Игра Стражей. v2.0 Лестница сквозь небо (гет)

Токио-3. Геофронт. Икари Синдзи

Схватка с Шестым Ангелом, которую я провел почти без опоры на огромные ресурсы Геофронта, практически на собственной Силе — вымотала меня. Даже сейчас, спустя почти сутки блаженного ничегонеделания, даже для того, чтобы стоять на ногах — мне требовалась помощь Всеизменяющегося. И потому повязка не покидает моих глаз.

Несколько раз Аска-тян пыталась рассказать Мисато, что она видела и ощущала в бою с Шестым. Но наш непосредственный командир раз за разом обрывала ее, напоминая о секретности. В принципе, я был с командиром полностью согласен. И я не собирался распространяться об особенностях пилотирования и их связях с варпом и многими другими официально «темными» вещами, хотя при чем тут Тьма — я так и не понял даже после нескольких лет шатания по Имматериуму как под руководством Вестника Рагнарека и его старших учеников, так и самостоятельно. Так что любопытство Аски все нарастало и нарастало, и к моменту нашего появления на проходной Геофронта — сорвало-таки крышку.

— Да вы хоть представляете, что я увидела, когда подняла эту клятую повязку? — возопила Аска как раз тогда, когда я ощутил приближающееся ощущение мягкого света, который в моем сознании был прочно связан с личностью Рей-тян.

— Это когда ты сидела на нем верхом и почти голая? — попыталась отвлечь Аску Мисато, злобно поглядев на охранника на входном терминале.

Но Аску уже несло, и столь мелкие подробности были однозначно недостойны ее высочайшего внимания.

— Его глаза…

— Саа, — раздалось тихое шипение, заставившее меня улыбнуться. — Она видела саа. Она не должна об этом говорить!

В первый раз у Рей-тян получилось уловить шепот Изменчивых ветров, что всегда присутствуют рядом с нами, и переместиться вместе с ними. Черный клинок атейма почти коснулся горла Аски, но замер, когда Рей-тян осознала, что на пути лезвия — моя рука.

— Не надо, Рей-тян. Не надо, — я покачал головой. — Нам нужен еще один пилот.

Рей молча кивнула, и ритуальный кинжал исчез из ее руки.

— Акума… — выдохнула Аска. — Проклятые акума. Оба.

— Йокай, — поправил я Аску. — По крайней мере, когда говоришь о Рей-тян, следует использовать термин «йокай». Кстати, ты и сама такая же. Иначе — просто не смогла бы пилотировать.

Токио-3. Квартира Миасто. Аска Сорью Ленгли

Признаться, услышав, что я буду жить в одной квартире с остальными пилотами, я предположила, что у каждого будет своя, отдельная комната… или, по крайней мере, я буду ночевать с Аянами, а Икари — отдельно… Но вот то, что Икари и Аянами удалились спать в одну комнату, а мне — оставили другую, привело меня в некоторое… замешательство. Хотя… Что взять с этих йокай… раз уж Икари настаивает на использовании именно этого термина. Хотя для тех, кто убивает Ангелов, «акума», на мой взгляд — все-таки более подходящее определение. Впрочем, если Икари — прав, и степень «акумовости» определяет возможности в бою с Ангелами, то, наверное, действительно стоит использовать термин «йокай».

С проблем терминологии мои мысли вновь соскользнули на Аянами в футболке Икари… Конечно, по сравнению с тем, как спокойно она ушла спать в одну комнату с Икари это — мелочи… Но надо же иметь хоть какие-то представления о приличиях? Или… «если мы — не люди, то и людские приличия — не для нас»? так что ли? Но это уже совсем бред… Ничуть не меньший бред, чем требование мне… МНЕ — посещать ШКОЛУ? Ту самую, которую я вполне успешно окончила еще в прошлом году и сдала все экзамены!

Так, в размышлениях об общем безумии окружающего мира, я и сама не заметила, как заснула.

Токио-3. Школа. Аска Сорью Ленгли

Школа… как много в этом слове… и, в основном — малоцензурного. Как я ругалась, узнав о том, что мне снова придется туда возвращаться… но увы: приказ есть приказ. Какая-то не в меру умная сволочь решила, что мне необходимо «социализироваться», что я «слишком конфликтна и неконтактна»…

Сначала я решила, что эта сволочь — мой новый командир, Икари Синдзи… Но Мисато клятвенно заверила меня, что Синдзи твердо отказался принимать какие бы то ни было решения относительно меня «до личной встречи», а приказ о возвращении меня в школу — пришел откуда-то сверху. Очень сверху. Что, учитывая, что начальник оперативного отдела подчиняется лично Командующему — оставляет не так уж много возможностей.

