Змееныш в Хогвартсе (джен)

— И что вы натворили на этот раз?

Альбус едва удержался, чтобы не брякнуть в ответ: «Это вы же у нас специалист по зельям, вот вы мне и объясните».

— Во что вы опять превратили свое зелье?

Профессор Мутнис поправил очки в золотой оправе, раздраженно дернул аккуратно подстриженными усиками и отступил от кипящего котла, опасаясь, видимо, что брызги попадут на его безупречно скроенную и выглаженную серую мантию без единого пятнышка.

— Это зелье должно быть прозрачным, а у вас оно фиолетовое. Да, мистер Поттер, вы не ослышались — фиолетовое!

— Видите ли, — начал было объяснять Альбус, — я решил, что если добавить немного валерианы, смягчающему средству это пойдет только на пользу. Об этом говорится в четырнадцатой главе…

— А мы, позвольте вам напомнить, Поттер, все еще работаем над шестой.

— Но…

— Никаких «но»! Мы уже обсуждали этот вопрос на прошлой неделе, и на позапрошлой, и на позапозапрошлой. Программа учебника была тщательно разработана с целью максимально продуктивного и результативного обучения, и вам нет никакой необходимости опережать учебный план! Я ясно выразился?

— Но…

— Минус пять очков со Слизерина. Теперь я достаточно ясно выразился, Поттер?

— Да, сэр, — Альбус дождался, пока профессор Мутнис отвернется, и быстро спросил: — Но почему же валериана не сработала, сэр?

— Неплохо, Милдрэд, сегодня у вас выходит уже лучше, — сказал профессор, не обращая внимания на Альбуса. — А незначительное помутнение вызвано тем, что вы недостаточно тщательно искрошили иглы дикобраза…

Альбус прикусил губу и сердито посмотрел на свое зелье, которое, остывая, сворачивалось в желеподобную массу. Хотя он не собирался следовать совету Принца, по иронии судьбы у него не заладилось именно с тем предметом, который ему так полюбился. На гриффиндорской половине класса Роза со Скорпиусом торопливо листали учебник, чтобы заглянуть в четырнадцатую главу за спиной Мутниса.

— Вряд ли тебе это поможет, но по-моему, так тут ясно написано, что валериана улучшает качества зелья, — шепнула Альбусу Роза.

— Вот и я не понимаю, что пошло не так. Как и сам профессор, судя по всему.

Если профессор Мутнис и услышал этот театральный шепот, то не подал виду. Он был слишком занят — перечислял одной гриффиндорке все ее ошибки.

— Улучшает-улучшает, — подтвердил Малфой. — Должно быть, ты с чем-то другим промазал. Может, пальцем зелье помешал? Высморкался в него? Вспомнил о полетах, и тебя вырвало в котел?

Альбус швырнул в Малфоя комком желе, что обошлось ему еще в пятнадцать очков и уборку всего класса, но дело того стоило — когда еще увидишь самодовольную физиономию Малфоя в какой-то фиолетовой гадости?

Но когда после урока слизеринцы потянулись в Большой зал, Альбуса наградили таким подзатыльником, что он едва не упал.

— Эй, в чем дело?

— Слушай, Умник, ты нам стоил сегодня двадцати очков! — прорычал Иэн Кроссли.

— Ну и что? Я и без того заработал на чарах пятнадцать, да еще десять на трансфигурации только на этой неделе! Так что у меня еще в запасе пять. А ты что сделал? Только оплевал Мирну Мидоус тыквенным соком да потерял на этом десять очков!

— Просто не раскачивай лодку, — посоветовала Альма Скрабб. — Хватит выпендриваться со своими мозгами, вот и все. Тебе же лучше будет.

Альбус отправился на травологию, все еще кипя от злости, и весь обед жаловался на одноклассников сочувственно внимавшему Принцу.

— Но вот что бесит больше всего — он даже не объяснил мне, в чем ошибка!

— Возможно, он хотел, чтобы ты сам это выяснил, — ответил Принц. — Подумал, что, если ты сумеешь сам разобраться со своими вопросами, тебе это пойдет только на пользу.

