Лягушка Волшебная (джен)

Ещё в те времена, когда Фрейя училась в Хогвартсе, Северус заново открыл для себя преподавание. Как-то в клан пришло письмо из Аврората с просьбой прочитать для студентов их школы лекцию по распознанию ядов. Это произошло зимой, и Хеймдалль физически не мог сделать этого, но и отказать мистеру Скримджеру тоже было нельзя. Хотя Северусу очень хотелось. И хотя Фрейя не настаивала, да и Хеймдалль сказал, что может попробовать договориться о том, чтобы провести её в весенние каникулы, Северус всё же решился. И ему даже понравилось. Будущие авроры не вели себя как ученики Хогвартса, слушали его очень внимательно и задавали разумные вопросы. Впрочем, отчасти на него повлияло и обучение в клане. Конечно, Северус был умён и талантлив, но получалось у него не всё на таком уровне, как он привык. И мастер и Хеймдалль были с ним внимательны и терпеливы, объясняя всё непонятное и сложное столько раз и так доступно, как это ему требовалось. После первого раза он подумал, что это была просто большая удача, но и повторная лекция, и следующая за ней тоже прошли отлично. Так вот уже лет шесть-семь он не отказывался вести разовые лекции и спецкурсы в разных школах Европы, если они к нему обращались. Он неплохо владел французским и немецким, начал учить датский, а для других языков в клане Нильфхейм сделали сложный артефакт перевода, работавший на ментальной магии.

В конце июля две тысячи первого года приглашение пришло из Шармбатона. Администрация школы просила прочитать короткий интенсивный курс для студентов, которым оставалось учиться ещё год. И Северус согласился. Ему предлагали апартаменты во французской школе, но Фрейя заметила, что у них там вообще-то есть дом, причём сравнительно недалеко от места. Хотя трансгрессия проблему удалённости решала отчасти. Курс предполагалось провести с шестого по пятнадцатое августа, так что уже четвёртого он перебрался туда. Дом во Франции был куда меньше особняка, и всё же маленьким его было не назвать. Один из домовиков отправился с ним, чтобы сделать пребывание одного из своих хозяев максимально комфортным. А пятого, в воскресенье, проснувшись утром, Северус вспомнил, что у Фрейи день рождения уже послезавтра. Так что он отправился в Париж, чтобы выбрать ей подарок. В средствах он стеснён не был, и нашёл для неё подвеску с рубином на цепочке из белого золота.

Утром седьмого августа он упаковал подарок и отправил его со своим фамильяром, надеясь, что к вечеру тот уже вернётся к нему. А затем написал на общей странице книжицы, которая заметно истрепалась за годы использования, что не сможет приехать и поздравить лично. Фрейя почти сразу ответила ему, что ничего страшного в этом нет, и вообще, если во Франции ему комфортно, он может устроить себе там отпуск после того, как прочитает курс. Северус поблагодарил её и поздравил письменно, после чего отправился работать.

Помимо послания от Северуса утром солнечного августовского дня Фрейя получила ещё массу корреспонденции. Большинство содержало поздравления, было несколько заказов, но как на личного врага она взирала только на одно письмо. Едва девушка развернула его, как настроение её сразу испортилось. Настолько, что вообще захотелось уйти в спальню, замотаться в кокон из одеяла и провести так весь день. Но её дела никто за неё не сделает, так что она окопалась бумагами в своём кабинете, готовя на это письмо достойный ответ. Кроме того, в этот день она получила отложенное письмо из Гринготтса, написанное её дедом. Там было две бумаги, одна из которых была личным письмом, в котором он писал, что понимает всю сложность её положения и потому предложил Хеймдаллю рассмотреть возможность брачного союза с ней, если их обоих это будет устраивать. А вторая бумага была официальным уведомлением о том, что он как глава клана одобряет кандидатуру Ольстина на место жениха Фрейи. Её к своему ответу девушка и собиралась присовокупить.

— Входи, — не поднимая глаз от бумаг, произнесла Фрейя, едва почувствовав приближение своего наставника. Хеймдалль не успел даже задеть костяшками косяка настежь открытой двери.

— С днём рождения, — он улыбнулся. — Тебе сегодня двадцать лет исполняется.

— Да уж, — недовольно скривилась она. — Присядь.

