодить всем и каждому.

Во время этой перестройки Гермиона целыми днями сидела в библиотеке. А вечером Гарри возвращался в их апартаменты и падал как покошенный — так сильно уставал. «Аврал» продолжался два дня. Девушке приходилось раздевать любимого и нормально укладывать в постель, за что тот ей был очень благодарен. Переоборудование замка потребовало огромного количества магических и физических сил, но результат того стоил.

А на третий день прибыли члены Ордена Феникса. Их оказалось около двадцати. Кого-то Гарри знал, кого-то — нет. Их сопровождал профессор Дамблдор (правда, в отличие от спутников, замок его почти не удивил). Тем же вечером у Поттера состоялся серьёзный разговор с директором.

— Гарри, война полыхает уже вовсю, — заявил тогда Дамблдор, нервно барабаня сухими пальцами по журнальному столику. — Армия Волдеморта превосходит нас по всем параметрам. Нам необходима поддержка. Любая помощь станет неоценимой.

Умело передвигая пешки, Волдеморт развязал крупномасштабную войну. Он мастерски просчитывал каждый шаг и хорошо планировал свои действия, но это не самое худшее. У него практически неисчерпаемые финансовые ресурсы. Он делает деньги практически везде и на всём. Даже на маглах! Война в Чечне приносит ему баснословные доходы. Да, он финансирует террористов, однако взамен получает гораздо больше. Теперь люди Волдеморта входят в руководства многих компаний по добыче цветных металлов, драгоценных камней, нефти, газа... Да и банковские махинации приносят серьёзную прибыль.

Кроме того, идёт глобальная информационная война. В нескольких странах ведущие газеты уже в руках Тёмного лорда. На него работает масса свободных репортёров. Естественно, зарплату они получают теми деньгами, которые получены в результате разнообразных махинаций. Но деньги идут не только из магловского мира. Огромные средства «жертвовали» древние магические фамилии, а несколько предприятий, даже не зная об этом, снабжают Волдеморта золотом.

Под разными лозунгами действуют секты, пропагандирующие власть одного человека над всем миром. Конечно, всё это не вчера началось, но Дамблдор рассказал Гарри только сейчас.

Волдеморт повсеместно набирает людей. Похоже, он решил захватить мир одним мощным ударом. Его агенты действуют во многих странах, причём внедряются не только в правительства — их можно обнаружить буквально везде.

И больше — никаких мелких нападений. Исключительно хорошо организованные атаки крупных отрядов Пожирателей смерти. Таких нападений было всего несколько, но они оказались внезапными и хорошо спланированными. И жертвы среди мирного населения исчислялись даже не тысячами…

Орден Феникса сопротивлялся как мог, но сил катастрофически не хватало. Главная проблема — недостаток финансов. Директор об этом честно сообщил, и Гарри не отказал. Он отдал бóльшую часть золота Ордена Серых, оставив чуть-чуть на «чёрный» день. И всё-таки этого мало... Всего за неделю общими усилиями найдены несколько талантливых бизнесменов. Люди Ордена появились на мировых магловских биржах, заключали сделки и вкладывали деньги в надёжные компании. Через два дня близнецы Уизли предложили открыть сеть своих магазинов во всех крупных городах мира, а прибыль перечислять на нужды сопротивления. Началось строительство нескольких «цехов», которые станут выпускать нужную продукцию, ведь сами близнецы не справятся.

Однако бесценное время уже упущено — слишком поздно «проснулся» Орден Феникса. Волдеморт развивает свою сеть уже два года, а они — от силы пару месяцев.

Кроме того, Тёмный лорд активно вербует в свою армию сильных магов. Правда, здесь Орден Феникса от него не отстаёт. Седьмого июля подошло крупное пополнение, да и потом каждый день появлялись новые люди. Большинство ненавидели Волдеморта ещё с первой войны, но были и такие, кто пострадал от него недавно.

Да, в последние две недели дела Ордена Феникса пошли в гору, но до Волдеморта пока далеко. К сожалению, в данный момент тот наступает по всем фронтам.

Сейчас в замке Серых жили шестьдесят человек, и ожидались новые «гости». К Гарри относились с почтением, да и к Гермионе — тоже. Даже чистокровные союзники общались с девушкой как с равной. Дамблдора почти никто не видел: директор то приходил, то уходил. Знакомых лиц было мало: пару раз заглянула профессор МакГонагалл; иногда захаживал Снейп, но быстро что-то сообщал и снова исчезал. А вот Уизли — никого: те пока не покидали «Нору».

В замке кипела жизнь. Залы для тренировок редко пустовали — там учили сражаться новых бойцов. Комнат хватало с избытком. А вот в подземелья Гарри никого не пускал — там слишком много ценностей, чтобы показывать их посторонним.

И вот теперь хозяин замка не находил себе места. Он метался из угла в угол и мельтешил перед Гермионой, которая, похоже, начинала сердиться. Девушка сидела в кресле и дочитывала очередную книгу.

— Гарри, прекрати! — не выдержав, воскликнула она. — Этим делу не поможешь. Пойми, ты не можешь быть везде и всюду. Ты и так совершил много.

— Но я не могу смотреть, как гибнут люди! — Внезапно Поттер остановился. — Так не должно быть. Все эти жертвы... Ну почему нельзя жить тихо и мирно? Достал меня этот змеерылый со своими планами завоевать мир! ДОСТАЛ! — последнее слово он выкрикнул и теперь внимательно смотрел на притихшую Гермиону.

— Иди сюда,— мягко позвала она любимого.

Гарри с минуту на неё глядел, а потом пришло какое-то странное спокойствие. Всего минуту назад он был готов рвать и метать, а теперь спокойнее удава. Он подошёл к креслу и присел на подлокотник рядом с Гермионой. Та обняла его и от души поцеловала. И только сейчас, в это редкое мгновение умиротворения, юный Серый сообразил, что в последнее время они почти не оставались наедине. Он постоянно чем-то занят: то беседует с Дамблдором, то обучает новичков искусству боя, то просто гуляет вокруг замка, стараясь предугадать следующий шаг врага...

— Я люблю тебя, — прошептал Гарри и заправил завиток волос ей за ухо. — Не знаю... что бы без тебя со мною было.

— Милый, — девушка поднялась, устроилась у него на коленях и всмотрелась в глаза любимого человека. — Вот увидишь, всё наладится: война пройдёт, вернётся мир... Просто надо ещё немного подождать. Ты не можешь успеть везде…

— Конечно не могу — меня же Дамблдор никуда не выпускает, — фыркнул Поттер.

— И правильно делает! А если с тобой что-нибудь случится? Ты подумал о тех, кому дорог? Сколько уже можно напоминать, глупенький?

— Извини. Просто не могу сидеть, сложа руки. — Он опустил глаза.

— А ты и не сидишь. Ты делаешь всё что можешь. Вспомни: тебе... тебе всего лишь шестнадцать!

— Опять ты за своё, — Гарри вздохнул и обнял Гермиону за талию. — Между прочим, мне скоро семнадцать.

— Знаю, но не сорок же, в конце-то концов!

— Ну всё, опять старая песня, — он погладил девушку по спине. — Кстати, я сегодня получил письмо от Рона.

— И что он пишет?

— Как всегда — ничего важного, ведь сов могут перехватить. Но обещал скоро приехать. — Внезапно Гарри таинственно улыбнулся. Гермиона не могла понять, что он задумал, пока её не одарили жарким поцелуем. А потом подняли на руки и понесли в постель. Пришлось ради приличия вяло посопротивляться.

Глава 2.

Следующие два дня Гарри витал где-то в облаках. Он завтракал, обедал и ужинал, отвечал на вопросы, разговаривал с Гермионой и Дамблдором… В общем, вёл себя как обычно. Но окружающие видели в его глазах только пустоту, хоть и списывали это на потрясение. Они и сами испугались. Французское Министерство казалось неприступным, однако всего лишь за час с небольшим Пожиратели разрушили эту иллюзию. Узнав о бойне на территории союзника, Фадж увеличил собственную охрану до пятидесяти человек, а сотрудники Министерства разве что не спали на рабочих местах.

Гарри и сам не понимал, что с ним происходит. Постоянно одолевала какая-то странная тоска, а как только он начинал хоть чем-то заниматься, у него опускались руки. Пробовал читать, но сразу же терял нить повествования, а взгляд бездумно блуждал по строчками. Гермиона упорно пыталась вывести его из этого состояния, но преуспела не больше Дамблдора, который прочитал целую лекцию о необходимости отдыхать. Поттер попросту не знал, чего хочет. По ночам он не спал и ворочался в постели, отгоняя воспоминания о Гермионе в Азкабане, а днём его клонило в сон. Возможно, так и должно быть... Слишком многое он пережил за последний год.

Сейчас Избранный сидел в той части библиотеки, куда кроме него могли попасть только Гермиона и Дамблдор. Всё-таки книги об Ордене Серых не должны стоять у всех на виду. Он пытался читать огромный том об истории Ордена с самого основания, но буквы постоянно расплывались. Порой казалось, будто страницы заполнены китайскими иероглифами. Поэтому Гарри раздражённо отбросил книгу и откинулся на спинку кресла, водрузив ноги на столик. А потом лениво обвёл взглядом многочисленные шкафы с полками, канделябр со свечами и красный персидский ковер. Исходя из собственных предпочтений, обстановкой этой комнаты занималась Гермиона, а он просто с ней согласился. В конце концов, с воображением у него туго.

Как же надоел этот чёртов мир! Хочется всё бросить и сбежать, чтобы никто его не видел и не нашёл. Война, интриги, секреты, ненависть... Всё это уже в печёнках сидит. Иногда Гарри пытался представить, что бы это была за жизнь, не появись на свет сирота по имени Том Риддл. И не мог. Похоже, их с Волдемортом судьбы тесно переплелись. Правда, до одиннадцати лет он жил с маглами и знать не знал ни о каком Волдеморте, но потом… Потом, словно по расписанию, в конце каждого курса (исключая третий) они сталкивались нос к носу. А на третьем ему хватило Питера Петтигрю — этой крысы, которая предала родителей. Прошлый год выдался очень тяжёлым. Неизгладимое впечатление оставили постоянные налёты Пожирателей, битва на подступах к Хогвартсу, Азкабан, куда бросили любимую... И это только цветочки, а скоро поспеют и ягодки. Теперь у Волдеморта есть приспешники во всех уголках земного шара, он вынашивает планы порабощения мира, а ему, Гарри Поттеру, предстоит остановить этого монстра. Конечно, теперь он не сомневался в своих силах, но до смертельного врага ему как до Луны пешком. Тёмный лорд на полвека дольше изучает магию, им движет жажда власти и стремление подмять под себя весь мир, а у его главного противника даже опыта — кот наплакал.

Именно об этом Гарри и размышлял, развалившись в любимом кресле. Перспективы не сильно обнадеживали.

— Мне надо срочно выпить, — произнёс он вслух и решительно поднялся. В замке он этого не мог себе позволить, а Дамблдор строжайше запретил его покидать. К чёрту! Один раз можно и наплевать на него. В конце концов, с ним сила Серых, так что бояться нечего. Поттер вынул из шкафа первую попавшуюся книгу.

— Портус. — Обложка засветилась голубым. Сейчас три часа дня. Следовательно, в нужном баре наверняка полно народу. Поэтому Гарри накинул на голову капюшон и заколдовал его как в прошлом году, чтобы никто не увидел лица. А потом дотронулся до портала с твёрдым намерением просидеть в «Дырявом котле» не больше двух часов — так его отсутствия никто заметит. Однако быстро понял, что отдохнуть не получится даже чуть-чуть — появившись в Косой аллее, он моментально почувствовал сильнейшую боль в затылке (словно его как следует приложило о стену). В висках застучали молоточки, а шрам запульсировал. Поттер рухнул на колени с закрытыми глазами и схватился за голову. Показалось, что мозги поджаривают на медленном огне. Стараясь не закричать, он тихо застонал и даже не заметил, как из ушей потекла кровь. Очки упали на асфальт и разбились, но этого он уже не увидел. Однако всё-таки постарался собрать волю в кулак и избавиться от этой мигрени. Но попытка оказалась тщетной.

Сколько он так просидел — неизвестно. Внезапно его подхватили под руки и куда-то потащили. Удар чем-то твёрдым по голове оборвал последнюю связь с реальностью.

* * *

Гермиона сидела у себя в комнате и читала книгу по трансфигурации. На лето задали довольно много, поэтому девушка решила начать пораньше. Правда, у неё есть Гарри, и ему сейчас тяжело. Значит, надо его поддержать, чем она и занимается. В конце концов, учёба — далеко не самое главное в жизни. Но в последние несколько дней в сердце поселилась тревога. И дело как раз в Гарри. Он начал отдаляться, и никак не понять, почему. Любимый стал каким-то странным и замкнутым. Девушка упорно пыталась его расшевелить, но он просто уходил в библиотеку, заставляя её переживать. Будто на иголках сидишь.

