Я не могу тебя не любить (гет)

Гермиона ничего не ответила, а лишь из-под полузакрытых глаз медленно текла одна единственная слеза, которую девушка тут же вытерла. Ей надоело плакать. Кто сказал, что слезы могут кончиться? Они никогда не кончаются. Но ей совсем не хотелось плакать именно сейчас. Никто, похоже, не заметил слабости девушки.

— Мы едим в поместье МакФусти на два дня! — Торжественно произнес только что вошедший Атрий.

— К нам? — Удивленно спросил Кай.

— Да! Отец сказал, что Дамблдор не разрешил Драко и Гермионе идти в лес к эльфам. Ну а раз ты все ровно скоро едешь домой, мы решили ехать с тобой. Твой отец устраивает прием, Кай, вот и…

— Прием? Ты раньше не мог сказать? Мне надо бежать одеваться! — Воскликнула Сьюзен, гневно посмотрев на брата.

Сам Атрий был уже готов. Идеально выглаженная бардовая рубашка и необычного покроя темные брюки. Длинные волосы собраны в хвост. Ослепительно улыбнувшись сестре, которая быстро проскользнула мимо него, он перевел взгляд на Гермиону.

— Ты почему в плаще? Мне не видно твоих сережек, — укоризненно сказал парень.

— Сью сказала, что я не могу идти по лесу просто в платье. И сейчас мы ведь пойдем через лес, да, Кай?

МакФусти лишь кивнул, не поворачиваясь. На пару минут в комнате повисла тишина. Еще через пару минут в гостиную зашел Парис. Быстро оглядев всех, он задержал свой взгляд на Гермионе.

— Здравствуйте, мистер Гольд, — поприветствовала хозяина дома девушка.

— Здравствуй, Гермиона. Замечательно выглядишь. С каждым днем все красивее и красивее.

— Спасибо, — смущенно улыбнулась Гермиона.

— Где Сьюзен? Что-то я ее не наблюдаю.

— Она ушла к себе, пап. Ты же ее знаешь, выход в свет для нее события года, — саркастически произнес Атрий.

— Не говори так о сестре, Ат, — серьезно произнес Парис.

— Хорошо, па, — Атрий не любил расстраивать своего отца.

Через пару минут спустилась Сьюзен. Ее ослепительно бирюзовое плате с открытым верхом и глубоким вырезом шло ей гораздо больше чем красное. Черную, короткую, кожаную куртку она держала в руках. Ее светлые локоны были идеально уложены.

— Я готова, — мило улыбнулась девушка. — Конечно я не такая сногсшибательная, как наша Гермиона, но что-то в этом платье есть.

— Ты как всегда неподражаема, дочка.

— Спасибо, папа. Я тебя люблю.

* * *

— Нам еще не много. Вон уже и замок виден. Сью, не ной, мы идем всего пятнадцать минут.

Они действительно шли всего пятнадцать минут по асфальтированной дороге среди чистого поля. Вдалеке виднелся огромный замок, в котором горели все окна. На улице было уже довольно темно. В поместье МакФусти они отправились через портал, а не шли пешком, как все ожидали. Ваир давно убежал в замок с разрешения Кая, конечно же.

— Я прошу извинить меня. Мне следовало написать отцу, что бы он послал за нами экипаж, — виновато произнес Кай.

— Ничего страшного, Кай, — ответил Парис.

— Действительно, Кай, не переживай так. Зато мы подышим свежим воздухом, — улыбнулась Гермиона, взяв парня за руку. Они шли последними, и никто не видел этого жеста. Кай сжал ладошку Гермионы на пару секунд, а потом выпустил ее.

— Ты любишь Драко, — прошептал он так, что его слышала одна Гермиона.

Девушка на миг замерла, а потом грустно улыбнулась и сморгнула подступившие слезы.

— Но я не хочу этого, — также тихо ответила Гермиона. — У нас с ним больше ничего не будет.

— Любовь не спрашивает, хочешь ты этого или нет.

— Он ко мне ничего не чувствует, Кай.

— Что за глупость? Я думал, ты умная. Неужели ты не поняла, кому он посветил ту песню, что он пел сегодня?

— Кай, я… не знаю… то есть… я не уверена…. Это не имеет значения. Уже, — горько ответила Гермиона.

— Ты потеряешь его.

— Мне все равно, — твердо произнесла Гермиона.

— Ты уверена в этом? Уверена, что готова пожертвовать своим счастьем?

