Неделя лета (гет)

— Ты в порядке, — с нескрываемым облегчением улыбнулся Логан, тормозя рядом со мной и спешно выбираясь из машины. Я улыбнулась, поняв, что тоже успела соскучиться. Секунду спустя он уже сгрёб меня в объятия, и мне пришлось замахать руками, чтобы он чуть ослабил хватку, потому что дышать, будучи впечатанной носом в его грудь, было затруднительно. — Прости. Я волновался за тебя.

— Я звонила, — напомнила я, в глубине души немного собой гордясь — никогда раньше я не придавала значения чувствам других людей настолько, чтобы делать то, что мне самой казалось глупым. — Так что ты узнал?

Разочарование проявилось погасшей улыбкой, он отпустил меня и кивнул на «Бенц», открывая для меня водительскую дверь.

— Поговорим дома.

— Ты считаешь, что в твоём доме мне безопасно находиться?

— Уверен в этом.

— Мне бы твою уверенность, — пробурчала я, садясь в машину. Логан наклонился и, прежде чем закрыть дверь, поцеловал меня.

Девятый район, как и всегда, представлял собой идеальное место: аккуратные чистые дороги и тротуары, идеальные лужайки и кустарники, и — ни души. Здесь никто не ходил пешком, так что улицы были безлюдны. Мы заехали на территорию Экхолзов, Логан оставил «Ниссан» перед крыльцом и открыл гараж, куда я и заехала, поставив машину рядом со своим «Себрингом».

Судя по тому, что Логан не пытался меня обнять и не лез с поцелуями, его одолевали мрачные мысли. Не терпелось узнать, что ему наговорил Аарон, но я достаточно хорошо знала Логана, чтобы понимать: поторапливание ни к чему не приведёт. Точно не к чему-то хорошему. И потому я молча двинулась в дом, а затем села на диван и всё так же молча стала наблюдать за тем, как он готовит бутерброды, делает чай… Логан нервничал, и от моего спокойствия постепенно ничего не оставалось.

— Это не он.

Тишина длилась так долго, что когда Логан наконец заговорил, я вздрогнула.

— Что?

— Отец никого не нанимал и вообще не в курсе ситуации. Его адвокат пытается оспорить законность получения улик, поэтому ему нет никакого смысла…

— Ты сам себя слышишь? — Я не могла поверить, что он говорит серьёзно.

— Вероника, без Дункана тебе не удастся доказать, что ты нашла кассеты в спальне Лилли. Улики получены незаконным путём: ни ордера на обыск, ни понятых. А значит, у отца будет шанс оспорить, что он напал на тебя — ему ведь не было никакого смысла нападать, если ты не представляла угрозы. Неважно, как всё было на самом деле, если невозможно доказать, что правду говоришь именно ты. Ты должна поговорить с Дунканом, убедить его подтвердить твои показания…

Я молчала. Не получая возражений, Логан пересел ко мне на диван и принялся пересказывать разговор с отцом, и мне хотелось закричать — предположение оправдалось на все сто: новости мне совсем не нравились.

Конечно же, мистер Экхолз отрицал причастность к покушениям на меня — иного было глупо ожидать. Продемонстрировал изумление, принялся возражать, приводил доводы в свою защиту… А теперь те же доводы озвучивал Логан, убеждая меня, что перерезанные тормоза, джип без номеров и чувак с пистолетом не имеют к Аарону никакого отношения.

Верила ли я Логану? Да. И нет. Я верила в то, что он говорит искренне и сам верит в то, что говорит. А вот в сказанное не верила.

— Он же актёр, — развела я руками, не зная, как ещё необидно дать понять, что Логан ведёт себя, как наивный ребёнок, верящий, что изображающий доброго волшебника актёр — настоящий добрый волшебник.

— А деньги? Его счета действительно заморожены.

— Аарон получает восьмизначные гонорары, ты что, правда думаешь, что у него нет никаких… заначек? Или возможностей достать несколько тысяч?

Логан промолчал, но по его лицу было понятно, что аргументы отца его убедили.