Она прекрасно понимала, насколько ему тяжело... Ещё бы не тяжело! От него зависит благополучие всего мира, а он ничего не может поделать. Однако даже её терпение не безгранично. Внезапно Гермиона почувствовала жжение на груди, тут же распахнула белую блузку и невольно вскрикнула: амулет, который совсем недавно подарил любимый, пылал красным. Это значит только одно — Гарри у Волдеморта. Дело в том, что амулет — особенный. Он сделан в виде сердечка, причём одну половинку Гарри повесил на шею ей, а вторую оставил себе. И объяснил, что если кто-то из них попадет в переделку, амулет загорится жёлтым. А чем сильнее опасность, тем больше цвет будет приближаться к алому. Гарри хотел знать, грозит ли ей опасность, и, случись что, «спасти свою прекрасную принцессу», как он тогда выразился.

Не веря своим глазам, Гермиона несколько мгновений разглядывала амулет. Этого не может быть! Когда же до неё окончательно дошло, что происходит, она вскочила, не обратив внимания на упавшую книгу, и помчалась искать профессора Дамблдора, мысленно моля Мерлина, чтобы любимый не пострадал.

Не обращая внимания на удивлённые взгляды встречных, девушка изо всех ног бежала к покоям директора. Она так и не запомнила все лестницы и переходы замка, но путь до комнаты профессора был ей хорошо знаком. Та, как и в школе, располагалась в самой высокой башне. Когда-то это были личные покои Айрена Серого, но Гарри отдал эту комнату директору, как главе Ордена Феникса.

В это же время, перепрыгивая через несколько ступенек и проклиная старика за то, что забрался так высоко, туда же мчался ещё один человек. За ним оставался кровавый след, мантия порвана, правая кисть обожжена, на ноге глубокий порез... Но он не обращал никакого внимания на эти «мелочи». Подумаешь, обычная боль! Его сердце разрывалось от боли душевной, которую он не испытывал почти семнадцать лет. Всегда хмурый и строгий профессор Северус Снейп бежал сломя голову по коридорам замка, словно какой-то мальчишка, а в голове билась всего лишь одна мысль:

«Только бы успеть!»

Они с Гермионой столкнулись с директором, когда тот закрывал за собой дверь. Чуть не сбив старого профессора, только в последний миг оба сумели остановиться. И, даже не отдышавшись, вместе закричали что есть мочи:

— Сэр, он/она у Него!

— Кто? — Дамблдор удивлённо на них воззрился.

— Элизабет/Гарри у Волдеморта! — снова хором крикнули профессор и студентка. — Что? — Теперь они потрясённо уставились друг на друга.

— Быстро ко мне в кабинет, — приказал директор, постепенно приходя в себя.

* * *

Сначала Гарри ощутил сильную головную боль (правда, терпимую), затем разлепил глаза, но ничего не увидел. И только тут сообразил, что связан по рукам и ногам и, судя по запаху, лежит на полу в каком-то подвале.

— Твою мать, — прошипел он.

— Где же твои манеры, Поттер? — холодный голос Волдеморта привёл в чувство не хуже ведра воды. Гарри почувствовал, как в его мыслях беспрепятственно и нагло копаются. Усилием воли он захлопнул «форточку» в своё сознание, выдворив оттуда назойливую муху, которая гордо величалась Тёмным Лордом. — Даже не поздороваешься со старым другом, а? — хмыкнул Риддл.

— Дай только избавиться от верёвок, и я убью тебя! — в ответ прохрипел пленник.

— Ты так уверен? — с поддельным удивлением осведомился чёрный маг, а потом направил на Поттера палочку и освободил от пут. Тот резко вскочил, направил руку на врага и с яростью в голосе выкрикнул смертельное проклятие. Но… ничего.

«Чёрт!» — на этот раз он выругался мысленно.

— Кажется, у тебя появились вопросы. Я прав? — издевательски поинтересовался Волдеморт, противно растягивая слова, и взмахнул палочкой. Избранный отлетел к противоположной стене и больно ударился головой. Его будто пригвоздила неведомая сила, и он, как не пытался, теперь мог двигать только глазами.

Значит, пора осмотреться. Что ж, темница как темница — ничего особенного: три стены из грубого камня да железная решётка. Ни одного Пожирателя в поле зрения, но тут взгляд Гарри упал на тело девушки, которое лежало у ног Риддла. Без очков он видел не очень хорошо, но телосложение явно не мужское. Одета она была по-магловски: в джинсовые шортики и в красный топик. Правда, босая. На вид ей было от тринадцати до семнадцати. К сожалению, плохое зрение мешало рассмотреть детали.

— Сволочь, — наконец прошептал пленник.

— Что за выражения! А в нашу последнюю встречу ты был таким сильным, могущественным, непобедимым, — жуткая ухмылка перекосила лицо Тёмного лорда. — И что теперь, мой дорогой друг? Как я погляжу, сейчас у тебя не выйдет даже Lumos или Leviosa. — Он издевательски хмыкнул. — Есть идеи, почему? Хочешь, расскажу? — Волдеморт наколдовал себе стул, больше похожий на трон, и с торжеством уселся, поигрывая палочкой. — Этот чудесный замок, где мы находимся, построил Салазар Слизерин, когда начались распри среди Серых. Салазар же и рассказал мне про него. Как ты наверняка уже понял, магия Серых здесь не действует. Это — единственное место, где такие как ты бессильны. Было очень мило со стороны Основателя показать мне этот замок! — Риддл безумно расхохотался.

— Слизерин был таким же гадом, как и ты, — сумел прошептать Поттер. Рассказ Волдеморта совершенно его не обрадовал. Он читал про этот замок в книгах Серых — его магия тут действительно не действует.

— Гарри, Гарри... Нельзя так отзываться об одном из величайших магов всех времён. — Тёмный лорд направил на него палочку, и словно в нос заехали кулаком. По подбородку заструилась кровь. — Пусть Crucio тебе и не страшно... но есть масса других полезных заклинаний. Так, на чём я остановился? Ах, да, точно. Ты уже понял, что самостоятельно унести отсюда ноги не получится. А Дамблдор и его орден жареной курицы понятия не имеют, где искать этот замок. Следовательно, помощи ждать неоткуда. У тебя есть два выхода: присоединиться ко мне или бесславно встретить свой конец в мучениях. Поверь, у меня богатый арсенал... банальное пыточное и рядом не лежит.

— Да я лучше умру, чем стану таким как ты! — с презрением воскликнул Гарри. Мысль о союзе с этой мразью вызывала отвращение.

— Что ж... Это легко устроить. Но всё-таки не стоит спешить. Подумай, Поттер. Если будем действовать сообща, мы оба выиграем. Ты спасёшь свою жизнь, мы завоюем весь мир… И я даже не стану трогать твою грязнокровку. Будешь жить вечно. Заманчиво, правда? Разве не этого ты хочешь?

— Том, я уже устал слушать этот бред, — резко ответил пленник.

— Ладно. И всё-таки я дам тебе время на размышления. А пока полюбуйся, что тебя ждёт, если не присоединишься ко мне. — Волдеморт направил палочку на девушку. — А теперь продолжим нашу беседу, мисс Элизабет, которую так некультурно прервал мистер Поттер, — прошипел Риддл. — На чём мы остановились, не напомните? Нет? Я ожидал иного ответа. Crucio!

Девушка, которая до этого момента лежала без движения и слушала разговор, изогнулась, а из её горла вырвался душераздирающий крик. Такого Гарри ещё не слышал. Казалось, его барабанные перепонки не выдержат и лопнут. А Волдеморт и не думал прекращать пытку. Девушка извивалась на полу, её колотило от боли... И только через минуту монстр остановился.

— Прекрати! Тебе ведь нужен я! Оставь её в покое! — крикнул Гарри. Сам он мог вытерпеть пытку — в конце концов, ему и не так доставалось. К примеру, покойная Белла владела пыточным проклятьем мастерски. Но он никогда не мог смотреть на мучения других.

— О, так тебе понравилось? — расхохотался Волдеморт и продолжил пытку. Поттер видел, как мучается девушка, понимал, что она уже сорвала голос от крика… А эта тварь снова и снова накладывает на неё заклинания, радостно ухмыляясь. Эта Элизабет медленно и страшно умирает у него на глазах, а он ничего не может сделать. Разве что слушать сквозь булькающие хрипы жертвы холодный голос Риддла. А тот пытал и одновременно что-то восторженно вещал пленнику. Знал ведь, что для него это хуже острого ножа. Похоже, от этой несчастной девушки палачу уже ничего не нужно — он продолжал её терзать только для того, чтобы Поттер почувствовал свою вину и ничтожность.

Гарри уже давно потерял счёт времени. В прошлом году он видел огромное количество смертей, сам убивал, чтобы не погибнуть, но такого стерпеть просто не мог... Волдеморт медленно, по каплям выдавливал жизнь, а девушка уже и не пыталась сопротивляться. Сердце пленника словно резали на мелкие кусочки. Раньше он считал, что перестал чувствовать, что научился сдерживать эмоции, но... как же глубоко ошибался! И сейчас себя за это проклинал. В голову полезли неприятные, но вполне уместные мысли. Какой же он спаситель мира, если не может остановить ЭТО?

Судя по всему, Риддл явно забавлялся. Девушка постоянно теряла сознание, однако он «милостиво» возвращал её на грешную землю и терзал, терзал... И постоянно чередовал заклинания: Crucio, Seco, Crucio... Гарри даже представить не мог, что можно быть таким уродом. Нет, перед ним не человек, а настоящий монстр.

Пытка не прекращалась. И внезапно перед Гарри уже лежит не какая-то незнакомая девушка, а Гермиона, его Гермиона! Он попытался освободиться, но не сумел... Не сумел закрыть глаза, не сумел уйти в спасительную темноту... На грязном полу, под ногами у Волдеморта, лежит милая, любимая Герми, и кричит от боли. Герми, которую он любит больше жизни, ради которой готов на всё! А сейчас он бессилен.

Гарри даже не понял, что Риддл прекратил пытку и подошёл к нему. Том что-то говорил, но пленник его не слышал. Перед ним на полу лежала искалеченная Гермиона. После режущих проклятий на ней практически не осталось одежды, её тело изуродовали, и она давно не подавала признаков жизни. Он продолжал не неё смотреть, и по щекам потекли слёзы.

— Слушать меня, я сказал! — заорал Тёмный лорд. Гарри медленно перевёл взгляд на своего злейшего врага. В его глазах промелькнуло нечто... желание растерзать, убить...

— Том, ты покойник, — прохрипел пленник. — Ты уже не жилец.

— Ты смеешь мне угрожать? — Волдеморт расхохотался. — Мне, самому великому магу всех времён? Щ-щенок! Да ты даже пальцем не пошевелишь!

— Я выберусь отсюда. Обязательно выберусь! И прикончу тебя! — с ненавистью прорычал Поттер.

— Ты ещё не понял? Ты сдохнешь здесь, — Риддл продолжал смеяться. — Ты в замке Слизерина. Именно в этой камере он убивал тебе подобных! Я предлагал тебе встать на мою сторону? Предлагал. У тебя был шанс? Был! Но ты им не воспользовался. Я с удовольствием убил бы тебя прямо сейчас, но нет... Гарри Поттер будет умирать медленно! Мучительно. Я приду, когда ты сломаешься, когда будешь молить меня о смерти. Когда я стану твоим персональным, ежедневным кошмаром!

Волдеморт резко развернулся и направился к двери. Но на пороге оглянулся и с садисткой ухмылкой послал в пленника какое-то заклинание. Того обдало жаром, кожа покраснела, а тело пронзила невыносимая боль. Гарри дёрнулся и обмяк.

* * *

«Может, это начало конца? Отец, ты хотел силы и власти. Ты хотел убить меня, но я тебя не виню. В конце концов, ты подарил эти самые силу и власть мне. Смешно, правда? Я считал тебя расчётливым человеком, а что на самом деле? Ты хотел убить собственного сына. Ради того, чтобы призвать Слизерина, которого уничтожили навеки! И ты знал об этом. Знал. Тогда зачем? Может, ты просто желал избавиться от меня? Нет, для тебя это было невыгодно. Род Малфоев не должен пресечься.

Но ритуал обернулся против тебя. Я помню, как ты привязал меня к кресту, помню, как разрезал мне вены, и помню, как бросил в меня проклятье... А потом я ударил тебя тем самым ножом, который ты приготовил для ритуала. Ты умолял меня, ты страдал, но сам же и виноват. Неужели ты думал, что я упущу возможность заполучить силу Преисподней? Эх, отец, твоя глупость не знала границ...»

Эти мысли не покидали молодого человека, в нём бурлила жгучая ненависть и злость на весь мир. Он упрямо шёл к началу… к своему началу.

«Ты всю жизнь поклонялся Тёмному лорду. Идиот, помешавшийся на убийстве Поттера. Но теперь меня никто не остановит! И мир узрит нового Тёмного лорда, ещё более могущественного, ещё более жестокого!»

