Хроника капитана Себрастиана (джен)

— Вы хотите сказать мне, капитану Себрастиану, владельцу самого быстроходного суднаво всем этом вшивом Зебрастане, основателю лучшей службы экспресс-доставки…

-Но, капитан, ваша служба — единственная в Зебрастане…

— Это не имеет значения! — отрезал Себрастиан. — Вы сейчас заявляете мне при свидетелях, что мои матросы должны тухнуть здесь еще полторы недели только потому, что ваши бездельники-поставщики не досушили свою траву?!

— Обычай нужно соблюдать, до срока травы не собрать… — назидательно и весомо произнес парламентер Совета Племен.

— Не надо всё валить на сено, я байкам этим знаю цену! — с ленцой в голосе перебил его Себрастиан.

Ошеломленный парламентер открывал и закрывал рот, пытаясь подобрать слова для ответа. Капитан насмешливо щурился, всем своим видом выражая отношение к «традициям». Нет, безусловно, оптимальные сроки сбора придумали давно и не зря, но в перечне трав не было ни одной, которую категорически нельзя было бы заготовить в это время года. Молчание затягивалось. Махнув хвостом, Себрастиан вздохнул:

— Ладно-ладно, признаю, я слишком долго был в море и успел отвыкнуть от вашей вечной лени. То есть, я хотел сказать, обычаев.

Он топнул копытом и, резко развернувшись, вышел из шатра, едва не оборвав полог. «Свидетель» этих переговоров, а кто же это мог быть кроме Нэда Фишинга, галопом последовал за Себрастианом.

Нельзя сказать, чтобы команда огорчилась этой вынужденной задержке, о которой в нескольких крепких выражениях сообщил вернувшийся капитан, едва ступив на борт «Иппотигра». Несмотря на регулярно творившийся на судне цирк, график Себрастиан держал очень жесткий, и у матросов редко выдавалась возможность спокойно зайти в портовую таверну и пропустить по лишней кружке сидра, не думая, что уже на закате, с отливом, под ногами вновь закачается надраенная палуба.

Итак, «Иппотигр», прекрасная шхуна под полосатым флагом, вот уже почти неделю лениво покачивался на рейде в порту острова Зембра. Нэд, недавно произведенный в матросы, с увлечением бухтовал канаты под строгим присмотром Гореба, который всерьез взялся за его обучение. Себрастиан в каюте чертил маршруты один за другим, но толком срезать путь все никак не удавалось. А вся эта свистопляска из-за шаманов, которые, похоже, из транса не вылезали вообще, и такое понятие, как «время», им было незнакомо. Он как раз размышлял, стоит ли соваться в Драконий пролив в это время года, когда Мбици, стоявший на вахте, просунул морду в щель двери.

— Я, конечно же, невовремя, и как обычно отвлекаю тебя от важных дум, кэп, но там на причале какой-то старикан очень требует встречи…

Себрастиан потянулся и подумал, что если это один из тех любителей срывать сроки, то будет весьма кстати размять копыта. Однако на причале, широко улыбаясь, стоял Лидвубу, давний приятель капитана.

— Так значит, это все правда, что змеюки шелестят?! — радостно воскликнул он, увидев сходящего Себрастиана. — Знаменитый капитан попался в щупальца родного дома?

Тот поморщился и не ответил. Лидвубу невозмутимо продолжал:

— А помнишь островки Канареечного архипелага? Тут недалеко, ты же не мог забыть? Сейчас самый сезон на доракуду. Как насчет рыбалки?

Себрастиан задумчиво склонил голову набок. В принципе, дня три в запасе у него было совершенно точно. Капитан прикрыл глаза и кивнул.

— Почему бы и нет…

— Отлично! — воодушевленно подпрыгнул Лидвубу. — Я как раз просмолил лодку и подлатал парус. Выйдем завтра на рассвете, если повезет с ветром — обустроим лагерь как раз к закату.

