Любви не нужно волшебство, или Тайна руны Гебо (гет)

Лучи солнца играли на стенах Большого зала, обещая чудесный воскресный день. Вчерашняя вечеринка для многих не прошла без последствий, алкоголь сделал свое дело — армия Дамблдора выглядела как после хорошего сражения.

За столом Слизерина все оставалось по-прежнему. Драко Малфой и Панси Паркинсон тихо переговаривались за завтраком. Нападения прекратились, авроры дежурили в замке, и слизеринцы стали чувствовать себя в чуть большей безопасности.

— Ты заметил, что сегодня наши герои не в форме? — шепнула Панси и глазами указала на Гарри, Рона и Гермиону, порознь сидящих за столом с хмурыми лицами.

— М-м-м? Ты о чем? — Драко не было до них никакого дела.

— Похоже, они поссорились.

— С каких пор они тебя интересуют?

— Да брось, их же невозможно не замечать. А наблюдать за ними в таком виде — одно удовольствие.

— Как скажешь, мне они безразличны.

Драко лукавил. Панси была права, это трио можно было любить или ненавидеть, презирать или восторгаться, но не замечать — нет. С этого года Джинни стала неизменным приложением к Поттеру, но внимание привлекали именно эти трое.

"Может, Уизел узнал про то, как Грейнджер тискалась с Поттером в библиотеке, и устроил скандал? Тогда почему они не разговаривают и друг с другом? Хотя мне-то какая разница", — отмахнулся от догадки Малфой.

— Нет ничего плохого в том, чтобы немного посплетничать.

— Панси, мне, правда, все равно, как Поттер с Уизелом поделят Грейнджер. Пусть делают с ней что хотят, хоть вместе, хоть по очереди. И Уизлетту прихватят. Но у меня есть дела и поважнее, чем следить за ними.

Панси на миг замерла от такой неожиданной отповеди. Она-то хотела подколоть трио только за хмурое настроение и потрепанный вид, а тут такие намеки от Драко.

— Ты что-то знаешь? — осторожно спросила она.

— Ничего такого, не бери в голову. Давай заканчивай и пошли, мне еще в спальню до библиотеки зайти надо.

* * *

Гермиона с самого утра не находила себе места. События вчерашнего дня не давали спать всю ночь. Она мысленно возвращалась то к поцелую с Гарри, то к его объятиям в библиотеке, то к событиям в классе, когда Рон целовал ее, а она уговаривала себя потерпеть, попробовать, посмотреть, что будет...

"Мерлин, какая же я дура! Надо было сразу уйти", — ругала она себя.

Ей снился Гарри — с его отзывчивыми губами и руками, скользящими по коже смело и страстно. Во сне она сама молила о продолжении... Потому что запретные желания способны были поглотить собой.

Но на смену им приходили стыд и вина — Гарри ее друг и он любил Джинни — так нельзя. Он не давал ей повода, а она просто дура, раз так отреагировала на нечаянную ласку.

"Неужели это то, о чем говорил Рон?"

Очевидно, да. Он спрашивал, хочет ли она прикосновений, поцелуев. Хочет ли сама дотронуться до парня? Гермиона никогда не лгала самой себе. Да, она хотела, но не Рона.

"Что же мне с этим делать? Опоить Рона Оборотным? Наложить на себя Обливиэйт?"

Она вся измучилась и к утру твердо пообещала себе выбросить все из головы. Да, Рон не ее мужчина, но и Гарри тоже. Она не имеет права вставать между ним и Джинни.

Проснувшись, она была полна решимости все исправить. От мысли о поцелуе щеки пылали. "Гермиона, ты — дура!.."

Она украла их поцелуй, но что-то читалось в его взгляде, что-то похожее на призыв, на саму неизбежность, и она... ему поддалась. Гермиона сама себя обманула, дорисовала бог знает что и видела только одно решение — извиниться.

"Глупая! Глупая! Глупая! Ты никогда его так не интересовала, и для него ничего не изменилось".

Приведя себя в порядок, она отправилась на завтрак. Гарри буркнул: "Привет", но глаз поднять не смог. Рон всеми силами демонстрировал, что он обижен. Взглянув на него, Гермиона усмехнулась. "Он что, и правда ждет, что мы помиримся?"

Хотела ли она этого? Да, но без всяких обжиманий, поцелуев, без претензий и ссор. Чтоб было как раньше... без этих сложностей.

Ни на кого не глядя, она быстро поела и вылетела из зала.

"Прежде всего, надо поговорить с Гарри, — решила она, — и все прояснить. И как можно скорее".

* * *

Гарри проснулся рано. Немыслимо рано, если вспомнить, что сегодня воскресенье. Вчера он вырубился, едва дойдя до постели, но с утра все события вечера всплыли, едва он открыл глаза.

Гермиона его поцеловала.

Сама.

Его лучшая подруга.

Поцеловала его.

Нет, не подруга. Девушка.