Хеймдалль пересёк кабинет и сел в кресло перед рабочим столом, за которым Фрейя уже не смотрелась маленькой девочкой. Она выросла и превратилась в красавицу. Хотя некоторые сказали бы, что матери она всё равно уступает, для него это было не так. Девушка перед ним в его глазах всё ещё была очаровательной фарфоровой куколкой, как самая красивая белая роза. Такая, каких он принёс большой букет.

— Так… — Фрейя порылась в ящике стола и достала небольшую коробочку. — Это официальный вопрос. Ты на мне женишься? — она придвинула коробочку ближе к нему и посмотрела ему прямо в глаза.

— Ты… Мерлин… — протянул Хеймдалль и покачал головой. — Ты уничтожила всю романтику. Я хотел пригласить тебя на свидание, погулять, сводить в красивое место с вкусной едой, а потом под светом от фейерверков как полагается встать на колено и просить твоей руки…

— Звучит прекрасно, — кисло улыбнулась она. — И я с удовольствием схожу с тобой куда угодно. Только не сегодня, — девушка поморщилась. — Да или нет? Мне нужен твой официальный ответ.

— То есть, романтики всё-таки не будет, — он мрачно вздохнул и придвинул коробочку к себе. — Это, кстати, для тебя, — он положил букет на стол.

— О, спасибо, — на этот раз Фрейя улыбнулась радостно. — Очень красивые.

— Разумеется, мой ответ — да, — Хеймдалль открыл коробочку, достал из неё перстень, на котором бриллиантами был выложен вензель клана, и надел на палец. — Какой ещё ответ я могу тебе дать?

— Любой, — снова помрачнела девушка. — Но раз уж так сложилось, подпиши, пожалуйста.

Она придвинула к нему желтоватый лист бумаги с крайне официальным текстом помолвки, внизу которого уже стояла подпись Фрейи. Хеймдалль пробежал по нему глазами и поставил свою подпись, а затем нахмурился. С минуту он молчал, а потом отодвинул бумагу обратно.

— Зачем это? — он поджал губы. — Ты думаешь, я могу сбежать в последний момент?

— Конечно, нет, — Фрейя глубоко вздохнула и посмотрела ему в глаза. Вид у неё был усталый. — Матушка подключила королевскую семью, чтобы устроить мне сегодня смотрины. Если бы не их вмешательство, я бы могла послать её к Фенриру в задницу, но увы. Придётся тащиться в Данию смотреть на то, что они там с отцом нашли, и потрясать кучей бумажек, чтобы отстали.

— Я пойду с тобой, — решительно заявил Хеймдалль.

— Это отвратительное унылое мероприятие обязательно для меня, — её перекосило. — Тебе над собой издеваться не обязательно.

— Ты не понимаешь, — выражение его лица стало жёстким. — Я… Я уже давно люблю тебя. И это не дурная романтическая страсть, которая перегорит после первой совместной ночи. Это… Я как будто чувствую постоянную связь моей души с твоей с тех самых пор, как мы побывали у Иггдрасиля. И одна только мысль о том, что какие-то мужики придут посмотреть на тебя, как на невесту… Меня едва ли не трясёт от гнева!

— Замок не разнесёшь? — Фрейя изогнула бровь.

— Не должен, — Хеймдалль отвёл глаза.

Фрейя перегнулась через стол и накрыла своими ладонями его руки.

— Хеймдалль… — она тяжело вздохнула. — Послушай, я тоже хотела, чтобы всё было не так. Это… Мне правда жаль, что всё превратилось в это, — Фрейя скривилась. — Однако ты должен знать: я никогда не думала о том, что моим супругом может стать кто-то кроме тебя. С тех самых пор, как ты рассказал о предложении дедушки. Разумеется, я бы пересмотрела этот вопрос, если бы ты нашёл кого-то, но этого всё не происходило… Я всегда… С тех пор я знала, что если у алтаря со мной будешь стоять не ты, то это будет брак исключительно по расчёту. Потому что… Потому что и я тебя люблю.

— Так может?.. — Ольстин склонил голову набок, намекая, что не надо ехать в Данию.

— Увы, тащиться туда придётся, — Фрейя выпустила его руки и откинулась в кресло. — Так что иди собирайся.

— Мы надолго? — уточнил Хеймдалль, поднимаясь.

— Нет. Я рассчитываю вернуться вечером домой и лечь спать в своей кровати, — она вдруг коварно улыбнулась. — Или в твоей. Это уж как пойдёт.