Нэд дремал на свернутом канате. Капитан, тихо проходивший мимо, задержался на секунду, поправляя тяжелый плащ для ночных вахт, служивший мальчишке одеялом. Он сонно улыбнулся и приоткрыл один глаз. В следующую секунду он смущенно вскочил.

— Простите, капитан, это больше не повторится!

— Не повторится — что? — переспросил капитан недоуменно.

— На вахте… спал… — тихо проговорил Нэд. И на этот раз — точно по собственной вине. Ну, почти… День выдался очень утомительный.

Себрастиан нахмурился — он точно помнил, что в ночной вахте жеребенка не должно было быть вообще. Как минимум потому, что днем он совершенно точно стоял в подвахте.

— На вахте, значит. А кто бы это тебя на вахту определил, м? — вкрадчиво спросил капитан.

Нэд стиснул зубы и замялся, отведя взгляд.

— Мбици! Мбици! — крикнул капитан и огляделся в поисках офицера. Тот не отзывался. Картина прояснялась. Ну да, логично, чтобы Мбици стоял в ночную вахту на Зембре, когда вокруг полно кабаков с полосатыми разносчицами? Немыслимо, действительно.

— Передай этому матрасу, что, когда я вернусь, у него всё-таки появится много новых полосок. Запомни сам и напомни… этому, когда кабак застит глаза, от капитана ждет гроза. Ладно, выше нос. Привезу тебе с рыбалку какую-нибудь редкую рыбешку, — Себрастиан растрепал юному матросу гриву. — Вернусь дня через три.

И, поправив сумки и плащ-непромоканец, капитан с улыбкой сбежал по сходням в порт.

— Ну, признай, Себ — ты скучал по рыбалке в нашей секретной бухте, — Лидвубу трещал без умолку. — Твои орлы умеют использовать моменты передышки гораздо приятнее, думается мне. Тебе стоит почаще навещать родные пенаты! А то в следующий раз рискуешь сюда и не попасть — мелкие местные засранцы повадились сюда ходить, представь? Спасу нет, так скоро и рыба отсюда уйдет!

Они затащили якорь подальше на берег, перебросили на берег вещи и, растянув парус между двумя пальмами и одним из весел, развели костер. Лидвубу упоенно пересказывал новости всех известных ему деревушек, хвастался, что наконец-то сам научился толком вязать морские узлы и еще, и еще, и еще… Себрастиан слушал его вполуха, выстругивая удилище. Солнце падало за горизонт, вскоре должно было стемнеть. Себрастиан задумчиво поворошил прогорающие угли кончиком почти доструганного удилища. Раздался сухой треск, и в темнеющее небо вспорхнули алые искорки.

— Ладно, пошли спать, а утром завтра порыбачим, — предложил, поднявшись Лидвубу, по всей видимости не оценившей красоты южной ночи на берегу.

Себрастиан покачал головой, но тоже поднялся, потянувшись.

— Сна — ни в одном глазу, знаешь. Я лучше прогуляюсь.

— Как хочешь, — не стал спорить приятель и забрался в лодку, вытащенную на берег, собираясь устроиться на ночлег прямо на пайолах.

Себрастиан действительно на удивление неплохо помнил это место. Если с пляжа взобраться на небольшой утес, то, спустившись с другой стороны, за пальмами можно было обнаружить совершенно прекрасную тихую бухту. Себрастиан улыбнулся, раздумывая, не привести ли сюда «Иппотигра» на пару дней. Зеркальная гладь моря отражала иссиня-черное небо, на берегу перешептывались пальмы. Он потоптался на месте и нырнул прямо с утеса и, обогнув скалу, выбрался на берег этого естественного укрытия. Пожалуй, действительно, можно было хотя бы на время смыть с себя вечные грузы и контракты и, растянувшись прямо на песке, подремать, прямо как в далеком детстве.