Он злобно сверкнул серыми глазами, поднял голову, а потом расплылся в фирменной малфоевской ухмылке. Поттер… А ведь мы могли стать друзьями, но не сошлось.

Внезапно рядом на земле что-то зашевелилось. Драко рывком вскочил на ноги и выхватил волшебную палочку.

— Какого…

— Простите, — прошептала девушка, которая, оказывается, лежала буквально у него под ногами.

— Кто ты? — требовательно спросил Малфой.

— Меня зовут Сара... Сара Гранжио. — Это непонятное создание поднялось с земли и откинуло волосы, закрывавшие лицо. Перед ним стояла хорошенькая девица лет шестнадцати. Правда, одетая в лохмотья, с перепачканным личиком, с кровью на разбитой губе и с засохшим куском хлеба в руке. Её глаза… карие глаза смотрели со страхом и мольбой. У него перехватило дыхание…

— Меня… меня зовут Драко Малфой.

3. Настоящие?

Хогвартс.

По традиции, корни которой уходят во времена Основателей, летом в Хогвартсе оставались немногие. Больше не смеялись и не кричали неугомонные студенты, в другие времена года наполнявшие замок, никто не бродил по секретным переходам и не доводил привидения до нервного срыва... В конце июня дети разъезжались по домам, давая тысячелетнему замку отдохнуть и восстановить магический фон, поэтому первого июля в школе оставались разве что профессора да призраки, навсегда привязанные к оплоту Великих. Уже целое тысячелетие летом в стенах школы не бывал ни один ученик.

Однако это лето стало исключением. После событий прошлой зимы на два самых жарких месяца Хогвартс словно вымер. Почти все преподаватели перебрались в неприступный замок Серых, и даже привидения редко показывались «на люди». Они, как сообщил Дамблдор, с некоторых пор предпочитали сырые подземелья, мрачные подвалы и ритуальные комнаты (последние для живых запечатал безвестный профессор трансфигурации ещё в пятнадцатом веке). И даже Почти Безголовый Ник, призрак Гриффиндора, несмотря на непростые отношения с Кровавым Бароном (одно неосторожное слово — и разразится скандал) проводил немало времени в его компании. Конечно, по мере надобности они и раньше вежливо общались, но лишний раз старались не пересекаться. Однако после Рождества даже призраки отложили в сторону личные разногласия и заключили нечто вроде союза. И почти никто (включая директора) не подозревал, с какой целью тот основан и какую пользу способен принести. А единственным, кого посвятили, оказался Гарри. После долгих дебатов Серая Дама всё-таки добилась права рассказать обо всём последнему главе Ордена, который сама же вместе со своим отцом Годриком и основала.

И всё-таки в замке было не совсем пусто. Побеседовав с Дамблдором, Минерва настояла на своём и осталась здесь на лето. А чтобы она не скучала в пустом Хогвартсе, Ремус Люпин, которого в новом учебном году снова пригласили преподавать ЗоТи, решил составить ей компанию.

— Дорогая Минерва, всё равно на эти два месяца у меня нет никаких планов. Да и сама знаешь — оборотней публика не слишком жалует. Появишься в Косом переулке — и все разбегутся. Знакомых маглов у меня нет, маги сторонятся... Съездить за границу — к примеру, на Лазурный берег — я себе позволить не могу. К сожалению, расходы намного превышают мои заработки. А в одиночку сидеть в огромном Лондоне — то ещё удовольствие... Захирею ведь. Хорошо, буду сидеть на цепи перед телевизором... Сомнительное развлечение. Другое дело — Хогвартс. И к Ордену поближе — может, пригожусь чем...

В глазах у МакГонагалл появилась жалость.

— А как же Тонкс?

— В июне я её практически не видел. — Собеседник передёрнул плечами и поморщился. — Постоянно мотается по заданиям Министерства или Дамблдора. Я уже не помню, когда мы виделись в последний раз. Так, забегает минут на пять, а на большее не хватает времени. Коротать в одиночестве ещё и июль я не желаю, так что...

— Рем, не неси чепухи — Гарри всегда тебя приютит. Как бы банально это ни звучало, ты — последняя ниточка, которая связывает его с родителями после... смерти Сириуса. Пусть на людях он теперь и выглядит исключительно хмурым и серьёзным, но в душе-то не изменился — всё такой же мальчишка, которого нужно оберегать, жалеть, а в нужный момент и поддержать.

— Не сомневаюсь. Да, если потребуется, Гарри и половину замка мне выделит, но нельзя же внушить каждому, что я белый и пушистый. Тем более, если это не так. — Ремус покачал головой и горько усмехнулся. — У меня серый мех, да и характер бывает… колючим. Поэтому, несмотря на все заверения Гарри, будет слишком много косых взглядов и шепотков за спиной. А я хочу хоть немного покоя. Хотя бы этим летом. Понимаешь?

— А как же ты преподавать собираешься? Будешь избегать студентов, а на занятиях прятаться под стол? Хотела бы я на это посмотреть... Ты же волк, Рем! Не надо этого стыдиться или бояться. Наоборот — нужно принять это существо, подружиться с ним… и постараться гордиться собой. Знаю — я не до конца понимаю, каково тебе, но ты же прекрасный маг! Сильный, умный, а твои физические данные...

— Как минимум, меня помнят последние четыре курса, — не желая больше обсуждать свои проблемы «по мохнатой части», резко прервал её Люпин. — И это уже плюс. А к детям помладше я найду подход. Надеюсь.

Заместитель директора пожала плечами и оставила этот разговор, однако настроение у неё поднялось. Она даже улыбнулась! Любой студент замер бы, разинув рот. Образ строгого декана Гриффиндора моментально врезается в память и остаётся там на долгие годы, ведь её улыбку, как правило, до выпускного бала мало кто видит. А те, кому повезло, даже не пытаются об этом рассказать. Они же не хотят, чтобы их отправили в больничное крыло, вслед покрутив пальцем у виска. Люди скорее поверят, что Волдеморт решил заменить Санта Клауса из сказок маглорождённых и теперь в ночь на Рождество раздаёт сладости.

* * *

— Ремус, передай, пожалуйста, вон тот джем. Да, малиновый. — Люпин аккуратно поставил баночку поближе к Минерве. Та по-прежнему пребывала в хорошем настроении и время от времени даже приподнимала уголки губ. — Благодарствую. Мерлин, какой сладкий… Похоже, придётся Поппи в сентябре заняться моими зубами.

Двое заканчивали трапезу в Большом Зале за небольшим столиком, который специально для них накрыли домовые эльфы.

— Никак не могу привыкнуть... — Люпин отхлебнул кофе, и, поморщившись, добавил три ложки сахара. — Как же... необычно. Пустой Хогвартс...

— Я тоже чувствую себя не в своей тарелке. Впервые на моей памяти здесь так безлюдно. Раньше хоть Альбус с Помоной составляли мне компанию. Бывало, и Северус захаживал. И все вместе иногда собирались. Правда, кроме Сивиллы — она предпочитает отсиживаться в своей башне... Вот уж кого точно можно назвать отшельником.

— Ага, сидит на лестнице с кубком хереса в одной руке и с сигаретой — в другой, стараясь предсказать, как скоро мухе надоест жужжать возле её уха и куда она сядет. Траектория полёта рассчитывается по картам и звёздам, — саркастично буркнул Люпин. — А потом подумает, что третий глаз не зрит по приказу, и...

— Тебя не подменили, Ремус? — прервала его Минерва, а дальше улыбнулась и ударилась в воспоминания: — Ты же никогда не критиковал преподавателей. И вообще: где-то в глубине души даже оправдывал Волдеморта и Пожирателей смерти. Знаешь, кто сейчас на каждом уроке напоминает мне тебя в школьные годы?

— Нет, никогда! Я всегда их ненавидел. А уж после того... Я жажду отомстить, особенно после той ночи. За всех своих друзей. Ни Лили, ни Джеймс не заслужили такой судьбы. Лонгботтомы — тоже. Хорошо, что Фрэнк вернулся к нормальной жизни, а Алиса... — Ремус стиснул зубы. — Ладно, есть у меня идея. Из всех знакомых студентов особенно выделяется мисс Грейнджер. Не она ли, часом?

— Точно, — собеседница кивнула и отставила кружку в сторону. — И характер у неё такой же мягкий, как у тебя. Верная, друзей не бросает, всем стремится помочь... Умная, к учёбе относится поответственней многих, хотя далеко не всё ей даётся легко. Но старается девочка... Ангел, да и только.

— Лили была такой же, — пробормотал Люпин. — А вот Гарри весь в отца. И даже предпочтения у них совпадают. Вот тянет Поттеров на таких девушек — будто мёдом намазано.

— Согласна. И даже внешне Гермиона чем-то на неё похожа. — Минерва прищурилась. — А не было ли... Ты...

— Нет-нет, — от удивления Ремус поперхнулся, а затем коротко хохотнул. — Конечно же нет. Ты что, подозреваешь... Упаси Мерлин! Джеймс положил глаз на Лили, как только они познакомились, поэтому ни Сириус, ни уж тем более я даже не мечтали.

— И, тем не менее, девочка чем-то походит на тебя... Совпадение, наверно.

— Несомненно. Неужели ты думаешь, что, будь я её отцом, отдал бы свою девочку каким-то магглам? На такое я неспособен.

Волшебница согласно кивнула, но думала уже о другом. На самом деле, идея не казалась ей серьёзной — она просто подметила сходство. А Ремус додумал всё сам. Всё-таки странно устроены люди...

— А как там Тонкс? По-прежнему готова убить любого, кто назовет её по имени? — насмешливо поинтересовалась МакГонагалл, украдкой взглянув на правую руку компаньона.

— Тонкс... ждёт повышения. После смерти Аластора... после его смерти в Министерстве начались перестановки и всё чаще обсуждают кандидатуру Доры. Представляешь, она может стать самым молодым начальником академии авроров! — в голосе Люпина звучали нотки гордости. — А почему ты спрашиваешь?

— А её особое положение никак не повлияет?

— Что? — растерянно спросил Ремус, а потом расстроено добавил: — Откуда ты знаешь? Мы хотели держать это в секрете как можно дольше...

— Неделю назад я её видела и заметила, что она немного поправилась и изменила рацион питания. Знаешь, раньше я не обращала внимания на подобные мелочи, — задумчиво сказала Минерва. — А тебе не стоит светить обручальным кольцом, мистер будущий папенька. Всё-таки нравится людям домысливать за других. Я всего лишь туманно намекнула, а ты...

— Шерлок Холмс и в подметки тебе не годится, — буркнул Рем. — А кольцо я и так прячу. Просто чары сокрытия выдохлись. Нужно будет обновить.

— А когда вы успели пожениться? И почему никому не сообщили? — Минерва вопросительно выгнула бровь. Только теперь собеседник догадался, у кого Снейп это подсмотрел. И почему он раньше не додумался?

Люпин усмехнулся и развёл руки в стороны.

— Два дня назад. Это же Тонкс!

В который раз за сегодня МакГонагалл понимающе кивнула и первой заметила, как над столом появилось красное светящееся облачко. Оттуда вылетела красивая птица и выпустила из клюва клочок пергамента.

— Держись за Фоукса, он перенесет нас в замок Серых, — приказала Минерва, прочитав послание. Через мгновение оба ухватились за хвост феникса.

* * *

Замок Серых.

Гермиона беспокойно ёрзала на стуле, каждую минуту порываясь вскочить и куда-то бежать. А вместо этого приходилось смотреть, как люди наполняют зал и неспешно рассаживаются. Ей хотелось кричать и всех торопить, однако любой, кто обратил бы на неё внимание, подумал бы, что девушке всё безразлично, и она вот-вот помрёт от скуки. Но те, кто хорошо её знал, видели, как она подавлена. К ней незаметно подсели прибывшие из «Норы» Рон и Джинни и без лишних вопросов сели по обе стороны. А дальше взяли за руки, безмолвно поддерживая подругу. Даже обычно бестактный Рон молчал и угрюмо смотрел себе под ноги, разглядывая трещинки в каменном полу. Только иногда кидал взгляд на бледных родителей, которые перешёптывались с Тонкс.

За большим столом сидел задумчивый Дамблдор. Прихлёбывая из кубка, он, не глядя, раз за разом тянулся к вазочке, выуживая оттуда разноцветные сладости. Рядом с директором сидел бледный, похожий на привидение Снейп, и с каменным лицом провожал взглядом то жёлтые дольки, то красных жевательных мишек. Удивительно, как сильно его подкосила пропажа какой-то девушки. А Гермиона-то считала, что грозный зельевар — бесчувственный эгоист, которому дорога только собственная шкура.

Наконец в зал вбежал маленький Флитвик и закрыл за собой дверь, а в красной вспышке появились двое из Хогвартса. Они так сильно вцепились в хвост феникса, что оставили себе на память по перу. Дамблдор тут же начал:

— Я срочно вас созвал, потому что этого потребовали обстоятельства. Здесь находятся только те, в чьей готовности помочь я не сомневаюсь. Но не будем терять время и сразу перейдём к сути. Двадцать минут назад мисс Грейнджер вместе с Северусом, едва не сбив меня с ног, сообщили тревожные вести. Гарри и ещё одна девушка в плену у Тёмного Лорда.