Привлекательная девушка, о которой он думал несколько дней подряд.

Вчера он так и не смог вернуться на вечеринку. Он и сам не знал, почему, но был уверен, что если вернется, то все испортит.

Вот только что это "все"?

Впечатление? Воспоминание? Шок?

Что это было? Зачем? И что дальше?

Он проворочался в постели с час, но так и не нашел ответа ни на один вопрос.

"Пусть все идет как идет", — решил он, не понимая, как общаться с Гермионой после всего.

Проснулся Рон. Гарри нырнул в сундук за какой-то ерундой, лишь бы не смотреть в глаза другу.

Рон был не в духе: ворчал, шипел, пинал в раздражении вещи.

— С тобой все в порядке? — задал вопрос Гарри, не вылезая из недр сундука.

— Угу, — раздалось бурчание в ответ.

Гарри чувствовал, что Рона просто распирает, но рассказывать он почему-то не хотел.

— Что не так? Говори уже, — Гарри сел на пол и посмотрел на него.

— Ничего, все как всегда.

"Если бы", — проворчал про себя Гарри.

— Я же вижу, что что-то не так.

— Я не хочу об этом говорить, ясно?

— Вы опять поругались с Гермионой? Ты обидел ее? — Гарри встал, кулаки невольно сжались. Он выдохнул и расслабил пальцы. В памяти мелькнули ее заплаканные глаза. Она не упоминала подробности, и он решил, что она просто сбежала от Рона, когда тот начал приставать. Вот только насколько далеко тот зашел?

— Не твое дело, — разозлился Рон. — Я сам с ней разберусь.

— Что значит "разберусь"? — насторожился Гарри.

— Мы с ней сами разберемся. Не лезь.

— Я и не лезу, но не смей ее обижать.

— Да пошел ты, — Рон схватил мантию и вышел.

* * *

По пути из Большого зала Поттер спешил вернуться в гостиную и не ожидал, что его окликнут. Джинни, едва перекусив, сбежала, бросив прощальное: "У меня дела!", и он всячески боролся с искушением проследить за ней.

— Гарри, нам надо поговорить. Прямо сейчас, — голос Гермионы он узнал бы из тысячи.

Разговаривать не хотелось. Он не знал, как себя с ней вести и что говорить. Как ни крути, проще сделать вид, что ничего не было, но Гермиона, очевидно, не собиралась отступать:

— Давай отойдем, прошу.

Гарри кивнул, и они свернули в боковой коридор. У окна, за выступом Гермиона остановилась, повернулась к нему и выпалила на одном дыхании:

— Прости меня, я вела себя глупо, ты мой друг, и я не хочу тебя потерять, — тараторила она, и Гарри поймал себя на мысли, что Гермиона, видимо, репетировала эту сверхважную речь с самого утра.

Он улавливал ее волнение, которое отдавалось в его груди гулким эхом:

— Гермиона, не стоит, — спасался он легким бегством, — все нормально.

— Нет, я хочу объяснить... Я поддалась порыву. Сама не знаю, что произошло, но когда ты обнял меня... — она молча пошевелила губами, прежде чем продолжить: — Я думала о тебе, и потом... все вышло из-под контроля. В общем, это все неправильно.

Гермиона говорила и говорила, а Гарри все думал о том, какой хрупкой сейчас она казалась. И насколько нежной была вчера. Ее аромат снова окутал его легким туманом, когда в сознание просочилось несколько слов:

"Когда ты обнял меня..."

— Так ты думала обо мне? О... о нас? — прошептал он, с трудом справляясь с пересохшим горлом. Гарри искал в себе силы уйти, а рука невольно ползла вверх, мечтая ощутить тонкий изгиб ее тела.

Это он сделал навстречу безвольный шаг? Или... она? Потому что ее аромат стал острее, чем раньше.

Гермиона покраснела и опустила глаза:

— Я почему-то не могу выкинуть это из головы...

Гарри не заметил, как сорвалось то, что горело жаром в крови:

— И не надо, — тихо сказал он, теряясь в нечаянной близости.

— Гарри, ты не понимаешь...

Но слова до него уже не долетали. Он смотрел на ее губы, словно завороженный, и пугал этим... до чувственной дрожи. Все обещания "забыть и не думать", все догмы о дружбе вмиг стали пустыми.

— Гарри, мне страшно, — обронила она, не понимая, почему все так сложно.

— Мне тоже, — еле слышно ответил он и почти невесомо коснулся ее лица, — но это не страшнее желаний.

На мягких томных губах мелькнуло тихое "да", и он поймал его своими губами. Гарри поцеловал ее, и все сомнения разом исчезли. Исступление заструилось по венам, а Гермиона... ответила на поцелуй. Ответила нескромно и ярко, позволяя целовать ее не по-дружески жадно. Они оба перешли грань, неизвестно, зачем. Но перешли, согревая души друг друга. В этот миг стали важны только ее губы, будто прочих не знал.