— Найду другое. В конце концов, он не один такой.

— Я, наверно, никогда тебя не пойму.

— Наверно, — тихо ответила Гермиона.

— Я хотел бы представить тебя своей семье, — неожиданно сказал Кай.

— Оу, — все, что могла вымолвить девушка.

— Не волнуйся. Моя семья знает о тебе больше, чем ты думаешь.

— Что? В каком смысле?

— Скоро ты все узнаешь, — задумчиво произнес Кай.

— Я ищу ответы, а получаю все больше вопросов, — устало сказала Гермиона, потянув за алую ленту. Дунул сильный ветер и плащ улетел вместе с ним. Казалось, вместе с белой тканью унеслись оковы, которые сковывали разум девушки. Гермиона медленно открыла глаза и посмотрела прямо на Драко. Он стоял там, рядом со Сьюзен. Его лицо было холодным и непроницаемым, но вот глаза… в них было столько боли и тоски, что по оголенной спине девушки пробежал холодок.

— Ты прекрасна, — прошептал Атрий. — Нет, ты красивее Богов.

— Не говорит так, Ат. Не сравнивай меня с Богами, — попросила Гермиона и, как будто в подтверждение ее слов, ночную тьму разорвала яркая вспышка пламени.

— Это Лихнис. Наш лучший дракон. Его выпускают на время приемов, — объяснил Кай, не отрывая взгляда от Гермионы. Парень довольно улыбнулся, глядя, как белая ткань развевается на ветру, оголяя коленки девушки из-за переднего выреза платья. — Идемте скорей. Когда дракон освещает двор, объявляют начало приема.

— Это ваша традиция? — Поинтересовалась Гермиона, расправляя длинный подол платья.

— Вроде да, — смущенно ответил МакФусти и протянул ей ладонь. — Идем.

Гермиона чуть улыбнулась и на миг кровь отхлынула от губ. Драко холодно окинул их взглядом, и высоко подняв подбородок, зашагал вперед.

— Как маленький ребенок, — прошептала Гермиона.

— Что, прости?

— Ничего, Кай. Идем.

* * *

Огромный двор замка МакФусти был пуст. В дальнем его конце, сложив крылья, лежал дракон. Гермиона сильнее сжала руку Кая, когда Лихнис посмотрел ей прямо в глаза.

— Не бойся. Он смирный, — шепнул парень и потянул девушку к открытым дверям замка-поместья.

Большой холл так же, как и двор, пустовал. Тусклый свет факелов освещал помещение. Тяжелый бархат штор укрывал холодные стены. В холле было тепло, но здесь не было чего-то важного… чего-то, что было нужно больше всего. Гермиона остановилась возле одной из многочисленных картин. На ней был изображен мужчина лет тридцати. Высокие скулы, идеальный нос и такие же, как у Кая, чуть пухлые губы. Она долго стояла, всматриваясь в карие глаза мужчины. А когда сзади раздался голос Кая, Гермиона чуть вздрогнула и спросила:

— Кто это?

— Это мой дед. Он терпеть меня не мог за наше сходство. Ненавижу этот дом…

— У вас как будто чего-то не хватает. Я не знаю что это. Но чего-то нет…

— Нет любви, Гермиона. И ее никогда не будет. Когда ты увидишь моих родителей, не суди о них с первого взгляда. Они не те, кем кажутся.

Гермиона кивнула и, кинув на портрет последний взгляд, пошла за Каем.

* * *

В зале было полно народу, и на них никто не обратил внимания, кроме хозяев. Кай осторожно подвел Гермиону к своим родителям. Мать Кая, красивая, стройная и гибкая, как веточка ивы, женщина, улыбалась всем приветливо и радостно. Отец Кая, строгий, высокий и элегантный мужчина, держался холодно и как-то отрешенно.

— Мама, отец, разрешите представить вам Гермиону Грейнджер. Гермиона, знакомься, это моя мама, Камила МакФусти. И отец, Дин МакФусти.

— Мне очень приятно, — сказала Гермиона, стараясь, что бы голос не дрожал.

— Я тоже рада познакомиться с такой очаровательной девушкой. Прошу проходите и К…

— О, братец! Так вот как она выглядит! Наша таинственная Гермиона Грейнджер.

— А это мой старший брат, Дмитрий.