С первыми лучами солнца Себрастиана посетило странное чувство необъяснимой тревоги, от которого он и проснулся. Странно было проснуться здесь, на Канареечных островах, с тем же ощущением, которое изредка посещало его на «Иппотигре», особенно если ночной вахтой заведовал Мбици. Задумчиво вернувшись к месту стоянки, капитан окинул взглядом определенно изменившийся пейзаж. Лодки на берегу не было. Более того, на том месте, куда вечером он лично ее оттащил, блестела вода. Вещи Лидвубу по-прежнему лежали под навесом из паруса — значит, это не нетерпеливый зебра отправился на рыбалку, не дождавшись приятеля. Себрастиан задумчиво дошел до того места, куда они вытащили якорь вчера. Он был там и теперь, словно в насмешку. Похоже, с узлами у старого друга до сих пор туго. Капитан нервно хихикнул, представляя пробуждение Лидвубу — в открытом море, без грота и с одним веслом. Впрочем, еще оставался стаксель и второе весло, а такие вещи для местных — повод для мальчишеского бахвальства, а вовсе не для паники. Ну, по крайней мере, сам Себрастиан расценил бы это именно так. Особенно с учетом подготовки у дражайшей донны Марго, с ее шуточками вполне можно было проснуться именно таким образом. Иногда еще с запиской вроде «Ушла к Драконьему проливу, догоняй, копуша». Лидвубу, правда, никогда не проявлял особой сноровки в обращении с лодками в детстве («Да и сейчас», — хихикнул капитан, глядя на отвязавшийся якорь), но наверняка же за столько лет не раз ходил сюда рыбачить. Значит, самое позднее — завтра к полудню он доберется до Зембры, значит, к вечеру можно ждать «Тигра». Ну, хорошо, послезавтра к утру, если Мбици еще бродит по кабакам. Себрастиан улыбнулся своим мыслям и, прихватив удочку, отправился на любимый утес. В любом случае, времени на то, чтобы порыбачить, ему хватит с лихвой.

— Эй, голозадый! Сгоняй до кочевников, узнай, что там с грузом этим распроклятым! — Мбици поднимался из трюма. — А на обратном пути заскочи в таверну.

Нэд надулся — капитана не было уже второй день, и жеребенку было скучно. Казалось, ему вообще перестали поручать что-то по-настоящему полезное. Снова. Нет, не совсем. Гореб всё еще заставлял Нэда зубрить названия снастей и всякие команды. Но в теории: в море без капитана они не ходили. Да и непонятная ситуация с грузом стреноживала не хуже настоящих верёвочных пут.

— Я вчера уже бегал, — прошептал он сердито, но спустился в порт.

Парламентер еще в прошлый раз клятвенно заверил Нэда, что вот прямо через два дня к полудню все будет. Вряд ли он скажет что-то новое. Жеребенок сел на пляже и, зачерпнув песка, со злостью швырнул его в море. Ничего, вот завтра вернется капитан Себрастиан, и все снова станет хорошо, и можно будет заниматься чем-то интересным, а не только драить палубу и зубрить. Нет, то есть, палубу-то Нэд драил усердно и занимался тоже, но вот бегать за сидром было… обидно.

Утром, едва рассвело, Нэд уже был на марсовой площадке, высматривая, не подходит ли какая-нибудь лодка к порту. Мбици еле удалось загнать его пообедать — жеребенок ни за что не хотел пропустить возвращение капитана. Однако солнце село, а капитана не было. Ночью жеребенок ворочался в кубрике под шум хлеставшего по палубе дождя, убеждая себя, что просто капитан в поисках рыбного места ушел дальше, чем рассчитывал, и уж завтра-то наверняка вернется. В голову закралась было шальная мысль о страшном, но Нэд сердито фыркнул на самого себя — как можно так думать про капитана Себрастиана! Это же… Это же капитан Себрастиан, легенда!