Никогда.

— Мы не должны, — убеждала она, запуская пальцы в его вздорные волосы.

— Я знаю, — соглашался Гарри и вновь тянулся к ее губам — глупо, как мальчишка.

Он поддался... поддался желанию. Забыл о Джинни, о Роне... обо всех.

Ради чего?

Но нельзя... Нельзя было внушать ему всякие "не" и при этом бесконечно повторять "Гарри" так... интимно. Наверно, он позволял себе слишком многое, но блуждал руками по хрупким плечам и молил, чтоб Гермиона его не остановила.

Если бы...

— Гарри, подумай... — она вырвалась. Но так слабо, так ненадолго, что он вернул ее назад за мгновение. Она стала его искушением, его слабостью. Но именно слабость делала их людьми.

Страхи, желание, ее близость сплелись в нечто невыносимое. В мире были только он и она: ни метаний, ни мук чертовой совести, ни капли стыда. Это все будет потом, а сейчас...

Сейчас они целовались.

Их спугнул звук шагов.

Гермиона отпрянула от Гарри, и он инстинктивно заслонил ее, готовый защитить от всего мира.

Драко Малфой вальяжной походкой проследовал мимо, даже не взглянув на пару у окна, но не смог сдержать смешок, скрывшись за поворотом.

"Похоже, у обоих Уизли растут рога", — и это, определенно, радовало.

* * *

Джинни сидела на кровати, уставившись в одну точку. В дрожащей руке она сжимала письмо от мистера Валентайна. Он сообщал, что все готово и если она не передумала, то ритуал он проведет в ближайшую субботу. Чтобы все обсудить, он просил сегодня вечером встретиться у Запретного леса.

Тот самый момент настал: пора решать, готова ли она привязать Гарри к себе — пусть Темной магией, зато навсегда.

Было страшно, но лишь только она представила, что он может от нее уйти... Сердце забилось быстрее, к лицу прилила кровь.

"Ну уж нет. Гарри мой!"

Прошло уже больше недели с дня рождения Гермионы, и Джинни совсем потеряла покой. Она видела, как эти двое делали вид, что между ними ничего нет, но она все чувствовала.

Между ними искрило. Все чаще она замечала, как Гарри украдкой смотрел на Гермиону, отводя взгляд, едва та поднимала на него глаза, как они избегали прикосновений, хотя раньше часто касались друг друга. Они почти перестали общаться, лишь иногда смущенно роняли пару фраз, отчего у Джинни все холодело внутри.

Иногда Гарри подолгу сидел, о чем-то задумавшись, а потом вздыхал и уходил к себе в спальню.

И больше всего Джинни беспокоило, что Гарри избегал секса. После той вечеринки он был то слишком уставшим, то засиживался в библиотеке до отбоя, то дополнительно тренировался, то попадал на отработку. Сначала она не обратила на это внимания, но когда пошла вторая неделя, а он ни разу не проявил инициативу, а от ее намеков уклонялся, она с ужасом поняла, что теряет его.

Что делать дальше? Отпустить? Дать Гарри уйти и смотреть, как он будет счастлив с Гермионой? А ведь он будет. Она знала, что будет. И его уход — лишь вопрос времени.

Если любишь — отпусти, так, кажется, говорили магглы. Нет! Гарри для нее — все. Сейчас ее жизнь в ее руках, и она никому его не отдаст.

 

Вечером Джинни кралась по коридору, стараясь остаться незамеченной. Ступая как можно тише, она быстро преодолевала поворот за поворотом, не замечая, как из-за угла появился Теодор Нотт. Он остановился, оценил ситуацию и последовал за ней, набросив на себя Дезиллюминационные чары.

В холле было тихо; она почти добралась до выхода, как ей навстречу вышла группа старост во главе с Гермионой и Эрни. Как обычно по вторникам, у них только что закончилось собрание.

— Джинни, ты на улицу? Так поздно? — Гермиона отделилась от группы и направилась к ней.

— Я ненадолго, мне нужно подышать свежим воздухом, — она почти с нескрываемой неприязнью смотрела на Гермиону.

— Ты уверена? Ходить одной небезопасно.

— Я справлюсь, со мной все будет в порядке.

Она развернулась и побежала к выходу.

— Все хорошо? — Эрни с беспокойством смотрел на Гермиону и удаляющуюся Уизли.

— Я беспокоюсь за Джинни, после того нападения на Паркинсон и Забини ходить одной вечером не стоит.

— Ну, Джинни же не слизеринка. Хотя ты права, все равно лучше не рисковать.

Гермиона с сомнением посмотрела на входную дверь, за которой уже скрылась Джинни, но догонять ее не стала.

В последнее время ее отношения с обоими Уизли были напряженными. С Роном она не разговаривала, а перед Джинни ей было стыдно за тайны и недомолвки.