Гермиона осмотрела мужчину. Дмитрий был полной противоположностью своему брату. Светлые, спутанные, слега вьющиеся волосы были аккуратно причесаны. Серебряная рубашка и светлые брюки идеально подчеркивали его светло — голубые глаза. Скулы высокие, и он был не красивее Кая. Даже наоборот. У Дмитрия были тонкие невзрачные губы, и нос был немного курносым. Он больше походил на мать, чем на отца. Так же держался, говорил, смотрел. Но все в нем будто сквозило ложью, притворством. Он не внушал того доверия, которое исходило от Кая.

— Вы что-то задержались. Сьюзен и Драко уже давно здесь, — подозрительно прищурился Дмитрий.

— Меня заинтересовал один портрет, и я задержала Кая, — холодно ответила Грейнджер.

— Что может быть интересного в этих старомодных картинах?

— Просто я заметила поразительное сходство Кая и его, как я теперь знаю, дедушки.

— О да! Старый дед Чинитл терпеть не мог нашего Кая за это.

Разговор с Дмитрием для Гермионы был таким же неприятным, как и он сам. Девушка оглядела зал, ища глазами Драко. Он стоял неподалеку, держа в руке бокал с шампанским, и разговаривал с какими-то людьми.

— Можно пригласить вас на танец, Гермиона? — Противный голос Дмитрия вызывал в Грейнджер бурю негативных эмоций. Но она воспитана в хорошей семье и никогда не падет в грязь лицом.

— Конечно, — согласилась Гермиона, взглянув на Кая. Тот слегка ей кивнул и направился к Драко.

Что не говори, а танцевал Дмитрий лучше, чем говорил. Осторожно придерживая девушку за талию, он уверено вел ее по кругу в упоительном вальсе. В какой-то момент Гермиона потеряла связь мыслей и поняла, что начинает терять сознание.

— О, Господи, что с вами, Гермиона?

Девушка почувствовала, как ее ладонь выскальзывает из руки Дмитрия, а перед глазами все потекло. В самый последний момент она почувствовала, как чьи-то руки нежно подхватывают ее. Теплые ладони Драко скользят по голой коже на спине. И этими руками он как будто возвращает ее в сознание. А потом была боль. Невыносимая боль перекрыла все чувства. От этой боли она почти теряла сознание. Но голос почему-то шептал:

— Как больно, Драко… помоги мне… пожалуйста, Драко. Как больно! Помоги мне, Драко… как больно… Кай, где он… ой, как больно…

— Сейчас все кончиться, милая. Подожди, все будет хорошо… потерпи немного… сейчас, — шептал Драко, прижимая ее к себе. Вокруг них собрались люди. Сьюзен и еще какая-то светловолосая девушка сидели возле них на полу. Кая нигде не было видно, так же, как и его родителей и Орана. Драко чувствовал, как на его глаза наворачиваются слезы. За что ей все это? За что этому ангелу все эти мучения? Она сегодня такая красивая… он ее так любит… но причиняет только боль. Она уже потеряла сознания, когда к ним подбежали МакФусти, Оран и еще какой-то человек

* * *

Я НЕ говорила, что хеппи-энда не будет! Но он не будет таким, каким вы, скорее всего, подумали. Большое спасибо всем кто оставил отзывы и отдельное спасибо моим постоянным читателям.

Темную комнату, больше напоминавшую покои принцессы, освещала одна единственная свеча. На белоснежных простынях лежала юная девушка. Ее мертвенно-бледное лицо было спокойным и необыкновенно красивым, каким-то неземным. Возле широкой кровати, на которой она спала, с обеих сторон сидели два парня. Светловолосый, с бледно-голубыми глазами, он задумчиво водил пальцами по холодной ладошки девушки. Темноволосый, с вертикальными зрачками, не моргая, следил за лицом спящий. Чуть дальше от кровати стояли несколько человек и тихо переговаривались. Холодное и бесчувственное выражение на лице женщины пугало ее мужа.

— Камила, как ты можешь? — Сурово спросил Дин.

— Что в этом такого, Дин? Я не потерплю в своем доме полуживую девушку. Тем более, она сорвала мой прием.

— В жизни есть более важные вещи. По словам Альбуса, она встанет утром в полном порядке. Ты же не хочешь показаться негостеприимной? — С нажимом поинтересовался мужчина.

— Мы могли бы трансгесировать прямо сейчас, но я боюсь, это может повредить девушке, — тяжело вздохнул Оран.

— Ну что вы, Оран. Вы останетесь здесь на ночь, и если захотите, и на завтрашний день. В конце концов, это мой дом. Идем, Камила.

