Пламенное сердце (гет)

Новый день начался с очередной погони, и в этот раз огонь Тамаки был мощнее. Пламя, напоминая кошачью морду, закрыло ей половину лица, и в таком виде подруга бегала по всей Асакусе. Ей в спину раздавались крики и хлопки местных, которые за прошедшие дни начали поддерживать её, а не Хину с Хикой.

Девочек это откровенно бесило, их слова в адрес Котацу становились всё злее, а взгляды — острее. Они гоняли её безо всякой жалости, выжимая из неё максимум, а потом приходили ко мне жаловаться, что их добыча (именно добыча, никак иначе) становится всё проворнее и шустрее. Мне оставалось лишь посмеиваться.

— Так что ж вы на меня не обозлились? — удивлялась я. — Я ж ещё в первый день от вас спокойно убегала.

— Ты — это другое! — заявили они хором, и в воздухе запахло нежностью и привязанностью. Девочки удивительным образом полюбили меня, хотя я никак не могла понять, почему это произошло. Ну не может же быть, что стоило их один раз отличить от самозванца, да пожурить ещё раза три, как они ко мне привязались! Так неужели это из-за моих хороших отношений с капитаном Шинмоном и лейтенантом Конро?

Я не задавала этого вопроса вслух, предпочитая просто обнимать близняшек и поглаживать их по головам и спинам. Какая разница, за что они любят, если их привязанность более чем искренняя?

Итак, пока они гоняли Тамаки, мы с Артуром тренировались с капитаном Шинмоном. Вернее, тренировалась я, а вот Артур… Его поджаривали на костре, причём с таким воодушевлением, что мне аж смешно стало.

Перед тем, как суметь использовать суперпламя и ощутить давление смерти, было важно укрепить тело и сопротивляемость пламени, а также вымотаться до состояния несостояния. Собственно, именно это с Бойлом и делали члены Седьмой бригады. Как только с костром было покончено, его за ноги привязали к повозке и поволокли по всей Асакусе на потеху местным.

— Зачем это, зачем? — хрипел Артур, которого уже откатали по дорогам и распяли на кресте.

— Ты что, не знаешь? Неужели не понимаешь? — деланно удивилась я. Мы с капитаном устроили небольшой перерыв, чтобы я и мои сосуды могли отдохнуть. Бойл насторожился.

— О чём ты? Ты что-то знаешь? — уточнил он.

— Конечно! — кивнула я. — Неужели ты думаешь, что после прошлой тренировки стал рыцарем-самураем? Да ни за что! — Я аж хлопнула в ладоши, чтобы показать степень моего возмущения. — Твой путь, мой дорогой Артур, только начинается. Рыцарь-самурай — это не просто человек, это тот, у кого есть кредо и путь. Это тот, кто прошёл через суровые тренировки и стал истинным воином, — начала вещать я. — Стать настоящим рыцарем-самураем не так-то и просто. Мало им родиться, Артур, надо им стать, и одной тренировки здесь недостаточно. Сперва тебе надо пройти через особое посвящение.

— Так значит… Это посвящение? — удивился друг.

— Конечно, — кивнула я. — Особое посвящение рыцарей-самураев, согласно традициям Асакусы. Гордись, Артур! — ещё громче заговорила я, стараясь сдерживать смех. — Тебя приняли и посвятили в подобное таинство! Ты был избран!

Голубые глаза парня расширились, а рот приоткрылся в букве «о». Вокруг завитал сильнейший цветочный аромат, перебивающий все остальные запахи, даже кедр с клубникой от капитана Шинмона, стоящего рядом.

— Ты должен стойко пережить все эти испытания, и лишь тогда будет решено, прошёл ты посвящение или нет, — тихо, но величественно закончила я. Артур, как загипнотизированный, кивнул. О, он уже не слышал меня. Этим-то я и воспользовалась, дерзко усмехаясь двум парням из Седьмой бригады. — А теперь делайте с ним всё, что захотите. Он полностью ваш.

Ржущие парни, которые аж за животы схватились, смахнули слезинки и и подхватили распятого Бойла, куда-то таща его.

Капитан Шинмон почесал подбородок, задумчиво глядя на меня.

— Изначально я хотел разозлить его, — начал он, — помучить весь день, а потом сказать, что это было от скуки, чтобы он захотел убить меня.

— Это не в стиле Артура, — ответила я. — Его сила напрямую зависит от степени его воображения, а потому с ним надо оперировать иначе. Когда всё закончится, скажите, что он должен хотя бы опрокинуть вас на землю, чтобы пройти посвящение. А если не получится — он навсегда будет лишён титула рыцаря-самурая и изгнан с позором, и во всех уголках Империи будут знать о его неудаче.

— Что это вообще за титул такой, рыцарь-самурай? — уточнил капитан.

— А чёрт его знает, — ответила я, а затем перевела тему: — Там бабуля Ито передала свои знаменитые дайфуку, не хотите попробовать? Вместе с зелёным чаем?

