Змееныш в Хогвартсе (джен)

— Обычно на следующий день мы ложимся за полночь, а когда спим допоздна, папа всегда говорит... Слушай, зачем ты все это записываешь? Это же просто наши скучные повседневные дела, — нахмурился Альбус, глядя на Принца, который торопливо за ним стенографировал.

— Мне интересны повседневные ритуалы, — пояснил Принц, не переставая царапать пером в блокноте. — А твоя семья, скажем так, представляет некий исторический интерес.

— Даже если и так, все это уже осталось в прошлом, во времена войны с Волдемортом, — пожал плечами Альбус, помешивая зелье. — Теперь-то они никаких подвигов не совершают.

— А ты знал, что Баруффио страшно боялся мышей и никогда не покидал свою башню без кота в кармане? Знал, что Торкильд Хернессон страстно любил печеные яблоки и однажды съел тридцать штук за один присест? Знал, что Амелию Сеттингдон четырнадцать раз арестовывали за хулиганство?

— Нет, а что, это все правда?

— Да, правда, а теперь представь, если бы когда-то давно кто-то решил, что все эти факты слишком скучны, чтобы их записывать. Мы бы знали только деяния этих людей, но никогда бы не узнали, кто они такие на самом деле.

— Понятно. А какие-такие деяния они совершили?

Принц на мгновение уткнулся в блокнот со страдальческим выражением лица. Выпрямившись, он вздохнул и сказал:

— Ладно, проехали. Так что говорит твой отец, когда ты встаешь так поздно?

— Он говорит, что в моем возрасте вставал каждый день ни свет ни заря и готовил... Эй! Мелвин! Твой гном у меня ягоды омелы спер!

— Какого они цвета?

— Какого цвета?! Ты бы еще что спросил... Да белые они, белые, дурында!

— Отлично! Я попросил его принести белый предмет.

— Ну так попроси теперь вернуть все назад! Они мне нужны прямо сейчас!

— Берти, твоя очередь! — крикнул Абернати из-за карточного стола. — Ходи уже, или я сам за тебя сыграю!

— Только попробуй подсмотреть мои карты и месяц будешь ходить в прыщах размером с апельсин! — пригрозил Принц. — Так что там говорит твой отец, малыш?

— Мелвин, ты уже поймал своего чертова гнома? — заорал Альбус, быстро помешивая перегревшееся зелье. — Мне нужны эти ягоды, срочно!

— Да пытаюсь я, пытаюсь, но он залез на скульптуру Ливви!

Альбус оглянулся и увидел, что наглый гном корчит ему рожи с верхушки странной фигуры из вибрирующих нитей.

— Никакая это не скульптура! — возмутилась Оливия Кварк. — Это омнимерная кинетическая модель, диаграмма преобразования тауматургической энергии из пассивного состояния в активное, в соответствии с теоремой Филина о френестатическом распаде.

— Но похожа она на спагетти, — проворчал Мелвин, безуспешно пытаясь схватить гнома в прыжке.

— А вот и нет!

— А вот и да!

— Она и правда похожа, — признал Альбус, испорченное зелье которого булькнуло в последний раз на прощание и загустело. — Вот черт!

— Принц! — возмущенно обратилась к высшей инстанции Оливия.

— Ливхен, ангел мой, она и в самом деле похожа на спагетти, — мягко сказал Принц. — Итак, малыш, вернемся к нашему вопросу, что же говорит обычно твой отец?

— Бе-е-е-рти-и-и-и! Тащи уже сюда свою задницу и сделай наконец ход!

— Ар-р-гх! — Морти оторвалась от кристалла и схватилась за голову. — Да как в таком бедламе вообще можно сконцентрироваться? У меня голова просто раскалывается. Ой, как больно-то...

— Может, тебе лучше отказаться от Сатурна? — сочувственно предложил Альбус. — Вернешься к изучению Юпитера. Там у тебя таких проблем не было.

— Юпитер скучный. Сплошные облака, — скривилась Морти. — А на Марс я уже до тошноты насмотрелась.

— А ты можешь использовать это заклинание, чтобы следить за какой-нибудь точкой на Земле? — спросил Мелвин, прекратив на время гоняться за гномом.