После "неудачного" разговора у окна она корила себя за несдержанность, безрассудность, но чувство легкой эйфории не покидало ее. Стоило лишь увидеть Гарри, даже мельком, губы покалывало, будто они уличали ее в жутком вранье.

Пару раз они срывались, несмотря на все запреты. Теперь Гарри сам толкал ее к минутной близости, не как робкий мальчишка, а тот, кто скучал. Он никогда не был силен в разговорах, его тихие ласки шептали за него. А она просто таяла, забывая про все запреты.

"Я чертова эгоистка!"

Но стоило Гарри опять на нее посмотреть, как тогда, стоило произнести: "Иди ко мне" — одними губами, и разум вновь умолкал…

* * *

Ветка хрустнула, и из-за куста появилась Джинни. Он уже ждал ее и не сомневался, что она придет и на все согласится.

"Дурочка, но такая решительная. Сколько в ней огня, сколько страсти. Настоящая ведьма!" — мистер Валентайн усмехнулся своим мыслям.

— Добрый вечер, мисс Уизли. Рад вас видеть. Вы приняли решение?

— Да, мистер Валентайн. Я согласна.

— Отлично, — он улыбнулся. — Думаю, у вас есть вопросы.

— Как это будет происходить?

— Очень просто. Как вы уже поняли из книги, ритуал довольно специфический и не предполагает добровольного участия как минимум одного, а то и обоих, поэтому все в руках ритуалиста, то есть в моих.

— Да, это я понимаю. Но что именно произойдёт?

— Ваша задача, Джинни, только привести мистера Поттера и прийти самой. Когда вы войдете в хижину, на вас подействует заклятье и вы лишитесь сознания. Я возьму вашу кровь, добавлю в зелье и проведу таинство слияния душ.

— Мы долго будем без сознания?

— Не очень, с полчаса, не больше. Ритуал займет не больше десяти минут. Когда я закончу, я активирую особый портал, он перенесет вас на территорию Хогвартса. Там вы и очнетесь, а придя в себя, не будете ничего помнить.

— Вы гарантируете результат, мистер Валентайн? — задала главный вопрос Джинни.

— Конечно, дорогая моя, даже не сомневайтесь. Действие магии будет постепенным, но чувства будут настолько похожи на настоящие, что нет никакой разницы. Соединенные ритуалом просто не могут быть не вместе.

— Напоминает предание о соулмейтах, — усмехнулась она.

— Вы правы, очень похоже. Вы уверены, что он тот самый?

— Да, мистер Валентайн, уверена.

— Тогда жду вас и мистера Поттера в субботу. Но помните, что как только вы войдете в Хижину, назад дороги не будет. Вам лучше прибыть по отдельности, так будет удобнее.

— Спасибо вам, до встречи.

— До встречи, мисс Уизли.

Проводив взглядом Джинни, мистер Валентайн усмехнулся.

— Святая наивность.

Он не лгал ей. Если провести ритуал, то до конца жизни соединенные будут чувствовать нечто, очень похожее на любовь. Только было одно "но". И вот о нем Джинни знать не полагалось. Зачем расстраивать девочку?

* * *

Теодор Нотт стоял за деревом и наблюдал за удаляющейся Джинни Уизли. То, что он только что увидел, взволновало его не на шутку. Мистер Валентайн собственной персоной у Хогвартса! Это же сенсация. Или же просто шикарнейший компромат. Их разговор он не расслышал, но понял, что они о чем-то договорились.

— Попалась, птичка! Теперь сыграем по моим правилам, — усмехнулся он.

* * *

— Джинни, привет, можно тебя на минутку? — на следующее утро Гермиона постучала в дверь спальни шестикурсниц и сразу вошла.

— Добрый день, Гермиона. Что ты хотела? — подчеркнуто холодно ответила та.

Джинни встала из-за стола, захлопнув потрепанную книгу Сириуса. Открыв ящик, она сунула томик внутрь, но так сильно дернула за ручку, что случайно смахнула письмо, лежавшее поверх стопки книг. Небольшой исписанный пергамент спланировал к ногам Гермионы, она подняла его и невольно пробежала глазами первые строчки.

"Мистер Валентайн,

Я согласна. Мы прибудем с Гарри к трем часам..."

Яростной кошкой Джинни подлетела и вырвала добычу из ее рук.

— Что тебе еще от меня надо? — прошипела она.

— Макгонагалл просила передать тебе, как капитану команды по квиддичу, что график тренировок и матчей сдвигается. Вот новое расписание, — Гермиона протянула ей свиток, развернулась и вышла.

Джинни хватала ртом воздух и пыталась успокоиться. Гермиона не могла успеть прочитать письмо. Ведь не могла?

"Той пары секунд недостаточно, чтобы успеть", — убеждала она себя.

* * *

Два десятка глаз смотрели на него с тревогой. Они что, испугались? Он не намерен отступать из-за небольших проблем.

— Авроры нам не помеха, — продолжил он свою речь. — Они не смогут за всеми уследить.

По комнате пролетел шепот, кто-то закивал.