Женщина холодно кивнула Орану и перевела взгляд на сына.

— Кай, идем спать.

— Оставь его, — послышался голос мужа, и Камила быстро вышла за дверь. За ней вышел и Оран.

На пару долгих минут в комнате воцарилась умиротворенная тишина. Время тянулось медленно. Парни вслушивались в мирное дыхание девушки и молчали.

— Как это было в первый раз? — Нарушил тишину Кай.

— Ее нашел Снегг, наш учитель зелий в коридоре на пятом этаже. Она в самом начале года говорила мне, что видела что-то странное в том коридоре. Снегг говорил, что все ее тело было в кровавых царапинах и ногти были вырваны с кровью. А потом она проснулась, и все ее тело было абсолютно нормальным.

— Как-то это все странно. Сьюзен сказала, что у нее, Гермионы, пропал шрам со спины. Бедная девушка. И за что ей все это?

— Я тоже часто задаю себе этот вопрос. Чего только стою я. Люблю ее до безумия, а причиняю только боль. И знаешь… я тут подумал. Ты ведь умеешь контролировать чувства. Значит, можешь забрать ее боль.

— Я только дарю, — перебил Драко Кай. — Самое большое, что я могу для нее сделать, это дать ей немного спокойствия. Да и жизнь с нелюбимым гораздо труднее. Она любит тебя, а я для нее только друг. Любовь к тебе горит в ней как свеча. Но и она не вечна. Воск медленно плавится, а фитилек становится все короче. А своим безразличием и холодом ты сам тушишь огонек.

— Я не могу иначе. Она достойна большего, чем я.

— Ты не думал, что она в праве сама решать, кто ей нужен?

— Она тоже мне так сказала. Но я то знаю себя лучше, чем она. Со мной она не будет счастлива.

— Пусть она сама решает, с кем ей будет лучше, — твердо произнес Кай. — Не тяни ее вниз, Драко.

Драко замолчал, всматриваясь в такое любимое лицо девушки. Ее губы сегодня приобрели более темный оттенок красного, чем обычно. Волосы более крупными, темными локонами разметались по подушке. И вообще в ней что-то поменялось. Неуловимо, незаметно, но поменялось.

— Она сегодня другая, — сказал Кай. — И вообще какая-то странная. Волосы стали длиннее и локоны крупнее, кожа более бледная и глаза стали глубокого цвета. Может, это как-то связано с проклятьем?

— Может и связано, — тихо сказал Драко, и устало опустив голову на край кровати, шепнул.

— Мы никогда не будем вместе. Я тебе обещаю.

* * *

Эдвард глубоко вздохнул и убрал фотографию во внутренний карман.

— Ты все еще думаешь о ней? — тихо спросила Лидия.

— Я знаю тысячи людей, а из мыслей у меня не выходила она уже несколько лет. Но сейчас что-то изменилось. Я не знаю что это, Лид, но это странно. Может это из-за проклятья. Я ужасно хочу помочь этой девушке. Для меня больше ничего не существует кроме нее. Этой проклятой девушке. И Елена ушла от меня на второй план.

— Я почувствовала это. Еще тогда в коридоре. Я готова тебе помочь в этом. Ты же знаешь, ближайшие сто лет мне все равно нечем заняться.

Эдвард улыбнулся. Любимая и никогда неутомимая сестренка Лидия всегда поддержит.

— Я нашла тут кое-что интересное, — произнесла девушка, протягивая Эдварду старинный фолиант. — Смотри, тут написано, что в средние века находили тела девушек жутко изуродованными, а через несколько дней они просыпались в абсолютно нормальном состоянии. Но потом их сжигали на кострах, считая, что они ведьмы. Так как меньше, чем через месяц, становились прекраснее любой другой девушки.

Эдвард внимательно слушал сестру.

— Это были вампиры?

— В том то и дело, что не просто вампиры. Это были маги-вампиры.

— Маги-вампиры? Никогда о таком не слышал.

— Это те же самые вампиры, только до Превращения они были магами.

— И после Превращения они тоже могли пользоваться магией, — догадался Эдвард.

— Это точно не известно. Мы же не знаем, что случилось с Еленой после превращения.

В комнате повисла тишина и неловкое молчание.

— Прости, Эдвард, — тихо произнесла Лидия.

