К востоку от Ада (гет)

Джинни считала, что она морально готова увидеть совершенно другую Аллею Диагон, но реальность оказалась еще хуже, чем она могла себе представить. И дело было даже не в мрачности улиц и заброшенности любимых витрин, вроде кафе-мороженое Флориана Фортескью или магазина «Все для квиддича». Теперь тут было много новых лавок и заведений, вместо «Волшебного зверинца» появился «Волшебный серпентарий», а бывшая лавка Олливандера превратилась в магазин «Амулеты против оборотней, дементоров и инферналов». Однако больше всего поражало, что теперь почти на всех дверях висели таблички: «Вход только для чистокровных». Это приводило ее в ужас. Как же так? Куда же деваться всем остальным?

Кроме того на Аллее Диагон было непривычно пусто. Если не считать ее и Драко, то можно было заметить лишь нескольких волшебников, спешащих по своим делам, низко опустив головы и особо не осматриваясь по сторонам.

Джинни шагала вслед за Малфоем, и чем дальше они шли, тем сильнее хотелось убраться из этого неприветливого места. Но Джинни продолжала прогулку, хмуро глядя вперед и стараясь не обращать внимания на огромные министерские плакаты, которыми были увешаны пустующие стены и здания. Однако кричащие заголовки все равно бросались в глаза, сколько бы Джинни их не отводила: «Чистота крови — превыше всего», «Правила применения магии для полукровок», «Обязательная регистрация полукровок».

В конце концов, Джинни тоже опустила голову и разглядывала брусчатку до тех пор, пока они не дошли до «Всевозможных волшебных вредилок». Когда-то яркий и сверкающий магазин теперь стоял заброшенным, с облезлой, лишь кое-где все еще оранжевой, краской и изуродованными пластиковыми фигурами близнецов. Витрины также были увешаны плакатами Министерства магии, причем, складывалось впечатление, что именно здесь кто-то изо всех сил постарался налепить их как можно больше. Джинни приложила пальцы к губам, пытаясь скрыть горестный вздох.

— Уизли, веди себя спокойно, здесь даже у стен есть глаза и уши, — тихо проговорил Драко, сжимая ее руку чуть выше локтя.

— Можно войти внутрь?

— С ума сошла? Они решат, что ты готовишь восстание на почве мести. Паранойя Лорда крепчает с каждым днем!

— Восстание? Хорошая идея, кстати, — зашипела Джинни, и Малфой шикнул на нее, незаметно оглядываясь по сторонам, проверить, не услышал ли кто.

— Пойдем!

Джинни хотелось постоять здесь еще немного, оживляя в памяти воспоминания о беззаботных былых днях, но Драко потащил ее прочь, недовольно бормоча себе под нос:

— Честное слово, Уизли, с тобой договариваться себе дороже. Чтобы я еще хоть раз поддался на твои уговоры…

— Стоять! Стоять, я сказал! — Джинни испуганно дернулась, поднимая глаза на звук строгого голоса, и облегченно выдохнула, слова явно относились не к ним.

Со стороны огромного темного здания на соседней улице изо всех ног бежал парень в серой робе. За ним гнались трое волшебников с одинаково хмурыми лицами, одетые в черные мантии с замысловатым гербом на груди.

— Стой! Круцио! Круцио! — кричали они, бросая на ходу заклинания, одно из которых таки достигло цели.

Убегавший парень замер, когда в него попал луч непростительного, а потом рухнул на землю, корчась и крича от боли.

— Что вы делаете? Прекратите! — воскликнула Джинни, узнав в парне хаффлпаффского ловца Саммерби.

— Уизли, — гаркнул на нее Малфой, перехватывая рвущуюся ему на помощь Джинни. И уже громче добавил, обращаясь к преследователям:

— Не обращайте внимания, она не в себе. Да прибудет с нами Темный Лорд!

— Хвала Темному Лорду, — отозвались охранники, подозрительно косясь на них.

Не мешкая ни минуты, Драко схватил Джинни в охапку и аппарировал в Хогсмид.

— Что? Как ты мог? Они же замучают его до смерти! — начала возмущаться Джинни, едва они оказались на одной из улочек волшебной деревни.

— Заткнись, Уизли, — рыкнул на нее Драко, сильнее сжимая ее плечо и увлекая за собой.

— Но…

— Тихо, я сказал, — процедил он, предупреждающе глянув на нее.

