Студент года (гет)

В аудитории стояла гробовая тишина. Гуннульв Фриберг, профессор Темных искусств, стоял на небольшом пьедестале и внимательно изучал лица студентов. Он был похож на ворона, настороженно ожидавшего опасности и поворачивавшего голову на каждый шорох. Гермионе меньше всего хотелось идти на этот урок. Она полагала, что магия существовала не для того, чтобы использовать ее в неблагородных целях, и была рада, что в Хогвартсе их учили защищаться от Темных сил, а не наоборот.

«Наверняка Малфою не придется прикладывать много усилий, чтобы успевать по этому предмету, учитывая наследственность».

— Вы! Молодой человек на последней парте! Да-да, вы! Прошу вас подойти ко мне. — Голос Фриберга был сродни грому. Громкий, четкий и безапелляционный.

Мулат Оби Руфаро, к которому обращался профессор, несмело встал со своего места и направился к кафедре.

— Поторопитесь, вы ведь не хотите превратиться в улитку, юноша.

Оби прибавил шаг и в считанные секунды уже стоял рядом с профессором, не понимая, чем вызван интерес к его персоне.

— Я хочу, чтобы вы посмотрели на этого человека. Что вы можете о нем сказать? — Хищный взор профессора устремился в аудиторию. Он специально вызвал Оби, ведь. кроме его напарницы из школы Уагаду, здесь о нем пока никто не знал. — Мистер Корнелл, кто стоит перед нами? — Взгляд профессора задержался на третьей парте, за которой сидел один из дурмстранговцев.

— М-м-м… Перед нами парень из Африки…

Легкий смешок пронесся по аудитории.

— Браво, великолепно, мистер Корнелл, я смотрю, у вас явные способности. Но я надеялся не более развернутый ответ. Мисс Фьорк, может, вы нас порадуете?

— Перед нами юноша, ему около семнадцати или восемнадцати лет, мулат, а это значит, что один из его родителей темнокожий, а другой — европеец.

— Уже что-то, мисс Фьорк. Что можете добавить, мистер Кост?

— Затрудняюсь, сэр.

Мистер Фриберг безнадежно вздохнул, немного смягчив суровый тон.

— Итак, в этом году мы наконец коснемся заклинания, о котором наверняка знает каждый из вас. Легилименция. — Он сделал огромную паузу. В глазах студентов читалась неподдельная заинтересованность. Легилименция изучалась только на последнем курсе и полностью поддавалась лишь единицам. Участь остальных была в считывании минимального набора никому не нужных воспоминаний вроде огорчения от подгоревших тостов на прошлой неделе.

«Отвратительно!..» — Гермиона была возмущена. Кто вообще додумался позволить обучать этому школьников!

— Это сложная, очень сложная магия и удается лишь при определенном складе… кхм… способностей, настрое и долгой, бесконечно долгой практике, — последнюю фразу профессор намеренно растянул, чтобы смысл ее дошел до каждого. — Легилименции будет посвящен практически весь учебный год, и, я надеюсь, к выпуску из школы вы будете хотя бы отдаленно иметь представление об этом заклинании.

Темные искусства были далеко не простым предметом, успеха достигали немногие, поэтому Фриберг за долгие годы работы научился закрывать глаза на тех, кому это не дано.

— Итак, перед нами юноша семнадцати лет, чистокровный волшебник, первые способности проявились в три-четыре года. Есть две младшие сестры. Боится воды, так как несколько лет назад имел неосторожность тонуть в горном озере. Коллекционирует открытки, но не любит рассказывать об этом хобби. Прошлый год провел в обществе книг развлекательного характера, в основном — фантастики и детективов. Я прав, мистер Руфаро? — Профессор уставился на бедного парня, который покраснел настолько, что даже его темная кожа не могла скрыть следов смущения.

— Да, профессор, — выдавил он, будучи отправленным на свое место.

— Легилименция — это умение проникать в сознание, извлекать чувства и воспоминания. При зрительном контакте с объектом у вас больше шансов на успех, но это не всегда решающий фактор.