— Я же говорю, она для меня больше не имеет значения. Она не имеет значения для меня уже давно…

* * *

Гермиона встала, как только первый луч солнца коснулся ее лица. Открыв глаза, она осмотрелась. Небольшая комната в нежно-голубых тонах выглядела довольно уютно. Откинув одеяло, девушка увидела на себе свою любимую шелковую пижаму серебристо-голубого оттенка. Опустив ноги на теплый ковер, Гермиона подошла к большому зеркалу и пристально посмотрела на себя. Ее волосы стали гораздо длиннее и гуще, глаза стали темнее. И что-то изменилось во всем ее теле. Какое-то незнакомое ощущение холода. Откинув волосы назад, Гермиона вздрогнула. С правой стороны на ее шее с самого рождения была большая родинка. Все эти странности жутко пугали девушку.

«Что со мной происходит?», — подумала Грейнджер.

В дверь постучали и кто-то зашел. Гермиона посмотрела в зеркало, и с облегчением вздохнула.

— Привет, Сьюзен, — радостно сказала Гермиона.

— Как я рада, что с тобой все нормально! Ты так нас вчера напугала!

Гольд что-то положила на кровать, подошла к Гермионе и крепко обняла ее.

— Ты почему полуголая стоишь перед зеркалом? Ты только встала? Я принесла тебе одежду. Одевайся и спускайся вниз. Через час мы отправляемся в заповедник.

— Так быстро? — Удивилась Гермиона.

— А ты что хотела? Романтик, между прочим, сегодня засыпает, — деловито ответила Сью. — Ты какая-то сегодня рассеянная и… другая.

— Со мной что-то происходит, — произнесла Гермиона, закалывая волосы.

— Что?

Гермиона помолчала. Она совсем запуталась и ничего не понимала. Рассказать подруге или промолчать? Что вообще ей делать?

— Я не знаю, Сьюзен, — это была почти правда. — Что вчера произошло?

— Ты пошла танцевать с Дмитрием и грохнулась в обморок!

— Как это? — Не поняла Гермиона.

— Ты что, не знаешь, как падают в обморок? — Насмешливо поинтересовалась Гольд, открывая дверь.

Гермиона улыбнулась и вышла из комнаты вслед за Сьюзен. В замке было прохладно. Грейнджер поежилась и зашагала в ногу с подругой. После Хогвартса и замка Гольд поместье МакФусти казалось пустым и нежилым. Холодные стены без окон, обтянутые дорогой тканью. Все в коридорах было пропитано роскошью и нелюбовью. Как только Гермиона зашла в большую гостиную, то оказалась в крепких и теплых объятиях… Кая.

— Я так рад, что с тобой все в порядке, — шепнул он.

Гермиона посмотрела поверх плеча Кая на Драко, который… мило разговаривал с какой-то девушкой, даже не посмотрев на нее. Перед глазами вдруг все поплыло из-за слез. Уткнувшись в шею Кая, девушка всхлипнула. Ее пробила крупная дрожь, и чувство потери где-то в грудной клетке нарастало с каждой секундой. Почему все это происходит с ней? Она всего-навсего семнадцатилетняя девочка. Ну и что с того, что она прошла войну? Ее чувств это не коснулось.

— Ну что ты, милая? Давай присядем.

МакФусти посадил девушку на диван и взволнованно заглянул ей в глаза. Она чувствовала поддержку и спокойствие, которое исходило от него. Почему она не может любить его? Почему должна влюбляться в того, кому она безразлична?

— Ты ему не безразлична, — тихо, как маленькому ребенку, объяснил Кай. — Это Дездемона. Его двоюродная сестра, и он только два часа назад отошел от тебя. Никогда не смотри поверхностно. Не делай скоропостижных выводов, можешь потерять дорогое! А Дездемона вчера была у нас на приеме.

Гермиона улыбнулась и почувствовала, как кто-то мягко тронул ее за плечо. Повернувшись, она увидела такое любимое и дорогое лицо. Смущенно улыбнувшись, Драко присел возле девушки на колени. Чувство восторга и эйфории быстро заполнило сердце девушки. Она жутко скучала по нему.

— Мне тебя не хватало, — холодно прошептал парень.

* * *

Как только Гермиона ступила за дверь поместья, ее обдало теплым порывом ветра. По лицу сзади идущего парня ударили мягкие кудряшки девушки. А прямо перед ее лицом была морда черного как уголь дракона Лихниса. Его золотистые переливающиеся глаза внимательно смотрели в глаза Грейнджер. Она испуганно сделала шаг назад и почувствовала, как Драко осторожно положил руку ей на спину.

