Слепой сон (джен)

«Всегда хотел узнать, что видят во снах слепые».

© Стив Бушеми

Сны стали неотъемлемой частью моей натуры, я уже не мыслила себя без этих непонятных снов-воспоминаний или снов-кошмаров. Вот только по большей части все мои сны были мутными, непонятными и совсем не запоминались, сон же о встрече с Хибари Кёей был настолько ярким и настолько отпечатался в памяти, словно произошел наяву.

Я подозревала, что так и было, что это действительно было моим потерянным воспоминанием, вот только спросить об этом у Хибари я не могла — он уже две недели не появлялся в усадьбе. Нет, конечно, я давно поняла, что Хибари Кёя человек, который гуляет сам по себе и что это было обычным делом для него — не появляться в течение месяца, а потом внезапно нагрянуть. Но одно дело, когда тебе говорят об этом, и совсем другое испытывать подобное в реальности.

Поначалу я беспокоилась и не могла найти себе места, неприкаянно слонялась по усадьбе, пока меня не выловил Гленн и не усадил за занятия. Потом я злилась несколько дней, вымещала свою злость на тренажерах, которые притащил в усадьбу доктор Милтон, чтобы я держала свое тело в форме. А потом я обиделась.

Когда я сообразила, что стоит просто ему позвонить, было уже слишком поздно. Обида уже жгла горло и горьким комком застряла где-то в глотке. Теперь это было делом принципа.

— Отлично, просто отлично! — суетился доктор Милтон вокруг меня, убирая стетоскоп в саквояж. — Удивительно, насколько быстро ты идешь на поправку, никогда раньше не видел ничего подобного! Сейчас сделаем еще массаж и парочку упражнений и можешь на сегодня быть свободна.

Я покивала и легла на кушетку грудью, чтобы доктору было удобнее. Лечебный массаж был не особо приятным, но ничего поделать было нельзя, мне хотелось как можно скорее избавиться от своего ослабленного состояния и ломоты в мышцах.

— Вот и все, Зои, — заключил доктор, помогая мне встать. Я стояла, покачиваясь, мышцы горели, но это был очень приятный жар. — Уже совсем скоро от головокружения и слабости в теле не останется и следа. Можешь отдыхать.

Я поблагодарила доктора и направилась на второй этаж в поисках Гленна, он должен был находиться сейчас в кабинете, разбираясь с бумагами и счетами. К сожалению, с этим я не могла ему помочь, что удручало очень сильно — я как никогда чувствовала себя беспомощной и с ужасом думала о том, что было бы, если бы за мной не приглядывал Гленн.

В кабинете меня буквально прошило знакомое ощущение чужой чудовищной силы и явного раздражения. Явился-таки.

— Гленн, может тебе помочь? — нерешительно поинтересовалась я у опекуна, проигнорировав Хибари. Я еще не готова была разговаривать с ним, как ни в чем не бывало, была уверена в том, что наговорю лишнего.

— Не стоит, — мягко отозвался Гленн, послышалось шуршание, видимо, он перекладывал бумаги из одного угла стола в другой. — Лучше передохни перед занятием с учителем.

Неделю назад мы с Гленном, обсудив ситуацию, решили воспользоваться любезным предложением директора Ли и попросили его найти мне хорошего репетитора, который разбирается во множестве дисциплин. Когда дело касалось моей безопасности и безопасности усадьбы, Гленн становился истинным фанатиком, он отказался терпеть огромное количество постоянно приходящих-уходящих учителей, а один репетитор, который и английский хорошо знал, и с каллиграфией мог помочь, и в точных дисциплинах разбирался, был нашим общим компромиссом. С остальными же гуманитарными науками мы могли справиться и сами, у меня была хорошая память, Гленн же мог помочь с теми моментами, которые я в силу возраста понять не могла.

Потому теперь каждый день в три часа пополудни я занималась с репетитором. И, на удивление, он мне очень сильно помог во многом.