Хеймдалль смутился. Он почувствовал, как кровь прилила к его лицу и ушам, окрашивая их в равномерно красный цвет. Он поспешил отвернуться и покинуть кабинет. К словам Фрейи и тому, что могло за этим последовать, он был просто не готов. Потому что у него никогда в жизни не было даже случайной интрижки. С тех пор, как мастер Бальдр провёл с ним ту самую беседу о замужестве Фрейи, он никогда не представлял на её месте кого-то другого. А уж после путешествия к Иггдрасилю вообще всё как будто встало на свои места — Хеймдалль мог быть только с Фрейей. Временами он забывал, что её память хранит жизни всех её предков, но только что она об этом в весьма фривольной форме напомнила, чем ужасно его смутила.

Глава клана Нильфхейм ещё с минуту смотрела в дверной проём, где исчез Хеймдалль, и улыбалась. Не то чтобы она задавалась целью смутить его, но эта реакция всё же забавляла её. Тем не менее, дела не ждали, и она, встряхнув головой, вернулась к бумагам. Разделавшись с ними, Фрейя спустилась в столовую, где не обнаружила Хеймдалля. Домовики сказали, что он уже пообедал, что поначалу удивило и озадачило девушку, но затем она обратила внимание на время. Оказалось, что это она опоздала к обеду, а вовсе не он от неё скрывался. Быстро умяв первое и второе блюдо, Фрейя ринулась в свою спальню, чтобы переодеться и отправляться в замок в Дании. В коридоре второго этажа она обнаружила Хеймдалля, который как раз шёл ей навстречу. Он был одет в брюки и рубашку, но как будто ещё не был готов отправляться.

— Надо было сразу спросить, — он глубоко вздохнул. — Смокинг или сюртук?

— Смокинг, — улыбнулась Фрейя. — Извини, я смутила тебя. Да, и галстук-бабочку.

— Я… просто был немного не готов… — отвёл глаза Хеймдалль. — Смокинг так смокинг.

Он развернулся и быстро ушёл в свою спальню, а Фрейя завернула в свою. «Интересно, а как он думал? Что дети у нас появятся от совместных воскурений редких трав?» — подумала она, открывая шкаф. Там на плечиках висело новое платье — последний шедевр Рири. Шила домовуха всё лучше, и наряд, на который смотрела Нильфхейм, вышел у неё превосходно. Это было платье из тяжёлого бархата благородного тёмно-красного цвета с широким подолом-колоколом и ассиметричным лифом: бретель на правое плечо выходила из корсажа, а на левое как бы из-под бархата тянулась серебристая парча. Хотя пошито оно было всего несколько дней назад, почему-то ассоциировалось у Фрейи с той пьесой, которую они с Хеймдаллем ставили в подаренном им волшебном кукольном театре. Девушка сняла его с плечиков и принялась облачаться, что с помощью магии едва ли заняло полминуты. Подойдя к зеркалу, Фрейя собрала белые волосы в пышный пучок. Волосы её, благодаря некоторым магическим зельям, стали куда гуще и объёмнее, только начали почему-то виться. Хотя ей это даже нравилось. Едва она закончила вгонять в пучок шпильки с небольшими рубинами, как в открытое окно влетел ворон. Он уселся на подоконник, придерживая лапкой вытянутую коробочку.

— Салазар? — узнала его Фрейя. — Что это ты принёс?

— Подарррок, — прокаркал фамильяр Северуса и лапкой чуть подтолкнул коробочку.

Фрейя взяла её в руки и открыла. Подвеска в бархатном футляре привела её в восторг ещё и тем, что идеально подходила к платью. Никаких особенных чар на ней было — это было просто небольшое очаровательное украшение.

— Подарок — прелесть, — улыбнулась девушка. — Перекуси в совятне, если голоден, а хозяину передай, что я в восторге.

— Хозяин будет ррад. Ррад, — кивнул ворон и улетел.

Фрейя подошла к зеркалу и надела подвеску. Рубин очень подходил к её глазам и как ни странно гармонировал с бледной кожей. Девушка нравилась себе в этом платье, и даже улыбнулась своему отражению. Потом вспомнила, куда собиралась, и снова скисла. Она надевала высокие перчатки из парчи, когда в дверь раздался деликатный стук.

— Тебе необязательно стучать, — отозвалась она, и Хеймдалль вошёл в комнату.

— Не думаю, что уже готов к такому, — он улыбнулся. — Ты… выглядишь чудесно. Но… — Ольстин подошёл почти вплотную, взял её руку и поднял ладонь к лицу. — Одной детали не хватает, — и на её безымянном пальце оказалось кольцо из белого золота с рубином.