Джинни, увидев его полыхающий гневом взгляд, тут же закрыла рот, послушно опуская голову и следуя за ним, она впервые видела настолько взбешенного Малфоя.

Они свернули на соседнюю улочку, и, пройдя между домами, остановились у неприметной двери. Драко прошептал пароль, и дверь, тихо скрипнув, распахнулась. Войдя внутрь, Джинни, к своему удивлению, сразу же узнала это место, которое оказалось не чем иным, как трактиром «Кабанья голова».

С того момента, когда она в последний раз здесь была, тут стало еще темнее, а слой пыли на окнах и грязи на полу, казалось, утроился. В заведении было пусто, но Драко все равно повел ее к деревянному столу в углу помещения, скрытому от посторонних глаз колонной. Он на ходу заказал у стоящего за стойкой чумазого парня два сливочных пива, бросив на засаленную деревянную поверхность галлеон.

Когда они уселись, Джинни все же рискнула заговорить, правда, заметно тише, чем прежде:

— Малфой, ты вообще собираешься объяснить мне, что сейчас происходит в волшебном мире?

Драко вздохнул, подбирая слова, и тихо заговорил:

— Уизли, все изменилось. В Министерстве и других важных инстанциях теперь работают только чистокровные маги, всех полукровок и, в особенности, магглорожденных распределили в МТЛ.

— Это еще что значит? — нетерпеливо уточнила Джинни, но к их столику подошел трактирщик, поставивший перед ними сливочное пиво. Драко молчал, пока тот не убрался достаточно далеко.

— МТЛ — магический трудовой лагерь, — снова заговорил он, наблюдая, как вытянулось от удивления лицо Джинни. — Как я уже сказал, полукровок лишили их обычной работы, и надо было пристроить их куда-то, поэтому были организованы эти лагеря.

— И что они там делают? — пораженно выдохнула Джинни.

— По-разному, зависит от происхождения и умений волшебника. Магглорожденные выполняют исключительно работу, не требующую применения чар. Поскольку их признали неспособными творить магию. Полукровки же применяют волшебство, им даже разрешают пользоваться палочками, на которые наложены ограничения.

— То есть, как можно ограничить действие палочек?

— Очень просто, в них добавлен специальный элемент, блокирующий любые заклинания, которые не входят в список дозволенных.

— Список? И какие же чары в этом списке?

— В основном, бытовые заклинания, даже Экспелиармус запрещен.

— Они сделали из полноценных волшебников ручных собачек?

— Уизли, это все-таки лучше, чем оставить их вообще без магии, не считаешь?

— Что ты такое говоришь, Малфой? Хочешь сказать, что им еще повезло?

Драко глубоко вздохнул, стараясь успокоиться и привести мысли в порядок.

— Я ничего не имею в виду, Уизли, но, по крайней мере, им разрешили пользоваться хоть каким-то волшебством.

— А разве среди Пожирателей нет полукровок? — не скрывая своего отвращения, уточнила Джинни.

— Конечно, есть, Уизли, но они преданы Лорду. Двойные стандарты в действии!

— Но это несправедливо!

— Жизнь вообще несправедлива, Уизли, тебе ли не знать, — пожал плечами Драко, отхлебнув сливочного пива.

Джинни тоже сделала глоток, но услышав, как где-то за стойкой разбилась посуда, невольно обернулась. Представившееся ей зрелище показалось безумно знакомым: трактирщик, обслуживающий их ранее, копошился у стойки, неловко собирая с грязного пола осколки тарелок. Его движения были такими нервными и неуклюжими, что невольно напомнили ей о Невилле. А потом парень сконфужено глянул на нее, и Джинни вдруг пришла в голову мысль, что это и есть Невилл. Она сначала не поверила собственной интуиции, но чем больше она всматривалась в неуверенные движения парня, тем больше отмечала сходства.

— Я сейчас вернусь, — поспешно бросила она Драко, направляясь к стойке.

— Подскажите, пожалуйста, не найдется ли у вас свежий номер «Ежедневного пророка»? — спросила она, пристально следя за реакцией трактирщика.

— Конечно, мисс, — пробормотал он, пряча глаза.

— Лето выдалось чудесное в этом году, не находите?