— Не волнуйся, — послышался тихий уверенный голос Кая. — Ты притягиваешь их. Я это давно заметил. Дай ему время понять тебя, убедиться, что ты не его враг. Дыши глубже, не нервничай.

Гермиона вслушивалась в слова МакФусти и глубоко дышала. Дракон еще пару мгновений смотрел на девушку, а потом, одобрительно фыркнув, взмыл в воздух. Гермиона же удивленно оглянулась назад. Все с непониманием смотрела на нее. Дездемона, стоявшая сзади Драко, схватила того за руку. За несколько минут общения с ней, Гермиона признала, что у нее довольно необычный склад ума и что она не одержима чистокровностью, как ее умерший дядя.

— Смотрите! — воскликнула Дездемона и указала куда-то поверх плеча Грейнджер. Повернувшись, Гермиона увидела… Лайма. Этот белоснежный единорог был всего в нескольких метрах от них. Он важно вышагивал по дороге, высоко подняв голову с белоснежной гривой.

— Лайм. Что он здесь делает?

— Он пришел за тобой, — тихо ответил Кай. Парень стоял самым последним за Сьюзен. Гермиона повернулась к нему и заглянула в его желтые глаза.

— Что ты имеешь ввиду?

— Ты связана с ним. Он ведь показывал что-то тебе? Какой-то другой мир, да? — Спросил он, делая шаг к ней.

— Да, — рассеяно ответила она.— В самый первый день. Это было странно и необычно. Но я не предала этому никакого значения. Это так важно?

— Это более чем важно, — серьезно сказал Атрий.

Гермиона перевела взгляд на него. Сегодня его светлые длинные волосы были распущены, и лицо было мертвенно бледным.

— Это очень-очень опасно. Такого не было много лет, и еще никто из обычных волшебников никогда не связывался с единорогом. Они ведь бессмертны и в случаи смерти одного умирает другой. Кай, ты точно уверен, что это именно та связь?

— Я чувствую это, Ат. Это сильнее любой другой человеческой связи.

Все замолчали, смотря на Гермиону. Она же гладила только что подошедшего Лайма. Единорог доверчиво прижимался к ней, будто она могла защитить его от всего мира.

— Он никогда ни к кому не шел, — удивленно прошептал Атрий. — Что вообще происходит с Гермионой? Она с каждым днем меняется.

— Альбус сказал, это последствие проклятья. Оран не считал нужным рассказывать тебе этого, да и Дамблдор тоже. Но это твоя жизнь. Они нашли что-то в книгах.

— Что? Что они нашли, Кай? Они знают, что это было?

— Это было проклятье. Тебя кто-то проклял, — ответила за Кая Сьюзен.

— Так ты тоже знала? — Взбесилась Гермиона. — Вы все знали и мне ничего не сказали? Я думала, вам можно доверять, а вы!

— Мы хотели тебе сказать. Правда хотели, но нам запретили, — произнес Драко, делая шаг к ней, но Лайм фыркнул и топнул копытом.

Гермионе было до слез обидно, что близкие ей люди скрыли от нее такие важные вещи. Но она вдруг вспомнила Гарри. Перед пятым курсом она ведь тоже ему ничего не рассказала про орден и Сириуса. Ей вдруг ужасно захотелось оказаться там, в Хогвартсе. До того нападения все было так ясно. Было ясно, где твои друзья, а где враги. Было ясно, кого она любит или кому доверяет. А сейчас все смешалось в бесформенный пучок и ей, Гермионе, приходиться его распутывать. Вся тяжесть минувших дней тяжелым бременем легла на плечи девушки, и она почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза, делая мир нечетким. Она снова повернулась к единорогу и, уткнувшись в его белоснежную гриву, заплакала. Никто не решился к ней подойти. Все понимали, что девушке нужно время. Гермиона не знала, как долго она так стояла, но когда она оторвалась от Лайма, сзади стоял только Кай.

— А где все? — Спросила девушка, беря из рук МакФусти платок.

— Они уже два часа как ушли, — ответил парень, обеспокоено смотря на девушку. — Как ты себя чувствуешь?

— Не знаю, — честно ответила Гермиона.

— Пойдем, я тебя налью чаю с булочками, — предложил Кай, обнимая Грейнджер за плечи.

— А как же Лайм?

— Он будет ждать нас здесь. Лайм понимает, что тебе нужно и старается смягчить твои страдания. Я прошу у тебя прощения за то, что не рассказал тебе, что знал.

