Игра Стражей. v2.0 Лестница сквозь небо (гет)

Тихий океан. Авианосец «Через радугу». Кацураги Мисато

/*Прим. автора: по морским сражениям я тот еще специалист. Так что если где насажал косяков — сообщайте, буду править*/

Ангел, выпрыгнув из воды, обрушился сверху на один из фрегатов. Для небольшого кораблика такой удар многотонной туши оказался фатален. И я сильно сомневаюсь, чтобы хоть кого-нибудь из команды удалось спасти.

Военные оказались на высоте. В момент, когда туша Ангела взлетела над водой, по нему отработал главный калибр оставшегося еще на поверхности линкора класса «Айова». «Севастополь», ранее носивший имя «Нью-Джерси», всего год простоял в Филадельфии в качестве корабля-музея. После Второго удара, когда последствия в виде изменения климата еще не стали очевидны, его сняли с прикола и экстренно провели докование и ремонт. Но единственной боевой операцией, пришедшейся на его долю в составе флота США, стала охрана эвакуационных конвоев, которые вывозили население районов, ставших непригодными для проживания. Вначале такие караваны шли вообще без охраны, или под конвоем фрегатов… но после того, как они стали подвергаться атакам «неизвестных» пиратов на вполне современных боевых кораблях, караваны были переформированы в конвои под охраной авианосцев и линкоров. Причем линкорам отдавалось предпочтение, поскольку, несмотря на всю дороговизну обслуживания этих кораблей, цена уничтожения ими пиратского крейсера или эсминца оказалась в разы ниже, чем для авианосца. Огонь же скорострельных орудий, калибром от 40 до 120 мм, наиболее распространенных у пиратов, оказался малоэффективен, когда в дело вступал броненосный монстр. А после того, как правительство США объявило о прекращении собственной деятельности, линкоры были поделены между странами — постоянными членами Нового ООН. И, поскольку «Миссури» был уничтожен во время Второго удара тем самым цунами, которое практически уничтожило Гавайские острова вместе с Жемчужной гаванью, где он был установлен в качестве корабля-музея, три остальных отлично поделились между Россией, Японией и Германией. Однако, в связи с важностью операции по перевозке Евы, они вновь были сведены в единую группу, символизирующую международное сотрудничество.

406-мм снаряды подняли огромные столбы воды вокруг Ангела. Но ни гидродинамический удар от «близких накрытий», ни даже одно прямое попадание никак не сказались на подвижности чудовища, которое рванулось к набиравшему ход «Венчуру», игнорируя линкор как нечто несущественное.

Ангел ушел под воду, и «Исэ», ранее «Висконсин», спешащий занять место между противником и «Венчуром», не успел поддержать своего собрата, хотя враг и был в пределах досягаемости орудий его носовых башен. Однако эсминцы и фрегаты противолодочной обороны по засеченным и расчетным координатам дали залп более чем десятком ракетоторпед. Увы, последние оказались не просто неэффективны: они просто не смогли захватить цель, поскольку температура Ангела оказалась вполне сравнимой с температурой окружающей воды, а шум, который он издавал при движении — был гораздо слабее, чем грохот винтов подводной лодки.

Рев Евы застал всех врасплох. С мостика авианосца, спешащего, чтобы принять Еву на борт, была прекрасно видна огромная красная фигура, стоящая на носу не такого уж большого транспорта. По всей видимости, поднявшись на ноги, Ева сместила центр тяжести судна вверх, поскольку даже небольшая волна валяла «Венчур» так, что мне было непонятно, как Евангелион вообще ухитряется стоять. Впрочем, было очевидно, что долго она так не продержится…

Но «держаться долго» и не пришлось. Под водой мелькнула огромная тень, и удар распорол несчастный транспорт так же, как перед этим вскрыл эсминцы охранения и «Шлезвиг»: снизу-спереди по диагонали, через все отсеки, сделав бесполезными водонепроницаемые переборки.

Оттолкнувшись от уходящего под воду носа транспорта, Ева сделала огромный прыжок, и ушла в воду далеко за кормой гибнущего судна. Мне захотелось плакать и материться одновременно.