— Да, лето манит яркими красками, но осень незаметно наступает на пятки, — задумчиво выдал он, и сердце Джинни забилось сильнее. Только одному человеку была дословно известна эта реплика, потому что он же ее и сказал, на Аллее Диагон летом перед своим пятым курсом, когда они встретились за покупками к новому учебному году.

— Неужели? — недоверчиво поинтересовалась Джинни, всматриваясь в незнакомые голубые глаза.

— Как считаете, а зима принесет успокоение? — этот вопрос прозвучал для Джинни вполне ожидаемо, и она, не теряя ни минуты, ответила:

— Только если мороз поселится в наших душах, в противном случае — огня не миновать.

Голубые глаза ее собеседника вспыхнули пониманием, и легкая улыбка коснулась его губ, пока он потянулся к шкафу за газетой. Фразу про зиму Джинни вычитала когда-то в книжке, которую ей подарил Невилл на последнее Рождество в Хогвартсе.

Она вернулась за столик к Малфою, подозрительно посматривающему на нее.

— У нас еще одно место в списке — напомнила Джинни, бросив на стол газету и делая еще глоток сливочного пива, на этот раз ей показалось, что оно стало намного вкуснее.

— Я помню, Уизли, но я не знаю точного места назначения.

— Ничего, я буду вести тебя, — пожала плечами Джинни, подавляя в себе желание обернуться и еще раз взглянуть на трактирщика.

— Ты уверена, что сможешь? — недоверчиво переспросил Драко.

— А разве я не одна из самых талантливых ведьм, Малфой? — фыркнула она, просто чтобы его задеть.

— Ладно, — нехотя протянул Малфой. Недовольно поглядывая на парня за стойкой, слишком усиленно смотревшего на их столик. — Тогда нам пора.

Они вышли из "Кабаньей головы", и Джинни взяла Малфоя за руку, приготовившись направлять их.

— Готов? — нервничая, переспросила она.

— Конечно, — самодовольно подтвердил Драко, надежнее обнимая ее, и Джинни четко представила себе Нору. Спустя всего секунду, мир вокруг них завертелся, их сжало, протискивая через пространство, а еще через мгновение они уже стояли на поросшем травой дворе возле Норы.

Джинни на мгновение показалось, что кто-то выбил воздух из ее легких, когда она увидела сгоревший дотла родной дом. От Норы осталась лишь куча золы и недогоревшие огарки пепелища тут и там.

— Уизли, — предостерегающе проговорил Драко, видя, как она обескуражено подходит к высочившемуся некогда дому. — Может не стоит?

Джинни не слушала его, продолжая шагать вперед, слезы катились по ее щекам, но она не обращала на них никакого внимания, пока они окончательно не застлали ей глаза. Джинни споткнулась и упала на колени, заходясь в рыданиях. Подоспевший к ней Малфой, лишь обнял ее за плечи, стараясь успокоить, но отчаянье не могло испариться просто так. Когда-то их было здесь девятеро: она, мама с папой, Билл, Чарли, Перси, Фред с Джорджем, Рон, а теперь осталась только она с тупой болью в груди и невыносимым слизеринцем, старающимся удержать ее от окончательного падения в бездну собственного горя.

— Джин, нам надо уходить, — прошептал Драко, перехватывая ее за талию и увлекая прочь, к калитке.

— Нет, нет, пожалуйста, они же погибли из-за меня, они защищали меня все время, даже ценой собственных жизней, — забилась в его руках Джинни.

— Ты уже ничего не можешь изменить, Джин, ничего, ты должна жить ради них, ради их памяти, — шептал он, увлекая ее за собой, пока Джинни обливалась слезами, беспричинно обвиняя себя в смерти братьев и родителей.

— Джин, успокойся, все хорошо, — шептал Драко, когда они прибыли в Малфой-мэнор, но ее было уже не остановить: она все чаще всхлипывала, заливаясь слезами и коря себя за произошедшее с родными. — Джин, — снова прошептал Малфой, пряча ее в своих объятьях.

— Прекрати меня так назвать! — завопила Джинни, вырываясь из его рук, вне себя от злости. — Ты ненавидел и меня, и всех остальных Уизли на протяжении многих лет, презирал и порочил наше имя, хватит! Я не желаю слышать от тебя этих лицемерных фраз. Ненавидишь предателей крови? Ну, и ладно! Я знаю, что делать, недолго осталось таким, как ты, править в этом мире. Мы не сдадимся без боя! — Джинни почувствовала, что ее понесло, но остановиться уже не могла, поэтому следующий вопрос Драко оказался вполне ожидаемым:

— Мы — это кто, Уизли?