— Или вы струсили? МакКошка притащила пару защитников для этих выродков, и вы готовы все забыть?

— Нет, — раздалось в ответ, кто-то замотал головой.

— Так-то лучше. На выходных в замке будет меньше народу, пора прижать слизов, а то они слишком успокоились, решили, что теперь в безопасности. А они должны бояться собственной тени! — удар кулаком по столу заставил всех вздрогнуть. — Пусть трясутся, сидя у себя в подземельях, — тихий шепот после удара впечатлял. — Черный, в субботу соберешь свою команду — Малфой ваш. И если он еще раз от вас сбежит... — он зло сверкнул глазами и медленно сжал кулак.

Встретившись взглядом с Черным, он увидел решимость и злость.

"Отлично".

— Еще на очереди Гойл, Нотт и Монтегю. Их возьмут Тигр, Кобра и, — он обвел взглядом собравшихся, — Кабан. Берете своих, и чтобы к вечеру воскресенья в Больничном крыле лежали все четверо!

Одобрительные возгласы стали ему ответом.

— Пока мы только пугаем, не перестарайтесь.

Хищный оскал на лицах несказанно радовал.

— И помните — они это заслужили! Ваши семьи годами страдали от гнета Пожирателей Смерти, их ублюдки впитали с молоком матери идеи Волдеморта, и они никого не щадили. Сколько достойных магов погибло от их рук. Настал их черед платить по счетам! Вы согласны?

— Да!

— Отомстим?

— Да!

— Я не слышу!

— ДА!

— Да направит нас Феникс! — заводил он толпу.

— Феникс с нами! Феникс с нами! — раздались крики.

— А теперь идите и готовьтесь, нам предстоит много работы. Кто, если не мы!

* * *

Гермиона проснулась с первыми лучами солнца. Ей всю ночь снился один и тот же странный сон — они вдвоем гуляют у кромки Запретного леса, тишина убаюкивает, близость Гарри будоражит кровь, он склоняется для поцелуя, она подается вперед… И тут появляется Джинни и с яростью набрасывается на них.

— Гарри мой, — с ненавистью кричит она, — мой!

А Гарри... Гарри растерян. Он успокаивает Джинни, шепча какие-то слова, но не позволяет себя увести.

Сон повторялся и повторялся, измучив ее. Очень плохое предчувствие сковывало душу. Что-то произойдет. Скоро. Что-то страшное, непоправимое...

Интуиция кричала: "Надо что-то делать!" Как тогда, в погоне за крестражами, Гермиона нутром чувствовала, что надо следовать за знаком Даров Смерти, так и сейчас чутье уже вело ее по следу, складывая все события в единое целое.

Память калейдоскопом подкидывала ей воспоминания прошедших недель.

Джинни, пронзающая Гермиону странными взглядами, когда та вернулась в Лондон.

Джинни, говорящая сквозь зубы и так и не притронувшаяся к принесенному Гермионой какао.

Джинни, выхватывающая книгу и кричащая, чтоб она убиралась и не трогала ее вещи.

Джинни, испугавшаяся, когда она ее окликнула в Холле.

Джинни, вырвавшая из рук письмо.

— Что с тобой происходит, Джинни? — прошептала Гермиона. — Во что ты ввязалась?

Возбужденный мозг уже обдумывал дальнейшие действия. Надо выяснить, что задумала Уизли, и не допустить, чтобы она натворила глупостей.

С чего начать? Точно. Письмо! Что там было? Вспоминай! НУ!

Гермиона закрыла глаза и представила тот момент. Строчки всплыли сами собой. И тут же посыпались вопросы:

"Кто такой мистер Валентайн? Почему Джинни ему писала? На что она согласна? Куда, когда и зачем она пойдет с Гарри?"

Вот только где искать ответы, она пока не знала.

 

В котле булькнуло зелье и выпустило розоватый пар.

— Превосходно, мисс Грейнджер, — похвалил ее профессор Слагхорн.

— Спасибо, — проговорила она, в сотый раз украдкой взглянув на часы.

Она с трудом дождалась конца урока по зельеварению. С самого утра все свободное время она провела в библиотеке, пролистывая "Ежедневный пророк", книги об именитых магах, древних семьях и прочие, чтобы выяснить, кто такой мистер Валентайн. Задача оказалась непростой. Несмотря на то, что в чистокровных родословных не было такой фамилии, Валентайнов в Англии хватало. Пекарей, портных и прочих она отмела сразу. Был еще очень старый зельевар на юге Уэльса, но, подумав, она его тоже исключила. С кем же встречается Джинни? Ответа так и не было.

Когда все вышли из класса, Гермиона подошла к преподавательскому столу.

— Профессор Слагхорн, вы не могли бы уделить мне минутку?

— Всегда рад быть полезным лучшей ученице. Что вы хотели?

— Этот год у нас последний, и я думаю о будущей профессии, — начала она.