На несколько мгновений повисла звенящая тишина — до волшебников доходил смысл.

— С чего вы взяли? — раздался голос какого-то бородача, который нервно теребил золотую цепь. — Может, он просто решил прогуляться? Или есть другие причины, заставившие его отлучиться.

— Нет, — глухо возразила Гермиона. Раньше она никогда никого не перебивала, но сейчас манеры её беспокоили в последнюю очередь. Она показала всем кулон, который внезапно возненавидела — будто тот виноват, что любимый у Волдеморта. — Это мне подарил Гарри. Если один из нас в опасности, кулон меняет цвет. Окажись в беде я, случилось бы то же самое.

— Мисс Грейнджер, вы позволите? — После кивка Флитвик расстегнул цепочку. Гермиона молча отдала профессору подарок Гарри и стала наблюдать, как мастер чар положил кулон на небольшой столик и начал водить палочкой, не произнося ни слова. Теперь она им восхищалась ещё сильнее — так искусно владеть магией!.. — Что ж, работа мастера, узнаю почерк. Один из талантливейших моих учеников... Значит, так: чары не спали, всё исправно, на магию никто не влиял. Судя по всему, мистер Поттер и впрямь вляпался. Где он находится, выяснить не удалось. Такой сильный магический фон характерен лишь для древних замков. В этом случае невозможно узнать даже приблизительное местоположение. Можете забирать, мисс Грейнджер.

— Но как Гарри оказался у НЕГО? Он ведь может постоять не только за себя, но и... И непонятно, почему он не может сбежать. — Тонкс наблюдала, как подруга прячет под блузку украшение в виде половинки сердца. — Я не удивлюсь, если за считанные секунды он разнесёт Азкабан.

— Видишь ли, Нимфадора, — Дамблдор в упор не замечал кислое выражение её лица, — причин может быть немало. При всём уважении к Гарри он всё-таки не всесилен. Во-вторых, сейчас он наверняка без сознания. И в-третьих, есть специальные наручники, которые блокируют магию даже у самых могущественных волшебников. Тебе ли не знать?

Понимая, что дала маху, Тонкс прикусила язык. Её не сегодня-завтра назначат главой академии авроров, а она задаёт глупейшие вопросы.

— Или какие-то зелья повлияли на его разум, — МакГонагалл посмотрела на Снейпа. Подтверждая предположение коллеги, тот коротко кивнул.

— В последние дни он был сам не свой, — тихо пробормотала Гермиона. — Поэтому всё может быть.

— Вы забыли ещё кое-что, — раздался многим незнакомый голос. Все обернулись и уставились на портрет пожилого волшебника в серой мантии. Айрен хмуро оглядел комнату, где сейчас собрались все пятьдесят членов Ордена Феникса. — Гарри — не простой маг. Он — Серый. У него другая магия, он по-иному колдует. Его силу не сдержат никакие наручники. От переизбытка магии они просто расплавятся.

— У тебя есть предположения? — поинтересовался Дамблдор.

— Возможно, — уклончиво ответил Айрен, а потом медленно, взвешивая каждое слово (словно раскрывал важнейшую тайну) начал объяснять: — Существует одна легенда... Её передают из уст в уста. О ней своим ученикам обязательно рассказывали главы Ордена Серых, но Гарри я посвящать не стал, предпочитая каждую свободную секунду уделить учёбе. Существует один замок, построенный ещё самим Слизерином. Вполне обычный, с виду неприметный и совсем небольшой. Его особенность — он блокирует магию Серых. Эдакая тюрьма...

— Значит, моя теория была верна, — пропищал Флитвик. — Магический фон замка не даёт обнаружить молодого человека.

— Но это только легенда, — Айрен вздохнул. — Неизвестно, существует ли этот замок на самом деле. И если да, где его искать — тоже вопрос.

— Северус? — Дамблдор обратился к Снейпу.

— Не имею понятия, — сухо ответил зельевар. — Наши встречи всегда проходят в поместье Малфоев, а оно мало напоминает замок. Скорее — большой, набитый золотом сарай.

Снова повисло молчание.

— Допустим, мы узнаем, где искать мистера Поттера, — на этот раз слово взяла какая-то дама (судя по акценту — неместная, а по внешности — откуда-то из Азии). — И мы ринемся его спасать? Нет смысла! Наверняка его хорошо охраняют, а в замке, планировка которого нам неизвестна, кишат тёмные маги. Это у вас, англичан, такая извращённая форма самоубийства?

— Вас никто не заставляет, — Гермиона с сожалением подумала, что женщина права. — Можете на всё плюнуть и умыть руки, но как только я узнаю, куда идти, возьму палочку и попытаюсь туда проникнуть. И если никто не согласится составить мне компанию, пойду одна. Я не брошу Гарри.

— Нет, я с тобой, — Рон посмотрел на родителей. — Я уже совершеннолетний, и вправе решать сам.

— Я тоже! — Джинни упрямо поджала губы. — И плевать, что мне нет семнадцати!

— А я его декан. Я с вами.

— А я — учитель чар! — заявил Филиус.

— Я тоже пойду. Нет сил сидеть и ждать, — поддержал их Люпин.

Гермиона с благодарностью обвела взглядом помощников.

— И что нам делать? Нет ни одной зацепки! — В отчаянии она посмотрела на Дамблдора. — Никто не знает, где его держит Волдеморт!

— Может, я помогу? — у порога, опираясь на длинную трость, стоял... Грюм.

— Аластор? — удивлённо спросил Альбус.

Было отчего не поверить своим глазам. Все разом выхватили палочки и направили их на человека, который погиб при свидетелях в битве за больницу св. Мунго. Но тут из-за его спины показался ещё один волшебник.

— Спокойно, ребята, это мы. — Сириус сдунул прядь сильно отросших волос и поднял руки.— Настоящие.

Чувствуя полное бессилие, Гарри тупо уставился на закрывшуюся дверь. И даже не подумал подняться с холодного камня, чтобы попытаться выйти наружу. Он был истощен магически и физически, растоптан морально и находился буквально в прострации. Последние несколько лет он в основном полагался на волшебство, поэтому теперь, когда в жилах не ощущал ни капельки магии, чувствовал себя беспомощным и голым. Никакой защиты... Да что там – сейчас он даже камеру осветить не сумеет!

Встав во главе Ордена Серых, Гарри начал полагать, что равных ему нет. И теперь ни Дамблдору, ни Риддлу с ним не тягаться. Правда, нельзя забывать, что в опыте он обоим уступает. Они же стратеги, шахматисты, а вот он — крепкая и скорая на расправу дубина – приложит так приложит. Правильно говорят: сила есть – ума не надо. Конечно же, он не кричал на каждом углу, что Гарри Поттер — сильнейший маг на свете, не задирал нос и не смотрел на всех свысока, как Малфой. Упаси Мерлин! Он просто знал, что весьма силён, и объективно оценивал свои возможности. И вот теперь поплатился за излишнюю самоуверенность – позволил себя захватить каким-то недогрызкам смерти, а то и вообще наёмникам. Хотя какая разница? По сравнению с ним все они — беззубые шавки.

Тем временем выход из темницы пропал – дверь просто растаяла и слилась с каменной стеной. Прекрасно – его здесь замуровали. В комнате воцарился полумрак — фонарь под потолком светил еле-еле.

— Воды, — раздался из противоположного угла хриплый голос. Гарри только сейчас вспомнил про незнакомую девушку. Похоже, та пришла в себя и зашевелилась, пытаясь устроиться поудобней. — Воды, пожалуйста!

В голосе было столько мольбы, что не проняло бы разве что Волдеморта. Гарри впервые внимательно оглядел их тюрьму. Квадратная комната, каждая стена – футов двадцать, и, к сожалению, кроме них – совершенно пусто. Поттер попытался наколдовать воды, и снова получил пшик.

Ладно, хватит изображать кисейную бырышню, а то расселся тут! Собравшись с силами, он сделал несколько шагов, сел рядом с девушкой и начал её разглядывать. Нет, они точно не встречались. На вид лет шестнадцать, хотя кто её знает? Здесь он полный профан. Да и выглядит она после «подарков» Риддла, мягко говоря, не очень. Губы разбиты, на лице несколько кровоподтёков, синяки под зелёными глазами и корочка запёкшейся крови под рыжеватыми локонами... в общем, вид неважный.

— Воды нет, — слова дались с трудом. И не только из-за умоляющего взгляда истерзанной девушки – пересохшее горло так и норовило объявить забастовку. Странно… он не помнит, чтобы его пытали. Тогда откуда всё это? Слабость, головокружение...

В камере воцарилась тишина (невольно вспомнился очередной урок зельеварения под бдительным оком всем известного профессора). И лишь изредка девушка шмыгала носом и с хрипом вздыхала. Толком разговаривать никто не мог, да и не хотел.

— Как тебя зовут? — Поттер всё-таки первым нарушил молчание. — Мы точно не встречались, но ты мне кого-то напоминаешь.

Девушка подтянула колени к груди, однако тут же поморщилась и охнула. До этого он толком рассмотрел только лицо, и вот теперь перевел взгляд ниже. И сразу же вспомнил, как после нападения Пожирателей на Мунго сидел на полу в Выручай-Комнате и не знал, какую рану зажимать. Как там говорят французы? Точно – дежа вю: множество длинных и глубоких порезов «украшали» ноги и тело, а кое-где недоставало кусков плоти...

Да уж, хотя её наряд и оставлял простор для воображения, скромным его точно не назовешь. Скорее, наоборот — многие бы задали логичный вопрос, зачем вообще такое на себя напяливать? Конечно, не в чём мать родила, но всё-таки близко. А сейчас это превратилось даже не в лохмотья. Можно сказать, пропитанные кровью лоскутки держались только чудом и почти ничего не прикрывали.

— Элизабет, — прошептала пленница и уткнулась лбом в колени. — Терпеть не могу это имя. А вот... Роза. Можешь называть меня так. Тебе представляться не надо – о великом Гарри Поттере я наслышана, — в последних словах явно не обошлось без сарказма.

В этот момент в нескольких шагах от них бесшумно появился домовик. Да не с пустыми руками – он принёс небольшой столик, на котором стоял кувшин. Эльф молча на него указал и, воровато оглядевшись, вытянул из-за пазухи какой-то тюбик, бинты и пару склянок с каким-то зельем. Гарри предпочёл не думать, где их нежданный гость всё это достал.

— Погоди!

Домовик пискнул, выпучил глаза и исчез.

Гарри с досадой выругался, потом встал, доковылял до стола (тот ещё подвиг) и приложился к кувшину. С наслаждением сделав несколько глотков, он сообразил, что воды меньше не стало. Значит, можно не экономить. Хоть какая-то хорошая новость.

Поттер помог Розе попить, чем заслужил тихую благодарность. Кстати, он ещё ни разу не заметил на её лице даже тени смущения. Может... его сокамерница – девушка лёгкого поведения?

— Тут сыро и грязно, — заметил Гарри. — Как думаешь, можно заразиться? В таких вещах я не слишком разбираюсь, хоть и «заглядываю» постоянно в больничное крыло Хогвартса. Какой-то домовик принёс заживляющую мазь, но сначала нужно нанести на раны немного этого зелья... Здесь так написано, — он покрутил в руках клочок пергамента. Уж не Том ли расстарался и оставил инструкцию? Нет, это уже абсурд.

— Я... вряд ли смогу. Руки не слушаются. И холодно... жутко холодно, — пробормотала девушка. — Поможешь?

Гарри словно кирпич на голову свалился.

— Понимаю, но если промедлить, на вечеринку к Волдеморту отправишься один. И на твоей совести будет смерть белого и пушистого ангелочка, — Роза с трудом ворочала языком, а её взгляд мог разжалобить даже камень. — Извини, но сил смущаться у меня нет. Да и нечего стесняться… тело — оно и в Африке тело, у всех одинаковое. Ничем от других девушек я не отличаюсь. Ни щупалец, ни копыт...

— Понял – ты напоминаешь Снейпа...

— Северуса, что ли? — Получив в ответ удивлённый взгляд и кивок, собеседница криво усмехнулась: — Он мой отец. Не ты первый это заметил. Его внешность мне не досталась (и слава Мерлину!), а вот характер... Ладно, приступай. Сам стянешь эти тряпки или помочь? — снисходительно бросила девушка и закашлялась.

— Лучше заткнись, — Поттер непроизвольно закатил глаза. И правда – похожа на Снейпа. Во всяком случае – тот же неповторимый тон, море сарказма и океан язвительности. Угораздило же угодить в одну камеру с дочуркой ненавистного преподавателя, да ещё раздевать её и неумело обрабатывать раны. И откуда у Снейпа дочь? Никогда о ней не слышал... А он всего-то выбрался в Косую аллею, чтобы развеяться и пропустить пару кружек сливочного пива! Что ж, Гарри Поттер в очередной раз влип по самые уши. — Ты и так бледная, как привидение. А если перестанешь острить – вообще вылитый труп.