Джинни замолчала, проклиная себя за несдержанность, но Малфой явно намерен был выяснить, в чем тут дело.

— Уизли, я приказываю тебе, сказать кто — мы? — своим тихим устрашающим тоном проговорил он, и Джинни ощутила, как губы против ее воли, начинают шевелиться, а голос с нейтральной холодностью вещает:

— Мы — это я, Невилл и все, кто не поддерживает новое правительство и согласится биться на нашей стороне.

— Невилл? Лонгботтом? — непонимающе переспросил Драко. — Его-то ты, где встретила, а?

И хотя Джинни изо всех сил пыталась промолчать, но голос повиновался лишь ему, и спустя несколько секунд она заговорила:

— Сегодня, в "Кабаньей голове", это был он, видимо, под оборотным зельем. Не могу сказать точно, но ему удалось выжить, а значит, бороться он тоже в состоянии.

— И что же теперь? — Драко присел на край стола, насмешливо глядя на нее своими серыми глазами. — Каков план захвата власти, Уизли? Вы на пару с Лонгботомом убьете Темного Лорда и всех его приспешников? Но как же вы это сделаете? — он издевательски скривился, притворно почесав подборок. — Мм? Бросите в него непростительным? Но у вас же нет палочек. Убьете маггловским способом? Не факт, что сработает, да и подобраться надо будет довольно близко, а он все-таки Волдеморт, его голыми руками не возьмешь. Хотя дело даже не в этом, допустим, по счастливой случайности, вам удастся его прикончить, что же вы будете делать дальше, а? Заживете долго и счастливо вместе с Лонгботтомом, обливаясь слезами в память о Поттере и от большой любви друг к другу?

— Что ты несешь? Какой любви? — последняя фраза Малфоя окончательно вывела Джинни из душевного равновесия. Его насмешки были привычным делом, но вот это изречение про любовь, отдавало чем-то совершенно неуместным.

— Ну, я не знаю, у вас же на Гриффиндоре проповедуют всеобщую любовь, вероятно, ты мечтаешь теперь воссоединиться с Лонгботтомом, нарожать ему кучу неуклюжих ребятишек и жить припеваючи в отстроенной заново Норе, — растягивая слова, добавил он.

И тут Джинни уже не смогла сдержать свою злость, залепив Малфою такую звонку пощечину, на которую только была способна. Он схватился за щеку, яростно сверкнув глазами, но Джинни лишь горько скривилась, глядя на него безо всякого страха.

— Знаешь, Малфой, после всех твоих речей о том, что люди меняются, довольно странно видеть, что в тебе и дальше живет обиженный папенькин сынок. Бойкий только на словах и трусливый на самом деле, занятно, не находишь?

— Что ты сказала, Уизли? — прошипел Драко, опасно приближаясь к ней.

Но Джинни даже не отступила, она смотрела на него смело и открыто, будто совершенно его не боялась. И это взбесило Драко еще больше, он подошел к ней настолько близко, что их носы почти касались друг друга, но она не двинулась с места, продолжая сверлить его взглядом, а потом неожиданно усмехнулась:

— Ты ревнуешь, Малфой, — из ее тона разом пропали все пренебрежительные нотки, а остался лишь задор, как после правильно решенной загадки. — А я-то думаю, чего ты так разошелся? Всех приплел: и Гарри, и Волдеморта, и Гриффиндор, и даже дом мой вспомнил, а причина, оказывается, более чем прозаична.

Она внимательно наблюдала за изменениями на его лице, следя за реакцией.

— Ничего подобного, — вяло ответил Драко, отходя от нее обратно к столу.

— Ну, конечно, так я тебе и поверила, — самодовольно улыбаясь, добавила Джинни.

— Чтобы ревновать, надо хотя бы что-то испытывать к человеку, а мне на тебя плевать, — невозмутимо заявил Малфой, снова поворачиваясь к ней.

— Это все объясняет, — насмешливо протянула Джинни. — Я сразу так и решила, что тебе плевать, когда ты оберегал меня на охоте, — она начала загибать пальцы. — Заботился, чтобы со мной ничего не случилось, развлекал, чтоб я не умерла от скуки, не позволил упасть с метлы, защитил от собственного папаши-извращенца. Но самый яркий пример твоего безразличия, конечно же, — условие поцеловать тебя, ах, да, и еще тот вечер, в кальянной, тогда ты уж точно был безучастен, — слова Джинни сочились ядом.

