Рождённая желанием: Наследие (гет)

Китти вышла из кабинета и вместе с мужем направилась на кухню. Еды с собой она взяла на несколько дней, словно чувствовала, что семья может на определённый срок задержаться на Острове Теней. Уговорив мужа сесть за стол и подождать вместе с детьми, она достала из холодильника продукты и приступила к приготовлению еды.

— Что ж, мои дорогие, поскольку бытовая техника тут очень старая, не ругайте меня за то, что еда получилась невкусной, — предупредила Китти семью.

— Ничего, мам, мы любим всё, что ты готовишь, — утешила маму Адела.

— И я привык, после «Куриной ножки» я полюбил кухни разных народов мира, — улыбнулся Вацлав и подмигнул жене.

— Не бойся, дорогой, китайскую еду я не буду готовить, — чуть смеясь, сказала Китти. Она решила пожарить четыре сочных стейка вместе с картошкой, а пока еда жарилась, на закуску приготовила салат «Цезарь», который семейство съело сразу же после того, как он был подан. После сытного обеда Китти решила немного отдохнуть от дел и повела детей знакомиться с богатым убранством поместья. Теперь, когда дом был приведён в порядок, Китти не беспокоилась о том, что пол под ногами может провалиться. На радость родителям, Адела и Карел вели себя хорошо, они шли, держа за руки маму, и не горели желанием бегать сломя голову по коридорам.

— И это всё твоё, мамочка? — спросил Карел у матери.

— Не только моё, но и ваше тоже, — приветливо улыбнулась Китти.

— Боюсь, нам здесь понадобится карта, — осматриваясь по сторонам, заявила Адела.

— Когда подрастёшь, то не потеряешься здесь. Знаешь, солнышко, когда мне было столько лет, сколько и тебе, для меня всё поместье и всё, что находится за его пределами, казалось одним большим королевством, — улыбнулась Китти.

Экскурсию по дому она начала с кабинета её дяди Алана. Тут в основном находились книги, собранные с разных концов света, и никому не нужный оружейный шкаф. Китти оставила его только из-за того, что он представлял ценность, а так бы она и его вынесла на помойку.

— Мам, эта стена не доделана, — заявил Карел, указывая на выделяющуюся стену.

— Вовсе нет, сынок, — сказал Вацлав, — просто тут раньше стоял проектор, и как раз под него сделали такую стену.

— Это тот проектор, на который ты снимала наши семейные хроники? А где он сейчас? — спросила Адела.

— Спрятан в особом месте, — ответила Китти. Она знала, что у двух членов её семьи есть страсть к технике и к её разбору, и если бы она дала старинный прадедушкин проектор мужу или дочери, они бы его разобрали, так же как и подаренный дочери дрон.

В семейном поместье Мортонов было больше спальных комнат, чем кабинетов для работы. Всего в доме было три кабинета: кабинет отца Китти, кабинет деда и кабинет дяди. После просмотра кабинета дяди Китти повела всю семью в кабинет отца.

— Вау, — не удержалась Адела, — тут как в музее.

— В этом я согласен с тобой, сестрёнка, — подметил Карел.

Пока дети осматривали кабинет, Китти стала искать книги по истории племени Абкани, которые некогда писал её отец. В истории этого племени слишком много белых пятен, и для того, чтобы начать писать про него, нужно было собрать достаточно информации.

— Ты и правда превращаешься в меня или в кого-то из своих родственников, — заметил Вацлав.

— Просто пока мы здесь, нужно воспользоваться моментом и… нашла, — радостно сказала Китти, доставая старые записи отца.

— Тише, Иштар, остановись, — сказал Вацлав и буквально вырвал книгу из рук жены.

— Ты чего?

— А ты? Как только ты приезжаешь на этот остров, я тебя не узнаю. Мне кажется, что не ты изменила остров, а он тебя, — сказав это, Вацлав обнял своими аугментированными руками жену, плотно прижав её к своему телу. Жаркие объятия мужа вновь вернули Китти в реальность. Дети продолжали исследовать кабинет, не обращая внимания на родителей.

— Ты прав, Вашек, ты тот самый якорь, который не даёт мне сорваться с места; обещаю, что долго мы тут не задержимся. И я, кажется, понимаю, почему мой отец и мать так спешно покинули остров.

— Я знаю, чем можно занять Аделу, пока ты знакомишь сына с историей дома, — сказал Вацлав жене.

— Только будь осторожным, — предупредила Китти мужа.