— Да, ты прав, — Фрейя ласково улыбнулась. — Этой детали и впрямь не хватало.

— А подвеска? — Хеймдалль задержался взглядом на её шее. — Разве у тебя такая была?

— Это подарок от Северуса, — усмехнулась девушка. — В чём-то ваши с ним мысли, видимо, схожи.

— Видимо, да, — кивнул он. — Как мы отправимся?

— Порталом, — помрачнела Фрейя. — Тем же, что и в прошлый раз.

Они вернулись в кабинет Фрейи, где она достала из ящика стола коробочку, в которой лежали кольца-порталы для датского замка. Затем она взяла со стола пачку бумаг, уменьшила их и убрала в небольшую вышитую бисером сумочку, и только потом отдала один из порталов Хеймдаллю.

Огромный холл датского замка Нильфхейм практически не имел украшений, хотя по случаю созыва гостей в нём расстелили красные ковровые дорожки. Он был пуст, но из зала для приёмов уже доносился шум. Фрейя поморщилась — гости, или, точнее, выбранные родителями женихи, уже собирались. Прошло не больше пяти секунд, как к ним явился один из домовиков замка. Он с поклоном приветствовал хозяйку и спросил, нужно ли проводить её в зал. Фрейя отозвалась, что ей прежде всего понадобится кабинет главы и её родители. Домовик вызвался проводить её.

Бывший кабинет Бальдра Нильфхейма был отделан деревом, и несмотря на свои размеры всё равно был довольно строгим. Однако Фрейя обратила внимание на одну деталь, которая едва не вывела её из себя: в этом кабинете курили. Дедушка её никогда не курил, к тому же с его смерти прошло уже больше десяти лет. Курил в их семье только отец. Девушка взмахнула палочкой, избавляясь от запаха, и устроилась в кресле за рабочим столом. Через пару минут вошли Фригг Нильфхейм и Освальд Бернхард. Фрейя сощурилась, глядя на них.

— Кто пользовался моим кабинетом? — холодно спросила она.

— Это не твой кабинет, — надменно заметил Освальд.

— Это кабинет главы клана, — Фрейя поджала губы. — То есть мой. Как и замок, и всё, что в нём находится. И только по моей доброте душевной ты всё ещё здесь. Представители королевской семьи уже здесь?

— Да, принц среди претендентов, — как-то кисло улыбнулась Фригг.

— Магл? — изогнула бровь Фрейя.

— Нет, его высочество волшебник, — отозвалась она. — Мы были бы рады воссоединиться с монаршей семьёй…

— Но вы бы предпочли другого, более податливого кандидата, — поморщилась девушка.

— Я только не понимаю, зачем ты его с собой притащила, — Освальд кивнул на Хеймдалля.

Фрейя поднялась, медленно обошла стол и приблизилась к отцу вплотную.

— Умоляю, дай мне повод, — она зло смотрела ему в глаза и цедила слова сквозь зубы. — Малейший повод, чтобы вышвырнуть тебя отсюда.

— Фрейя, это всё же твой отец, — попыталась одёрнуть её Фригг.

— Не припомню ни единого дня, когда он бы им был, — фыркнула девушка, отходя. — Приведите принца сюда. Я хочу обговорить все вопросы сначала с ним, как представителем королевской семьи.

— Мы тебе не слуги, — задрал подбородок Освальд.

— Ты можешь пойти за принцем, — сощурилась Фрейя. — А можешь убираться отсюда прямиком к Фенриру в задницу. Или я могу сделать с тобой такое, что Ад потом покажется тебе санаторием, — она снова подошла к отцу и ткнула его острым пальцем в грудь. — Никогда не зли тёмную ведьму. Особенно, если она легилимент.

В глазах Фрейи сверкнула настолько неприкрытая угроза, что Освальд слегка струхнул. В этот момент она напомнила ему Бальдра Нильфхейма, который как-то говорил практически то же самое. Прошлый глава не скрывал ненависти к нему и мирился с его присутствием только из-за Фригг. Но было мало похоже, что Фрейя последует этой традиции. Освальд посчитал за лучшее кивнуть и убраться из кабинета. Фригг осталась. Она с укором посмотрела на дочь, которая неспешно обошла стол и снова устроилась в кресле.

— Тебе следовало бы быть более уважительной с отцом, — недовольно заметила она.

— С чего бы? — Фрейя поставила локти на стол и переплела пальцы. — Сколько вы с ним уже женаты? Тридцать лет? Сколько дней он за это время работал?