Это было плохо. Не то чтобы он теперь откажется мне помогать, но…

— Вероника, давай всё же подумаем, кто ещё мог бы желать тебе смерти?

Спасибо, что не спросил, не могло ли мне показаться…

— Желать — куча народа. Пытаться убить — никто, — я не хотела ссориться и потому заставила себя проявить терпение. Логан старался действовать в моих интересах, не его вина, что получается плохо.

— И всё же ты не можешь утверждать, что у тебя нет врагов. Может, ты знаешь что-то такое…

— Я много чего знаю, — перебила я, чувствуя поднимающуюся волну раздражения. — И я знаю много чего много о ком. Но ничего такого, за что стоило бы убивать. Я думала о этом, Логан. Поверь, я обвинила твоего отца не потому, что он мне не нравится. Но Аарон единственный, кому нужна моя смерть.

— Но это лишено смысла! Запись видела не только ты, и ему совершенно нечем надавить на Дункана или меня. А нападение на тебя — твой отец уже дал показания…

— Кит Марс — отец жертвы, его показания будут сочтены предвзятыми, а потому от них будет мало толку. А Кейны могут не пустить Дункана в суд. К тому же они сами под судом за лжесвидетельство — любой присяжный задастся вопросом, почему надо верить им теперь, если они лгали год назад. Даже МакКормак с лёгкостью бы разбил такого ненадёжного свидетеля, а Клифф ведь получает двадцать баксов в час, на твоего же отца работают настоящие акулы, и свои пятьсот в час они отработают на двести процентов. И это не говоря уже о том, что будут вытащены на свет медицинские записи — если их нашла я, думаешь, не найдёт сторона защиты? И тогда все слова Дункана будут в лучшем случае делить на два. Ну а ты вообще отвратительный свидетель. Мало того, что сын, так ещё и криминальное досье… Аарон прав: как только ты выступишь с заявлением, что видел видео, сам отправишься в тюрьму. Хищение и уничтожение улик… Нет, Логан, то, что ты сжёг записи, на руку Аарону. Сейчас его от свободы отделяю только я.

— Извини.

Я пожала плечами. Прекрасно понимая, что им двигало, я не могла принять его решения уничтожить видеозаписи. Конечно, мы с Дунканом и сами были в ужасе, когда увидели Лилли с мистером Экхолзом, но даже Дункану в голову не пришло скрыть или тем более уничтожить записи. Защитить честь Лилли… Она была моей лучшей подругой, и я искренне любила её, но сейчас я могла это признать — Лилли была просто шлюхой.

— Этого уже никак не исправить, так что нет смысла думать об этом.

— Давай подумаем о том, кому ты мешаешь.

И снова — я отлично понимала, что Логан чувствует себя виноватым и именно потому настаивает на поисках иного подозреваемого, но потакать ему совершенно не хотелось. Я злилась: и на него, и на ситуацию, и на себя…

— У тебя есть версии? Потому что у меня их нет.

— Ты зациклилась на моём отце.

— Ну, знаешь ли! — возмутилась я и хотела уйти, но Логан не пустил.

— Вероника, пожалуйста. Я не считаю его хорошим человеком, он убийца и подонок. Но всё же я верю, что именно в этом, покушениях на тебя, он не виноват. Прошу, сделай мне одолжение, подумай…

— Хорошо, — нехотя уступила я. — С какого момента начнём вспоминать моих недоброжелателей? И как будем отсеивать врагов от мелкой рыбёшки? В Нептуне половина населения — миллионеры, которые с лёгкостью найдут несколько тысяч на киллера, а вторая половина — за несколько тысяч с радостью переступит через закон и мораль. Ну и кого будем подозревать?

— В последнее время у твоего отца были какие-то дела, где ты могла бы завести врагов?

