Проклятие клана (джен)

Стою под дверью в кабинет Хокаге. Стою и думаю, как выстраивать диалог с этим человеком. После всех наших редких встреч я вдруг отчетливо поняла, что в его присутствии начинаю терять концентрацию и вести себя как капризный, обиженный на весь мир ребенок.

Покопавшись в голове и просмотрев воспоминания о тех встречах, я, кажется, нашла причину столь резкого, нежелательного поведения.

Дым.

Этот гребаный, вездесущий дым от его биджевой трубки, которую он редко выпускает из рук во время диалога. Этот пень с козлиной бородкой использует какие-то наркотики, чтобы дестабилизировать состояния своего собеседника, тем самым ослабляя его внимание, что позволяет ему постепенно докопаться до того, что его интересует или добиться нужной ему реакции.

После того, как я это осознала, хотелось стоя поаплодировать ему... а потом, к херам собачим, снести голову и повесить над гребаным кандзи «Огонь», висящем над входом в резиденцию.

Пусть все полюбуются на этого «хитрого» и «мудрого» старичка Хокаге.

Но это всего лишь мои несбыточные (пока) мечты. Так что прежде чем постучаться и войти в этот... не будем материться...

Фух. Медленно вдыхаю и так же медленно выдыхаю через рот. Затычки в носу стабильно фильтруют воздух, а рот я предварительно прополоскала специальным раствором, который некоторое время будет впитывать все вредные примеси из кислорода.

Правда, потом придется долго отплевываться, но, по крайней мере, я буду уверенна, что мой разум затуманить не смогут. Это крайне важно, так как нестабильный разум может помешать вести адекватную линию диалога. Не хочу опять выдавать ему свои секреты и то, что я до поры до времени хотела придержать в рукаве...

Ну, не будем о грустном. Пора заходить, а то я торчу под дверью уже несколько минут, что уже должно казаться подозрительным. Не буду усложнять себе жизнь, поэтому стучусь в дверь и, не дожидаясь приглашения, нагло отворяю ее и прохожу в... кто бы мог подумать? В кабинет, у потолка которого витает облачко дыма... Или это просто та малая часть облачка, которое вообще можно отличить среди другого, мать его, дыма?

Качаю головой и закрываю за собой дверь.

Ну, собственно, ничего нового. Что-то такого я и ожидала. Потому подхожу ближе и испытывающе смотрю на старика, что с добродушной миной на лице смотрит на меня сверху вниз.

— Ясу-чан, — Хирузен затянулся и затем выдохнул две струйки дыма через нос, — я рад, что ты решила посетить меня сегодня. Я уж не надеялся на это...

— Ну, когда тебя «вежливо» просят пройти к Хокаге, то отказаться в большинстве случаев невозможно. Потому я тут, и, собственно, хотела узнать, что вам — важному, несомненно, и занятому человеку, нужно от маленькой, незначительной девочки вроде меня.

Хокаге улыбнулся и удобнее уселся на своем стуле.

— Ясу-чан, не стоит наговаривать на себя, в последнее время ты куда более значительная личность, чем ты думаешь.

— Да? И с чем это связано?

— Например: к тебе тянутся люди... — он загадочно улыбнулся и замолчал.

— Говорите прямо, — я скривилась, — Учитывая сегодняшние события и поспешный вызов после того, как я успешно избегала добровольной встречи, могу предположить, что все это связано с джинчурики.

Хокаге хмыкнул и отложил свою трубку на подставку. Затем он снял с головы свою шляпу, отложил ее в сторону и наклонился чуть вперед, поставил локти на стол и водрузил свою седую голову на руки.

— Мы же, вроде, договаривались, что ты исключишь любые контакты с Наруто-куном.

— До сегодняшнего дня я успешно этим занималась. Однако не было запрета на то, что он сам навяжет мне свою компанию. Не гнать же мне его было.

— Ну почему сразу гнать, — он притворно скривился и пытливо на меня посмотрел. — Можно было просто сослаться на важные дела и откланяться.

— Это так. Да, я могла солгать, но я видела его состояние — он был подавлен. Мой отказ провести с ним время мог привести к ухудшению его состояния.

— И от чего же у тебя такие выводы. Ты ведь сама еще...

— Ребенок — вы это хотели сказать, Хокаге-сама? — перебиваю я его. Я раздражена... неужели фильтры оказались бесполезны?