Не зная, куда податься, я застыла в нерешительности, придавленная к месту разлившимся по помещению раздражением. Хибари Кёя был не просто раздражен, он был в ярости, его гнев можно было потрогать, он щупальцами расползался по комнате, пронизывая весь особняк и его окрестности. Вот что так сильно нервировало меня сегодня, видимо, Кёя в особняке находился с самого утра, и подсознательно я ощущала его давящую ауру. Я не знаю, что это было, действительно ли это была аура Кёи или дело касалось моей возросшей чувствительности, но я никогда не думала, что он настолько силен. Видимо, в обычной жизни Кёя старался сдерживать себя, но раздражение оказалось тем катализатором, которое проявило его чудовищную силу.

Передернув плечами, я вышла из кабинета, спеша оказаться подальше от раздраженного Хибари, сейчас мне было не по себе рядом с ним. Да и разговаривать нам пока было не о чем.

— Бетси! — крикнула я, нащупывая рукой фрисби на столике веранды. Издалека послышался радостный собачий лай и спустя минуту на меня налетела моя любимица, чуть не повалив на пол. Я еле удержалась на ногах, когда собака запрыгнула на меня, положив свои передние лапы мне на плечи и начав вылизывать мне лицо.

— Нет, Бетси, нет. Перестань! — смеялась я, пытаясь увернуться от вездесущего шершавого языка, но колли была очень настойчива. К сожалению, занятая лечением и обновлением знаний, я не могла слишком много времени уделять Бетси, потому каждый раз, когда я выделяла минутку на то, чтобы погулять с ней или поиграть, она, соскучившись, встречала меня с неизменным радостным энтузиазмом.

— Ну, ну, хватит уже, — потрепала я по холке спрыгнувшую на землю Бетси. — Хочешь поиграть?

Когда спустя некоторое время на улицу вышел Гленн, моя рука казалась мне жутко неподъемной, даже энтузиазм Бетси несколько утих, она уже не рвалась за тарелкой изо всех сил, а лениво трусила, подбирала летающую тарелку и приносила мне.

Со вздохом я присела за стол, чувствуя, как Бетси устраивается у меня в ногах. Я нагнулась, потрепала ее по морде и повернула голову в сторону Гленна, подперев щеку рукой.

— Вам следует быть чуть снисходительнее, молодая госпожа. Это его обычное поведение, — не дожидаясь вопроса, произнес Гленн. Я поморщилась, неужели у меня все на лице написано? — У него правда были дела.

— Он мог позвонить, — обиженно произнесла я, отворачиваясь. Честно говоря, тему эту развивать мне совсем не хотелось, но Гленн в некоторых вопросах был на удивление настойчив и проявлял завидное упрямство. Очевидно, это был именно такой момент.

— Когда-то вы мне сказали, что знали, на что шли, когда подружились с Хибари Кёей.

— Я этого не помню! — застигнутая врасплох, воскликнула я, огорченная не только тем, что меня подловили, но еще и тем, что лишний раз напомнили об амнезии. Не верить Гленну я не могла — он мне никогда не врал. Мог недоговаривать, конечно, но никогда не предавал мое доверие. (По крайней мере, пока не предавал.)

— И вы отказываетесь от своих слов только потому, что забыли парочку вещей? — вкрадчиво поинтересовался Гленн. Я забыла, как дышать, закашлявшись, мое дыхание буквально перехватило от гнева. То, с каким пренебрежением он сказал о моем недуге и то, что он подразумевал под вещами…

— Ты забываешься, — процедила я, вскакивая со стула. Потревоженная Бетси едва успела убрать морду с моей ноги, глухо заворчав под столом.

— Простите, молодая госпожа, возможно я действительно позволяю себе лишнего, но Хибари Кёя не тот человек, который на коленях будет униженно просить прощения за долгое отсутствие. Вы просто потеряете время из-за своего упрямства и глупой обиды.