— Как неожиданно, ты прямо раскусила меня, Уизли, — сменил тактику Драко, снова возвращаясь к саркастичному тону и надвигаясь на нее. — Так уж и быть, признаюсь, возможно, ты привлекаешь меня, как девушка, я же мужчина, не вижу в этом ничего предосудительного, — продолжая приближаться к ней, рассуждал Драко.

Джинни не знала, какую игру он затеял на этот раз, он ответил совсем не так, как она предполагала, чертов Малфой. Она сделала несколько шагов назад, не спуская с него глаз, но улыбка на лице Драко лишь становилась шире, и через секунду Джинни поняла почему, уперевшись спиной в стену.

— Куда-то собралась, Уизли? — теперь он был совсем рядом, она почувствовала его дыхание на своем лице, напряженно пытаясь придумать, как выкрутиться из этой неловкой ситуации, в которую сама же себя и загнала. — Что такое, Уизли, запал пропал? — он для надежности оперся руками о стену, преграждая ей любые пути к отступлению.

— Значит, я тебя привлекаю? — решила держаться до последнего Джинни, возвращаясь к прерванному разговору.

— Что-то вроде того, — ухмыляясь, кивнул он, медленно окидывая ее оценивающим взглядом.

От такого пристального внимания, Джинни почувствовала себя голой, и ее щеки предательски вспыхнули.

— Ты так мило краснеешь, — добавил Драко, приближаясь к ней вплотную.

Джинни тряхнула волосами, пытаясь скрыться за ними, он снова делал это, заставлял ее почувствовать себя слабой рядом с ним.

— Прекрати, Малфой, мило поболтали и хватит, — стараясь смотреть куда угодно только не на него, прошептала Джинни.

— Нет, Уизли, раз уж ты зацепила эту тему, стоит разобраться в ней до конца, — он протянул руку, приподнимая ее подборок и вынуждая посмотреть ему в глаза. — Я-то понятно, но всегда было интересно, что же движет тобой?

Джинни непонимающе наморщила лоб:

— О чем ты?

— О чем? — он прижал ее к стене собой, убирая рукой волосы с ее шеи, почти касаясь ее губами, и довольно замечая, как по ее коже побежали мурашки от одного лишь его дыхания. — Я об этом, Уизли, — дразня ее, прошептал ей на ухо Драко, а потом снова заглянул в ее лицо. — Похоже, я тоже привлекаю тебя, как парень.

Джинни не знала, как реагировать, он опять застал ее врасплох. Она силилась придумать какой-то ироничный ответ, но сейчас, когда он находился так близко, это оказалось необычайно трудно.

— Что такое, Уизли? Все остроумие растеряла? — поинтересовался он, заправляя ей за ухо прядь волос.

Джинни дернулась и зашипела:

— Не трогай меня, просто не трогай! Чего тебе от меня все время надо?

— Это же очевидно, Уизли, что ты как маленькая? Тебя, я хочу… тебя! — коварно улыбаясь и продолжая ее разглядывать, признался он.

— Ты меня не получишь! — уверенно заявила Джинни, испепеляя его глазами.

Он хмыкнул.

— О-о, еще как получу, я уже на полпути к успеху и я всегда получаю то, что хочу.

— Нет, этого не будет! — отрезала Джинни.

— Проверим, Джин?

— Прекрати меня так называть! — рыкнула она.

— Почему? Мне нравится.

— А мне нет! Ты совсем с катушек слетел? То пытаешься меня обидеть, то ревнуешь, то вдруг оказывается, что я тебя уже привлекаю. Черт, Малфой, в какую игру ты играешь?

— В какую игру? В свою собственную, которая всегда развивается по моим правилам. И ты в этой игре — мой приз.

— У тебя проблемы с головой, Малфой! — категорично заявила Джинни, качая головой. — Нельзя играть людьми, как вещами, я уже и так привязана к тебе всеми мыслимыми и немыслимыми способами, я живу здесь с тобой, подчиняюсь твоим приказам. Ты хоть представляешь, каково это: чувствовать себя марионеткой в руках другого человека? Знать, что не владеешь собственной жизнью, а лишь следуешь чьему-то плану? Ты знаешь, каково это не распоряжаться собой?