Альбус об этом не подумал, но, честно говоря, поведение Мутниса на такие мысли не особо наводило.

— Ты и правда так считаешь?

— О боже, нет, конечно. Мутнис болван, и я уже года два на зельях только тем и занимаюсь, что взрываю все подряд. Из принципа. Иногда это сложнее, чем кажется на первый взгляд — в прошлом году мы, например, варили благоухающий бальзам, который почти весь состоит из цветочных лепестков, крылышек фей и китовьей рвоты. Взорвать его оказалось непросто, но в конце концов я преуспел и в этом. Подземелья просто провоняли фиалками!

Альбус попытался выдавить улыбку, но на этот раз жизнерадостная болтовня Принца ни на гран его не развеселила.

Принц взглянул на мрачную физиономию Альбуса, сложил салфетку и оттолкнулся от стола.

— Йорик, — окликнул он друга. — Думаю, этот случай требует особых мер — как насчет нашего спецпредложения?

— Самое время, — ухмыльнулся Йорик. — В этом году его до сих пор не было!

Они встали, и Принц поднял палочку, из которой с грохотом вырвался сноп серебряных искр.

— Первокурсники! — уверенно воззвал Принц, словно и в самом деле был облечен какой-то властью, и двинулся к выходу из зала. — Первокурсники, за мной. Сюда, первокурсники, следуйте за мной!

Альбус испуганно оглянулся на стоявший на возвышении преподавательский стол, но, похоже, никто не собирался останавливать Принца — что бы тут ни происходило, для преподавателей это уже было не в новинку, хотя некоторые смотрели в зал с осуждением, а кое-кто и с тревогой. Множество первокурсников поднялось с места — кому-то, заметил Альбус, «помогал» Йорик, других подбадривали второкурсники.

Почти против собственного желания Альбус последовал за толпой в пустой класс. Принц встал перед доской, а Йорик с усмешкой прислонился к двери.

— Дорогие мои ученики, — начал Принц. — За три с лишним года в Хогвартсе я еще не видел первокурсников настолько прилежных, спокойных, ответственных и послушных. И такое поведение… должно… кануть в Лету! Боюсь, никто из вас не проявил достаточной мудрости и предусмотрительности, чтобы закупиться навозными бомбами до приезда сюда, но у дядюшки Альберта есть для вас специальное образовательное предложение. Теперь и вы сможете с помощью всего нескольких веществ из стандартного набора для зельеварения создавать непревзойденную, безобразную, невыносимую вонь, пронизывающую самые дальние пазухи вашего носа! Все верно — я собираюсь посвятить вас в тайну пикантного пукозелья профессора Принца! И если вы будете так любезны сходить за своими наборами для зельеварения и выбрать напарника, то мы приступим к его изготовлению.

Принц повернулся к доске и застучал мелом, записывая рецепт, а первокурсники ломанулись наружу за котлами.

— Ему что, правда разрешают заниматься с нами? — спросил Альбус у Йорика.

— Даже не спрашивай, я и сам поражаюсь, — покачал головой Йорик. — Учителя под его рукой просто шелковые ходят. Он еще и старостой станет в следующем году, попомни мои слова.

Альбус прибежал назад с котлом и огляделся, подыскивая подходящего напарника. На слизеринцев он все еще злился, а Роза до сих пор притворялась сиамским близнецом Скорпиуса Малфоя. Наконец он остановил свой выбор на грустной пуффендуйке, которая уже крошила в одиночку ингредиенты за партой у дальней стены.

— Привет. Ты ведь все еще без напарника, да? Не возражаешь, если я…

Девочка пожала плечами, так что Альбус просто сел рядом и принялся разбираться с материалами для зелья.

— Меня зовут Альбус Потер, а тебя как?

— Умолкни, — рыкнула девчонка. Альбус удивленно посмотрел на нее и наконец узнал.