— Не люблю сладкое, — поморщился капитан, но пошёл вместе со мной к энгаве, куда лейтенант Конро вынес чайник и пакет с гостинцами.

Втроём мы уселись на полу, любуясь тем, как близняшки гоняют Тамаки по крышам, а пятеро членов Седьмого отряда варят Артура в огромном котле. Эх, хорошо!

Тесто сладостей приятно обволакивало язык, начинка из бобов адзу таяла на языке, оставляя приятное послевкусие. Кто бы что ни говорил, а у бабули Ито были лучшие дайфуку во всей Асакусе! Да что там в Асакусе, в целой Империи!

— О, здесь и с клубникой есть! — обрадовалась я, когда откусила новую сладость и почувствовала знакомый вкус на языке. Что-что, а клубнику я любила.

Внезапно лейтенант Конро подавился чаем, и я обеспокоенно обернулась, а капитан Шинмон похлопал его по спине. Понадобилось всего две минуты, что лейтенант прекратил кашлять, а я — поняла причину этого кашля.

Я опасно сощурилась, взглядом давая понять, чтобы мужчина молчал. Тот лишь криво улыбнулся, но в воздухе запахло снисхождением. Так обычно пахло, когда взрослые люди смотрели на маленьких детей, но не видели сил в том, чтобы бранить их за очевидную ложь. Пусть только посмеет хоть слово сказать!

Ехидная улыбка расползлась по лицу лейтенанта.

И он посмел.

— Кстати, Шинра, слышал, ты недавно Мизуиро за руку облапала, что ж на тебя нашло? — И такой подставы я ну никак не ожидала. — Неужто понравился? Ты смотри, ему всего семнадцать, он ещё несовершеннолетний.

— Как хорошо, что я предпочитаю совершеннолетних, — процедила я сквозь зубы.

— Ну, у Мизуиро день рождения через полгода, ты всегда можешь подождать…

— Правда? — подняла я бровь. — А я вот слышала, у бабули Ито внучке недавно двадцать шесть исполнилось, а она всё в девках ходит. Не кажется ли вам, лейтенант Конро, что вам стоит подумать об этом шансе? А то, кажется, вы так давно холостяком ходите, что глупости всякие начинаете говорить. Вы не стесняйтесь, я с бабулей Ито поговорю! Она смотрины быстро устроит!

Лейтенант побледнел, а я не сдержала торжествующей улыбки. Ну как, один-один?

— Сдаюсь, — вздохнул лейтенант, откусывая ещё немного дайфуку.

— Ну и что это было? — уточнил капитан Шинмон, от которого пахло настороженностью, подозрением и немного раздражением. Упс.

— Просто пытаюсь выяснить любимый типаж мужчин у нашей Шинры, — как ни в чём ни бывало продолжил лейтенант. Я чуть от возмущения не задохнулась. Нет, ну точно буду разговаривать с бабулей Ито, а то нашлась мне тут сваха! Неужели развлечения получше придумать не мог?

Хотя, если так подумать, то влюблённый лучший друг — это действительно стоящее развлечение. Правда, когда в этом не замешана я.

Я вздохнула: ну я же сказала лейтенанту, что сама во всём разберусь! А он!..

— И тебе… нравятся такие парни, как Мизуиро? — настороженно уточнил капитан. Что, тоже решил воспользоваться ситуацией?

Я на секунду задумалась, стараясь обдумать план действий. С одной стороны, это всё очень смущает — вот так просто говорить о своих чувствах, да ещё и при постороннем. С другой стороны, я могу намекнуть капитану Шинмону, что он мне небезразличен, и уж пусть тогда первый шаг останется за ним.

Последняя идея пришлась мне по душе. Самостоятельно признаваться в чувствах и пытаться столь откровенно сблизиться с капитаном было неловко. Я, конечно, за прошедшие годы привыкла, что вокруг меня выстроен образ некой железной леди, которая спокойно может ткнуть лицом в правду и высказать всё, что думает, но даже у меня были свои страхи, сомнения и, что самое главное, своя черта смущения и неловкости.

Мне искренне хотелось, чтобы любимый человек признался первым, чтобы он проявлял инициативу, а не чтобы мне пришлось самой первой признаваться в любви и выстраивать отношения, как это зачастую бывало в большинстве отоме-игр, в которые я играла что в прошлой жизни, что после перерождения.

Итак, надо было только подтолкнуть капитана Шинмона в верном направлении, а дальше, я надеюсь, он всё и сам поймёт. Ну, или лейтенант Конро ему на мозги насядет.

Я, как ни в чём ни бывало отпив чая, заговорила:

— Что ж, у меня нет прям определённого типажа парней, если говорить о внешности, — начала я. — Но мне нравится сильные мужчины. Те, кто могут не только защищать, но и драться со мной на равных. Или будут сильнее меня. Я также предпочитаю заботливых, для которых я буду равнозначным партнёром, терпеливых, которые не будут устраивать разборки из-за моего не самого лучшего характера. Люблю, когда со мной и моим мнением считаются. А ещё было бы неплохо, если с ним было комфортно, и неважно, в каком вопросе или моменте. И самое важно — это доверие. Я хочу доверять партнёру, и чтобы он доверял мне.