Драко застыл от ее слов, вмиг растеряв все свое бахвальство и отступив от нее на несколько шагов, пораженно глядя куда-то перед собой. А потом изменившимся голосом проговорил:

— Знаю, Уизли, к сожалению, знаю, — он непроизвольно потянулся к своему левому предплечью, и в глазах Джинни вдруг вспыхнуло понимание. Так вот откуда все это. Вот почему он так стремился обладать ею, он просто цеплялся за нее, потому что себе он не принадлежал. У него тоже был Хозяин.

Они больше не поднимали эту тему в тот вечер, да и вообще не говорили. Малфой ушел, видимо, в кабинет, напиваться или что он там делал, а у Джинни не было никакого желания идти за ним. Она чертовски устала и теперь мечтала только о мягкой подушке.

Она проснулась от кошмара, резко сев на кровати. За окном ярко светило солнце, и в комнате она была одна. Ей снился Невилл, которого мучает Крициатусами Беллатриса Лестрейндж, и ее заставляют смотреть на эту пытку. Джинни нервно забегала глазами по комнате, а если Малфой расскажет Волдеморту или другим Пожирателям, что она нашла Невилла? Что, если он уже сказал? Может, эта сумасшедшая уже сейчас его мучает? Джинни вскочила на ноги, не зная, куда бежать, чтобы спасти Невилла и чем вообще ему можно помочь.

Она быстро привела себя в порядок, пока навязчивые идеи одна ужаснее другой, всплывали у нее в голове: вот сейчас явится довольный Драко и принесет ей голову Невилла или придет Люциус Малфой и сообщит, что Невилл мертв, а она следующая или…

Джинни помотала головой, отгоняя от себя дурацкие мысли, нужно успокоиться и думать логически. Может Малфой вообще никуда не уходил, может он в кабинете сидит? Джинни боялась покидать спальню, но оставаться здесь в неведении и ждать, когда ей сообщат о смерти Невилла, она не могла.

Набравшись храбрости, она подошла к двери и тихонько приоткрыла ее, усиленно прислушиваясь. Вокруг было тихо. Боясь издать шорох, Джинни на цыпочках вышла в коридор и, поминутно озираясь и едва дыша, направилась в сторону кабинета. Каждый удар сердца набатом стучал в голове, но Джинни продолжала идти вперед, повторяя про себя, что это ради Невилла, ради Невилла.

Увидев, наконец, вход в кабинет, Джинни рванула к нему изо всех ног и влетела внутрь на полных парах, отчего дверь громко стукнулась о стену.

— Черт бы тебя побрал, Уизли, не шуми, — послышался с дивана раздраженный голос.

Джинни облегченно выдохнула, Малфой здесь, а значит, никуда не ходил и никому ничего не говорил. А если он отправил сову? От внезапной догадки у Джинни все внутри похолодело, и она выкрикнула:

— Малфой!

— Млять, Уизли, попросил же тебя не шуметь, — гаркнул он, хватаясь за голову и морщась от боли.

— Что с тобой? — Джинни подошла ближе: Драко лежал на диване, поеживаясь от малейших звуков, он выглядел невыспавшимся и помятым. А еще от него разило алкоголем. — У тебя что, похмелье?

— Десять балов Гриффиндору, Уизли! — недовольно пробормотал он. — Там в шкафу есть антипохмельное зелье, принеси, пожалуйста, а, я… не знаю, где моя палочка…

— Ну, ты и алкаш Малфой! Ты вообще в курсе, что это вредно для здоровья? — Джинни все-таки направилась к шкафу и, быстро отыскав нужный пузырек, принесла его Драко.

Тот залпом опрокинул в себя зелье и спустя несколько минут, наконец, смог сесть ровно, потирая лицо руками.

— А ты чего пришла-то? Уж явно не потому, что переживала, куда это я пропал, — он отнял руки от лица, поднимая на нее взгляд.

Джинни, прибежавшая сюда с четкой целью, теперь замялась. А вдруг он снова выйдет из себя, как вчера, или затеет ссору? Но ведь Невилл важнее. Джинни сделала глубокий вдох и, присев на краешек дивана, тихо заговорила:

— Только не злись, Малфой. Но я хотела спросить, ты сказал кому-нибудь о Невилле?