Однако дни шли, груз был доставлен и погружен в трюм, а Себрастиан не возвращался. Нэд каждое утро исправно нес свою «вахту» на марсе, а Гореб с Мбици все чаще перебрасывались мрачными взглядами. Однажды вечером они и вовсе яростно перешептывались. Нэд сумел разобрать что-то о том, что матросы нашли Лидвубу поседевшим и мертвецки пьяным на Большой Канарейке, и что его лодка была в весьма плачевном состоянии, но не придал этому значения. Мало ли зачем какая-то там зебра отправилась в кабак куда-то на край света! В кубрик в тот день его не уговорил спуститься даже Гореб — Нэд твердо решил, что будет ночевать на палубе.

Утром он проснулся от тихого скрипа рангоута над головой. «Галфвинд», — сонно отметил он положение парусов и снова закрыл глаза. Но в следующую секунду вскочил — и едва не упал, не успев еще привыкнуть к качке. «Иппотигр» определенно шел вперед. Порт Зембры уже был едва различим на горизонте. Нэд подбежал к Мбици, стоявшему за штурвалом.

— Эй! Куда это мы идем? Мы идем за капитаном, да? И правильно, давно пора ему уже переловить всю рыбу на этих глупых островах!

— Нет, голозадый, — осторожно отозвался офицер. — Мы идем в Юни-Корнуолл.

— Как в Юни-Корнуолл? — опешил жеребенок. — Но… как же капитан? Он вернется на Зембру и будет очень недоволен, что мы его не подождали!

Гореб тихо подошел сзади.

— Нэд… капитан не вернется. Совсем.

— То есть как это — совсем?.. — Нэд переводил пристальный взгляд с одного на другого, но они упрямо прятали глаза. Жеребенок задумчиво посмотрел на корму — ему всегда в голову приходили дельные мысли, когда он смотрел на гордо развевающийся флаг. Но сегодня он безжизненной тряпкой болтался где-то на середине флагштока. Вернувшаяся мысль о страшном отозвалась болью в сердце. Такой знакомой болью, ровно такой же, какая была тогда, несколько лет назад, когда в домик на самом краю рыбацкого квартала зашел Рафл Пеш…

— Не-е-ет! — взвыл жеребенок, ничком падая на палубу. — Он не погиб, не погиб, слышите?! Он же не мог…

Себрастиан сидел на краю утёса и задумчиво бросал камушки в набегающие волны. С тихим плеском они исчезали в море. Вот уже почти две недели он исследовал остров, пересек его вдоль и поперек, но не нашел решительно ничего, из чего можно было бы без значительных усилий соорудить плот, достаточно крепкий, чтобы вернуться на нем к Зембре. Сезон штормов неумолимо приближался: уже несколько раз ночные дожди едва не смывали нехитрый лагерь. Рыба не лезла в глотку уже ни в каком виде, то же самое можно было сказать о всяческих фруктах, хотя запас исправно коптился и сушился — кто его знает, сколько еще придется тут протянуть. Впрочем, в ловушке в воде плавали целых четыре редких рыбки для Нэда. Капитан усмехнулся — может, хотя бы это смягчит реакцию юного матроса на позднее возвращение. Если они, конечно, доживут до этого момента. По всем прикидкам выходило, что если Гореб не решил увести «Иппотигра» с Зембры еще неделю назад, уж почему бы то ни было, то сейчас соваться в море и вовсе бесполезно: обогнать шторма уже не получится, значит, они, скорее всего, останутся там на зимовку. А это значит — жрать сухофрукты придется месяца три…

Внезапно на горизонте показалось судно. Капитан встрепенулся и кубарем скатился на пляж. Если корабль направляется к обитаемым местам из Зебрастана, у него просто нет другого выхода, как оставить этот проклятый остров по левому борту. Себрастиан лихорадочно раздувал костер, чтобы к моменту прохождения нежданного спасителя можно было бросить сверху охапку свежих веток, которые бы дали необходимый густой дым, но не погасили огонь. Убедившись, что костер выполняет свою задачу, капитан подбежал к воде и изо всех сил закричал:

-Э-эй, я зде-есь!