— Да ну, на Земле еще скучнее. Однажды я найду себе какого-нибудь магла с космическим кораблем и свалю отсюда.

— Нет у маглов никаких космических кораблей, — вмешалась Оливия. — Это все выдумки.

— Есть конечно, я сама видела!

— Через кристалл? — восхитился Альбус.

— Нет, — призналась Морти. — По телевизору у соседей. Но похоже, у маглов их много — и больших, которые строит правительство, и маленьких, которые люди строят у себя на заднем дворе и хранят в гаражах. Но космос огромный, вряд ли стоит удивляться, что я до сих пор ни одного не встречала. Тем более, что эти корабли передвигаются в гиперпространстве. Что бы это ни значило.

— Я тебе говорю, выдумки все это, — настаивала Оливия.

— А вот и нет! — огрызнулась Морти.

— Все правильно, задай ей, Морт! — вмешался старший Кварк из-за карточного стола. — Интересно, набирает ли Звёздный флот в свои ряды волшебников.

— Да нельзя же верить всяким сказкам! Что у вас вместо мозгов, навозные бомбы? — возмутилась Оливия. — И вообще, снимите уже этого гнома с моей скульпту... с моего спаге... Снимите его наконец!

— Все, с меня на сегодня хватит, — объявила Морти, накрывая кристалл бархатной накидкой. — И нет, я не собираюсь рассказывать, как моя семья отмечает Рождество! — добавила она, чуть ли не хлопнув за собой дверью.

— Неужели только я здесь забочусь о сохранении культурного достояния? — обиженно протянул Принц. — Ладно, Альбус Северус, ты как раз говорил о кануне Рождества...

— Так, значит, Берти дает Кандиде Когтевран вызвать на дуэль твоего Просперо, а его Мерлин перемещается на восьмой уровень башни, давая ей плюс пять баллов на все защитные заклинания и аппарирует... эм-м... Шеклболта в зону демонов... удерживая Цирцею для слежения...

— Я же сказал не трогать мои карты! Ну все, Рэйф, ты труп.

— Слушай, мне не очень хочется говорить сейчас о Рождестве, — заявил Альбус. — Хотя если бы ты вычистил за меня этот котел, я мог бы и передумать...

Принц осторожно потыкал в намертво застывшее зелье.

— Полагаю, проще будет растворить котел. Но давай ты сперва расскажешь свою часть, а я потом придумаю, что тут можно сделать.

Альбус искренне полюбил занятия по углубленному изучению магии, а встречавшиеся здесь ученики — как бы они ни ссорились — стали ему настоящими друзьями, но даже сейчас его снедала изнутри болезненная пустота, от которой он никак не мог избавиться. Зародившись при первых упоминаниях о грядущем Рождестве, эта дыра в душе с каждым днем лишь росла и ширилась, пока школа обрастала украшениями, в коридорных доспехах гулким эхом отдавались рождественские гимны, а профессора радостно подкидывали задания на праздничную тематику.

Альбус как никогда тосковал по дому. Он не спал ночами, мечтая оказаться в родной кровати, увидеть маму с папой, маленькую Лили и даже Сумкинса, толстого старого кота, изо рта которого, что бы они ни делали, вечно воняло рыбой. Альбусу хотелось оказаться в своей комнате, в родном городке Оттери-Сент-Кэчпоул, навестить бабушку с дедушкой, повидаться с тетушками, дядюшками, кузенами и друзьями семьи, поток которых в Норе никогда не ослабевал.

Хуже того, его пожирал страх, что все это теперь в прошлом. Трижды перечитав «Волдеморта побежденного», Альбус проглотил все книги о войне с Волдемортом, которые только смог достать ему Принц, и в центре каждой обнаружил героическую фигуру Гарри Поттера, человека невероятной отваги, бесконечной мудрости, безошибочных суждений и сверхчеловеческого сострадания, который неустрашимо принимал любой брошенный ему вызов. Эти открытия поражали Альбуса, наполняли гордостью… и пугали.

Альбус и без того прекрасно знал, что его мама не глядя бросится в любую драку, а Хагрид и в книгах по истории оставался старым добрым Хагридом. Но теперь при одном взгляде на Невилла Лонгботтома, которого Альбус знал всю свою жизнь, его охватывало благоговение, а язык отказывался повиноваться.

