Гарри Поттер и Путь Светлого (гет)

Осторожно нащупывая очередную ступеньку на винтовой лестнице, девушка всё глубже погружалась в полумрак подземелий. Она аккуратно левитировала позолоченный поднос, где ждали своего часа две стеклянные тарелки с приготовленными ею яствами и пара пока пустующих фарфоровых кружек, благоразумно держась поближе к деревянным перилам. Если уж падать, так пусть будет за что ухватиться. Как же здесь по-идиотски всё устроено!

Из кармана дорогущей фиолетовой мантии выглядывала волшебная палочка. Она-то и испускала неестественно мягкий свет — её единственный проводник в бездонном колодце. Что, лентяйство — визитная карточка магов? Сильно напрягаться и так не приходится, так нет же… Ну неужели факелы в стены не вмуровать? Похоже, первые хозяева замка (впрочем, как и их преемники) свято верили в бессмертие рода Малфоев. А вот она, к примеру, ни капельки не уверена в собственной неуязвимости! Полетишь вниз, и от тебя мокрого места не останется: ступени узкие и высокие — идеальное сочетание для самоубийц. Пока будешь катиться в тартарары, переломаешь такие кости, о которых и не слыхивал.

Вскоре её босая ножка (добросовестные домовики круглый год поддерживали комфортную температуру, и потому в любой сезон даже по подземельям можно бродить хоть голышом) ступила на шероховатый мраморный пол, и только теперь Сара вздохнула с облегчением. Как ни крути, излишний риск и Гранжио друг от друга бесконечно далеки. По натуре она человек спокойный, и в постоянном выбросе адреналина не нуждается. Это удел смертников. А вот желание как следует покрутиться в подлунном мире и подольше потоптать грешную землю — такая перспектива ей по душе. Зачем напрасно рисковать, если жизнь и так полна неожиданностей? В конце концов, Сара знала об этом не понаслышке.

Как только после продолжительной болезни умерла мама (с тех пор минуло два долгих года) бдящие органы опеки буквально в неё вцепились и, за неимением родственников, поместили в единственное подходящее место — приют «Воробьиное гнездо». А что касается отца… с момента первого и единственного «триумфа» на супружеском ложе тот испарился в неизвестном направлении. Отвращение к самцу-однодневке она впитала с молоком матери — он их бросил без зазрения совести, так за что его любить или уважать? Жизнь подарил? Ха! Скорее, поразвлечься решил, а потом дал задний ход. Мол, зачем ему камень на шее?

Чёрная полоса никак не заканчивалась — белые полосочки не появлялись ни в какую. У кого бы одолжить ведро с белой краской и кисть? А может, при рождении на неё удачи не хватило? В любом случае, со смертью мамы испытания для Сары только начинались. В приюте она промаялась почти полтора года. И надо же такому случиться: едва успела освоиться на новом месте и влиться в детский коллектив, как её поджидало очередное потрясение. Отвесить бы хорошего подзатыльника трём бабулькам, которые балуются с нитями судеб. Наверняка сейчас противно хихикают.

Рождество — это всегда праздничное настроение, море радости и прочие прелести жизни вроде восторженных детских писков и ожидания подарков от Санты. Да, обычно год заканчивается так, но на этот раз всё пошло не по сценарию. К сожалению, неизвестный режиссёр упустил бразды правления. Этот день Сара наверняка запомнит на всю жизнь: несколько разгромленных кварталов, лужи крови, обезображенные обгорелые трупы в неестественных позах, страшная боль и шокирующие откровения, которые упорно не желали укладываться в голове. Спросите, какие? Ну, например, в своё время инквизиция успешно справлялась с магами и ведьмами, сжигая их на кострах, а тут выясняется… Зелёный луч — и человек больше не поднимется, красный — и в мире остаётся только боль, черный… Ах, да — новейшие технологии. Правительство решило держаться этой версии, ведь выживших можно пересчитать по пальцам. И те не разболтают. Иначе… Государственная тайна, как-никак! Наш премьер-министр — далеко не безмозглый чурбан.

Бесконечная пляска яростного огня, всюду летают разноцветные проклятья… а она, Сара Гранжио, в страхе мечется между смертью и ужасной смертью. Всегда один и тот же сон, словно кошмар наяву. Иногда желание удавиться слишком велико, но с характером у неё всё в порядке. И вообще: каким надо быть идиотом, чтобы наложить на себя руки?

Такое ощущение, будто следующие семь месяцев растянулись на полжизни. И каждый грядущий день был копией сегодняшнего. Девушка осталась без крыши над головой: приют теперь «немного» непригоден для проживания, а документы о «воробушках» пожрали беспощадные языки пламени. «Спальня» — в заброшенных домиках, больше напоминавших развалины, скудная еда (когда она вообще была)… вот так и жила.