Я покачнулась и села обратно за стол, разочарованная собственным поведением. На что я рассчитывала в действительности? На то, что Хибари попросит прощения? Серьезно? «Хибари Кёя» и «просить прощения» едва ли укладываются в одно предложение, уже не говоря о том, что в его словаре такого словосочетания нет даже. Мне просто хотелось пожалеть себя, лелея собственную обиду. Я, опустив голову, мысленно кляла себя на все лады, больше всего чувствуя вину за то, что позволила себе разговаривать с Гленном в подобном тоне.

— Прости, — тихонько выдохнула я, зажмурившись и с силой сжимая в кулаках подол платья.

— Я все понимаю, — мягко сказал Гленн, — вы рассержены и обижены, но первое, чему я всегда учил вас, так это тому, что нельзя идти на поводу у эмоций и совершать опрометчивые поступки. Просто вы это подзабыли.

Где-то внутри я почувствовала досаду, потому что это был справедливый укор. В мягкой форме, конечно, но легче мне от этого не стало. Было тошно от самой себя, и я от этого неприятного чувства почти задыхалась.

— В последнее время у вас часто наблюдаются перепады настроения, — заметил Гленн, решив не развивать предыдущую тему разговора. Я тихонько перевела дух. — Вы постоянно находитесь в напряжении. Что происходит?

Все-таки не перестану удивляться тому, насколько Гленн хорошо меня знал. Вот только что бы он хотел услышать в ответ? Как описать свои расплывчатые ощущения на грани предвидения? А еще эти ежедневные нечеткие кошмары, которые выматывали и буквально выворачивали наизнанку…

— Просто меня замучило предчувствие. Это еще не случилось, это «что-то» должно произойти. Звучит очень странно, я понимаю, — прикусила губу я, не зная, как точнее описать свои чувства, — и совершенно антинаучно, но это что-то вроде интуиции. Она вопит о том, что должно произойти что-то плохое, и это «что-то» будет только началом.

Я кожей почувствовала недоумение опекуна, но добавить мне было нечего. Вполне возможно, что это было ложным предчувствием, которое было вызвано моим беспокойством за Хибари и постоянным напряжением. Да и что могло произойти в такой тихой дыре, как Намимори? Намимори был одним из тех маленьких городков Японии, в которых никогда ничего не происходило. Здесь даже сплетницы были какими-то сплошь тихими и добропорядочными, будто сошедшие со страниц типичных английских журналов об образцовых домохозяйках.

Когда я впервые после амнезии побывала в городе, я отметила, что в Намимори было неестественно тихо, и эта тишина, казалось, была создана искусственным путем. И если рассматривать городок с этой стороны, было очень опрометчиво называть Намимори типичным городом среди множества похожих на него. Но, скорее всего, мне действительно показалось.

— Ладно, оставим это, — «на время» повисло в воздухе. — Так вы собираетесь и дальше дуться или все же выясните, почему его так долго не было?

Я душераздирающе вздохнула, но Гленн был глух к моим мысленным мольбам, жестокий. Он внимательно разглядывал меня, я чувствовала направленное на меня цепкое внимание.

— Хорошо-хорошо, — подняла руки я в сдающимся жесте, — я уже иду. Не надо прожигать меня взглядом.

— Надеюсь на ваше благоразумие, — улыбнулся Гленн.

Ну, с учетом того, что с благоразумием у меня в последнее время было туго, я не была уверена, что надежды оправдаются. Но я всеми силами собиралась следить за собственным языком — похоже, настал тот момент, когда мне придется обдумывать каждое слово, чтобы не ухудшить отношения с близкими людьми. Они ведь не виноваты в моем взвинченном состоянии.

И неудивительно, что Хибари так себя повел. Если он действительно был занят, то вряд ли у него было время на то, чтобы задуматься о том, что я буду беспокоиться. Он поступил так, как привык поступать всегда. Я же должна была действовать умнее и позвонить ему.