Так что теперь я могу полностью отключиться от гудения учителя, который полностью отключился от происходящего в классе, и токовал о последствиях Второго удара, не обращая внимания на поведения учеников… равно как и ученики не образщали никакого внимания на то, что несет учитель.

Икари повезло… или — не повезло. Это как посмотреть. После схватки с Шестым Ангелом он восстанавливается медленно, так что ему выписали больничный, заставивший классного, чье имя я забыла, едва только его услышав, аж скривился. Видимо, посещаемостью Икари не блещет. Про успеваемость выводы делать, наверное, рановато… хотя и хочется. Но, все-таки, посмотрим, что будет, когда закончится его больничный. Возможно, мне удасться сохранить хоть немного гордости, если Икари все-таки окажется среди отстающих. Или, по крайней мере, отстанет от меня. Но… бой на палубе… Он навсегда останется в моей памяти. Меня не просто победили, но превзошли. Превзошли в том, в чем я считала себя непревзойденной, по крайней мере — для сверстников. Со мной станцевали «пьяную», когда истинный мастер притворяется неумехой, и только «случайные» события не позволяют его противнику победить. Это… Если бы он отделал меня, избив до полусмерти — это не было бы так обидно. Бой есть бой. Кто-то побеждает — кто-то проигрывает. «Общий у смертных Арей». Но меня именно превзошли. Икари показал мне, что все мои исступленные тренировки не стоят ничего — он не просто лучше, между нами… между нами — ступенька. И я пока что даже примерно не могу понять: как именно мне на эту ступеньку взобраться…

— Эй, Кукла! — Прервал мои размышления голос потенциального одноклассника. Ну вот… так я и думала. Уровень интеллекта, подобающий орангутангу, зато желание унизить каждого… — Говорят твой Безбашенный Икари сильно покалечился? Приедет в каталочке! Мы его даже сильно обижать не будем… если ты с нами поиграешь… — И делает руками совершенно недвусмысленные движения.

Он не просто идиот. Он — самоубийца. Сейчас его эта йокай… Что?! Аянами просто проходит мимо? Она «держит лицо… но я-то знаю, как больно могут ударить подобные слова… Почему она ведет себя так?!

Ну да ладно… Мне все равно надо «себя поставить».

Хрясь! Подозреваю, что взвившаяся юбка дала возможность этому орангутангу полюбоваться моими трусиками… Вот только в том, что он там много увидел — я сомневаюсь. Удар ногой в морду — пафосно и непрофессионально… но против такого противника — сойдет!

— Вообще-то Икари не искалечен, а всего лишь травмирован. Не так уж сильно, — говорю я стонущему телу, поставив каблук в опасной близости от того места, которым он, судя по всему думает. Его товарищи, поддерживавшие «шутку» свистом и хохотом — дернуться на помощь не решились. И это хорошо. Это — правильно… — Так что скоро он выпишется, и придет. Злой, как десяток акума. Так что на вашем месте я бы уже начала придумывать извинения. Очень-очень хорошие извинения.

«Мальчики» постарались раствориться в пространстве. Правда, до скорости Аянами им было далеко…

— Аянами. Ты почему их сама не уделала? Ведь с твоей скоростью… Ты же могла их раскидать как котят!

— Наверное… могла. Если бы мне приказали… — Все то же безэмоциональное лицо. Представляю, как оно должно раздражать этих орангутангов. Если уж мне хочется сказать что-нибудь… что хоть немножко заставит ее приподнять маску. Но ее ответ вгоняет меня в ступор. Разве нужен приказ, чтобы разделаться с такими… уродами?

— Садись. — Киваю Аянами на скамейку. — Расскажи о себе.

— Наверное… — задумчиво протянуло синевласка. — У тебя есть доступ омега… Я… я попробую.

И она рассказала такое… Я-то думала, что у меня — проблемы… Но я могу хотя бы вспоминать о том, какой была мама до того, как с ней случилось… это. У сироты, выросшей в лабиринте Геофронта — не было и этого. Только ненависть, непонимание и кошмарные сны. Неудивительно, что за Икари, того, кто первым отнесся к ней по-человечески, она готова убить и умереть.