Я наконец поняла, что Логан не отстанет, и перестала сопротивляться. Он всегда был ужасно упрямым, а если что-то казалось ему важным, Логан переставал обращать внимание на препятствия. Он хотел, чтобы я была в безопасности, и считал, что для этого я должна напрячь память и вспомнить всех, кому могла бы перейти дорогу, и это означало, что пока он не получит ответ, не отстанет несмотря на моё нежелание это обсуждать. До суда над Аароном было далеко, заниматься сексом двадцать четыре часа в сутки невозможно, и кроме разговоров, в добровольной изоляции нам больше нечего было делать.

Чёрт!

— Пойми правильно, Логан, — смиряясь с неизбежным, терпеливо сказала я, — для детектива каждое дело — минус один доброжелатель. Даже самые банальные дела с супружеской неверностью — застуканные супруги отнюдь не с пониманием относятся к тому, кто сделал разоблачительный снимок. То, что я сейчас скажу, должно остаться между нами…

— Обещаю.

— …но за последние пару лет отец всего несколько раз этим занимался — это моя работа. Папа ловит беглецов, а мелочёвка на мне. Любой из пойманных на горячем — может жаждать мести. Измена — это не только скандал с супругом, это развод, потеря миллионов за нарушение брачного контракта, ссоры с детьми, лишение прав на опеку, загубленные карьеры. Никто из изменщиков не думает: «Я это заслужил, не удержав член в штанах или ноги сомкнутыми». Они все винят нарывшего компромат детектива. Но кто-то понимает, что детектив не виноват в их проблемах, а кто-то нет. Я не могу назвать имена, сам понимаешь, конфиденциальность, но…

— Что — но?

Я запнулась и попыталась отстраниться, а когда не вышло, прикусила губу. Чёрт. Я не должна была об этом заговаривать…

— Вероника?

— Твоя мама.

— Что с ней?

— После того случая с письмами с угрозами… Помнишь, в таблоидах появилось множество статей с интимными фотографиями Аарона?

— Помню. Отец обвинил маму…

— Аарон обратился к моему отцу, и… Это мой отец выяснил, кто слил в прессу разоблачительные снимки про твоего отца.

Логан застыл, а я готова была откусить себе язык. Он так тяжело переживал самоубийство матери, я не должна была поднимать эту тему…

Я боялась пошевелиться, не зная, как он воспримет мои слова, но он смог меня удивить.

— Логично, — глухо произнёс Логан, не глядя на меня, но не разжимая объятий. — Я не думал об этом, но подсознательно знал. Больше ведь некому.

— Прости.

— Тебе не за что извиняться, Вероника. Мама наняла твоего отца, потому отец тоже обратился к шерифу Марсу. Ну и его никто не заставлял изменять, как и маму — сливать личную информацию репортёрам. — Логан хохотнул и досадливо скривился. — Все получили по заслугам, да? А мне расхлёбывай.

Я порывалась спросить, не хочет ли он, чтобы я ушла и дала ему возможность всё обдумать, но это было бы лицемерием: я была нужна ему, иначе он бы не обнимал меня так крепко, это мне хотелось спрятаться, чтобы хоть немного заглушить чувство вины; не скажи папа Аарону правду, Линн, возможно, была бы жива.

— Пообещай, что мы ничего не будем скрывать друг от друга, — вдруг произнёс Логан.

— Ты первый пожалеешь об этом обещании, — покачала я головой и потянулась, чтобы его поцеловать, смягчая отказ. — Если очень хочешь обменяться клятвами, то предлагаю изменить формулировку и пообещать не лгать друг другу.

— Ну хотя бы так, — его губы чуть дрогнули в улыбке.

— Обещаю, — легко сказала я. Недоговаривать — в этом была вся я, а вот ложь я не любила и старалась избегать. Особенно в отношениях, поэтому это обещание далось мне действительно легко.

Мы немного помолчали, я уже почти обрадовалась, что тягостное признание поставило точку в неприятной теме, однако Логан был Логаном — он не собирался отступать.

— Кто-то из недавних изменщиков кажется тебе подходящим на роль убийцы?