— А, я тебя помню! Ты… Э-э…

Это была Волдемортина Эйвери, и Альбус считал, что хуже имени еще не придумали. Замявшись, он спросил:

— А второе имя у тебя есть?

— Беллатриса, — едко выдавила девочка.

— Отличное имя! — с облегчением выдохнул Альбус.

— Ой, да заткнись уже.

К их столу подошел Принц — на носу его покоились знакомые очки в золотой оправе, а над верхней губой были пририсованы аккуратные усики.

— Здравствуй, Морти, вижу, ты уже познакомилась с Альбусом Северусом, будущим светилом зельеварения. У нашей Дейдре закончился вонючий василистник, а у тебя, как вижу, запасов предостаточно. Не поделишься листиком?

Получив свой василистник, Принц отправился дальше инструктировать первокурсников, с похвальным мастерством передразнивая профессора Мутниса. Дождавшись, пока он отойдет, Альбус переспросил:

— Морти? Так тебя называют? А можно, я тоже буду звать тебя так?

Она опять пожала плечами и печально улыбнулась.

— Уж лучше так.

Альбус хотел сказать ей что-нибудь приятное, но не смог ничего придумать и просто выпалил:

— Ты милая, когда улыбаешься.

Морти удивленно посмотрела на него.

— Спасибо, — смущенно ответила она. И улыбнулась.

На этот раз она действительно выглядела мило.

Альбус вернулся в спальню в приподнятом духе — он не только нашел нового друга, но и получил целую фляжку пронзительно пикантного пукозелья и теперь уже примеривался, на ком его испробовать: Джеймс, Скорпиус, профессор Мутнис, Кроссли, Скрабб… А впрочем, торопиться некуда. Да и к тому же он всегда мог сварить еще.

Он свалил зельеварские принадлежности на прикроватный столик и надел пижаму. Натягивая рубашку через голову, он смахнул со столика учебник по зельеварению, а наклонившись, чтобы поднять его, обнаружил, что раскрылся тот на четырнадцатой главе.

Альбус нахмурился — неужели он что-то не так понял в инструкциях? Добавил слишком много валерианы? Или наоборот, меньше, чем требовалось? Он перепроверил свои расчеты — все верно. Может, Малфой прав, и он ошибся с зельем в чем-то другом?

Может, попробовать еще раз? Альбус открыл набор для зельеварения.

— Выруби свет, — проворчал Уолтер МакАдам. — Спать пора!

— Так задерни балдахин. Я спать пока не собираюсь.

Альбус мрачно тыкал пальцем в третий шар фиолетового желе, когда в комнате повеяло холодом — призрак явился, понял он. Тот и в самом деле стоял рядом и заглядывал ему через плечо.

— Домашняя работа не задалась? — самодовольно поинтересовался призрак.

— Это не домашка, — огрызнулся Альбус. — Просто я пытаюсь понять, в чем ошибка. Смотри… — Он снова открыл учебник на четырнадцатой главе и достал свои таблицы, заметки и вычисления. — Валериана должна улучшать качества смягчающего средства, связываясь с мурлокомлевым маслом, все ясно. Вот только эта дурацкая валериана ни черта не работает!

Призрак просмотрел записи Альбуса.

— Прочитай девятнадцатую главу. А лучше возьми в библиотеке «Невероятные комбинации: агенты, реагенты, контрреагенты» Натаниэля Острота, если у них остался хоть один экземпляр. Там найдется ответ на все твои вопросы.

Альбус начал было благодарить его, но призрак нетерпеливо прервал его излияния.

— Не думай, что я и дальше буду тебя учить. Если тебе пришло в голову, будто я восстал из могилы только затем, чтобы помогать тебе с домашней работой, то ты жестоко ошибаешься.

— Ну и ладно, — легко согласился Альбус. — Что на сегодня?

Под кроватью у него уже лежала сумка, в которую он складывал диковины, добытые в полуночный час: старый носок, каменный жук, комок шерсти, откашлянный какой-то кошкой. Пара-другая однокурсников уже интересовались, что за коллекцию он собирает, но Альбус был уверен, что даже самые ушлые проныры не найдут здесь ничего, чем стоило бы поживиться. Он уже заметил, что мелкие вещи, оставленные в спальне без присмотра, приобрели неприятную привычку бесследно исчезать.