Радости в голосе капитана прибавилось, когда он осознал, что этот корабль — несомненно его родной «Иппотигр», гордо шедший вдоль острова буквально в нескольких милях от берега, расставив белоснежные паруса бабочкой, прекрасным фордевиндом... абсолютно не меняя курса. Мысленно обругав идиота, которому доверили руль, капитан дождался, пока корма корабля скроется за мысом, продолжая надеяться, что хотя бы разворот рулевому удастся, и родная команда вот-вот вернется за своим блудным капитаном. Но время шло, никаких признаков корабля больше не появлялось, и совершенно подавленный Себрастиан грустно следил, как красное солнце клонилось к закату. Маленькое облачко на горизонте определенно выросло… По расчетам, следующий корабль пройдет здесь не ранее, чем по окончании штормов. И с высокой вероятностью это окажется «Донна Маргарита», шикарно же… Запоздалая мысль окончательно добила всякую надежду — полосатый флаг, в памяти капитана всегда высоко реющий на флагштоке, на этот раз был приспущен до половины. Себрастиан опустился на песок и прошептал:

— Матрасы вы полосатые…

Усилием воли он заставил себя подняться и отойти под всё еще неубранный навес. Воздух едко пах дымом от потухшего костра, но резкие порывы ветра уже гнули верхушки деревьев и вскоре должны были унести все запахи. Но почему-то дышать все еще было трудно. На песке появились первые следы капель, но капитан не был уверен, был ли это дождь или его собственные слезы. Он вытянулся прямо на голой земле, повторяя про себя, что завтра наступит новый день. Тяжелым сном он забылся далеко за полночь.

Пробирающий до костей холод заставил Себрастиана открыть глаза. Впрочем, капитан тут же испытал желание снова крепко их зажмурить: сквозь редкие стволы пальм, немного дальше стоянки, виднелся и дразнил такой знакомый корпус. Он встал и потряс головой — не может быть, такого миража он точно не переживет… Себрастиан закрыл глаза, выждал несколько минут, осторожно приоткрыл один и огляделся. Вот лагерь, разоренный ночным штормом: разметанное кострище (хорошо, что вчера костер успел прогореть); покосившееся, практически упавшее весло; провисший под тяжестью воды парус-тент и — корабль, по-прежнему видневшийся там, чуть подальше. Улыбка тронула губы. Наскоро собрав вещи и накинув мокрый грязный плащ, капитан поспешил навстречу спасению, на которое вчера почти перестал надеяться.

Нэда выпустили с камбуза, где он провел вчерашний день по весьма настойчивой просьбе боцмана, но жеребенок все еще дулся на старших и сидел на бочке, демонстративно повернувшись хвостом к тихо переговаривающимся матросам, расположившихся полукругом. Он всё еще не мог поверить и простить, что они вот так запросто ушли из порта, и даже не попытались расспросить этого странного полосатого типа, который, правда, даже и не пытался протрезветь и что-то прояснить. Но ведь можно же было дать ему какой-нибудь отвар? У Мбици точно-точно должен был быть какой-нибудь особый отвар, ну или настойка, иначе как он так мог гулять от кабака к кабаку и появляться на борту абсолютно трезвым? И вообще, что за издевательство над маленькими — запирать на камбузе?! Он даже не провинился вчера! Он был абсолютно прав, когда кричал на Мбици и Гореба и требовал повернуть назад. Ну, по крайней мере, Нэд был в этом абсолютно уверен.

— Ну и штормило же ночью! — поежившись, сказал Гореб. — Мбици, сильно нас потрепало?