Подавив горестный стон, я заставила себя серьёзно отнестись к вопросу и ответила искренне:

— Не знаю. Когда отчёт отдан клиенту, я больше не слежу за его судьбой. Я даже не знаю, как клиенты распоряжаются полученной информацией. Не все сразу подают на развод. Кто-то начинает тихо и незаметно переводить совместно нажитое имущество на сторону, чтобы при разводе оно не фигурировало в документах. А кто-то сам начинает изменять, потому что понимает, что развод невыгоден из финансовых соображений или из-за нежелания травмировать детей, но и хранить верность изменнику не хочет. Да и сами разводы проходят по-разному: одни скандалят и поливают друг друга дерьмом, устраивая баталии в суде, а другие разводятся тихо, не считая правильным выносить грязное бельё на потеху таблоидам. Твои родители, если бы решили развестись, устроили бы шоу — они оба публичные персоны. А вот родители Дункана бы действовали по-тихому.

— Почему?

— Потому что «Кейн-софтвейер» — это в первую очередь Джейк Кейн, и акции упадут, если он окажется замешан в скандале. Твоя мама не простила измену, Селест — замяла дело. Все люди разные, Логан, нельзя вывести среднее арифметическое и ожидать одинаковой реакции.

— А кроме слежки за неверными мужьями? Чем ещё ты занималась?

— Разным, — я пожала плечами, вспоминая. — Но помимо «Марс-инвестигейшн» я ведь и в школе проводила расследования. Не знаю, в курсе ли ты, но несколько месяцев назад Дуглас Джексон попросил меня накопать что-нибудь на его родителей — хотел получить рычаг давления на них. Ну а затем народ повалил толпой: все хотели узнать грязные тайны родителей.

— И что?

— И я много чего накопала. И как ты понимаешь, я говорю не о штрафах за вождение в нетрезвом виде или аресты за публичное мочеиспускание в подростком возрасте. Кое-что было действительно серьёзно.

— Думаешь, тебе мстят?

— Нет, — я поморщилась и покачала головой. — Меня нанимали для поиска информации, которую можно, образно выражаясь, бросить в лицо родителям в горячке ссоры. Так что я не всё озвучивала.

— Так что ты накопала?

Но я снова покачала головой. Почему-то первой вспомнилась Мак и правда о её родителях… Но она моя подруга, и её тайну я не стану разглашать. Как, впрочем, и тайны других.

— Это конфиденциально, Логан. Я дорожу своей репутацией и уважаю чужие тайны.

— Ты их раскапываешь за пятьдесят баксов.

— В пятьдесят баксов входит и их сохранение.

— Тупик? — разочарованно спросил он после паузы, поняв, что иного ответа не будет.

— Ну… Понимаешь, если бы кто-то кинулся в драку в момент получения информации — я бы не слишком удивилась. Или стал угрожать, что убьёт меня, если сведения распространяться. Ну или потребовал отдать все данные, очистив все носители и не сохраняя никаких копий, даже для личного архива. Это, в принципе, нормально. Но выждать, а затем нападать?.. Мне не кажется, что любое из этих дел могло бы толкнуть на подобное.

— А это может быть Слоник? — вдруг спросил Логан, и я выпучила глаза в крайней степени изумления. — Что? Ты настолько ему доверяешь?

— Именно он сказал, что тормоза были перерезаны.

Логан явно хотел возразить, но не придумал, что сказать. И потому я сама заговорила:

— Из-за тебя, точнее, из-за того, что тебя подозревают в убийстве Феликса, наши с ним отношения стали далеки от дружеских, но мы не враги. Тем более что всем, в том числе и Слонику, известно, что мы с тобой расстались. Будь перерезаны твои тормоза — я бы и тогда не заподозрила Слоника. Это не его стиль, Илай простой парень, все эти интриги и хитрые ходы — не его это. Отпинать до комы или устроить поножовщину — да, а подстраивать несчастные случаи — нет. А мне он и вовсе не стал бы вредить… и точно не стал бы желать смерти.

— А его прихвостни?

— Логан, — я нахмурилась и покачала головой, — это у тебя прихвостни, а у Слоника банда. В чём различие между Диком и байкерами нужно пояснять?

— И ты абсолютно убеждена, что никто из его банды не стал бы действовать, не поставив Слоника в известность? — пропустил он мимо ушей издёвку.

