Авилины игры (джен)

Беспощадное солнце палило слепящими лучами, рождая на теле капельки пота. В горле давно пересохло и покрылось сухой коркой. Неутолимая жажда пылала огнем в легких, жгла Максима изнутри. Ноги устало заплетались в коричневом песке, что, казалось, хватал за ступни своими рассыпчатыми руками и удерживал, тянул к себе. Горы сухого песка были нескончаемыми.

Сколько они уже шли? Час? Два? А может, полдня? Сколько Максим ни следил за Солнцем, оно не меняло своего положения, словно замерло в зените. Они думали, что были готовы ко всему. Но они ошиблись.

Рядом споткнулась и вновь упала Оля. Максим уже на автомате, привыкнув к этому, в сотый раз помог ей подняться.

— Максим, Олеж... Я больше не могу идти, — жалобно простонала она. — Ноги устали бороться с песком...

— Кто сказал, что ты не можешь? Всё ты можешь, пока есть ноги. Как говорил мой отец, пока есть голова, руки и ноги — все проблемы решаемы. Усталость, боль делают нас сильнее. Это лишь дверь на новый уровень, — Олежа старался говорить уверенно, равномерно, но сам задыхался, не зная, что лучше — дышать раскаленным воздухом, наполненным частичками песка, или задохнуться.

— Оля, ты всё можешь, — Ксюша тоже остановилась рядом с ними, погладив Олю по руке. — Вспомни маленьких ребяток. Двух парней — Сашу и Алексея. Вспомни, как они хотели жить, но... Не получилось. У них не было выбора — бороться или умереть. Но этот выбор есть у нас. Так давай примем правильное решение.

— Лучше не напоминайте мне о них! Вы не понимаете, как больно осознавать, что малыш, которого ты гладила по волосам, мертв! — Оля уронила слезинку. — Вы не понимаете...

— Мы всё понимаем, Оль, и это печально, что всё так закончилось, но мы не можем остановиться из-за них. Времени нет, — Олежа отвел взгляд, будто смотреть на Олю ему было больно. Максим нахмурился. Что сегодня с ним не так? Весь такой хмурый, задумчивый, слишком мягкий — раньше Олег никогда не успокаивал Олю, да и других не особо. Что с ним происходит? Неужели смерть шестерых так изменила его?

Это случилось утром. Максим в этот раз проснулся раньше всех — так он подумал вначале. Но ошибся, посмотрев на Олежу, бездвижно сидевшего и смотрящего на... Бескрайнюю пустыню. Легкий ветерок волнами заворачивал и поднимал несильно песок, солнце казалось красным. И Олежа смотрел на это всё, не шевелясь.

Недолго думая, Максим подсел к нему.

— Доброе утро, Олежа.

— Оно не доброе, Максим, — Олег говорил со странной и непривычной для него ноткой грусти в голосе. Глаза были красными. Он плакал? — Посмотри налево, где вместе спали четыре малыша и те два парня, которых ты спас. Саша и Алексей вроде. Они сдружились все вшестером, несмотря на разницу в возрасте. Посмотри на них, ну же.

Максим послушался и перевел взгляд на место, где спала шестерка. Но наткнулся взглядом не на них, а на...

— О Господи, — прошептал Максим, смотря на шесть изуродованных тел. Половины их лиц просто не было, зато виднелся оголенный череп. Правда, разбитый. У Саши не было одной руки, у одной маленькой девочки была распорота грудь. Всё это безобразие не было ничем прикрыто. Солнце освещало трупные пятна.

— Это Авила сделала с ними. На руке Алексея кровью была написана буква "А". Максим, ты понимаешь, что у них с самого начала не было шанса выжить? Брось мы их там — они умерли бы. Не брось — они все равно мертвы! Нам никого не спасти, — Олежа тяжело вздохнул.

Неужели всё было зря, неужели... Почему Максим не может никого спасти?! Что за смертоносное клеймо на нем?!

Максим молчал. Поэтому разговор продолжил Олежа.

— Я же вижу, как ты мечешься. Прячешься за маской уверенности и гармонии. Но это ведь обман, так?

— Да.

— Тогда дам тебе совет, делай как я: не пытайся детально раскладывать ситуацию. Прими её такой, какая она есть, смирись с фактом. Но не поддавайся воздействию Авилы. Не задумывайся, не спрашивай себя "почему я, где мы, что нас ждет?". Не сжирай себя изнутри, Максим. Только так выживем, — Олежа посмотрел на него. Сколько боли было в его глазах. — Давай закопаем трупы, пока остальные не проснулись. Скажем, что они исчезли. Думаю, что многие не готовы видеть такое.

— А как ты понял, что я готов?

— Ты сильный, Максим. Таких людей видно.

— А если бы ошибся?

— Я не ошибаюсь, — Олежа улыбнулся, но слишком натянуто. Ямочки появились на его щеках. Словно невыспавшийся косолапый мишка, он встал и направился к теперь уже мертвой шестерке. И Максим хвостом пошел за ним.