— Довольно детально, — оценил лейтенант, и я скосила глаза на задумавшегося капитана Шинмона. Понял или нет? Даже если у него и мысли не проскользнёт о том, что он мне нравится, он же должен осознать, что более чем подходит под описанные мною характеристики (которые на самом деле были списаны с него)!

Капитан всё также молчал, а потом выдал короткое:

— Интересно. — И по его запаху я не могла понять, что он чувствует. Там не было особо сильной радости, но и грусть тоже отсутствовала. Скорее, была некая настороженность, но это всё.

Я посмотрела на лейтенанта, тот едва заметно пожал плечами. Ну, понятно.

Мне почему-то казалось, что капитан Шинмон понимает хотя бы жирные намёки, но, кажется, я ошибалась и с ним надо говорить напрямую. Вот только смогу ли я? Это слишком тяжело и смущающе. А вот лейтенант Конро…

Что ж, опять же, буду ждать, когда он насядет капитану на уши.

К счастью, нашу «милую» беседу прервали близняшки и Тамаки: последней удалось-таки выстоять против сестёр аж минуту, что было более чем похвально. Более того под конец она не просто перестала сбегать, но даже напала на них, сбивая и их, и их пламя. Девочки отлетели и вскочили на ноги, готовясь атаковать, но капитан, в мгновение ока оказавшийся рядом с ними, придержал их.

Я не слышала, о чём они говорили, но отчётливо увидела, в какой момент завязки на бикини подруги развязались. Секунда — и она засверкала перед капитаном голой грудью. Я почувствовала, как в груди разлилось мерзкое чувство. Конечно, Тамаки не виновата в своём развратном синдроме, но!..

А в следующий момент она случайно выставила задницу (к счастью, в трусах) прямо перед очами капитана. Я поджала губы и стиснула зубы, как мантру повторяя, что подруга ни в коем случае не виновата.

И всё же неприятный осадок остался.

Я отпила чая, стараясь заглушить его. Смотреть в сторону этой четвёрки не было ни сил, ни желания.

Вернулись они все вместе, при этом Тамаки стыдливо прикрывала грудь рукой и виновато смотрела на меня. В запахе капитана не было ни капли заинтересованности, и от этого мне стало легче.

Впрочем, ненадолго: близняшки тут же накинулись на меня с объятиями, повалив прямо на спину, из-за чего я не просто выронила чашку с чаем, но и расплескала остатки её содержимого на себя. А девочки тут же начали наперебой твердить о том, как моя подруга только что обнажалась, называя её не самыми приятными словами.

Правда, ни злости, ни отвращения, ни презрения они к ней не испытывали, что меня немного успокоило: Хина и Хика просто говорили в своей привычной манере, а Тамаки на них не обижалась, лишь испытывала вину передо мной.

— Я вас поняла, — улыбнулась я, погладив девочек по голове, — но в следующий раз будьте осторожнее, у меня теперь вся форма в чае!

— Отстираешь, — отмахнулись девочки.

Тут голос подала неловко мнущаяся на месте Котацу:

— Это… Шинра, а можешь одолжить что-нибудь из своего? Это была моя последняя одежда, которую я взяла с собой, остальная сгорела, — шмыгнула она носом. Так вот, почему сегодня она тренировалась в купальнике, а не в лифчике.

— Да, конечно! — кивнула я, выбираясь из-под девочек и вставая на ноги. — Тут бабуля Ито принесла дайфуку, так что налетайте, пока лейтенант Конро всё не съел, — и подмигнула. Близняшки тут же принялись за дело, разграбляя остатки сладостей.

Капитан Шинмон уселся на своё прежнее место, и я, бросив на него последний внимательный взгляд, повела Тамаки наверх, в ставшей уже нашей комнату. Там в шкафу, где внизу обычно лежали татами, на вешалках висело несколько юкат, одну из которых я отдала подруге. Также пришлось пожертвовать ей чистый комплект нижнего белья, но в размерах мы всё же немного отличались.

Всё это время Тамаки не поднимала на меня глаз, стыдливо пряча их.

— Не парься, — как можно более непринуждённо сказала я.

— Но ведь!.. Он тебе нравится, а я взяла — и оголилась перед ним, пусть и случайно. Лучшие подруги так не поступают! — возразила Котацу.

— Лучшие подруги поддерживают друг друга, даже если у одной из них развратный синдром, — с нажимом ответила я. — Ты не хотела его соблазнять, это вышло случайно, так о чём речь? Более того, ему было плевать, так что всё в порядке, не волнуйся.

Подруга подняла взгляд, хмуро смотря мне в глаза, а я лишь слегка улыбнулась.

— Ты… Прощаешь меня? — несмело спросила она.

— Я тебя и не винила.