— Он… Наш клан богат, — поджала губы женщина. — Он может позволить себе не работать.

— Я могу позволить ему не работать, — мрачно отозвалась девушка. — Это я работаю с десяти лет. Это дом в Британии приносит наибольший доход клану. А это место по доходности занимает последнее место. И второе по расходам. Так что этот его праздный образ жизни — это моя заслуга. И я ожидала хотя бы какого-то уважения в ответ. Ты вообще помнишь, какой сегодня день?

— Седьмое августа, а что? — Фригг сложила руки на груди.

— Вы в самом деле не помните? — удивился Хеймдалль.

— Не помню чего? — недовольно переспросила она.

— Ей плевать, — повернулась к нему Фрейя. — Фригг, — обращение к матери по имени прозвучало, как пощёчина. — Двадцать лет назад в этот день ты родила меня. И это, очевидно, для тебя не то событие, которое тебе хотелось бы запомнить. Иди. У тебя гости. Они, должно быть, заскучали без хозяйки приёма.

— Я…

— Уходи, — настойчивее повторила Фрейя. — Я не хочу тебя видеть, — Фригг опустила голову и начала разворачиваться, чтобы уйти. — Ах да, — в спину ей решила добавить Фрейя. — Ты ведь всегда знала, как устроен клан. Тебе следовало бы объяснить Освальду, что для реализации его амбиций ему следовало быть для меня любящим и любимым папочкой, а не тем человеком, при мысли о котором я вспоминаю самые страшные и тёмные проклятия.

Фригг понуро ушла. У неё не нашлось слов, чтобы оправдаться, ведь она действительно напрочь забыла, когда у её дочери день рождения. Впрочем, сейчас ей, возможно, впервые было стыдно перед дочерью, и вместе с тем она злилась на неё. Фригг считала, что любовь дочери к родителям должна быть безусловной, но то, как Фрейя назвала её по имени, говорило о том, что девушка совершенно не считает их с Освальдом семьёй. И винила она в этом Фрейю, а никак не себя. Ей и в голову не приходило, что она была плохой матерью, ведь она, в конце концов, подарила Фрейе жизнь. И всё же, где-то в глубине души у неё возник маленький червячок сомнения, который шептал пока ещё очень тихо, что Фригг заслужила такое отношение.

Хеймдалль осторожно коснулся плеча Фрейи. Девушка повернулась к нему и слабо улыбнулась.

— Не помню, чтобы видел тебя хоть раз такой злой, — заметил он. — Даже тогда, в конце первого курса.

— Мне нужно сейчас оправдываться? — устало вздохнула она.

— Нет, — Хеймдалль улыбнулся. — Я и представить не могу, как чувствовал бы себя, если бы мои родители так ко мне относились. Наверное, я ненавидел бы их.

— Я… — Фрейя покачала головой. — Не думаю, что ненависть была бы правильным словом. Мне нет до них дела, пока они ко мне не лезут. И я злюсь из-за того, что они думают, будто я им чем-то обязана. И я бы охотно подлила им обоим яд василиска или акромантула в вино, если уж честно. Но это было бы слишком просто. Уверена, жизнь их ещё накажет.

— Почему ты так считаешь? — озадаченно нахмурился он.

— Потому что с недавних пор их жизни в моих руках.

С минуту они молчали. Хеймдалль думал о том, что вообще-то он знал эту её сторону — хладнокровную и жестокую, но никогда не был сам объектом её злости. А Фрейя продумывала, что именно она скажет принцу. Всё-таки он не какой-то человек с улицы, он представлял здесь королевскую семью. А от них отмахнуться было нельзя. Наконец послышался стук в дверь, затем она распахнулась, и Освальд торжественным голосом произнёс:

— Его высочество принц Олав!

Фрейя быстро обошла стол и присела в подобающем реверансе. Хеймдалль склонился, оставшись на своём месте. Выдержав положенное время поклона, девушка выпрямилась и улыбнулась.

— Рада приветствовать вас, ваше высочество.

— И я рад знакомству, — улыбнулся принц. — Мне описывали вас несколько иначе.

«А она гораздо красивее, чем говорила её мать…» — добавил он в мыслях, и Фрейя выхватила эту мысль, но отвечать не стала. Вместо этого она посмотрела на Освальда, который так и стоял в дверях.

— Ты можешь идти, Освальд, — холодно заметила она. — Тебе присутствовать не обязательно.