— Не надо, Кай. Я сама когда-то была в таком же положении. Знаешь, чего я хочу сейчас больше всего?

— Чего?

— Мороженого… шоколадного.

— Ты серьезно? У меня есть мороженое… шоколадное.

— Правда? Никогда бы не подумала, что волшебники едят мороженое.

-А ты что, не волшебница? Тем более, мы такие же люди.

— Я просто родилась не в семье волшебников и поэтому много не знаю об обычаях таких, как, к примеру, Драко.

— Ты имеешь в виду аристократов?

— Ну да, — ответила Гермиона, стараясь придать голосу как можно более безразличный вид.

— Тебя это задевает? — Осторожно спросил Кай, заботливо гладя девушку по спине.

— Не то чтобы очень… но я хочу быть нужной хотя бы в этом мире.

— Что было до поступления в Хогвартс?

— Я училась в обыкновенной школе, но друзей у меня там не было. Мальчики смеялись над моими волосами и зубами, а девочки били за то, что хорошо учусь и… слишком много болтаю. Ты не думай, я не доносила на них, я просто умела за себя постоять.

Кай больше ни о чем не спрашивал, а просто обнимал девушку, передавая ей часть своего спокойствия. Они шли по холодным незнакомым для девушки коридорам. Столовая в поместье была большая. Над огромным столом висела великолепная хрустальная люстра. Все здесь, как и во всем поместье, было изысканным и холодным. Гермионе здесь не нравилось, и она не могла понять, как такой замечательный человек, как Кай, может жить здесь. Посадив девушку за стол, МакФусти скрылся за дверьми, пообещав вернуться через пару минут. Оставшись одна в комнате, Гермиона сразу почувствовала, как уверенность и спокойствие быстро покинуло сознание. Ей вдруг стало так тяжело от всего этого. От всех этих переживаний, потерь, разборок. Она понимала, что ее спокойствие зависит от Кая. Но она-то не хотела зависеть от него! Ей хватало Драко. Драко… Сейчас ей казалось, что любовь к нему всего-навсего чья-то злая шутка. Раньше ее сердце трепетало от одной мысли о нем. А что сейчас? Только боль и отчаянье. Да, она скучает по нему и возможно любит, но сейчас это все для нее на последнем месте. Самое важное для нее — это проклятье. От этого зависит ее жизнь, а не от Драко. Возможно, проклятье связанно с переменами в ее внешности. В задумчивости Гермиона накрутила себе на палец локон. Волосы были гущи, темнее и гораздо мягче.

— Мороженого у нас, к сожалению, нет, но я принес горячий шоколад, — произнес Кай, открывая дверь и заходя в столовую.

Поставив перед Гермионой бокал с шоколадом, он сел напротив. Стало гораздо спокойнее и теплее. Разъяренная таким бестактным манипулированием своими чувствами, Гермиона схватила бокал и с размаху разбила хрусталь об пол. Посмотрев на спокойно пьющего шоколад Кая, девушка сложила руки на столе, положила на них голову и заревела. Плакала она долго, а потом уснула…

* * *

Встала Грейнджер уже под вечер в незнакомой комнате. Хотя в принципе весь этот дом был ей незнаком. Но это комната была особенной. Здесь была… любовь. Было видно, что человек, живущий здесь, заботиться об этом помещение. Хоть она и была мрачной, и здесь преобладали черные тона, комната была живой. Безусловно, как и во всем поместье, мебель здесь была дорогая. Широка кровать из красного дуба, застеленная темно-алыми простынями, на которой и лежала девушка. Большой письменный стол и камин из черного мрамора. Кожаный диван и стеклянный столик, заваленный книгами в ярких обложках. И звездное небо вместо потолка. Тяжелые бархатные шторы плотно закрывали единственное окно. Гермиона почему-то вспомнила вампиров.

— Гарри…

Дверь в комнату вдруг открылась, и в нее зашел Кай. Присев на край кровати, он заботливо поинтересовался:

— Тебе что-нибудь нужно? Ты спала почти весь день, так что в заповедник мы пойдем завтра утро.

— Кай, скажи мне, пожалуйста, только правду, в Хогвартсе есть вампиры? — Обеспокоено спросила Гермиона.

— Я не буду тебе врать…. Да, в школе два вампира. Эдвард и Лидия. Брат и сестра. Они не опасны, я прошу тебя, не волнуйся.

— Там же Гарри... Там же мой Гарри…

— Не волнуйся, — повторил парень, беря руки девушки в свои. — Они из древнейшего рода и не тронут никого. Все будет хорошо. А Гарри, это твой друг?