— Раструбишь всему свету, что лапал меня, и ты покойник, — почти ласково предупредила Роза, пока Гарри аккуратно приводил её в порядок. — И это не я оторву тебе башку. Северусу до лампочки, герой ты или нет. Да он тебя и так недолюбливает.

Поттер с сомнением хмыкнул. Слишком свежо в памяти, как он одним взмахом руки выкинул Снейпа из кабинета Дамблдора.

— Скорее, отрежу себе язык или сотру память. Только чтобы Гермиона ничего не узнала. А ты, похоже, не слишком стеснительна. У тебя вообще в гардеробе есть приличная одежда? Или предпочитаешь носишь исключительно пеньюары?

— Гермиона? Твоя девушка? — тихо полюбопытствовала Роза и судорожно вздохнула, когда «целитель» угодил пальцем в глубокую рану, которую явно оставило режущее.

— Извини. Забудь, это неважно, — пробормотал он, бережно нанося мазь и пытаясь придумать более безопасную тему для разговора. — Так что там с одеждой?

Ещё не хватало болтать лишнее и приплести сюда Гермиону. Подарить Волдеморту ещё один рычаг, чтобы тот надавил посильнее... Нет, спасибо.

— Просто не хочу прятать эту сногсшибательную красоту под кучей тряпок! — Она ещё ухитряется артистично вздыхать и картинно закатывать глаза! А ведь ей наверняка больно и неприятно. И не шутить бы ей сейчас, а скоропостижно скончаться от потери крови. — Дома я имею полное право ходить хоть голой, а эти... супергерои в масках... — последние три слова она буквально выплюнула. — У них даже разрешения не было появиться в Америке. Представляешь, на мою просьбу показать документы меня беспардонно оглушили и доставили сюда. Ну кто так обращается с дамами? Вообще народ оборзел...

— Ты всегда так мелешь языком? Мы знакомы всего ничего, но в глаза уже бросается. Тут вы с папашей непохожи. Да любой с такими ранами... подох бы ещё полчаса назад!

— Я только пытаюсь разрядить обстановку, — призналась девушка. Голос становился всё тише и тише. — Язык не слушается, но я... пытаюсь.

А Волдеморт постарался на славу – следы пыток остались на голове, шее, груди ногах… Наконец порядком смущённый Поттер закончил аккуратно размазывать синюю мазь в довольно... пикантных местах. И теперь наблюдал, как синяки и царапины исчезают буквально на глазах. Судя по всему, уже через час всё затянется, а если верить инструкции, то не останется даже шрамов.

И куда же, гиппогриф раздери, подевалась его хвалёная невозмутимость? Ведь ещё недавно – со смерти Сириуса и до самого Рождества – он вообще не проявлял эмоций. И как-то раз целую ночь по-хозяйски держал руку на груди у Гермионы, излечивая любимую после выходки Малфоя и его прихвостней. Сейчас же... Может, это и есть те самые гормоны, о которых пару раз упоминали профессора? Пожалуй, да, можно списать на них. Мда, как-то поздновато заиграли...

— Холодно, — снова повторила Роза. — Хорошо тебе – сидишь в футболке и джинсах, а мне приходится голышом лежать на каменном полу. Да ещё не очень чистом.

Пару раз к ним заглядывал Риддл. Ничего толкового не сказал, но хоть не пытал – и на том спасибо. Только шуточку отпустил:

— О как! Вижу, Гарри, ты не теряешь время даром. Вон уже и мисс Элизабет раздел, и ранки у неё затянулись, — он гадко ухмыльнулся. — Значит, надо повторить урок. Только чуть позже, а пока... развлекайтесь.

— Это... — сверля спину Волдеморта полным ненависти взглядом, Роза задохнулась от возмущения.

— Довольно толстый и очень пошлый намек, — подхватил Гарри, как только они опять остались одни. — Не беспокойся, я стараюсь лишний раз даже не смотреть в твою сторону.

— Джентельмен, блин, — пробурчала девушка и вдруг выпалила: — Гони футболку, мальчик со шрамом! Скоро я совсем окоченею, и ты останешься оплакивать мой хладный труп.

Футболку она всё-таки получила. Гарри (уже не такой красный, как ещё час назад) помог ей одеться и усесться поудобнее.

Раза два их «проведала» пара Пожирателей. Погоготав над Розой, которая натягивала футболку до самых колен, они быстро убирались восвояси, со смехом переговариваясь на незнакомом языке.

Время — штука странная. Гарри давно потерял ему счет и понятия не имел, сколько они уже здесь сидят. Роза оказалась довольно интересным собеседником и рассказала про свою жизнь в Нью-Йорке. Оказывается, она родилась на окраине Лондона, но настойчивый Северус отправил их с матерью подальше от войны. Его дальняя родня отнеслась с пониманием и приютила обоих, пока они не нашли собственное жильё.

— Холодно, — прошептала девушка едва ли не в сотый раз. Она куталась в чужую футболку, но никак не могла согреться. Чуть поколебавшись, Гарри прижал её к себе. Ну не мог он больше слушать стук зубов!

— Рози? — Та выглядела очень уставшей и говорила настолько тихо, что приходилось напрягать слух.

— А? — отозвалась она со слабой улыбкой.

— Поспи. Ты потеряла много крови, и если не отдохнёшь... Тебе необходимо набраться сил. А потом моя очередь. Будем дремать по очереди, хорошо?

И уже вскоре девушка спокойно и размеренно засопела, уткнувшись носом ему в грудь. А «часовой» внезапно почувствовал облегчение, что в плену не один. Однако ему сразу стало стыдно.

Остановившись на грани нервного срыва или обморока (а то и чего похуже), Роза едва держалась. И, тем не менее, старалась его подбодрить и рассмешить, чтобы хоть на время забыл о страшной реальности. А заодно храбрилась и пыталась не показать своей слабости. Удивительная девушка!

— Спокойной ночи, братик... — Поттер вздрогнул.

«ЧТО!?»

Нет, Роза прошептала это во сне. Наверно, у неё в Нью-Йорке брат остался...

Гарри чувствовал себя всё хуже и хуже. Его бросало то в жар (может, Волдеморт решил устроить им баню?), то в холод. По голове словно проскакал табун кентавров, а от слабости слипались глаза. В конце концов, он уронил голову на грудь и провалился в тревожные видения.

— Пойми, Гермиона, ты не можешь...

Вот уже десять минут одна упрямая гриффиндорка напирала на старика, который ушёл в глухую оборону. До сего дня (пока ей не запретили ввязываться в опасную авантюру) она ни разу не перечила старшим. Наоборот — всегда послушная девушка заглядывала взрослым в рот и действовала по указке «мудрых и опытных».

Однако чем старше человек, тем сильнее меняется его характер. Так почему Гермиона Грейнджер должна быть исключением? Тем более, если часть детства и юность провела в компании Рона Уизли и Гарри Поттера. Один — первый лодырь на де… в Хогвартсе, а другой постоянно ищет приключений на свою пятую точку, нередко нарушая все мыслимые и немыслимые правила. Словом, оба серьёзно на неё повлияли. И теперь, когда любимого забрали «погостить» у Тёмного лорда, Альбусу выпал шанс увидеть другую «сторону медали» — упрямство и напор.

— Почему же, директор Дамблдор? Я отнюдь не инвалид, и способна дойти до логова ублюдков. Могу и дойду! И буду сражаться! И если надо, покромсаю Пожирателей голыми руками! — воскликнула темпераментная девушка, теряя терпение, и для наглядности взмахнула этими самыми руками. И её ни капельки не беспокоили словечки, которые она употребила в запале.

В её пальцах мелькнул тот самый кулон, который предупреждал об опасности, которая грозила другой половинке. Вот артефакт поймал лучик солнца и на пару секунд ослепил директора. Тот проморгался и потер переносицу.

— Зубами, когтями – неважно... они ответят за всё! Пусть только пальцем к нему притронутся – из каждого душу выдеру! — стиснув ладонями колени, ведьмочка тяжело дышала.

— Лимонную дольку?

Разъярённая собеседница вспыхнула ещё сильнее. Где-то рядом с сердцем словно размотался огненный клубок, и отдельные нити понесли по венам бурлящие потоки магии. В общем, вазочку сдуло в угол, по пути приложив о дверцу шкафа. Последствия оказались плачевны — ни в чём неповинная посудина разлетелась осколками, которые теперь не «склеят» никакие чары. Резко выдохнув и устыдившись порыва, Гермиона так сильно сжала кулаки, что до крови расцарапала ладони. А потом виновато уставилась на дубовую столешницу. Впрочем, не впервые она почувствовала «ту самую» силу и не впервые её магия вышла из-под контроля. А ведь зарекалась...

Дамблдор же проявил поразительную невозмутимость. И даже бровью не повёл, когда его любимая, столько повидавшая вазочка улетела «на свидание» со шкафом. Лишь безразлично глянул на осколки. В конце концов, с эмоциональными всплесками буйных подростков он знаком не понаслышке. Вон, после трагического инцидента в Министерстве Гарри разве что стены директорского кабинета оставил нетронутыми. Ну, относительно...

«Как же он обрадуется Сириусу с Ремусом, когда мы его освободим!» — с внезапно нахлынувшей нежностью подумала девушка. Она хотела доставить любимому эту радостную новость лично. И немедля. Прямо сейчас.

— Пойми, девочка моя… — От такого обращения Гермиону аж перекосило – будто разом десяток пресловутых лимонных долек съела. — Несмотря на негласный статус лучшей ученицы школы, тебе ещё слишком рано сражаться. Война — не твоё поприще, ты еще слишком молода. Чего уж таить – я всегда восхищался твоим интеллектом. Так прислушайся к нему! Это ведь не ссора в школьном дворе. Я отвечаю за твою жизнь и не вправе ею рисковать.

— Я совершеннолетняя! — процедила гриффиндорка, доставая из рукава последний козырь. — Согласно своду указов Министерства от тысяча восемьсот двенадцатого года, по достижении семнадцатилетнего возраста я сама отвечаю за свои поступки. Значит, Рон примет участие в операции, а мне — красный свет? Ну уж нет!

— Артур и Молли дали добро скрепя сердце. Это их право. Я не осуждаю, но и не одобряю. Уверен, твои родители всецело бы меня поддержали. И пока учишься в Хогвартсе, ты — моя ученица, а я — твой директор. Всё ясно? — похоже, даже у Альбуса Дамблдора терпение небесконечно, и девушка только что достигла границы.

— Прекрасно, сэр, — холодно ответила она и свела тонкие брови к переносице. В голове разом созрел план. Значит, осталось набраться решительности. Наверняка самый нелёгкий выбор в ее жизни. — Что ж, тогда... Вы просто не оставляете мне выбора.

Внезапно Гермиона схватила лежавший на краю стола вчетверо сложенный лист пергамента. Тот оказался чист, и лишь на уголке красовались непонятные формулы с завитушками. Затем она (по-прежнему без разрешения) «похитила» магловскую авторучку и яростно застрочила. Заправив за ухо прядь волос, девушка в последний раз перечитала и, слегка нахмурившись и прикусив губу, прикоснулась палочкой к листу. Альбус слишком поздно сообразил, что она задумала, и не сумел предотвратить практически непоправимое — настолько опешил от подобной наглости. Хотя… а что он мог поделать? Приставить охранника, который будет отбирать у мисс Грейнджер пишущие принадлежности?

— Теперь я свободна, — снова процедила она сквозь зубы и сунула пергамент Дамблдору в руки. — Отказ учиться в Хогвартсе я скрепила магией, сэр. Что вы там говорили? Ответственность? Опасность? Да вы просто старый лицемерный ублюдок! — воскликнула Гермиона, но в голосе сквозила горечь. — Отправить Гарри сражаться с Квиреллом — как вручить ребёнку хрупкую игрушку! Гарри уже сто раз мог погибнуть, и вы ещё смеете твердить об опасности? А стычки с Волдемортом и прочей нечистью?! Хватит с меня! Думаете, буду отсиживаться здесь, в его замке, и ждать возвращения любимого? Ошибаетесь! Пусть даже Волдеморт встанет у меня на дороге – не раз пожалеет, что не отрастил себе крылышки и не улетел. Если вы успели забыть – я уже убивала, и прекрасно могу за себя постоять. Надеюсь, вы помните «подарок» Гарри после выходки Малфоя? Всего хорошего, господин директор. — Гермиона хлопнула дверью, оставив за спиной одобрительно бормочущие портреты Серых.

Размышляя, Альбус скормил фениксу несколько кусочков мяса.

— Что же ты наделала, что же... — бормотал старец. — Ты ещё поймешь, Гермиона... Общее благо... как можно лучше... Ведь так, Фоукс?

Тот согласно курлыкнул, а маг вздохнул. И уже через десять минут стучался в дверь комнаты Грюма. Бывший глава авроров с каждым днём себя чувствовал всё лучше.