— Переживаешь за своего дружка? — хмыкнул Драко, видно зелье уже подействовало, и к нему вернулось все его красноречие.

— Он мне не дружок, а просто друг. И да, я за него переживаю, — сдерживая в себе желание снова залепить ему пощечину, терпеливо объяснила Джинни.

— Ты меня удивляешь, Уизли, — вздохнул Малфой, качая головой.

— Чем именно?

— Вот иногда ты моментально соображаешь, буквально схватываешь на лету, а в другой раз — ну, хуже Кребба с Гойлом. Я уже не говорю о том, что ты, очевидно, решила, что я последняя мразь, раз побежал сразу докладывать о Лонгботтоме, причем тупая мразь, иначе как объяснить, что вообще побежал. И как только тебе пришло это в голову?

— Я не считаю тебя мразью, — вяло попыталась сопротивляться Джинни, ей стало стыдно, ведь она действительно была практически уверена, что Малфой уже все рассказал и сам пытает Невилла.

— О, ну, судя по выражению твоего лица, ты именно так и думала несколько минут назад, — невесело отозвался Драко. — Однако, Уизли, даже если допустить хоть на секунду, что я действительно решил бы сдать Лонгботтома, то как, по-твоему, я должен объяснить Волдеморту обстоятельства? Вроде того, какого черта я гулял с тобой по Хогсмиду, заходил посидеть в захудалом трактире и разрешил тебе говорить с каким-то незнакомым типом. Если ты помнишь, я жестокий и кровожадный Пожиратель смерти, и, по версии единомышленников Лорда, я с тобой занимаюсь не чем иным, как пытками и изнасилованием. Так что давай ты сейчас кивнешь, извинишься, и мы навсегда забудем об этом разговоре, идет?

Джинни послушно кивнула и даже почти искренне промямлила:

— Извини, Малфой.

— На первый раз прощаю, Уизли, но впредь сначала думай, а потом уже беги ко мне с беспочвенными обвинениями, — строгим голосом отчитал ее Драко, а потом уже обычным тоном добавил: — Завтракать будешь? Я умираю с голоду.

Джинни только растерянно кивнула. В этом был весь Малфой, в одну секунду он злится и мечет молнии, а в другую уже спокоен и практичен, вон, как ни в чем не бывало, заказывает меню на завтрак. Она никогда не сможет к этому привыкнуть.

Когда они уже допивали кофе, дверь кабинета снова распахнулась, и Джинни испуганно дернулась, едва не пролив на себя остатки напитка.

— Доброе утро, полагаю, — своим извечным холодным тоном проговорил Снейп, подходя к ним и присаживаясь в кресло.

— Видимо, не слишком уж доброе, — смекнув, что визит не случайный, ответил Драко. — Что-то опять стряслось?

— Темный Лорд организовывает аукцион, — тем же безэмоциональным тоном пояснил Снейп. — И продавать будут не антиквариат.

— Кого-то?

— Тех, что остались без хозяина после Охоты, и нескольких из МТЛ, которые вчера пытались сбежать.

— Мы видели только какого-то паренька, но его поймали, как там его? — Малфой повернулся к Джинни.

— Саммерби, из Хаффлпаффа, — пораженно пробормотала Джинни.

Снейп лишь кивнул:

— Этого сразу поймали, но он был лишь отвлекающим маневром. Пока охранники преследовали его, три девушки пытались сбежать через другой выход и, стоит заметить, им это почти удалось. Они уже почти добрались до соседней улицы и, несомненно, скрылись бы, но явился Кэрроу с проверкой. И увидел их, убегающих. Кэрроу обожает наказывать, ты же знаешь, так что он связал их и немного помучил, а потом Темный Лорд решил, что надо их всех проучить, чтоб другим неповадно было. Ну, и заодно подзаработать на развитие нового государства. Галлеоны, как говорится, не пахнут. Поэтому в субботу в его замке состоится аукцион, Люциус будет организатором, явка обязательна.

— Вот черт, ненавижу подобные сборища, — недовольно закатил глаза Драко.

— Они… они будут продавать живых людей? С аукциона? — у Джинни отвисла челюсть.

— Мисс Уизли, вы еще не перестали удивляться? Это же Темный Лорд, у него каждый день рождаются все новые и новые идеи, причем одна мрачнее другой.