Чего же теперь ждать от встречи с собственным отцом? Неужели он навсегда потерял своего веселого папу, который валялся с ним на ковре и учил стреляться плюй-камнями, а его место теперь займет национальный герой, обладатель ордена первой степени? Несколько ночей подряд ему снились кошмары, в которых папа снимал свое лицо и тело, словно костюм, а на его месте появлялась сияющая фигура, от света которой резало глаза: «Раз теперь ты знаешь мой секрет, у меня больше нет причин скрывать свою истинную форму. Готовься же пойти по моим стопам». Каждый раз Альбус просыпался в холодном поту и сбегал в туалет.

Последние несколько дней семестра превратились в настоящую агонию. Альбус с радостью отвечал на все вопросы Принца, надеясь сохранить хотя бы воспоминания о том, что значит Рождество в семье Поттеров. Когда же Принц, выпытав все, что ему хотелось узнать о семейных традициях, отправился расспрашивать других людей, Альбус почувствовал себя забытым и покинутым.

На вокзале Хогсмида перед возвращением домой нутро Альбуса совсем скрутило от беспокойства.

— Эй, Ал!

Альбус отреагировал не сразу — отчасти потому, что был погружен в свои мысли, отчасти потому, что никто не называл его «Ал» с самого начала учебного года. Обернувшись, он увидел недовольно нахохлившегося Джеймса. А ведь, выходит, брат впервые заговорил с ним с тех пор, как…

— Может, объявим перемирие на каникулы? — предложил Джеймс, старательно глядя в сторону.

— Мы собираемся сесть в одно купе, — радостно сообщила подбежавшая Роза. — Там будет только наша семья.

— Ладно, — Альбус сразу повеселел. — Тогда я скажу друзьям, чтобы не занимали мне место.

Он видел, как чуть дальше Принц и Йорик уже затаскивали в поезд чемоданы.

— Но учти, как только вернемся в школу, можешь ко мне даже не подходить, — предупредил Джеймс, однако Альбусу было все равно, ведь благодаря даже такой поблажке грядущее Рождество обещало стать чуть более нормальным.

Альбус подбежал к нужному вагону. Йорик как раз выглянул из дверного проема, чтобы забрать чемодан Принца.

— Ты же знаешь, я бы обязательно тебя пригласил, сложись все по-другому, — выдавил Йорик. Принц кивнул, и Йорик снова исчез в глубине поезда.

— Эй! — Альбус догнал Принца. — А ты разве не едешь домой на Рождество?

— Неужели ты предлагаешь мне бросить беднягу Симмса, Мидоусвита и всех остальных на милость наших деканов? Нет-нет, кто-то обязательно должен остаться в Хогвартсе и спасти их от скуки.

— Но как же твои родные? Разве ты не хочешь с ними увидеться?

— Не волнуйся за меня, малыш. Этим Рождеством вся семья Принцев, включая домашнего эльфа, соберется за столом в Хогвартсе. А тебе придется к нам присоединиться, если ты сейчас же не сядешь в поезд.

— А, тогда... Тогда счастливого Рождества, Принц!

— И тебе, малыш. Ради твоего же блага надеюсь, что рождественской выпечкой в этом году займется твоя бабушка, а не мама!

Альбус рассмеялся и запрыгнул в поезд, который почти тут же тронулся с места. Шагая по проходу в поисках нужного купе, он краем глаза следил за Принцем, который так и стоял на платформе, пока та не исчезла из виду.

— Привет! — поздоровался Альбус, устраиваясь рядом с Виктуар.

— Привет, Ал, — отозвалась кузина. — Как же мне не терпится попасть домой! Давай же, экспресс, вперед!

Виктуар даже притопнула от нетерпения. Альбус рассмеялся.

— Да тебе просто не терпится снова целоваться по всем углам с Тедди, — обвиняюще ткнул в нее пальцем Джеймс.

— Ну разумеется, — пожала плечами Виктуар. — Хотя я не прочь и со всеми остальными повидаться.

— Кстати об остальных, а где Скорпиус? — спросил Альбус у Розы. — Разве он не едет домой на каникулы?

Роуз пренебрежительно фыркнула.

