Между ними не было любви (гет)

Они никогда не говорили друг другу очень много слов.

«Привет», «Пока», «Спасибо», «Пожалуйста», «Будь здоров», «Можешь подать?», «Принеси», «Унеси», «Прочитала?», «Знаешь?», «Смотрел?», «Узнаешь?», «Разбираешься?»…

Перечислять это можно было бы бесконечно. Но факт есть факт: стань они немыми и глухими, у них бы всё равно никогда не возникло каких-либо споров и обошлись они бы совершенно спокойно без слов. Они были не особо нужны. Рядом они даже иногда вообще теряли какие-либо эмоции и первое время даже пытались анализировать собственное поведение, пока не стало ясно, что делать это не особо нужно, если результаты всё равно устраивают их обоих.

Поэтому когда она просто позвонила ему — не на телефон, а в дверной звонок, — Сенку Ишигами просто молча открыл дверь, оглядел её школьную форму и босые ноги, каблуки в одной руке и чупа-чупс в другой, да пустил в свой дом, просто ничего не говоря.

И, да. Лицо её было таким спокойным, словно это самое обычное дело — стоять вот так у него на пороге.

Именно тогда она осталась у него на ночь впервые. Уже оставалась на ночь у него дома, хотя встречались всего пару месяцев.

Кивнула, заходя к нему домой и не глядя поднимаясь на второй этаж, словно уже давно была тут и выучила обстановку наизусть.

Каблуки, один из которых оказался сломан кое-где, оставила в коридоре лежать. Сенку только пожал плечами, лениво потягиваясь, потому что его оторвали от очередного эксперимента, да пошёл следом за ней в свою комнату.

Там она уже успела осмотреться. Трогать ничего, конечно же, не стала. Села на кровать, стягивая рваные колготки, расстегнула грязную блузку. Юбка уже лежала на кровати. Сенку это вовсе не волновало — он вернулся к своему эксперименту по сплаву металлов в особо трудных условиях, даже не смотря на то, что она делала. А сама она уже достала его футболку, шорты, взяла полотенце и ушла в ванну.

Вернулась спустя минут десять. Чуть тронула за плечо.

Ишигами снова потянулся — сидел за столом с самого утра, а сегодня он решительно устроил себе выходной, несмотря на вполне себе школьный день. Никаких знаков руками он ей не показывал, вместо этого повёл в соседнюю комнату, которую никто не занимал и которая использовалась для всяких вещей. Книги там тоже стояли и было их много, но все их он уже читал.

Сенку открыл ей дверь, пропуская внутрь, а сам остался на пороге, прикрыв глаза и в полусне наблюдая, как её красный ноготь быстро скользит по корешкам книг и никак не останавливается, из чего следовал вполне логичный вывод — уже читала.

Нелли прошла вдоль всех полок, оглянула все книги. Всё читала.

Сенку только кивнул, довольный результатам её знаний. И повёл в гостинную.

Там нашлась всего парочка из всего набора и она взяла их с собой. Также молча легла в его кровати, включила себе лампу и стала читать.

Она читала быстрее него.

Они были одинаковыми и потому прекрасно понимали друг друга. Будь они оба бесполыми, то никто бы и не заметил отличия, однако разный пол делал своё дело — девушки видят мир чуть ярче, чувствуют боль сильнее, взрослеют рывками, больше над чем-то размышляют, ярче всё запоминают, у каждой из них есть предел, выйдя за который они становятся в буквальном смысле сумасшедшими.

Мальчики могут быть более активными, взрослеют не так, имеют чёткие ориентиры и границы, за которые не выходят. Девушки более гибкие и границы от этого у них размыты, если не считать грани.

Потому и у них были различия. Он предпочитал практику, она — теорию. Лишнюю энергию отдавала музыке. Его координация была чётче, её тело гибче и выше. Он предпочитал счёт, она — полное погружение в какую-либо среду, которую воспроизводила благодаря своей идеальной памяти, что развила лично.