* * *

— Привет, Ремус, — по-прежнему потрясённая Гермиона зашла лазарет с натянутой улыбочкой. Хотя чему тут удивляться? Столько лет упорно учиться, и всё коту под хвост. Не закончит Хогвартс — не поступит в академию – не возьмут на работу в Министерство. Но о своём решении она не жалела: сначала надо помочь Гарри, а уж вдвоём они что-нибудь придумают...

Вяло тявкнув, к ней кинулась здоровенная псина и чуть не сбила с ног. В детстве девушка часто мечтала о собаке. Хотя бы маленькую – о большой и не заикалась. Однако все мечты разбились о суровую реальность – аллергию отца на собачью шерсть. А вот против котов семья ничего не имела: завидев усатого книззла, Джейн Грейнджер только поморщилась, и уже спустя пару часов на полу стояли две новые миски.

— Фу, Бродяга! — спасаясь от шероховатого языка, Гермиона отстранилась и невольно улыбнулась уже по-настоящему. И потрепала «страшного зверя» за уши. — И тебе привет, Сириус.

Блэк перевоплотился и уселся на краешек кровати друга.

— Извини, — буркнул он виновато и поднял на гостью смущённый взгляд без единой смешинки. — Не всегда могу себя контролировать – разум-то звериный.

— Теперь-то можете рассказать? — поудобнее устроившись на подоконнике, девушка выжидающе посмотрела на обоих. — Пообещали просветить, так давайте уж... Вы не находите, что три... хм, мертвеца внезапно воскресли... даже слова трудно подобрать. Странно всё это.

Двое переглянулись, а потом одновременно усмехнулись. Ремус махнул рукой и начал первым:

— Да чего уж там... Помнишь миссию Хагрида? Великан должен идти к великанам, кентавр – к кентаврам, а оборотень — к себе подобным. Вот я добровольно и отправился в Трансильванию...

— На родину вампиров? — девушка нервно хихикнула. — Извини. Продолжай, пожалуйста.

— В последние годы эти две расы прилично перемешались. Теперь уже и непонятно, чья там историческая родина. Гонимые оборотни сбежали в скрытое от магов и маглов княжество, где каждый может преспокойно подкрепиться кровушкой и сырым мясцом. И те и другие спокойно живут с семьями и не беспокоятся за свою жизнь. К слову, там довольно мирное местечко, несмотря на природу местного населения… Туда трудно попасть, но я сумел. Никакая магическая связь там не действует, Патронус не наколдовать, а совы дорогу просто не находят. В конце концов, все решили, что меня постигла неудача с летальным исходом. А Дамблдор быстро сочинил некролог и придумал легенду об эпическом сражении с превосходящими силами Пожирателей.

— Но зачем?! — изумилась Гермиона. — К чему эта ложь?..

— Тебе процитировать Дамблдора? Пожалуйста, — Ремус говорил медленно, с окаменевшим лицом. — «Следовало направить гнев Гарри в нужное русло и не морочить мальчику голову мифами».

— Какой ещё гнев? Он и так ходил как зомби! А убивал с таким лицом, будто резал яичницу на завтрак...

— Ты в точности повторила слова Дамблдора. Одно время его беспокоило душевное равновесие Гарри, но потом он пришёл к каким-то выводам и стал более терпеливым к… своеобразным методам своего ученика...

— И давно ты вернулся?

— В начале лета, — оборотень пожевал губами. — Не сказать, что я добился большого успеха, но Непреложный Обет от предводителей кланов — уже плюс. Вмешиваться в нашу войну оборотни не будут.

— Это же замечательно! Теперь у Волдеморта нет преимущества в физической силе.

— Как сказать... А у нас — лишней поддержки, — молчавший доселе Сириус хмуро забарабанил пальцами по стеклу.

Он определённо изменился. Попади Гарри в плен года два назад, или узнай Бродяга о планах директора в отношении крестника – тысячу раз вытряс бы из Дамблдора душу. А сейчас — преспокойно сидит, хоть и с мрачной физиономией.

— Ставка на помощь других рас была слишком наивна. Великаны присоединились к Тёмному лорду, а оборотни и вампиры посчитали, что безопаснее отсидеться в норах. И упрекать мы их не вправе. В конце концов, что хорошего для них сделали волшебники? Правда, мы вступили в союз с кентаврами, но что они поделают с двадцатифутовым громилой? Закидают стрелами? Или примут эликсир роста, вымахают до размеров молодого дракона и затопчут?

— У нас есть Гарри – он что-нибудь придумает. Увидишь, как он изменился. Против него сейчас даже у Волдеморта кишка тонка.

— Жду не дождусь, — сухой голос Блэка резанул слух. — Ну что, теперь моя история? Что тебе известно про Арку Смерти?

— В Средние века в неё отправляли приговорённых к смертной казни. В дальнейшем вокруг неё выстроили Министерство, и Арку передали невыразимцам.

— Верно. С одной поправкой. Может, слышала, как маглы примерно в те время устраивали испытание огнём или водой? — Вспомнив, как читала что-то такое несколько лет назад на каникулах, девушка кивнула. — Арка — тот же принцип. Если подозреваемый действительно виновен — его постигнет незавидная участь. Видимо, этот, хм, артефакт, решил, что Азкабана мне хватило с лихвой.

— Жаль, не Белла туда упала...

— Наоборот – у Арки хоть несварения не случилось, — заметил Люпин. — Она была той еще су... Авада Гарри — быстрая и безболезненная смерть. Пусть радуется, что в Министерстве за неё не взялся Грюм.

Сириус продолжил выбивать дробь по стеклу.

— А что сказал Дамблдор?

— Собирался запереть в четырёх стенах, пока вы будете рисковать жизнью. Только у меня другие планы, а «нет» он не принимал. Пришлось прибегнуть к экстренным методам. — Два вопросительных взгляда, и бывшая гриффиндорка вздохнула и пояснила: — Разорвала контракт с Хогвартсом.

— Сумасшедшая, — пробормотал Сириус, а Ремус покачал головой. — Я знаю, ты тысячу раз подумала, но стоило ли?

Гермиона уверенно кивнула.

— Я избавилась от надоедливой опеки. Определённо стоило.

— А заключить новый контракт со школой? — Сириус нахмурился, и его лицо потемнело – за окном набежали тучки, хотя ещё час назад на небе не было ни облачка. Погода в этих краях нестабильна (Флитвик ссылается на повышенный магический фон из-за замка), и выпади в середине лета снег, многие бы только пожали плечами.

— Заключается один раз — в одиннадцать лет, – и на всю жизнь. И случай расторжения, насколько я помню, беспрецедентный. Без договора она школу найдёт, но вот войти... Но Сириус прав – должен быть выход. В конце концов, гости из Шармбатона и Дурмстранга каким-то образом расхаживали по коридорам Хогвартса как у себя дома.

— Кстати, насчёт иностранных друзей, — Гермиона была признательна этим двоим и не могла сдержать лёгкой улыбки. — Хоть от них мы дождёмся помощи?..

Увидев, как Рем и Сириус синхронно сжали губы и помрачнели, она даже не договорила.

— С сегодняшнего дня магическая Британия изолирована от внешнего мира. После происшествий во Франции и Бразилии почти все министры магии поддержали немецкое правительство и... в общем, образно говоря, совместными усилиями нас закупорили – словно бутылку пробкой заткнули. Аппарировать за границу или создать международный портал не сможет никто: ни Волдеморт, ни Дамблдор, ни сам Мерлин. Остаются магловские способы, но у волшебников нет документов, поэтому и выехать никто и никуда не сможет. Кроме того, на границах полно волшебников, и в случае подозрения на подделку или Империус они такой шум поднимут...

— И что теперь делать? Нас мало, а у Волдеморта – масса приспешников, — подумав о численном превосходстве противника, девушка вздрогнула.

— Этим вопросом и занимается Дамблдор. У него и так проблем по горло, а тут ещё ты подвернулась. Без обид... Надо понимать: старику тяжело, так что стоит проявить хоть капельку понимания...

* * *

От стен камеры отразился жалобный стон. Роза тут же разлепила глаза и подняла голову, которую удобно пристроила у Гарри на плече, как только заснула.

Того подёргивало, словно от электрического разряда, на лбу выступили бисеринки пота, щёки и тыльные стороны рук — неестественно горячие... Дышит хрипло, редко и прерывисто.

Заскрежетал железный засов, и в камеру шагнул прищурившийся Волдеморт, лениво покручивая палочку между пальцев.

— Как я погляжу, Гарри Поттеру всё лучше и лучше, — Его Темнейшество довольно улыбнулось. Он оперся о дверной косяк и, чуть склонив голову, заинтересованно разглядывал привалившегося к стене пленника. — Ох, бледный-то какой, несмотря на сильный жар. Не так ли, мисс Элизабет?

— Что ты с ним сделал, тварь? — прошептала она.

— Ничего особенного — яд, да и только, — насмешливо ответил «гость». — Да не беспокойся – госпожа Смерть явится за твоим сокамерником дня через три. Правда, для него они будут довольно неприятными и болезненными. Но мне интересно, на что способна дочка одного из лучших зельеваров современности. Поэтому дам вам, так сказать, шанс продлить своё никчемное существование на этом свете.

— Ты отвратительное создание со сгнившей душонкой! — презрительно бросила девушка, стараясь придать голосу твёрдость, и покрепче обняла Гарри. На первый взгляд её вызывающее поведение можно назвать бесстрашием, но Риддл буквально почувствовал «запах» смертельного ужаса, поэтому всего лишь безмятежно скривился. Насекомые и то опаснее, а эти двое... Так, безобидные букашки, которых он раздавит, когда надоест с ними играться.

— Интересно, — он склонил голову набок. — Но для меня это давно не новость: каждый смертник считал нужным высказать мне это в лицо. Раб принесёт тебе необходимые ингредиенты. И без фокусов, девчонка — сбежать отсюда не удастся. Лучше потрать драгоценное время на такого же драгоценного родственничка.

И снова посреди камеры появился домовой эльф, но на этот раз – со столом, куда свалили ингредиенты, котлы, ножи и прочие приспособления, чтобы сварить противоядие.

Первым делом нужно установить, что это за яд и как далеко он успел распространиться. Исправно ли «работают» органы? До визита Волдеморта она надеялась, что Гарри подхватил какую-то инфекцию, но теперь... Жар и бледность — нет, этого слишком мало! Хотя… Да, так и есть! Она проверила грудь Гарри и обнаружила проступавшие синеватые жилки, которые тянулись к рукам и ногам. Мерлин…

Как-то раз отец читал ей лекцию про один экзотический яд. Составные части она помнила смутно, но других идей в голову не приходило. Впрочем, хорошо, что без свежего воздуха мозги вообще работают. Придётся рискнуть и остановиться на этом варианте.

Она кашлянула и вытерла уголки рта футболкой.

Кровь. Она кашляет кровью.

И когда их успели отравить? Ладно, сейчас это неважно. Сосредоточиться на воспоминаниях и на основании составных частей яда составить противоядие — вот что главное.

Счёт пошел на минуты...

Проскрежетав по шероховатому камню, железная дверь со скрипом закрылась. А следом раздался весьма неприятный звук — лязгнул засов, окончательно отрезая пленников от внешнего мира. И только теперь Роза сумела слегка перевести дух и вернуться к кропотливой работе. Всё-таки заглядывающие каждый час стражники прилично действовали на нервы и заставляли ошибаться в мелочах. А оценивающие взгляды, которые она чувствовала едва ли не кожей, бесили до дрожи и рычания. Ну как же, привлекательная девушка — и всего лишь в футболке! Естественно, надо и погоготать, и попялиться на… всё.

Ничего, придёт время. Будут вам развлечения: и Авада, и что-нибудь покруче, извращенцы недоношенные! Ваши палочки да вам же в задницу! Кажется, так говорит Северус... И Гарри вам этого не простит… наверно…

Оглушительную тишину, которую изредка нарушал булькающий котёл, прервал еле слышный стон товарища по несчастью. Впрочем, он так и не пришёл в себя. Его снова стало немного потряхивать — вторая стадия отравления растянулась на целый день. Значит, и до третьей рукой подать. А там… Гуманнее будет просто убить. Конечно, если в приступе вдохновения она не создаст новое зелье.

Стиснув зубы, девушка ещё ниже склонилась котлом — лишь бы не глядеть на Поттера. Иссиня-чёрное «дерево», которое теперь «захватило» не только грудь (чистым осталось разве что лицо), и нездоровая, как у хамелеона, кожа — вряд ли сомнительное удовольствие созерцать действие яда прибавит сну крепости, а руке — твёрдости. Приятно, конечно, что температура падает, но это отнюдь не значит, что худшее позади! Если Гарри меньше трясёт, следовательно, организм всё меньше и меньше сопротивляется яду — ему попросту не хватает сил.

