Когда оживают призраки прошлого (гет)

Рон нервно ходил по коридору взад-вперед. Больница всегда навевала на него неприятные мысли, они лезли в голову и порождали самые невероятные сценарии будущего — и сейчас все эти события сводились к одному. По другую сторону двери за заглушающими заклинаниями была Меропа.

— Рональд, прекрати мельтешить. — Скрипучий голос Марволо вывел Рона из транса, в котором тот находился последние полчаса. — Всё будет хорошо.

Это были самые сильные слова поддержки, которые можно было получить от Гонта-старшего. И Рон кивнул. Если даже отец его жены спокоен, значит, и ему нужно выдохнуть. Он устало приземлился на стул рядом с тестем и опустил голову. Уже через минуту его нога начала нервно выстукивать каблуком рваный ритм.

— Рональд, ты дождешься, что я наложу на тебя Петрификус и отправлюсь к Меропе в одиночку.

Эта угроза была уже серьёзнее, так что Рон поежился и силой воли прекратил стучать.

Дверь в палату распахнулась, и Рон тут же вскочил с места навстречу колдомедику в лимонном халате.

— Поздравляю, мистер Гонт, у вас близнецы, — с улыбкой произнёс колдомедик. — Можете пройти в палату, миссис Гонт сейчас отдыхает.

Рон выдохнул с облегчением и, поблагодарив, тут же поспешил к жене. Меропа лежала уже в обычной койке, уставшая и бледная, но определённо здоровая и живая.

— Рон, — радостно улыбнулась она.

— Да, Мерри, я здесь. — Он подошёл к ней и, наклонившись, нежно поцеловал в лоб. — Ты справилась, я горжусь тобой.

Меропа поймала его руку и переплела их пальцы.

— У нас два мальчика, — тепло улыбнулась она. — Мисс Винстон скоро принесёт их. Ты выбрал имена?

— Артур Марволо Гонт, в честь наших отцов. И Гарольд Герман Гонт, в честь друзей, которых я потерял. Если ты не против, конечно.

Рон поднял взгляд на супругу.

— Арт и Гарри, — сразу же сократила Меропа. — Мне нравится.

В дверь постучали. Колдомедик открыл дверь для мисс Винстон, несущей в руках двух крошечных мальчишек. Детей Рона и Меропы.

Рон протянул руки, беря одного из них на руки. Второго отдали Меропе.

— Ну, здравствуй, Гарри.

На дворе был тысяча девятьсот двадцать восьмой год. Волдеморт никогда не рождался. Все было хорошо.