Парные и групповые задания были излюбленным методом многих профессоров, и Фриберг привычно попросил студентов разбиться на пары. Все дурмстранговцы давно уже были заняты, и, как и следовало предполагать, новые студенты тоже. Драко безнадежно выдохнул после того, как последняя надежда найти другой тандем его покинула, и он бросил взгляд на Грейнджер. Очевидно, она тоже не испытывала удовольствия от перспективы их совместной работы, но других вариантов не было.

Все, что от них требовалось, — сесть напротив друг друга и четко выполнять указания Фриберга. Прямой, давящий взгляд Драко словно обжигал, в нем не было ничего, что заставило бы ее усомниться в его заносчивости и надменности. Она с вызовом посмотрела в его стальные холодные глаза, и волна отвращения тут же захлестнула ее с головой.

— Основа успеха — мысленная концентрация. Отпустите все, что находится вокруг вас, постарайтесь заглянуть вглубь настолько, насколько сможете, при этом задав четкий вопрос. Чтобы упростить задачу, попытайтесь получать воспоминания о конкретном событии. Например, о… последнем Рождестве. Произносите заклятие обдуманно, спешка — не самый лучший помощник.

Комната наполнилась гулом голосов. Драко выдохнул и, подняв руку, подозвал профессора:

— Извините, профессор Фриберг. Мы с мисс Грейнджер… знакомы не один год, я знаю о ней слишком много. Может, целесообразнее будет найти нам другие пары? — Его спокойный голос гулом стоял в ее голове. Она тоже была не прочь обрести другого партнера, но ей даже в голову не могло прийти навязывание профессору своих идей!

Профессор на секунду задумался.

— Это не имеет значения, мистер Малфой. Я бы сказал, дружеское доверие существенно упрощает вашу задачу на первом этапе. — Фриберг тут же отошел, подозванный одной из студенток для выяснения правильности произношения.

— Я тоже не испытываю приятных эмоций от нахождения здесь с тобой, но я бы не стала показывать это преподавателям, Малфой, хотя бы из уважения к нашей школе! — Ее брови нахмурились, а тон не терпел возражений.

— Дружеское доверие, — вырвался обреченный смешок Драко, переходивший в тихую ярость. — Легилименс!

Легилименция удавалась ему с переменным успехом, несмотря на долгую практику с тетушкой Беллатрисой Лестрейндж. Она списывала все на его нервное состояние и недостаточную концентрацию; возможно, так оно и было, учитывая тяжелую обстановку. Но Драко часто ловил себя на мысли, что внутри сопротивлялся и не желал овладевать тем, что в конечном итоге могло привести к краху их семьи.

Ему было глубоко неприятно заглядывать в сознание подружки Поттера, которая к тому же считала его трусом и предателем, поэтому он решил, что одной попытки достаточно, и все свои силы отдал Окклюменции*. На всякий случай.

* * *

После окончания урока Гермиона пулей выбежала из аудитории, ощутив огромное облегчение. Она не представляла, как дважды в неделю сможет заниматься в классе профессора Фриберга, и почти впала в отчаяние. Конечно, у нее не получилась даже близкая подделка Легилименции, с таким партнером это вряд ли представлялось реальным. Да и откуда ей было знать, что Драко пол-урока осознанно блокировал все попытки проникнуть в его сознание. Ощущая себя полной бездарностью, она вспомнила слова Виктора: «Уверен, ты оценишь». Оценила. Виктор весь урок сидел за столом профессора, увлеченно что-то переписывая, и даже не поднял глаз. Конечно, Легилименция, возможно, давала волшебникам много новых возможностей, но Гермиона была уверена, что это абсолютно гнусное заклинание, ведь это дело каждого — пускать в свои мысли других или же оставить все в тайне.

— Можешь поупражняться со мной. Гермиона Грейнджер. — Она сразу узнала этот мужественный каменный голос. Крам догнал ее в коридоре и смущенно опустил взгляд, поняв, что она улыбнулась ему в ответ.

— Спасибо. Это будет как нельзя кстати. Признаю, сегодняшний урок дался мне крайне сложно, — с облегчением вздохнула она, осознав вдруг, что у нее был хоть кто-то, кому она могла немного доверять в этом странно холодном, бездушном и полном безнадежности месте.