— Терпи… прошу тебя, терпи, — внезапно с жалостью пробормотала девушка и ещё раз помешала против часовой. Провозившись не меньше суток, составляя рецепт противоядия, Роза уже второй, если не третий день пыталась получить субстанцию, которая по цвету и консистенции напоминает кровь единорога. Во всяком случае, наверняка она на правильном пути. Процесс невероятно сложный — вычислить ингредиенты, заменить на доступные, установить, в каком порядке их следует добавить, и определить правильную температуру. Такое требуют только на испытаниях на звание Мастера Зелий — в школе и академиях совсем другой уровень.

Сама больная, в последние дни она почти забыла про еду и сон. Поддаться слабости, уснуть от изнеможения, забыть обо всем… Нет, о таком она и не помышляла. Так, иногда на задворках мелькала предательская мыслишка. Однако пленница снова брала ступку и пестик и начинала растирать корень мандрагоры.

Роза понятия не имела, что происходит… может, это галлюцинации? Или что-нибудь ещё? Только она постоянно слышала голос отца — тот (иногда с ехидством и сарказмом) подсказывал, направлял и помогал вспоминать их уроки. Не сказать, что их было предостаточно, чтобы стать хорошим зельеваром (на самом деле, чтобы сосчитать, хватит пальцев на руках), однако Стэн — друг отца и почётный член гильдии зельеваров — тоже неплохо знал своё дело и умел грамотно всё разжевать даже для подростка.

Так… если моя интуиция хоть чего-то стоит, последние ингредиенты следует добавить через считаные минуты. Сначала зелье станет насыщенного красного цвета, затем — фиолетового, и остановится на тёмно-синем. А дальше позову домовика и начну заключительную стадию…

Она не ошиблась — всё так и вышло. Девушка тут же щёлкнула пальцами, и моментально появился домовик.

— Немного крови двуголова, пипетку крови единорога, и можешь быть свободен. — Эльф молча понурил голову. Роза устало вздохнула, но сразу же закашлялась. Справившись с приступом, она просипела: — Чего стоишь?

— Мисс, кровь дракона я принесу, а вот крови единорога нет. А ранить священное существо не стану, — он ухватился за пушок на голове. — Плохой, плохой! Мисс, вы и сами должны знать — единорогов трогать нельзя… Плохой, плохой!

Прикусив губу, Роза так и села. Придумать рецепт, правильно сварить зелье, угробить столько сил… и ради чего?! Чтобы выяснить, что не хватает самого важного катализатора! Ведь именно он должен запустить процесс. А без него вся эта смесь — всего лишь кучка почти инертных ингредиентов! И она тоже хороша!

— Дура, ой, дура! — пробормотала девушка себе под нос, не обращая внимания на переминавшегося с ноги на ногу эльфа. — Сразу надо было узнать, всё ли есть. Кровь единорога… редкость, мало у кого найдётся… понадеялась на запасы лорда. Какая же тупица!

Можно бесконечно костерить себя, но, поругавшись ещё с минуту, она принялась думать, чем заменить столь важный компонент. И сразу же плюнула. Бесполезно — кровь единорога заменить невозможно.

— Мисс? Мисс? — домовик дёрнул её за руку, но безрезультатно. Поддавшись усталости, Роза уже провалилась в забытье. И потому не услышала хриплый вскрик по ту сторону двери.

* * *

— Джон, тащи сюда свою тощую задницу! — сняв шляпу, настоящий человек-гора аккуратно присел на табурет. Наверняка не обошлось без магии, иначе как тонкие деревянные ножки выдержат такого здоровяка? Устроившись поудобней, он от души хлопнул по столешнице. — Нам одного не хватает для парной игры!

Худой паренёк лет семнадцати испуганно вжал вихрастую голову в плечи и, словно наделав в штаны, заковылял к восседающей за столом троице. «Хлюпик» и «Маменькин сынок» — именно такие прозвища закрепились у орды Пожирателей за недавним студентом Дурмстранга. Знали бы они, что этот «хлюпик» — без пяти минут мастер дуэлей, а на последнем международном чемпионате дошёл до финала. И только там уступил какому-то потомственному чёрному магу-австралийцу со взглядом сумасшедшего убийцы. Но шестёрки лорда, не входящие даже в средний круг, не интересовались заслугами «молодых и зелёных», и потому частенько отпускали в сторону скромного с виду паренька унизительные фразочки.

Джону под колени пихнули стул, и он, не удержавшись, шлёпнулся на провонявшую куревом деревяшку. Висевшие на поясе ключи (немало тронутые ржавчиной) весело звякнули. На что мужики, разменявшие четвёртый десяток (а может, они только кажутся моложе?), хрипло рассмеялись и дружно приложились к порядком опустевшим кружкам с глинтвейном.

— Дохлое нынче поколение пошло, а, де Жур? — по-магловски одетый толстяк попытался сфокусировать взгляд, но безуспешно. Затем он пошарил рукой по столу. — Пальцем ткнёшь — вырубишь, Ступефай — убьёшь... На, паренёк, хлебни это дерьмецо… Оказывается, маглы тоже не промах… кумекают в алкоголе.

— Верно, — согласился француз, но больше не выдавил ни слова — как ни пытайся, язык узлом завязывается.

— Затянись, Джонни, — предложил другой собутыльник, когда юноша не осмелился перечить толстяку и немного отхлебнул для виду. — Будем приобщать молодежь к прекрасному! Вот доиграем — и по бабам! И ты с нами.

— А как же Повелитель? — тоненьким голоском всё-таки возразил Джон. На фоне прокуренных басов прозвучало жалко. Хотя, казалось, такому талантливому юноше впору бояться разве что Тёмного лорда (ну, может, ещё Поттера с Дамблдором), но никак не пьяных в стельку дегенератов. — Вдруг придёт?

— Эй, хлюпик, не разводи панику! Лорд тут появится в двух случаях: если Поттер продаст дьяволу душу и выйдет наружу (а это исключено!), или в приступе раскаяния.

— Ты бы поосторожней со словами и мыслями, де Жур! Учись думать аккуратно, даже если в голове туман. А лучше вообще не думай. Знаешь, Джонни, он всё-таки прав, так что вытри сопли и сделай вид, что девчонки хоть как-то тебя интересуют…

— Правильно толкуешь, Скала! Или с нами, или нас могут посетить… ик… кое-какие мысли, — дополнил Уильям мысль собутыльника. — Ореи… Ерио… А, Мордред!

— Могут, — согласился толстяк и выпустил кольцо дыма. — Юнцов и мужиков, короче, с ненормальной ориентацией, в нашей компании не любят. Усёк, парень? Их вообще презирают. По-хорошему надо бы таким недоноскам кишки выпускать.

— Здесь у меня всё в порядке, — Джон облизнул мигом пересохшие губы и смахнул со лба бисеринки пота. Как же его нервировали эти сумасшедшие Пожиратели! Никогда не знаешь, с кем имеешь дело. Может, напротив сидит какой-нибудь спец по самой отвратной чёрной магии и ученик самого лорда, а может — неумеха, который даже Непростительное наколдовать не может. — Как скажете…

— Вот и чудесно, — хрюкнул толстяк и дрожащей рукой смёл стаканы со стола. Про игру в карты все уже забыли. И в этот момент произошли ещё два события.

Довольно широкий и просторный коридор внезапно заволокло густым дымом, а где-то вдалеке послышался глухой щелчок, потонувший в хриплом смешке. Из дыма вырвался зелёный луч, осветив лицо Уильяма, и все стихло.

— Что происходит, мать твою? — в ярости выкрикнул де Жур и попытался взмахом палочки развеять туман. Однако пелена отступала медленно, словно раздумывая. Больше нападать никто не спешил, и постепенно картина прояснилась: трое вскочили, а у перевёрнутого столика валялся малыш Джонни. Значит, именно в него и угодило смертельное проклятье. А вот остальные остались целёхоньки, и теперь в недоумении таращились на появившегося мальца. Тот дерзко продемонстрировал ровные ряды белых зубов и демонстративно поигрывал палочкой.

— Ты что за морда, белобрысый? — прошипел сквозь зубы кто-то за спиной у Скалы, а потом смачно сплюнул и, не церемонясь, «поприветствовал» юнца зелёным лучом. Тот ухмыльнулся и с ленцой плавно шагнул вбок, нарочно пропуская заклинание в паре дюймах от себя. Грация у «гостя» оказалась кошачьей.

— Моя чистокровная кровь в тридцать втором колене гораздо чище вашей. Даже такие инфантильные дегенераты обязаны знать мою фамилию, — парень презрительно скривился. — Впрочем, вы — отпрыски далеко не фригидных грязнокровок — начисто лишены мозгов. Не удивлюсь, если вскрою ваши черепушки, а там пусто.

— Ах ты… сосунок… аристократ недо… — глаза де Жура налились кровью, но не успел он договорить, как ему прямо в рожу (по-другому и не скажешь) угодил чёрный луч. Бедолага побелел и стал рассыпаться на глазах. Вот остался один скелет. Ещё мгновение, и даже праха не найти — только пыль и несколько лоскутков.

— Минус два болвана. Меньше пьешь — здоровее будешь, а в наше время без хорошей реакции долго не протянешь, — Малфой с деланым сочувствием кивнул в сторону усопшего француза. — Вон тот мелкий, что лежит у твоих ног… Да-да, он… Лишь он один и мог доставить толику неприятностей. А вы, маглокровные отбросы, которых Тёмный лорд терпит до поры, всего лишь недоразумение.

Прежде чем парочка надзирателей опомнилась и достала палочки, намереваясь «показать сопляку», Драко вытянул левую руку ладонью вниз и слегка её опустил. Два незадачливых противника мгновенно погрузились в вязкий пол аж по плечи и застыли столбами. В голове у Малфоя проскочила мысль о букашках в янтаре. Смешно: если для маглов увязшие букашки хотя бы представляют интерес, эти людишки — просто грязь.

— Тёмный лорд прибудет с минуты на минуту! Здесь навешано столько охранных и оповещающих чар, сколько и не снилось твоей жалкой семейке. Три минуты — и ты покойник, — пообещал Скала, вклинившись в поток витиеватых ругательств товарища по несчастью. Похоже, у Уильяма совсем поехала крыша, и тот без остановки изрыгал несусветные проклятья.

— Мне достаточно и двух, — почти любезно ответил Драко и присел рядом со здоровяком. А дальше впечатал кулак правой руки в до сих пор раскрытую ладонь левой, и с потолка на макушки горе-надзирателей разом обрушились две каменные плиты. Раздирающий барабанные перепонки крик моментально стих. Во все стороны полетели брызги крови, появился тошнотворный запах, но главного Малфой добился — теперь нужную дверь никто не охранял. Он снял с юнца связку ключей и удовлетворённо пробормотал: — Две минуты сорок секунд. Нормально — четверо покойников… Не сказать, что противники достойные, но хоть такие.

«Надев» маску холодного и расчётливого слизеринца, Драко повернул ключ в замке, расправил плечи, толкнул дверь и шагнул в камеру. Однако, как оказалось, его безупречные манеры оценить некому — на полу лежали два безжизненных тела.

— Ну, шрамоносный ты наш… Кому как не мне вытаскивать твою избранную задницу из этой дыры, — пробормотал «гость», неосознанно почесал Тёмную метку и хмыкнул: — Что-то запаздывает твой орден жареной курицы!

Осторожно нащупывая очередную ступеньку на винтовой лестнице, девушка всё глубже погружалась в полумрак подземелий. Она аккуратно левитировала позолоченный поднос, где ждали своего часа две стеклянные тарелки с приготовленными ею яствами и пара пока пустующих фарфоровых кружек, благоразумно держась поближе к деревянным перилам. Если уж падать, так пусть будет за что ухватиться. Как же здесь по-идиотски всё устроено!

Из кармана дорогущей фиолетовой мантии выглядывала волшебная палочка. Она-то и испускала неестественно мягкий свет — её единственный проводник в бездонном колодце. Что, лентяйство — визитная карточка магов? Сильно напрягаться и так не приходится, так нет же… Ну неужели факелы в стены не вмуровать? Похоже, первые хозяева замка (впрочем, как и их преемники) свято верили в бессмертие рода Малфоев. А вот она, к примеру, ни капельки не уверена в собственной неуязвимости! Полетишь вниз, и от тебя мокрого места не останется: ступени узкие и высокие — идеальное сочетание для самоубийц. Пока будешь катиться в тартарары, переломаешь такие кости, о которых и не слыхивал.

Вскоре её босая ножка (добросовестные домовики круглый год поддерживали комфортную температуру, и потому в любой сезон даже по подземельям можно бродить хоть голышом) ступила на шероховатый мраморный пол, и только теперь Сара вздохнула с облегчением. Как ни крути, излишний риск и Гранжио друг от друга бесконечно далеки. По натуре она человек спокойный, и в постоянном выбросе адреналина не нуждается. Это удел смертников. А вот желание как следует покрутиться в подлунном мире и подольше потоптать грешную землю — такая перспектива ей по душе. Зачем напрасно рисковать, если жизнь и так полна неожиданностей? В конце концов, Сара знала об этом не понаслышке.