— Весьма похвально, вы хотите стать зельеваром?

— Не совсем, сэр. Я слышала об одном маге и думала попасть к нему на практику. Только не уверена, что это вообще возможно. А вы, профессор, так хорошо всех знаете... — она смотрела на него так, словно он был единственным в мире человеком, от кого зависела ее жизнь. — Не могли бы вы порекомендовать ему меня?

Профессор от такого обращения был настроен весьма благодушно.

— Вы правы, я знаю многих влиятельных и сильных магов в нашем мире. Так кто вас интересует?

— Мне неудобно вас тревожить, но все же... — она подняла глаза и, как будто на что-то решившись, выпалила: — Меня интересует практика у мистера Валентайна.

Слагхорн слегка побледнел, улыбка сползла с его лица, он весь подобрался и строго посмотрел на Гермиону.

— Мисс Грейнджер, либо это глупая, неуместная шутка, либо вас кто-то ввел в заблуждение. Если вы говорите о Патрике Валентайне, то настоятельно рекомендую забыть это имя навсегда. Его достижения по части магии, хм-м, довольно сомнительны, держитесь от него как можно дальше.

— Простите, профессор, но мне сказали...

— Я не знаю, кто и что вам там сказал, мисс Грейнджер. Я буду рад взять вас в ученицы или как-то еще помочь, но уж точно не в этом! Всего доброго.

— Простите, сэр, я действительно не знала...

Гермиона схватила сумку и выбежала из класса.

* * *

Огонь в камине завораживал, исполняя свой медленный танец. Отблески пламени всегда успокаивали Гарри. Он сидел прямо на полу и изредка ворошил прогорающие поленья. Создавалось впечатление, что он один, в лесу, у костра, где можно спокойно подумать.

Как все запуталось в последнее время. Он не любил самокопаний, рассуждений и прочего, но мысли то и дело возвращались к сложившейся ситуации.

С шестого курса он считал, что любит Джинни. Он скучал по ней во время войны, всей душой хотел с ней отношений тогда, летом, в Норе. Она стала его первой женщиной, а он ее первым мужчиной. Она любила его до безумия, до болезненной, иррациональной ревности. Он не хотел ее обижать.

А теперь у него была Гермиона. Он и сам не понял, каким образом стал смотреть на нее другими глазами, но сейчас при одной мысли о ней хотелось оказаться рядом, обнять, поцеловать...

Она так трогательно, так искренне сопротивлялась тому, что между ними происходило, и с таким чувством отвечала ему.

Дальше так продолжаться не могло, надо что-то решать. Гермиона так долго не сможет, не в ее характере жить в неопределенности и обмане. Но как отказаться от нее?

А Джинни? Как ей все объяснить? И, главное, что он может ей сказать?

"Тоже мне, герой-любовник", — усмехнулся Гарри.

Если он порвет с Джинни, он потеряет и Рона. И всех Уизли, ставших ему семьей.

"Как же все сложно!"

Чьи-то руки ласково прошлись по его плечам и спине. Сердце затрепетало в предвкушении. "Гермиона!" — мелькнула надежда. Нет, она бы к нему не подошла так открыто.

— Привет, Джинни, — он обернулся и поцеловал ее в щеку.

— О чем думаешь? — прошептала она и прижалась к его спине, стараясь не замечать мелькнувшее в глазах разочарование.

— Да, так, ни о чем.

— М-м-м, — промурлыкала она и поцеловала в шею. — У меня для тебя сю-у-урпри-и-из.

— Какой? — он потянул ее к себе, и она оказалась у него на коленях.

— В субботу, — поцелуй, — я буду ждать тебя, — поцелуй, — в Визжащей хижине ровно в три часа, — она зарылась рукой в его волосы и заглянула в глаза.

— И что там будет?

— Увидишь. Только, пожалуйста, не опаздывай, — она прошлась губами от уха до подбородка. — Тебе понравится, обещаю.

— Ну хорошо, если ты так хочешь.

Сзади раздались шаги. Даже не оборачиваясь, он точно знал, кто это. Повернув голову, он встретился взглядом с Гермионой. В ее глазах было столько обиды и боли.

Она вздернула голову, кивнула в знак приветствия и пошла к лестнице.

"Надо что-то решать. Срочно. Я так долго не выдержу", — признался самому себе Гарри.

* * *

В спальне никого не было. Гермиона бросила свою сумку, легла на кровать и разрыдалась. Вот так, по-девчачьи, от души. Плевать, что она героиня войны, староста школы, лучшая ученица. Она прежде всего девушка.

"Все, хватит! — она резко встала. — Я не буду лить слезы. Я возьму себя в руки и забуду обо всем".

Подойдя к зеркалу, она всмотрелась в свое лицо. Взмах палочки, и от слез не осталось и следа.

Она вспомнила, о чем думала перед тем, как увидела Гарри с Джинни. Реакция профессора Слагхорна ее напугала. Кто же такой мистер Валентайн? Похоже, что он очень страшный человек.