— Грот не успели толком зарифить, так что порвали. Хуже то, что мачта, похоже, дала трещину, чтоб ее… Надеюсь, те мальцы, что, видимо, удили тут вчера, успели убраться в укрытие. Совсем мелкие, похоже, раз даже костра толком развести не умеют — я видел дым. Похоже, свежих веток накидали, балбесы.

Боцман, поджав губы, покачал головой. Им тоже нужно было еще на закате укрыться меж островов, но он понадеялся проскочить перед фронтом и, резко повернув, пройти по самой кромке. Но тропический шторм непредсказуем — вот и результат. Да, выходить нужно было гораздо раньше, это уж точно. А сейчас — то ли прорываться через море, то ли остаться в бухте, припасов должно хватит. Судя по горизонту — над Земброй уже властвуют шторма, и вернуться будет затруднительно. Сколько еще продлится эта полоса затишья, и хватит ли «Иппотигру» защиты в этой бухте? Или еще раз попробовать прорваться? Никто из команды местных островов не знал, придется действовать наудачу. В любом случае, стоит поставить штормовой стаксель, снять грот и, вероятно, сразу брать рифы на фоке… Идти к землям пони, конечно, не лучшая идея, но если внимательно следить за стихией, всё должно получиться. От размышлений отвлекло тихое ерзание сбоку.

— Не пора ли нам… — один из матросов негромко начал фразу, осекся, но нашел в себе силы закончить, — ну, выбрать капитана?..

Нэд горестно взвыл. Гореб попытался было заключить его в объятия, но жеребенок яростно оттолкнул его и убежал в кубрик. Боцман дернулся было за ним, но, подумав, не стал догонять. Кто-то, странно, что не Мбици, достал флягу с сидром.

— Сколько мы уже?..

— Девять дней…

Боцман встал и отхлебнул из горлышка. Постоял, подумав о своем. Вчера он, наверное, погорячился, заперев жеребенка на камбузе. Впрочем, не в трюме же запирать, ну! Чай, не пленник. Просто ему надо дать время, позволить спустить пар. Хотя пошумел он вчера знатно: истерически скандировал что-то воинственное, гремел кастрюлями, звал Себа… Стоит признать, что порывы иногда доносили до ушей боцмана знакомые ругательства. Гор вздохнул — утрата капитана сильно ударила по всей команде, вот и слышится всякое… Он передал флягу по кругу, и один за другим матросы повторяли это нехитрое действие, склоняя головы. Очередь дошла до Мбици. Он рассеянно покрутил флягу.

— Капитан… был справедливым… и щедрым. Конечно, особенно щедро он выдавал люли…

На него зашикали — он, конечно, не имел в виду ничего дурного и сказал это дружеской шутки ради, но…

— Тише ты! Молчи уж лучше, иппопотам! Еще не хватало рассердить покойника, чтоб он самолично явился за извинениями!

Со стороны трапа послышался явственный топот. По замершему ряду матросов пробежала дрожь.

— И явлюсь! И потребую. И, как там ты сказанул, щедро выдам люлей. Самых отборных, будь покоен. — Матросы, стоявшие спиной к сходням, медленно оборачивались. На палубу поднималась фигура в мокром грязном плаще, с которого местами свисали водоросли.

Не успел отзвенеть вопль ужаса, как палуба опустела. Гроздьями повисшие на вантах зебры истово взывали к духам предков, прося их умилостивить явившегося не иначе как из самой пучины капитана. Фигура совершенно четко, по-капитански, ехидно фыркнула.

Еще один вопль пронесся над палубой. Гореб с ужасом наблюдал, как Нэд выбежал из кубрика и радостным галопом промчался внизу. Он на всем скаку врезался в грозного призрака, сбивая того с ног. Боцман отчаянно молил предков не пустить юного матроса за грань. Жеребенок, похоже, всерьез тронулся умом от потери, того и гляди с охотой уйдет на дно вслед за утопленником.