Чёрт. Он прав, в нас уже стреляли…

— Нет, не убеждена. Однако я с ними не ссорилась, им незачем от меня избавляться.

Внезапно Логан дёрнулся.

— Слушай… Помнишь кузена Слоника? Это ведь ты засадила его в тюрьму.

— Да, но… Чарда Наварро успел натворить немало дел до того, как попасть в тюрьму. Если он кому и стал бы мстить, то, скорее, тебе.

Чарда спал с девушкой Логана Кейтлин, потом украл кредитки Линн Экхолз, подставив свою бабушку Летисию, которая работала в доме Экхолзов и потому оказалась главной подозреваемой. Слоник, не имевший к преступлению никакого отношения, был вынужден взять вину на себя, чтобы миссис Наварро отпустили. Между Логаном и байкерами назревала война, и мне пришлось вмешаться и найти виновного, пока события не приобрели угрожающий жизням масштаб. Слоник был благодарен, а кузена не простил — сначала того жестоко избили байкеры, а затем Чарда оказался в полиции.

— Это ведь ты вывела его на чистую воду, — упрямо возразил Логан.

— Ему дали сколько, три года? Он не мог уже выйти.

Логан, кажется, расстроился, и мне стало весело.

— Меня ненавидит половина Нептуна, это факт. Но настоящих врагов у меня нет. Прости, но эти версии…

— А наркотики?

— Что? — я непонимающе посмотрела на серьёзное лицо Логана.

— Наркотики, — повторил он медленно и чуть ли не по слогам. — Помнишь, Люк просил тебя найти стероиды?

— Эм… Да, но…

— Тот чувак, что владеет спортклубом, ты же подставила его? Люк, помнится, прыгал до потолка и восхвалял тебя.

Меня прошибло холодным потом.

С тех пор в моей жизни произошло столько разных событий, что я и думать забыла о той ситуации, а между тем дело было не самым простым и приятным и закончилось хорошо не для всех. Логан, Люк с Трой ездили развлечься в Тихуану, а затем Трой решил провернуть аферу и скрыться с машиной отца и наркотиками Люка. И всё бы ничего, только Люк вёз стероиды не для личного пользования, а по заказу Хэнка Зикмана, владельца спортклуба «Зикзак». Люк был в ужасе от перспектив — торговцы наркотиками шутить не умели и прощать потерянный товар не собирались — и умолял спасти его, и я спасла: сначала помогла решить вопрос с деньгами, лично передав их мистеру Зикману, а затем нашла наркотики… и смыла их в унитаз. Ну а чтобы недовольство Зикмана не привело к несовместимым с жизнью травмам у Люка, я отправила его фото с подписью «наркоторговец» пограничникам. И услышав о его аресте, выбросила ситуацию из головы.

Мог ли мистер Зикман затаить злобу? Ещё как! Но…

— Если бы меня подстерегли, подвесили на турник вниз головой и принялись орать, брызгая слюной, я бы поверила в его причастность, — озвучила я результат размышлений. — Но заказ — мне не кажется, что это в стиле Зикмана.

— Почему ты считаешь, что это в стиле моего отца?

Я так не считала…

— Дело не в стиле, Логан. Зикману моя смерть ничего не даст, в то время как иные способы воздействия могли бы послужить наглядной иллюстрацией для его врагов: мол, вот что бывает с теми, кто переходит ему дорогу… А для твоего отца моя смерть выгодна.

— Не выгодна, — упрямо набычился он. — В том и дело, что ему это лишь повредит. Его сразу заподозрят, потому что на первый взгляд всё именно так и выглядит. Но это не правда.

Моё терпение окончательно истощилось, и я резко вскочила с дивана.

— Да почему ты ему веришь?! Чем он заслужил это?

— Правдой, — хмуро произнёс Логан, не двигаясь с места. — А ещё советом по-тихому нанять для тебя телохранителя, потому что обвинений в ещё одном убийстве ему не нужно, а вероятность, что твою смерть повесят именно на него, слишком высока.