Именно так они оба и поступили, оказавшись внутри камня. Он — практическому счёту, она — погружению в собственный мир. Не будь это она, любой другой давно сошёл с ума в собственных фантазиях.

— Мне надо, чтобы ты всё это прочитала. Месяц. — он протянул ей список, заметив, что она дочитала до главы.

Но различия можно было легко обратить в плюсы. Если она быстро всё прочитает, таким образом заняв себя, то он сам в это время может полностью посвятить себя практике и экспериментам. А после она просто сжато расскажет ему это. Такая тактика нравилась им обоим, была чем-то само собой разумеющимся, настолько логичным, что даже обсуждению не подвергалась. Просто раз — и она есть. Простая логика и ничего лишнего.

Она поставила плюсы напротив тех, что уже читала. Но список — тетрадь на двенадцать листов, мелким подчерком, где на одной странице три столбика книг с длиннющими названиям, а потому плюсов было не слишком много.

В головах обоих невольно возник образ другой тетради. Той, где на те же двенадцать листов были расписаны все их отношения.

— Управишься? — ехидно спросил он.

Она кивнула. Эмоций у неё не было никаких.

— Купишь. Скачаешь. Распечатаешь. — скупо сказала она, кладя тетрадь обратно ему на стол и вновь возвращаясь к книге, которую читала до этого.

Ишигами ухмыльнулся, возвращаясь к эксперименту.

В одиннадцать принял ванну — она ещё читала. Лёг в кровать, ближе к стенке. Она дочитала до главы, отложила книгу на стол, легла поудобнее, к нему боком. Он развернулся, наблюдая за ней и прекрасно зная, о чём именно она думает.

Тоору выключила свет, но Луны и звёзд было вполне достаточно, чтобы хорошо видеть каждый волос друг друга.

Потянула руку и просто положила ему на щеку. Пальцы очертили его подбородок — Сенку просто наблюдал, отдавая инициативу в её руки. Она потянулась ближе, оставляя между их телами всего несколько сантиметров.

— Мы настолько похожи, что никто даже возбуждения не испытывает, — выдохнула в самые губы.

Лёгкое касание.

Но это не вызвало в них никакого интереса. Называть такое поцелуем у нормальных людей язык бы не повернулся, но нужно было как-то закрепить это прикосновение губ к друг другу и логично было бы называть такое именно так. У них не было сбито дыхание, они не испытывали какого-то щенячьего чувства, что разрывало бы грудь изнутри. Пульс в норме, давление тоже, дыхание нормальное, возбуждения нет.

А они подростки.

Сенку потянулся вторым. Не потому что хотел. Просто это было бы логичным и она потянулась его целовать первой тоже из-за какой-то логики. Это было просто тем, что сделало бы… не то чтобы похожим друг на друга. Но схожесть внутреннюю они ощутили, это да. И это было не то чтобы нужно, но где-то глубоко внутри важно. Не поцелуй важен — важна их одинаковая реакция на эти прикосновения, хотя оба испытывали скорее нечто странное.

Они хотели изучить этот поцелуй и свои реакции на него настолько сильно, что из-за холодного расчёта не получалось ровным счётом ничего. Контроль всего вышел для них настолько боком, что это даже представить трудно. Никакой «приятной» начинки теперь не было, да её и быть не могло.

Тем не менее снова сказалась разница: ей, как девушке, нужно было получить его отклик, поэтому второй поцелуй вышел немного короче, да и тянуться вверх было немного труднее. Но главное было сделано: она убедилась в том, что их мысли в этой сфере одинаковые и можно продолжать эксперимент дальше, просто если ей удобнее, то пусть она будет сверху и основная инициатива также пусть идёт с её стороны, если начала первой из-за своего женского любопытства. Может, таким образом она после сможет подробнее рассказать о своих чувствах.

