Кто...ты? (гет)

Деревянные зубчики расчески цеплялись за спутанные волосы, причиняя легкую боль, но рука уверенно снова и снова запускала их в темные пряди. Локоны непокорно рассыпались по плечам. Может заколоть их сегодня чем-нибудь? Такое чувство, что сегодняшний день не похож на другие…

Что-то изменилось.

Сумка как всегда забита учебниками. Жаль, не уместила «Нумерологию», а то почитала бы за завтраком… Так, пора будить этих сонь.

— Парвати, Лаванда, просыпайтесь! — Гермиона распахнула пологи однокурсниц. — Время вставать!

— Сейчас… — Лаванда натянула одеяло на голову. — … только минуточку…

Приподнявшись, Парвати что-то простонала и снова упала на подушки.

— Первый урок — сдвоенные зелья, — объявила Гермиона, с ехидными нотками в голосе, — но как хотите, можете спать дальше. Я на завтрак.

И вон из спальни, вниз по ступенькам.

Что-то изменилось.

Гермиона тряхнула головой. Что такое с ней сделалось это «легкое недомогание», если она еще со вчерашнего вечера, когда ее, наконец, выпустили из лазарета, чувствует себя так паршиво? Что-то произошло, но как она пришла к этому выводу, сказать было невозможно. С другой стороны, мадам Помфри предупреждала о возможных приступах амнезии или периодов растерянности, но Гермиона не думала, что это произойдет с ней так скоро. Мир изменился, словно она попала в другую реальность. Все в мире казалось теперь не знакомым — цвет, вкус, запах. Что же произошло? Гермиона терялась в догадках.

Спустившись в гостиную, она замерла. Чтобы подождать… Рона.

А зачем его ждать? Он сам до большого зала не доберется? Даже если бы он не знал дороги, его ненасытный желудок дотащил бы своего хозяина до тарелки.

Но я же всегда его ждала.

Гермиона растерялась. Она всегда думала, что все ее поступки логичны и правильны. Зачем тогда ей сидеть в гостиной и ждать этого рыжего оболтуса, который никогда рано не встает и, дай ему волю, проспит до обеда? Разве это имеет смысл?

И чуть помедлив, Гермиона зашагала вон из гостиной. Пускай в этот раз Рон добирается один.

Но стоило ей поднять руку, чтобы открыть проход, как за спиной послышались быстрые шаги. Резко обернувшись, Гермиона непроизвольно улыбнулась, ожидая увидеть…

…но в гостиную ввалился ни кто иной, как Рон Уизли. Увидев Гермиону, он широко улыбнулся.

— Доброе утро!

…Доброе утро!.. Кого я надеялась увидеть?..

Закружилась голова. Пошатнувшись, Гермиона ухватилась за стену. Сумка соскользнула с плеча и с грохотом упала на пол.

— Гермиона?!

…Каждое утро я встречала здесь Рона… ТОЛЬКО РОНА!..

— Гермиона, что с тобой?

Голос Рона уже рядом — вот, уже схватил за плечи, встряхнул.

— Гермиона, ты… — юноша уже не на шутку перепуган. — У тебя что-то болит или…

— Н-нет… — в голове какой-то шум. — Рон…

В растерянности уткнулась в плечо парня — Рон вздрогнул и обхватил девушку руками в неуклюжем объятии.

— Может отвести тебя к мадам Помфри? — неуверенно пробормотал он.

— Нет… я… это просто недомогание. Да, именно так — я в порядке.

Подняв голову, Гермиона посмотрела на ошарашенного Рона.

— Пойдем на завтрак.

Рон кивнул, все еще растерянный, и, толкнув портрет, вышел в коридор. Подняв свою сумку, Гермиона шагнула за ним. Если бы в этот момент она обернулась, то смогла бы увидеть замершего на последней ступеньке лестницы своего второго лучшего друга.

Но она не обернулась.

И портрет с глухим ударом снова встал на место.

* * *

— Теперь, когда вы записали формулу, возьмите свои палочки и приступайте к практике. Перо в бабочку и обратно.

Ну что ж…

Раз, два, три. Резкий взмах, круговое движение.

Перо чуть шелохнулось, но так и осталось пером — где-то ошибка.

Гермиона, сидящая двумя партами впереди уже наблюдала за своим превосходным результатом — бабочка порхала над ее головой, мелькая своими светлыми крылышками. Гермиона — как всегда умнее всех. Как у нее это удается?

А где Гарри?.. Ах, вот он. Сидит в уголке. Он что, и не пытался превратить свое перо в бабочку?

Невилл вздохнул, снова посмотрев на свое перо. Бедный Гарри. Первый день занятий, а он уже еле живой. А как на Гермиону смотрит — просто жутко становится. Никогда не было у него на лице такого выражения — словно он умирает или чувствует невыносимую боль.

Что и понятно.

Раз, два, три. Резкий взмах, круговое движение.

Нет, снова что-то не то.

А Рон что там делает? Кажется, у него тоже ничего не выходит. Значит, я не один такой.

Слава богу.

Что же теперь будет? Гарри — новенький, значит Рон теперь не может быть с ним лучшим другом, тем более на нем Гермиона… А Гарри? Как он будет теперь один? Надо поговорить с Джинни, может она знает, что можно сделать.

Резкий взмах, круговое движение!..

Снова не то. Что я делаю не так?!

А Джинни сильна в трансфигурации? Может у нее спросить?.. Ах, да, она же на другом курсе!…

Резкий взмах…

— Лонгботтом! — профессор МакГонагалл схватила Невилла за руку, — Не так резко! Так и глаз кому-нибудь выколоть можно!

Лаванда, сидящая сзади, прикинула варианты и, в ужасе расширив глаза, отодвинула свой стул подальше от Невилла.

Не так резко… а как?!

Невилл снова посмотрел на Гарри. Тот вроде вспомнил, что идет урок — склонился над своим пером. Есть надежда, что он слушал, о чем рассказывала профессор и он не скатится до «неудовлетворительно» по трансфигурации.

Да и по другим предметам тоже.

Надо будет поговорить по этому поводу с Роном.

И снова подняв палочку, Невилл уже собрался с мыслями, что бы заколдовать, наконец, это перо, но не успел — колокол возвестил о конце урока.