— Не знаю и знать не хочу. Скорпиус тот еще придурок. Давайте лучше споем рождественский гимн!

— Да ладно? — проворчал Джеймс, но присоединился к хору, когда запела Виктуар. Вскоре к ним присоединилась еще половина поезда, и пение стихло, только когда в проходе появилась знакомая тележка, нагруженная вдобавок к обычным пирожным и сластям праздничными вкусностями.

Хотя Альбус потерпел сокрушительное поражение Джеймсу в гонке с поеданием пирожных, живот его оказался набит под завязку, и ему срочно потребовалось прогуляться. Не сдержав тыквенную отрыжку, Альбус направился прямо к вагону старост в начале поезда, чтобы посмотреть на идущий впереди паровоз. Зато на обратном пути он заглядывал во все купе подряд, здороваясь и болтая со знакомыми.

В одном из них он нашел сидевшего в одиночестве мрачного Йорика. Два его чемодана были небрежно брошены рядом, а сам Йорик забросил ноги на сиденье напротив.

— Счастливого Рождества, Йорик! — приветствовал его Альбус. — А зачем тебе понадобился чемодан Принца? Везешь домой много подарков?

— Да пустые они оба, — прорычал Йорик. — Я их взял с собой, только чтоб сиденья занять, а то ходят тут всякие надоеды, вроде тебя.

— Ага, очень смешно. Да ладно тебе, колись!

— Ну смотри, сам напросился, — осклабился Йорик. — Ты же помнишь, что я уже совершеннолетний? Так что мне надо собрать все вещи на тот случай, если папаня вздумает вышвырнуть меня из дома.

— Вышвырнуть? — ужаснулся Альбус. — Но сейчас же Рождество!

— Сразу видно, не знаешь ты моего папашу.

Альбус неловко переминался с ноги на ногу.

— А Принц не ездит домой на Рождество? — решил он сменить тему.

— Дома его ждать некому, малек. Неужели наш болтун не хвастался перед тобой, что он последний из рода Принцев?

Альбус в ужасе смотрел на Йорика. Он не раз слышал эти слова, но почему-то никогда не задумывался, что они на самом деле значили.

— У него вообще никого нет? Никаких родственников?

— Да, он у нас счастливчик. Да ладно тебе, малявка, не плачь. По крайней мере, у него есть этот чокнутый домашний эльф и какой-то старый пердун в качестве опекуна. Нет у Принца никакого Воскрешающего камня, это и дураку понятно, потому что иначе Хогвартс бы уже кишел воскресшими Принцами, Снейпами, Дамблдорами и Биннсами, и нам бы еще очень повезло, если б этот этот болван не вызвал самого Волдеморта, чтобы спросить, какую туалетную бумагу тот предпочитал при жизни. А теперь будь добр, свали и дай мне отдохнуть. Мне еще надо придумать, что сказать своему старику при встрече.

— Ладно, — тихо сказал Альбус. — Но все равно, счастливого Рождества, Йорик.

Йорик только фыркнул. Альбус бросил ему на колени небольшой сверток и попытался было сбежать, но Йорик уже схватил его за полу плаща.

— С чего это ты вдруг так заторопился, малек? — ухмыльнулся он, одной рукой быстро разворачивая сверток. — Это подкол какой-то, или просто все купе сейчас навозом провоня…

Йорик замер, глядя на выскользнувший из пакета подарок. Альбус постарался придать самодельной медали вид Ордена Мерлина, но в итоге все равно получилось кривовато. На лицевой стороне было выгравировано изображение Ребекки перед парой скрещенных метел, а над ними со свистом носились бладжеры. Чтобы оживить их, Альбус даже обратился за помощью к Оливии. Медаль висела на цепочке, а под гербом с пламяголовом стояло лишь одно слово — или имя — «ГЕРОЙ».

Альбус залился краской, глядя, как Йорик уставился на медаль.

— Я что, похож на мужика, который носит украшения? — наконец буркнул Йорик. — Брысь уже отсюда, мелкий ты засранец, а в следующий раз не жлобься и купи что-нибудь в магазине.