— На восьмом этаже пропала собака. Найди ее.

— О чем это ты? — возмутился Альбус, но призрак уже исчез. Альбус со вздохом вытащил из-под матраса свое снаряжение — полосу ткани, сложенную несколько раз и простроченную таким образом, чтобы получился патронташ со множеством кармашков. Он привык складывать сюда любые вещи, которые могли пригодиться во время призрачных приключений: пара перьев, компас, гармоника, восковой карандаш, мелок, рулетка, чистые листы плотной бумаги, складной нож и небольшая книжка «Чары для детей», которую прислала мама. В ней перечислялись простые, но весьма полезные заклинания. По наитию Альбус добавил к ним и пукозелье. Вооружен и очень опасен, подумал он, покачиваясь на носках.

Полтора месяца ночных прогулок по Хогвартсу не прошли бесследно — теперь Альбус наслаждался своими тайными вылазками и уже неплохо ориентировался в замке. Планы призрака его больше не тревожили. Жаль только, что нельзя пригласить с собой Йорика и Принца. Призрак был неумолим.

— С каких это пор слово «избранный» используют во множественном числе? — презрительно выплюнул он. Поэтому Альбус продолжал шнырять по замку в тайне ото всех, научившись бесшумно двигаться и держать ухо востро, на случай, если появится мистер Шанпайк с метлой или какой-нибудь преподаватель.

Восьмой этаж был пуст и тих. То и дело лица Альбуса касалась паутина, тончайшие нити которой тут же натягивались и рвались. Множество комнат использовалось только в качестве кладовых. Нигде не было и следа собаки. Альбус рискнул тихо свистнуть, и по заброшенным комнатам разнеслось жутковатое эхо. Никто не отвечал.

Проходя по главному коридору в третий раз, Альбус наконец заметил резьбу на стене, изображавшую сцену охоты. Волшебники скакали за преследующей кого-то сворой. Чем дальше шел Альбус вдоль стены, тем реже встречались псы, пока, наконец, он не оказался у каменного дерева, окруженного собаками. Но не джарви, скрывавшийся в ветвях, привлек его внимание — Альбус подскочил и вскрикнул от радости, обнаружив пустующий силуэт пса! Посреди резных собак зияло пятно, чьи бестелесные лапы покоились на стволе, а морда смотрела на прятавшегося зверя.

Но ликовал Альбус недолго — он ведь все еще не нашел пропавшую собаку, а лишь понял, откуда она пропала. Зато теперь он хотя бы знал, что искать.

Альбус снова прочесал весь восьмой этаж. Конечно, тонкий пласт резной каменной собаки мог покоиться в любой куче старого хлама, но Альбус чувствовал, что искать ее следует именно на стене. В детстве он часто засиживался над книжками, страницу которых нельзя перевернуть, не решив загадку. Так что Альбус знал, какой логике следуют создатели подобных задачек, хотя в жизни ни с чем подобным еще не сталкивался.

Он едва не пропустил ее — собака нашлась на стене коридорчика длиной не больше шкафа, соединявшего две классные комнаты. Пес стоял у каменного дерева, опираясь о него передними лапами, и самозабвенно лаял на кота, чопорно сидевшего высоко на ветке. Альбус рассмеялся.

— Фу, плохой пес! За кошками, значит, гоняешься…

Но тут собака взвизгнула, упала на пол и разбилась на тысячи осколков.

— О нет!

Он беспомощно поднял один из камней — наверняка придется теперь складывать собаку прямо на стене! Альбус подобрал все осколки и поплелся обратно к охотничьему коридору. Мелкие камешки он распределил по карманам, а крупные нес в руках, ощущая себя внезапно отяжелевшим на добрую сотню фунтов.

— Вот черт, теперь еще и мозаику собирать, — проворчал он. — Надеюсь, в книге найдется клеящее заклятие.