— Можно? — постучала я по косяку двери, обозначив намерение войти. Хибари ничего не ответил, но я посчитала молчание за согласие. — Ты занят?

— Занят, но могу сделать перерыв, — в тишине комнаты послышалось шуршание бумаги и скрип отодвигаемого стула. — Ты передумала обижаться?

Я вспыхнула, не зная, куда деться от стыда. Было бы гораздо легче, если бы он не заметил, я бы сделала вид, что ничего не произошло. Но нет, это же Хибари Кёя, он замечает все, просто бывают моменты, когда он проявляет немыслимую тактичность. Жаль, что не в этот раз, Хибари был слишком раздражен.

— Ты хочешь об этом поговорить? — вздохнула я, неприлично усаживаясь на стол, за которым сидел Хибари. — Давай просто закроем эту тему.

Хибари хмыкнул, но ничего не ответил, делая какие-то свои пометки на листе бумаги.

— Почему тебя так долго не было? — невзначай поинтересовалась я, беспечно болтая ногами. Послышался смешок, но я сделала вид, что ничего не заметила.

— Ты же хотела закрыть тему? — едко поинтересовался Хибари, ручкой постукивая по столешнице.

— Не увиливай, пожалуйста, — недовольно парировала я, задетая его поведением. Это было не просто раздражением, Хибари Кёя был в бешенстве и едва сдерживался, чтобы не нахамить. Похоже, я поспешила пойти на перемирие, надо было дать Кёе остыть. Конечно, причиной его раздражения была не я, но сейчас это не имело значения. Я могла просто попасть под его горячую руку.

Хибари несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться и, похоже, совсем чуть-чуть ему это помогло: давящая аура уже не казалось такой давящей.

— В моем городе развелось слишком много наглых травоядных, — прорычал Хибари в ответ, я же недоуменно захлопала глазами, не понимая, о чем он говорит. — Этот город наводнили иностранцы, которые не знают свое место и устраивают много неприятностей и шума.

Я все еще не понимала, о чем говорит Хибари, но кое-что царапнуло мой слух, кое-что, о чем я давно его хотела спросить. «Мой город» — он говорил так, будто Намимори действительно находился в его собственности, при чем говорил об этом неоднократно.

— Хибари, я давно хотела спросить. Ты же не просто так живешь в этом городе? Я помню, ты рассказывал, что главное поместье вашего клана находится в Киото. И родители твои по большей части живут в Киото, здесь они бывают редко. Чем так примечателен Намимори, что наследник огромного клана живет, — «в такой дыре» хотела я сказать, но передумала, — здесь?

— Я вакагасира этого региона, — пояснил мне Хибари, но мое недоуменное лицо, видимо, говорило лучше всяких слов. Хибари фыркнул. — Наш клан, как и множество кланов Японии, глубоко традиционен и иерархичен. Недостаточно просто быть наследником, чтобы в будущем стать главой клана, оябуном, по традиции нужно пройти весь путь от рядового члена клана до должности главы. Наследник должен доказать, что достоин места главы, это наглядно покажет, что у наследника достаточно знаний, что он умеет уважать старейшин клана и вышестоящих лиц, что он умеет держать своих людей в узде, что у него есть навыки для управления кланом. Также это дает бесценный опыт. Когда я стану главой, — в голосе Хибари не было и тени сомнений, — это будет мне хорошим подспорьем. Вакагасира — региональный управляющий клана, под моим началом находится регион Тюгоку. Это средне-низшая ступень в иерархии.

— О, — протянула я, удивленная не самим рассказом, а редким красноречием Хибари. Надо не упустить момент, когда у него будет еще такое благодушное состояние поговорить? — Разве Хиросима не является центром этого региона? Почему тогда именно Намимори?

— Мне нравится Намимори.