Альбус чуть ли не кубарем вылетел в коридор, но он был почти уверен, что, прежде чем дверь захлопнулась, Йорик торопливо вытер глаза рукавом. Съёжившись от смущения и радуясь, что с этим наконец покончено, Альбус продолжил свой поход по вагонам. Заглянув в следующее купе, он уже хотел было двинуться дальше, однако любопытство пересилило.

— Счастливого Рождества, Скорпиус! — поздоровался он. Гриффиндорец лениво пинал свободное место напротив, пока двое семикурсников играли рядом в шахматы.

— Ага, и тебе того же, Поттер, — без всякого выражения приветствовал его Скорпиус.

— Ладно уже, говори, что за кошка между вами с Розой пробежала? — напрямую спросил Альбус, плюхаясь напротив Скорпиуса. Тот аж взвился и торопливо зажал Альбусу рот.

— Не здесь! — прошипел он, хотя семикурсникам до них и дела не было. Однако Скорпиус все равно вытащил Альбуса в коридор. На нем лица не было, казалось, он готов в любую минуту удариться в панику.

— Никогда, ты слышишь, никогда не говори про меня и свою кузину «вы с Розой», будто мы какая-то там парочка! — свистящим шепотом заявил Скорпиус.

— Да ты свихнулся. — Альбус не шутил.

— Это все она! Поверить не могу, что вляпался в такое! — не поднимая голоса продолжал бушевать Скорпиус, едва не срываясь на писк. — Вот что бывает, если дружить с девчонкой! Я всего лишь пригласил ее к нам в особняк на Рождество, а она тут же начала намекать своим подружкам, что ей самое время познакомиться с моими родителями, ведь мы уже так долго встречаемся!

— Да ладно? — голос Альбуса тоже упал до шепота.

— А потом еще и стала вспоминать, что Ромео и Джульетта поженились в тринадцать лет!..

— Да ладно!

— А потом спросила меня, когда я впервые осознал, что в нее... В нее... Ну ты понял!

— Да что с ней такое? — возмутился Альбус.

— Ты меня спрашиваешь?! — очень, очень тихо проорал Скорпиус. — Она же была мне другом! А теперь я даже сидеть рядом с ней в классе боюсь, потому что все ее хихикающие подружки начинают на меня смотреть и... и хихикать!

— Да уж, не повезло тебе, — сочувственно отозвался Альбус. — У Розы в этом плане вечно шарики за ролики закатывались. Когда нам было по пять лет, она всем заявляла, что собирается выйти за меня замуж.

— И как ты с этим справился? — Скорпиус в отчаянии готов был хвататься за соломинку.

Альбус пожал плечами.

— Не знаю. Однажды она просто заявила, что сожалеет, но выйти за меня замуж не может, потому что теперь ее жених Граффи «Просто-Скажи-Нет-Темным-Искусствам» Гримм.

— Выходит, нужно просто дождаться, пока она найдет себе кого-нибудь другого? — мрачно подытожил Скорпиус. — Ну-ну. А я тем временем лишился друга, которого можно было бы пригласить в гости на праздники, и теперь проторчу все каникулы в семье, где младше тридцати только моя годовалая младшая сестренка, да и ту у меня заберут, чтобы поумиляться и потискать. Лучше б мне разрешили остаться в школе.

Удрученный Скорпиус вернулся в свое купе и захлопнул дверь.

Под впечатлением от горестного рассказа Скорпиуса, Альбус дважды подумал, стоит ли стучать в следующую дверь. Сидевшая у окна Морти Эйвери смотрела на проносившиеся мимо пейзажи, а три ее соседки-пуффендуйки тем временем о чем-то весело болтали. Впрочем, стоило Альбусу постучаться и открыть дверь, все три тут же замолчали и уставились на него. Альбус почувствовал облегчение — Скорпиус его страшно напугал, и он почти ожидал, что его встретит настоящий шквал хихиканья. Пристальные взгляды тоже смущали, но все-таки не были и вполовину так ужасны.

— Счастливого Рождества, Морти! — поздравил он подругу. — Слушай, а мы можем выйти поговорить?

Остальные девочки как по команде захихикали, и лицо Альбуса залила краска, хотя тело в то же время прошиб ледяной пот.

— Хорошо, — скучающим тоном протянула Морти и вышла из купе, оставив хихиканье девчонок за дверью. — Что ты хотел сказать?