Песок резал ладони, жег их языками огня, но Максим продолжал раскапывать яму в пару метрах от места, где они проснулись. Вместе с Олежей они опускали туда трупы. И закапывали, хороня. И оба сердца обливались черной кровью.

Никто так и не узнал тайны Олега и Максима. Все проснулись, поспрашивали, погоревали, но по сравнению с тем, что могло быть при виде мертвых тел, это казалось мелочью. Больше всех расстроилась Оля, которая так сильно привязалась к малькам.

Внимательно осмотрев холмик, на котором проснулись, они нашли странный квадратный камень ярко-оранжевого цвета. Неровные поверхности скопили в щелках песок, но приглядевшись, можно было увидеть слова. Даже не так, текст, выбитый на камне белыми буквами.

— Идите вперед, ищите колодец, — всего лишь четыре слова прочитала Ксюша — единственная, кто смогла разобрать кривобокий почерк. — Больше ничего не написано.

— Ну колодец мы бы искали и так, без задания, — Максим невесело усмехнулся. — Только он может быть где угодно. Куда идти?

— Больше ничего не написано, — ещё раз терпеливо повторила Ксюша. — Самим выяснить, значит, надо. И как, я не имею понятия.

— Тогда пойдемте наугад, — вдруг предложил Олежа. Максим удивленно посмотрел на него. Обычно расчетливый, сто раз думающий Олег сейчас сказал это?! "Пойдемте наугад"? Нет, это совершенно не было на него похоже. — Скажем, вон в ту сторону, — Олег показал прямо перед собой и первым спустился с холмика.

— Чего? — не поняла Ксюша.

— Сам без понятия, — Максим пожал плечами. — Оль, он...

— Он никогда не делает ничего наугад, — тут же ответила Оля. — Впервые вижу его таким... Беззаботным, что ли.

Делать было всё равно нечего, Максим спустился к Олегу. Тот стоял, задумчиво смотря в даль, будто находился сейчас не в пустыни в плену у новеи, а далеко-далеко в облаках своих мыслей.

— Матрасы будем забирать? — спросил кто-то.

— Не надо, — тут же уверенно ответил Олежа. — Это лишь лишний груз. Спать, если что, можно и на песке. А потом... Придумаем что-то.

В путь двинулись уже десять человек, у двоих из которых была общая тайна.

Это тайна хранилась до сих пор — даже когда Максим с Олегом шли уже не менее часа. Температура, казалось, всё поднималась, головы пекло, и некоторые парни снимали с себя майки, футболки, чтобы покрыть голову. Оля сняла кофту и предложила Ксюше идти рядом с ней, чтобы ее кофточка покрывала головы обеих. Это было, конечно, хорошее предложение, которое Ксюша приняла, но идти спокойно им было не суждено — Оля постоянно падала, кофта соскальзывала, и затея теряла всякий смысл.

Максим оглядывался и каждый раз видел одно и то же — девять подростков, устало шагающих по нескончаемой пустыне, лишенных капли воды и обреченных на вечные муки. Губы Максима пересохли, потрескались, майка липла к потному телу.

— Максим, я... Я не знаю, сколько ещё продержусь, — к нему подошла Ксюша. Ей путь давался особенно тяжело.

— Можешь опереться на меня, если будет легче, — каждый слова рождались с ноющей болью, говорить было мучительно трудно, но общение, словно лекарство, словно глоток холодной воды спасало и отвлекало. Максим смотрел в глубокие глаза Ксюши, смотрел, как она преодолевала боль, усталость, песок, восхищался ею, хотел помочь, но боялся притронуться к ней. Боялся обжечь своими горячими пальцами.

— Нет, спасибо. Просто... Будь рядом, хорошо? Так легче идется.

— Хорошо, Ксюш. Держись, — это было всё, что он мог сказать. Сзади шли Олежа с Олей.

Вдруг спереди послышался радостный визг и возглас:

— Колодец! Я вижу колодец!

Все разом подняли головы, сердце забилось чаще, а сил словно прибавилось от одной мысли о воде.

"А вдруг иллюзия, мираж, обман?" — подумал Максим, через силу ускоряя шаг и пробираясь вперед. Но когда он увидел выпуклые серые бока колодца, он не смог уже думать ни о чем, кроме воды.

— Вода, вода, вода!

Они падали, вновь вставали, путались в горе песка, но бежали, горели изнутри желанием коснуться каменных стен колодца, чтобы убедиться в его реалистичности.

Максим до конца не верил в спасение, пока пальцы не коснулись бесцветных камней. О, Максим был готов расцеловать каждого из них! Ксюша и Оля подбежали следом... Только один Олежа шел не спеша, всё также находясь далеко в своих мыслях.

"Ладно, потом у него спрошу, что с ним происходит, а сейчас..." — Максим чувствовал, как выдыхает вместо воздуха пламя. Какая-то девушка уже набрала и подняла ведро воды, и Максим встал в очередь. Когда его губы коснулись холодного края ведра, а язык прохладной воды, Максим почувствовал себя вновь самых счастливым и жадным человеком во всем мире. Только когда вода уже не лезла в него никак, он отпустил ведро и закашлял. Прохлада нежно разлилась по всему телу, бодря и пробуждая силы. С подбородка капало, ненадолго оставляя на песке мокрые пятнышки.