Почему-то я была не удивлена, глубокому мизантропу и социопату Хибари вряд ли бы понравился наполненный шумом и гамом новенький отстроенный Хиросима или вечно не спящий взбалмошный Окаяма. Пожалуй, я теперь даже понимала, почему Намимори настолько неестественно тихий городок. Просто мизантроп и социопат Хибари наводит здесь порядки в меру своего понимания.

Бедный город.

— Так что на счет «наглых травоядных»? — вернулась к старой теме я, пытаясь сообразить, не об этом ли наводнении иностранцами тихого городка твердила мне интуиция?

— Как ты понимаешь, все новые люди, что появляются в городе, проходят через меня. Будь то школа с дисциплинарным комитетом или администрация. Всеми бумагами школы мне приходится заниматься собственноручно. С переведенными учениками слишком много проблем, — в голосе Хибари было отчетливо слышно недовольство. Вообще удивительно, что вакагасира занимается подобным, но, наверное, на то есть причины? Возможно он лично хочет контролировать школу? Связано ли это с приезжающими в Намимори иностранцами?

— Из каких стран приехали? — с любопытством поинтересовалась я.

— Из Италии.

«Мафия», — внезапно поняла я. Если говорить об Италии, то мне тут же вспоминались мафиозные семьи наподобие клана Хибари. Может ли это быть простым совпадением?

— Только держи свои размышления при себе. И будь осторожна.

— Я же нахожусь под покровительством вашего клана. И все равно ты думаешь, они представляют для меня опасность? — удивилась я.

— Возможно, — Хибари помолчал, о чем-то размышляя. — Поменьше бывай в городе и старайся не иметь дел с незнакомцами.

— Хорошо, я постараюсь, — покладисто согласилась я. Все-таки Хибари очень редко паниковал и всегда рассуждал здраво, потому его предупреждение должно было быть на чем-то основано. Не поэтому ли Гленн так неохотно впустил в усадьбу даже одного чужака? Потому что, как и Хибари, знал о чем-то, о чем не знала я? Все-таки в этом плане Кёя и Гленн были очень похожи, они редко преувеличивали и всегда говорили как есть. И часто недоговаривали, чтобы не тревожить меня.

Хибари тяжело вздохнул, пододвигая к себе стопку пергамента, и на меня нашло озарение: вот в чем состояла причина его невероятной разговорчивости, он все оттягивал момент возвращения к бумагам! От неожиданной догадки я даже подавилась смешком, но решила оставить свои домыслы при себе, а то прибьет и не заметит. Настроение у него сегодня противоречивое.

— Может, тебе чем-нибудь помочь? — конечно, я мало чем могла помочь в силу особых обстоятельств, но, возможно, немного дружеского участия поднимет ему настроение?

— Хм, — задумчиво протянул Хибари, внимательно разглядывая меня. Сначала Гленн, теперь Кёя, плохая тенденция. — Можешь и помочь.

Я уже было хотела огорчиться ожидаемому ответу, но только спустя пару секунд до меня дошло, что Хибари ответил совсем не так, как я того ожидала. Помочь? Чем же?

— В город приехала ученица моего наставника. Я не могу за ней постоянно присматривать, у меня нет на это времени. А оставлять ее на чужих людей… Она, конечно, ребенок самостоятельный, но мне бы этого не хотелось. Да и мастер будет недоволен. Приютишь ее на некоторое время?

— Конечно! — радостно согласилась я. Гленну это, конечно, не понравится, но почему-то я была уверена в том, что эта девочка ребенок необычный. — Ты никогда не говорил, что у тебя есть наставник.

— Мастер Фонг редко появляется. Он является дальним родственником нашей семьи и живет в Гонконге, изредка путешествуя по миру. Вполне возможно, что скоро ты с ним познакомишься. В Намимори стало слишком неспокойно, он не сможет это игнорировать.

Спрыгнув со стола, я нервно повела плечами. Мне очень хотелось верить, что все опасения в итоге окажутся беспочвенными.