Одежда продержалась недели две-три. А дальше ткань, итак не отличавшаяся добротным качеством, стала расползаться буквально на глазах. Теперь любой прохожий мог подметить жадный блеск в этих огромных глазах на исхудавшем личике, а витрины магазинов вызывали едва ли не помешательство. Хорошо хоть холода не чувствовала, а то в разгар зимы замёрзнешь до смерти на «раз-два». К счастью, тут-то и проявились её способности — какой бы холод ни стоял за окном, она чувствовала лишь небольшие покалывания. А уж когда впервые сумела притянуть чужой кошелек одним только взглядом… Конечно, она не стремилась облапошить каждого встречного, но выживать-то надо.

Шлёпать по извилистым переходам пришлось довольно долго — едва ли меньше, чем спускаться по этой жуткой лестнице. Если жилая часть замка щеголяла античной мебелью и разнообразием архитектурных стилей, портретами родни и десятифутовыми статуями предков Драко (знатно же раздражают эти высеченные лица!) на мозаичных паркетах, то здесь она себя чувствовала путником, который случайно забрёл в царство Минотавра. Хорошо хоть волшебная палочка взяла на себя роль нити Ариадны — с её помощью как наверху, так и в этом лабиринте ориентируется она безукоризненно.

Аккуратно пристроив поднос на небольшом подоконнике (вид за «окном» — искусная иллюзия), она внимательно «сверилась» с палочкой. Ну надо же, до сих пор не сбилась и двигается в правильном направлении. Ещё несколько таких «прогулок», и точно запомнит все эти хитросплетения. Спрашивается, зачем эта путаница? Ау-у, здравый смысл? Приём!

— Привет, — девушка присела за крепкий дубовый столик и принялась разливать кофе из небольшого графинчика. За ручку она бралась без боязни — на такую температуру внимания практически не обращает. Правда, провести денёк на Солнце или разбить палатку на Уране, пожалуй, всё-таки не решится.

Молодой человек удостоил её кивка и вновь склонился над огромным котлом в дальнем углу комнаты. Кстати, если присмотреться, вокруг него можно заметить полупрозрачные стенки — специальные щиты. Всё-таки здесь не плюшками балуются — рвануть может так, что и шнурков не останется.

Драко привычным жестом провел пятернёй по волосам и раздражённо выругался, помянув Моргану и всех, с кем она состояла в «тесных» отношениях. Явно что-то не клеится. К конце концов, он уже третий день разве что не ночует в этой комнатке.

— Что-то хотела? — но тут в полумраке наконец-то углядел тарелки и хмыкнул уже веселее. — Домовые эльфы устроили забастовку?

— Опасаешься, что с готовкой придётся разбираться самому? — уточнила Сара с непроницаемым лицом.

— Они привязаны к этому дому. Уйдут — смерть обеспечена. Сами же знают, — отмахнулся Малфой, пока не замечая её возмущения.

— Да ведь это рабство какое-то получается! — выпалила девушка. Для неё это по-настоящему дико — в обычном мире подобное уже забыли, причём несколько столетий назад. А вот мир магов, оказываются, настолько консервативен, что здесь по-прежнему бал правит средневековье.

Она привыкла ставить себя на место других людей — зачастую это помогало разобраться с мотивами. Да и здесь вроде бы всё понятно. Эльфы же мыслят не хуже, а то и многим лучше некоторых индивидов. И всё равно ничего не выходит! Судя по наблюдениям, домовики нисколько не страдают от подобного гнёта и чувствуют себя вполне комфортно. Так в чём же дело? Как-то она сомневается, что они добровольно загнали свой народ в такой капкан.

Заметив её недоумение, Малфой странно на неё покосился и с неохотой пояснил: — Эльфы… они… такие существа, что без источника магии долго существовать не могут. Такова их природа. Изгнание равносильно смертной казни.

— Что? — девушка не поверила своим ушам. — Но если так… вы хотя бы им платите? Какой у них оклад, есть ли права… привилегии?

Тут Драко всхлипнул, а потом ни с того ни с сего разразился тихим безудержным хохотом. И никак не мог угомониться: только совершит героическое усилие и сделает успокаивающий вдох, как искреннее недоумение на её лице вызывает новый приступ смеха.

— Гермиона Грейнджер, — с трудом выдавил он.

— Что, прости?

— Вы не родственники, случаем? — поинтересовался собеседник, оценивающе прищурившись. — И фамилии похожи. Что ж вы все… маглорождённые, сердобольные такие?

— А вы — безжалостные животные, которые только и умеют беззащитных убивать! — парировала девушка.

— Спорно, — флегматично возразил Драко, постукивая вилкой по тарелке. — Не мы же развязали Вторую Мировую. Сколько там миллионов погибло, не напомнишь? Маги заметно пострадали от тупости ваших правителей. И не мы изобрели атомную бомбу. Есть черта, которую нельзя переступать ни при каких обстоятельствах. К примеру, шансов погибнуть от руки волшебника гораздо меньше, чем разбиться на этом вашем… самолёте.

— Ты эгоцентрик, — она уже знала, что спорить бесполезно — это уже проходили. — От твоих философских сравнений убитым вряд ли станет легче.