— Я, вообще-то, старший мужчина в семье, — он чуть задрал нос.

— Выйди сам или Хеймдалль тебя из окна вышвырнет, — понизила голос Фрейя, и Освальд мгновенно исчез, тихо притворив за собой дверь. — Прошу прощения, ваше высочество. Наши внутриклановые отношения сейчас, скажем так, довольно прохладны.

— Я об этом слышал, — кивнул принц. — Итак, почему вы хотели поговорить со мной лично?

— О, давайте присядем, — снова улыбнулась Фрейя и устроилась за своим столом. Олав разместился в кресле напротив. — Прежде всего, я бы хотела сказать, что всё это мероприятие проходит без моего согласия. Более того, жених у меня уже есть. Мне крайне неловко из-за того беспокойства, которое доставила вашей семье Фригг, но поставить меня в известность об этом она потрудилась только сегодня. Мне очень жаль, что вам пришлось потратить на это своё время.

— Один… — протянул принц и вдруг как-то расслабился. — Вы не представляете, как меня успокоили сейчас. Хотя немного и расстроили, но обо всём по порядку. Прежде всего, я не должен был стать участником смотрин. Ваши родители подобрали редкостный сброд, если честно. С некоторыми я учился в школе, о других навёл справки. И все они… Ну, определённо не те люди, которые показались мне приемлемыми для того, чтобы стать важной частью клана, столь уважаемого, как ваш. Я не очень хорош в ментальных науках, однако даже мне ясно, что ваш отец хочет получить власть над кланом, что его определённо развалит, а те парни — все они готовы в рот ему заглядывать.

— Не сомневаюсь, — кивнула, поморщившись, девушка.

— Но со мной всё немного иначе, — принц снова улыбнулся. — На меня он влияния не имеет. И да, я знаю, что вы легко распознаете ложь, ведь даже сейчас чувствую, как легко вы читаете мои мысли. Так вот, признаться, я бы из кожи вон вылез, чтобы вы выбрали именно меня. Нет, герр Ольстин, о романтике здесь и речи бы не шло — только политика и расчёт. Разумеется, я не стану и пытаться отбить у вас невесту.

— Как вы поняли, ваше высочество? — нахмурился Хеймдалль.

— У вас на пальце кольцо с вензелем, — Олав кивнул на его руку. — Я знаю, что вы Глас главы, но там, насколько мне известно, иной перстень.

— А вы весьма хорошо осведомлены, — заметила Фрейя.

— Ещё в школе, как только я узнал о вашем клане, я загорелся мечтой стать его частью, — снова улыбнулся принц. — По части престолонаследования я, как третий принц, мог даже не дёргаться, так что мне следовало найти для себя что-то стоящее. Ни о какой женитьбе ради этого я и не думал, разумеется, тем более, что все знали, что вы учитесь в Британии. Я, признаться, не думал даже познакомиться с вами когда-нибудь. Однако, когда я закончил школу, оказалось, что ваш клан просто не проводит наборов. Мечты я не оставил, и поскольку мой отец всё-таки король, я мог позволить себе всестороннее обучение. Поэтому, когда ваша мать обратилась к нам по поводу смотрин, я вызвался представлять монархию, а отец согласился с моим участием в качестве кандидата. Пожалуй, в этом отношении вы меня расстроили — значит, моя мечта попасть в клан снова откладывается.

— Ну почему же? — девушка улыбнулась. — У вас есть с собой какие-то документы об образовании?

— О, разумеется, — кивнул Олав и достал из нагрудного кармана целую кипу бумаг.

Фрейя с интересом начала их просматривать. Все мастера, что занимались с его высочеством, если верить бумагам, оценивали его навыки очень высоко, а Нильфхейм легко выдернула из его воспоминаний тот факт, что никто из них не был в курсе, что Олав принц. Так что в подлинности оценок можно было не сомневаться. Хеймдалль тоже просматривал бумаги через плечо Фрейи. Его взгляд зацепился за грамоту выпускного аттестата.

— Зелья у вас вёл старик Бё? — спросил он, переведя взгляд на принца.

— Да, — Олав кивнул. — Он был строг, но его занятия всегда были очень хорошими.

— У вас очень высокий балл, — заметил Ольстин.

— Профессор сказал, что на его памяти я второй студент, которому он готов такой балл поставить, — принц улыбнулся. — Первым, по его словам, были вы.