— А разве это не так? — «удивился» Хирузен. — Да, ты крайне талантлива и не по годам сильна и умна, но факт остается фактом — ты ребенок. Потому я уверен, что твои выводы насчет Наруто-куна ошибочны и поспешны.

— Я не собираюсь вас переубеждать. Я не буду спрашивать вас, чего вы добиваетесь, относясь так к восьмилетнему мальчику. Но я скажу вам одно: даже если вы считаете меня ребенком, то это не значит, что я слепа. Я хочу напомнить вам, что вы говорите с представителем клана Учиха. Я вижу больше, чем обычные люди. Я вижу больше, чем видите вы...

Хогаке задумчиво взирал на меня. По его лицу было видно, что он о чем-то усиленно размышляет. Затем он тяжело вздохнул, откинулся на спинку и уставился в потолок.

Я, честно говоря, несколько растерялась от подобной реакции. Я ожидала, что он будет дальше гнуть свою линию — что я не права и вообще далека от всего этого. Но следующие его слова ввели меня в некое подобие шока:

— Ясу, ты права, Наруто-куну очень тяжело, и я мало что могу сделать для того, чтобы помочь ему. Не буду говорить обо всех причинах, но тут виновата клановая политика. Никто не хочет, чтобы у какого-либо из кланов было влияние над джинчурики. Я хотел бы, чтобы у него появился друг. Я бы даже был не против, чтобы это была ты... Если бы ты не была тем, кем я тебя вижу.

— И кем вы видите меня, — тихо спросила я.

— Ты опасна. Умна и, как я уже говорил, сильна не по годам. Полностью пробужденный шаринган в восемь лет это не то, что можно проигнорировать. Я вижу, какие действия ты предпринимаешь, чтобы сберечь свой клан, и, честно говоря, не могу тебя винить за то, что продаешь на сторону активы своего клана.

— Ну, мне просто не хотелось бы, чтобы предприятия моего клана уходили в «чужие» руки за просто так. В последнее время у «кого-то», — я многозначительно посмотрела на Хокаге, — вошло в привычку перехватывать нити управления над моими активами. Потому я не вижу ничего удивительного в том, что я желаю получить хотя бы что-то.

— И я ни в коей мере не осуждаю тебя. И сейчас я говорю не об этом.

Хмыкаю на эти слова.

— Вы сами подняли эту тему, — замечаю я.

— Именно, но это лишь для того, чтобы показать то, что ты мыслишь далеко не так, как должна мыслить девочка твоего возраста.

— Изначально вы с завидным упорством называете меня ребенком, а теперь я слышу намеки на мою состоятельность? Не слишком ли много противоречий?

— Так надо, — говорит Хокаге, вновь берясь за трубку и делая глубокую затяжку. — По многим вопросам у меня связаны руки, и таким вот образом я пытаюсь немного облегчить тебе жизнь.

— Да-а, — тяну я, а затем с ядом в голосе продолжаю, — что-то я не чувствую, чтобы мне было легче.

— А то, что вокруг твоего квартала не шныряют толпы из АНБУ, тебя не смущает? А то, что твоих братьев и тебя саму не пытается прибрать к рукам Данзо?

— Еще скажите, что это ваша заслуга, — хмыкаю я и склоняю голову к правому плечу. — Все что смог получить Данзо — он получил. Остался только архив, который ни он, ни вы не получите.

— О чем я и говорю. Ты не союзник деревни, а Наруто-кун оружие Конохи. Да и не верится мне в то, что ты способна подружиться с ним.

— Почему это не способна? Уже сейчас он считает меня своим другом...

— Проблема в том, что ты не считаешь его таковым, — Хирузен грустно улыбнулся и отвернул голову, чтобы посмотреть на Коноху. — Я знаю, что ты обо мне не лучшего мнения, но я хотел бы, чтобы у Наруто-куна появилась возможность обрести хотя бы толику счастья...

— Отчего-то я не вижу, что сын Героя деревни, сын Четвертого Хокаге хоть сколько-то был счастлив, — подхожу к столу и облокачиваюсь на него. — Даже наоборот... Я крайне удивлена тем фактом, что он еще не ненавидит эту деревню.

— Ты знаешь, что Наруто сын Четвертого... — тут он запнулся, а потом тихо выдохнул. — Ну, ничего удивительного, ведь у тебя в руках архив целого клана, — Третий посмотрел на меня и уверенно продолжил: — В Наруто-куне сильна Воля огня, которая передалась ему от его отца. Я верю, что он справится.