— Самый лучший. У него же талант вляпываться во всякие неприятности. Его же одного вообще оставлять нельзя. Мне нужно написать ему. Срочно.

— Я пойду, принесу тебе чего-нибудь вкусного, а ты пока напиши ему письмо. Чернила, перо и пергамент я тебе сейчас дам, ты только не вставай.

— Хорошо.

Через несколько минут письмо уже было готово и плотно запечатано. Гермиона, как и просил Кай, не вставала с постели. Лежала она под теплым одеялом в своей любимой пижаме. В этой комнате она чувствовала себя уютнее. Как дома. Дом… ее дом сейчас пустует. И теперь всегда так будет. Нет больше ее любимых и дорогих родителей. Они больше никогда не поедут вместе во Францию, не пойдут гулять в парк, никогда не обнимут. Снова слезы, снова боль. Раньше рядом всегда был Драко, а сейчас нет и его. Она выиграла войну со злом, а в своей войне она проиграла. Она проиграла Ему и никогда больше не выиграет. Ему легче. Он сильнее. Совсем не любит. Ведь он не остался с ней здесь. Ведь его нет сейчас рядом, когда он так нужен. Как там говорил Кай? Не делай скоропостижных выводов? А если он сам их делает? Эти выводы.

* * *

— Он хочет, чтобы ты надела то белое платье, — произнес Кай, когда Гермиона завтракала на следующий день.

— Кто? — Не поняла девушка, дуя на горячий кофе.

— Лайм, — коротко ответил МакФусти.

— Он сам тебе сказал?

— Не конечно. Я это чувствую. Оно висит там, на стуле. Ты ведь сможешь сама его одеть?

— Да.

— Отлично. Одевайся и спускайся в гостиную.

— Подожди… а я что… поеду на… Лайме? — Заикаясь, спросила Грейнджер. Кай кивнул. — Но я не умею. Я вообще никогда не каталась на лошадях, а тут единорог. Ты хочешь, чтобы я себе все кости переломала? Нет, я серьезно.

— Все будет хорошо.

— Ты это моим нервам скажи, МакФусти!

— Успокойся. Вы связанны и это не просто слова.

* * *

Когда Кай и Гермиона уже были не далеко от замка Гольд, девушка почувствовала перемену в поведении Лайма. Попросив Кая снять ее с единорога, Грейнджер отшатнулась от него. Лайм возмущенно фыркнул и умчался назад.

— Что это с ним? — Спросила девушка, смотря на Кая.

— Он чувствует беду. Что-то происходит в замке, — ответил он, смотря на замок.

— Что?

— Я не знаю. Идем быстрее.

Гермиона лишь кивнула, снимая туфли.

— Что ты делаешь?

— Снимаю туфли. Что здесь непонятного? Тропинка все ровно чистая, а без каблуков я пойду гораздо быстрее.

Возле входа в замок их ждал сюрприз. Гермиона заметила этих людей, как только они с Кайем вышли из леса. Во всем белом, с заостренными ушами и длинными волосами они стояли возле главных ворот.

— Эльфы, — прошептал Кай.

— Эльфы? Что они здесь делают, Кай?

— Я не знаю. Они редко выходят из своих поселений. Сейчас у них война между кланами. К нам их может привести только Белый король.

— Белый король? Кто это?

— Их пророк. Нам нужно идти. Не бойся их, они тебя не тронут.

— А тебя? — Обеспокоено спросила Гермиона. — А Гольд? А Драко? они ведь их не тронут? Эльфы нападают только в том случаи, если им объявляют войну.

— Я не знаю, что их привело сюда.

Возле ворот эльфы на них даже не взглянули. Просто молча открыли двери. В замке было неестественно тихо. Большой темный холл выглядел сегодня мрачно, а не загадочно. Картины притихли и хмуро поглядывали на проходивших.

— Что-то мне не нравиться все это. Зачем здесь королева? — Тихо шептал Кай.

— Королева?

— Возле входа были королевские стражи. Чувствуешь, как изменилась атмосфера? — Гермиона кивнула. — Все в замке в ожидании. Все ждут нас.

— Нас? — Не понимая, спросила Гермиона.

— Скорее тебя.

— Господи… только этого мне и не хватало…

http://www.pichome.ru/cL

http://www.pichome.ru/cY

http://emmadf.gallery.ru/watch?ph=QBR-ceX7P