— Ну что, напился? — к Максиму подошел Олежа, устало глядя на него одним глазом.

— Ага, — Максим довольно улыбнулся. — А ты чего не идешь?

— Попозже напьюсь сполна, — Олежа улыбнулся. — Я тут спросить хотел кое-что... Только давай отойдем? Это личное.

Олег взял Максима за руку и повел от колодца, от Ксюши, от Оли, от всех ребят. Что он хочется сказать?

— Максим, — он остановился, но остался стоять к нему спиной. — Максим, — повторил, но тише, — скажи, пожалуйста, ты бы смог меня убить?

— Что? — Максим удивленно и испуганно посмотрел на Олежу.

— То. Ты бы смог менять убить, если бы я попросил тебя об этом?

— К чему ты клонишь? Зачем это тебе знать? — Максим чувствовал, как сердце орёт о нехороших последствиях. Чувствовал, как паника нарастала.

— Значит, нет. Тогда спрошу другое. Она тоже тебе снилась?

— Кто?

— Кира. Рыжеволосая девочка в белом платье с рюшками и...

— Почти черными глазами, да? — Максим перестал понимать абсолютно всё. Откуда Олежа знает Киру? Она ему приснилась? Как такое возможно?

— Верно, — Максим услышал, как Олег рассмеялся. — Думаю, тогда ты поймешь меня позже, ведь ты следующий, Максим. Я знаю. Просто знай, просто запомни лишь один факт: она меня укусила. Она меня пометила. Теперь у меня только один выход, — Олежа повернулся с полуухмылкой к Максиму. В его глазах дрожал огонек безумия, а в руках... В руках был острый кинжал с черепом на рукоятке. Максим испуганно посмотрел на Олега, но сказать ничего не успел.

— Хотел тебя попросить, но придется самому, — Олежа направил острие кинжала к свою грудь, и... Максим подорвался с места, кинувшись к нему, но несмотря на то, что между ними было не больше двух метров, кинжал вонзился в грудь Олежи намного раньше, чем Максим успел схватиться за рукоять.

— Не-ет!

Громкий вопль Максима услышали все. Вопль, переполненный страхом, непонимания и скорби. Олежа упал на спину, и лучи озарили серебряный кинжал с черным черепом, торчащим в груди Олега. С его губ так и не сошла полуусмешка. Моментная смерть. Белая футболка погрязла к крови.

— Что случилось? — первой прибежала Ксюша и увидев это... Замерла рядом с Максимом. Оля, девица с пирсингом, сильный парень, который помогал Максиму залезть на дерево, все, все замерли рядом, не смея оторвать взгляда от Олежи, словно это могло осквернить его честь.

— Олежа... — тихо прошептала Оля. — Олежа... Олег...

— Как так вышло, Максим? — спросила Ксюша, но ответить он не успел. Вдруг, словно желая отведать крови, весь песок начал "ползти" к Олеже, прикрывая его собой.

— Что происходит? — Максим не смог различить, кто это сказал, он всё так же стоял, глядя на то, как труп Олега — нет, не так, труп его друга — исчезает под песком, а потом... Огромный выплеск песка устремился к небо к облакам, и Максим понял, что началось.

На месте смерти Олега родилась воронка, медленно, но уверенно перерастающая в настоящий водоворот. Только вместо воды она заглатывала тонны песка, вместе с ним и всех людей.

Максим проснулся от транса, в который его ввела смерть Олежи, и тут же приказал:

— Быстрее! Бегите как можно дальше от воронки и, главное, не падайте! Тех, кто упал — не спасать!

— Неужели ты сказал это? — рядом оказалась Ксюша, и Максим схватил ее за руку, будто боясь потерять.

— Ксюш, не время. Побежали!

Воронка все усиливалась, набирала обороты. Ближе всего к ее черной пасти была Ксюша, чуть повыше Максим, подтаскивающий ее. Они видели, как люди падали, начинали сползать вниз вместе с песком и сбивая других людей своими телами. Они слышали все истошные крики, они хватались руками за скользящий песок, но с места не двигались.

Песок резко содрогнулся под ногами, попал в глаза, как вдруг... Ладошка Ксюши выскользнула из хватки Максима. Он оглянулся назад, и время замедлилось, прямо как в фильмах. Ее пшеничные кудряшки летели вниз, рот приоткрылся, собираясь вскрикнуть от страха, а голубые глаза смотрели прямо на Максима, заглядывая в его душу. Она была такой живой, неужто сейчас...

— Ксюша!

Максим перестал дышать и вдруг понял, что не может оторвать взгляда от ее глаз. Таких родных, в которых прежде он искал спасения, как воду в пустыне. Как, как он может остаться без них?

Возможно это будет самым плохим и нелогичным решением в его жизни, возможно это даже будет его последним решением, но... Максим посчитал его самым правильным.