— Ваша вера для него пустой звук, покуда все считают его воплощением ненависти — Девятихвостым демоном-лисом.

— Я это понимаю, — Хокаге отвел в сторону трубку и выдохнул дым перед собой. Он медленно поплыл мне в лицо, на что мне пришлось взмахом руки развеять его. — И поэтому прошу тебя присмотреть за ним.

— Вы за наш разговор уже дважды противоречите сами себе, — я удивленно приподняла бровь и посмотрела в чуть выцветшие глаза старика. — То вы говорите, что не хотите, чтобы я с ним общалась, обвиняя меня в намерениях использовать его в своих целях, то сообщаете о своем желании присмотреть за ним моими руками. Где логика?

— Я не хотел, да и сейчас не хочу, чтобы ты получила влияние над Наруто-куном, но после сегодняшнего дня я принял решение доверить его тебе.

— И что такого особенного сегодня произошло?

— Ты проявила заботу. Ты его пожалела. Ты его защитила. И сделал все это не из корыстных побуждений, а потому что тебе так захотелось.

Я напряглась и стала перебирать все событий сегодняшнего дня, пытаясь прикинуть, где он среди моих действий увидел заботу.

— Вы, наверное, ошибаетесь...

— Я все видел. Я живу не один десяток лет. За свою долгую жизнь я не раз работал с детьми. Я знаю, когда они врут, а когда нет. Ты особенный случай. Ты, после произошедшей трагедии, стала для меня закрытой книгой, в которой сокрыты пласты неизвестной мне информации. Ты прекрасно можешь держать лицо, но даже сквозь твою маску отрешенности и безразличия ко всем, кроме представителей твоего клана, я вижу, как ты относишься к Наруто.

Хокаге отодвинулся от стола и затянулся, а затем уставился в потолок. Несколько секунд он смаковал во рту дым, пока не выдохнул его и не продолжил тихим, уставшим голосом:

— Честно говоря, после вашей первой встречи я твердо решил отгородить его от твоего влияния. Тогда я был готов отдать приказ взять тебя под стражу, дабы не допустить с твоей стороны страшной для всех нас ошибки. Ведь ты хотела сделать что-то плохое Наруто-куну? Например: убить его в отместку деревне?

— Нет... Я... — неожиданно даже для самой себя я попыталась оправдаться, поражаясь устрашающей осведомленности и проницательности старика... нет. Многоопытного старого война, прошедшего через столько трудностей, грязи и крови, способного читать меня, несмотря на все меры предосторожности, принятые с моей стороны. Это пугает... В этом веке есть еще те, кого можно уважать.

— Не надо, Ясу, я все прекрасно понимаю, потому ты сейчас передо мной не в кандалах. Это не допрос, и я не выдвигаю против тебя обвинения. Я просто хочу сказать, что после того случая ты как будто пересмотрела свое отношение к мальчику. Так что... просто присмотри за ним. Дай ему хотя бы видимость дружбы. Подари ему немного детства. Ведь мы оба понимаем, как оно важно? — он развернулся и проницательно посмотрел мне в глаза.

— Да, — тихо подтвердила я, — детство, которого нет, может плохо сказаться на характере человека. А в случае с Наруто — это может оказаться роковой ошибкой.

— Я не совсем это имел в виду, но тоже верно.

— Знаете, — заговорила я, спустя несколько тяжелых минут молчания в вязкой от напряжения атмосфере, — прокрутив в голове весь наш разговор, я поняла, что вы бесхитростно пытаетесь мной манипулировать. Я не буду говорить вам, что не люблю подобного, а просто спрошу о ваших истинных мотивах. Чего вы добиваетесь? Того, что после официального начала наших дружеских отношений на мой клан обратят внимание другие кланы, тем самым связав меня по рукам и ногам? Или таким образом за мой счет вы пытаетесь спровоцировать своих «друзей» на неудачные шаги? Вы хотите моими руками подняться в каком-то, никому неизвестном рейтинге? Если вы будете и дальше считать меня дурой, то я просто-напросто пошлю Наруто в пеший эротический тур, приправив это сильнейшим ментальным ударом, отчего впоследствии он будет держаться от меня как можно дальше.

Хокаге около минуты смотрел на меня немигающим взглядом, а затем громко вздохнул и вновь вернулся к созерцанию видов Конохи. Я терпеливо дожидалась ответа, периодически подавляя желание прервать этот непонятный диалог, от которого на меня волнами накатывает раздражение.