Альбус видел, что девочки пытаются подслушать их через стекло, поэтому старался говорить как можно тише.

— Послушай, Морти, просто во избежание всяких недоразумений — я тебя не люблю, я не твой парень, и я не собираюсь жениться на тебе, ни в этой жизни, ни когда-либо еще. Хорошо?

— Не льсти себе, — фыркнула Морти.

— Тогда счастливого тебе Рождества, — повторил Альбус и протянул ей подарок. Он не собирался дожидаться, пока Морти его распакует, но путь к отступлению оказался прегражден тележкой со сладостями.

— Какая красота, — сказала Морти, рассматривая стеклянный шарик с огненной бабочкой внутри.

— Он мне напомнил о тебе, — признался Альбус и торопливо добавил: — Я имею в виду цвет, твое краскошлёпающее заклинание было того же цвета.

— Ты его сам сделал?

— Нет, один шестикурсник делал такие сувениры и продавал тем, у кого еще остались карманные деньги. Так что не думай, будто я это в каком-то романтическом смысле дарю, ладно?

— Об этом не беспокойся. Но Альбус, прости, я тебе ничего не подготовила.

— Да ладно, ничего, просто возьми меня как-нибудь с собой покататься, когда найдешь свой космическим корабль.

Морти улыбнулась ему и снова посмотрела на бабочку.

— Хотела бы я просто остаться в школе. Я слышала, как ты рассказывал Принцу о Рождестве у вас дома. Ты такой счастливчик. У тебя совершенно нормальная семья.

— Да, я тоже так раньше думал. А ты как? Надеюсь, хотя бы тебя не ждет самое несчастное Рождество на свете, потому что иначе я точно соберу бинго.

— Да нет, мне просто придется выслушать очередную кучу чепухи на счет того, как все мы ждем возвращения Волдеморта, — скривилась Морти.

— Твоя семья желает вернуть Волдеморта? — изумился Альбус. — Но почему?

— Да нет, на самом деле, конечно, мой папочка вовсе не желает его возвращать, ведь тогда его правлению над Сынами Вальпурги придет конец, а этого он точно не хочет.

— Так твой отец тот самый Эйвери? — еще больше удивился Альбус.

— Я думала, все и так об этом знают, — странно посмотрела на него Морти. — Ладно, Альбус, спасибо за подарок, и счастливого Рождества тебе.

Помахав ему на прощание, Морти скрылась в купе.

— Да из всего, что я не знаю, можно отдельную библиотеку собрать, — проворчал Альбус, направляясь в свое купе. — Куда ни сунься, везде новости.

Джеймс, как оказалось, давно храпел в углу, так что Роза и Виктуар радостно пригласили Альбуса играть третьим в покер.

От того, что Альбусу пришлось выслушать столько всего о чужих проблемах, его собственные легче не стали. Конечно, он был рад, что его никто не собирается выгонять из дома, что ему не придется скучать в одиночестве или слушать проповеди о втором пришествии Темного Лорда, но Альбусу оставалось лишь сочувствовать друзьям, пока сам он со страхом и тоской смотрел в будущее. Проглоченные тыквенные лепешки камнем лежали в желудке, и чем дальше продвигался поезд, тем хуже мутило Альбуса. Время тянулось с мучительной медлительностью, и Альбус сам уже не знал, чего ему хочется больше: чтобы все это поскорее закончилось, или чтобы поезд вообще никогда не прибыл на станцию.

Однако «Хогвартс-экспресс» подъехал к вокзалу Кингс-Кросс по расписанию, и вслед за Джеймсом, Розой и Виктуар Альбус вышел на платформу 9¾, вглядываясь в толпу учеников и родителей в поисках знакомых лиц. Наконец Альбус их увидел. В толпе их ждали мама с Лили, тетя Гермиона и тетя Флер, дядя Рон и дядя Билл. А человек, стоявший рядом с ними, был вовсе не легендарной, бесстрашной фигурой Гарри Поттера, Могущественного Героя войны с Волдемортом, а просто его папой в знакомом плаще и старых, удобных ботинках, на которых до сих пор сохранились следы от зубов Лили, однажды игравшей в очень злую собаку.

Позвав остальных, Альбус со всех ног бросился к родным. Он знал — все будет хорошо.