Её рука взяла его за ладонь. Касание было сухим — никакого пота, потому что и никакого волнения тоже не было; но при этом мягким с её стороны и более спокойным с его.

Сверху ей было легко контролировать силы наклона и подачу руки, ему было спокойнее принимать лёгкий вес, давление также отсутствовало. Слюноотделение отсутствовало также у обоих, излишней сухости не было, возбуждения также не приходило.

Её волосы были собраны в хвост. Второй рукой он потянулся убрать их в сторону и для закрепления оставил руку там. Она поняла почему и зачем, это также было слишком логично. Сенку чуть потянул её лицо к себе, смотря в глаза. Делать это было не очень удобно, поэтому они прикрыли веки, чтобы было легче — после трудного дня у них глаза всегда уставали и эти мысли тоже были неуместными в данной ситуации, ведь оба прекрасно знали, что её глаза устают сильнее, чем у него и на ночь надо бы закапать, но капель в его доме не было.

Позже надо будет купить, чтобы были где-то возле кровати и не приходилось за ними тянутся.

Даже мозг работал в обычном темпе. Также анализировал всё.

За несколько сантиметров оба замерли. Посмотрели друг другу в глаза — они поняли идею, поняли, что нужно для большего возбуждения и интереса в этой сфере. Каждый понял и разницы в этом понимании тоже не было.

Он чуть усилил напор руки, которая всё ещё была на её голове. Она в свою очередь, одновременно с этой силой, потянулась вниз.

Третий поцелуй был легче. Мозг уже планировал другое и касание вышло нежнее, легче, мягче, плавнее. Губы навстречу друг другу не открылись — этого никто и не планировал, перенося на будущее.

Она села на него, слегка качнувшись. Идея состояла в том, что мальчики возбуждаются в его возрасте быстрее и это тоже вышло из-за какого-то знания. Снова наклонилась — Сенку перевёл взгляд на потолок, прикрывая веки и сосредотачиваясь на ощущениях. Было немного сложно, но она снова качнулась и его выдох вышел чуть более шумным, потому что внутри стало неясно проклёвываться возбуждение.

Не прерывая поцелуй, снова качнулась. С учётом их кожи, которую разделяли только его шорты и её трусы, ощущалось очень чувственно. Сенку напряг мышцы живота, приоткрывая глаза и заметил, как она наклонила голову, смотря на него так пристально-пристально. Изучала.

Вторая рука тонко провела по груди, опускаясь ниже. Задержалась на животе, слегка, практически невесомо, нажав, чтобы можно было снова качнуться бёдрами вперёд, впечатываясь в него.

Ещё один поцелуй, — они оба считали не сговариваясь, так что это был пятый, — делая его из простого необычным, подключая язык. Вышло просто и без какой-либо неловкости, из-за того, чтобы оба уже столько раз слышали и видели такое на улице или в интернете. Первый поцелуй вроде как должен быть неловким, но только не у них.

Зубы не сталкивались, несмотря на полное отсутствие опыта, потому что их левые руки по-прежнему держались вместе и это помогало контролировать силу и наклон, а также пульс — не только свой, но ещё и пульс партнёра этого странного и в то же время совершенно обычного эксперимента. Слюны много не было, языки спокойно встретились, чтобы погладить друг друга.

Она первая вдохнула через нос, чтобы попробовать, — как это вообще происходит. Отстранилась, чтобы вдохнуть глубже и он тоже вдохнул.

Второй с языком был по большей части его инициативой, ей оставалось только наклониться, что она послушно и сделала. Теперь попробовал дышать через нос он и это вышло со второй попытки, хотя пульс медленно стал ускоряться.

Снова качнулась бёдрами, прижимаясь ближе. Сенку протянул вторую руку к её груди, смотря прямо в глаза, но она только снова наклонилась, вначале делая шестой поцелуй обычными губами, потом третий с языком. Его рука не посмела прикоснуться к груди, потому что явно не сейчас это нужно делать, так что просто положил ей на немного напряжённый живот. От всего этого счёта немного сбивался, так что отстранившись, он произнёс первым:

— Пульс и давление.