— Хорошо. Раз уж ты не веришь в чистоту моих побуждений, я раскрою тебе часть правды. Да, я манипулирую тобой для того, чтобы склонить тебя к тому, к чему бы ты вскоре пришла сама. Так или иначе, ты бы сблизилась с Наруто. Почему я в этом уверен? Все просто. Вы похожи.

— Да неужели? — язвительно спросила я ему в спину.

— Вы похожи, но в то же время разительно отличаетесь, — он продолжил, пропустив мимо ушей мой комментарий. — Наруто-кун светлый лучик света во всем том потоке ненависти, скапливающей вокруг него, в то же время я вижу, что в тебе буквально клубится тьма. Что бы ты там обо мне не думала, но я уверен, что для твоего душевного спокойствия не хватит присутствия твоих братьев и Саске-куна.

— Стойте-стойте, — я подавляла желание засмеяться в голос, — вы что, серьезно пытаетесь сказать, что беспокоитесь о моем душевном состоянии?

Хокаге обернулся и серьезно посмотрел на меня, а затем припечатал:

— Да. Деревне не нужен еще один Итачи. Деревня не переживет еще одной резни.

— О чем вы?.. — растерянно спросила я, невольно отступая назад от стола.

— Ты наверняка знаешь, что Итачи сделал все это ради деревни. Он уничтожил свой собственный клан для того, чтобы не допустить его восстания. Чтобы не допустить начала кровавой гражданской войны... — он вдруг заговорил крайне серьезно и даже несколько угрожающе. — Ты просила не считать себя дурой и относится к тебе серьезнее? — он полностью развернулся ко мне и сейчас как будто возвышался надо мной не только засчет роста, но и засчет чего-то еще. — Раз так, то и говорить с тобой я буду серьезнее. И я скажу тебе одно: я люблю свою деревню. И я приложу все силы, чтобы задавить любую угрозу в зародыше, даже несмотря на то, что эта угроза сейчас стоит передо мной в виде маленькой, восьмилетней девочки. Я уже сказал тебе, что ты не под арестом только из-за моей прихоти. Ты думаешь, что если у тебя есть компромат на меня, то я не посмею сделать что-то против тебя, боясь омрачить свою репутацию?

Я отступила еще на шаг назад, сопротивляясь мощнейшему невидимому давлению на себя. Да и этот тяжелый взгляд матерого убийцы заставляет кричать все мои инстинкты, требуя, чтобы я немедленно активизировала все свои ресурсы на сопротивление этому человеку. Но если я сейчас проявлю агрессию, то это закончится для меня плохо.

Меня прихлопнут и не заметят. Но не это страшно, а страшны последствия, которые последуют следом. Мне страшно за своих братьев...

— Я готов пожертвовать своей репутацией. Я готов потерять свое лицо, но я защищу свою деревню. Свое детище. Так делали все предыдущие Хокаге, и так будут делать следующие. Вернее, так уже сделал Четвертый Хокаге Намикадзе Минато — отец Наруто-куна. Ты, верно, не знаешь почему? — не дождавшись от меня ответа, он продолжил: — Это называется Волей огня. То, что в свое время передал нам Первый Хокаге. То, что развил Второй Хокаге и то, что я всеми силам развиваю и пытаюсь привить всем жителям Конохи. Мне уже много лет. Редко кто из шиноби доживает до такого возраста. И я, как никто другой, могу сказать тебе: я вижу тебя насквозь. И я предупреждаю тебя: не смей вредить Конохе, иначе я тебя уничтожу.

— Да? И почему я еще жива? — хрипло спросила я, начиная незаметно разгонять по телу чакру. Чакру к глазам я также подвела, готовая мгновенно активировать то единственное преимущество, которым я обладаю...

— Потому что я чувствую себя виноватым. Виноватым за то, что произошло. Ведь если бы удалось избежать уничтожение Учиха Ичизоку, то ты не стала бы такой... — Хирузен устало потер пальцами левой руки переносицу. — Озлобленной. Ты сильна Ясу, уверен, что в будущем ты станешь сильной куноичи. И мне хотелось бы, чтобы ты не... нет. Я не прошу тебя простить меня и уж тем более Шимуру, но я хочу, чтобы ты простила деревню. И шаг к примирению я вижу в том, что я доверю тебе Наруто.

— Каким боком он тут вообще? — спросила я, смотря на Хокаге из-под бровей.

— Я полагаю, что зная то, кем является Наруто-кун и возможные последствия того, что будет, если из него вырвется Кьюби, ты приложишь все силы для того, чтобы этого не произошло.