Он приставил каменную лапу к тому участку стены, где ей и надлежало быть, и с радостью обнаружил, что заклинания не потребуются — лапа встала на место как влитая. Он начал торопливо собирать собаку из осколков.

Он уже наполовину собрал пазл, как вдруг покачнулся. Тяжелая ноша внезапно исчезла — и камешки из карманов, и, к несчастью, полусобранная собака со стены. Альбус рванулся обратно к коту и не слишком-то удивился, обнаружив подле него пропавшую собаку.

— Наверное, время было ограничено, — вздохнул он. — Плохой пес!

На этот раз он успел подхватить падающую собаку прежде, чем она разбилась об пол, и поволок ее к сцене охоты. Каменный пес встал на место с легким щелчком, словно никогда и не покидал резьбу.

— Вот и стой здесь! — приказал на всякий случай Альбус и удовлетворенно посмотрел на картину. Но только он было решил, что загадка решена, как пес снова исчез.

Разозленный Альбус вернулся к кошачьему дереву.

— Плохой пес! — на этот раз он уже не шутил.

Альбус снова вернул пса к лающей своре.

— Должно же быть что-то, что помешало бы ему сбегать, — размышлял он. — Будь это одна из задачек в той книжке, мне непременно нужно было бы сделать что-то с кошачьим деревом, пока собаки там нет. Например, спасти этого кота.

Он прибежал в коридорчик и резко остановился перед резным деревом — вот только вырезана на нем была вовсе не кора, а какие-то буквы. Альбус никогда не видал ничего подобного: дерево сплошь покрывали странные петли и спирали. Альбус торопливо достал перо и бумагу, но не успел перерисовать и часть узора, как пес вернулся на место, а дерево снова покрылось обыкновенной корой.

Альбус успел несколько раз оттащить тяжелый камень в сторону, прежде чем сообразил сделать оттиск, прижав бумагу к резьбе и черкая по ней восковым карандашом, чтобы резные буквы отпечатались на листе. Но даже для этого Альбусу пришлось пару раз уносить собаку, ведь у него были с собой только небольшие листы бумаги. Наконец он скопировал изображение полностью, разложил листы на полу и внимательно осмотрел.

Хотя большая часть резьбы оказалась ему непонятна, посреди узора нашлись и знакомые латинские буквы. Инициалы «L.E.» были глубоко выбиты в камне размашистыми ударами, а рядом примостились аккуратные строгие буквы «S.S.», вырезанные в форме змеек.

Салазар Слизерин? Или Северус Снейп? Да нет, это просто пунктик Принца. Директора не вырезают свои инициалы на стенах. А кем мог быть загадочный L.E., Альбус и вовсе не догадывался.

Внезапно ему кое-что пришло в голову. Он снова отнес собаку к охотничьей сцене, а сам вернулся к кошачьему дереву и достал складной ножик. Это был особый нож, который он выпросил себе в подарок на прошлый день рождения: в него были встроены волшебная лупа, открывашка, заточка для когтей совы и штук двадцать разнообразных лезвий. Одно из них Альбус называл Опасным — оно могло без труда прорезать что угодно. Именно его и открыл Альбус, проигнорировав красную вспышку и предупреждающий вой ножа. Высунув от усердия язык, Альбус вырезал у подножия дерева буквы «ASP».

Вот только выглядели они одиноко и почти не выделялись среди резных узоров.

Поэтому, оттащив пса еще раз, Альбус вернулся и торопливо вырезал еще кое-что.

Теперь надпись внизу гласила: «Здесь был ASP!»

Змей был здесь. Для полноты картины Альбус выцарапал змейку, обвивающую слова кольцом. Глядя, как кора покрывает слова, он сложил нож. Теперь он чувствовал себя настоящим дерзким хулиганом, и ему это ощущение нравилось.

Змееныш упаковал свои бумаги с инструментами и отправился в слизеринскую спальню досыпать. Он заслужил несколько часов отдыха — еще одно секретное задание успешно выполнено.