Себрастиан с улыбкой смотрел на Нэда, зарывшего морду в складки грязного плаща. Бедняга, похоже, весь извелся от беспокойства и теперь снова рыдал, теперь уже от облегчения.

— Капитан… Я им всем говорил… что вы вернетесь… непременно вернетесь, — глухо всхлипывал жеребенок, — потому что капитан Себрастиан не может вот так… пуф — и нету! — он поднял взгляд, в котором сквозь слезы пробивался праведный гнев. — Ты почему так долго?! — неожиданно Нэд резко упрекнул капитана, совершенно не обратив внимания, что перешел на «ты» со своим кумиром. — Ты же всем говоришь, что всегда-всегда соблюдаешь сроки! Ты… ты обещал вернуться через пару дней… а потом взял — и совсем-совсем пропал! — он снова заплакал и спрятал измазанную морду в плащ.

— Видишь ли, голозадый, — усмехнулся капитан, — на морском дне, видимо, работают не морские коньки, а зебры. Представляешь, они забыли поставить мне твоих обещанных рыбок. Как же можно отходить, если груза на борту еще нет?..

Нэд поднял взгляд и надулся.

— Да и пусть бы себе плавали эти дурацкие рыбки! Это все равно было не смешно.

Себрастиан хихикнул и тут же снова посерьезнел.

— Ну, они всяко уже на борту. Ты вот мне лучше ответь, как это наш корабль помощь не оказал? Неужели Гореб не успел объяснить, что должен сделать моряк, увидев сигналы бедствия? Или это ты не выучил?

Нэд фыркнул и надулся еще сильнее, хотя Себрастиану казалось, что это невозможно. Жеребенок выглядел так потешно, что капитан не удержался от смешка.

— А я и не видел никаких сигналов! Потому что эти матрасы заперли меня на камбузе на весь день! — он задрал голову и показал Мбици язык. Капитан тоже взглянул наверх самым недовольным взглядом, который только смог изобразить, и поднялся.

— Ну и во что вы умудрились превратить судно? Стоило мне позволить себе немного расслабиться, как у нас тут же начался балаган, — грозно сказал Себрастиан, чувствуя тепло прижимавшегося к боку Нэда. Улыбку в голосе спрятать всё же не удалось. — Он, конечно, начался бы и без этого, но ведь не настолько же масштабно. Спускайтесь вы там, на вантах. Голозадый уже выяснил, что я не кусаюсь.

Гореб первым криво усмехнулся в ответ и осторожно спустился. Приблизился к капитану и, заглядывая в глаза, спросил:

— Себ?..

— Гореб, — кивнул с улыбкой капитан открыто встречая взгляд боцмана, как и положено тому, кому нечего скрывать.

— Капитан, рапортует боцман парусной шхуны «Иппотигр» Гореб! Во время вчерашнего шторма порван грот и грот-мачта дала трещину! Разрешите приступить к ремонту?

Себрастиан вздохнул и кивнул.

— Куда же я денусь… И пошевеливайтесь, матрасы полосатые, и так уйму времени потеряли! — Команда с радостным гомоном посыпалась на палубу. — Стройсь! — Капитан покачал головой. — Мбици, возьми пять матросов, и осмотрите грот-мачту. И молись предкам, чтобы не оказалось, что ее придется снимать, потому что иначе мы все будем ждать окончания сезона штормов на этом острове. Гореб, парус на тебе, заодно проверь трисель, если уж мы собираемся идти в Юни-Корнуолл прямо поперек штормов, уповать мы сможем только на него. Люверсы посмотри просто вот от и до. Такелаж тоже проверь. Ну а ты, голозадый, раз уж ты вчера весь день нес вахту на камбузе, доложи мне, что у нас на завтрак? Я сейчас готов что угодно сожрать!

— Рыба, капитан! — радостно выкрикнул Нэд. — И еще компот. Из сухофруктов.

— Знаешь, пожалуй, я погорячился… — капитан перегнулся через фальшборт.