Она кивнула. Теперь её задача — считать поцелуи и время, тогда как его — названное раннее.

На очередном качании бёдрами пришло возбуждение. Сенку напрягся от небольшой неожиданности, но после снова расслабился. Они достигли нужного результата — возбуждения.

Нелли почувствовала, отстраняясь. Они какое-то время смотрели друг другу в глаза, прежде чем снова закрепить простое прикосновение губ. Вышло так, как в самый первый раз, что по какому-то недоразумению им обоим придётся называть поцелуем.

Слезла в бок, ложась рядом и делая дыхание более спокойным, смотря в потолок. Сенку по-прежнему держал её за руку, так что позы каким-то образом сделались совершенно одинаковыми. Он только глаза прикрыл, чтобы дать спасть лишнему возбуждению.

— Нужно записать, — тихо произнесла она спустя какое-то время, после чего потянулась к его ящику, отпуская ладонь.

Ишигами только повернул голову, следя за тем, как она просто записывает результаты эксперимента со всеми его данными, запомнить которые никто из них сейчас не сможет из-за странного и непонятного состоянию внутри, что никто не может пока никак объяснить, кроме как самым ленивым: «Повышение адреналина». Для них такое — смех, так что лучше уж молчать.

Темнота казалась странной. Но напряжения между ними не было никакого, в конце-концов, именно такой результат оба и хотели получить с тех пор, как она выключила свет в его комнате, ложась к нему. Простой интерес, который и вышел именно тем, что было сейчас.

— Не пойдёшь в ванну? — спросила она, повернувшись к нему и явно намекая на небольшой стояк.

— Скоро сам спадёт. — лениво ответил он, пригладив собственные растрепавшиеся волосы.

Ничего не ответила. Вместо этого легла обратно, прикрыв глаза. Сенку придвинулся ближе, чтобы было удобнее обнять её.

Теперь — точно спать.

* * *

Сенку внимательно оглядел их временный лагерь. Пусть это было и не логично, но он был полностью уверен в том, что Нелли Тоору должна была уже быть здесь.

Это место было слишком хорошим для прикрытия и она бы наверняка догадалась, где именно они будут прятаться. Так почему же тогда не пришла? Или нужно ещё немного подождать?

Он чувствовал, как нахмурились собственные брови. Руки невольно сложились на груди, а мысли шли в не слишком положительном направлении.

Она болеет. Насколько это серьёзно?

Дёрнулась нога, к которой были прикреплены антибиотики.

— Что-то не так? — Ген подошёл ближе, внимательно и чуть взволнованно оглядывая его с ног до головы.

Сенку какое-то время молчал, думая, стоит ли сказать хоть что-то и если сказать, то чем он готов был поделиться, но Кохаку отвлекла их обоих.

— Кто это? — все резко обернулись к ней, подняв головы выше. Она лежала на скале, смотря в увеличительную трубу, прикрыв один глаз, для лучшего вида. — Это… Хром?!

Она быстро спустилась вниз, на её губах была улыбка. Народ двинулся за ней и этого времени Сенку хватило сполна, чтобы обернуться к Гену и сказать всего пару слов:

— Нет, всё просто отлично!

Асагири полностью поверил или показал, что поверил, поворачивая голову в сторону большого скопления народа. Сенку тоже смотрел теперь именно туда, улыбка появилась на его губах, когда он увидел целого и невредимого Хрома.

Тот говорил с Кохаку и Гинро, поэтому он решил подойти поближе, чтобы услышать, о чём идёт речь. Но, стоило Хрому только заметить его, как он замолчал и сразу стал идти к нему. Сенку тут же заметил новую шкуру, но ничего не сказал по этому поводу, зато за него спросил Ген:

— А откуда ты достал новую шкуру?

