Игра Стражей. v2.0 Лестница сквозь небо (гет)

Тихий океан. Транспорт «Венчур». Сорио Аска Ленгли

Пока мы летели к транспорту, на котором перевозили мою милую Еву, я все старалась осознать произошедшее. Я — проиграла? Как это вообще может быть? Неужели та неуклюжесть, с которой Икари пилотирует свою тестовую Еву, не имеющую всех возможностей моей замечательной Красной — всего лишь маска? Или это его Евангелион настолько несовершенен, что двигаться в нем лучше — невозможно? Я не понимаю…

Я не понимаю, что именно произошло. Но главное мне мучительно ясно. Я — проиграла! Я уже не лучшая. А значит, вновь начнутся насмешки и оскорбления. Вот сейчас, Икари поднимет голову и скажет…

— Ну что, второй лейтенант Ленгли, рассказывайте.

— О чем? — постаравшись убрать из голоса выражение страха и неизбежности, уточнила я.

— Для начала — о Вашей Еве, — вопрос меня удивил. Неужели он не читал ТТХ Евангелиона-02? — Потому что читать сухие цифры — это одно, а вот личные впечатления пилота — это совсем другое.

Я вздохнула, и, ежеминутно ожидая насмешки, стала рассказывать про мой Еву, Красную, лучшую из произведенных Евангелионов, ту, в которой убраны все ошибки, выявившиеся за время эксплуатации Прототипа и Ноль первой.

Как ни странно, но за все время полета Икари ни разу меня не перебил, и даже не усмехнулся, когда я начинала захлебываться восторгом, описывая то, что для меня является смыслом жизни.

— Хорошо, что ты так любишь свою Еву, — кивнул он, когда вертолет опустился на крохотную полетную палубу, установленную на «Венчур» специально для такого случая. — Кстати, тебе уже установили парный ложемент?

Я вспомнила, как ругалась на идиотов, которым пришло в голову, что я пущу кого-то в кабину своей Евы… И как Кадзи-сан показал мне кадры схватки с Четвертым Ангелом, когда мальчишек, которые сдуру ума вылезли посмотреть на бой, швыряет по всей капсуле. Правда, тогда я все равно не поняла, и Кадзи-сану пришлось объяснять мне, что противник может оказаться очень сильным, что Ева может получить повреждения (тут он показал мне список ремонтных работ, необходимость которых возникла после столкновения с Пятым Ангелом… список впечатлял), и, если мне вдруг придется эвакуировать того же Икари, или Первое дитя — Аянами, то я рискую доставить в госпиталь уже труп. Пришлось согласиться с тем, что второй ложемент в кабине — действительно не роскошь, но суровая необходимость. А сейчас, если вспомнить о том, как меня валял по палубе Икари-тюи… в общем, помощь, оказывается, может потребоваться и мне.

— Установили, — кивнула я. — Хочешь попробовать синхронизироваться в Красной?

— Скорее — с тобой, — я сильно удивилась. О чем это он? Видимо, лицо я удержать не сумела, поскольку Икари счел нужным пояснить: — Парная синхронизация помогает лучше понять друг друга. Вот сейчас я вижу, что почему-то тебе неприятен, а почему — не вполне понятно. Нет, если бы неприязнь возникла после поединка… или если бы она сводилась к вопросу иерархии — было бы понятно. Но ведь не сводится, не так ли? Ты до сих пор чего-то ждешь от меня… Чего-то, что тебе будет, мягко говоря, неприятно. Но чего именно ты ждешь?

Как же я пожалела в этот момент, что на глазах Икари все еще чертова повязка, и я не могу их увидеть… Но все-таки я решила рискнуть, и рассказала ему историю того, почему я страстно желаю быть лучшей. О сумасшествии и самоубийстве матери, о насмешках, сопровождавших меня после этого и о том, как они прекратились, когда я стала, наконец, самой лучшей, о законченной в 13 лет школе, о пилотировании, которое стало смыслом жизни…

— Идиоты, — проворчал про себя Икари. Ну вот… так я и думала*. — Может, я и не такой гений, как ты, Аска-тян… — что?! Нет, он точно издевается. Это должна быть издевка… Но почему я не замечаю в его голосе не только сарказма, но даже и иронии? — …но, все-таки и не такой дурак, чтобы смеяться над чужой бедой. Я посмеюсь над тобой только если ты действительно отломаешь смешной косяк… Но и постараюсь не обижаться, если в аналогичной ситуации повеселишься ты. Так — пойдет?

/*Прим. автора: по-японски и «идиот» и «идиотка» звучит одинаково: «бака», так что Аска приняла слова Синдзи на свой счет*/

— Пойдет, — оторопело ответила я. Неужели он действительно говорит то, что думает? Я не могу поверить в такое… Нет, если бы что-то подобное сказал Кадзи-сан… или кто-то равный по возрасту… Но вот слышать такое от сверстника, да еще — мальчишки… Это было нечто совершенно новое*.