— А мне плевать, — он спокойно промокнул салфеткой уголки рта и, не мигая, уставился на неё. — Сначала перестаньте резать друг дружку почём зря, а уж потом и магам указывайте. — Тут он заметил её голые ступни. — А где твоя обувь?

— Не нужна… Здесь нормальная температура, да и холод меня не берёт. Так что обойдусь, — девушка прикусила губу. Малфой разве что Луну ей не купил: одежды в её комнате куча, причём всё выглаженное и почищенноё, кушать — только домовика кликни... Требовать что-то ещё — верх наглости. В конце концов, ещё пару недель назад она в прямом смысле перебивалась с куска чёрствого хлеба на воду. Неприятно чувствовать себя должником.

Он правильно истолковал её бормотание и возвел очи горе.

— Подбери себе на время что-нибудь из гардероба Нарциссы. Должно подойти. Разберёмся здесь — выйдем в город.

Надо же, внимательный какой — три недели спустя…

Тут Драко оттолкнул тарелку на середину стола, и уже на полпути к котлу пробормотал: — У вас великолепные кулинарные способности, мисс Гранжио.

Имя матери вызвало целый ворох воспоминаний. В последний раз он её обнял аккурат перед началом минувшего учебного года — первого сентября. И больше — ни весточки. Попалась Тёмному лорду под горячую руку. Самайн тогда не задался с самого начала… в итоге все планы сложились как карточный домик. У Поттера настоящий талант портить малину.

Лишь она одна была способна поддерживать тепло домашнего очага и справляться с не всегда уравновешенным Люциусом. И очередной приступ бешенства на рождественских каникулах (адресуя Тёмному лорду витиеватые проклятья, отец перевернул всё вверх дном) — как следствие. Драко часто видит один и тот же сон: вот длинноволосый аристократ, обычно невозмутимый и расчётливый, пеленает его магией, вот тащит в эту самую комнату, а дальше обещает самому дьяволу развеять прах своего хозяина.

Отец натурально сошёл с ума — по лихорадочному блеску глаз это можно сказать наверняка. Оскал и рваные движения только дополняют картину. Сердце Драко ухнуло куда-то в пятку. Да по сравнению с Люциусом тот же Поттер, намертво пригвоздивший его к стене на глазах у всей школы — белый и пушистый.

Конец вышел весьма плачевным. Впрочем, неудивительно: если с чёрной магией отец был на короткой ноге, то вот с ритуалистикой — на «вы». А силы, которые он призвал, чтобы отомстить Тёмному Лорду, ко всем неумехам относятся крайне обидчиво. Вот они и поменялись ролями — из ангца на заклание Драко превратился во вместилище магии, ну а старший Малфой занял место сына. Жертвовать единственным наследником?.. У кого-то извилины явно выпрямились!

А до Волдеморта он ещё доберётся. Прикрываясь лозунгами и идеями чистокровных, змеерылый швыряется смертельными проклятьями направо и налево. Причём в самых преданных слуг. Именно эта тварь лишила Драко и любимой матери, и, можно сказать, отца… пусть он не питал к нему сильных чувств, но всё-таки уважал. Ничего, его время когда-нибудь придёт. К сожалению, Лорд старше и опытнее, и что за силами обладает — никому не известно… рано пока с ним бодаться. Но настанет день…

— А кто такая Гермиона Грейнджер? — из размышлений и воспоминаний Драко выдернул голосок Сары. — Ты умудрился произнести её имя словно смертельное оскорбление.

— Девушка идиота… того самого, которого я вытащил.

— Ты не очень-то её уважаешь, — заметила она.

Драко поморщился.

Кстати, о наших баранах. Поттеру осталась пара-тройка суток, не более. И то благодаря стараниям той девчонки… А дальше… Закажите мне белый венок на могилку, если вовремя не откопаю противоядие.

Он постоянно мысленно стонал: ну какого отвислого Мерлина на то Рождество поклялся помогать Поттеру, лишь бы тот спровадил дементоров подальше от Хогвартса?

Собираясь культурно отправить девушку заниматься своими делами и не мешать ему работать, Малфой развернулся с хмурой миной, но увидел только стройные ряды баночек с ингредиентами на полках.

— Вот и чудно, — пробормотал он, разворачивая свиток с древними письменами. Драко уже подбирался к сути проблемы. До противоядия — рукой подать.

* * *

Не отдавая себе отчёта, Дамблдор задумчиво выщипывал свою знаменитую бороду. Засунув голову под крыло, у него на плече мирно дремал Фоукс. Состояние директора можно назвать задумчивым оцепенением. А причина — неровный, будто в спешке выдранный клочок пергамента с запиской каллиграфическим почерком.

Ваш драгоценный мальчик в безопасности. Штурмовать Чёрный замок нет надобности. Меньше знаете — ровнее сидите.

Отправитель неплохо поднаторел в магии сокрытия: ни одни чары не распознали ни хотя бы примерного направления, откуда пришло послание, ни автора. А перескакивающие буквы при попытке взглянуть под углом — доказательство высокого уровня магии. А это значит… придётся ждать. К сожалению, ничего другого не остаётся.