— Мои поздравления, — Фрейя собрала бумаги и придвинула их обратно его высочеству. — Вы приняты. В данное время мы проживаем в Британии. Клановое обучение проходит там же. Сколько времени вам понадобится, чтобы подготовиться к отъезду?

— Не более недели, — отозвался принц. — Только… Я смогу видеться с семьёй?

— Клан — это не тюрьма, — девушка улыбнулась. — Разумеется, вы сможете и вести переписку, и ездить в гости. Хотя для ответных визитов с учётом вас особняк будет тесноват, но у нас достаточно недвижимости, которая в том числе могла бы принять и монархов.

— А много народу живёт в особняке?

— Вы будете четвёртым, — Фрейя поднялась. — И там обитает ещё четыре домовика, совы и лошади. Если у вас есть своя лошадь, вы также можете взять её с собой.

— Благодарю, — они обменялись рукопожатием. — Приложу все усилия на благо клана.

Уладив таким образом формальности с королевской семьёй, Фрейя вместе с Хеймдаллем и Олавом отправилась в зал для приёмов. Оттуда доносились разговоры и живая музыка. Мелодичный смех Фригг Нильфхейм разбавлял нестройный хор мужских голосов. Перед самой дверью Фрейя остановилась и поморщилась. Входить ей не хотелось. Но закончить этот фарс надо было как можно быстрее. Она глубоко вдохнула и толкнула тяжёлые створки. Голем-лакей громогласно объявил её приход, и зал мгновенно затих. Десятка три мужчин от девятнадцати до сорока уставились на неё, и в их мыслях почти хором прозвучало: «Лабораторный кролик». Фрейя поморщилась и заговорила нарочито громко:

— Если бы не уже существующие у меня матримониальные обязательства, ваше высочество, вам бы не составило труда оставить позади это, — она махнула рукой в сторону кандидатов. — Господа. Смотрин не будет. Я официально помолвлена с Хеймдаллем Ольстином и пересматривать этого не намерена. И я приношу свои извинения за то, что Фригг Нильфхейм попыталась влезть впервые за пятнадцать лет в мою жизнь и потревожила вас. Надеюсь, вы прекрасно проведёте время в её компании без меня.

И девушка развернулась, чтобы уйти прочь, однако Фригг ринулась к ней через весь зал и схватила её за плечо, дёргая к себе.

— Как ты смеешь так себя вести? — зашипела она. — Какая помолвка? Кто её одобрил?

— Дедушка, — от тона Фрейи стало холоднее в буквальном смысле. — Я собрала все официальные бумаги на этот счёт, если что. Так что отпусти меня.

— Ты выставила меня посмешищем! — чуть повысила голос Фригг.

— Как мне показалось, вы сами прекрасно с этим справились, — подал голос принц, а затем аккуратно сжал запястье женщины и отцепил её руку от Фрейи. — Вы не можете принимать никаких решений за главу клана, но вы даже не потрудились спросить её о том, требуется ли подобное мероприятие. И даже обратились к моему отцу, чем вывели это событие на государственный уровень. И вы считаете себя правой?

— Я всё же её мать! — поджала губы Фригг.

И тут взорвался Хеймдалль.

— Мать? Ты? — его голос гремел на весь замок. — Знаешь ли, чего Фрейя боялась в детстве? Каким был её первый рисунок? Первое заклинание? Сколько она тренировалась до того, как у неё прилично вышел пируэт? Каким был первый выкованный ей меч? Как ты смеешь называть себя её матерью, если даже не помнишь, когда у неё день рождения?

— А когда он? — тихо спросил у Фрейи принц.

— Сегодня, вообще-то, — кисло улыбнулась она.

— О, это ужасно неловко… — смутился Олав.

— Вы не обязаны знать такие детали, ваше высочество, — мягко заметила Фрейя.

— Тем не менее, — строго заметил он и повернулся к Фригг. — Фру Нильфхейм. Я полагаю, повод для собрания исчерпан. Я удаляюсь. Передам отцу, что всё прошло для нас с наилучшим результатом.

— Я никогда не одобрю его! — влез Освальд.

— А я в твоём одобрении и не нуждаюсь, — поморщилась Фрейя.

— Герр Ольстин был одобрен прежним главой клана, — снова заговорил принц. Его голос звучал властно и холодно. — Королевская семья также принимает этот выбор. Смотрины окончены. Мастер? — он повернулся к Фрейе.

— Благодарю, — она улыбнулась. — На этом мы уходим.