Вацлав решил сходить в форт и принести оттуда некоторые механизмы, чтобы увлечь ими Аделу. Может быть, дочери удастся что-то из них сконструировать, заодно и он проверит, какие познания приобрела Адела в кружке юных техников. Вацлав вышел из поместья и направился к старому форту. После того, как он вышел из дома, он осмотрел его со всех сторон. Китти подошла к делу основательно: внешне дом, как и остров, изменился: каменная кладка обрела совсем другой вид, с неё удалили всю грязь и лишайник, так же изменилась и терраса, по которой раньше он прогуливался со своей женой, когда они прилетели на остров после вручения Нобелевской премии. Опасные участки острова были огорожены высоким забором, старинные статуи стали похожи на статуи, а не на изваяния сумасшедшего, и даже декоративный бассейн с потайным проходом был восстановлен. Единственное, что осталось неизменным, так это форт, он продолжал выделяться из общего ансамбля острова. Ворота оказались незапертыми, поэтому Вацлав, поднажав, открыл их и прошёл внутрь форта. Он осторожно поднялся по каменным ступенькам, зашёл в лабораторию Джереми Мортона и стал смотреть, что можно оттуда забрать. На него тут же нахлынули воспоминания о том, как он был восхищён этой лабораторией, когда Китти показала её впервые. И если Китти чувствовала чёрную ауру этого места, то он, наоборот, этого не ощущал. Все шестерёнки и детали тут были в ржавчине, и Вацлав побрезговал давать Аделе такие грязные механизмы. Но тут на глаза ему попалась коробка, стоящая под столом, Вацлав наклонился и достал её. В ней оказались чертежи и модели бионических протезов.

«Странно, раньше я этого не видел!» — удивился Вацлав, хотя помнил по старой видеозаписи, как Алан Мортон работал над ними. Взяв коробку, Вацлав направился к выходу. За пределами форта начинало темнеть, а вдали поблёскивали зигзаги молний.

— Милый, ты в порядке? — спросила по инфолинку Китти.

— Да, я собираюсь идти в дом, — отозвался Вацлав.

Китти сообщила мужу, что на остров надвигается грозовой фронт, поэтому Вацлаву лучше поспешить домой. Тот ответил, что уже идёт к дому, и еле успел рассказать, что видел, как стемнело. Только Вацлав вышел из лаборатории, как его чуть не сдуло сильным ветром, и он едва не выронил найденную им коробку. Обхватив её, Вацлав начал спускаться со ступенек и пару раз едва не оступился: ветер дул в спину, словно пытаясь прогнать его из форта и пригнать к поместью.

— Китти, открой, это я, — постучал Вацлав в дверь, как только дошёл до дома. Китти тут же открыла, и Вацлав буквально вбежал в дом.

— Ты как, в порядке? — спросила Китти.

— Я да, а вот с погодой не очень, — ответил муж, ставя коробку на пол.

— Сильный ветер тут редко бывает.

Вацлав сказал жене, что он нашёл в лаборатории Джереми Мортона коробку с разобранными бионическими протезами и их чертежами, вот и решил предложить их в качестве конструктора. Вацлав позвал Аделу, она в это время находилась у себя в комнате и читала взятую с книжной полки книгу. Услышав голос отца, девочка положила книгу на тумбочку и побежала к нему.

— Меня не было буквально полчаса, а ты успела соскучиться, — улыбаясь, сказал Вацлав и протянул дочери коробку.

— Что это?

— Посмотри.

Адела аккуратно открыла коробку и стала осматривать находящиеся в ней запчасти и то, что могло быть бионическими протезами.

— Это похоже на аугментации.

— Знаешь, как с ними работать? Помнится, ты несколько раз просила меня перечитать тебе книги по нейротехнологиям.

— Да, — радостно кивнула Адела.

— Китти, — обратился Вацлав к жене, — ты не против, чтобы мы немного поработали в одном из кабинетов?

— Конечно, нет, но где ты это откопал?

— Не поверишь, моя богиня, — улыбнулся Вацлав, — но все эти старые бионические аугментации я нашёл в форте, когда искал, чем занять дочь.

Вацлав и Адела ушли в кабинет Алана Мортона; Карел, обследовав вместе с мамой почти всё поместье, устал, и Китти отвела его поспать. Теперь Китти могла спокойно поработать над переводом папиной книги на чешский язык. Снова достав всё самое необходимое, она продолжила работу.

— Эх, — вздохнула она, — если бы был жив Джозеф, он помог бы мне с книгами, а заодно и рассказал про своё легендарное племя.

Уже проработав над частью книги, она начала чувствовать угнетающее влияние острова. Хоть всё здание и большая часть земель вокруг поместья были приведены в порядок, но это никак не изменило ауру дома. Китти сама не понимала, почему так происходит и почему эту тяжёлую ауру ощущает только она. Чтобы не думать об этом, она ещё больше погрузилась в работу и закончила её ближе к вечеру.

— Тук-тук, можно? — услышала она голос мужа за дверью.

— Тебе всегда, входи, Вац, — улыбнулась Китти.

Тот сказал жене, что Адела проголодалась, и поэтому он решил приготовить ей ужин, а заодно поесть сам, вот и пришёл к жене с вопросом, не хочет ли она есть.

— Уже вечер?

— Судя по часам, да, а так за окном непроглядная тьма.

— Думаю, на сегодня всё, — заключила Китти, закрывая книгу.

— Может, помочь чем? Я, конечно, мало чего знаю о племени Абкани и не знаю их языка, но если постараюсь…

— Нет, с книгой у меня всё хорошо, но признаться, я так привыкла к светлой и солнечной Праге, что атмосфера острова меня угнетает, — вздохнула Китти.