— Вам нужен мой шаринган? — подвела итог я.

— Да, — не стал отнекиваться Хирузен.

— Так почему бы вам не попросить своего друга присмотреть за джинчурики? — спросила я, приподняв левую бровь. — Ведь в ту ночь он собрал достаточно шаринганов. Думаю, парочку для контроля джинчурики он великодушно выделит.

Атмосфера потяжелела еще на градус, но мне сейчас на нее абсолютно все равно. Чакра свободно струится по телу, а я удерживаю себя от того, чтобы не начать давить Ки в ответ.

Хирузен продолжил сверлить меня взглядом. А затем склонил голову и произнес то, что я ожидала услышать от него меньше всего — извинения. Кажется, не совсем искренние, но все же...

— Прости. Прости меня, Ясу-чан. За все это. Я понимаю, что мои извинения для тебя пустой звук, но все же хотя бы прими их к сведенью. А что по поводу шаринганов... — тут он поморщился. — Мы оба знаем, что только истинный Учиха сможет полноценно пользоваться этим доудзюцу. Мне нужны гарантии того, что в случае чего демон останется в клетке. И ты обеспечишь мне эти гарантии. А взамен: я чуть более рьяно буду исполнять свои обязанности, которые мы уже обговаривали.

— Какие же?

— Вашу защиту. Я полностью прикрою тебя и твои манипуляции от Данзо и старейшин.

— Как же щедро с вашей стороны, — съязвила я, не обращая внимание на тяжелый взгляд Хокаге.

— Мы поняли друг друга? — поинтересовался он, давая понять, что отказа не потерпит.

Видимо, сегодня ему надоело играть со мной доброго дедушку. Сегодня я полноценно познакомилась с его «другой» стороной. Вот этот человек точно Хокаге — с большой буквы. Но если он и в правду может быть таким, то почему позволяет одному уроду творить все, что ему вздумается?

Сентиментальность?

Дружба?

Долг?

Не знаю. Но однозначно этот человек допустил уничтожение моего клана. Он виноват ровно настолько же, сколько и этот треклятый Данзо... Но мне придется уступить.

Хотя уступаю ли я ему?

Я не до конца поняла, но, видимо, он считает, что я вновь сунулась к Наруто, преследуя ведомые лишь мне цели. Но я ведь не желаю ему зла. Теперь...

Если бы не напряженная атмосфера. Если бы он не следил за моей реакцией, то я бы позволила себе довольно оскалиться.

Он считает, что видит меня насквозь. Думает, что раскрыл мои планы и теперь я не посмею сделать что-нибудь с джинчурики... Прикроет он меня... три раза — ха.

Хорошо. Я поиграю с тобой, Сарутоби Хирузен. Но после сегодняшнего... После всего этого... Я покажу всем вам, что представляет собой Учиха... Хотя нет. Вы не узнаете, кто будет стоять за тем, что произойдет в скором времени. Уж я об этом позабочусь.

— Да, я поняла. Я присмотрю за Наруто, — отвечаю я, стараясь не допустить в голос злорадство.

— Славно, — кивнул Хирузен.

— Это все?

— Нет. Раз уж ты тут, то я хотел бы обговорить с тобой еще один момент, — Хирузен сел обратно в кресло, натянул на голову свою шляпу и взялся за трубку для того, чтобы убедиться в том, что весь табак (или что там у него?) выгорел. Он расстроено вздохнул, вытряхнул в пепельницу пепел и стал уверенно забивать трубку по-новому.

— Что именно? — раздраженно спросила я, наблюдая за манипуляциями Хокаге.

— Мне известно, что твой клан готовился к восстанию, потому активно и тайно закупал большие партии оружия. Мне известно, что большая часть приобретенного оружия сейчас на складах полицейского участка, которые ты запечатала.

— И?

— И я хотел бы, чтобы ты в качестве жеста доброй воли передала деревне это оружие.

От возмущения я подавилась воздухом. Затем на смену возмущению пришло негодование, готовое в любой момент незаметно перетечь в ярость.

— Вы что издеваетесь? — зашипела я.

— Нисколько, — Хокаге невозмутимо посмотрел на меня, прикуривая трубку.

— Нет. Даже не мечтайте. Если вам так нужно это оружие, то я готова продать вам часть. Максимум, в чем я могу уступить, так это в цене. Десятипроцентная скидка. Все. В противном случае вся эта куча железа будет пылиться на складе.