Она развернулась и направилась к выходу из замка первой. Олав и Хеймдалль последовали за ней. Тишину разбивал только звук их шагов. Фригг хотела сказать что-то ещё, что-то, что вернуло бы Фрейю и сделало бы возможным исполнение их с Освальдом плана, однако вмешательство принца здорово мешало. Женщина злилась, что королевская семья встала на сторону её дочери, а не её. А ещё её бесило, что Фрейя теперь могла делать всё, что посчитает нужным. И уж точно им теперь было никак не повлиять на её решения. Ни мягко, ни грубо.

В холле собрались все домовики замка. Их там обитало шестеро, всё здание было огромным, и ему требовалось много внимания. Одеты они все были в потрёпанные наволочки, и Фрейя остановилась, пристально рассматривая их. У самого молодого, Эри, были перебинтованы пальцы, а у самого старого, старшего эльфа Хекли была повязка на глазу.

— Хозяйка Фрейя, — обратился Хекли. — Хекли знает, что вы не можете повлиять на хозяйку Фригг и хозяина Освальда. Хекли не жалуется на хозяев, но Хекли слышал, что… Другим домовым эльфам клана, — он сжался, — живётся лучше.

— Судя по вашим повязкам и наволочкам — так и есть, — девушка глубоко вздохнула. — Если бы у вас был выбор, кто-то из вас хотел бы остаться именно здесь? — эльфы понуро опустили головы. — Тогда отправляйтесь в особняк в Британии. У нас есть ещё несколько мест, где нужны руки. Отправим вас туда…

— Ты не можешь этого сделать! — раздался голос Фригг. Она всё же решилась догнать Фрейю и высказать ей некоторые претензии, но последние слова девушки вытолкнули её ярость на новый уровень.

— Я могу, — злорадно улыбнулась девушка. — И я сделаю. Здесь с ними обращаются неподобающе. Кроме того, я считаю слишком расточительным держать аж шестерых слуг здесь. Твой муж ничем не занят. Ты тоже не упахалась. Вы оба достаточно взрослые, чтобы заботиться о себе.

Эльфы, поняв, что последнее слово останется за Фрейей, исчезли, и она не сомневалась, что обнаружит их дома. Оставить их там или отправить в другие места — вопрос был сложным, но решаемым. Говорить с Фригг девушка больше не хотела, так отвернулась и пошла к двери.

— Ты разрушила всю мою жизнь! — выпалила Фригг.

Фрейя, уже коснувшаяся ручки двери, опустила руку и медленно выдохнула. А затем развернулась и плавно подошла к Фригг. Девушка посмотрела ей прямо в глаза, а затем мгновенно замахнулась и отвесила ей пощёчину такой силы, что женщина пошатнулась и согнулась.

— Рука тяжёлая, — пояснила Фрейя. — Много руками работать приходится. Почитай на досуге реестр клана. Особенно удели время изгнанникам и тому, что с ними сделали. Я бы на твоём месте на мою доброту не рассчитывала.

В следующее мгновение девушка уже открывала дверь. В пышном саду с ветвями деревьев и травой играл приятный тёплый ветерок, с моря тянуло запахом соли. Фрейя несколько раз глубоко вздохнула, успокаиваясь. Наконец собравшись, она повернулась к Олаву.

— Безобразная сцена, — Фрейя покачала головой. — Приношу свои извинения за то, что вам пришлось стать её свидетелем.

— Ерунда, — отмахнулся принц. — Мне известно, что последний раз вы были в Дании больше десяти лет назад, на… В общем, я понимаю, что у вас накипело. Не уверен, что сам бы мог сдержаться, даже с учётом того, что меня учили быть предельно сдержанным в любой ситуации. Однако, если позволите, я бы хотел предложить вам сменить формальное обращение, ведь мы с вами теперь, вроде как, в одном клане.

— Если для вас это приемлемо, ваше высочество, — улыбнулась девушка.

— О, более чем, — кивнул Олав. — И если вы двое не заняты, я бы хотел пригласить вас на чай в королевский дворец. Мы сможем познакомиться получше, да и отец хотел познакомиться с вами.

— Хеймдалль? — Фрейя повернулась к нему, и он кивнул. — С удовольствием.

— Придётся ехать на машине, — улыбнулся принц. — Доберёмся минут за двадцать-тридцать. Прошу.

— О, я ещё никогда не ездила на машине, — усмехнулась Фрейя.

— Уверен, королевский кортеж понравится вам обоим, — в тон ей отозвался Олав.