Народ тоже немного притих.

— В Империи Силы есть Императрица, — начал Хром рассказ; выражение его лица было серьезным.

— Да-да, её зовут Нелли Тоору, — перебил его Сенку, ковыряя мизинцем в ухе.

— А! — удивился тот. — Ты и это знаешь?!

— Мы связались с ней по телефону, — просветила его Кохаку. — Точнее, не с ней, но, думаю, она на нашей стороне.

— Насколько я понял рассказ тех людей, с её помощью никто не умер зимой. Она делает некоторым одежду и каждое утро молится, несмотря на что, что очень сильно болеет, — Хром достал из кармана какую-то дощечку.

Сенку смотрел на неё, видя собственное имя. Дыхание его оставалось ровным, хотя он признавал, что ему было совершенно неожиданно спустя столько времени видеть такой знакомый подчерк.

Этим подчерком были расписаны все их отношения в тетради размером в двенадцать страниц.

— Эту шкуру она передала мне, чтобы я не заболел, потому что моя одежда порвалась из-за кое-чего. Здесь есть тайный карман, в котором было вот это.

Сенку взял дощечку в свою руку. Его палец прошёл по кривым линиям, а глаза помнили прямые черты, ровные, идеальные. Сердце стучало также ровно и прямо, ничего в его теле не изменилось. И в то же время, как бы нелогично это ни звучало, что-то приятно ёкнуло глубоко в груди. Что-то большое, громадное, что-то, из-за чего на губах растянулась широкая улыбка.

Народ терпеливо ждал его реакции. Но всё, что он мог сделать — это улыбнуться. Он победил в их игре. И в то же время — он проиграл.

— Там с обратной стороны шифр. — в себя его привёл голос Хрома.

Сенку медленно перевернул дощечку.

— А? — Ген наклонился вперёд своей головой. — Тут же сплошные цифры! Сенку, ты знаешь, что это за шифр?

Ишигами молчал, проходя глазами по цифрам.

— Ясно, — тихо сказал он; его рука опустилась.

Он некоторое время молча смотрел на цифры, а потом сломал дощечку пополам.

— Ты что делаешь, Сенку? — воскликнули другие.

Две половинки сломались вновь, а остатки он бросил в костёр, что был неподалёку.

Он поднял голову к небу и заливисто рассмеялся. Внутри него все пело и радовалось чему-то и Сенку не мог прекратить это делать. Он приложил руку к животу, чувствуя, как болят ребра от такого резкого смеха.

— Сенку? — услышал он неловкий голос Гена.

Ишигами прикрыл глаза, поднимая голову у небу.

Надеюсь, ты смог вырасти хоть на пять сантиметров за это время?

— Всё ясно, — сказал Гинро, хватаясь руками за свою голову. — Сенку сошёл с ума!

— Вовсе нет, — спокойно сказал Сенку, так и не пошевелившись. Он встряхнулся, окинул всех радостным и предвкушающим взглядом, после чего сказал, — Улучшив наш танк, мы легко сможем прорваться внутрь и захватить пещеру с азотной кислотой, — он поднял палец вверх. — Чем быстрее мы это сделаем, тем лучше, однако если мы прямо сейчас отправимся за слабостью Цукасы, то сможем легко обойтись без лишней крови!

Народ отвлёкся от своих дел, полностью обращая на него всё свой внимание.

— Увы, но на это понадобится время, за которое враг может стать сильнее. При этом нет гарантии, что мы найдём то, что ищем. Но зная теперь всё, я могу попытаться убедить Цукасу сдаться уже после того, как мы захватим территорию и ему ничего не останется сделать, кроме как согласиться с нами.

— О, — выдавил Ген.

На лицах других появились улыбки, которые становились всё более уверенными.

— Ну так что? Каков наш план? Я предлагаю всё же начать захват территории и чем быстрее мы начнём, тем лучше!

— Тогда начнём! — воскликнули другие.