— Сорок процентов.

— Пятнадцать и точка.

— Как же жаль, что в тебе нет Воли огня, — Хирузен припустил в голос нотки горечи и разочарования и расстроенно покачал головой.

— Уж вам-то прекрасно известно отчего, — процедила я, испепеляя его взглядом.

— Хорошо, — меня опять проигнорировали. — Позже я пришлю человека, и уже с ним вы подробно обсудите этот вопрос. Спешить, конечно, незачем, но затягивать все же не стоит.

— Хорошо, — сдержанно согласилась я, отступая к двери. — Я могу идти?

— Да, конечно, — мне добродушно улыбнулись и уже в спину, когда я уходила, небрежно бросили: — Надеюсь, ты хорошо запомнила то, о чем мы говорили.

Я вышла в коридор и захлопнула за собой дверь, а затем прислонилась к ней спиной. Дыхание сбилось, и дышала я сквозь плотно стиснутые зубы.

Мне плохо. Я зла. Я очень зла. Биджево дерьмо! Какой же он... Р-р-р...

Так. Не здесь. Лопатками отталкиваюсь от двери и практически бегом двигаюсь по коридорам, игнорируя спешащих по своим делам сотрудников резиденции. Выйдя на улицу, я тут же сложила печать концентрации и представила улицу перед входом в мой клановый квартал.

Мгновение и я уже нахожусь в противоположном конце деревни. Кратковременная дезориентация и я, прорываясь сквозь ворох листьев, уже бегом направляясь на территорию клана.

Пройдя под аркой, я тут же запрыгиваю на ближайшее дерево, а с него на крышу дома. Так, перемещаясь с крыши на крышу большими прыжками, я добралась до отдаленного полигона.

Спрыгнув на зеленую траву, я на секунду закрыла глаза, а затем взревела как раненый зверь.

— Ах, ты ж сука! Решил поставить меня на место! Решил показать, что можешь быть серьезным! Посмел угрожать мне — Учихе! Гребаная деревня! Ненавижу! — громко кричала я. В груди клокотала ярость, разум застелила ненависть, сердце бешено стучало, во рту был мерзопакостный привкус от препарата, а горло пересохло.

Во время разговора чего мне только стоило держать себя в руках. Но сейчас...

Складываю серию печатей и упираюсь взглядом в большое толстое дерево, стоящее в метрах тридцати от меня.

— Катон: Великий огненный вал!

Выдыхаю предварительно набранный в грудь воздух, и изо рта вырывается струя огня, которая затем расширяется и переходит в широкий столб огня. Ревущее пламя на огромной скорости устремилось к дереву, а затем мгновенно поглощает его. Пара секунд и некогда красивое дерево сгорело дотла, оставив после себя только лишь опаленный, черный котлован, наполненный пеплом, вокруг которого стелились языки огня уничтожающие травяной ковер и землю, которая стала похожей на золу.

Тяжело дышу и мрачно смотрю на почерневшую землю и выжженный след, ведущий вплоть до места, где стояло дерево. Пошатываюсь оттого, что после применения техники у меня «слизало» почти всю чакру. Практически S-ранговая техника, которая не является таковой в силу моего малого возраста и нехватки запаса чакры...

Ну, хоть немного полегчало. Валюсь на землю и раскидываю руки. Смотрю на небо и пытаюсь окончательно успокоиться.

Хорошо, что я не сорвалась у Хокаге в кабинете. Было бы интересно посмотреть на то, как он отреагировал бы на то, что я запускаю в него эту технику...

Хотя не уверенна, что успела бы вообще ее применить.

Поскорее бы вырасти. Тогда я смогу постоять за себя и свой клан. Но пока не могу.

Во время разговора я загнала все отрицательные мысли и эмоции как можно глубже... Но под конец разговора я все же практически сорвалась... И этот гад это видел. Потому он попытался вывести меня из себя: «Передать деревне».

Тьфу ты. И зачем? Что бы ему дало, сорвись бы я на него? Очевидно же. Еще один рычаг давления. Ну ничего... Вскоре вам будет не до меня. Я хотела применить «мягкий» вариант акции, но после всего этого буду действовать жестко.

Нет, в данном случае даже жестоко.

Зато это даст мне время. И я смогу положить начало возрождению былого могущества своего клана.

Это даст мне время, чтобы составить план мести.

Улыбаюсь.

Месть — какое сладкое слово.

Жду не дождусь.