Как только после продолжительной болезни умерла мама (с тех пор минуло два долгих года) бдящие органы опеки буквально в неё вцепились и, за неимением родственников, поместили в единственное подходящее место — приют «Воробьиное гнездо». А что касается отца… с момента первого и единственного «триумфа» на супружеском ложе тот испарился в неизвестном направлении. Отвращение к самцу-однодневке она впитала с молоком матери — он их бросил без зазрения совести, так за что его любить или уважать? Жизнь подарил? Ха! Скорее, поразвлечься решил, а потом дал задний ход. Мол, зачем ему камень на шее?

Чёрная полоса никак не заканчивалась — белые полосочки не появлялись ни в какую. У кого бы одолжить ведро с белой краской и кисть? А может, при рождении на неё удачи не хватило? В любом случае, со смертью мамы испытания для Сары только начинались. В приюте она промаялась почти полтора года. И надо же такому случиться: едва успела освоиться на новом месте и влиться в детский коллектив, как её поджидало очередное потрясение. Отвесить бы хорошего подзатыльника трём бабулькам, которые балуются с нитями судеб. Наверняка сейчас противно хихикают.

Рождество — это всегда праздничное настроение, море радости и прочие прелести жизни вроде восторженных детских писков и ожидания подарков от Санты. Да, обычно год заканчивается так, но на этот раз всё пошло не по сценарию. К сожалению, неизвестный режиссёр упустил бразды правления. Этот день Сара наверняка запомнит на всю жизнь: несколько разгромленных кварталов, лужи крови, обезображенные обгорелые трупы в неестественных позах, страшная боль и шокирующие откровения, которые упорно не желали укладываться в голове. Спросите, какие? Ну, например, в своё время инквизиция успешно справлялась с магами и ведьмами, сжигая их на кострах, а тут выясняется… Зелёный луч — и человек больше не поднимется, красный — и в мире остаётся только боль, черный… Ах, да — новейшие технологии. Правительство решило держаться этой версии, ведь выживших можно пересчитать по пальцам. И те не разболтают. Иначе… Государственная тайна, как-никак! Наш премьер-министр — далеко не безмозглый чурбан.

Бесконечная пляска яростного огня, всюду летают разноцветные проклятья… а она, Сара Гранжио, в страхе мечется между смертью и ужасной смертью. Всегда один и тот же сон, словно кошмар наяву. Иногда желание удавиться слишком велико, но с характером у неё всё в порядке. И вообще: каким надо быть идиотом, чтобы наложить на себя руки?

Такое ощущение, будто следующие семь месяцев растянулись на полжизни. И каждый грядущий день был копией сегодняшнего. Девушка осталась без крыши над головой: приют теперь «немного» непригоден для проживания, а документы о «воробушках» пожрали беспощадные языки пламени. «Спальня» — в заброшенных домиках, больше напоминавших развалины, скудная еда (когда она вообще была)… вот так и жила.

Одежда продержалась недели две-три. А дальше ткань, итак не отличавшаяся добротным качеством, стала расползаться буквально на глазах. Теперь любой прохожий мог подметить жадный блеск в этих огромных глазах на исхудавшем личике, а витрины магазинов вызывали едва ли не помешательство. Хорошо хоть холода не чувствовала, а то в разгар зимы замёрзнешь до смерти на «раз-два». К счастью, тут-то и проявились её способности — какой бы холод ни стоял за окном, она чувствовала лишь небольшие покалывания. А уж когда впервые сумела притянуть чужой кошелек одним только взглядом… Конечно, она не стремилась облапошить каждого встречного, но выживать-то надо.

Шлёпать по извилистым переходам пришлось довольно долго — едва ли меньше, чем спускаться по этой жуткой лестнице. Если жилая часть замка щеголяла античной мебелью и разнообразием архитектурных стилей, портретами родни и десятифутовыми статуями предков Драко (знатно же раздражают эти высеченные лица!) на мозаичных паркетах, то здесь она себя чувствовала путником, который случайно забрёл в царство Минотавра. Хорошо хоть волшебная палочка взяла на себя роль нити Ариадны — с её помощью как наверху, так и в этом лабиринте ориентируется она безукоризненно.

Аккуратно пристроив поднос на небольшом подоконнике (вид за «окном» — искусная иллюзия), она внимательно «сверилась» с палочкой. Ну надо же, до сих пор не сбилась и двигается в правильном направлении. Ещё несколько таких «прогулок», и точно запомнит все эти хитросплетения. Спрашивается, зачем эта путаница? Ау-у, здравый смысл? Приём!

— Привет, — девушка присела за крепкий дубовый столик и принялась разливать кофе из небольшого графинчика. За ручку она бралась без боязни — на такую температуру внимания практически не обращает. Правда, провести денёк на Солнце или разбить палатку на Уране, пожалуй, всё-таки не решится.

Молодой человек удостоил её кивка и вновь склонился над огромным котлом в дальнем углу комнаты. Кстати, если присмотреться, вокруг него можно заметить полупрозрачные стенки — специальные щиты. Всё-таки здесь не плюшками балуются — рвануть может так, что и шнурков не останется.

Драко привычным жестом провел пятернёй по волосам и раздражённо выругался, помянув Моргану и всех, с кем она состояла в «тесных» отношениях. Явно что-то не клеится. К конце концов, он уже третий день разве что не ночует в этой комнатке.

— Что-то хотела? — но тут в полумраке наконец-то углядел тарелки и хмыкнул уже веселее. — Домовые эльфы устроили забастовку?

— Опасаешься, что с готовкой придётся разбираться самому? — уточнила Сара с непроницаемым лицом.

— Они привязаны к этому дому. Уйдут — смерть обеспечена. Сами же знают, — отмахнулся Малфой, пока не замечая её возмущения.

— Да ведь это рабство какое-то получается! — выпалила девушка. Для неё это по-настоящему дико — в обычном мире подобное уже забыли, причём несколько столетий назад. А вот мир магов, оказываются, настолько консервативен, что здесь по-прежнему бал правит средневековье.

Она привыкла ставить себя на место других людей — зачастую это помогало разобраться с мотивами. Да и здесь вроде бы всё понятно. Эльфы же мыслят не хуже, а то и многим лучше некоторых индивидов. И всё равно ничего не выходит! Судя по наблюдениям, домовики нисколько не страдают от подобного гнёта и чувствуют себя вполне комфортно. Так в чём же дело? Как-то она сомневается, что они добровольно загнали свой народ в такой капкан.

Заметив её недоумение, Малфой странно на неё покосился и с неохотой пояснил: — Эльфы… они… такие существа, что без источника магии долго существовать не могут. Такова их природа. Изгнание равносильно смертной казни.

— Что? — девушка не поверила своим ушам. — Но если так… вы хотя бы им платите? Какой у них оклад, есть ли права… привилегии?

Тут Драко всхлипнул, а потом ни с того ни с сего разразился тихим безудержным хохотом. И никак не мог угомониться: только совершит героическое усилие и сделает успокаивающий вдох, как искреннее недоумение на её лице вызывает новый приступ смеха.

— Гермиона Грейнджер, — с трудом выдавил он.

— Что, прости?

— Вы не родственники, случаем? — поинтересовался собеседник, оценивающе прищурившись. — И фамилии похожи. Что ж вы все… маглорождённые, сердобольные такие?

— А вы — безжалостные животные, которые только и умеют беззащитных убивать! — парировала девушка.

— Спорно, — флегматично возразил Драко, постукивая вилкой по тарелке. — Не мы же развязали Вторую Мировую. Сколько там миллионов погибло, не напомнишь? Маги заметно пострадали от тупости ваших правителей. И не мы изобрели атомную бомбу. Есть черта, которую нельзя переступать ни при каких обстоятельствах. К примеру, шансов погибнуть от руки волшебника гораздо меньше, чем разбиться на этом вашем… самолёте.

— Ты эгоцентрик, — она уже знала, что спорить бесполезно — это уже проходили. — От твоих философских сравнений убитым вряд ли станет легче.

— А мне плевать, — он спокойно промокнул салфеткой уголки рта и, не мигая, уставился на неё. — Сначала перестаньте резать друг дружку почём зря, а уж потом и магам указывайте. — Тут он заметил её голые ступни. — А где твоя обувь?

— Не нужна… Здесь нормальная температура, да и холод меня не берёт. Так что обойдусь, — девушка прикусила губу. Малфой разве что Луну ей не купил: одежды в её комнате куча, причём всё выглаженное и почищенноё, кушать — только домовика кликни... Требовать что-то ещё — верх наглости. В конце концов, ещё пару недель назад она в прямом смысле перебивалась с куска чёрствого хлеба на воду. Неприятно чувствовать себя должником.

Он правильно истолковал её бормотание и возвел очи горе.

— Подбери себе на время что-нибудь из гардероба Нарциссы. Должно подойти. Разберёмся здесь — выйдем в город.

Надо же, внимательный какой — три недели спустя…

Тут Драко оттолкнул тарелку на середину стола, и уже на полпути к котлу пробормотал: — У вас великолепные кулинарные способности, мисс Гранжио.

Имя матери вызвало целый ворох воспоминаний. В последний раз он её обнял аккурат перед началом минувшего учебного года — первого сентября. И больше — ни весточки. Попалась Тёмному лорду под горячую руку. Самайн тогда не задался с самого начала… в итоге все планы сложились как карточный домик. У Поттера настоящий талант портить малину.

Лишь она одна была способна поддерживать тепло домашнего очага и справляться с не всегда уравновешенным Люциусом. И очередной приступ бешенства на рождественских каникулах (адресуя Тёмному лорду витиеватые проклятья, отец перевернул всё вверх дном) — как следствие. Драко часто видит один и тот же сон: вот длинноволосый аристократ, обычно невозмутимый и расчётливый, пеленает его магией, вот тащит в эту самую комнату, а дальше обещает самому дьяволу развеять прах своего хозяина.

Отец натурально сошёл с ума — по лихорадочному блеску глаз это можно сказать наверняка. Оскал и рваные движения только дополняют картину. Сердце Драко ухнуло куда-то в пятку. Да по сравнению с Люциусом тот же Поттер, намертво пригвоздивший его к стене на глазах у всей школы — белый и пушистый.

Конец вышел весьма плачевным. Впрочем, неудивительно: если с чёрной магией отец был на короткой ноге, то вот с ритуалистикой — на «вы». А силы, которые он призвал, чтобы отомстить Тёмному Лорду, ко всем неумехам относятся крайне обидчиво. Вот они и поменялись ролями — из ангца на заклание Драко превратился во вместилище магии, ну а старший Малфой занял место сына. Жертвовать единственным наследником?.. У кого-то извилины явно выпрямились!

А до Волдеморта он ещё доберётся. Прикрываясь лозунгами и идеями чистокровных, змеерылый швыряется смертельными проклятьями направо и налево. Причём в самых преданных слуг. Именно эта тварь лишила Драко и любимой матери, и, можно сказать, отца… пусть он не питал к нему сильных чувств, но всё-таки уважал. Ничего, его время когда-нибудь придёт. К сожалению, Лорд старше и опытнее, и что за силами обладает — никому не известно… рано пока с ним бодаться. Но настанет день…

— А кто такая Гермиона Грейнджер? — из размышлений и воспоминаний Драко выдернул голосок Сары. — Ты умудрился произнести её имя словно смертельное оскорбление.

— Девушка идиота… того самого, которого я вытащил.

— Ты не очень-то её уважаешь, — заметила она.

Драко поморщился.

Кстати, о наших баранах. Поттеру осталась пара-тройка суток, не более. И то благодаря стараниям той девчонки… А дальше… Закажите мне белый венок на могилку, если вовремя не откопаю противоядие.

Он постоянно мысленно стонал: ну какого отвислого Мерлина на то Рождество поклялся помогать Поттеру, лишь бы тот спровадил дементоров подальше от Хогвартса?

Собираясь культурно отправить девушку заниматься своими делами и не мешать ему работать, Малфой развернулся с хмурой миной, но увидел только стройные ряды баночек с ингредиентами на полках.

— Вот и чудно, — пробормотал он, разворачивая свиток с древними письменами. Драко уже подбирался к сути проблемы. До противоядия — рукой подать.

* * *

Не отдавая себе отчёта, Дамблдор задумчиво выщипывал свою знаменитую бороду. Засунув голову под крыло, у него на плече мирно дремал Фоукс. Состояние директора можно назвать задумчивым оцепенением. А причина — неровный, будто в спешке выдранный клочок пергамента с запиской каллиграфическим почерком.

Ваш драгоценный мальчик в безопасности. Штурмовать Чёрный замок нет надобности. Меньше знаете — ровнее сидите.

Отправитель неплохо поднаторел в магии сокрытия: ни одни чары не распознали ни хотя бы примерного направления, откуда пришло послание, ни автора. А перескакивающие буквы при попытке взглянуть под углом — доказательство высокого уровня магии. А это значит… придётся ждать. К сожалению, ничего другого не остаётся.