/*Прим. автора: не то, чтобы в окружении Аски не было нормальных детей, в том числе и сверстников… Но представители полорогих парнокопытных — всегда заметнее. А потом Аска прекратила общение со сверстниками*/

— И, все-таки, давай попробуем синхронизироваться, — повторил предложение Икари. — Есть у меня нехорошее предчувствие. И если неприятности нас действительно догонят — нам лучше к тому моменту быть под броней.

— Ты веришь предчувствиям? — удивилась я. Хотя… Это же Восток… утонченная мистика в противоположность простой и понятной логике Запада*…

/*Прим. автора: герои могут ошибаться, заблуждаться, косячить, и высказывать мысли и идеи, никак не совпадающие с мнением автора*/

— Если бы не верил, — отозвался Икари, пожав плечами, — сдох бы еще в бою с Рамиэру.

— С кем? — удивилась я.

— Ну, с этим кубиком летающим, юным бурильщиком…

— А… — дошло до меня, — с Рамиилом? — как же бесит эта манера японцев коверкать имена… А уж во что они временами превращают мою фамилию…

— Да, с Пятым Ангелом… — кивнул Икари. — Сильный противник. Был.

Тихий океан. Транспорт «Венчур». Икари Синдзи

Синхронизация с Евой-02 стала сюрпризом… в чем-то даже приятным. Но, надо признать, что пускать Аску в Прототип, или, хотя бы в Ноль Первого одну, без поддержки — категорически нельзя. Истерика и срыв в берсерк — гарантированы. Потому как синхронизируется она в точности также, как и Рей-тян в первые разы: полностью снимая щиты. Спасает ее только то, что в отличие от за что-то ненавидящего пилота Прототипа и холодно-отстраненного, хотя и помогающего Ноль Первого, Ноль Вторая, или Красная в своего пилота просто-таки влюблена, и помогает на «слегка», а прямо-таки «до упора». Так что не стоит удивляться высоким показателям синхронизации Аски-тян. А вот что стоит сделать — это попробовать пообщаться с Духом Машины, раз уж он… или, скорее — «она» так расположена.

— Привет! — обращаю я свою мысль Духу Машины после прочитанной в полголоса литании

— И тебе здравствовать. Кто ты? Я тебя не знаю, — отзывается Дух Машины… И то, что она отзывается — уже хорошо. Дух Ноль Первого на контакт не идет. От слова «совсем», хотя и ощущается как вполне благожелательный.

— Я — командир копья Омега, пилот Евангелиона Ноль Один Икари Синдзи, — представляюсь я. — А ты кто? — Разумеется, я знаю, что говорю с Духом Машины… Но вот кем она считает себя сама?

— Я… Зови меня Кьеко… или, можешь называть Красной, как хочешь, — как любопытно.

— Кьеко? Кьеко Ленгли?! — уточняю я шокирующую информацию.

— Ты знаешь меня?! — в голосе Духа Машины — глубокое удивление.

— Конечно. Я поинтересовался личным делом своей подчиненной, — сообщаю я Красной. — И с Аской-тян перед синхронизацией поговорил. — Твое… безумие и твой уход нанесли девочке серьезную рану. Не знаю, как теперь выправлять положение…

— Там было тело без души и лишь с осколками разума… Я не могла… лишь после того, как то тело самоуничтожилось, я смогла осознать себя, — неудивительно. После стремительного Перерождения — сложно сразу обрести ясность сознания. Я наблюдал подобное несколько раз… Но вот контакт с Кьеко наводит меня на мысли о природе Духа Машины, чье тело в воплощенной реальности — Ноль Первый. Очень… странные мысли.

— Тогда почему ты не поговорила с дочерью? — может, ответ подскажет, почему мама не хочет говорить со мной, и уклоняется от контакта?

— Я… мне… мне стыдно, — отвечает Красная. — Я так с ней поступила… и я не хочу, чтобы она знала, во что я превратилась… Пожалуйста, позаботься о ней!

— Она — моя подчиненная, -отвечаю я чистой правдой. — Я сделаю все, что смогу. Но, надеюсь, ты понимаешь…

Слов мне не хватает, и я опускаю щиты настолько, насколько еще никогда не опускал. Ни перед кем, кроме той, что стала смыслом, якорем и душой.

— Я понимаю, — вздыхает Кьеко. — Эта девочка… Рей. Но…

— Сделаю все, что смогу, — обещаю я Духу машины. — Но все-таки, обдумай идею открыться дочери. Я не думаю, что она осудит тебя, или отвернется.

— Хорошо. Я… я подумаю, — даже такое обещание — уже хорошо. Уговорить Духа Машины изменить принятое решение — это уже заявка на статус если не техножреца, то, по крайней мере, технопровидца. — Но пока что — сохрани мою личность в тайне. По

— Я не скажу ей, Красная.

— Спасибо.

Я разрываю контакт, и из внутренней реальности Евангелиона возвращаюсь в материум.

— Аска-тя… — начинаю я обращаться ко Второму Дитя… и в это время проецируемое нам в сознание изображение мира с камер Евангелиона окрашивается красным, а по ушам бьет вскрик сирены. Боевая тревога.