А Джинни писала, что она согласна и придет с Гарри.

Гермиону пронзил страх.

"Что она задумала?"

Немного подумав, она решила, что должна все рассказать Поттеру.

С каждым шагом вниз по лестнице ее решимость таяла. Что она ему скажет? А что, если она ошиблась и все на самом деле не так? Но Слагхорн знал Валентайна, значит, тот существует.

Гарри сидел за столом и что-то писал. На миг она залюбовалась им. Ей всегда нравилось, как он сидел, запустив руку в волосы, и сосредоточенно выводил буквы. Но сейчас не время думать об этом.

— Гарри, — она подошла и встала в нерешительности.

— Да? — он поднял голову, в глазах засветилась нежность.

— Нам надо поговорить.

Он сразу напрягся.

— Не о нас, — прошептала она, поняв, чего он испугался. — Речь о другом, и это серьезно.

Он кивнул.

— Я буду ждать тебя на площадке восьмого этажа, там, где раньше висел портрет сэра Кэдогана, минут через пятнадцать, хорошо?

— Я буду, — тихо ответил он.

 

Гарри в растерянности шел на встречу с Гермионой.

— Привет, — он подошел и потянулся, чтобы обнять.

Она увернулась и отступила на шаг назад.

— Что случилось? — напрягся он.

— Гарри, мне надо кое-что тебе сказать...

Лицо Гермионы пугало своей серьезностью.

— Ты сказала, что речь не о нас.

— Меня беспокоит Джинни.

— Джинни? При чем тут она?

Неужели Гермиона хочет заставить его сделать выбор? Он еще не готов.

— Мне кажется, что она впуталась в нечто опасное....

— Не понимаю, о чем ты.

Гермиона заламывала руки и не могла устоять на месте.

— Она приглашала тебя куда-нибудь?

От прямого вопроса он опешил.

— Почему ты спрашиваешь?

— Куда и когда Джинни позвала тебя? — уже тверже задала она вопрос.

— Это допрос?

— Гарри, ответь!

— Завтра, в Визжащую Хижину... Да что происходит?

— Я думаю, Джинни связалась с плохим человеком.

— Ой, Гермиона, не неси ерунду... Джинни не Беллатриса.

— А я и не говорю, что она. Но Джинни связалась с тем, кто явно не сеет доброе и вечное!

— Ты обвиняешь Джинни черт знает в чем! И кажется, я знаю, почему ...

В голове пронеслась безумная мысль. Неужели Гермиона хочет поссорить его с Джинни?

— Ты... — задохнулась от возмущения она. — Ты считаешь, я пытаюсь вас разлучить!?

— Я этого не говорил.

— Я же вижу, о чем ты подумал.

— Оставим это. Твое обвинение слишком серьезно. Я буду банален: где доказательства?

— Прости, но их пока нет... Но есть предчувствие.

— Ты что, записалась в последовательницы Трелони? Пока твое предчувствие не лежит передо мной настоящей уликой, позволь мне самому решать.

— Ты пойдешь туда к трем часам?

— Как ты узнала? — нахмурился Гарри.

— Не важно. Просто... Не ходи туда.

— Ты запрещаешь мне? — Гарри злился и не скрывал этого.

— Нет, прошу. Пожалуйста, не делай этого. Мне очень страшно, — она подошла и обняла его, но он высвободился из объятий.

— Ты сама на себя не похожа, Гермиона. Джинни любит меня, она не способна на что-то плохое.

Он развернулся и ушел.

Гермиона смотрела ему вслед.

"Я не позволю этой стерве причинить тебе вред, хочешь ты того или нет".

 

В груди Гермионы разгоралось пламя. Ее гриффиндорская сущность требовала его спасти. Она сама точно не знала, от чего, но сидеть и ничего не делать было невыносимо.

Еще есть время, если все сделать правильно, она все успеет. Надо лишь немного рискнуть.

План созрел мгновенно.

Когда-то они и не такое вытворяли, так что ее задумка была почти шалостью в духе близнецов Уизли.

Все просто. Надо было лишь пробраться в кладовую профессора Слагхорна. Она накинула на себя Дезиллюминационные чары и побежала в подземелья.

* * *

С самого утра Драко Малфой пребывал в отвратительном настроении. Затишье с нападениями нервировало, он знал, что ничего не кончено. После выписки Блейза они охраняли Панси уже вдвоем. От мысли, что с ней могут сделать, у него закипала кровь. Ублюдки.

За себя он тоже боялся. Он знал, что никакие умения и заклятья не спасут от толпы. Да еще вчера Гойл, этот неуклюжий придурок, грохнулся на его стол, переломав перья и разлив чернила на пергаменты. Он слишком привык пользоваться качественными вещами, потому сегодня планировал быстро сходить в Хогсмид и все купить.

"Там будет полшколы, это вполне безопасно", — решил он.