Тихий океан. Икари Синдзи

Тонкий слой воды и пленка АТ-поля не смогли защитить Ангела от рухнувшей сверху Евы. Мы рухнули на него, вспарывая защиту. Разумеется, кабель, связывающий нас с энергосистемой транспорта — тут же порвался… впрочем, поступление энергии прервалось еще тогда, когда удар Ангела разрушил двигательную установку «Венчура». Придется засветить один козырь, который я хотел оставить «при себе» как можно дольше. Но это «как можно дольше» закончилось сейчас. Отстранившись от нас-остальных, я обратил самого себя в канал связи с варпом, пространством, не знающим понятия «энергия», но могущим служить источником этой самой энергии для кого и чего угодно. Конечно, получить эту энергию в виде переменного тока нужных параметров — не стоило и пытаться. Я не настолько хорошо знаю физику, да и в магии меня Учитель в основном показывал то, что крайне необходимо для выживания, а приемы стыковки магии и техники — остались в стороне, как «имеющие меньшее практическое значение», дескать «будут время и возможность — потом разберемся». Так что мы с Аской и Кьеко остались без радио, прог-ножа и многих других удобных и полезных приспособлений и систем. Но вот LCL поглощала Силу варпа как не в себя, передавая ее выращенным структурам Евангелиона. Для выживания этого было достаточно. Да и для боя… почти. Как я уже сказал, ножа мы лишились, а без него разорвать плоть Ангела, чтобы добраться до ядра — не представлялось возможным.

К тому же, Силу варпа никак нельзя назвать безопасной. Так что мне пришлось отстраниться от синхронизации, и все свое внимание обратить на то, чтобы удерживать мутации, приносимые варпом, в хотя бы относительно безопасных пределах. И это полностью поглощало мои силы и внимание. Драться же с Ангелом пришлось Аске и Красной. Надеюсь, они справятся…

Тихий океан. Авианосец «Через радугу». Кацураги Мисато

— Акустик докладывает: «слышу сигнал»! — крикнул лейтенант Хофмайстер.

— Что за сигнал? — уточнил фон Рудов.

— Морзянка… вроде, — сомневаясь, ответил лейтенант.

— Пусть выведут на внутреннюю связь, — предложил адмирал Шеер, и это предложение фон Рудов тут же переформулировал в виде приказа.

На мостике раздался звук, который я вполне однозначно опознала, как морзянку, хотя по тональности он скорее походил на рев какого-то могущего хищника. Наверное, благодаря своей подготовке как диверсанта, я смогла бы прочитать сообщение. Но радист авианосца сделал это быстрее.

— «Здесь Ева-02. Нужен торпедный залп. На мой сигнал», — произнес он. — Дальше пошел повтор.

На организацию залпа ушло минимум времени. И вскоре девять торпед с эсминцев рухнули в воду и двинулись к цели, продолжавшей реветь морзянкой. Взрыв, произошедший, видимо, на относительно небольшой глубине, поднял огромный водяной столб. Рев-морзянка прекратился…

Тихий океан. Аска Сорью Ленгли

— Шайзе! Химмельгерготт!* Этот… свинская собака в три прогиба Ангел, и этот… Икари, чтоб он тоже был здоров… Что они сделали с моей прекрасной Евой? Откуда эти кошмарные шипы на наплечниках и перчатках? Какой-то хтонический ужас! А сам Икари отрубился… И что мне теперь делать?

/*Прим. автора: Аска ругается по-немецки*/

Девять торпед, при том, что АТ-поле врага мы с Красной разбили, смогли разрушить плоть Ангела, так что в глубине раны стало видно ядро, открытое и уязвимое. Мы нырнули вниз, и схватили этот красный шар нашими руками… и именно в этот момент броня Евы пошла волнами, формируя те самые, так изуродовавшие мою красавицу, шипы, пробившие сердце врага. Дело было сделано… Но как нам теперь выбираться отсюда? Мисато-тайи предупреждала, что если рухнем в воду — нас уже не достанут. Неужели моя карьера пилота закончится на первом же Ангеле? И почему мы все еще живы? Почему таймер, отсчитывавший остатки энергии замер и погас, но я все еще вижу глазами Евы? Почему мы все еще можем двигаться? И как мы смогли разбить вражеское АТ-поле, а главное — удерживать его в разрушенном состоянии? Не понимаю…

Впрочем, обдумывание этих второстепенных вопросов — лишь способ не думать о главном. Мы под водой. Всплыть сами мы не можем. И достать отсюда нас тоже не смогут. Что же делать?!

— Мы всплываем, — произнес Икари.

Я оглянулась в своем ложементе. Икари сидит, откинувшись, лицо его, и так не поражающее яркими красками — выглядит прямо-таки болезненно бледным и чуть ли не прозрачным, а из-под повязки, которую он так и не снял, расплываются алыми облачками а в оранжевой LCL капли крови.

Я пожелала вновь видеть глазами Красной, и, как ни странно, у меня это действительно получилось. Мы и в самом деле всплываем. Похоже, плавучесть мертвого Ангела, даже с повисшей на нем Евой, осталась положительной.

— Как выйдем на поверхность — прыгай в сторону ближайшего крупного корабля и цепляйся покрепче, — приказал Икари, и мне оставалось только ответить:

— Рёкай!