Малфой ошибся. Едва выйдя из магазина, он заметил их. Его ждали. Черт.

Сегодня они были в мантиях, он насчитал пять человек якобы гуляющих школьников. Но их выдавали чары — лиц было не разглядеть.

Драко с максимально возможной невозмутимостью шел по улице.

"Спокойно. Все под контролем. Найди укрытие, прими оборотку — и сможешь спокойно уйти".

Зайти в людное место и переждать? Он откинул эту мысль сразу. Его же однокурсники сами первыми были готовы линчевать его. А ждать до темноты еще опаснее.

"Ты изгой, Малфой, тебе никто не поможет".

На краю деревни его окружили. Черные мантии сейчас напоминали балахоны Пожирателей. Он усмехнулся: "Еще посмотрим, кто кого".

Вспышки заклятий озарили пространство. Невербально, методично, безжалостно.

"Бом-м! Бом-м! Бом-м!" — над деревней разнеслись удары колокола с деревенской площади.

"Половина третьего, для магазинов время обеда, — отвлекся на звон Малфой. — А для кого-то самое время спасать свою шкуру".

Нападавшие на миг обернулись, но Драко хватило этой заминки. Он молча выпустил несколько заклятий, но сорвался и крикнул:

— Протего. Ступефай.

В кого-то он даже попал. Похоже, большинство из нападавших были не умнее Крэбба и Гойла.

Отступая и защищаясь, он дошел до лесополосы.

— Петрификус Тоталус. Дуро, — он попал еще в одного, и тот упал.

Драко скрылся за деревьями, откупорил фиал и выпил содержимое залпом. Почувствовав, что трансформация началась, он вынул из кармана очки и стал ждать. План "Б" с превращением в Поттера он приберегал как раз для такого случая. Вторая порция зелья бережно хранилась в кармане мантии. Какова вероятность, что нападавшие в прошлый раз догадались насчет оборотки? Он решил, что она довольно мала, а вот плюсов в этом плане было несомненно больше.

Поттер-Малфой пробирался напролом, сквозь деревья, опасаясь выходить на дорогу. Он осмотрелся, эти уроды остались чуть позади. Они озирались по сторонам, в поисках ускользнувшей добычи.

— Хоть из-под земли мне его достаньте. Живо! — донеслось до Малфоя.

Он осторожно продвигался дальше. Впереди показалась Визжащая хижина.

"Ты — Поттер, они ищут не тебя", — успокаивал себя Драко. Выйти совсем открыто он опасался. Шанс, что его в прошлый раз раскрыли все же был. В несколько шагов он пересек расстояние от деревьев до ветхого домика, чтобы укрыться и перевести дух.

* * *

В половине третьего Гермиона ждала Джинни на выходе из ее спальни. Изящный Ступефай, и вот мисс Уизли прилегла отдохнуть. Вторая мисс Уизли уже направлялась к Гремучей иве.

* * *

Поттер опаздывал. Он и сам не понял, как так вышло, но времени оставалось в обрез. После тренировки по квиддичу он остался полетать в одиночестве и увлекся. Если бы не часы на Астрономической башне, пробившие половину третьего, он бы вообще забыл о времени.

Все утро он провел в раздумьях о словах Гермионы. Да, Джинни вела себя иногда подозрительно, лгала, убегала куда-то, но считать, что она связалась с плохим человеком, было уже слишком.

Быстро преодолевая расстояние до Гремучей ивы, он порадовался, что знал про этот путь. Идти до Хижины через Хогсмид было слишком далеко.

Гарри Поттер выбрался из туннеля на поверхность и оказался почти у самого входа в Хижину. Беглый взгляд на часы: без пяти три.

"Успеваю".

— Вон он, держи его, опять стал Поттером, — раздался крик, и в Гарри полетело заклятье.

— Что за шутки?

Второе заклятие убедило его, что это не игра. Но не стоило нападать на победителя Волдеморта. Его тело уже жило своей жизнью. Мозг отдавал приказы, из палочки сыпались заклятья, он действовал молниеносно. Через несколько минут перед ним лежали трое, оглушенные и связанные Инкарцеро.

* * *

— Джинни, что ты делаешь в моей постели? Вставай немедленно!

Светло-карие глаза в недоумении уставились на соседку по комнате.

— Чего тебе?

— Ты лежишь на моей кровати! — продолжила возмущаться та. — Тебя что, оглушили? Мне пришлось применить заклятье, чтобы привести тебя в чувство.

— Спасибо, — прошептала Джинни, вставая. Голова раскалывалась.

Взглянув на часы, она побледнела. Было почти три.

— Как же меня достала эта Грейнджер! — выругалась она тихо.

Она бежала к Гремучей иве что было сил. Только бы Гарри пришел, только бы мистер Валентайн их дождался.

Проскочив через лаз, она оказалась около Визжащей хижины. Все было тихо, вокруг никого.

В мгновенье ока она взбежала по ступенькам наверх и распахнула дверь.